Требуются родители. История попаданки

Татьяна Михаль

* * *

Глава 1

Тельце тёплое держала на руках

В глазки ясные смотрела

И не верила, не верила…

Мой сынок, не уходи…

Но лишь рыдания вырвались из моей груди…

© Татьяна Михаль

* * *

Аврора

– Повтори, – сказала бармену пустым голосом, который и сама не узнала.

Я смотрела отсутствующим взглядом на обстановку вокруг меня и ничего не видела. Ничего пятницы был полон молодыми и счастливыми людьми; молодые парочки дёргались на танцполе, а модный диджей заводил их выкриками в микрофон, используя модный нынче сленг. Я не понимала ни слова из сказанного и если сказать честно, мне было всё равно, что происходит на сцене, танцполе и на шестах, на которых крутились грудастые и попастые девочки-куколки.

Я сюда пришла только для того, чтобы окончательно не сойти с ума, находясь в одиночестве в пустой квартире.

Мою руку вдруг накрыла чья-то мужская рука…

Какой-то идиот решил познакомиться, но увидев мой взгляд, перестал сверкать белозубой улыбкой и, извинившись, исчез в толпе дёргающихся тел.

Бармен поставил передо мной полный стакан кристально прозрачной жидкости.

Выпила стакан водки залпом и сморщилась. Горло обожгло и резко перехватило дыхание. На глаза набежали и никого не замечала. Музыка и голоса слились в какой-то гул, который проходил сквозь моё замутнённое болью сознание.

Небольшой клуб в вечер слёзы. Я выдохнула и мотнула головой, силясь прогнать горечь.

Говорят, если напиться, то боль утраты на время стихнет.

Никогда не пила и считала алкоголиков конченными людьми.

Что ж, позвольте представиться, я начинающая алкоголичка, с красивым и гордым именем Аврора. По крайней мере, раньше я гордилась своим именем. А сейчас я себя ненавижу.

Прошло почти два месяца со дня смерти моего сыночка, Пашеньки. Мой маленький и улыбчивый ангелочек теперь рядом с моей мамой. Она присмотрит за ним, я знаю.

Только боль души от этих мыслей не проходит.

Каждый день, а особенно ночью, мне хочется кричать и выть. А в минуты настоящего отчаяния, когда эта боль становится настолько сильной, почти осязаемой, я утыкаюсь лицом в подушечку моего сына и кричу.

Я каждый день задаюсь вопросом, почему? Почему умер мой малыш, а не я? Почему чёртова болезнь поразила его маленькое тело? Ему же было всего два годика! Всего два годика… Невинная и чистая душа…

Я до самого конца не верила, что моего Пашеньки не станет. Даже когда врачи самой лучшей зарубежной клиники сказали, что операция не помогла и осталось моему малышу совсем немного… Даже когда раковая опухоль убила его… Я не верила. Не верила. Я держала своего малыша на руках и что-то ему шептала. Не помню что. Кажется, это была детская сказка.

Боль утраты обрушилась на меня, когда врачи стали забирать его из моих рук.

Мне кажется, мой крик слышали и в Аду, и в Раю…

Я помню, как все мои чувства перемешались, превратившись в один горький комок, который застрял в груди и выжигал мою душу раскалённым железом…

Я до сих пор не знаю, что мне делать дальше и как жить? Как жить, когда часть меня, моей души и моего сердца ушла… просто опустела, отмерла и образовалась зияющая дыра.

Говорят, что время лечит, что всё проходит и забывается? Я не верю. От мыслей, что посещают меня каждый день «взрывается» мозг…

Лишь с одной мыслью я смирилась – в жизни моей больше нет смысла.

Родишь другого, скажете вы…

Я рассмеюсь вам в лицо. Я буду долго смеяться, долго и горько, до тех пор, пока меня не начнут сотрясать рыдания, и станет не хватать воздуха в лёгких…

А потом я вам расскажу…

Спустя полгода, после родов у меня обнаружили миому матки. Врачи меня долго успокаивали и говорили, что такое часто бывает после родов. Что нужно ещё немного подождать, и она рассосётся.

