Кочующий Мрак

‒ Ты звучишь так, как будто сейчас оторвёшь мне голову.

‒ Ты правильно меня понял, ‒ улыбаюсь я.

‒ Извини. Я… был занят и в дороге. Зато! ‒ Амрис торжествующе взмахивает ложкой. ‒ Я нашёл способ обмануть Мрак.

‒ Обмануть Мрак?

‒ Я крутил варианты, как мне успешно выбраться из Альдагора. Мрак сейчас сгущается над Альдагором, и, возможно, там и останется, поэтому там заранее ощущается действие Мрака. Как будто из дел уходит удача, с каждым днём приближения Мрака ‒ всё больше. А мне нужна была удача в моём замысле, и я стал перебирать варианты, как её сохранить. И обнаружил, что если я не буду спать, то уровень моей удачи не изменится. Поэтому я добрался сюда с тем же уровнем удачи, который у меня был четыре ‒ уже пять ‒ дней назад. Умудрился не сгинуть в болотах со стороны Альдагора, благополучно ‒ нелегально ‒ пересёк границу, переправился по реке, добрался до города и даже до твоего дома в придворцовом квартале. Мне понадобилось для этого много удачи, и её как раз хватило. А сейчас мой уровень удачи такой же, как у всех в Ксессе. То есть, так себе.

‒ Амрис, выкладывай уже. Что творится в Альдагоре, что тебе понадобилось срочно рвануть в Ксесс?

Амрис облизывает губы. Чем дальше ‒ тем меньше мне нравится, что он избегает ответа. Что он скрывает?

‒ Ладно. Если кратко ‒ в Альдагоре орден жрецов Мрака хочет убрать королеву Мрака и захватить власть.

‒ Подожди. Королеву, которая и так на днях умрёт, потому что рождённая в первый день Мрака принцесса приближается к своему совершеннолетию и коронации?

‒ Именно. Нынешняя королева Мрака ‒ изящная и строгая леди лет шестидесяти ‒ умрёт как раз оттого, что её убьют. Иных вариантов я здесь не вижу, ‒ поясняет Амрис и умолкает.

‒ Так. Но пока я не вижу противоречия. Старую королеву убивают ‒ воцаряется новая. Или нет?

‒ Тридцать процентов ‒ вероятность её благополучного воцарения, ‒ мрачно отвечает Амрис. ‒ Семьдесят процентов ‒ её убивают, и начинается психоклиматическая катастрофа, которую мы как раз призваны предотвратить. Пользуясь своим положением ‒ ну, и деньгами, конечно, ‒ я узнал детали заговора, добыл, скажем так, козырную карту заговорщиков и вывез её подальше. То есть, в Ксесс.

‒ Она у тебя с собой? ‒ переспрашиваю я.

‒ Да.

‒ Скажешь, что это?

‒ Долгая история, ещё успею рассказать, ‒ отмахивается Амрис.

‒ Ладно. Но как ты смог узнать детали заговора?

Амрис улыбается самодовольно и одновременно печально.

‒ Люди слабы, когда им задают вопрос, начинающийся со слов «сколько вы хотите получить денег за то, чтобы…». Некоторое время они могут отпираться, но повторение вопроса с акцентом на том, что это не вопрос «будете ли вы говорить?», а вопрос «сколько вы хотите получить денег за эту информацию?» приводит к нужному эффекту.

‒ Печально это слышать, однако.

‒ Да. Но допускаю, что не всех можно купить. Вероятно, просто в ордене Мрака в Альдагоре такой специфический контингент, что их ‒ можно.

‒ А ты занимаешься закупками при дворце, поэтому свободно распоряжаешься бюджетом, ‒ понимаю я.

‒ Да.

‒ Что это дало по вероятным исходам?

‒ Принцесса выигрывает немного времени, и её шансы на воцарение увеличиваются до пятидесяти процентов, ‒ мрачно отвечает Амрис, смотря в сторону и, похоже, думая о чём-то своём.

Я больше не могу это терпеть.

‒ Амрис. Мы здесь по делу, которое мы делаем вместе и от успеха которого зависит равновесие и процветание целого мира. Я имею право знать, что происходит. Скажи мне, что ты от меня скрываешь.

‒ Даже если после моего ответа ты с вероятностью в сто процентов отрываешь мне голову? ‒ Амрис смотрит на меня сложносочинённым взглядом, в котором есть и досада, и чувство вины, и надежда.

‒ Испытай меня.

