Кочующий Мрак

– Королева Рэй! – слышу рядом взволнованный голос Лерека. Его тонкая ладонь касается меня, но мне ужасно больно её сейчас ощущать. Я дёргаю плечом и сбрасываю её.

Кажется, у меня есть секунды. Я делаю усилие, чтобы сосредоточиться на своей правой ладони, упирающейся в трибуну, тянущейся к центру планеты.

О родная планета, Мерра, пожалуйста, помоги мне.

И – как будто я вдруг увидела площадь перед дворцом с высоты. Вот моя чёрная фигура с белой перчаткой, вот рядом светлая фигура Лерека, чан, рассыпанные вокруг листочки, растерянные ксессцы на площади, придворные и гвардейцы, напряжённо озирающиеся, глава моей гвардии, бледный от ужаса и напряжённый от усилия за мгновения понять, что ему делать, не сводящий с меня глаз нахмурившийся регент, сжавший зубы Кир Альгес, рыскающий взглядом по верхнему ярусу: балконы, галереи, башни…

И я вижу его – взглядом с высоты птичьего полёта.

В окне одной из башен – человек с арбалетом. Как только я вижу его, левую сторону моего тела отпускает. Я возвращаюсь в тело, всхлипываю и встаю на обе ноги.

Амрис, любовь моя, Мерра, любовь моя, спасибо вам.

Я обращаюсь лицом к башне, где находится стрелок. Краем глаза вижу, что к ней уже бегут мои гвардейцы. Глава гвардии всё-таки быстро соображает.

Они не успеют добежать. Мне нечем укрыться: поблизости нет ничего, что смогло бы сработать как щит.

Я вижу, как из окна показывается кончик стрелы.

Мне нельзя умирать. Я не хочу умирать!

Если стрелок умелый, вряд ли я смогу увернуться.

О Мерра, о родная планета, пожалуйста, помоги мне.

Я вдруг понимаю, что у меня осталось совсем мало магии. Лотерея почти закончена. Гобелен ещё висит, но листочков в этот раз совсем мало, и гобелен не успел порваться.

Кстати, гобелен.

О Мерра, о родная планета, примешь ли ты сотканный мной гобелен? Пожалуйста, помоги мне. Мне нельзя сейчас умирать.

Время замедляется. Все звуки стихают, и остаётся один: пение спущенной пружины.

В меня летит арбалетный болт.

Так как я вижу его движение в замедленном времени, я уворачиваюсь. Болт попадает в чан, чан гудит, как колокол. Болт отскакивает и попадает в гобелен.

Гобелен рассыпается в пыль.

Площадь ахает.

А Мрак над площадью начинает дышать не только у меня в голове, а для всех.

Уууу-ду.

Уууу-ду.

Уууу-ду.

Лотерея не закончена. Мрак хмурится и гневается, что его отпустили. Мне нужно вытянуть руку, успокоить его и закончить лотерею, иначе Мрак выйдет из-под контроля и начнёт разрушать всё подряд. Я не знаю, смогу ли я остановить его. Смогут ли другие королевы Мрака остановить его. Никогда в истории Мерры такого не было.

На меня смотрит вторая стрела.

Мне нельзя умирать.

Пока я жива, есть шанс утихомирить Мрак. Если я умру, шансов нет.

О Мерра, пожалуйста, помоги мне выжить.

Планета отвечает: мои руки пустеют. В них больше нет магии.

Я падаю на колени: из меня как будто вынули большую часть жизненных сил.

Но время опять замедляется, и стрела проходит там, где была бы моя голова, если бы я стояла. Болт отскакивает от чана и падает где-то перед трибуной.

Мрак ревёт. Люди пригибаются и бегут с площади. Кир Альгес запрыгивает на лошадь и направляется было к трибуне, но регент окрикивает его, показывает в сторону Альдагора, и Кир на одно тяжёлое мгновение низко опускает голову и, развернувшись, направляет лошадь к воротам. Вслед за ним участники направляющейся в Альдагор партии забираются на волнующихся коней и покидают площадь.

Лорд Теллери, это верное решение. Гневный Мрак вряд ли последует за вами. Уводите из-под него людей и постарайтесь достичь вашей цели и освободить Альдагор от ордена Мрака.