Дождалась. Я стала пустым сосудом, который больше никогда не даст новую жизнь.

Но у меня был Пашенька – свет моих очей, моё сердце…

А теперь его нет.

И детей я больше иметь не могу.

В моей жизни осталась лишь зияющая пустота…

Даже мужчины у меня нет. А тот, от кого я родила Пашеньку, только платил по алиментам и никогда не интересовался нашей судьбой. Он меня не любил, как и я его. Просто так случилось, что я забеременела и была самой счастливой женщиной.

Когда я сказала ему, что наш сын умер, в ответ услышала сухие слова:

– Мне очень жаль, Аврора и спасибо, что предупредила, а то бы я так и продолжал платить алименты…

В ту минуту мной овладел гнев, и в сердцах я выкрикнула, что лучше бы ОН сдох, чем мой сын!

Я ненавидела его, ненавидела врачей, что не смогли вылечить моего кроху. Ненавидела болезнь, которая унесла его жизнь. Ненавидела счастливых людей, особенно тех, у кого были дети. Но больше всего, я ненавидела себя.

Почему?

Не знаю…

– Какая красавица! И почему-то одна… Познакомимся, детка?

Ещё один кретин подкатывает ко мне. Неужели не видно по моему не накрашенному и припухшему от бесконечных слёз лицу и всей моей агрессивной позе, что я не желаю знакомиться?!

– Отвали, – ответила грубо, даже не взглянув на мужчину.

– Неправильный ответ, – услышала игривый мужской голос прямо в ухо.

Резко обернулась и оттолкнула от себя наглеца.

– Ты с первого раза не понял? Я не желаю знакомиться! Надеюсь, теперь ясно?

Схватила свою сумку, спрыгнула с барного стула и направилась на выход.

Но мне преградил дорогу этот недоумок.

– Слушай, да что такого-то? Чего ты дёргаешься? Тебя, наверное, парень бросил, да? Поэтому такая грустная? Да ладно тебе, подумаешь потеря… Меня Лёша зовут, а тебя?

Я посмотрела на этого высокого и улыбчивого парня и произнесла:

– Я похоронила сына.

Я сказала негромко, но почему-то мои слова прозвучали как гром.

И как наяву снова увидела тот день, когда моего Пашеньку опустили в сырую землю.

Моё сердце кровоточит и скорее всего, это навсегда.

С лица парня словно маску сняли, так изменилось его выражение.

Он не знал, что сказать, а я лишь кивнула и теперь спокойно смогла дойти до выхода.

В гардеробе забрала свой плащ.

Ночная осенняя Москва продолжала «жить» несмотря на тёмное время суток и, несмотря на мою боль.

Жизнь продолжалась.

Но только без меня.

Глава 2

Я не знал, что так бывает:

Любовь и счастье нечаянно нагрянет…

© Татьяна Михаль

* * *

Эрик

Сквозь сон услышал какой-то шум с улицы, который вторгся в моё сознание.

Через короткий промежуток времени, я уже открыл глаза. Снаружи что-то было не так.

Уже который день не могу нормально выспаться. Скорее бы уладить все дела и уехать на юг, чтобы отдохнуть от всей этой рабочей суматохи.

Лежащая рядом очередная любовница, перевернулась на другой бок и засопела.

Я хмыкнул.

Завидую ей. Мне бы иметь такой крепкий сон.

Шум не прекращался.

Кажется, где-то заплакал ребёнок. Не просто заплакал, а заревел с надрывом, будто его режут.

Вдруг раздался стук в дверь – яростный и какой-то нетерпеливый.

Со злостью скинул с себя одеяло и, ёжась от прохлады, накинул тёплый халат.

Выглянул в окно – моросил колючий дождь, порывы холодного ветра кидали в окно обнажённые ветви деревьев, которые и вызывали неприятный шум.

