Цитаты из аудиокниги «Жук в муравейнике», страница 6

это был Экселенц, и я успокоился. – Подождите, я перетащу аппарат, – сказал я в голубоватое мерцание.

Собственно чая, чая как такового, не было, – по глубокому убеждению доктора Гоаннека, потребление креп

уклончивым, молчаливым, неприступным. И таким он был

дня? Какое-то время он молча всматривался в меня. Я вдруг сообразил, что никак не могу

договорить. Старик вдруг резко подается вперед и мягко валится боком

сочувственно и в то же время агрессивно. Опять, признался я не без вызова. Проклятье, сказала она. Не спорю, сказал я. Это надолго? – спро

генетического вырождения немногочисленных тогда племен хомо сапиенс, пытались

Лев Абалкин был мальчик замкнутый. С самого раннего детства. Это была первая его черта, которая бросалась в глаза. Впрочем, замкнутость эта не была следствием чувства неполноценности, ощущения собственной ущербности или неуверенности в себе. Это была, скорее, замкнутость всегда занятого человека. Как будто он не хотел тратить время на окружающих, как будто он был постоянно и глубоко занят своим собственным миром. Грубо говоря, этот мир, казалось, состоял из него самого и всего живого вокруг — за исключением людей.

Вот и сейчас он тоже понимал нечто такое, что было мне невдомек, но я-то не испытывал даже самого элементарного удовлетворения. Никого я не взял, никто не ждал допроса с кляпом во рту, а только метался по огромной ласковой земле загадочный человек с изуродованной судьбой, метался, не находя себе места, метался, как отравленный, и сам отравлял всех, с кем встречался, отчаянием и обидой, предавал сам и сам становился жертвой предательства…

переходящим в благоговение, наблюдал, как этот юноша с нежным ликом романтического поэта