Около покоев королевы Альдагора нет охраны. Все на ужине? Рэй всех отослала, чтобы я мог беспрепятственно пройти к ней?
В любом случае – непорядок. Но опасности в ближайшее время нет, пусть пока так будет. Теперь, когда к Рэй вернулась память, наши с ней разговоры – не для чужих ушей.
Осторожно стучу в дверь.
‒ Заходите.
Таким тоном, наверное, королева, пришедшая в театр, говорит, что можно начинать представление.
Ну что же. Раз моя королева приглашает меня в свою ложу, я не могу не повиноваться.
Рэй сидит спиной к зеркалу, на мягком стуле, поджав одну ногу, а на колено другой ноги опирается ладонями и подбородком и задумчиво смотрит на стоящую перед стулом глубокую чашу с горячей водой. Позади неё на туалетном столике стоит ванночка для рук.
В её внешности – ни следа Мрака. У выхода на балкон справа от неё стоит глубокая чёрная чаша, такая же, как чаша для Королевской Лотереи, только меньше.
Рэй улыбается. Поднимает взгляд на меня. Улыбается шире. Молчит.
‒ Рэй-Йи, ‒ осторожно говорю я. Она кивает.
‒ Амрит-Саир, ‒ и тут её улыбка замирает на лице. ‒ Когда мы прощались в прошлый раз, ты сказал, что вернёшься, а потом пришёл этот человек и сказал мне, что тебя убили.
Рэй замолкает и пристально смотрит на меня. На дне её взгляда прячется боль. Лицом она продолжает улыбаться.
‒ Меня предупреждали тогда: женщина не сможет быть счастлива, полюбив тебя. Я не верила. Я полюбила тебя, пошла за тобой, когда ты позвал, и думала, что это счастье. Что из всех-всех женщин, которых ты встретил, ты выбрал меня, и это ‒ подарок судьбы. А оказалось ‒ что это горе.
Я не знаю, что сказать. Точнее, я могу многое сказать, и объяснить, и попросить прощения, и утешить, и… и сказать, как я люблю её и как бесконечно хорошо встретить здесь её, мою королеву, ‒ но я не продумывал эту речь, и я не знаю, с чего начать и как это всё сказать. Я стою и молчу.
Рэй всматривается в меня, щурясь. Для Кан-Гиора это вообще привычный способ слушания ‒ слушать сказанное вслух и параллельно эмпатически и телепатически воспринимать, что происходит внутри человека, ‒ а для Рэй это что-то новое.
‒ Ну да ладно, ‒ медленно говорит она, не дождавшись моего ответа и не сводя с меня глаз. ‒ Дела давно минувших дней. Ты живой, и это всё, что имеет значение.
Мне не нравится, как это звучит. Я хочу поговорить с ней об этом. Может быть, позже, если будет возможность. Сейчас нам нужно обсудить происходящее в Ксессе и Альдагоре, разработать план действий и договориться о способе связи.
‒ Как ты? В связи с тем, что к тебе вернулась память?
Рэй размышляет.
‒ Занятно, ‒ наконец отвечает она, опуская взгляд на чашу на полу. ‒ Те вещи, которые казались самыми естественными на свете, как, например, ксесские ванночки с горячей водой, теперь выглядят совершенно… неочевидными. Если не сказать «странными».
‒ Для меня в истории с ванночками больше всего странно, что никто, насколько мне известно, не делает бизнес на продаже каких-нибудь солей для ванн, ‒ усмехаюсь я. ‒ Ну, или резиновых уточек.
‒ Представляешь – сиятельный лорд-регент Грегор Теллери на пиру, и у него в ванночке плавает ма-аленькая резиновая уточка, ‒ мечтательно улыбается Рэй. ‒ Милый, сделай бизнес про уточек? Ксессу не хватает королевской магии ‒ и уточек.
‒ Ты будешь королевой Мрака, а я буду королём резиновых уточек, ‒ подхватываю я. Она смеётся, а я качаю головой. ‒ Я боюсь, что не успею, Рэй. Я здесь ненадолго.
Рэй чуть сводит брови и внимательно смотрит на меня. Не спрашивает. Похоже, это новая королевская привычка – просто ждать пояснений. Особенно если вопрос очевиден.
‒ Я временно пребываю в теле Кира Альгеса, поскольку мы с Кан-Гиором находимся здесь по заданию от Ведомства Порядка.
‒ Кан-Гиор тоже здесь? ‒ вскидывает брови Рэй. ‒ Впрочем, неважно. В чём заключается ваше задание ‒ вот, что важно. Ты присядь: я так понимаю, что это не на две минуты рассказ.
