Цитаты из книги «Обитель», страница 2

Смерть – это тоже вполне себе жизнь: надо дожить до этой мысли, её с разбегу не поймёшь.

Что до ада – то он всего лишь одна из форм жизни, ничего страшного.

- В детстве играешь в песочке, а сам размышляешь: вот идёт тётя, смотрит на меня и думает: "Какой хороший мальчик!" <...> Всякий про себя до самыя смерти думает: "А какой я хороший мальчик!"

Руки его были сухи, сильны и злы, сердце упрямо, помыслы пусты.

Картошка с треской весит больше, чем совесть, а клопы нагляднее ада.

"У женщины нет Родины. Её Родина - мужчина,говорил на Соловках, то ли Василий Петрович..то ли Бурцев..то ли Мезерницкий? Кто- то из них - бывших белогвардейцев и бывших живых людей. - Родина у женщины появляется, когда у неё появляется муж. Или дети. Дети бросают Родину - и у матери снова ее нет. Родина там, где сердце ребёнка..."

я понимаю, как короток путь до истории — она рядом. Я прикасался к прадеду, прадед воочию видел святых и бесов.

Когда сюда пятьсот лет назад приплыли монахи - тут был зеленый луг. А когда сюда пять лет назад пришли мы - пожарище.

"И они построила храм, а вы - тюрьму", - подумал Артем отстраненно, даже добродушно, безо всякой обиды на свою судьбу.

- Знаете ли вы, мои образованные друзья, что выражение "ergo bibamus" - "следовательно, выпьем" - позволяет прекратить любой спор и любую фразу превратить в тост?

Я как-то слышал, что взрослый мужчина, не способный на подлость или, в крайнем случае, убийство, выглядит скучно. А?

Прадед сидел, на первый неумный взгляд преисполненный значения, а на самом деле весёлый и чуть лукавый: как я вас обманул — дожил до девяноста и заставил всех собраться.