Кочующий Мрак

‒ То есть, он жив? ‒ на всякий случай уточняю я.

‒ Приятно, что тебя это волнует, ‒ сверлит меня взглядом Рэй. ‒ Этот мир он покинул живым. Другое дело, что он оставил здесь практически всё, что называется «Кан-Гиор», поэтому кто жив ‒ вот это вопрос.

Рэй стоит, скрестив руки, и постукивает пальцами одной руки по нижней части плеча другой.

‒ Знаешь, на что я сержусь, Амрис? Когда я сказала, что Кан-Гиор предлагает себя в качестве местного духа, единственное, что ты сказал, ‒ что это благополучный вариант.

‒ А что я должен был сказать? ‒ искренне недоумеваю я. ‒ Я посмотрел этот вариант и сообщил, что я там вижу.

‒ А то, что Кан-Гиор остаётся здесь если не навсегда, то на довольно продолжительное время, утратив человеческий контур, и непонятно, когда вы с им увидитесь в следующий раз, ‒ это тоже благополучный вариант?

Оу. Точно.

‒ Я не подумал об этом, ‒ признаюсь я.

‒ Вот именно, Амрис. Ты не подумал.

В глазах Рэй ‒ суд королевы Мрака. И, может быть, это именно то, что мне нужно сейчас.

‒ Я успела услышать из разбросанной по моему небу памяти Кан-Гиора, что ты влюбился, Амрис, ‒ продолжает Рэй. ‒ Это так?

Это тут причём? Я вздыхаю и спешно соображаю, что из истории с Перитой нужно сейчас рассказать.

‒ Скажем так: есть одна особа, которая привлекла моё внимание и взбудоражила воображение. Мне интересно встретиться с ней в будущем, если будут складываться подходящие обстоятельства. Наверное, это можно назвать и влюблённостью, но пока эта история ‒ сплошной потенциал. Но причём здесь это?

‒ Если очень грубо описывать историю отношений между тобой, мной и Кан-Гиором, то можно сказать, что ты ушёл от него ‒ от неё в женском контуре ‒ ко мне. Так?

Если вы взгляд Рэй мог прожигать дыры, я бы был на полпути к превращению в сито. Я опять вздыхаю.

‒ В таком описании нет многих важных подробностей, почему так произошло, но в общем ‒ да, так.

Рэй выглядит довольной.

‒ Ты стал прямо отвечать на простые вопросы! ‒ кивает она.

‒ Влияние Кан-Гиора, ‒ пожимая плечами я. ‒ Однако продолжай.

‒ Я сейчас являюсь женщиной номер один в твоей жизни, ‒ продолжает Рэй своё рассуждение. ‒ И в таких ситуациях, как эта, я могу видеть, как ты ведёшь себя по отношению к тем, кто стал для тебя номером два. И понимать, что меня может ждать в будущем. Например, когда актуализируется ваша история с этой новой особой.

‒ Рэй, я никогда…

Рэй взглядом заставляет меня замолчать.

‒ Ты даже не подумал, что, если Кан-Гиор остаётся здесь, непонятно, когда и как вы ещё увидитесь. Важность этого контакта для тебя такова, что тебе это просто не пришло в голову.

‒ Рэй, я…

Королева Мрака останавливает меня жестом.

‒ Далее. И сейчас ты ответишь мне честно, как есть, потому что, будучи твоей любимой женщиной сейчас, я имею право знать, что меня ждёт. Может быть, та женщина была права, и любить тебя ‒ это горе.

‒ Рэй…

‒ Вопрос такой, Амрис: что стало финальным поводом к тому, что Кан-Гиор решил самоустраниться? Он не мог это сделать на ровном месте. Он любит тебя, и для того, чтобы он выбрал отрезать память о тебе ‒ и о себе, ‒ должно было произойти что-то из ряда вон выходящее. Что?

Ладно. Пусть будет суд.