Я опускаюсь в одно из кресел и выкладываю ей все данные, которые у нас с Кан-Гиором были на входе, и всё, что мы успели узнать и сделать за время пребывания здесь.
Рэй слушает, не перебивая и не задавая вопросов. После окончания моего рассказа она долго молчит. Смотрит в сторону от меня рассеянным взглядом и покусывает губы.
‒ Двадцать лет, Амрис? ‒ наконец говорит она. ‒ Мне нужно продолжать быть живой ещё, как минимум, двадцать лет, до рождения новой королевы, которой ещё даже в проекте нет? Учитывая, что не факт, что родится именно королева Мрака? Иначе климатическая катастрофа?
Она погружается в задумчивость.
‒ Не могу не отметить, что от молодой женщины, которой только что исполнилось двадцать лет, ‒ кстати, с днём рождения, Рэй! ‒ формулировка «мне нужно продолжать быть живой ещё двадцать лет?» звучит в высшей степени странно… ‒ помолчав, откликаюсь я.
Рэй поднимает на меня насмешливый взгляд.
‒ Милый, давай вспомним то воплощение, в котором мы расстались в прошлый раз. Представь, что тебе после двух покушений на тебя предложили бы продолжать быть живым ещё двадцать лет.
Хороший аргумент. Моя очередь задуматься. И мне, кстати, есть, что сказать.
‒ Моё рассуждение будет не вполне точным, потому что после моей смерти меня больше не было в этой истории, и со мной она складывалась бы как-то по-другому. Однако ход этой истории можно видеть так, что было несколько кризисных периодов, в которые, скажем так, вероятность смерти существенно повышалась, и были спокойные периоды. Я попал в один из кризисных периодов, а те, кто остался живым в каждый из них, жили долго. Да сама знаешь: ты долго жила.
‒ Да, милый, я знаю, ‒ одними губами улыбается Рэй. ‒ После твоей смерти я прожила ещё тридцать девять лет.
Я прочищаю горло и делаю над собой усилие, чтобы продолжить.
‒ Для Мерры сейчас совершенно точно кризисный период. Если ты остаёшься в живых сейчас… задавливаешь Орден и заодно сажаешь регента на короткую цепь, следующие несколько лет будут более-менее спокойными.
Рэй смотрит на меня большими глазами.
‒ Ты так точно это видишь!
‒ Не могу сказать, что точно, потому что это слишком далёкий горизонт планирования, и ситуация может измениться. Но общий курс я вижу в целом благополучным ‒ если ты разруливаешь текущий кризис.
‒ Как ты стал это делать? Я не помню у тебя такой способности…
‒ На самом деле, я думаю, что помнишь, ‒ только она была на начальном этапе своего развития. Я писал проекты нового устройства государства ‒ и я же не на пустом месте их писал! Я видел и чувствовал большие силы, которые формируют настоящее и будущее, и описывал, как они будут выглядеть, если будут развиваться в том же духе. Что я не умел и не находил особенно важным делать ‒ так это считать тактические риски, особенно применительно к своей судьбе. За что и поплатился.
Рэй выглядит весьма впечатлённой.
‒ Мне не понравилось, как я умер, ‒ признаюсь я. ‒ Я хотел жить там дольше. Я хотел вернуться к тебе и сделать ещё много всего. Я стал тренировать способность считать исходы. Сейчас уже наловчился.
‒ Весьма полезная в хозяйстве способность… ‒ улыбается Рэй.
‒ Пока я здесь ‒ пользуйся, ‒ серьёзно говорю я.
Рэй постукивает по подбородку кончиком указательного пальца левой руки.
‒ Ну что же. Сам предложил, ‒ улыбается она. ‒ Слева от тебя стоит поднос, который мне прислали с ужина. Что со мной будет, если я съем предложенное угощение?
На подносе – остывающие суп и жаркое в глубоких тарелках и в невысоком стакане – что-то вроде ягодного пудинга, насколько я могу судить. И два кувшина со стаканами.
Посмотрим…
Ого.
‒ Суп и жаркое можешь есть спокойно: будешь сыта и довольна. Если съешь десерт, мучительно умрёшь.
Рэй улыбается, глядя на меня.
‒ Пережить кризис, и дальше будет поспокойнее, говоришь? ‒ Рэй перешагивает ванночку, стоящую у её стула, доходит до столика, берёт тарелку с жарким и ложку. ‒ Я хоть поем. В предыдущий раз мы ели сегодня днём на подходе к Ксессу.