В ревущем Мраке над площадью тем временем вырастает воронка. Такая же, за которую я держала его во время лотереи. Мрак шарит воронкой по площади, и когда он касается ей стёкол, они вылетают. Когда он касается флагштоков со знамёнами Ксесса и Альдагора, они ломаются.

Мрак обижен, но он протягивает руку и ищет руку, способную на пожатие.

Однако я не могу. У меня нет сил. Я уже не могу удержаться на коленях и ложусь на трибуну. Ещё немного, и потеряю сознание.

Я лежу лицом с сторону башни, откуда в меня стреляли, и вижу, как оттуда выглядывает один из моих гвардейцев и кивает в сторону начальника гвардии. Похоже, что стрелок больше не представляет опасности.

Мрак воронкой задевает и разбивает подоконник, и гвардеец отпрыгивает. Мрак тянется воронкой к стоящей на площади повозке, и она рассыпается в щепки. Лошади испуганно ржут и пускаются в бегство. За ними тащится сбруя.

Я не знаю, как остановить нарастающее разрушение. У меня нет сил даже встать.

Мрак обиженно ревёт и ищет руку, которая будет способна пожать его.

Передо мной появляется светлое и взволнованное лицо юноши Лерека.

– Королева Рэй, что мне делать? – мягко спрашивает он.

«Я не знаю», – хочу ответить я, но голос не слушается меня.

Лерек улыбается, склоняет голову и закрывает глаза. Касается обеими руками трибуны и замирает так на несколько секунд. Когда он открывает глаза, его взгляд чужой. Как будто он смотрит во что-то, что видно только ему. Он смотрит на меня и улыбается мягко.

– Я попробую.

Лерек тонкой светлой фигурой встаёт в полный рост и вытягивает левую руку вверх. Большим пальцем он прижал к ладони указательный. Этот жест я видела в исполнении Дневной королевы Альдагора – откуда Лереку знать его?

– Пожалуйста, – одними губами говорит Лерек.

Мрак ревущей тёмной воронкой сносит створку ворот и не замечает поднятой к нему светлой руки.

– Пожалуйста! – восклицает Лерек и вытягивает руку выше, жмурится.

Но ничего не происходит.

Под воронку Мрака попадает бродячая собака, истошно взвывает и падает бездыханной.

Дело плохо. Ещё немного, и Мрак может приняться за людей.

– Пожалуйста, – Лерек обращает на меня взгляд, полный слёз.

Если бы я знала, как помочь! В своём видении по пути к регенту на совет несколько дней назад я видела, что Лерек получит королевскую инициацию во время нашей брачной ночи. Я не предвидела, что во время королевской лотереи на меня будет совершено покушение.

Думай, Рэй.

Думай быстро.

Вот Лерек. Он откуда-то достал жест, которым пользуются Дневные. Как будто он уже совсем готов стать королём. Возможно, его золотая ось бьётся совсем под трибуной и хочет соединиться с ним.

Нужно просто немного магии.

– Мерра, пожалуйста, – выдыхаю я.

Очевидцы рассказывали потом, что тело короля Лерека пронзила золотая молния, выстрелившая из-под земли. Из его ладони вверх устремился поток света. Над площадью показалась полынья голубого неба, и разрушительная воронка Мрака втянулась в тёмное облако.

Король Лерек Светлый, не опуская левой руки, подошёл к чану, протянул над ним руку, как это делала королева Рэй, улыбнулся, и в его ладонь прилетел листочек бумаги. Король прочитал написанное на нём имя, однако его голоса никто не слышал. Его губы шевелились, но с них не слетало ни звука. Однако король вновь протянул руку над чаном, в неё влетел новый листочек, и король безмолвно прочёл написанное на нём имя. Он повторял это до тех пор, пока чан не опустел.

В эту королевскую лотерею из-под Мрака были спасены все, кто верил в королевскую магию.

Когда лотерея закончилась, король опустил руку. Окошко голубого неба ту же затянулось Мраком, но Мрак был спокойным и чуть светлее, чем на начало лотереи.

Король Лерек устало, но лучезарно улыбнулся и опустился на колени перед королевой Рэй. Погладил её по волосам, безмолвно зовя её по имени. Королева не отзывалась и не открывала глаз, но едва заметно дышала.