‒ Мы договорились, что в этой миссии он берёт женский контур, и мы чиним наше разнополое взаимодействие, которое сломалось незадолго до того, как мы познакомились с тобой. Кан-Гиор согласился и пришёл в женском контуре. Её зовут Карна. И тут ‒ ты. Я просчитываю более-менее благополучную схему, добываю нужный товар и бегу из Альдагора, пока я не встретился с тобой лично и к тебе не вернулась память, потому что это может нарушить твои планы на воплощение, а этого я хочу избежать. Я пересекаю границу и прихожу к Карне, чтобы… чтобы отвлечься от мыслей о тебе и сосредоточиться на миссии, но она чувствует, что что-то не так, начинает выспрашивать, и я рассказываю о том, что принцесса Мрака ‒ это ты. Карна выгоняет меня из дома, потом, правда, мы совершаем тактически удачные поступки и более-менее миримся. Приезжаешь ты, и Карна ревнует. Но финальным поводом стало то, что мы договорились, что я схожу к тебе, мы с тобой согласуем план действий, договоримся, как будем держать связь, и я вернусь. Мы договорились встретиться на галерее над внутренней площадью, куда прибыла ты. Однако я не мог сегодня никуда уйти, поэтому Карна меня не дождалась. Пришла сюда, увидела нас вдвоём и, по-видимому, решила, что будет лучше, если она самоустранится из этой истории. Я так понимаю.

Рэй не спеша обдумывает мои слова. Поворачивается к окну и всматривается в огни на небе.

‒ Нет, Амрис, не сходится. Расскажи мне про кольца. Мрак воет про кольца.

‒ Зачем мне рассказывать, если ты сама можешь посмотреть всё в поле Мрака? ‒ восклицаю я. Рэй поворачивается ко мне и молчит, на фоне Мрака и сияния. Я вздыхаю.

‒ На входе сюда я сделал два передатчика в форме колец. Одно ‒ себе, другое ‒ Карне.

‒ Почему в форме колец? ‒ перебивает Рэй.

‒ Потому что я искренне верил в то, что мы сможем построить союз, в котором нам обоим будет хорошо. Пусть даже короткий, в рамках миссии. Передатчики передавали короткие сообщения на желании увидеть другого, на стремлении к другому. Включались поцелуем. И в самом начале мы пользовались ими, а потом я увидел тебя и перестал иметь возможность пользоваться передатчиком, потому что хотел увидеть тебя, а не её. Карна присылала мне информацию о том, что происходит в Ксессе, и вариации на тему «Амрис, мать твою», потому что я не отвечал. А я не мог ответить, потому что кольца работали на искреннем стремлении к другому. Когда я рассказал, что принцесса Мрака ‒ это ты, Карна сообразила, почему я не отвечал.

‒ На этом Карна выгнала тебя из дома и правильно сделала, ‒ сверкает глазами Рэй. ‒ И что же было дальше?

‒ Дальше ты прибыла в Ксесс, и я понял, что возвращение тебе памяти повышает наши шансы на успех. Но нам нужно будет договариваться о том, как мы действуем. Я рассчитывал, что ты пригласишь меня для личной встречи, а потом нам может быть трудно встречаться, так как ты всё-таки королева, поэтому я попросил у Карны кольцо, чтобы передать его тебе для связи. И… и она его отдала. И я пообещал, что передам тебе кольцо, вернусь к ней, и мы выясним и починим наши отношения.

‒ После чего ты не пришёл. Карна прождала тебя, пошла тебя искать, увидела нас вместе и вот на этом решила самоустраниться, ‒ завершает Рэй.

Отходит от окна и тяжело опускается на стул, на котором сидела раньше вечером.

‒ И кольца у тебя с тобой?

‒ Да, ‒ отвечаю я.

‒ И ты думаешь, что я теперь приму кольцо, которое было добыто такой ценой? ‒ поднимает на меня взгляд Рэй.

‒ Мне, право, неловко говорить об этом, но объективно ‒ есть варианты, ‒ посмотрев возможные исходы, отвечаю я. ‒ У меня есть несколько шансов убедить тебя, сославшись на необходимость поддерживать связь в текущих обстоятельствах.

Рэй долго молчит.

‒ Я одного не понимаю: почему Кан-Гиор тебя не послал, когда ты предложил вернуть кольцо? Не сказал что-нибудь в духе: «Тебе нужна связь с Рэй-Йи – ты и придумывай, как её устроить».

Ответ на этот вопрос я как раз знаю.

‒ Кан-Гиор бы, конечно, послал, ‒ усмехаюсь я. ‒ Но Карна – нет.