И принимается жадно есть.
‒ В кувшине ‒ слегка алкогольный компот. Тоже можешь пить спокойно, ‒ добавляю я. ‒ В другом кувшине простая вода. Впрочем, воду можно пить и из-под крана. Здесь хорошая вода. Ксесс всё-таки.
‒ Десерт я думаю отправить обратно лорду Теллери с запиской «я высоко оценила Ваше гостеприимство». Может быть, он подумает, что у меня есть секретный и безошибочный способ распознавания ядов, и перестанет пытаться меня отравить, ‒ говорит Рэй. ‒ Я ведь правильно поняла, что на ужине он хотел предложить мне кубок с ядом?
Я киваю и смотрю варианты.
‒ Не могу поддержать идею отправки десерта обратно регенту. Он нервный, он будет совершать резкие движения и пытаться скорее убить тебя другими способами. От такого решения становится гораздо меньше узких горлышек, в которые тебе нужно успеть проскользнуть, чтобы остаться в живых.
Рука Рэй с ложкой замирает на пути к тарелке на секунду, а затем возобновляет своё движение.
‒ Очень жаль, что ты уходишь, Амрис, ‒ ровным голосом говорит она.
‒ Я готов остаться, ‒ отвечаю я.
Рэй склоняет набок голову, присаживается на край столика с подносом и внимательно смотрит на меня. До этого она сидела на другом конце комнаты, королева Мрака, а сейчас мне достаточно протянуть руку, чтобы коснуться её.
‒ Я бы хотела. Я бы хотела, любовь моя, но я не думаю, что так правильно.
Я поднимаюсь, делаю шаг к ней. Вынимаю тарелку из неё руки, ставлю на поднос. Обхватываю её за бедра, приподнимаю ‒ в сильном теле Кира Альгеса я едва замечаю её вес ‒ и крепко прижимаю к своим.
Рэй перекрещивает стопы позади меня и удобно устраивается в моих объятиях. Кладёт предплечья на мои плечи и поглаживает кончиками пальцев мой затылок и заднюю сторону шеи.
‒ Насколько я вижу, сегодня ночью тебе совсем ничего не грозит. Я не знаю, сколько было в твоей жизни ночей, когда ты можешь спать спокойно, но это одна из них. В нынешней конфигурации я мало, что могу дать тебе, Рэй, но я могу дать тебе ночь, когда ты можешь спать спокойно.
Рэй прикрывает глаза, делает медленный и спокойный вдох и выдох, открывает глаза и выглядит немного расслабившейся. Улыбается мне и наклоняется, чтобы поцеловать. Я по-прежнему практически не чувствую её веса. Я могу держать так её долго-долго.
‒ Неужели ты думаешь, что раз сегодня такая ночь и ты держишь меня в своих объятиях, я захочу спать? ‒ Рэй водит кончиками пальцев по чертам моего лица.
‒ Это не помешает твоим планам по поводу Лерека? Я ведь правильно понял, что ты хочешь предложить ему династический брак?
Рэй задумчиво смотрит поверх моей головы.
‒ Нет, это не помешает моим планам. Это позволит моему телу прожить много нежности. Умелой и родной для меня нежности.
В голосе Рэй звучит печаль, которую я не знаю, с чем соотнести, и не знаю, как помочь этой печали рассеяться, поэтому только крепче прижимаю Рэй к себе и тянусь поцеловать ‒ так нежно, как умею.
‒ Так удивительно… ‒ говорит Рэй после поцелуя, завораживающими чёрными глазами глядя в мои глаза. ‒ Мы столько раз общались с Киром Альгесом, а потом он исчез из дворца, и я приезжаю в Ксесс, вижу его ‒ и понимаю, что это ты. И сейчас: меня обнимает тело того, кто занимается дворцовыми закупками, и, честно сказать, это не самый приятный для меня человек, но я чувствую внутри его тела тебя. Когда я закрываю глаза, я чувствую тебя.
‒ Я беспокоюсь о том, каково тебе будет общаться с Киром Альгесом, когда я покину его тело, ‒ осторожно говорю я.
‒ Что его вид будет напоминать о тебе и о том, что ты ушёл? ‒ Рэй легко смеётся. ‒ Я думаю, что я, скорее, буду внутренне хихикать при каждой встрече, а он будет недоумевать, почему я так странно на него смотрю. Опусти меня пока, Амрис: я хочу ещё поесть.
Я бережно ставлю её на пол. Рэй берёт с подноса тарелку и ложку, и я увлекаю её в кресло, чтобы она могла сесть у меня на коленях. Рэй улыбается и принимает приглашение.