Король Лерек взял с края чана белую перчатку, подхватил королеву Рэй на руки и отнёс в её комнату.

Никто не знал, что сделать, чтобы королева пришла в себя.

Глава 14. Короли и королевы

Я обнаруживаю себя в междумирье – в том пустом и одновременно бесконечно гибком, полном потенциала для творения пространстве, где у Амриса и Кан-Гиора контора.

«Амрис! Амрит-Саир, любовь моя, где ты?» – зову я во весь голос, во все стороны. И прислушиваюсь.

Вон он! Так далеко! Но в этом пространстве расстояния не имеют большого значения, и я устремляюсь к нему, и вот я на месте.

Это странное место. Я нахожусь перед тихо светящимся огромным белым и непрозрачным объектом – таким грандиозно большим, что я не могу охватить его взглядом. Я вспоминаю, что я уже встречала этот объект в ранних воспоминаниях Кан-Гиора – похоже, это то, что называется «Сферы».

И да, я тут же чувствую, что за объектом, который я вижу и размеры которого не могу охватить вниманием, находятся ещё несколько подобных.

Мы трудно находиться рядом с ними: я как будто неудержимо падаю, стекаю, как будто в этом месте, где не должно быть гравитации, потому что это тонкий мир, – гравитация вдвое или втрое сильнее, чем я когда-либо испытывала.

«Рэй!»

А вот и Амрис. Без особенного облика – только знакомое и любимое алое мерцание. Он похож на тонкую стену алого дождя, и мне кажется, что ему тоже трудно здесь находиться.

«Рэй, ты жива?» – взволнованно спрашивает он. Голос прерывается: похоже, что это какое-то свойство пространства, что нам так трудно здесь быть.

«Рэй!!» – повышает голос он, и я наконец могу сосредоточиться на его вопросе.

Но нет. Не могу. Плыву и стекаю.

Амрис рычит, хватает меня в охапку – и мы оказываемся… где-то ещё.

О, здесь можно находиться без усилий! Хорошее место.

Вокруг Амриса – его тело стало лучше различимым, хотя особенных деталей у этого антропоморфного облика нет – разные приспособления неизвестного мне назначения, и стоим мы оба рядом с непрозрачным белёсым куполом также гигантских размеров, однако здесь – обычная междумирная среда, без гравитационных эффектов.

«Рэй-Йи, – мой любимый подходит вплотную ко мне и берёт моё лицо в свои ладони. – Скажи мне, что с тобой? Почему ты здесь? Ты жива?»

«О чём ты…» – начинаю я…

…и вспоминаю.

Лерек на площади, протягивающий руку к Мраку, и я, молящая планету о том, чтобы свершилось то, чего он хочет.

«Покажи мне, – просит Амрис, и я делюсь с ним воспоминаниями о лотерее. Амрис бегло просматривает их, вглядывается в моё самое последнее и спрашивает встревоженно. – Рэй, ты жива?»

«Хмммм, – я пытаюсь ощутить связь со своим телом на Мерре. – Мне кажется, что я в глубокой коме. Связь с телом совсем тонкая, и я могу быть далеко от него, например, здесь, с тобой, но тело живо, и теоретически я могу в него вернуться»,

Амрис выдыхает с облегчением. Обнимает меня крепко-крепко. Целует в нос.

«Когда ты позвала меня, я думал, что меня сейчас хватит сердечный приступ – хотя технически это невозможно, потому что у меня сейчас нет тела. Тебе нельзя умирать, Рэй. Не только потому что ты – королева Мрака на Мерре, но и потому, что я хочу, чтобы ты жила счастливо, любовь моя».

Это напомнило мне.

«Кстати, милый, твоё кольцо работало не совсем так, как ты анонсировал».

Амрис широко улыбается.

«Ну, надо же мне было тебя удивить. И, я так понимаю, оно вовремя сработало. Как ты думаешь, кем был этот стрелок?»

«Я думаю, что это кто-то из ордена Мрака под Мраком добрался до Ксесса и решил подловить меня в тот момент, когда я очень занята и очень уязвима. Я не думаю, что это регент. Кажется, он проникся идеей, что мне нельзя умирать, иначе будет климатическая катастрофа. Спасибо тебе, Амрис. Твоё кольцо спасло мне жизнь. Как минимум, моё тело не умерло. Это важно».