‒ Как скажешь. Как ты думаешь, кто там принцесса?

Этот вопрос застаёт меня врасплох.

‒ В смысле?

‒ Ты знаешь, в каком смысле.

И тут до меня доходит.

‒ Да ладно!

Амрис кивает.

‒ Рэй-Йи?!

‒ Рэй-Йи, ‒ подтверждает Амрис мою догадку.

‒ Откуда ты знаешь?

‒ Я видел её. И узнал.

‒ А она?

‒ Я видел её издали, она не видела меня. Ей нельзя меня видеть. С Киром Альгесом она, понятное дело, знакома, но, если она увидит меня в его теле, к ней вернётся полная память, и это воплощение потеряет для неё смысл. Я не могу рисковать.

Амрис опирает лоб на поставленную на локоть руку и закрывает глаза.

И тут у меня в голове складывается полная картина.

‒ Амрис, ‒ медленно начинаю я. ‒ Правильно ли я понимаю, что ты уехал из Альдагора, чтобы, во-первых, с наибольшей вероятностью спасти жизнь принцессы Мрака, то есть, Рэй-Йи, или хотя бы выиграть немного времени, чтобы она сама как-то разобралась, а во-вторых, уберечь её от возвращения памяти, которое может испортить её планы на воплощение?

Амрис кивает. Открывает глаза и встречается со мной взглядом. Но ведь это ещё не всё.

‒ И на сообщения мои ты не отвечал по одной простой причине: за все четыре дня твоего пути из Альдагора в Ксесс ты ни разу не хотел увидеть меня, достаточно, чтобы отправить сообщение, потому что все четыре дня ты думал о ней.

Амрис продолжает смотреть мне в глаза.

Я делаю очень медленный вдох и очень медленный выдох.

Затем встаю, подхожу к двери, открываю её ‒ наполненное радостью быть вместе тепло утекает наружу, и вместо него меня касается приходящий снаружи холод ‒ и указываю Амрису на выход.

‒ Я же говорил, что ты оторвёшь мне голову, ‒ печально улыбается Амрис.

‒ И ты правильно меня понял.

Амрис смотрит на дверь, цокает языком и откидывается на спинку стула. Я не двигаюсь с места.

‒ Карна, я тут на нелегальном положении. Мне некуда идти. Мрак уже слишком близко, и я не смогу пересечь границу, если выйду сейчас.

‒ Это воистину твои проблемы, ‒ холодно отвечаю я.

‒ Ну, если меня поймают, то это будут общие проблемы, потому что это ставит под угрозу успех всей миссии.

Я молчу, продолжая указывать на выход.

Амрис с тихим рыком встаёт, срывает с верёвки и надевает рубашку, подхватывает свою куртку и направляется к двери.

‒ Вот поэтому в том числе так тяжело, когда я мужчина, а ты женщина.

Вот на этом я срываюсь. На следующем шаге к двери Амриса встречает моя пощёчина.

‒ Ау… ‒ выдыхаю я, потряхивая рукой, чтобы успокоить жжение на ладони. Щека Амриса розовеет, но не поднимает руку, чтобы коснуться её.

‒ Я согласен, что я заслужил. Теперь я могу остаться?

Нет, вот драться я с ним точно не буду: он ловчее и сильнее. Хотя побить его, конечно, хочется.

‒ Нет. Ты можешь вернуться, когда ты захочешь увидеть меня. Не использовать меня, чтобы отвлечься от мыслей о ней, ‒ мой голос звенит. ‒ Не использовать мой дом как убежище, потому что тебе больше некуда деться. Ты можешь вернуться, но тогда, когда ты захочешь прийти ко мне. Не «от неё», не «в мой дом», а ко мне, Амрис. Чувствуешь разницу?

Он смотрит на меня, опустив плечи, и молчит.

‒ А до тех пор – чтобы ноги твоей здесь не было. Уходи, Амрис.

Он поджимает губы, вздыхает и начинает зашнуровывать ботинки. Зашнуровав, поднимается и встречается со мной взглядом. Видимо, хочет увидеть в моём взгляде знак, что я могу передумать.

В моём взгляде такого знака нет.

Амрис перешагивает порог и скрывается в темноте.

Не успеваю я закрыть за ним дверь – меня накрывает слабость, как будто из тела вынули все кости. Прислоняюсь спиной к двери и опускаюсь на пол.

Вот тарелка, из которой он только что ел, и чашка, которой он только что касался губами.