‒ Будешь компот? ‒ спрашиваю я и, дождавшись кивка, наполняю стакан из нужного кувшина.
‒ На самом деле, ‒ Рэй берёт стакан, но не подносит к губам, а опирает его на краешек тарелки. ‒ То, что ко мне вернулась память, пожалуй, облегчает мою задачу продолжать быть живой ещё двадцать лет. Я могу относиться к происходящему как к спектаклю, в котором у меня есть роль, и внимательно играть её.
‒ А ты помнишь свой замысел на это воплощение? ‒ обдумав её слова, спрашиваю я. ‒ Мне любопытно узнать, из каких соображений ты выбрала воплощение в теле королевы Мрака, ‒ если ты можешь поделиться.
Рэй пьёт компот, не сводя с меня улыбающихся глаз. А затем переводит взгляд на клубящийся Мрак за окном, и улыбка скрывается куда-то внутрь неё.
‒ После нашей предыдущей истории, Амрис, когда во время первого покушения на тебя я смогла то ли тебя увести от смерти, то ли смерть увести от тебя, запутать твои следы, а во время второго покушения на тебя я была слишком, непоправимо далеко и не могла сделать ничего, совсем ничего, чтобы уберечь тебя от смерти, хотя, если бы я была рядом, если бы ты не захотел, чтобы я была далеко, а я бы не согласилась с твоей волей, то, может быть, может быть, Амрис, я бы уберегла тебя от смерти, и сделала бы это ещё столько раз, сколько она приходила бы за тобой, и ты бы жил да жил, и я бы жила, рядом с тобой, следуя за тобой, и я смогла бы показать женщине, которая сказала мне, что не будет счастлива та, что полюбит тебя: смотри, вот оно, моё счастье, ‒ так вот, после нашей предыдущей истории я решила, что я хочу уметь одно: видеть смерть на подступах, обманывать её и путать следы, ‒ чтобы у неё никогда не получалось преждевременно забирать тех, кого я люблю. Я родилась здесь, Амрис, чтобы научиться обыгрывать смерть.
Рэй умолкает и делает ещё глоток компота. Её руки дрожат. Я беру её свободную руку в свои и подношу пальцы к губам.
‒ Ты знаешь, Кан-Гиор тогда тоже очень тяжело пережил мою смерть. Принял решение «я без него не могу», вскоре умер и остался ещё на один круг на Земле, чтобы отменить своё решение и восстановить наслаждение жизнью и свою полную силу. Он, кстати, достиг заметных высот в исцелении следов тех событий ‒ не только для себя, но и для других.
‒ Ты предлагаешь мне обратиться за психотерапией к Кан-Гиору? ‒ брови Рэй взлетают, а тон таков, будто она не верит своим ушам.
‒ Может быть. Может быть, когда-нибудь, поговорить с ним о том, как я тогда умер. Я думаю, что Кан-Гиор поймёт, как мало кто другой. И одиночество, в котором ты оказалась, закончилось бы, потому что ты бы узнала, что есть ещё кто-то, кто знает вкус того же горя.
Рэй смотрит на меня долгим взглядом.
‒ Может быть. Если ты так уверен в этом, Амрис, ‒ может быть, когда-нибудь.
Кстати, о Кан-Гиоре. Была какая-то цель, связанная с ним, из-за которой я пришёл к Рэй.
А, вспомнил.
Договориться с Рэй, отдать ей кольцо для связи, и на галерее меня будет ждать Кан-Гиор.
‒ Рэй, возвращаясь к здешним делам ‒ нам нужно договориться о дальнейших действиях и о том, как мы будем поддерживать связь, пока я ещё здесь. Не думаю, что часто будет выпадать возможность вот так встречаться.
Рэй дотягивается и ставит на поднос тарелку и стакан, встаёт с моих колен. Идёт к балкону. Опирается руками на бортик чаши и смотрит в тьму снаружи.
‒ Первый день Мрака, Амрис. Уж не знаю, о чём ты предлагаешь договариваться. Я могу сказать одно: не загадывай под Мраком.
‒ Звучит зловеще, ‒ улыбаюсь я, но Рэй будто не слышит меня.
‒ И ты знаешь, Амрис? С точки зрения моего замысла я ведь очень хорошо выбрала, где и как родиться. И даже – когда родиться. Если я хочу научиться обманывать смерть, обыгрывать смерть, родиться принцессой Мрака, чтобы здесь и сейчас быть в тех обстоятельствах, в которых мы есть, ‒ очень красивый выбор. Я молодец.