Нужно завтра же обрезать это проклятое дерево!

Я дошёл до входной двери и мысленно уже приготовил ругательства для ночного гостя. Резко распахнул дверь и натурально удивился.

Никого не было.

Но вдруг, раздался какой-то писк снизу.

Опустил взгляд и чуть не заорал!

Что?! Мне подкинули ребёнка?!

Я, наверное, сплю и мне приснился кошмар. Потому что наяву такого просто не могло быть. Только не со мной.

Младенцу, очевидно, было холодно и некомфортно под осенним дождём. Ребёнок закричал.

Я моментально оглох. Как такой маленький комок может издавать такие жуткие звуки?!

Я огляделся по сторонам, даже вышел на лужайку – никого. Вышел на дорогу, но, ни одной живой души не было и в помине. Район, в котором я живу, был престижным и тихим. Правда, сейчас тишину разрезал нереально громкий крик младенца.

Мои босые ступни стали замерзать. Колючий холод пробирал до костей.

Я вернулся к дому и брезгливо посмотрел на орущий комок.

На крыльце моего дома стояла старая люлька, в ней и находился небольшой свёрток с младенцем.

– Проклятье! – выругался с чувством.

И что мне делать с этим крикливым чудовищем?

В первую очередь, наверное, не стоит оставлять ребёнка на холоде.

Поднял люльку за ручку и внёс подкидыша в свой дом.

Взъерошил волосы, и закрыл уши.

– Пожалуйста, замолчи… – попросил я ребёнка.

Но вопреки моей просьбе, он стал орать ещё громче, практически захлёбываясь своими хрипами.

Каким бы мерзавцем я не был, но стало ясно, что ребёнка нужно вынуть из сырой люльки и перепеленать в сухое.

Я взял на руки младенца и тот сразу же замолчал. Ощутил рукой, что снизу у него всё мокро.

Мне стало противно. Этого ещё не хватало. Положил ребёнка на диван и вернулся в спальню.

Начал будить спящую девушку.

Не помню её имени…

– Проклятье… – выругался снова. – Проснись.

– Эрик? Что с тобой? – прошептала сонная красотка.

– Твоя помощь нужна. Вставай.

Девушка тут же довольно улыбнулась и погладила себя по пышной груди.

– Я готова оказать помощь сию секунду, – промурлыкала она.

Мною овладело раздражение.

– Другого рода помощь. Нужно сменить ребёнку пелёнки… Не знаю, может ещё что ему нужно… – пожал плечами.

Глаза девушки изумлённо округлились.

– Какому ребёнку? – захлопала она ресницами.

На её вопрос тут же раздался оглушительный плач.

– Пошли, – поторопил её.

– Подожди! Эрик, ты же говорил, что у тебя нет ни жены, ни детей! – в её голосе послышалось недовольство.

– Ребёнка мне подкинул кто-то. Он весь мокрый. Его нужно запеленать в сухое. Пока займись им, а я свяжусь со службой поиска и заявлю о подкидыше.

Девушка подошла к кричащему несчастному малышу и неуклюже развернула пелёнки. Ребёнок был укутан в несколько слоёв. И вдруг, из одной пелёнки выпал измятый и влажный конверт.

– Эрик, здесь видимо письмо! – сквозь плач ребёнка крикнула девушка.

Я вернулся из спальни, надевая на руку смарт-браслет с проектором. Снова поморщился от этого чудовищного крика.

И когда этот ребёнок замолчит? Ведь невозможно же так орать!

Девушка протягивала мне конверт.

– Держи, его положили между пелёнок младенца.

В груди тут же возникло ощущение крупных неприятностей. Взял конверт двумя пальцами, словно мне протянули какую-то заразу и нехотя начал его распаковывать.

Плотная и влажная бумага поддавалась легко и я быстро выудил на свет несколько исписанных и пропечатанных листов.

Развернул первый лист и начал читать.

От этой информации душа моя ушла в пятки. Кажется, я забыл, как дышать. Даже в глазах на мгновение потемнело.

