Алина

Горячее горное солнце пекло наши открытые головы, и в его косых лучах в правом углу, над долиной, между облаками стояла жирная сиреневая радуга. Алина покачнулась и ухватилась за меня, а потом, привыкнув к высоте, стала кружиться на полянке, раскинув в стороны руки и хохоча. Я ловил ее, боясь, как бы она не упала, она не давалась, не слышала меня и только хохотала еще звонче. Мы дурачились и веселились... Что-то заставило меня оглянуться в эту минуту. Я увидел Лию. Она стояла поодаль, скрестив на груди руки. Вокруг нее коршуном вился Мишаня. Его короткие крепкие кулаки то и дело взмывали кверху, с шеи взлетал от ветра шарф; он что-то говорил ей со своей обычной напористостью, но она не слушала его, а смотрела на нас. Мне стало не по себе от этого взгляда: темные глаза ее глядели недобро, словно она не могла простить нам нашего с Алиной веселья; по спине у меня холодом пробежал страх, я машинально прижал к себе Алину, внутри у меня все сжалось. Мне не нравилась мрачная и безжалостная чернота ее глаз, нацеленная прямо на нас, хотелось спрятаться от нее, убежать куда-нибудь, но я не мог и пошевелиться; перестал смеяться и смотрел на нее, будто подчиняясь какой-то власти.