Рэй печально кивает. И вдруг выпрямляется.

‒ Слушай, Амрис. Правильно ли я понимаю, что вы договорились об очень важной встрече, Кан-Гиор пришёл на место встречи, прождал тебя, ты под действием непреодолимых обстоятельств не пришёл, и Кан-Гиор психанул?

Я киваю.

‒ Ребят, вы вообще эволюционируете? ‒ спрашивает Рэй, смотря на меня как на чудо природы. В её глазах весёлые искорки, и я позволяю себе улыбку. ‒ Казалось бы, с времени вашей первой встречи уже прошло некоторое время.

Мне остаётся только руками развести. Рэй поднимает брови и качает головой. И опять погружается в задумчивость.

Я открываю рот, чтобы задать вопрос со своей стороны, но Рэй останавливает меня жестом, и я молчу и перевожу взгляд с Рэй-Йи на сияние за окном и обратно.

‒ Значит так, Амрис, ‒ наконец говорит Рэй, и по её тону я понимаю, что решение принято и не обсуждается. ‒ Следующей нашей встречи не будет, пока ты не найдёшь Кан-Гиора и не сделаешь то, что нужно сделать, чтобы твой друг в обоих контурах вновь захотел на тебя смотреть.

Рэй встаёт со стула и отходит к окну. Стоит спиной ко мне и смотрит на сияние.

‒ Почему? ‒ всё же спрашиваю я.

Рэй поворачивается ко мне, и её глаза смотрят одновременно мягко и безжалостно.

‒ Потому что со мной так нельзя.

Я не вполне понимаю, что она имеет в виду, и жестом приглашаю её продолжить.

‒ Амрис, ты показал мне сейчас, как ты ведёшь себя в ситуации, когда ты любишь одну женщину больше, чем другую. В отношении этой другой женщины ты позволяешь себе очень жестокие вещи. У меня нет гарантий, что в скором времени я не окажусь на месте другой женщины, а первое место в твоём сердце займёт кто-то другой, например, та девушка, которая сплошной потенциал. И это нормально! Мы развиваемся. Ты можешь влюбиться в кого-то, я могу влюбиться в кого-то. Неизвестно, как дальше будет складываться путь каждого из нас. Но одно я могу сказать тебе уже сейчас: со мной так поступать, как ты поступил с Карной, нельзя, и я не желаю видеть тебя до тех пор, пока так ты ведёшь себя с людьми, которые тебе дороги ‒ просто менее дороги, чем другие. Ты понял меня?

‒ Да, моя королева, ‒ только и могу ответить я.

Рэй-Йи смотрит на меня, и взгляд её постепенно смягчается. Наконец на её лице проявляется тонкая улыбка.

‒ Любить тебя ‒ это счастье или горе, Амрит-Саир?

Повинуясь порыву, поднимаюсь с кресла и подхожу к ней. Беру обе её руки в свои, подношу к губам и прижимаюсь к ним лбом. Закрываю глаза.

‒ Амрис, а давай ты заберёшь эту… абстрактную иллюминацию с моего неба и вернёшь её по адресу?

Поднимаю голову в недоумении. Рэй лукаво улыбается.

‒ Дай кольцо ‒ которое её.

Снимаю со среднего пальца правой руки и кладу кольцо на её протянутую правую ладонь. Рэй вглядывается в невидимый артефакт, покачивает ладонью. Прислушивается.

‒ Справедливости ради нужно сказать, что в кольцо действительно вложены любовь, нежность и надежда, ‒ удивлённо говорит Рэй.

«Я о чём и говорю!» ‒ изображаю я в воздухе руками, но Рэй продолжает слушать кольцо.

‒ Вот, как звучит твоя любовь к нему или к ней…

Рэй прикрывает глаза, и её лицо светлеет.

А Рэй выросла со времени нашей прошлой встречи. Тогда она ревновала ‒ в основном, к делу, которое я выбрал своим, ‒ а теперь она со светлым и нежным лицом слушает, как звучит моя любовь к другому существу.

Рэй открывает глаза и лукаво смотрит на меня.