Так не бывает… Не бывает! Только не со мной! Это какой-то розыгрыш!

Снова перечитал письмо, но уже более вдумчиво.

«Эрик, прости меня за такой поступок, но по-другому я поступить не могла. Две недели назад я родила ребёнка, мальчика. Это твой сын. Если помнишь, я обращалась к тебе за помощью и говорила, что беременна, но ты не поверил мне и сказал не показываться на глаза, иначе ты засудишь меня. Но ты, наверное, даже не помнишь меня. Мы встречались с тобой пару недель, а потом ты про меня просто забыл. Не знаю, как так получилось, ведь мы оба предохранялись. Но случившегося не вернёшь. Делать аборт не стала. И даже мыслей таких не возникло. Но воспитывать ребёнка и растить не имею возможности и если честно, не имею никакого желания. Я ещё слишком молода для этого. Но и отдавать ребёнка в детский дом или чужим людям не хочу. В конверте ты найдёшь результаты анализа крови ребёнка. По базе данных, его кровь совпала с твоей на 99,9 %. Также я написала отказную от него. Сейчас у мальчика есть только отец – это ты. Имя дашь ему сам. И не ищи меня, Эрик. Желаю вам счастья. Эмили Рокс.»

Эмили Рокс… Это имя мне ни о чём не говорило. Я не помню, кто это. Но помню, что какая-то девица приходила в мой офис и даже к дому, и что-то кричала о своей беременности. Я не придал этому значения и решил, что это провокация очередной брошенной любовницы или моей тайной воздыхательницы. Ведь я всегда предохраняюсь.

Проклятье! Это всё равно не может быть правдой!

Я развернул другие листы. Здесь был генетический анализ крови. Подделать его невозможно, как и сам бланк, который был с официальной печатью и подписью службы учёта всех людей.

Кровь каждого человека хранилась в лаборатории этой службы. Каждый человек сдавал свежий анализ раз в три года.

На другом листе было заявление Эмили Рокс об отказе от ребёнка. Она приложила к заявлению чип со своей кровью, который подтверждает подлинность этого заявления и то, что эта информация уже находится в базе данных службы учёта! И избавиться быстро от ребёнка я теперь не могу! Эта тварь всё предусмотрела! Чтобы передать младенца другим людям, нужно подтвердить, что я не могу его воспитывать!

Мне захотелось разорвать документы в клочья и заорать.

Я вернулся в гостиную.

Девушка что-то пела ребёнку, качая его на руках. И тот молчал.

– Я вижу, ты отлично с ним справляешься… – проклятье, не могу никак вспомнить её имя!

Она пожала плечами.

– Я часто сидела с племянниками, – шёпотом ответила девушка. – Ты уже позвонил в службу поиска?

– Нет.

Она нахмурилась.

– Тебе что-то сообщили в письме, верно? Расскажи мне.

Я взъерошил волосы и посмотрел на маленькое тельце, завёрнутое в моё чистое и пушистое полотенце.

– Судя по письму, он – мой сын… кажется.

Девушка перестала качать ребёнка и выдохнула:

– А где же его мать?

– Он ей не нужен и как видишь, она очень ловко решила свою проблему.

– Как ребёнок может быть проблемой? Эрик, ты должен найти её и…

– Слушай, что я должен делать, я и сам знаю! – не сдержался и грубо ответил ей.

Девушка зло сомкнула губы.

И тут же я мягче произнёс:

– Можешь посидеть сегодня с ним? Мне нужно будет съездить в несколько служб, чтоб решить, куда и кому отдать ребёнка.

Глаза девушки чуть не вылезли на лоб.

– Ты хочешь отдать своего сына?! Эрик, ты спятил?

От её вскрика, ребёнок опять заплакал. Она снова начала его убаюкивать.

Нет, это невозможно! Я не вынесу такой шум!

От ребёнка скорее нужно избавиться. Пусть ему подберут нормальных родителей. Я уж точно не подхожу на роль отца.

