Читать книгу: «Ладгородские витязи. Сказание о змее», страница 6

Глава 10. В ущелье чудовищ

Доляслав проснулся вскоре после рассвета. За окном занимался день, и полумрак уже рассеялся в комнате. Первые солнечные лучи освещали нехитрую обстановку придорожного постоялого двора. У противоположных стен стояли две кровати, посредине – небольшой столик. Перед дверью, на зелёном походном плаще, храпел Оглобля. Переступив через оруженосца, витязь подошёл к столу и налил в керамическую кружку воды из кувшина. Сделав глоток, Доляслав взглянул на одну из кроватей.

Девушка ещё спала. Изящная, как ласка, она отклонила голову, запрокинутой рукой заслоняя глаза от солнца. Из-под согнутого локтя виднелся тонкий немного курносый носик. Гладкие чёрные волосы оплетали шею. Грудь мерно вздымалась в такт глубокому дыханию. Кажется, девушке снился какой-то сон. Она заворочалась и повернулась на бок. Бежевое одеяло сползло на пол, однако ничего не открыло взору.

Девушка, конечно, так и оставалась в одежде, в которой была вчера. Когда прошлым вечером Доляслав и Оглобля увели почти бесчувственную незнакомку из обеденного зала, она была не в том состоянии, чтобы переодеваться. Оглобля тогда деликатно заметил, что девушке стало плохо за ужином. А Доляслав прямо сказал, что милашка совсем не умеет пить. Хорошо, что ей повстречались именно они, не то Искорка нашла бы приключений…

Быстро заскучав в одиночестве, Доляслав громко поставил кружку на стол. К его удивлению, это никого не разбудило. Тогда он попробовал позвенеть кувшином. Сработало. Незнакомка проснулась. Девушка разомкнула голубые глаза, похоже не осознавая, где находится. Через секунду она поняла, и, как ошпаренная, подскочила, проверяя рукой, на ней ли кофточка.

Девушка смотрела серьёзно и испуганно. Как ни странно, ей шло. «Красивая», – про себя отметил Доляслав. Тишина затянулась, и он решил заговорить первым.

– Доброе утро, – сказал витязь, не зная, с чего лучше начать.

– Здравствуйте, – проговорила Искра и вжалась в стену.

Доляслав с опозданием сообразил, что незнакомка его боится.

– Не волнуйтесь, вы в безопасности, – поспешил он заверить её, – вчера вы… видимо, нехорошо себя чувствовали.

– Кажется, – кивнула Искорка. Её страх понемногу ослабевал. Вроде бы молодой человек не был плохим. Но лучше держаться настороже. Как кошка.

– Меня зовут Доляслав, – представился витязь. – Я дружинник из Ладгорода.

Он благоразумно опустил слово «бывший».

Девушка на секунду задумалась, словно решая, называть своё имя или нет.

– Я – Искра, – наконец, сказала она. – Начинающая чародейка.

– Вы владеете магией? – удивился Доляслав. Не так он себе представлял колдуний. Хотя… Витязь снова скользнул по девушке взглядом. Может быть, именно так…

– Ну, ещё не очень хорошо, – смутившись, ответила Искорка. – Я пока в начале пути.

– Понятно, – кивнул Доляслав. – Это многое объясняет.

Их разговор тем временем разбудил Оглоблю. Бывший рулевой с хрустом потянулся после ночи, проведённой на холодном полу. Впрочем, ему было не привыкать – в плаваниях случалось и хуже.

– Вы уже познакомились с нашей гостьей, господин Доляслав? – проговорил Оглобля, вставая с пола.

– Мы как раз в процессе, – улыбнулся витязь и представил девушке слугу. – Это мой товарищ и оруженосец – Оглобля. Он бывший рулевой брига, который потопило морское чудовище.

– Бриг – это такой корабль? – уточнила Искорка. Она уже совсем не боялась новых знакомых.

– Да, чуть поменьше барка.

– Так гораздо ясней, – засмеялась девушка.