‒ Не безнадёжен, ‒ оглашает вердикт она, приподнимается на носках, целует меня в щёку, и, пока я догоняю изменения в её настроении, она уже у выхода на балкон, у чаши из чёрного металла. ‒ Это та часть королевской магии, которая мало известна. В эту чашу собирается Мрак, который я отвожу от людей в ходе Королевской Лотереи. Он не может сразу вернуться на небо. Он собирается в этой чаше, я вдыхаю его и возвращаю на небо. Но эта чаша может использоваться и для других целей. Например.

Рэй опускает в чашу кольцо и дважды постукивает по внутренней стенке чаши. Замирает: одна рука ладонью на внутренней стенке, другая – на бортике.

В течение минуты примерно ничего не происходит, и я начинаю недоумевать, работает ли искомая магия, но вдруг я чувствую: что-то происходит.

‒ Иди сюда, ‒ зовёт меня Рэй. ‒ Коснись меня и смотри.

Я подхожу к ней и кладу свою ладонь поверх её ладони на бортике. И вижу.

Рассыпавшееся по Мраку северное сияние, будто пряжа, тонкой нитью опускается и наматывается на парящее в центре чаши кольцо.

‒ Красота, ‒ удовлетворённо говорит Рэй. ‒ Немного подождать ‒ и никаких инородных тел в моём небе.

‒ Ты так говоришь, «в моём небе», но ты же не единственная королева Мрака на Мерре, ‒ отмечаю я. ‒ Это просто у Ксесса и Альдагора один Мрак на две страны, но в других местах есть свои короли и королевы, своя магия и своё небо.

Рэй снисходительно улыбается.

‒ Милый, не выпендривайся. Я знаю, о чём говорю. Королевства на Мерре расположены так, что взгляд одной королевы заканчивается там, где начинается взгляд другой королевы. Или короля. Так что это моё небо ‒ когда я правлю. В другое время это небо Дневной и Ночной королев.

‒ Надо будет Кан-Гиору рассказать. Ему понравится, ‒ и тут до меня по-настоящему доходит. ‒ В смысле, сначала найти его, помириться с ним ‒ с ней, ‒ а потом уже рассказать.

Рэй улыбается краешками губ.

‒ Ты уже уходишь, да? ‒ тихо спрашивает она, не отводя взгляд от кольца в чаше. Свободной рукой я прижимаю её в себе и целую в висок. ‒ Одна-единственная ночь с тобой на целую жизнь здесь, Амрис… Это лучший во вселенной подарок на день рождения, с которого начинается моё царствование, но… Если бы не было настолько неправильно, чтобы ты остался…

Она обрывает свою мысль и смотрит на наматывающуюся на кольцо нить из северного сияния. Я могу только крепче обнять её.

Точнее ‒ не только. Но не сейчас.

Сияние в небе редеет на глазах.

‒ Ты знаешь, где искать его? ‒ спрашивает Рэй.

‒ Без понятия, ‒ качаю головой я. ‒ Правда, не могу сказать, что я сильно удивлён таким развитием событий. В то же истории, где я познакомился с девушкой-потенциалом, мы имели контакт с… одной большой силой. И когда мы вернулись на нашу базу, нас ждало послание ‒ что-то про место, куда приходят те, кто потерял память. Я его с трудом помню ‒ нужно будет поднимать архив, ‒ а Кан-Гиор сразу понял, что это про него. И взял с меня клятву, что, когда он там окажется, я за ним приду. Так что я за ним приду.

Рэй кивает.

‒ Хорошо, что так. И мне нравится, как ты говоришь ваше «мы». Держись за него.

‒ Если Кан-Гиор отрезал память до встречи со мной включительно, то оно не очень поможет мне найти его, ‒ невесело усмехаюсь я. ‒ В его воспоминаниях не осталось «мы». Оно и появилось-то не сразу! Но я придумаю, как найти его. Надо сказать, что то, что вероятность этого исхода ‒ сто процентов, очень воодушевляет.

‒ А вон его воспоминание о вашей встрече, смотри! ‒ и Рэй показывает на спускающуюся на кольцо по нити искру ‒ последнюю из больших. За ней тянется тонкий сияющий шлейф, как волшебная пыльца, ‒ и всё. И я отпускаю руку Рэй и протягиваю руку, чтобы коснуться искры ‒ пока она не опустилась к кольцу.