– Так ты посидишь с ним? Я могу на тебя рассчитывать? – повторил свой вопрос.

Она сузила свои глаза и спросила:

– Как зовут малыша?

Пожал плечами.

– Ему не дали имя. Кстати, может ты хочешь его себе забрать? Вон как ты здорово успокоила это чудовище.

Девушка хмыкнула.

– Знаешь что, Эрик. Ребёнок – это не собачка и не котёнок, которого можно кому-то подарить или передарить. Давай-ка ты сам и будешь решать свои проблемы. И когда их решишь, тогда и свяжешься со мной. Думаю, что ты станешь хорошим отцом этому крохе. Точнее, я очень на это надеюсь.

– Эй, эй… подожди!

Девушка сунула мне в руки свёрток с младенцем, а сама ушла в спальню и начала одеваться.

Ребёнок снова заплакал.

– Ты не можешь меня бросить с НИМ! – в панике закричал и вытянул руки, чтобы не прижимать к себе этого орущего монстра.

Ребёнок снова оглушительно ревел.

– Вообще-то, ОН – твой сын, Эрик. И неплохо было бы, ЕМУ дать имя, – строго и недовольно ответила девушка, натягивая чулки.

– Послушай, я же не просто так тебя прошу побыть с ним! Я заплачу тебе… – и снова провал с именем девушки.

– Назови моё имя, Эрик, – словно читая мои мысли, попросила она.

– Что? – переспросил её, морщась, так как ор ребёнка перешёл на ультразвук.

– Назови. Моё. Имя. – Произнесла она по слогам. – И тогда я останусь.

Проклятье! Ну что за игры?!

– Слушай, ну это же не серьёзно, в самом-то деле…

Девушка оттолкнула меня плечом и пошла на выход.

– Подожди! Ты – Кэтрин!

– Не угадал, Эрик, – не оборачиваясь, ответила она.

Я выругался и подхватил ребёнка, который чуть не выпал из размотавшегося полотенца головой вниз.

– Сколько ты хочешь?! – заорал я, чувствуя настоящую панику и страх. Я же не умею обращаться с младенцами! Я не знаю, что мне с ним делать!

Проклятая Эмили! Я найду тебя и испоганю всю твою жизнь!

– Пока, Эрик. И покорми своего сына. Он голоден.

– Пожалуйста, не уходи… – умоляюще прошептал. – Я не смогу… Он же умрёт… Я заплачу тебе столько, сколько скажешь…

Она покачала головой и, вздохнув, сказала:

– Найми няню, Эрик.

Когда дверь за ней закрылась, я ощутил себя самым одиноким и несчастным человеком во всём мире.

Глава 3

Никогда не знаешь,

Где найдёшь, где потеряешь…

Пословица

* * *

Эрик

– Простите, мистер Варго, но я в последний раз вам повторяю, что ребёнка мы не можем забрать, – повторила женщина, у которой заметно дёргалась щека. Очевидно, я её достал, но мне было плевать на её чувства.

– Эрик, я лично дал задание взять новый анализ крови мальчика и сопоставить с твоими данными. Это твой сын, – сказал твёрдым и уверенным голосом Том Хадсон – заместитель руководителя службы поиска. – Анна, оставьте нас одних.

Женщина с превеликим удовольствием покинула кабинет, одарив меня неприязненным взглядом. Стерва, да пошла ты!

– Послушай, Том… Я не знал о ребёнке ничего и мне просто его подкинули! Я уже сто раз тебе это повторил! Я не могу оставить его!

Седой мужчина с усталыми глазами, под которыми находились возрастные мешки, с обвислыми щеками и дряблой шеей, вздохнул и покачал головой.

Я прекрасно видел, что уже достал его, но никак не мог смириться с мыслью, что мне придётся оставить ребёнка себе! Это было неприемлемо, невозможно! И точно не для меня!