«Это важно, – он покрывает поцелуями моё лицо. – Это важно».

«Где мы, Амрис? – спрашиваю я через некоторое время. – И что это было за место, где я тебя нашла? Те самые Сферы»

«Да. Это были те самые Сферы. Если помнишь, в воспоминаниях Кан-Гиора было такое, что он стал слишком тяжёл, чтобы приходить к Сферам. Мы сейчас смогли испытать, как это. Я, правда, думаю, что сейчас Кан-Гиор сможет без труда находиться рядом со Сферами или внутри них, потому что без груза памяти он намного легче. Я думаю, что он рано или поздно направится к Сферам, поэтому я периодически наведываюсь туда и пытаюсь понять, как я могу там комфортно быть. А сейчас Кан-Гиор здесь, – Амрис указал на непрозрачный купол. – И я его жду, уже некоторое время».

«Так тебе и надо», – усмехаюсь я.

«Так мне и надо», – с мягкой улыбкой подтверждает он.

«Что ты собираешься делать – кроме того, что изобретаешь способ быть рядом со Сферами? Кан-Гиор ведь, возможно, не помнит тебя?»

«Я хочу поймать его на выходе. Я не очень понимаю, что это за мир, – он кивает в сторону купола. – Но я ощущаю, что в этом мире не проводят много времени. В него заходят, проводят там короткое время и уходят преображёнными. Он как будто промежуточный. Кан-Гиор уже провёл там больше времени, чем другие существа. Он может появиться в любой момент. Я буду пробовать говорить с ним».

И от его слов я понимаю, что мне нужно возвращаться. Меня зовёт моё тело, меня зовёт Мерра. Я – её любимая ось.

Амрис чувствует перемену в моём состоянии и улыбается.

«Я так рад, что ты пришла», – шепчет он и целует меня множество раз – лицо, шею, руки. Я не знаю, что ждёт меня на Мерре, поэтому я с наслаждением впитываю его поцелуи. А потом ловлю губы Амриса своими.

В тонком мире не хватает телесной сочности, но поцелуй есть поцелуй. А поцелуй с Амрисом – самый сладкий во всех мирах.

Наконец мы отстраняемся друг от друга.

Амрис открывает рот, чтобы что-то сказать, но я не слышу его: неодолимая сила утягивает меня сквозь зыбкое пространство в мир, где меня ждёт планета Мерра.

Впрочем, я и так знаю, что хотел сказать Амрис:

«Я с тобой».

Я обнаруживаю своё бледное ослабшее тело в комнате в башне ксесского дворца. Я вижу, как тело медленно-медленно делает свою волшебную работу: вдыхает нити Мрака из чаши и выдыхает их обратно во Мрак. Я думаю, что в обычном состоянии мне было хватило на это пары ночей, и я бы сквозь сон даже и не заметила эту работу, но тут это единственное, на что у моего тела хватает сил.

Оно даже не может принять меня.

Только делает волшебную королевскую работу – как может.

Сколько времени прошло?

Что произошло за время моего отсутствия?

Где, например, Лерек? Мерра, пожалуйста, покажи мне, где он.

Король Лерек обнаружился в зале, похожем на учебную комнату.

Юноша-король сидит в кресле и внимательно смотрит на незнакомого мне человека, стоящего у доски. Поодаль по двое сидят с десяток придворных, в числе которых Гина Альвара. У женщин красные опухшие глаза, у мужчин – мрачный вид.

Мне кажется, что Лерек очень старается выглядеть таким же лучезарным юношей, как всегда. Мягко улыбается, и взгляд его ласков. Но что-то очень серьёзно изменилось в нём.

– «Подготовить» на языке жестов будет вот так, – говорит стоявший у доски человек и делает жест: расположив ладони друг напротив друга, перпендикулярно полу, чертит ими в воздухе два небольших круга. – Пожалуйста, попробуйте.

Собравшиеся повторяют жест. Лерек щурится, улыбается и рисует пальцем в воздухе круг.

– Вот так, ваше величество, – повторяет жест преподаватель, развернувшись в его сторону. Лерек кивает и пробует. Преподаватель кивает. – Отлично. Теперь давайте возьмём слова, которые мы разобрали раньше, и потренируемся составлять предложения. Пожалуйста, в парах дайте друг другу разные поручения: подготовить зал для церемонии, подготовить комнаты для гостей, подготовить ванну и так далее. Ваше величество, я к вашим услугам, чтобы вы могли потренироваться.

Вот как.

Я видела это в своём видении – что Лерек лишится дара речи, и это будет его настоящей платой за королевскую инициацию, – и так и произошло.

Похоже, то, что я видела про регента, исполнится тоже.

Вглядываюсь в короля Лерека – но не вижу в нём гнева. Вижу смирение и мудрость.

Теперь Лерек стал настоящим королём, хранителем природно-человеческого порядка, любимой осью планеты, и он сам очень хорошо понимает, как работает королевская магия.

И теперь, когда в его власти больше нет слов, кажется, что в его улыбке стало ещё больше света.

Регент! Что с регентом, Киром и всей отбывшей в Альдагор партией?

Они во дворце, в разных его частях. Похоже, что недавно закончился штурм дворца, и Грегор Теллери и Кир направляются к королевам. Получается, меня не было… дня три-четыре? Два дня верхом до Альдагора и ещё день-два на подготовку проникновения во дворец? Похоже на то.

Кого я бы хотела увидеть сначала, регента или Кира?

О, сначала я хотела бы увидеть моих драгоценных подруг и сестёр – королев Альдагора.

Дневную королеву Альдагора зовут Селеста.

Королеве Селесте двадцать три года, но пусть вас не смущает её юный возраст.

У королевы Селесты лицо сердечком, губы бантиком, непослушные кудряшки и круглые очки в жемчужной оправе, но пусть вас не вводит в заблуждение её внешность.

Больше всего на свете королева Селеста любит точные цифры. Она точно знает, сколько в Альдагоре живёт людей, сколько сегодня умерло от старости собак, сколько народилось козлят – её уникальный дар в том, что она чувствует каждое-каждое живое существо в королевстве.

Королева Селеста совершенно разбирается в законах, в измерении земель, в налогах, в банковском деле и таможенных тарифах. Королева Селеста является председателем королевского суда – высшей инстанции суда в Альдагоре.

Можно сказать, что всё королевское хозяйство Альдагора держится на королеве Селесте.

И это будет правдой.

Когда Кир Альгес входит в кабинет королевы Селесты и проходит между уставленными огромными конторскими книгами стеллажами на колёсиках, передвигающимися с помощью крутящегося рычага, королева Селеста сидит за своим столом, тяжело оперев голову на кулак. Действительно: дело движется к ночи. В это время королева Селеста обычно готовится ко сну или уже спит. Дневной королеве по её природе тяжело бодрствовать после заката. Стоит Киру Альгесу приблизиться к столу, она нетерпеливо и требовательно вытягивает навстречу Киру свободную руку.

Кир усмехается, исполняет короткий поклон и достаёт из-за пазухи помятый многостраничный документ. Вручает королеве.

Королева Селеста улыбается и поправляет на носу жемчужные очки.

– Я ждала ваш отчёт, Кир Альгес. Без вашего отчёта я не могу закрыть финансовый год. Понимаете? Год закончился! Мрак начался! Мрак продолжается уже шесть дней и полтора часа после заката. А отчёта по дворцу нет и вас тоже нет. И вот как мне закрывать финансовый год?

– Моя вина, ваше величество. В своё оправдание могу лишь сказать, что, похоже, благодаря моему контрабандному броску в Ксесс мы смогли отделаться малой кровью. Я рад видеть вас в добром здравии. Я посмотрел, как обстоят дела в Ксессе, и это, конечно, печальное зрелище. Хорошо, что есть вы. И королева ночи, и королева Мрака.

– Но скажите, Кир. Как вам могло прийти в голову забрать отчёт с собой, чтобы сдать его королеве Рэй? Почему вы не оставили его здесь? Где королева Рэй – и где цифры?

Кир Альгес сдвигает брови, и его лицо приобретает обеспокоенное выражение.

– Вы знаете что-нибудь о королеве Рэй? Мы уезжали в момент большой суматохи. В порядке ли она?

Королева Селеста отмахивается от его вопроса.

– Королева Рэй без сознания, но жива. Я думаю, что она очнётся как раз к концу Мрака. Это своеобразный порядок, но можно сказать, что она в порядке. Отчёт, Кир Альгес! С отчётом не было никакого порядка – по вашей вине.

Королева Селеста указывает на него пальцем и строго смотрит поверх очков. Кир усмехается с видимым облегчением.

– Королева Рэй говорит, что на меня нашло… помрачение.

Кир вкладывает в это слово всё, что он, похоже, думает о том, что с ним произошло, и королева Селеста звонко смеётся, и Кир присоединяется к ней.

– Вы прощены, Кир Альгес, – встряхивает королева Селеста кудряшками и целует отчёт. – Я займусь этим завтра. Добро пожаловать домой.

Королева Селеста бережно кладёт отчёт перед собой, любовно разглаживает, складывает на нём руки, опускает на них голову и закрывает глаза. Через несколько мгновений Кир изумлённо понимает, что королева Селеста спит.

Тогда Кир Альгес тихонько выходит из кабинета, сообщает стоящему у дверей распорядителю о том, что королева заснула, и уходит искать других управляющих делами дворца придворных, чтобы приводить дворец в порядок.

Я посылаю воздушный поцелуй королеве Селесте и незримым присутствием устремляюсь в башню, где обитает ночная королева Альдагора.

Королеву ночи Альдагора зовут Мерил.

У королевы Мерил серебристые волосы, длиной в полтора её роста, а она ‒ на голову выше среднего жителя Альдагора. Кожа королевы Мерил покрыта сетью тончайших морщинок, как будто древесина. Королеве Мерил тридцать семь лет, однако морщинки эти не от возраста. Королева Мерил такой родилась.

Когда регент Ксесса Грегор Теллери поднимается в кабинет королевы Мерил, она стоит лицом к своему креслу, спиной к входу, и серебристая занавесь её волос озаряет комнату.

Общеизвестный и любимый всеми факт о королеве Мерил ‒ что она обожает готовить. Большинство рецептов королевской кухни Альдагора – её или усовершенствованы ею. Книга рецептов королевы Мерил – одна из самых популярных в королевстве. После отступления Мрака королева собирается приступить к подготовке текста для нового издания ‒ книги десертов королевы Мерил. Коронное – в прямом смысле этого слова ‒ блюдо королевы Мерил – грушевые пирожки. Каждый год, в пору, когда созревают груши, в Альдагоре проходит ночной праздник урожая груш, и королева Мерил присылает к нему десять тысяч грушевых пирожков, которые бесплатно раздают гостям праздника. Кроме пирожков к празднику готовят все возможные виды блюд и напитков из груш: соусы, пастилу, варенье, компот, сидр и самые разные настойки.

Кстати, о настойках. Менее известное хобби королевы Мерил ‒ приготовление настоек. Она обладает самой большой в Альдагоре коллекцией настоек и рецептов к ним и неутомимым энтузиазмом к поиску и обнаружению новых животворящих сочетаний. Главными их ценителями являются стражники королевской гвардии. В промозглые ночи перед наступлением Мрака или в период Мрака, если Мрак ушёл в Ксесс, королева Мерил берёт с собой бутылочку чего-нибудь свеженького, небольшую рюмку, которую она называет напёрстком, и обходит гвардейцев на посту, предлагая им «по напёрсточку настоечки ‒ исключительно, чтобы согреться».

Но самое тайное хобби королевы Мерил – коллекционирование непристойных анекдотов. Напёрсточек своего нового произведения она наливает, когда стражник расскажет ей новый анекдот. Однако, если у стражника в этот день нет нового анекдота, то свежий анекдот рассказывает она. В итоге смеются и согреты все.

По моему скромному мнению, королева Мерил прекраснее всех на свете.

По мнению регента, который видит её первый раз в жизни и ещё даже не увидел её лица, но уже знает, что бесповоротно и навсегда влюблён, тоже.

Королева Мерил поворачивается, устремляет к регенту прозрачный взгляд светлейших голубых глаз, от которых разбегаются древесные морщинки, и улыбается. Подходит к многоярусному круглому столу-стеллажу, уставленному бутылками, графинами, бочечками и флягами всех мастей, вращает его, аккуратно вытаскивает с одного из верхних ярусов небольшую бутылку синего стекла, откупоривает её и наполняет маленький бокал – тот самый напёрсток – её содержимым.

Королева Мерил подходит к регенту и вручает ему бокал. Регент рассеянно берёт его. Королева Мерил склоняет голову, приближает лицо к правому уху регента и шепчет:

– Признайтесь, сиятельный лорд Грегор Теллери: вы знаете хоть один непристойный анекдот?

Грегор Теллери не успевает ответить.

Со стороны лестницы слышатся шаги.

Я обращаю туда внимание – забери меня Мрак! – в башню поднимается около дюжины вооружённых адептов ордена Мрака. Откуда они взялись? По моим ощущениям, дворец был уже зачищен моими гвардейцами и дворцовой охраной. Неужели скрывались в каком-то тайном укрытии рядом с башней? Нужно будет тщательно, очень тщательно проверить дворец.

Грегор и королева Мерил смотрят друг другу в глаза. У бывшего регента Ксесса из оружия – только кинжал, и мечник из него, прямо скажем, неважный. Однако чем дольше он смотрит в завораживающие глаза королевы Мерил, тем больше он понимает, что королеве Мерил нельзя умирать. Ни в коем случае нельзя умирать. И с обжигающим чувством стыда регент глубоко проникается пониманием, каким чудовищным преступлением, нарушающим законы, по которым живёт эта земля, было убийство королевской династии Ксесса.

На глазах бывшего регента выступают слёзы. Королева Мерил поочерёдно прикасается губами к его глазам, смотрит в сторону двери и легонько сжимает руки Грегора. Грегор смотрит на них, замечает, что сжимает напёрсток, и осушает его одним глотком. Кашляет, хватает ртом воздух, смех королевы Мерил звенит, как полночные колокольчики, и Грегор Теллери клянётся про себя, что будет делать что угодно, лишь бы слышать этот смех снова и снова.

Отдышавшись, Грегор Теллери возвращает королеве Мерил маленький бокал, оборачивается к двери и проверяет, что королева за его спиной. Шаги приближаются.

Королева Мерил отводит взгляд от двери и смотрит на меня. Неужели она может ощущать моё присутствие? Королева Мерил улыбается краешками губ, и я понимаю: конечно. Она смотрит на меня не то чтобы вопросительно – в её взгляде нет вопроса, – не то чтобы нерешительно – решение уже принято, – она смотрит на меня торжественно и печально.

Я киваю. Королева Мерил кивает и кладёт тонкую древесную ладонь между лопаток бывшего регента Ксесса Грегора Теллери.

Грегор Теллери падает на колени и упирается ладонями в пол.

– Пожалуйста, дай мне силу защитить её, – шепчет он.

Блестящая синяя молния пробивает снизу вверх тело Грегора Теллери. Его приподнимает над полом, он не может удержаться на ногах и падает. Силится встать.

Дверь кабинета открывается, и заходят люди с замотанными шарфами лицами.

– Королева Мерил, вы пройдёте с нами, – объявляет первый из них. А, похоже, они не убивать её собрались, а взять в заложники, чтобы… чтобы что? Чтобы выбраться из дворца и получить выкуп?

– Нет, – коротко и властно говорит Грегор Теллери, стоя на коленях между королевой Мерил и вошедшими. Он хлопает рукой по полу и закрывает глаза.

Время замедляется, и я вижу мир глазами то ли ночной королевы – то ли только что появившегося ночного короля. Я ощущаю луну – в этот день расцветает растущая луна, через пару дней полнолуние – и её связь с водами планеты Мерра, с женскими лунными циклами. Я слышу, как растут семена, как удлиняются корни, как растут плоды во чревах, как в недрах планеты укрепляются камни, как наливаются соком плоды, я слышу сны людей и животных, я знаю все тайны, потому что тайные процессы – моё королевство.

Грегор Теллери – похоже, что это его взгляд – не открывая глаз, просит шёпотом:

– О планета, пожалуйста, покажи мне сердца тех адептов ордена Мрака, кто желал смерти королевам Альдагора.