Я и сам не понимаю, зачем я это сделал. Это наше общее воспоминание, которое мы смотрели с обеих сторон, с которым мы работали, чтобы исцелить его и себя в нём, ‒ я знаю его наизусть. Листья дерева коорхи в последний день лета, два мальчика, которые увидели друг друга и поняли: ты, ‒ а потом один мальчик под тем же самым деревом, с разбитым сердцем, потому что второй не пришёл. Две судьбы, которые изменились и сплелись от этой встречи.

Я знаю эту историю наизусть ‒ что я хочу в ней увидеть?

А. Если Кан-Гиор решил отрезать память на этом месте, я хочу увидеть отголоски того, каким был Кан-Гиор до того, как встретиться со мной. Может быть, так я смогу его найти.

Другое дело, что чтение тонких образов из прошлого никогда не было моей сильной стороной. С прошлым легко работает Кан-Гиор, а мне последнее время куда интереснее исходы считать. Почувствовать что-то из такого далёкого прошлого ‒ я не уверен, что у меня получится.

На помощь мне приходит Рэй-Йи. Подхватывает искру воспоминания на ладонь и разворачивает ко мне тонким шлейфом отзвука того, что было до. Она так легко обращается с тем, что находится в поле Мрака, что я понимаю с новой силой: да, это её Мрак и это её небо.

До встречи со мной…

До встречи со мной Кан-Гиор был заворожён музыкой небесных сфер. Точнее, Сфер. Некоего Сопряжения Сфер. Более того, он почувствовал импульс начать быть как отдельная душа, Искра, когда до него донеслась музыка Сфер ‒ что бы это ни было. Она заворожила его настолько, что он начал быть отдельным существом и отправился навстречу ей: слушать её, познавать её, быть её передатчиком. Первое время своего бытия он ‒ бесплотный юный дух ‒ свободно приходил во влекущие его Сферы, напитывался их звучанием и находил в них своё место в качестве элемента, украшающего созвучие. Однако по мере того, как он больше взаимодействовал с миром и временем, он становился тяжелее и Сферы перестали выдерживать его.

Тогда он стал воплощаться в теле. Физически жил телом в мире, а душой сохранял связь со звучащими Сферами, мог к ним приближаться и звучать в резонансе с ними, и взгляд его был всегда направлен в сторону этих Сфер. Он уже тогда пробовал жить в мирах, где жили другие воплощённые существа, но ему не нужно было ничего, кроме музыки Сфер, достигать которой по мере накопления опыта Кан-Гиору было всё труднее и труднее.

В дальнейших воплощениях он сохранял взгляд поднятым к Сферам и пробовал приближаться к ним другими методами: изучал астрономию, физику, музыку, философию, богословие ‒ в тех мирах, где оно было, ‒ и другие тонкие мостики, которые могли бы вознести его к ускользающим Сферам. Но он и сам понимал: чем больше опыта взаимодействия с миром, тем дальше он оказывается от возлюбленных Сфер. Был момент ‒ или период? сложно понять… ‒ отчаяния, а потом Кан-Гиор смирился. Обрёл то смирение, которое «с-миром». Кан-Гиор принял, что пришла пора опустить взгляд из Сфер и посмотреть, что находится вокруг него.

Когда он опустил взгляд, под этим взглядом оказался я.

‒ Амрис, что такое «Сферы»? ‒ почему-то шёпотом спрашивает Рэй.

‒ Не представляю, ‒ улыбаюсь и так же шёпотом отвечаю я. Рэй ещё раз осматривает шлейф воспоминаний Кан-Гиора и позволяет ему стечь в кольцо. Северное сияние ушло с неба, и за окном Мрак.

‒ Кан-Гиор, конечно, большой оригинал, ‒ Рэй выглядит весьма впечатлённой. Достаёт и протягивает мне кольцо. Оно стало видимым: тонкий почти прозрачный ободок цвета северного сияния.

‒ И не говори… ‒ я надеваю кольцо на средний палец правой руки. ‒ Спасибо, Рэй. Понятнее не стало ‒ но я найду его.

Рэй поднимает на меня сверкающие глаза.

‒ Я не знаю, как прощаться с тобой, Амрис. Поэтому – просто уходи, ‒ на последнем слоге её голос дрожит. ‒ Пока я могу проводить тебя с улыбкой.