– Эрик, услышь меня, – произнёс устало Том. – Этот ребёнок полностью твой. И ты не имеешь никакого морального права отказываться от дара, что преподнесла тебе сама жизнь. Вот свидетельство, сюда уже внесли все физические данные твоего сына, осталось только вписать его имя.

Том придвинул мне свидетельство. Я должен был вписать имя ребёнка, дать ему свою фамилию и подписать свидетельство. И тогда, этот орущий комок станет полностью моим и также полностью зависящим от меня. И я уже точно никогда не смогу от него избавиться. Хотя нет, смогу – если помру. Но такой радости я никому предоставлять не собираюсь.

Меня обуревали смешанные чувства и в основном они были негативные. Мне хотелось орать похлеще подкинутого мне ребёнка, что сейчас находился в комнате для младенцев под присмотром сотрудников службы.

Я протёр лицо руками, словно старался стереть с себя все события сегодняшнего проклятого утра.

– Эрик, я дам тебе список нянь, которые имеют самые лучшие рекомендации. Тебе нужно будет только приобрести необходимые вещи для младенца. Всё остальное, одобренная тобой работница, сделает сама.

– Меня сам факт раздражает, Том. Я не готов стать отцом…

Том рассмеялся.

– Эрик, Эрик… Тебе уже тридцать шесть лет! Ты мужчина в самом расцвете сил! Тебе УЖЕ пора иметь детей и семью! И скажу тебе по секрету, к рождению детей всегда оказываешься не готов, даже если и ждёшь этого. Но тебе понравится быть отцом. Поверь мне, Эрик, я знаю, о чём говорю. У самого двое сорванцов. Так что не дури, дай имя ребёнку, подписывай свидетельство, и вали уже отсюда. Ты меня конкретно достал.

Взял ручку и замер над графой «имя».

И какое же имя тебе дать?

Вписал первое, что пришло на ум.

«Артур Варго».

Всё. Это конец. Я дал имя ребёнку. Признал окончательно его своим.

Поставил подпись и сегодняшнюю дату.

– Отлично! – улыбнулся довольный Том, делая для себя копию свидетельства, чтобы внести его в базу данных. – Перед уходом, наши сотрудники вручат тебе брошюры по уходу за новорождёнными. Ознакомься с ними, Эрик. И желаю вам всего самого хорошего.

– Ага, – буркнул я. – Всё хорошее осталось у меня позади. А впереди меня ждёт только мрак.

– Не будь пессимистом. Когда твой сын вырастет, ты ещё будешь ностальгировать по этим дням, так что наслаждайся уже сейчас.

– Это не про меня, – махнул ему рукой.

С такими невесёлыми мыслями я покидал контору, в которой я не смог избавиться от ребёнка, а только повесил его на себя, как самое тяжёлое и неудобное ярмо в мире.

Я нёс в одной руке люльку, в которой лежал и спал безмятежным сном мой сын.

Как непривычно и странно это звучит – мой сын. Мысленно выругался.

Артура накормили и правильно запеленали сотрудники конторы. Хоть за это им спасибо. В кармане находился список компетентных профессиональных нянь, с которым я ознакомлюсь, как только вернусь домой.

Проклятье, нужно связаться со своим партнёром, чтобы предупредить его о моём отсутствии. Ему придётся одному просмотреть договор о сделке.

Не успел я добраться до дома, как мой смарт браслет завибрировал и вывел перед глазами голограмму моего помощника.

– Мистер Варго… – промямлил молодой мужчина и всхлипнул. – Ваш партнёр, мистер Симон, застрелился сегодня утром. Он заложил нашу компанию, все активы и активы всех сотрудников в рискованную сделку и прогорел. Мы все банкроты…

* * *

Я резко развернул свой аэромобиль.

– Запусти режим «полёт», – отдал команду встроенному компьютеру.

– Режим «полёт» активирован, – ответил механический голос.

Из панели, ко мне выдвинулся рычаг ручного управления. Я ощутил, как транспорт трансформировался для полёта.

Краем глаза взглянул на люльку с ребёнком. Убедился, что та пристёгнута надёжно.

