Кочующий Мрак

Глава 12. Совет у регента

Я никогда не была в Ксессе и никогда не думала, что когда-нибудь здесь окажусь.

Но сейчас я здесь, и мне любопытно, как живёт эта земля, когда в ней больше нет королевской крови и власти. О осиротевшее королевство Ксесс, покажи мне, как ты живёшь.

Я иду маленькими шагами по третьему этажу королевского дворца Ксесса, окутанному Мраком, и мои спутники идут на ощупь, осторожно, а я прекрасно вижу сквозь Мрак, поэтому могу не сдерживать шаг, но иду медленно, потому что позвоночником тянусь к ядру планеты Мерра. Я ‒ одна из королев планеты, мой позвоночник – одна из её осей. Всего осей у планеты Мерры ‒ тридцать шесть. Двенадцать королевств, по шесть в полушарии, по три короля или королевы в каждом. Каждый и каждая – ось мира.

Когда на планете Мерра день, она подключается к шести дневным правителям в одном полушарии, и шесть золотых лучей тянутся из центра планеты через их позвоночники, и к шести ночным правителям в другом полушарии, и через их позвоночники тянутся шесть синих лучей. Когда дневные правители вдыхают свет мира, ночные правители выдыхают плодородную силу в земли, воды и чрева живых существ. А когда день сменяется ночью, планета Мерра отключает лучи от одних своих осей-правителей и подключается к другим. Так планета Мерра дышит. Больше всего она любит вот так дышать.

Два месяца в году планета Мерра даёт отдохнуть и очиститься своим дневным и ночным осям и подключается к алым осям королев Мрака. Не бывает королей Мрака – только королевы. Мрак подводит счёт добру и злу и обнуляет их баланс. Планета Мерра приходит в совершенное равновесие. При этом планета Мерра любит своих детей, поэтому, кроме совершенной справедливости Мрака, есть ещё и чудесная милость, которую несут королевы Мрака, уберегая от Мрака тех, кому выпал счастливый жребий.

Я вдыхаю влажный ночной воздух и пропускаю его через позвоночник к центру планеты. Я не отдельное человеческое тело, совсем недавно бывшее в слиянии с другим человеческим телом. Я ‒ часть тела планеты Мерра, я ‒ её любимая ось. Идеальным узором выстроены сквозь тело планеты ещё одиннадцать её любимых осей. Мы ощущаем друг друга, как пальцы на двух шестипалых руках, нам нет нужды встречаться лично. Мы встречаемся взглядами через горизонт, где заканчиваются владения одной королевы и начинаются владения другой. Улыбаемся друг другу. И вот сейчас улыбаемся все вместе, одновременно. Первая ночь Мрака, мы ‒ любимые оси планеты.

Однако я думаю о двенадцати королевствах и тридцати шести королях и королевах по привычке. На самом деле ‒ королевств одиннадцать, и королев и королей ‒ тридцать три. В Ксессе были обрезаны оси тела планеты, планета не может там дышать, и земля Ксесса остаётся без дыхания. Это пока не представляет серьёзной опасности, потому что совсем близко находится королевство Альдагор, в котором планета легко дышит, однако это вызывает у Мерры досаду и печаль. Планета вытягивает лучи-оси к земле Ксесса, но на поверхности планеты нет королевских тел, которые могли бы своим позвоночником эти оси поймать.

Но, может быть, есть другие подходящие тела?

Десять королев Мрака, моих сестёр-осей втягивают ноздрями Мрак, они готовы посмотреть. Планета готова рассмотреть такую возможность.

Мне нужен более глубокий уровень транса.

‒ Кир Альгес, ‒ окликаю я. Через мгновение он рядом со мной. ‒ Мне нужно сотворить заклинание, пока мы идём. Я возьму вас под руку. Держите меня крепко. Останавливаться не будем.

Я тянусь к его локтю, но Кир быстрее: он равняется со мной, левой рукой берёт меня под левый локоть, а правую протягивает вдоль спины и подхватывает ею мой правый локоть.

У меня перехватывает дыхание. Он слишком близко. Когда я ощущаю рамку, которую он создал своим движением, мне кажется, что я могу опереться на неё всей собой. Каким счастьем было бы сделать это, если бы внутри тела Кира был мой любимый муж. Как мучительно ощущать, что меня держит не он. Я жалею, что попросила об этом Кира.