Рэй сжимает бортик чаши, и руки её подрагивают.
‒ Но как ты можешь обманывать смерть, Рэй? Это же… смерть.
Рэй поворачивает голову, так, чтобы я в профиль видел, что она улыбается, прикрыв глаза.
‒ Во-первых, есть королевская магия. С помощью неё десяток человек я спасу от смерти, пару десятков – от тяжких телесных повреждений, а ещё сотни полторы – просто вытащу из-под Мрака. И они доживут до весны, посеют зерно, встретят пару, родят детей. Быть королевой Мрака, Амрис, ‒ это и свидетельствовать суд и смерть, и выводить из-под смерти. А во-вторых…
Рэй поворачивается ко мне, и в её глазах клубится Мрак. Однако на лице – улыбка.
‒ …что ты думаешь о том, чтобы натравить нашего милейшего регента на Орден Мрака? Направить его неуёмную энергию на уничтожение дестабилизирующих систему элементов ‒ а не на опоры, на которых она держится. М?
‒ Кстати, об Ордене Мрака. Что с ним сейчас? Что сейчас происходит в Альдагоре?
Лицо Рэй медленно заволакивает тонкой пеленой Мрака.
‒ Мы чувствовали со старой королевой Мрака, что готовится попытка свержения королевской власти. Стали готовиться за год. Она соткала альдагорский гобелен, я – ксесский. Так как то, что в день своего двадцатилетия я становлюсь королевой Мрака, а старая королева умирает, ‒ это закон, мы стали думать, как лучше использовать эту дату. Во дворце осталась девушка-мой двойник, копия чаши для лотереи и альдагорский гобелен, настоящий. Но без чаши он не действует. Позавчера ночью я тайно выехала из Альдагора. Вчера ночью жрецы ордена захватили дворец. Сегодня, в первый день Мрака, когда должно было начаться царствование королевы Мрака, старую королеву убили. Девушку, скорее всего, тоже убили, поняв, что это не я. Мне некуда возвращаться, Амрис. Я королева без королевства. Мрак – моё королевство.
Рэй замолкает. Новая волна Мрака течёт к её лицу. Рэй сжимает зубы, напрягает шею, зажмуривается, делает внутреннее усилие ‒ и Мрак отступает от её лица.
‒ Однако, как я поняла, у Ордена больше нет его главного ресурса ‒ того своеобразного противоядия от Мрака, которое они изобрели, ‒ Рэй фокусирует взгляд на мне, тяжело опирается руками на чашу и говорит с трудом. ‒ Ты вывез его?
‒ Да, ‒ меня беспокоит то, что с ней происходит, но я не знаю, как мне реагировать. И стоит ли. Может быть, это в порядке вещей. Королева Мрака, всё-таки. Настоящая магия.
‒ Как ты это сделал? ‒ Рэй тяжело дышит, но цвет её кожи возвращается к человеческому.
‒ Скажем так: деньги и связи. Я не только временно пребываю в теле главного по дворцовым закупкам ‒ я ещё и кое-что понимаю в торговле. В том числе на чёрном рынке.
‒ Амрит-я-знаю-что-почём-Саир, ‒ бледно улыбается Рэй. Покачивается.
‒ Я приму это как комплимент, ‒ улыбаюсь я и внимательно наблюдаю за ней. Мне не по себе от того, что с телом Рэй происходит что-то нечеловеческое, а мы ведём разговор как ни в чём не бывало.
‒ Так скажи мне тогда, о торговец-прорицатель, ‒ с трудом говорит Рэй. ‒ Что будет, если я предложу регенту направить свою неуёмную энергию на более полезное для планеты дело, чем то, чем он сейчас занимается?
Я просматриваю возможные исходы.
‒ Ты знаешь, насколько я вижу, это решит большинство наших проблем, ‒ развожу руками я, сам едва веря тому, что вижу внутренним взором. ‒ Если умело склонить регента на свою сторону ‒ например, нанести ему визит завтра с утра и сказать, что ты на самом деле приехала к нему, чтобы заручиться его поддержкой в деле государственной важности, ‒ то он перестанет беспокоиться, что все вдруг хотят лишить его власти, и отстанет и от тебя, и от Лерека. И займётся делом.
‒ Так и быть, не буду отправлять ему десерт.
Рэй смеётся, и её смех звучит неровно. Её руки крупно дрожат, и дрожь переходит на всё тело. Рэй отпускает чашу и опускается на колени, опираясь руками на пол.
‒ Рэй?