Добавил скорости и, поднявшись на воздушную трассу, пропустил парочку летящих аэромобилей, направился в свой офис.

Только мой ли уже это офис?

– Рекомендуется снизить скорость, – включился автоматический голос.

– Отвали! – рыкнул я.

Мои мысли занимал мой партнёр и его чудовищные поступки.

Нил, дружище, как же ты мог подставить нас всех и убить себя? Мы бы обязательно что-нибудь придумали. Ты сам мне всегда говорил, что из любого, даже казалось бы, из самого безвыходного положения, всегда есть выход. Всегда.

Хотя… Ты, как раз, и нашёл выход – самый простой и трусливый, взвалив ответственность своих проступков на твоих партнёров и ни в чём повинных людей. Столько сотрудников трудится… трудилось в компании! И что им теперь делать, Нил? У многих семьи, дети…

Я взглянул на своего сына.

Посмотри, Нил, ты и моего сына оставил без трусов.

Но может всё, на самом деле не так, как сообщил мой помощник? Не мог же Нил в обход всех собственников, использовать наши счета и активы в своих целях и сделках? Или мог? Если это действительно так, то тогда, я работал и дружил с человеком пятнадцать лет и абсолютно его не знал…

– Проклятье! – стукнул кулаком по панели управления, но моя рука лишь чуть увязла в мягкой обшивке, ни навредив самой панели, ни моей руке. А так хотелось что-нибудь разбить и сломать.

Так, эти мысли лучше оставить для спортзала или мордобоя на ринге. Если Нил действительно пустил нас всех по миру, то мой аэромобиль придётся продать.

Не хочу пока думать о финансовой стороне, пока не уверюсь в том, что произошло.

Кстати, финансы.

Активировал свой смарт браслет и произнёс:

– Назови состояние моего счёта, хочу знать свой баланс.

– Счёт пуст, – ответил равнодушный голос браслета. – Баланс равен нулю.

По спине прошла противная дрожь, цепкими иголочками тока, впившись в каждый позвонок.

Чтобы не заорать от зарождающегося бешенства и страха, я выдохнул и произнёс:

– Соедини с администратором банка «ЛивЛаб».

Несколько секунд ожидания и я услышал учтивый, но довольно напряжённый голос администратора, который когда-то «лизал» мою задницу, лишь бы я открыл счёт в их банке.

– Мистер Варго… – произнёс сотрудник банка и запнулся на полуслове. – Я рад вас слышать…

– Оставим реверансы, Хит. Я хочу знать, сколько на моём счете средств, – и замер, ожидая ответ Хита. Вдруг мой смарт браслет дал сбой?

– Мистер Варго… Ваш счёт пуст… Мы хотели сами сегодня с вами связаться, но вы опередили нас.

Конечно, так я тебе и поверил.

– Куда ушли мои средства? – в моём голосе сквозил леденящий душу холод и злость.

– Сегодня рано утром они списались по постановлению службы экономических расследований и разошлись по семнадцати счетам разных компаний… – заблеял администратор.

– Каких компаний?! – заорал я, так как не мог уже сдерживать свой гнев.

В результате от моего крика проснулся Артур и тихонько захныкал.

– Простите, мистер Варго, но я не могу выдавать имена наших клиентов. Для выяснения этих деталей вам нужно обратиться в службу экономических расследований, – ответил администратор, взбесив меня ещё больше.

– Хит, проклятье, просто назови хоть одну компанию. Дальше уже разберусь сам. Я должен знать, куда ушли все мои средства! – моё тело будто звенело от напряжения. Я готов был взорваться. Никогда ещё не был в таком ужасном положении, когда меня вдруг лишили всех финансов и оставили голозадым.

– Простите, мистер Варго, но данную информацию я не имею права раскрывать. – И добавил своим фирменным жизнерадостным тоном, от которого меня затошнило: – Скажите, вы будете закрывать счёт или пополните его?

– Идиотский вопрос, – огрызнулся я и завершил разговор.