Один способ прервать мучение ‒ втянуть ноздрями Мрак и нырнуть к ядру планеты и её бездомным осям.

Я наблюдаю очень странную картину. На период Мрака дневные и ночные оси обычно неактивны и возвращаются в ядро планеты. А пульсируют и держат тело планеты – оси королев Мрака. Однако в Ксессе сейчас всё не так. Вместо того, чтобы нежиться в ядре планеты, золотая ось дневного дыхания и синяя ось ночного дыхания стучатся в подножие ксесского дворца, но не могут выйти наружу. А алая ось Мрака ‒ наоборот, свёрнута в ядре планеты и сладко спит. Впрочем, я могу это понять: сейчас в Ксессе активная моя алая ось, во второй необходимости нет.

Может ли быть такое, что в Ксессе есть люди, которые могут выдержать ось мира?

Я целую золотую сестру-ось и прошу её показать, к чему она стремится.

И вижу, и все другие десять сестёр Мрака видят, а двадцать два дневных и ночных правителя слышат, что золотая ось стремится к тонкому юноше в кабинете регента, который страшно боится внутри, но вслух распоряжается, чтобы рядом со столом регента был поставлен трон для него. А его предусмотрительный дворецкий уже распорядился о том, чтобы подготовили подходящее кресло, поэтому со стороны выглядит так, что распоряжение юноши Лерека исполняется мгновенно.

Лерек. Всё-таки Лерек.

Но как это может быть возможно? Чтобы быть осью мира, нужно принадлежать к королевскому роду. А род Лерека – род тех, кто уничтожил ксесскую королевскую династию.

Я оглядываю Ксесс глазами планеты, тянущейся к человеку, который может стать любимой осью планеты. Нет, Ксесс пуст. Только во дворце пульсируют две фигуры, привлекающие интерес планеты. Юноша Лерек и… и я вдруг понимаю, кто второй человек, способный принять ночную ось дыхания планеты.

Единственный человек, в котором течёт та же кровь, что и в юноше Лереке.

Сиятельный лорд-регент Грегор Теллери.

К нему стремится синяя, как упоительная ночь середины лета, ось дыхания планеты.

Подождите. Неужели всё же возможно, чтобы сменялась королевская династия, чтобы, забери меня Мрак, мужчины, свергнувшие и уничтожившие совершенных правителей, возлюбленных осей планеты, становились королями?

Моё изумление катится эхом по взглядам сестёр, по всей поверхности планеты. И планета вздрагивает и показывает, как и какой ценой этой возможно. Что ждёт юношу Лерека, если он станет королём. Что ждёт старика Грегора Теллери, если он станет королём.

Перед тем, как потерять сознание, я успеваю подумать, что Мерра правда знает толк в справедливости и милости.

Когда я открываю глаза, я лежу, и на меня обеспокоенно смотрит Кир Альгес.

‒ Рэй? ‒ едва заметно слышно спрашивает он.

‒ Не надо называть меня так, Кир, ‒ негромко отвечаю я и пробую подняться. К моему удивлению, у меня не получается это сделать: оказывается, Кир Альгес держит меня на руках. ‒ О, Кир, пустите меня.

Кир Альгес очень бережно ставит меня на ноги и, как и раньше, придерживает меня за локти. Я стою на ногах довольно устойчиво, но замечаю, что моя кожа совсем чёрная. Являться ли в таком виде к регенту?

Кстати, где мы?

Я незнакома с большей частью ксесского дворца, но похоже, что мы пришли: мы находимся напротив резных дверей, а Ормунд Альдерос, глава моей гвардии, уже подготовил и разложил золотой куб – мой трон.

‒ Спасибо, Кир, ‒ говорю я и пожимаю его предплечье. Он отпускает меня, и я направляюсь к кубу. Краем глаза замечаю, что Кир покрылся испариной и, отпустив меня, едва заметно водит плечами и руками, расправляет тело. Как долго я была без сознания? Как долго он держал меня на руках?

Усевшись на кубе, я перевожу дыхание и вспоминаю увиденное в трансе. Да, похоже, это меняет нашу переговорную позицию. Надеюсь, что в лучшую сторону.