Вот сейчас.

‒ Рэй, я был бы не я, если бы позволил нашей встрече закончиться вот так.

Рэй сдвигает брови в недоумении. Я улыбаюсь.

‒ Когда ты будила меня, я на самом деле не спал. Я был в трансе и занимался перепрограммированием своего кольца. Я хочу оставить его тебе.

‒ Что оно теперь делает? ‒ осторожно спрашивает Рэй.

‒ А это я покажу тебе, если ты примешь его, ‒ улыбаюсь я.

‒ Амрис, ‒ в глазах Рэй нежные смеющиеся искорки. Кажется, она понимает, к чему я клоню. ‒ Неужели ты хочешь меня окольцевать?

‒ О да, ‒ с удовольствием подтверждаю я.

‒ Мне так интересно, что теперь делает кольцо, что я согласна, ‒ улыбается Рэй.

Я смеюсь, снимаю с левой руки своё кольцо и надеваю на безымянный палец её левой руки. Рэй поднимает руку на уровень глаз и рассматривает. Ничего не видно: кольцо абсолютно прозрачно. Рэй поворачивается ко мне и спрашивает строго:

‒ А невесту целовать ты будешь?

‒ А то.

И я целую её. Что бы она ни говорила, по её поцелую я чувствую: она довольна.

О Рэй. Только тебе решать: любить меня – это счастье или горе. А я пока сделаю то, что в моих силах сделать для тебя.

‒ Шесть. Наш шестой брак, Амрис, ‒ выдыхает Рэй, когда наш поцелуй завершается.

‒ Ты удивишься, но он окажется подолговечнее прочих.

‒ Наверняка удивлюсь. Рассказывай, что делает и как работает кольцо.

Кан-Гиор обычно встречает мои эксперименты с артефактами довольно прохладным интересом, поэтому обрести в лице Рэй благодарную аудиторию ‒ очень приятно.

– Я запрограммировал его довольно грубо считать вероятные исходы того или иного выбора. На уровне жизнь-смерть, ‒ глаза Рэй расширяются, но пусть она прибережёт свой восторг до демонстрации. ‒ Чтобы активировать кольцо, коснись его вниманием и представь, как я просыпаюсь.

– В каком теле? – озадаченно спрашивает Рэй. Об этом я не подумал. Но, по-моему, неважно.

– Просто представь, что я просыпаюсь рядом с тобой. Я имел в виду присутствие бодрого и бдительного духа, а какое тело – неважно.

– Представила.

– Теперь попробуй последовательно представить несколько разных образов действия. Например, вон стоит кувшин с водой. Представь, что ты наливаешь в чашку и пьёшь её.

Рэй сдвигает брови.

– Представила. Ничего не происходит.

– Правильно. Потому что нет опасности. Теперь попробуй представить, что ты ешь присланный лордом Теллери десерт.

– А! – восклицает Рэй и прислушивается к ощущениям.

– Что чувствуешь? Я не знаю, как это для тебя работает: для каждого индивидуально.

– Как будто мой палец сжал холодный обруч.

– Значит, так ты предчувствуешь смертельный исход. Чтобы деактивировать кольцо, представь, что я засыпаю.

Рэй задумчиво разглядывает руку.

– Сколько в нём заряда?

– Не очень много, – вздыхаю я. – Однократного применения хватает на пять просчётов разных исходов, после чего кольцу нужно подзарядиться около часа. Ничего делать не нужно – кольцо просто отдохнёт и восстановит функциональность. У меня хватило времени запрограммировать его на двадцать восемь применений. Теперь осталось двадцать семь полных применений и три исхода.

Рэй ахает.

– Амрис…

– К сожалению, я не могу остаться с тобой в этом мире, но… но в самые опасные моменты твоей жизни я буду с тобой.

– Амрис… – выдыхает Рэй и восхищённо смотрит на меня. Есть. Вот теперь можно идти. Пока я не заслужил такой взгляд, встреча с Рэй как будто была не исполнена. – Ради этого стоило выходить за тебя замуж.

Я смеюсь. Я заслужил восхищённый взгляд, но, похоже, не поразил её достаточно. И я не буду смотреть исходы, чтобы сообразить, что мне нужно сказать.