И охапки дров, которые он принёс в дом.

Четыре дня подряд он шёл ко мне и думал при этом о другой женщине. Шёл ко мне и ни разу не захотел увидеть меня.

На глаза наворачиваются злые слёзы.

На пробу опускаю кулак на пол. Больновато. Однако в теле поднимается волна ярости, и мне нужно куда-то её направить.

Встаю, закидываю пару поленьев в печь. До того, как мне идти во дворец, ещё часа четыре, успеют прогореть.

Амрис, забери тебя Мрак.

Прохожу в спальню. Опускаюсь на постель ‒ она полна его запахом. Забери его Мрак, она же будет продолжать держать его запах и вечером, когда я вернусь.

И у меня не хватит никаких душевных сил, чтобы постирать постельное бельё.

«Ты голоден?» ‒ «Угу. До тебя».

«Запиши себе на подкорку, что ты для меня желанна».

«Дрова для леди».

Когда я начинаю удар за ударом приземлять кулаки на его подушку, больше всего я злюсь, конечно же, на себя.

Что мне так мало нужно, чтобы почувствовать себя рядом с ним счастливой.

Чтобы он просто принёс мне дров со двора.

А потом ‒ закутал в свою куртку и поцеловал.

Забери тебя Мрак, Амрис. Ты сказал, что я для тебя желанна. На пути ко мне ты думал о Рэй-Йи. Забери тебя Мрак.

Когда ярость исчерпана и накатывает усталость, я опускаюсь лицом в его подушку, закутываюсь в его одеяло и плачу.

«Женское тело, женский контур», ‒ говорил он. «Давай починим», ‒ говорил он.

Зачем чинить, если есть Рэй-Йи?

Зачем вообще я в женском контуре, если есть Рэй-Йи?

Чтобы он приходил в мой дом спать, потому что это единственная форма взаимодействия, которая у нас бесперебойно получается?

А потом уходил к Рэй-Йи?

Забери тебя Мрак, Амрис.

Ты опять ушёл к Рэй-Йи.

Даже если ногами ты через границу двух стран пришёл ко мне, сердцем ты ушёл к Рэй-Йи.

Мои горестные размышления прерывает ощущение, которого я так ждала все эти дни и на которое я сейчас отзываюсь только усталым раздражением: на безымянном пальце левой руки вибрирует кольцо.

Амрис прислал мне сообщение. Нашёл в себе желание меня увидеть, неужели.

Ладно, послушаем, что он имеет сказать.

«Прости меня, пожалуйста».

И всё.

Я переслушиваю сообщение, силясь уловить оттенки интонации, но кольца не передают их.

Кольцо вибрирует ещё раз.

«В следующий раз перед началом миссии надо будет выяснить, нет ли там случайно Рэй-Йи».

Забери тебя Мрак, Амрис.

Мне так мало надо от тебя, чтобы у меня высохли слёзы.

Глава 5. Ценный груз

Лерос выглядит уставшим. Как и требует его должность, он стоит у дверей принца прямо и встречает меня строгим и полным достоинства взглядом, но мне кажется, что он бы не отказался полежать всю оставшуюся часть дня.

Если честно, после событий прошедшей ночи я бы тоже не отказалась. Пару часов под утро я всё-таки поспала, а потом стала собираться. Не получив никакого сообщения из дворца, до него я добиралась вчерашним маршрутом. Хозяин лавки с хозяйственными принадлежностями впустил меня без вопросов

Приветствую Лероса кивком.

‒ Гина, ‒ вполголоса зовёт он меня.

Подхожу ближе.

‒ Сегодня ранним утром, дворцовая гвардия задержала шпиона Альдагора. Я подумал, что вы должны знать.

Я его прибью.

Меня совершенно не удивляет такое развитие событий, но Гина Альвара, наверное, всё-таки может ему удивиться.

‒ Шпиона Альдагора? ‒ и смотрю на Лероса широко раскрытыми глазами и приоткрыв рот. Надеюсь, правдоподобно получилось.

Лерос сводит брови и кивает.

‒ Его задержали около здания Консультативного совета по Мраку.

Забери его Мрак, там-то он что забыл?! Нет чтобы уйти в сторону от центра и переждать где-то Мрак или ‒ будем честны ‒ прислать мне ещё несколько тёплых сообщений и дождаться от меня слова «приходи», ‒ зачем же идти туда, где больше вероятность быть задержанным?

Или у Амриса был какой-то план, который он минимально просчитал?

‒ Что он там делал? И как получилось, что его опознали как шпиона и задержали?

‒ Вы знаете, это произошло случайно. Ночной патруль случайно проходил мимо здания Консультативного совета, когда в четыре часа утра из него вышел незнакомый человек без сезонного плаща. Я бы тоже захотел установить его личность.

‒ Но почему именно Консультативный совет Мрака? Что там ценного для человека из Альдагора?

Лерос пожимает плечами.

‒ Вы требуете от меня ответов, которые я не знаю, мадам Альвара. Однако сам регент выразил желание побеседовать с задержанным.

‒ Неужели?

‒ Очень любопытно то, как этот человек вообще оказался в Ксессе за два дня до наступления Мрака. Если такое путешествие возможно, это может многое изменить…

Лерос заканчивает фразу на задумчивой ноте и открывает дверь в спальню принца.

Его высочество сегодня не в пижаме и в постели, а за небольшим письменным столом, в обычном полуофициальном костюме – похожем на наряд, залитый петушиной кровью пару дней назад. Никаких ванночек для рук или для ног не видно.

‒ Гина! ‒ он вскидывает голову навстречу мне. ‒ Пойдёмте смотреть на пленника!

Вот тут мне приходится приложить некоторое усилие, чтобы не засмеяться.

Есть ли у меня аргументы, чтобы сказать «нет»? Если бы я не знала точно, кого сегодня задержали и чего от него ждать, я бы, может быть, попробовала отговорить принца от визита. Мало ли что. Но это Амрис. Амрис в своём уме, он понимает, что принц ‒ одна из ключевых фигур в нашей миссии, и не причинит ему вреда.

Впрочем, после ночной прогулки Амриса к зданию Консультативного совета по Мраку я уже не так уверена, что он в своём уме.

‒ Пойдёмте, ваше высочество.

Принц смотрит на меня изумлённо.

‒ Гина, я думал, вы будете протестовать!

Я усмехаюсь.

‒ Может быть, я просто хочу увидеть соотечественника.

Принц берёт трость и, опираясь на неё, идёт к выходу. Точно, он же повредил ногу при падении с лестницы. Кажется, что это было уже очень давно. Лерос открывает дверь снаружи. Поразительно. Человек, для которого самый главный звук ‒ звук шагов принца.

Пока мы медленно, с доступной прихрамывающему принцу скоростью идём в дальнюю часть дворца, где находится штаб дворцовой охраны, а заодно и несколько камер заключения для тех задержанных, кто достоин содержаться во дворце, а не в камерах станции городской охраны, я возвращаюсь мыслями к ночной прогулке Амриса.

Зачем ему понадобился консультативный совет по Мраку в четыре утра?

Мне понятно, зачем консультативные советы нужны самому Ксессу. В отсутствие магии и непосредственного понимания происходящего Ксесс стал полагаться на коллективный разум и консультативные советы, организованные по каждой важной теме или сфере деятельности: по строительству, по сельскому хозяйству, по бюджету, по законодательству и так далее, в том числе, естественно, по Мраку.

Но что ценного для Амриса может быть в ксесском консультативном совете? Амрис ведь не только играет роль человека из Альдагора, где сохранена королевская магия Мрака, но и сам понимает суть Мрака в качестве агента Управления Порядка Мироздания.

И тут я соображаю.

Амрис говорил, что вывез что-то из Альдагора. Ценного для Амриса в ксесском консультативном совете по Мраку то, что там находится его целевая аудитория.

У дверей, ведущих в штаб дворцовой гвардии, мы наблюдаем любопытную картину. Два стражника отошли от своих постов, стоят у окна и что-то высматривают снаружи. Они так увлечены, что не расслышали, как мы подошли. На ногах принца мягкие туфли, но мои-то шаги они могли различить?

Принц в замешательстве смотрит на меня.

‒ Его высочество принц Лерек, ‒ нахожусь и объявляю я, обращаясь к гвардейцам. Один из них, помладше, юркий и светловолосый, вздрагивает и отскакивает на своё место с противоположной от окна стороны коридора. Второй, постарше, с собранными в хвост тёмными волосами и яркими голубыми глазами, окидывает взглядом принца и меня и не спеша возвращается на своё место. Выпрямляется в стойке смирно, замирает в ней на секунду, затем разворачивается и открывает дверь для принца.

Принц, однако, не торопится.

‒ На что вы смотрели? ‒ спрашивает он, переводя взгляд с одного стражника на другого.

Светловолосый косится на своего товарища. Тот медлит.

‒ Мрак, ваше высочество, ‒ наконец отвечает он. ‒ Небо темнеет. Возможно, Мрак придёт в Ксесс.

‒ Я распоряжусь, чтобы консультативный совет по Мраку уточнил свой прогноз, ‒ с достоинством говорит принц.

‒ Вы ничем не распоряжаетесь, ваше высочество, ‒ мрачно отвечает темноволосый стражник.

Я не ослышалась?

Судя по тому, что второй стражник изумлённо смотрит на своего товарища, ‒ нет.

Принц едва заметно покачивается на стопах вперёд-назад.

‒ Правильно ли я понимаю, что дворцовая гвардия верна регенту?

Ответа не следует. Охранники неподвижны, словно манекены.

‒ Пойдёмте, Гина.

У входа в зал с несколькими камерами заключения стоит ещё один охранник, пожилой, обрюзгшего вида. Несмотря на то, что он просто стоит перед дверью, на одежде у него пятна пота. Дышит он шумно и мелко. Толстыми пальцами он открывает дверь перед принцем, молча.

Чем зал с камерами заключения отличается от остального помещения дворца, я понимаю сразу, только переступив порог. В отличие от всего остального дворца, в отличие даже от подземного хода ‒ здесь нет батарей. Поэтому единственный заключённый, в ближней ко входу камере, в куртке. Стоит у окна спиной к нам, привалившись плечом к стене, и смотрит в том же направлении, куда смотрели и стражники, пока мы их не прервали. Почему всем происходящее снаружи интереснее, чем визит принца?

‒ Его высочество принц Ксесса Лерек, ‒ повторяю я.

Амрис медленно, как будто нехотя, отстраняется от окна и оборачивается. Скользит по мне быстрым взглядом, скрещивает руки на груди и внимательно смотрит на принца. Зная Амриса, я чувствую, что он смотрит внимательно и спокойно, но нынешняя наружность Амриса добавляет свой эффект: Кир Альгес смотрит на принца так, как если бы повар смотрел на принесённую ему птицу, размышляя, как бы её приготовить.

Принц стоит прямо-прямо, как будто его подвесили за макушку.

‒ Никто никогда не смотрел на меня так, как вы, ‒ говорит принц. ‒ Как вас зовут?

‒ Кир Альгес.

‒ На что вы смотрите, Кир Альгес?

Амрис щурится, взгляд Кира Альгеса – хищный. Нет, не идёт ему эта внешность.

‒ На ваши шансы выжить, ваше высочество.

Принц вздрагивает. Я ‒ нет, но не без усилия. Всё-таки Гина ‒ мастер самообладания. Быть в её теле ‒ редкий и очень интересный опыт.

‒ И каковы они, Кир Альгес? На входе стражник сказал мне, что я здесь ничем не распоряжаюсь.

Голос принца звенит, а сам он ‒ подрагивает. Впрочем, может быть, от холода: принц в лёгком костюме.

Амрис усмехается.

‒ Выжить и распоряжаться ‒ не одно и то же, ваше высочество. Шансы выжить у вас есть. Невелики, но есть. Вопрос – чего вы хотите?

Принц негромко смеётся.

‒ Я бы никогда не подумал, что я буду вести подобный разговор с человеком, которого поймали и заключили под стражу по подозрению в шпионаже. Вы удивляете меня, Кир Альгес.

Меня ‒ тоже.

‒ Вы не ответили на вопрос, ваше высочество, ‒ улыбается Амрис.

Вдруг Амрис, как будто услышав что-то, поворачивает голову в сторону окна. Прислушивается. Хмурится. Наконец едва заметно качает головой и опять поворачивается к нам.

‒ Прошу прощения. Я задал вопрос и сам же отвлёкся. Очень невежливо с моей стороны.

И смотрит на принца ‒ так, будто он взглядом, как челюстями, будет держать принца до тех пор, пока тот ему не ответит.

‒ Я хочу стать настоящим королём для Ксесса. Гина Альвара, ваша соотечественница, ‒ жестом он указывает на меня. ‒ Рассказывала мне о королевской магии Альдагора. Я не знаю, есть ли для меня способ стать звеном между землёй и людьми, каким является король. Может быть, есть. Может быть, нет. Если всё же нет, если установление связи между мной и землёй невозможно, то я хочу… стать таким королём, чтобы люди Ксесса называли меня «наш король». Я хочу знать желания людей и, по возможности, способствовать их исполнению.

Амрис молчит. Всё также скрестив руки, перебирает пальцами одной по плечу другой, как если бы он постукивал пальцами по столу.

Принц делает резкий вдох, будто всхлипывает.

‒ Если бы вы могли дать мне один совет, Кир Альгес, что бы вы мне посоветовали?

Амрис мягко смеётся. И даже в исполнении тела Кира Альгеса смех звучит мягко.

‒ Я вам так скажу, ваше высочество: держитесь за своё желание стать настоящим королём и принимайте решения из него. Не из страха, не из желания выжить ‒ принимайте решения из вашего желания быть королём. Тогда… да, тогда будет хорошо.

Амрис улыбается мягко и мечтательно ‒ и опять что-то за окном привлекает его внимание. Он поворачивает голову к окну и прислушивается.

‒ Почему все смотрят в окно? ‒ спрашивает принц. Амрис разворачивается к окну всем корпусом, опирает руки на подоконник и вглядывается в сторону Альдагора.

‒ В Альдагоре происходят события, из-за которых наше ближайшее будущее стремительно меняется, ‒ говорит Амрис не оборачиваясь. Закрывает глаза и вздыхает. ‒ Забудьте всё, что я только что говорил.

Амрис оборачивается и пристально смотрит на принца.

‒ Вы опять смотрите на мои шансы выжить, Кир Альгес? ‒ усмехается принц.

Амрис кивает несколько раз. Вздыхает.

‒ Ваше высочество, я думаю, что вы не можете ждать отступления Мрака и коронации. Вам нужно начинать быть королём сейчас.

‒ Но как? ‒ удивляется принц, подаётся вперёд.

‒ Просто решите, что, скажем, переступив порог этого зала, вы выйдете из него уже королём.

‒ И всё? И никаких дополнительных ритуалов?

‒ Ну, если вам нужен ритуал, давайте я щёлкну пальцами. Это будет начало вашего обряда интронизации, а закончится он, когда вы переступите порог. Готовы?

Амрис поднимает руку. Собирает три пальца щепотью для щелчка.

Принц втягивает воздух, вытягивается макушкой вверх и молчит. Он стоит спиной ко мне, и я не вижу его лица, но Амрис видит, и, похоже, ему нравится то, что он видит.

‒ Правильно, что так, ‒ улыбается он.

И щёлкает пальцами.

‒ Да здравствует король, ‒ тихо говорит он.

‒ Да здравствует его величество король Лерек Первый, ‒ вторю я и склоняюсь в поклоне.

Краем глаза я замечаю, как Амрис указательным пальцем правой руки постукивает по тыльной стороне запястья левой ‒ там, где у него были бы наручные часы. В Ксессе наручные часы не распространены, поэтому даже если бы новый король увидел этот знак, ему не был бы понятен его смысл.

Но я и так чувствую.

Что-то происходит. И очень быстро.

Новый король покачивается на стопах вперёд-назад.

‒ Прежде, чем я уйду, я хочу спросить. Кто вы, Кир Альгес? И чего вы хотите?

На мой взгляд, Лерек уже второй раз выбрал фантастически неподходящего адресата для вопроса «чего вы хотите».

Ну, или наоборот: он фантастически хорошо чует, кому его задать.

Амрис тем временем смеётся в рукав.

Кстати, исторический момент во всей этой вполне исторической сцене: не так часто Амриса спрашивают, чего он хочет. Обычно всех спрашивает он.

‒ Меня зовут Кир Альгес, ваше величество. Я мечтатель и торговец. А хочу я… ‒ и тут его тон становится серьёзным. ‒ …мира и благополучия в Ксессе и Альдагоре.

‒ Я сделаю всё, что в моих силах, Кир Альгес, чтобы ваша мечта осуществилась, ‒ отвечает новый король торжественно. ‒ Может быть, мне освободить вас здесь и сейчас?

Амрис размышляет пару мгновений.

‒ Благодарю вас, ваше величество, но нет. Пока я буду здесь. И я хочу ещё и с регентом побеседовать.

‒ «Пока»?.. ‒ переспрашивает Лерек.

‒ Да, ‒ отвечает Амрис, улыбается и больше ничего не говорит.

‒ Я понял вас, Кир Альгес. Благодарю вас.

Бывший принц Лерек поворачивается ко мне. Он улыбается спокойно и очень светло.

‒ Гина, скажите, у вас все соотечественники такие? Это королевская магия так действует?

‒ Ваше величество, смею вас заверить: он такой один… ‒ улыбаюсь в ответ я. Из-за спины нового короля Амрис посылает мне воздушный поцелуй.

Лерек смотрит на меня, на Амриса. Кивает. Глубоко вздыхает. Расправляет плечи. Водит головой. Шевелит пальцами рук. Поправляет воротник.

Разворачивается к дверям, и я отхожу на шаг, чтобы освободить ему путь, готовая следовать за ним.

Идёт к дверям, самостоятельно открывает их и переступает порог.

Во время обеда ко мне подсаживается мадам Реншини. Оглядевшись и удостоверившись, что поблизости никого нет, она наклоняется ко мне.

‒ Принц призвал церемониймейстера, и они удалились в библиотеку обсуждать детали коронации. Похоже, что принц хочет внести изменения в церемониал и провести церемонию как-то по-своему, ‒ вполголоса говорит она и выглядит встревоженной.

‒ Ему бы дожить до этой церемонии… ‒ вздыхаю я. Отсюда произошедшее в зале без батарей кажется сном. Возвести на престол щелчком пальцев?.. ‒ Не думаю, что регенту понравится возросшая политическая активность принца.

Впрочем, по ощущениям, Амрис не блефовал и действовал на полном серьёзе.

Может быть, просто принц на момент встречи с ним уже был в таком состоянии, что для того, чтобы начать действовать как король, достаточно было любого повода. Да хотя бы того, чтобы заключённый по подозрению в шпионаже гражданин другого государства щёлкнул пальцами.

‒ Его высочество спросил меня, что меня беспокоит сейчас и чего я хочу, ‒ продолжает мадам Реншини, словно пробуя слова на вкус. ‒ А потом он спросил Лероса. И спрашивал всех, кто был поблизости, пока не пришёл церемониймейстер.

‒ Меня тоже спросил. Хотя я не являюсь гражданкой Ксесса.

‒ А вы бы хотели ей стать? ‒ спрашивает мадам Реншини.

‒ Да, ‒ отвечаю я. Мадам Реншини кладёт свою ладонь поверх моей.

‒ Гина, скажите честно: вы думаете, что принц доживёт до коронации?

Её глаза с мольбой смотрят на меня, и у меня сжимается сердце.

‒ Я думаю, что ему нужно ставить и решать задачу быть хорошим королём для Ксесса, и, как я понимаю, принц это и делает по мере сил. Даже если он не доживёт до коронации, он умрёт не запуганным принцем, а смелым и достойным молодым правителем.

‒ Но тогда ему придётся… убрать регента, потому что я не представляю, как регент согласится отдать власть, которую он так хочет оставить, ‒ разводит руками мадам Реншини и как будто сама боится того, что только что сказала.

А действительно. Это не приходило мне в голову.

Лежит ли путь Лерека к престолу через убийство собственного деда? Или последний сохранит власть ценой жизни своего внука ‒ а он недвусмысленно дал понять, что готов на это?

‒ Я не думаю, что принц пойдёт на это, ‒ медленно говорю я. ‒ Лерек – дитя Вернувшегося Света. Не будет смысла в его воцарении, если ценой воцарения будет жизнь другого человека. Я думаю, что он найдёт способ.

Я сама хочу в это верить.

Я ухожу из дворца рано и оставшуюся часть дня занимаюсь домашними делами: готовлю рассыпчатую фруктовую кашу на вечер и на завтра, продолжаю стирку и глажу вещи, успевшие высохнуть за день. Глажка помогает упокоиться и привести в порядок мысли.

Скорее всего, регент уже знает о том, что я сопровождала принца при визите к заключённому. Значит, он знает, что у меня есть доступ во дворец. Возможно, завтра следует ожидать от него каких-то действий.

Амрис сказал, что пока будет в камере. Я так понимаю, что какая-либо моя помощь ему сейчас не нужна. За решёткой Амрис одновременно и не представляет для регента опасности ‒ хотя интересно, удалось ли им поговорить, ‒ и сам находится в безопасности. Он даже и Мрак мог бы там благополучно пересидеть.

Однако вряд ли у нас есть столько времени.

Звук открывающейся калитки и приближающихся к двери шагов ‒ более, чем одного человека ‒ я слышу, когда уже закончила с домашними делами и принялась готовиться ко сну.

Амрис?

Да вряд ли.

Тогда кто? Ночью?

‒ Пароль: Амрит-Саир, ‒ сообщает незнакомый голос из-за двери. ‒ Он сказал, что вы откроете, если мы назовём это имя.

Чувствую, как мои брови ползут вверх. Тем более, что человек за дверью сказал «мы».

Но я действительно открою. Амрис должен весьма доверять этим людям, если он использует своё имя в качестве пароля.

На пороге стоят четверо. И одного из них я знаю – точнее, Гина Альвара знает, но я её глазами вижу его впервые. Это Иор Винценти ‒ внучатый племянник Лероса. Высокий человек с прямоугольным и плоским лицом, лет сорока. Гина считает, что он всё время ходит со скорбным видом, и я склонна с ней согласиться. Ему бы пошло вести поминальные церемонии. Иногда, впрочем, и ведёт, если его приглашают, но его основная работа – изучение Мрака в качестве сотрудника консультативного совета.

Сопровождают его трое мужчин, мне не знакомых. В руках у одного из них ‒ объёмная сумка.

‒ Добрый вечер, Иор. Чем обязана визиту в столь поздний час? ‒ осторожно спрашиваю я.

Иор коротко оглядывается.

‒ Мы можем зайти? ‒ спрашивает он вполголоса. ‒ Я не хотел бы лишних ушей. Ваш дом стоит довольно уединённо, но мы не знаем, где у регента уши. Тем более, сейчас.

Пожалуй, мне нравится то, что он хочет скрыться от ушей регента. Я пропускаю их в дом и закрываю дверь.

Замечаю, что у меня всего два стула. Предлагаю один из них Иору, на другой сажусь сама. Остальные постоят.

Жестом приглашаю Иора говорить. Он покусывает губы, как будто не зная, как приступить к своему делу. Однако он решается.

‒ Этот человек из Альдагора, Кир Альгес, сказал, что в этом доме он оставил для нас свой груз. Мы пришли за ним и принесли оплату. Вы сможете принять оплату и выдать нам груз?

Он не только приходит ко мне, чтобы перестать думать о другой женщине, но ещё и использует мой дом как место проведения своих сделок.

Я уже говорила, что я его прибью?

‒ Иор, я боюсь, что я понятия не имею, о чём идёт речь.

Иор поджимает губы.

‒ Неловкая ситуация, ‒ бормочет он.

‒ Очень, ‒ соглашаюсь я.

Мы молчим немного. Иор подаётся вперёд.

‒ Может быть, вам нужно свидетельство серьёзности наших намерений? Гленос!

Человек с объёмной сумкой выступает вперёд, ставит её передо мной и расстёгивает.

Деньги. Сумка полна купюр наибольшего ксесского номинала. Одной такой купюры хватит одному человеку при скромном образе жизни на месяц. Полная сумка таких купюр – громадная, астрономическая сумма.

Как там говорил Амрис? «Я мечтатель и торговец». И большие сделки ‒ его конёк.

Изящным, хотя и несколько причудливым жестом, я прикрываю рот тыльной стороной ладони, будто в удивлении и задумчивости, ‒ для того, чтобы коснуться губами невидимого кольца на безымянном пальце.

«Амрис, твою мать».

И опять соображаю, что, наверное, это весьма эмоциональное, но не очень информативное сообщение.

«Ко мне пришли с кучей денег за каким-то твоим товаром. Что происходит и что мне делать? Пожалуйста, ответь немедленно».

Наклоняюсь к сумке для лучшего обзора и чтобы немного потянуть время.

Амрис не отвечает. Судя по тому, как пристально он смотрел утром в сторону Альдагора, не мною заняты его мысли.

‒ Как я могу быть уверена, что вы не заберёте и товар, и свои деньги обратно? ‒ поднимаю брови я.

Иор улыбается половиной рта.

‒ Кир Альгес в красках расписал, что будет лично со мной потом, если я это сделаю. Так что можете быть спокойны.

Иор умолкает и выжидающе смотрит на меня. А я по-прежнему не имею ни малейшего представления, о каком товаре идёт речь.

Хотя постойте.

Амрис пришёл с рюкзаком. А ушёл без него. И не спохватился.

То есть, он просто его здесь оставил.

Хорошо. Но где тогда рюкзак?

‒ Иор, я убедилась в серьёзности ваших намерений. Подождите немного.

В комнате, где мы находимся, рюкзака не видно. В ванной комнате его нет. В погребе тоже не заметила сегодня. Значит, он в моей спальне.