Я подношу чёрную ладонь к лицу и прижимаю к губам подаренное мне кольцо.

О возлюбленный муж мой Амрит-Саир, как бы ты провёл эти переговоры?

Вдруг он слышит меня?

Однако, наверное, кольца не работают через границу между мирами, и ответа нет. Немного лучше могу понять чувства Кан-Гиора, который множество раз безуспешно пытался связаться с Амрисом, пока тот думал обо мне.

А теперь я пытаюсь связаться с Амрисом, пока тот думает о Кан-Гиоре.

Ладно.

Забыть на время разговора, что я – Рэй-Йи. Сосредоточиться на том, что я ‒ королева Мрака Альдагора. Я ‒ любимая ось планеты Мерра.

‒ Доложите его величеству королю Лереку и сиятельному лорду-регенту о моём прибытии, ‒ распоряжаюсь я. Когда моя кожа чёрная, я произвожу особенное впечатление. Этим стоит пользоваться.

Двери открываются. Два стражника из моей гвардии заходят вперёд, оглядываются, возвращаются и, привычным движением подхватив куб, на котором я сижу, заносят его внутрь.

В кабинете Грегора Теллери тесно. Должно быть, когда в кабинете находится только регент, он, сидящий за своим массивным столом, производит внушительное впечатление на посетителя. Однако сейчас половину свободного пространства занимает бело-золотой ковёр, на котором стоит изящное кресло. На краешке кресла сидит юноша Лерек. Одетый в тот же бело-золотой костюм, в котором он встречал меня на площади. Интересно, спал ли он этой ночью. Что-то мне подсказывает, что вряд ли. Свет с трудом пробивается в кабинет на утро прихода Мрака. Ни светильников, ни ванночек: Мрак принято встречать, а не избегать его.

Несколько людей в чёрных плащах ютятся в углу сбоку от стола регента. Я так понимаю, что это представители Консультативного совета Мрака. Жадно и почтительно разглядывают меня. Сам регент выглядит устало, а под его взглядом могло бы скиснуть молоко.

Стражники ставят мой куб в оставшемся свободном пространстве, и полминуты все неловко передвигаются, теснясь и располагаясь в свободных углах.

Я встречаюсь взглядом с регентом и не отвожу глаз. Я не скисну, я не молоко. Я ‒ королева Мрака королевства Альдагор, я ‒ любимая ось планеты Мерра.

Регент едва заметно приподнимает брови и затем щурится, вглядываясь в меня. Смотрит на меня по-новому. Как будто он понимает: это не блажь, я действительно пришла поговорить по важному, центрально важному делу. И со мной можно иметь дело.

‒ Гина, вы… ‒ вдруг говорит юноша Лерек. На его глазах блестят слёзы. ‒ Вы хотите уехать в Альдагор? Но вы же говорили, что собираетесь остаться в Ксессе.

Мгновение я даже не понимаю, о чём он. И вижу, как регент дважды моргает, тоже как будто не понимая, что это за слова. А потом поднимает брови, едва заметно, и дёргает ртом.

И я вдруг вижу его насквозь.

Грегор Теллери на самом деле ‒ неплохой правитель. Даже ‒ правитель от природы: не зря к нему тянутся оси планеты. Самое большое его отчаяние ‒ что его земля, которой он пытается править, рассыпается в его руках. Что бы он ни делал, сила распада в земле, лишённой дыхания планеты, проглатывает его действия. Но он может хотя бы минимально отсрочивать катастрофу и продолжать обеспечивать худую и бедную, но продолжающуюся жизнь в Ксессе. Он жесток от отчаяния. Когда он смотрит на юношу Лерека, он думает, что инерции государственной системы хватит на пару месяцев после восшествия Лерека на престол ‒ ладно, в лучшем случае, до первого Мрака, ‒ а потом наступит катастрофа. Когда он смотрит на меня, он видит угрозу тому, что он успел выстроить, что хоть как-то работает в стране. Он хочет защитить то немногое, что есть.

Он никогда не признается в этом никому, но за время своего правления он лучше всех понял, как это чудовищно ‒ вырезать королевскую династию.

Больше всего его сердце болит оттого, что он ничего не может сделать, чтобы исправить это. И вынужден безуспешно пытаться справиться с последствиями чудовищного преступления.