Я и так знаю.

‒ Рэй-Йи, ‒ она чувствует перемену в моей интонации и становится прямо и торжественно. ‒ Прости, что в прошлый раз я так рано и так далеко от тебя умер. Я обещал тебе быть вместе и нарушил своё обещание. И тебе пришлось прожить ещё тридцать девять лет ‒ без меня, воспоминаниями о том коротком времени, что мы были вместе.

Глаза Рэй влажно блестят.

– В этот раз я не умру. Я не могу остаться, потому что я здесь временно по заданию, но сердцем я буду с тобой.

Рэй молчит.

А потом обнимает меня крепко-крепко. Краем глаза я вижу, что она сияет.

‒ Только ‒ Амрис! ‒ восклицает она, отстранившись. ‒ Тебе нужно налаживать отношения с Кан-Гиором, а не быть сердцем со мной.

‒ Дорогая Рэй, во-первых, у меня большое сердце. А во-вторых ‒ моё семейное положение уже давно описывается словами «всё сложно» ‒ в смысле сложноустроенной системы, ‒ и я разберусь. И сделаю хорошо.

Рэй смотрит на меня пристально ‒ и, похоже, ей нравится то, что она видит внутри меня.

‒ Спасибо, Амрис, ‒ говорит она мягко и торжественно. ‒ Твои слова… закрыли дыру внутри меня, которая образовалась, когда ты тогда умер. Может быть, я обойдусь и без психотерапии у Кан-Гиора.

Она улыбается. Вот теперь хорошо.

‒ Кстати, о Кан-Гиоре. А функция связи у кольца сохранилась?

– Да. Оно по-прежнему настроено на кольцо Кан-Гиора. Тебе придётся захотеть его увидеть, чтобы передать ему короткое сообщение.

Рэй высоко изгибает левую бровь, очевидно, сомневаясь в высокой вероятности такого развития событий.

– Впрочем, я допускаю, что мне предстоит такая жизнь, что общение с Кан-Гиором станет для меня драгоценной отдушиной. Тем более, что таким образом я смогу передать привет тебе. А Кан-Гиор тоже сможет передавать мне сообщения?

– Если искренне захочет увидеть тебя, – пожимаю плечами я. Глядя, как поднимается правая бровь Рэй, когда она пытается это представить, добавляю. – Клянусь, на момент создания этих колец замысел казался мне безупречным.

– Не сомневаюсь, – качает головой Рэй. Делает паузу ‒ и обнимает меня, крепко, долго, и я понимаю, что это прощальное объятие.

‒ Я пойду, ‒ шепчу я ей на ухо. У Рэй перехватывает дыхание, и я чувствую, как она беззвучно плачет. ‒ Я с тобой. Я пойду. Я с тобой. Я пойду. Я с тобой. Я с тобой…

Рэй отстраняется. В её глазах слёзы, но она улыбается.

‒ Амрис, давай сделаем так. Я не хочу сейчас закрывать за тобой дверь и оставаться одной в пустой комнате, где только что был ты и где только что… ну, сам понимаешь. Давай мы выйдем в коридор, и ты покинешь тело Кира Альгеса там. Кир же не будет помнить того времени, которое ты был в его теле?

‒ Нет. Ну, я надеюсь, ‒ ухмыляюсь я.

Рэй смотрит на меня с шутливой укоризной и смеётся.

‒ Так что мне придётся спешно вводить его в курс дела: почему он в Ксессе, почему я в Ксессе, почему люди регента, возможно, будут стремиться его убить, и что мы делаем дальше. А потом мы пойдём к регенту. А потом придёт Гина Альвара. И ещё нужно будет заняться Лереком, который так хочет стать настоящим королём. Короче говоря, я смогу заняться делом, и мне так будет легче.

Киваю.

Рэй берёт меня за руку, и мы идём к двери. Рэй останавливается на секунду у двери, но решительно открывает её и выходит. Я иду за ней, прохожу чуть дальше и встаю напротив неё. Коридор залит Мраком, и он разлучает нас раньше, чем мой выход из тела.

‒ Люблю тебя, ‒ слышу я шёпот Рэй, тёплый в холодном Мраке вокруг. И также отвечаю шёпотом:

‒ Я с тобой.