Рэй хватает ртом воздух и её смех переходит во всхлипы. Я в несколько шагов пересекаю разделяющее нас расстояние и опускаюсь перед ней.
‒ Рэй? Что с тобой и как тебе помочь?
‒ Держи меня, ‒ выдыхает Рэй. И я прижимаю её к себе и держу. Рэй бьёт дрожь, её тело выгибается судорогой и наконец обмякает.
‒ Рэй? ‒ осторожно спрашиваю я, когда судороги и дрожь прекращаются и её тело лишь колышется от глубокого дыхания.
‒ Мне нужно полежать, ‒ с трудом говорит Рэй. Я подхватываю её и отношу на кровать. ‒ Дай мне воды?
Когда я протягиваю ей стакан с водой, в глазах Рэй больше нет Мрака, и взгляд спокоен. Рэй пьёт, возвращает мне стакан и натягивает на себя край покрывала на кровати. Я ставлю стакан, укутываю её покрывалом и ложусь рядом с ней, заключив в объятие. Рэй утыкается носом куда-то между моей шеей и ключицей и дышит ровно.
‒ Ты в порядке? ‒ спрашиваю я.
Рэй кивает.
‒ Я стала думать о смерти и о Мраке и невольно начала впускать в себя Мрак. А потом решила этого не делать, но, если пустить процесс вспять, Мрак отступает со спецэффектами. Сейчас я ещё полежу ‒ и приду в себя, ‒ слабым голосом говорит Рэй и замолкает.
Я целую её в лоб и крепко прижимаю к себе.
В принципе, что делать ‒ понятно. Завтра королева Мрака идёт к регенту, они договариваются, и Мерра меняет курс с климатической катастрофы на благополучную стабильность.
На этом можно отдавать Рэй кольцо для связи ‒ может весьма пригодиться завтра ‒ и идти к Кан-Гиору. То есть, к Карне ‒ одёргиваю я себя. Пока Рэй будет налаживать отношения с лордом-регентом Ксесса, мне предстоит налаживать отношения с моим дорогим другом в женском контуре.
Ну что же. Я обещал и, более того, я хочу это сделать. Да и давно пора.
По привычке тянусь посмотреть, какой тактики будет лучше придерживаться, ‒ и вдруг понимаю, что в моём будущем этого разговора нет.
Смотрю ещё раз. Однако какие бы варианты я ни представлял, во всех случаях меня убивают по дороге на галерею. Безопасный путь открывается для меня только позже ночью. Но там этого разговора уже нет.
‒ Рэй? Мне кажется, я в ближайшее время никуда не иду. Такое чувство, что регент объявил за мной охоту. За порогом твоей комнаты меня ждёт смерть.
Кан-Гиор меня прибьёт.
После чего Карна меня испепелит.
Но перед этим меня изобретательно зарежут люди регента, поэтому мне будет уже всё равно.
Впрочем, это не помешает Кан-Гиору-Карне найти меня после смерти и прибить ещё раз.
Рэй поднимает голову, смотрит на меня искоса и улыбается.
‒ И вот я опять спасаю тебе жизнь, Амрис. Что бы ты без меня делал.
‒ Пропал бы, моя королева, ‒ улыбаюсь я в ответ.
‒ В нынешней конфигурации я мало, что могу дать тебе, милый, но я могу дать тебе ночь, когда ты можешь спать спокойно, ‒ Рэй смотрит на меня завораживающими глазами.
‒ Неужели ты думаешь, что раз сегодня такая ночь и я держу тебя в своих объятиях, я захочу спать?
И Рэй целует меня.
‒…рис! Амрис!
А? Что?
Рэй вцепилась в мою руку, и её тело полно Мраком. Мгновение мне даже не по себе: это не то мягкое женское тело, которое я только что целовал, ‒ а фигура из уплотнённого Мрака, без единого светлого пятнышка.
Что случилось?
Рэй спрыгивает с кровати и бежит к балкону. Пока я путаюсь в простынях, она уже открыла двери и вышла на балкон.
На балконе ‒ густой Мрак. Кусает кончики пальцев моей вытянутой руки, пока я на ощупь иду к Рэй. Она чернее и плотнее залившего всё Мрака, и я иду туда, где ощущаю её присутствие.
‒ Амрис!
Одной рукой она держится за перила балкона, а другую протягивает за спину, мне, не глядя. Я беру её за руку, и до меня доносится то, что ощущает она.
Над Ксессом – тишина середины ночи, но громады Мрака в небе – ревут, как стадо из тысячи львов. Величественно и горестно.