«Он бы хотел чуда, чтобы всё стало хорошо, и чтобы он был прощён. И, любовь моя, у тебя за пазухой, кажется, как раз есть подходящее чудо».

«Амрис?!»

«Я говорил тебе, что я с тобой. Ты справишься. Ты лучше всех в мире. Но мне любопытно, поэтому я послушаю через кольцо».

Кажется, регент заметил, что с моей стороны что-то произошло, и он опять щурится, вглядываясь в меня. Интересно, что он видит. Однако в этот момент подаёт голос Гина Альвара, и я пользуюсь случаем, чтобы перевести внимание в её сторону. Мне нужно пару секунд паузы, чтобы передохнуть.

‒ Ваше величество, двадцать лет я служила вам. И вы стали таким человеком, от которого даже посреди Мрака пробивается свет. Бесспорно: вы ‒ дитя Вернувшегося Света по крови, однако я надеюсь, что мне удалось сделать что-то, чтобы помочь вашему свету раскрыться. Теперь я хочу сделать что-то для моей королевы.

Лерек смотрит на неё сквозь слёзы и пронзительно улыбается.

‒ Вы возвращаетесь в Альдагор? ‒ спрашивает регент, буравя меня взглядом.

Ну вот, началось.

‒ Нет, лорд Теллери. Пока – нет, потому что власть в Альдагоре захвачена орденом Мрака. Если я вернусь, меня убьют, и на планете начнётся климатическая катастрофа.

‒ Чего вы хотите в Ксессе? ‒ прямо и мрачно спрашивает меня регент.

И прямо и мрачно я ему и отвечу.

‒ Первое. Я ищу в Ксессе убежища. Взамен я дарую Ксессу лотерею и защиту построек от Мрака в этом сезоне.

‒ Есть и второе, ‒ с утвердительной интонацией говорит регент.

‒ Есть и второе, ‒ подтверждаю я и представляю, как Амрис держит меня крепко-крепко. ‒ Я хочу, чтобы вы отправились в Альдагор и, применив свой великий, я не шучу, великий политический талант, уничтожили Орден Мрака, сохранив жизнь альдагорских королев.

По комнате прокатывается общий вздох. Я делаю паузу. Регент смотрит на меня внимательно, но не ошеломлённо. Неужели он предполагал что-то подобное ‒ или просто хорошо держит себя в руках?

‒ Забери меня Мрак, я даже не представляю, что вы можете предложить мне, чтобы я согласился сделать это для вас, ‒ задумчиво говорит Грегор Теллери. ‒ Милая, если вы просто просите меня это сделать, то мой ответ – «нет». Вы получите убежище и будете почётным гостем в Ксессе на период Мрака и сохраните наши постройки, но потом вы отправитесь в Альдагор и встретите там свою судьбу.

‒ Грегор, ну что вы, ‒ такими темпами мы скоро перейдём на «ты». ‒ У меня и в мыслях не было просить вас сделать что-то для меня. У меня есть, что вам предложить, чтобы вы рассмотрели возможность сделать это для себя. Вознаграждением за то, что вы освободите Альдагор от присутствия ордена Мрака, будет то, что вы получите королевскую власть. Вы станете настоящим королём Ксесса.

Никто не издаёт ни звука. Краем глаза я вижу, как вытянулся и болезненно напрягся Лерек. Да, мои слова сейчас должны его довольно сильно уязвлять. Прости, трогательный юноша, у тебя светлое сердце, но ты не поможешь мне уничтожить орден Мрака. Тут нужен кто-то, для кого привычны другие методы.

Регент не спеша протягивает руку к стоящему рядом кубку, подносит его к губам и делает глоток. Не сводит с меня глаз.

‒ Настоящий король Ксесса ‒ король Лерек Первый, дитя Вернувшегося Света, ‒ отчётливо и звонко говорит Гина Альвара. У Лерека стоят слёзы в глазах и дрожат уголки губ.

‒ Благодарю вас, Гина, ‒ шёпотом отвечает он.

‒ Одно другому не мешает, ‒ пожимаю плечами я. ‒ Грегор, в какое время суток вы родились?

‒ Покойная матушка говорила мне, что я родился в полночь, ‒ отвечает регент, помедлив.