Просто великолепно! Я действительно банкрот!

– Нил, ты настоящая скотина! – воскликнул я.

И Артур, вместо того, чтобы ещё больше не нервировать меня, закатил самую настающую истерику.

Кажется, моя голова сейчас лопнет, и мозг забрызгает дорогой салон моего аэромобиля.

– Прости, парень, но мне сейчас не до твоих соплей. Поэтому лучше успокойся. Послушай вот музыку. – Я старался говорить с ребёнком тихо и спокойно, насколько это было возможно в моём состоянии и положении.

Запустил проигрыватель, и салон аэромобиля заполнили звуки плавной и тягучей музыки. Я любил под такую мелодию заниматься сексом с девочками. Но, кажется, про них мне сейчас придётся на некоторое время забыть.

К моему удивлению, музыка не понравилась Артуру, и тот заголосил ещё громче. Пришлось выключить.

– Что тебе надо, а? Тебя накормили, в сухое снарядили, впитывающие трусы надели. Лежи себе и наслаждайся!

Но ребёнок, словно назло мне, заходился в диком плаче, от чего его лицо покраснело, потом и вовсе побагровело. Небольшой рот младенца раскрывался в крике, обнажая розовые дёсны и язык, он хмурил брови и жмурил глаза.

– Слушай, ну прекрати, в самом деле, это не смешно!

Мне захотелось выпрыгнуть из салона аэромобиля, лишь бы не слышать это душераздирающий крик.

– Ты орёшь, будто тебя режут! – воскликнул я.

Пришлось замедлить скорость аэромобиля и спуститься на дорожную трассу.

Я отъехал на место парковки и взволнованно, точнее больше раздражённо посмотрел на ребёнка.

Так трудно разобраться, от чего он плачет!

Вынул Артура из люльки, положил на сиденье и размотал все его пелёнки. Непромокаемое и впитывающее влагу бельё для младенцев было сухим, о чём сообщала полоска на них. Попытался напоить его водой. Артур сделал пару жадных глотков. Я было, уже обрадовался, но как оказалось, рано. Он снова закричал.

Попытался накормить его питанием из баночки, которую мне дали услужливые сотрудницы службы поиска. Похоже, Артур не был голоден.

– Что тебе от меня надо?! – прикрикнул я на ребёнка, резкими движениями заворачивая его обратно в пелёнки.

Так, нужно успокоиться. А это чудовище всё кричит и кричит.

Сделал вдох-выдох и взял его на руки, как это делают женщины. Вроде правильно. И о чудо! Этот монстр замолчал. Красные пятна стали исчезать с его личика, он зачмокал губами и даже прикрыл глаза. Кажется, он начал засыпать.

– Та-а-к… значит, тебя нужно было всего лишь на руках подержать?

Минут через пять, когда Артур засопел, я аккуратно положил его обратно. Но едва его тело коснулось люльки, как это чудовище заорало снова.

– Ты издеваешься?! – уже фальцетом воскликнул я.

Пришлось держать ребёнка одной рукой, а другой вести аэромобиль. Как ни странно, но ребёнок уснул, свесив руки и ноги вдоль моей левой руки. Его голова покоилась на моей груди. Артур даже не реагировал на мои движения, когда я вёл свой транспорт.

Я снова предпринимал попытку уложить его обратно в люльку, когда решал, что он уже окончательно и крепко заснул, но, похоже, у ребёнка был встроен какой-то чип, определяющий местоположение. По-другому объяснить, что стоило его только положить в люльку, как он моментально просыпался и оповещал своё недовольство пронзительным криком.

В офис я входил злой, как тысяча неудовлетворённых маньяков и нёс на одной руке сына, прижимая к груди, в другой – его люльку с бельём и кормлением.

Сотрудники встречали меня изумлёнными взглядами, но увидев моё выражение лица, не решались задать вопросы. И правильно делали. Я сейчас в том состоянии, что пошлю каждого далеко и надолго.