И только Королева Мрака слышит этот рёв.
‒ Это нормально, ‒ выдыхает Рэй. ‒ Так всё время бывает в ночь, когда опускается Мрак…
Рэй не сводит глаз с чего-то внизу. Я подхожу к перилам и прослеживаю её взгляд. Пока я держу её за руку, я лучше вижу через Мрак, и я могу хорошо разглядеть, что происходит на площадке внизу под балконом.
Там стоит Гина Альвара. Переводит бесцветный взгляд с меня на Рэй, опять на меня и так и останавливает его на мне.
Под этим взглядом я хочу взмолиться: «Я всё исправлю!» ‒ и одновременно я понимаю, что произошло что-то, что я исправить уже не смогу.
Рэй впивается пальцами в мою ладонь.
Гина Альвара опускает взгляд. Опускает плечи и голову, обмякает. Закрывает глаза.
И вдруг ‒ поднимает ясное лицо к Мраку. На нас уже не смотрит, словно мы перестали для неё существовать. Закрывает глаза.
Её тело дёргается ‒ и как будто выпускает что-то из себя. Выпустило. Пошатывается и восстанавливает равновесие. И внезапно ‒ неестественным образом напряжённо вытягивается макушкой кверху, вытягивает шею, встаёт на цыпочки ‒ и обмякает вновь. На этот раз тело не удерживает равновесие и мягко падает на левый бок.
С минуту Гина Альвара, настоящая Гина Альвара покачивается вперёд-назад, смотря куда-то вперёд себя. А затем поднимает правую ладонь перед собой, смотрит на обе её стороны, отодвигает дальше и, вероятно, наблюдает, как кончики пальцев пропадают в Мраке. Опускает руку и поднимает голову к небу. Замирает.
И медленно ложится, спиной на камень площадки перед балконом, открываясь разворачивающемуся в небесах невиданному для Мерры зрелищу: на клубистом фоне Мрака трепещет и колышется северное сияние.
‒ Амрис, что это? ‒ строго спрашивает Рэй, всматриваясь в северное сияние.
‒ Ты говоришь с такой интонацией, будто я притащил домой бездомного котёнка, мимо которого не смог пройти, а у тебя нет намерения заводить кошку, ‒ усмехаюсь я.
‒ Ты правильно меня понял, ‒ холодно улыбается Рэй. Я вздыхаю. Насколько я понял в общении с Карной, эта фраза не предвещает ничего хорошего.
‒ Это Кан-Гиор. Или Карна, если в женском контуре. Внизу тело женщины, в котором он временно пребывал. Гина Альвара, придворная менторша принца Лерека. А северное сияние – это одна из форм, которые ему нравятся.
‒ И ты знаешь, что он делает? ‒ возмущается Рэй, всё так же вглядываясь в происходящее на небе. Я чувствую что-то через контакт с её телом, но не разбираю деталей, поэтому качаю головой. ‒ Он предлагает себя этому миру в качестве местного духа. Он понимает кое-что про суд и милость и готов встроиться в местную экосистему и участвовать в её регуляции. И самое интересное, что Мерра ‒ не против.
Смотрю этот вариант. Это, что называется, свежая мысль: становится намного больше вариантов развития событий, степеней свободы действий, а вероятность катастрофического исхода снижается на порядок. С этим можно жить. Присутствие Кан-Гиора в экосистеме Мерры её обезопасит и обогатит ‒ в том числе, как я понимаю, северными сияниями. Которые, правда, не будут здесь северными, потому что будут происходить по другим законам, чем на Земле, но это уже детали.
‒ В принципе, можно и так. С точки зрения эволюции планеты ‒ довольно благополучный вариант.
Рэй поворачивается ко мне. Её глаза целиком заполнены Мраком, поэтому я плохо понимаю их выражение, но Рэй молча, неотрывно смотрит на меня.
‒ Сейчас я закончу, и мы поговорим, ‒ сухо говорит она и вновь отворачивается к колышущемуся сиянию. Отпускает мою руку. Рёв Мрака в моих ушах обрывается. На улице по-прежнему тишина середины ночи. Тело Рэй ещё уплотняется чернотой, хотя кажется, что это невозможно. ‒ Держи меня, Амрис.
Держать?
И тут я понимаю, что она имеет в виду. Рэй хватается за перила, подтягивается, и я едва успеваю помочь ей сохранить равновесие, пока она выпрямляется, стоя на широких перилах балкона. Неодолимо притягательная своей силой. Отталкивающая заключённым в её теле концентрированным Мраком. Мне хочется отвести глаза.