В комнате повисает задумчивая пауза. Похоже, присутствующие силятся представить Грегора Теллери младенцем. Занятное упражнение для воображения. Однако сила их воображения нужна мне для другого.

‒ «Дитя Вернувшегося Света» должно значить, что Лерек родился в первый день Света, после отступления Мрака. В королевстве должны быть три королевские фигуры: дневная, ночная, Мрака. Вы, регент, станете ночным королём, Лерек станет дневным королём. Вам больше не нужно будет бороться за власть. Вам больше не нужна будет власть, потому что в ваших руках будет королевская магия, и вы своим бытием будете воплощать закон, по которому живёт эта земля.

‒ Разрешите спросить, ваше величество, ‒ обращается ко мне один из людей в чёрных плащах. Я так понимаю, что это кто-то из местного Консультативного совета по Мраку. О созданной регентом системе советов я думаю, что это хорошая попытка, но, забери меня Мрак, за что платят зарплату членам совета по Мраку? Те астрономические деньги, которые, кстати, лежат у Гины Альвары?

Я киваю.

‒ А как же королева Мрака? В Ксессе нет королевы Мрака.

‒ Королева Мрака родится от моего союза с королём Лереком, ‒ коротко отвечаю я. Упомянутый король смотрит на меня во все глаза и заливается краской. Забери меня Мрак, неужели ему не приходило это в голову?

Пальцы регента отбивают короткую дробь по столу, и взгляды устремляются к нему.

‒ Я всю жизнь думал, что королевская магия не может возникнуть в человеке просто так. И что никто, кроме королев, королей и их потомков, не может обладать этой магией. Вы хотите сказать, что я всю жизнь ошибался?

‒ Вы не поверите, Грегор, но я тоже так думала до недавних пор. Да все так думали! Но похоже, что это было заблуждение. Дело в том, что нигде на планете давно не прерывалась королевская династия. Нигде не происходило таких печальных экспериментов, как было в Ксессе. И казалось, что то, что прервалась линия крови, непоправимо. Однако нет. Похоже, что достаточно стремиться хорошо править землёй. Вы же именно это делаете, лорд Теллери: так хорошо, как можете, стараетесь править этой землёй, лишённой благословения королевской магии. И королевская магия планеты тянется к тем, кто стремится хорошо ей править. Она готова войти в ваше тело и тело короля Лерека.

‒ Мне всего лишь нужно уничтожить орден Мрака в Альдагоре ‒ и королевская магия будет моей, ‒ приподнимает бровь регент. Мне не нравится, как это звучит. Нельзя обладать королевской магией – можно только быть любимой осью планеты. Но это неважно: как только в его тело войдёт королевская магия, он всё поймёт.

‒ Вы поняли меня верно.

Регент откидывается в кресле, скрещивает руки на груди и прикрывает глаза. Лерек сидит очень прямо и смотрит на меня во все глаза. Моё же внимание – на регенте. Впрочем – я могу позволить себе подарить одну улыбку юноше. Оборачиваюсь в его сторону и улыбаюсь. Лерек вытягивается ещё прямее и вспыхивает до кончиков ушей.

Забери меня Мрак.

‒ Знаете, что, королева? ‒ регент открывает глаза и вновь наклоняется навстречу мне. ‒ Я вам не верю. Двадцатилетняя пигалица является в моё королевство, предлагает мне ехать в её королевство освобождать его от власти узурпаторов и обещает в случае успеха неслыханные, воистину неслыханные вещи. Никогда в истории не было такого, и вдруг вы обещаете мне это. Я вам не верю.

Он вновь откидывается в кресле и скрещивает руки на груди.

Похоже, беседа идёт по плохому сценарию. Я допускала, что так может быть, но надеялась…

«Рэй, спокойно. Он не сказал “я не буду этого делать”. Он сказал “я вам не верю”. Это разные вещи. Вы перешли к этапу работы с возражениями. Подумай, как закрыть его возражения, и регент твой. Можешь немного потянуть время, не страшно, однако соображай быстро».

‒ Ваше возражение понятно, ‒ от слов Амриса мне становится жарко, и я вдруг знаю, что нужно сказать. ‒ Однако знаете, что, регент? Я тоже вам не верю. Вы говорите, что предоставите мне убежище, но вчера вы прислали мне отравленный десерт.