Оглобля принялся объяснять, что у барка три мачты, а у брига всегда только две. Доляслав перебил его, сказав, что девушке такие подробности неинтересны. Но витязь был не совсем прав, слушала Искорка с удовольствием.

– Нечасто встретишь в придорожном трактире одинокую юную девушку, да ещё – и волшебницу, – проговорил Доляслав. – Куда вы держите путь, если это не секрет?

– Я разыскиваю отца, – просто сказала Искра и без утайки поведала все, что случилось. Даже про филина.

Доляслав и Оглобля переглянулись.

– Удивительное совпадение, – произнёс витязь.

Оруженосец молча кивнул.

У Искры сделался недоумённый взгляд. Она растерянно переводила глаза с одного на другого.

– И в чём совпадение? – спросила она.

– В том, что вы – дочь человека, чьё пророчество мы разгадываем, – объяснил Доляслав.

В свою очередь теперь витязь рассказал Искорке о причинах и целях, толкнувших его с оруженосцем в путь.

Дочь чародея задумалась.

– Так вы считаете, что пророчество было подлинным? – спросила она.

Доляслав не ожидал таких слов.

– А вы разве нет?

– Трудно сказать, – промолвила Искра. – Моя специализация – алхимия. В прорицаниях я разбираюсь плохо. Этому тоже надо учиться. Ни я, ни отец обычно ими не занимались. Но, конечно, возможно все. Предсказательное снадобье – сильная штука! И как оно поведёт себя на неподготовленном человеке, никогда не известно.

– Но ваш-то отец не был неподготовленным, – возразил витязь.

– В прорицаниях – был…

– То есть пророчество может оказаться ложным? – ещё раз переспросил Доляслав.

– Может, – честно сказала Искорка. – Но может – и истинным.

– Замечательно, – подвёл итог витязь, – что есть предсказание, что нет: будущее туманно…

– А так всегда и бывает, – вдруг сказал Оглобля. – Только так-то и может быть!

Доляслав с Искрой почувствовали, что он прав. И что в словах этих больше, чем кажется.

– Нужно верить судьбе, – убеждённо продолжил бывший рулевой. – Она всех ведёт правильно.

– И куда-нибудь непременно приводит, – завершил его мысль Доляслав. – Вопрос только: по пути ли нам с ней?

– Ну, нам с вами, возможно, как раз по пути, – неожиданно сказала Искорка.

– Почему вам так кажется? – спросил витязь, хотя в глубине души идея ему понравилась: девушка была очень симпатичной.

– Потому, – промолвила Искра, – что, скорее всего, пропажа моего отца связана с этим пророчеством. Ведь артефакт, наверняка, ищете не только вы. Раньше я как-то не рассматривала проблему с такой стороны. Но сейчас мне кажется, будто это самое логичное объяснение. И если разгадать одну загадку – найдётся решение другой.

Была ещё одна причина, которую дочь чародея не упомянула. Каурый конёк, скорее всего, уже увёз телегу без неё, а пешком далеко девушка не доберётся. Кроме того, она поняла, что в самостоятельном путешествии чувствует себя не очень уверенно и хотела бы разделить с кем-то дорогу. В общем, Искорка просто боялась идти дальше одна.

– Я хороший алхимик, – проговорила она, – хоть у меня ещё мало опыта, но я почти всегда получала отличные оценки и многое умею. Мои навыки могут вам пригодиться в пути.

– То есть вы хотите помочь нам найти артефакт? – уточнил Доляслав.

– Давайте поможем друг другу, – дипломатично предложила Искра.

Витязь размышлял недолго, а мнение оруженосца не спрашивал.

– Давайте, – сказал он. И хотел уже протянуть руку, но подумал, что с девушкой это будет не очень уместно. Однако Искорка опередила его, и сама подала маленькую ладонь. «Изящная», – отметил витязь. Руки Искры всегда всем нравились.

– Вопрос: куда нам теперь лучше направить поиски? – Доляслав, хоть и чувствовал себя главным, тем не менее считал необходимым обсудить ближайшие планы с компанией.