Я чувствую их, эти пылающие багровым сердца. Таковы сердца всех вошедших – кроме одного. Ещё с десяток в разных частях дворца. Ещё несколько – верхом удаляются из дворца. Среди верховых, если я правильно узнаю его, глава ордена.

Грегор Теллери печально вздыхает и сжимает кулак.

Огонь во всех этих сердцах тухнет.

Люди в комнате падают замертво, и то же делают другие люди, которых внутренним взором увидел бывший регент Ксесса.

Оставшийся в живых один человек на лестнице с воплем бежит вниз. Я смотрю в его будущее, и мне становится ясно, что он сходит с ума.

Регента сотрясает крупной дрожью. Он больше не может даже стоять на коленях и ложится на бок. Он обхватывает себя руками, пытаясь унять дрожь, но дрожь становится только сильнее. Регент закрывает ладонями глаза и поджимает ноги к груди.

Королева Мерил отводит взгляд от трупов в своём кабинете, делает пару нетвёрдых шагов к Грегору Теллери и опускается рядом с ним. Кладёт голову регента на свои колени. Гладит его по плечу.

– Грегор, Грегор, всё, успокойтесь. Вы спасли меня. Теперь вам нужно остановиться. Вернитесь ко мне, Грегор. Пожалуйста.

Когда дрожь утихает и Грегор Теллери наконец слышит голос королевы Мерил и открывает глаза, его глаза больше не видят ничего.

Так исполнилось то, что я видела в своём видении: принц Лерек стал королём ценой потери дара речи, а бывший регент Ксесса стал королём ценой потери зрения – по крайней мере, дневного человеческого зрения.

Грегор Теллери делает тяжёлый вдох, но на его лице я не вижу удивления. А вижу смирение и мудрость. Грегор Теллери тоже стал королём, хранителем природно-человеческого порядка, любимой осью планеты, и он очень хорошо понимает, как работает королевская магия.

Королева Мерил приглаживает волосы вокруг лица Грегора Теллери и целует его глаза. Грегор Теллери протягивает руки к лицу королевы и кончиками пальцев ласкает и запоминает его.

– Знаете что, Грегор? – улыбается королева Мерил, и её голос звучит лукаво. – У меня точно найдётся, что по этому поводу выпить.

Я открываю глаза на рассвете в первый день Света.

Мрак закончился, моё тело закончило волшебную работу по завершению лотереи, набралось сил и стало готово принять меня.

Я поднимаюсь с постели и нетвёрдыми шагами подхожу к зеркалу. Я похудела, но глаза глядят ясно.

На столике перед зеркалом я замечаю предмет.

Это простой деревянный гребень с большим расстоянием между зубцами. Под ним – письмо.

«Дорогая королева Рэй,

Я обещал найти для вас самый красивый гребень, но не нашёл достаточно прекрасного, чтобы он был достоин вас. Тогда я захотел сделать его сам. Я никогда раньше не работал с плотницким инструментом, и, хоть у меня и был терпеливый наставник, гребень получился совсем простым. Однако я надеюсь, что вы сможете принять этот подарок в честь вашего пробуждения и в знак моего самого тёплого расположения к вам.

Я думаю, что вы уже знаете, что я больше не могу разговаривать. Я учусь языку жестов, но пока не могу на нём передать всё, что я хотел бы вам сказать, а вы не знаете его, поэтому, должно быть, не поймёте. Поэтому я прибег к письму.

Сегодня начинается моё королевское правление, и, хоть я уже и понял что-то про королевскую магию, я буду счастлив, если смогу обратиться к вам за советом.

Я мечтаю узнать вас, королева Рэй: что вас радует, когда в небесах не Мрак, а Свет? – и я мечтаю, что многие из этих радостей мы сможем разделить вместе.

До скорой встречи, дорогая королева.

Л.»

Я тщательно расчёсываю волосы гребнем. Всё не так плохо, как ожидала: похоже, за моими волосами кто-то ухаживал, пока я два месяца Мрака была без сознания.

Лерек в своём письме задал очень интересный вопрос: что меня радует вне времени Мрака?

Я пока не знаю. Припоминаю, что до моего вступления на престол я любила музыку, сады, пикники, верховые прогулки, но с тех пор прошла как будто вечность, а ко мне ещё и вернулась полная память.