Распахнув глаза, юноша Лерек ахает громче всех. Регент не шелохнулся. Я продолжаю:

‒ Сразу скажу, Грегор: можете не тратить яды из вашей копилки. Поставьте передо мной сто блюд, из которых половина отравлены, и я распознаю их все. Вы хотите убрать меня, регент, потому что считаете, что я угрожаю вашей власти. Если я останусь в Ксессе на два месяца Мрака, у вас будет огромное количество возможностей меня убить. Но знаете, что, регент? Я вас не боюсь.

Я делаю паузу, чтобы мои слова успели налиться весом.

‒ Вы мне неприятны, вы мне даже противны, и ваш вчерашний поступок вызывает у меня отвращение. Но я вас не боюсь. Я вообще-то чувствую к вам большое уважение, потому что вы стремитесь хорошо править лишённой королевской магии землёй, а королевская магия ‒ единственное, что меня интересует. Это парадоксально: вы противны мне как человек, но я считаю, что вы в высшей степени достойны быть королём Ксесса, настоящим королём.

Регент по-прежнему сидит, откинувшись, со скрещенными на груди руками. Интересно, что мне сказать, чтобы он перестал закрываться от моих слов?

«Убедительно сказать, что ты не угрожаешь его власти».

‒ Я не угрожаю вашей власти, регент. У меня есть моя. Я ‒ не политическая фигура. Я ‒ королева Мрака. Нет на этой земле власти больше королевской. Только королевская власть – это не распоряжение королевской казной по своему усмотрению и возможность уничтожить любого человека, который мне не нравится. Королевская власть, королевская магия ‒ это воплощение закона, по которому живёт наша земля. У меня нет ничего, кроме неё, но её невозможно у меня отнять. Как и добавить к ней власти ‒ тоже невозможно. Мне не нужна ваша власть, регент. Мне не нужно ничего, что есть в Ксессе. У меня всё есть.

‒ Ну, кроме королевства, ‒ регент расцепляет руки и наклоняется вперёд. Кажется, получилось. ‒ Вы бежали из собственного королевства, потому что власть там захвачена предприимчивыми фанатиками.

‒ Да. И это ‒ единственное, чего я боюсь. Они нарушают закон и творят преступление. Если орден достигнет успеха в своей преступной схеме, если им удастся убить меня, Мрак сойдёт с ума. Он не уйдёт, он будет метаться по территории двух королевств, а потом и по всей земле, и вся земля будет окутана Мраком, и жизни под ним придёт конец. Нельзя этого допустить. Нельзя допустить катастрофы, которая погубит наш мир. И умирать мне нельзя, но, пока я жива, есть надежда, что этого не произойдёт.

Регент вздыхает. Усмехается и качает головой.

‒ А вы могли сразу это сказать? Я теперь понимаю, почему вы сказали, что вы ‒ не политическая фигура. Вы не умеете разговаривать.

Регент и его неповторимая манера выражаться, забери её Мрак. Дыши, Рэй. Регент тем временем продолжает.

‒ Повторю, что я не верю вашим словам про то, что я могу стать королём. Мне лестно, что вы считаете меня достойным для этого человеком, но я вам не верю. Однако тому, что вы говорите про Мрак, я верю. Вы – королева Мрака, вы разбираетесь в Мраке получше, чем весь наш консультативный совет, вместе взятый. Кроме того, мне самому противно то, чем занимается орден Мрака в Альдагоре, хотя это не моё королевство и не моё дело.

‒ Это и ваше дело в том числе, потому что у Альдагора и Ксесса общий Мрак, ‒ возражаю я. Регент раздумывает мгновение и кивает.

‒ Вы правы, соглашусь. Я не могу этого объяснить, но я легко могу представить, что успех ордена приведёт к чудовищным последствиям. Они действительно занимаются тем, что нарушает закон, по которому живёт эта земля.

Послушайте-ка, какими словами заговорил регент.

‒ Однако скажите, королева, ‒ регент вбуривается в меня взглядом. ‒ Что вы имеете в виду, когда говорите об уничтожении ордена Мрака? Вы имеете в виду физическое уничтожение его членов? Среди них много детей-послушников ‒ вы хотите, чтобы они тоже были убиты? Ведь они могут вырасти и возродить орден. А рецептура препарата? Наверняка она где-то сохранится. Орден Мрака теперь ‒ как упорный сорняк: вряд ли вы сможете когда-то его выполоть. Эта опасность теперь всегда будет с вами. Какой результат сейчас вас устроит?

‒ Ну что вы. Дети Мрака всегда были и всегда будут, это часть закона этой земли. Они не пользуются большой любовью, однако могут заработать себе на жизнь своими способностями, спрос на которые будет всегда, пока на эту землю опускается Мрак. Меня больше интересует верхушка ордена. Они должны предстать перед судом. Но если не получится взять их живыми ‒ что ж. Но важно, чтобы хоть кто-то из верхушки ордена предстал перед судом. Люди должны увидеть, что такие поступки не остаются без последствий.

‒ Мне интересно, королева: это для вас милость или справедливость? ‒ задумчиво спрашивает регент. Я отвечаю мгновенно.

‒ Если сравнить с тем, что бы я лично сделала с верховными жрецами ордена за то, что они подвергают миропорядок настоящей угрозе, ‒ конечно, милость. Но я королева потому, что закон, по которому живёт эта земля, выше моих собственных представлений или желаний. Поэтому руководители ордена встретят смерть или справедливый суд. А что касается препарата ‒ сейчас основной его запас находится в Консультативном совете по Мраку. Я бы хотела применить его для защиты от действия Мрака тех, кто отправится в Альдагор. Это будет не только справедливо, но и красиво.

Регент долго молчит.

Кладёт ладони на стол и разглядывает их. Ещё молчит.

И наконец поднимает взгляд на меня.

Коротко смеётся. Качает головой.

‒ Я не понимаю, королева. Я готов согласиться принять самое странное в моей жизни решение: отправиться в другую страну наводить там порядок. Потому что я чувствую, что происходящий там беспорядок угрожает нам всем, и в моих силах это поправить. Я не получаю с этого ничего. Я просто согласен это сделать. Вы околдовали меня, королева?

‒ Вы не правы, лорд Теллери. Вы можете не верить в то, что вы станете королём, но правда в том, что вы получите королевскую магию и королевство. И где-то в глубине себя вы знаете это, поэтому так легко соглашаетесь отправиться в Альдагор. Этот поступок будет вашей платой за королевство.

Ощущаю, как поджимаю пальцы ног в туфлях. Я не говорю здесь всей правды. Если правда то, что я увидела в своём видении, но будет не вся цена, которую заплатит регент. Но ему не обязательно знать об этом сейчас.

‒ А я, ваше величество? ‒ пронзительно печальным голосом спрашивает юноша Лерек. Я жду, когда он продолжит вопрос, но у него, забери меня Мрак, дрожат губы. Юноша, если ты хочешь стать королём, изволь хотя бы внятно сформулировать вопрос.

Поэтому я жду. И все взгляды ‒ на юноше, который борется со слезами. Наконец он овладел собой.

‒ Какова будет моя плата за королевство? ‒ звенящим голосом спрашивает юноша. Я проверяю, что я владею своим телом и лицом: прости, юноша, я не могу сказать тебе всей правды о цене, которую ты заплатишь. Но ты потом поймёшь.

‒ Вы уже заплатили свою цену за королевство, когда вашим самым большим и искренним желанием было быть хорошим королём. И когда вы смело противостояли лорду Теллери и брали власть себе. Планета слышит вас, любуется вами и готова дышать через вас.

‒ Я бы один не смог, ‒ тихо говорит Лерек. ‒ Мне очень помог господин Альгес из вашей свиты. И Гина, и господин Винценти, и мадам Реншини, и все-все-все.

‒ Опора короля ‒ в тех людях, которые за него, ‒ соглашаюсь я. ‒ Однако, когда в ваших жилах будет течь королевская магия, вы поймёте, что вы и один способны на главные в жизни планеты вещи.

Регент вновь отбивает пальцами дробь по столу.

‒ Давайте от лирических вопросов перейдём к организационным, ‒ криво улыбается он. ‒ Как сейчас попасть в Альдагор ‒ учитывая разрушительное воздействие Мрака на сколько-нибудь серьёзные и крупные намерения? Оглядываясь на прошедший год, должен сказать, что в иных обстоятельствах я бы сидел в своей библиотеке, читал исторические романы и не высовывался.

‒ Ну что вы, регент. Я вас поцелую, и всё пройдёт.

Признаюсь: конечно, я сказала это исключительно для того, чтобы пронаблюдать изумление на лице регента. Не смогла удержаться от шалости.

‒ Шучу, лорд Теллери. И, простите, получилась плохая шутка, ‒ любезно улыбаюсь я. ‒ Кир Альгес?

Кир прочищает горло. Кажется, ему тоже нужно мгновение, чтобы прийти в себя от моих слов.

‒ Слушаю, ваше величество.

‒ Что вы знаете о контрабандных перевозках людей, товаров и оружия под Мраком?

‒ Кое-что, ‒ коротко отзывается Кир.

‒ Возможно ли организовать появление во дворце Альдагора вооружённой группы людей?

‒ Не вопрос.

‒ Что? ‒ моя очередь изумиться. ‒ Альдагорский дворец – настолько уязвимое место?

‒ Всё зависит от того, у кого ключи доступа во дворец, ‒ невозмутимо отвечает Кир. ‒ Как вы говорили только что, опора королевы ‒ в людях, которые за неё.

‒ Однако, ‒ щурится регент. ‒ Если ключи доступа во дворец ‒ у вас, как вы, сударь, говорите, ‒ как же так произошло, что орден Мрака смог попасть во дворец? Только не говорите мне, что вы не знали о его планах.

Что? Кир Альгес? Мороз проходит по моей коже, и с неё слезает слой Мрака. Кир Альгес?!

Мог ли орден Мрака купить Кира Альгеса?

Мог ли Кир Альгес совершить предательство?

Повторяя вопрос Гины Альвары, есть ли внутри Кира Альгеса то, что нельзя купить ни за какие деньги?

Кир Альгес улыбается безмятежно.

‒ Мы действительно поддерживали связь с орденом Мрака, лорд Теллери. Без этого я бы не смог вывезти лекарство из Альдагора. Я знал об их планах. Они не осуществлялись, пока я был в Альдагоре, потому что ключи от дворца у меня. Однако потом, как говорит её величество королева Мрака, на меня нашло… помрачение, и я предпринял рывок в направлении Ксесса, вывозя лекарство из Альдагора. Я перестал контролировать происходящее во дворце, и произошла трагедия. Впрочем, я склонен считать, что произошедшее было неизбежно. Новой королеве Мрака должно было исполниться двадцать лет, и королевы предвидели, что старая королева погибнет. Так или иначе. Таков закон. Поэтому я вывез лекарство и, смею надеяться, ослабил орден, новая королева Мрака со свитой тоже бежала, и погибла только старая королева и несколько человек из её свиты. Это печально, однако мы отделались малой кровью. Я чувствую раздражение, когда думаю о том, что я не владел собой, пока мной владело помрачение, однако я нахожу бросок с лекарством в Ксесс остроумным решением. Хоть и имеющим определённые риски.

Кир Альгес достаёт из внутреннего кармана куртки связку ключей.

‒ Вот ключи от дворца Альдагора, дамы и господа. Эти ключи открывают подземный ход, о котором знаю только я. Строителей этого хода больше нет в живых.

‒ Неплохо, ‒ поднимает брови регент. Кир не обращает внимания и продолжает.

‒ Пройти границу между Ксессом и Альдагором не составит труда: я знаю контрабандные тропы, ‒ и не забывайте, что в Альдагоре сейчас нет Мрака. Мы можем действовать свободно. Далее мы придём к началу подземного хода, а, пройдя по нему ‒ окажемся внутри королевской башни дворца.

‒ Кир, я не вполне поняла: тот ли это путь, по которому во дворец попали адепты ордена Мрака?

‒ Да, ваше величество, вы не вполне поняли. Повторяю: этот путь – мой личный. Орден проник во дворец одним из других путей. Будем честны, ваше величество, ‒ кривится Кир Альгес. ‒ Альдагорский дворец – не самое укреплённое место. Альдагор полон магии, и ни одному человеку в своём уме не придёт в голову нападать на дворец. Охрана дворца поэтому довольно символическая, и её хватает на то, чтобы обезвреживать хулиганов и одиночных сумасшедших. Когда сумасшедших становится вооружённый отряд, охрана не может его остановить.