Но я крепко держу Рэй за колени и бёдра и не отвожу глаз.
Рэй окидывает взглядом раскинувшееся в небе сияние ‒ от края до края. Делает медленный-медленный вдох, и как будто весь Мрак, весь окутанный Мраком мир набирает воздух для того, чтобы сказать одно-единственное слово:
‒ НЕТ, ‒ выдыхает королева Мрака, выдыхает Мрак, выдыхает планета.
Сияние замирает. Текут тягучие секунды, но ничего не происходит. Рэй стоит неподвижно, обратившись к Мраку. Замечаю, что я задержал дыхание, и напоминаю себе дышать.
И вдруг что-то меняется в сиянии. Как будто его оставляет жизнь. Как если бы пульсирующий центр, задающий узор световых волн, вынули из ткани сияния, и сияние из одушевлённого единого целого рассыпалось на миллион сиротливо мерцающих огоньков.
Кан?
Я больше не чувствую его здесь.
Мой первый порыв ‒ потянуться к нему, чтобы спросить, что произошло и где он теперь, ‒ но я вспоминаю, что оба кольца у меня.
Кан?
Более того ‒ будто пропал сигнал от него. Тот сигнал, благодаря которому я мог услышать его через вселенную, откуда угодно. Сигнал, который я ни с чем не перепутаю, потому что нитью цвета северного сияния прошита моя судьба.
Кан-Гиор?
Рэй коротко осматривает рассыпавшееся сияние, опускает голову и делает движение, чтобы спускаться. Я ловлю её и бережно ставлю на пол. Рэй перегибается через перила.
‒ Мадам Альвара! ‒ негромко окликает она лежащую внизу женщину. Та нетвёрдо и не сразу приподнимается на локтях. Рэй больше не держит меня за руку, и детали плохо мне видны. ‒ Я ‒ царствующая королева Мрака Альдагора. На рассвете зайдите ко мне. Не говорите ни с кем до этого. Сейчас идите к себе домой, примите ванну, перекусите, приведите себя в порядок, а затем – приходите ко мне. Вам понятно?
Гига Альвара, видимо, кивает.
‒ Пойдём, Амрис, ‒ говорит Рэй, почему-то… сердито? ‒ и направляется в комнату. Я смотрю на рассыпавшееся сияние, на Гину Альвару, неуклюже и неустойчиво поднимающуюся на ноги.
‒ Рэй… ‒ пытаюсь удержать её я.
‒ Амрис, пойдём, ‒ не оглядываясь, Рэй заходит внутрь.
Меня передёргивает от внезапного холода, и я иду за ней.
В комнате Рэй методично зажигает лампы. Её движения точны и сухи. Не смотрит на меня.
Что происходит?
Я открываю рот, чтобы задать этот вопрос вслух, но Рэй опережает меня. Оборачивается ко мне, и в её глазах мрачный огонь.
‒ Сядь.
Сажусь в кресло.
‒ А сейчас, Амрис, ты расскажешь мне, что такое произошло между вами, что в ответ на мой отказ принять его предложение Кан-Гиор покончил с собой.
Не сводя с меня глаз, она откладывает зажигательный прибор, заворачивается в халат. Бросает второй халат мне. Мрак стремительно покидает её тело.
‒ Я не приняла его предложение, потому что оно меняло условия задачи. У всех, родившихся здесь, есть некоторая задача, решать которую лучше всего в условиях этого мира. У меня тоже. Предложение Кан-Гиора было щедрым, и, как ты отметил, открывало благополучный вариант для эволюции планеты, но лишало смысла пребывание многих людей здесь. Поэтому я не приняла его, ‒ поясняет Рэй. ‒ Как ты верно заметил, у меня нет намерения заводить кошку.
Рэй пристально смотрит на меня. Я не понимаю, почему, но, похоже, она, скорее, довольна тем, что она видит на моём лице. Её взгляд смягчается, и она позволяет себе тонкую улыбку.
‒ Ладно, если быть точной ‒ он не покончил с собой. Он отрезал и оставил здесь основную часть своей памяти. Весь архив, в котором присутствуешь ты. А так как ваша встреча произошла довольно рано в его личной истории, это почти вся его память. Как я это понимаю? Я королева Мрака, Амрис. В поле Мрака плавает облако пришедшей в него информации. Прочитать, что происходит в поле Мрака, я уж как-нибудь смогу.
Эта и ещё 2 книги за 399 ₽
Чтобы воспользоваться акцией, добавьте нужные книги в корзину. Сделать это можно на странице каждой книги, либо в общем списке: