Читать книгу: «Никто не узнает», страница 2

– Ты делаешь глупости, – пришел он в себя.

Аккуратно оттолкнув сосуд под именем «мое тело», Тристан встал с места и потушил сигарету.

– Гостевая свободна. Левая дверь после душевой. Спокойной ночи.

Он ушел. Выкинул окурок и скрылся в доме. Сквозь панораму взгляд следил за тем, как Тристан поднимался на второй этаж и исчез, оставив меня глотать свой позор и разочарование.

С этого момента и началась моя история. История мотылька, летевшего на пламя, а пламя было готово его сжечь. Но оно еще не знало, что мотылек не простой. Он дождется, когда погаснет огонь.

Глава 2

Тристану 28

Секс. Вот что мне нужно было от женщин. Единственное, чего я хотел от них. Ни семьи, разговоров по душам или утешения. Лишь потребность утолить жажду в их кисках.

Прежний Тристан Костано, студент юридического, что дорожил семейными ценностями и мечтал состариться с любовью всей его жизни и детьми, которые бегали бы на газоне нашего дома с собакой, рассмеялся и дал бы мне подзатыльник.

Женская нога опрокинулась на мои бедра, когда перевернулся на спину и выдохнул.

– Что за девчонка у тебя в гостях? – сказала девушка, играя пальцами на моей груди, номер которой подцепил вчера в клубе – Сестренка?

Я позвонил ей глубокой ночью, потому что нужно было хоть как-то снять тяжесть дня. Но сейчас…

– Тебе нужно идти, – проигнорировав вопрос встал, направляясь в душевую. – Ты знаешь где дверь.

После секса никогда не задерживался в постели с женщиной больше одной минуты. Никто не был исключением.

– Знаю, – прошептала кажется…Синди, поднимая вещи с пола и быстро одеваясь. Спустя две минуты кроме до ужаса сладкого запаха ее духов в комнате ничего не осталось.

Открыл окно, чтобы выветрить этот запах.

Пройдя в кабину душевой, включил холодную воду, встречая рассвет за панорамным стеклом, пока приятная прохлада окутывала тело. Душ в комнате был полностью прозрачен, и я любил наблюдать за утренним морем, пока темные воды таинственно спали, а солнце едва касалось золотистого песка своими лучами.

Сестренка? Чувак сверху спас меня от такой проблемы, как Инесс Конселло.

У меня в гостях именно она. Инесс Конселло. Младшая сестра моего друга и одновременно босса. Я смутно помнил наше первое знакомство. Восемь лет девочка проучилась в Неаполитанском женском пансионе, а после смерти Диего поступила в среднюю школу на Сицилии.

После смерти Диего, старшего брата Инесс и Даниэля, наследника клана «Corvi» – многое изменилось.

Даниэль не походил на себя, ночами напролет занимаясь в нашем спортивном клубе, «Баттере», создавая план мести. Он перестал говорить даже с нами, погруженный в свои думки. Марко де Лазар. Вот кто был нашей проблемой, виноватой в смерти Диего.

Именно тогда я встретил Инесс на кладбище. Малая сидела возле арки Диего с белыми лилиями в руках. Я не узнал в ней младшую дочь семейства Конселло. Но ей было чертовски плохо. В ее карих глазах было столько мятежа, слез и тоски, что до жути хотелось обнять эту девочку, даже не зная имени.

Прошел год с того момента. Девчонка часто ошивалась в нашей компании. Под «компанией» я подразумевал Габриэля – правую руку Дэна, Каира – солдата клана, и себя – адвоката клана. Мы были бандой холостяков сплоченной и самодостаточной. И находясь в нашей четверке, Инесс никогда не была для меня (и не будет) чем-то большим, чем назойливой малолеткой с острым язычком, который иногда хотелось вырвать.

Но вчера! Вчера эта бестия поцеловала меня, хотя трудно было назвать поцелуем то, что она едва поверхностно коснулась моих губ своими, но это ничего не меняло; малая слишком многое нафантазировала. Она не больше, чем ребенок в моих глазах. Надеюсь, Инесс не вспомнит об этой милости, а я сделаю вид, что ничего не было, потому что, черт возьми, ничего не было!

Выйдя из душа, открыл свой шкаф, надел удобные спортивные штаны и белую футболку, после чего направился на первый этаж, где столкнулся с Инесс возле островка кухни. Она стояла перед холодильником в позе фламинго, приподняв одну ногу и поставив ее на колено. Девчонка нашла персики. Взяв один, с большим удовольствием откусила, и встав на две ноги, повернулась.

– О господи! – малая подпрыгнула на месте, почти подавившись фруктом, – Испугал! – от злости она чуть не кинула в меня надкушенный персик.

Она забыла. Явно не помнила вчерашней ночи, что и к лучшему.

– Тебе нужно попасть домой раньше, чем проснутся твои родители, – подойдя к ней, взял стакан воды и сделав два глотка, продолжил следить за Инесс краем глаза.

– Желательно. Довезешь? – девчонка надкусила еще, причмокивая губами так, что и мне захотелось эту чертовщину.

Я о персиках.

Взял себе из холодильника, и прожонглировал, прежде чем начать есть.

– Без проблем, – пожал я плечами, – Кстати твои вещи, сухие и чистые стоят в ванной, – облокотился об столешницу.

Я вел себя как обычно. То, что произошло вчера, исключительно из-за наркотиков, что вкололи этой идиотке. Господи, полетели бы головы, если бы что-то случилось. Моя в том числе.

– Беги, нам нужно успеть, – потрепал ее волосы по-детски, выкидывая косточку от персика в урну.

Инесс улыбнулась, смотря на меня слишком восторженно, и убежала.

Черт, это точно не тот взгляд, которым она должна меня одаривать. Слишком наивно.

Выпив еще один стакан воды, пошел обувать кроссовки. Инесс уже была готова, выйдя одетой в свои вещи.

– Улетаешь? – спросила она, смотря, как я забираю свой паспорт и ключи от машины.

– Да, некоторые дела по поводу ресторана в Ломбардии.

– Брат там, – улыбнулась Инесс мыслям о Даниэле, пока мы двинулись к моей малышке, припаркованной во дворе.

– Не думаю, что мы сможем увидится с ним, – подойдя к машине, открыл дверь для Инесс. Подождал пока сядет, а после и сам направился на водительское место. – В конце концов там он под прикрытием, – заключил уже в салоне.

– Думаешь, он успокоится, убив девушку? – голос Инесс напрягся. Она даже не морщилась, говоря о смерти, потому что мы оба знали, что кровная месть – слишком частое явление в мафии, и оно укоренилось в наших жилах.

– Кровь за кровь, ты сама знаешь, – взгляд пал на татуировку ворона на моем предплечье, доказывающую сказанное.

Это было простая птица, покорно сидевшая спиной, сложив свои крылья. Символ «Corvi». Он был небольшой, но достаточно многое говорил о том, какому клану и обществу я принадлежал.

– Но речь идет о другом, – Инесс покачала головой, очевидно не соглашаясь со мной, – Даниэль злопамятен. Он горит желанием отомстить, потому что не пускает в свое сердце ничего, кроме ненависти и мести. Так он справляется с потерей, но поможет ли это на самом деле?

– А ты уверена, что у него есть сердце? – усмехнулся, хотя смешно не было.

Даниэль славился своей жестокостью и взрывным характером, который мог сжечь всю Италию. Для всех в клане он был непреступным бастардом, а теперь становился будущим Доном. Ему придется выйти из тени прошлого, чтобы занять место отца, Лоренцо Конселло в дальнейшем.

– Пока оно бьется, ничего не потеряно, – выдохнула Инесс, качая головой. В девичьем голосе появилась некая грусть, когда она заговорила о Дэне.

– В груди у Дэна – горящий огонь мести вместо сердца, Инесс, – выезжая из своей территории, дал по газам, набирая скорость, пока ехали по безлюдной трассе. – А все прекрасно знают, что огонь сжигает все вокруг. Особенно когда разрастется.

– Может, он найдет ту, что разделит этот огонь с ним.

Ее слова меня рассмешили.

– Как много у вас надежд на любовь, мадемуазель.

– Не веришь в нее?

– Не верь в нее слишком, малая, – посмотрел на девчонку, – Будет больно.

– Сильно? – взгляд ее темно-шоколадных глаз был устремлен в упор на меня, а я не смотрел. Никаких детских надежд.

– Очень.

И каждый думал о своем.

Мы доехали в течении сорока минут. Я сбавил скорость, заехав в частность Конселло. Весь чертов лес был во владениях их семьи. А лес занимал сотни гектаров земли.

– Останови здесь, – выдала Инесс в нескольких километрах от особняка.

– Уверена?

– Да, – кивнула малая.

Она вышла, когда остановился у обочины трассы.

– С главного входа мне все равно не пройти, – малая наклонилась к открытому окну и улыбнулась, – Спасибо, господин адвокат, – Инесс отчеканила и убежала в глубь леса.

Мой телефон тут же зазвонил.

– Черт, – сжал руль крепче, смотря на входящий.

«Mere» – было подписано на французском. Дав по газам, прибавил скорость, пытаясь отвлечься от звонка. Телефон перестал трезвонить, но через секунду засветился снова. Я не ответил. Когда уже подъезжал к аэропорту, вновь завибрировал, заставляя поднять трубку.

– Почему матери не отвечаешь, негодник? – возмущалась мама поту сторону провода на французском.

Моя мама, Барбара Костано, была чистокровной француженкой. В подростковом возрасте она встретила папу, как сказала ма, горячего итальянца с загорелой кожей и белоснежной улыбкой, что сразу влюбилась. Папа не смог устоять перед взрывным характером мамы, поэтому остался жить во Франции. Но с возрастом папа захотел переехать, и они с мамой решились на такой отчаянный шаг. Папа любил Италию всей душой и сердцем, поэтому даже после смерти отца, мама осталась жить здесь, как самое большое напоминание о любимом человеке.

– Прости, был занят, – ответил также на французском.

Я обладал тремя языками: итальянский, французский и английский. С детства мы привыкли говорить с мамой на французском, а с папой на итальянском.

– Ты летишь к нам? – радостно спросила мама.

– Нет, не лечу, – отрезал сразу, выходя из машины и направляясь в здания аэропорта.

– Врешь, – уверен, мама ударила рукой по столу, за котором чаще всего читала свои романчики, – Каир сказал, что ты купил билеты в Ломбардию.

Я убью его, как только увижу. Два года назад мама неожиданно прилетела ко мне, когда Каир заезжал, чтобы забрать нужные документы для Лоренцо Конселло. Думаю, не стоит говорить, что Каир очаровал мою маму своей улыбкой и открытостью, после чего эти двоя спелись как два чертова соловья.

– Я улетаю сразу, ма.

– Опять врешь, – снова удар. Мама была робкой на вид, но занималась единоборствами с детства, поэтому могла и шею свернуть, что уверен, и хотела сделать сейчас со мной. – У нас семейный ужин, – ее голос вновь набрал оттенки мягкости, – Приезжай и ты, – и нотки грусти тоже.

Вот уже восемь лет Тристан Костано не появлялся на пороге своего дома. Восемь лет, мы с мамой виделись только у меня в кафе. Столько же я избегал всего, чего касалась моя семья. Восемь лет со смерти папы. И с момента, когда Тристана Костано закопали в собственном доме.

– Ты знаешь мой ответ, мама, – устало ответил, проходя паспортный контроль.

Даниэль всегда говорил пользоваться его частным самолетом, но, честно, мне не хотелось сидеть на его шее, даже если это было чертовски удобно. Мне хватало денег на ничем не обделенную жизнь. Шикарные виллы, стоящие баснословные деньги, несколько машин и сеть ресторанов по всей Италии. В будущем я собирался открывать зону отдыха, поэтому, на жизнь не жалуюсь. Роль адвоката самого могущественного клана в синдикате давала свои привилегии.

– Знаю, – выдохнула ма, – Поэтому и прошу тебя приехать. Мне больно видеть, как наша семья распалась.

– Она не распалась, а просто изменилась.

– Ты не поймешь меня, пока не появятся свои дети! – заверещала мама, – Тебе двадцать восемь, Три. Я хочу увидеть твоих детей.

Горло сдавила знакомая петля. Петля с шипами, которая впивались в кожу и убивала медленно и мучительно. И так каждый раз.

– Мама…, – закрыл устало глаза, надувая от неприятности разговора щеки, – Мы говорили об этом ни раз…

– И каждый раз, я говорю одно: одиночество – это болезнь. То, что произошло…

– Я не одинок, – перебил маму, проходя в первый класс самолета.

– Но ты не женат, – снова взялась за свое мама, говоря об этом, как о чуме, – А гнаться за мимолетным удовольствием не принесет ни к чему. Когда-то ты поймешь.

– Женат, – сказал я, – На своей работе.

– Невыносимо, – мама точно закатила глаза, устремляя взгляд в потолок.

– Ма, я сел в самолет, поэтому нужно заканчивать разговор.

– Наш разговор не закончен, Тристан Алистер Костано! – снова удар по столу.

Мое второе имя, которое досталось мне в честь дедушки по папиной линии, входило в силу только когда мама сильно злилась. Сегодня именно такой случай.

– Закончен, ма, мой ответ один: я не приеду на ужин ни завтра, ни через пять лет.

Правда была больной, но правдой.

Мама закончила разговор, бросив трубку. Я выдохнул сквозь зубы, оставив телефон на бедре, и взглянул в иллюминатор. Сицилия палилась под жарким солнцем, как и я, после разговор с мамой чувствовал себя слишком уязвимым.

– Виски, пожалуйста, – сказал стюардессе сразу, что учтиво захлопала ресницами, и пока несла мне бокал с алкоголем, хлопала ими, намереваясь улететь первее самолета.

Я знал, кого трахну в этом самолете. По крайней мере распинаться долго не придется.

Спустя несколько часов самолет совершил посадку в аэропорту Орио-аль-Серио*, откуда ждал водитель, который привез мне мою красную Феррари. Поблагодарив мужчину, забрал ключи и запрыгнул в автомобиль, желая быстрее удалиться с ужасного скопления людей.

В дороге телефон вновь завибрировал, и я серьезно задумался над тем, чтобы выкинуть его в окно, если это снова мама, но это был Дэн. Он писал в наш общий чат с Каиром и Габриэлем. Вместо названия Габриэль поставил просто точку, что, конечно было на него похоже.

Даниэль отметил меня в сообщении.

Д: Я привезу ее к тебе. Присмотри за девчонкой.

Т: А как же план? Вы должны быть на Сицилии уже вечером.

Д: План меняется.

Г: Какого черта твориться?

Габриэль присоседился достаточно красочно.

Т: Сам без понятия.

К: Ха-ха, не говори, что пожалел ее. Не похоже на тебя.

К: Или у вас что-то было, и тебе настолько понравилась ее киска, что ты решил оставить ее себе?

Д: И-Д-И Н-А Х-Р-Е-Н

Даниэль в лучшем распоряжение духа.

Т: вези, буду у себя.

Подъехал в ресторан, и стал ждать ту самую принцессу Марко де Лазара, стоя за барной, когда уладил все дела с дизайнером по смене атмосферы в ресторане. Спустя несколько часов в заведение зашла та самая Андреа де Лазар. Я видел, как она выходила из машины, и как Даниэль угнал от этой девушки к Габриэлю словно от огня, будто боялся того, что натворит рядом с ней. Разливал коктейль, когда она подошла к стойке, залезла на стул и поставила руки, пальцы которых наполовину спрятала за рукавами серой толстовки, на столешницу.

– Привет, – она играла этими пальцами, явно чувствуя себя незащищенной. Знала бы, что настоящий дьявол ждет ее не здесь, а там, откуда она пришла.

– Ты, должно быть, Андреа? – улыбнулся, пытаясь развеять напряжение.

Дал ей один из фирменных коктейлей с малым количеством градуса, помогая расслабиться и болтая о своей жизни. В отличие от Даниэля, полной лжи в ее голове, про себя я рассказал правду.

Даниэль приехал спустя полтора часа. Он вступил в ресторан с осанкой, как у великого Аида из подземного царства, устремляя темные глаза на Андреа и коктейль в ее руках, который она потягивала через трубочку, улыбаясь истории о том, как я попал в чужую квартиру. Конечно, я умолчал о том, как после этого заявился на порог этой квартиры с букетом, чтобы попросить прощения у девушки и трахнул ее. Этому лучше остаться там, как и всем моим похождениям.

Больше в этой встрече меня удивило, как он смотрел на девушку. Этот чертов взгляд понесет за собой много бедствий, и я прекрасно это чувствовал. Отозвал Дэна на пол пути, когда он потащил немного опьяневшею Андреа прочь из ресторана. Девушка ушла, а Дэн раздражено подошел ко мне.

– Кратко и ясно, – заявил друг.

Взял стакан, начиная натирать тряпкой.

– Почему ты не сделал то, что должен был, сегодня? – спросил озадачено.

– Планы меняются, – Даниэль бил пальцами по столешнице, что давало понять: он нервничал.

– Ты все еще хочешь ее убить? – выдвинул бровь, глядя на Дэна.

– Почему я должен изменить свое мнение? – ответным тоном выдал он.

– Сам подумай, – ухмыльнулся, взявшись за второй бокал.

Пальцы Даниэля сжались в кулак.

– Поконкретнее, мать твою, – наконец сорвался друг.

– Выйди сейчас к ней, – оставил все приборы, наклоняясь к нему через столешницу, – Возьми и посмотри в ее глаза. Подумай о том, как ты убиваешь ее, смотря в эти гребаные глаза, и тогда ты поймешь поконкретнее, – ответил на полном серьезе.

– Не буду, – упрямо заявил Дэн, развернулся и ушел.

Он не хотел признаваться, но привязался к девушке, как ребенок к дворовой собачке. Все это дело кончится плохим.

***

Спустя три дня снова был на Сицилии. Сейчас мы с Даниэлем занимались раскапыванием информации на Марко де Лазара и его банковских счетов. Как оказалось, центральный банк был записан на имя его дочери. Также на нем было несколько притонов, которые в скором времени накроют наши люди, а еще, самое главное, Марко не знал, что все это скоро будет во владениях нашего клана.

Также я бегал по делам и документации бизнеса Конселло. А именно производства вина. Прикрытие, которое скрывало более грязные дела Лоренцо Конселло. Но это не значило, что бизнес держится на плаву. Вся муторная работа была на мне. Я представлял все интересы семьи, поэтому приходилось часто бегать в офис.

Плюс ко всему на моих плечах было раскапывание информации и защита задниц наших людей, когда дело касалось решетки и их заключения. Юридические дела клана занимали больше половины моего времени. И чтобы не сойти с ума, я находил успокоение в барах, подрабатывая барменом.

Но сегодня мы собрались в особняке Габриэля, оставшемся от его покойных родителей, в котором он даже не жил, но мы часто там тусовались. Габриэль был влит в клан до мозга костей. После смерти родителей он топил себя в работе, не видя перед собой ничего. Порой казалось, что он всегда где-то за пределами вселенной.

Когда вошел в особняк, сразу заметил, что нашу компанию тестостерона нарушила одна мелкая особа. Инесс сидела на моем любимом месте, а это возле кресла в гамаке, хомяча чипсы. Хотелось подойти и перевернуть гамак, заняв свое место, но решил придержать свои повадки на цепи.

– Хей, чао, господин адвокат, – улыбнулась она, махнув рукой и закинув еще одну чипсину в рот.

– Выглядишь уставшим, – прокомментировал Каир, открывший себе пиво и севший на пол.

Дивана у Габриэля не было, в принципе, как и кровати. Особняк был совершенно пуст.

– Наверно, потому что, блять, я чертовски устал.

Габриэль поприветствовал кивком и приподнятой бутылкой, расположившись рядом с Каиром. Если в свободное время Каир соблюдал одежду простых смертных в виде спортивных штанов и футболок, как и я, Габриэль был в костюмах тройках двадцать четыре на семь, словно родился в них. Не удивлюсь, если он и спит в них. Благо сейчас он снял пиджак и жакет, оставшись в черной рубашке и брюках.

– Мы заказали пиццу, – предупредил Габриэль, тасую карты.

Каждую пятницу мы собирались, чтобы сыграть в покер. Это было в роде традиции, которая соблюдала наша холостяцкая банда.

– Раздавай, – тоже снял пиджак, аккуратно сложив его на пол. Расстегнул манжеты и сел по-турецки возле журнального стола. Единственное, что было в этой студии, не считая гамака, на котором лежала малая.

– А ты, малая, что здесь потеряла? – обратился, смотря, как она закидывает еще чипсы в рот, запивая все энергетиком.

– Решила заменить брата, – ответила она, облизывая пальцы.

Прошло четыре дня с нашей последней встречи. И, какое-то внутреннее ощущение, говорило держаться от этой бестии подальше. То, что она сделала тем вечером было огромной проблемой, которую Инесс не помнила, но прекрасно помнил я.

– Как посмотрела на это уважаемая синьора Кристиана? – с губ сорвался смешок.

– Сказала, чтобы вернулась девственницей, даже если мертвой.

Каир подавился пивом, что пил. Габриэль смерил Инесс взглядом, но промолчал. Он всегда делал выводы, анализировал, но молчал. Однако, когда говорил, все знали, что его слова весомей некуда.

Кинул свою карту, продолжая играть и разговаривать одновременно.

– Заманчиво, – выдал усмехаясь.

Инесс привстала с гамака, оставив свой энергетик.

– Заманчиво что? Убить меня или…

– Довольно, – перебил Габриэль стальным голосом, – Напомнить? Твоя мать думает, что ты у Джулс готовишь уроки.

– Напомни, пожалуйста, Габриэль, и я дам тебе сотку, – рассмеялась Инесс, закинув ногу на ногу.

Девчонка, как и всегда была в безразмерных джинсах и черном топе. Но сегодня ко всему наряду прибавилась кепка с надписью «Целуй мой зад». Эту вещь Кристиана точно не видела.

– Где ты научилась быть такой язвой? – присвистнул Каир, – В своем монастыре?

– Это не монастырь, Каир, – закатила глаза Инесс, – А женский пансион.

– Одни киски, как интересно, – сделал вид, что облезал губы, пока смотрел на карты, которые кидал Габриэль.

– Извращенец, – сморщила нос малая, кидая в меня чипсину, что упала на мои колени.

Я взял ее и закинул в рот.

– Спасибо, я знаю.

Инесс улыбнулась моей проделке, снова откинулась на гамак и вытащила из своей джинсовой сумки книгу. Какого было мое удивление, когда на обложке красовался голый мужской торс.

– Я буду читать, – предупредила она.

– Почему нельзя было делать это дома? – спросил, налив себе виски с колой, как и Габриэль. – Или мадам Кристиана не позволяет читать тебе порнушку?

Инесс сдалась. Я знал, что сюда она увязалась не просто так.

– Порнушка? Ха-ха, – наигранно изобразила она смех, – Хочешь дам почитать несколько таких порнушек? – девчонка помахала своей книгой, – Может поймете, как ведут себя настоящие мужчины, – закатила она глаза.

– Вот именно, – рассмеялся я, – В книгах они не настоящие, а выдуманные. Так почему ты здесь? – спросил снова.

– Мама встречает женщин из благотворительного фонда, – цокнула малая, – Я не вынесла бы за один вечер стольких женщин, твердящих, как я повзрослела.

– Да брось, ты еще ребенок, – горло обжог приятный холод после глотка виски.

Инесс замолчала. Я не смотрел на нее, но чувствовал, что она с какой-то грустью и одновременной ненавистью прожигала во мне дыру.

– Я не ребенок, – процедила она, надела наушника и скрылась за страницами книги.

– Раз она ребенок, хватить перепираться с ребенком, – Габриэль кинул недовольный взгляд в мою сторону.

– Люблю доводить младших до нервотрепки.

Все время, которое мы заполняли игрой, малая читала. Она смеялась, смотря на страницы, моментами поджимала губы, закатывала глаза и прижимала книгу к сердцу. Не понимал почему, но мне нравилось наблюдать за ней, и это привело меня к проигрышу. В прямом смысле, я проиграл в покер.