– Я ехала в столицу Гербортии, – сказала Искорка. – Раз горгульи, похитившие отца, упомянули некоего магистра, я подумала: вдруг магистр есть в Герборте?

Доляслав покачал головой.

– Там нет магистра, – витязь хорошо знал политическое устройство всех окружающих Ладгород стран. – В Герборте – городской голова.

Для Искорки всё это казалось дремучим лесом. Она была творческой девушкой, и голова для неё могла быть или на плечах или головой сыра. «Но хорошо, что Доляслав разбирается», – отметила она про себя.

Оглобля достал из походного мешка карту и разложил её на столе. Видно было, что карта побывала с ним во множестве странствий. Она истёрлась, кое-где порвалась, однако изображённое на ней оставалось хорошо различимым. Все трое склонились над нарисованным миром, всматриваясь в извилистые береговые линии, загадочные моря и строгие горы.

– Не там, где соль, а там, где иглы… Не слева, а справа, не в конце, а в начале… И находится это в лапах… – задумчиво повторил Доляслав туманные слова пророчества.

Он внимательно рассмотрел гербы, красующиеся на плане возле названия каждой страны: шахматное поле Гербортии, горный леопард Альварии, белая на зелёном крепость Ната и сияющее солнце Ладгорода…

– Ничего не могу сказать насчёт «в начале и справа», – промолвил витязь, – но лапы, я кажется, вижу только одни. Вот они! – он указал на эмблему Альварии.

– Вы думаете, артефакт там? – спросила Искорка.

– Не знаю, – искренне ответил Доляслав, – но это единственное, что приходит мне в голову.

– Путь в Альварию лежит через Ущелье чудовищ, – заметил Оглобля и помрачнел.

– Значит, придётся через него пройти, – сказал Доляслав.

– Вот уж бы не хотелось! – проговорил оруженосец так же, как недавно в топях.

– Но других путей нет, – отрезал витязь. – Кроме того, об этом ущелье больше сочиняют, чем есть на самом деле. Может и не настолько там опасно…

– Мы про змея так же думали… – невесело усмехнулся Оглобля, – ну ладно – в ущелье так в ущелье.

– Отлично, – сказала Искорка, поняв, что вопрос решён. – А теперь, ребята, если вас не затруднит, подайте мне, пожалуйста, мой магический справочник.

– Вы хотите применить какое-то заклятье? – с интересом спросил Доляслав.

– Нет, – печально промолвила дочь чародея. – Я хочу попытаться найти там средство против похмелья. Что-то же должно быть…

***

Ущелье чудовищ располагалось между Южным и Северным отрогами Преградных гор и со стороны Гербортии начиналось там, где бурные воды Сианы вливались в спокойное течение неторопливой Тизены. От хутора, где стоял трактир «Пиво Дива», путь туда занял чуть больше одного дня. В конюшне при гостинице Доляслав купил лошадь для Искорки. Он выбрал ей вороную покладистую кобылу. Впрочем, девушка справилась бы и с более норовистым конём, ведь она уже каталась на пегасе.

Первое время путники ехали настороже. Об Ущелье чудовищ издревле ходила дурная слава. Множество людей пропало там без следа. Никто так никогда и не узнал, куда они подевались. Хотя, справедливости ради надо сказать, что немало было и тех, кто прошёл каньон без каких бы то неприятностей.

К удивлению путешественников, местность оказалась живописной. Бегущую по дну ущелья реку с двух сторон стискивали жёлтые скалы. Их рельефная поверхность местами скрывалась под пышным мхом, местами – раскалывалась трещинами. На отвесных уступах кое-где росли сосны. Над ними проплывали белые кучевые облака, казавшиеся отражением громадных гор в лазоревом небе. Яркий солнечный свет играл на воде, норовя запустить в глаза зайчиком. Странно, но каньон не выглядел опасным.

– Не так я себе его представлял, – проговорил Доляслав, с удивлением рассматривая открывающиеся взору дружелюбные и даже жизнерадостные пейзажи.

– Я тоже, – согласилась Искорка. – Название было такое мрачное…

– И истории соответствующие, – поддакнул Оглобля.

– Я ни одной не знаю, – призналась дочь чародея. – Может, и слышала что, да забыла.

– Вы не много потеряли, – сказал Доляслав, – большей частью эти сказки – вздор.

– Зря вы так, господин Доляслав, – неожиданно возразил начальнику оруженосец. – В каждой сказке есть зерно истины.

– Ты и по сказкам специалист? – рассмеялся витязь.

– Ещё какой, – улыбнулся Оглобля. – Я их целый ворох собрал и даже записал некоторые, так – для себя…

– Ух ты! Интересно! – восхитилась Искорка. – А про что сказки?

– Много есть преданий, присказок да побасёнок, – мечтательно ответил Оглобля. – Есть про двух курочек. Как одна курочка зерно клюёт, а другая – выплёвывает. Есть про Мяуку и Муяку. Сидят они на вершинах гор, между горами – дорога. Мяука – добрая, а Муяка – злая. Когда одна спит – бодрствует другая. И если бодрствует добрая – хоть колесом ходи, а если злая – не пройти не проехать ни конному, ни пешему. Есть про Царь-выдру сказка…

– Что ещё за Царь-выдра? – ухмыльнулся Доляслав.

Взгляд Оглобли сделался задумчивым и устремлённым вдаль.

– Царь-выдра – существо мифическое, легендарное… – торжественно проговорил бывший рулевой. – С незапамятных времён верят в него ладгородские крестьяне. Считается, что это чудесный зверь, вернее, могущественный дух. Он добр к людям, часто спасает попавших в беду, а главное – покровительствует сну и помогает мающимся от бессонницы. Он всех сильней, и от имени его пошло слово «выдрыхнуться».

Доляслав захохотал:

– Кто же такую чепуху выдумал?

Оглобля обиделся.

– Вам, господин Доляслав, может таких сказок в детстве и не рассказывали… В дружинной среде, возможно, не принято. Но каждый крестьянский ребёнок в Ладгороде знает: Царь-выдра завсегда выручит!

– Ну ладно, ладно… – примирительно махнул рукой витязь. – Выдра так выдра. Нам ехать надо быстрей.

Они продолжили путь, то взбираясь на пригорки, то преодолевая неглубокие овраги. На их дне звенели маленькие ручьи, бегущие с гор в Сиану. В одном таком ручейке, питающимся бьющими из земли родниками, Доляслав предложил наполнить походные фляги. Вода в нём была на редкость чистая, свежая и приятная на вкус. Заливая её в меха, путешественники вдоволь напились.

– Где мы сейчас находимся? – проговорил Доляслав. – Дай-ка карту, Оглобля.

Оруженосец подал витязю план, и тот долго его рассматривал.

– Судя по всему, мы здесь, – Доляслав указал спутникам на голубую ленточку, извивающуюся между скал.

– Бессонный ручей, – прочитала Искра. – Странное название.

Через несколько часов солнце скрылось за горной грядой на западе. Меж завалов камней начал собираться сумрак. От реки потянуло холодком. Путники разбили лагерь в сосновом бору и, наскоро поужинав, улеглись спать.

В тишине прошло примерно два часа.

– Вы тоже не спите? – вдруг спросил Искру Оглобля.

– Нет, – ответила девушка. – Почему-то не получается.

– Странно, – проговорил Доляслав.

До утра никто из компании так и не сомкнул глаз. После бессонной ночи ущелье уже не казалось таким приветливым. Скалы и река раздражали. Следующий день путешественники выдержали с трудом. Вечером они рухнули на походные плащи и опять не смогли заснуть.

– Кажется, ручей не просто так назывался, – сказала дочь чародея, когда на востоке засверкала заря.

Проведя без сна уже две ночи, странники едва могли продолжать путь. От усталости они плохо держались в сёдлах. Перед глазами плыло, в ушах звенело. Дрёма подходила вплотную, наваливалась, сжимала горло и… отпускала. Около полудня Искра почувствовала, что близка к потере сознания.

Солнце стояло высоко. Разбуженные теплом, в воздухе с жужжанием проносились майские жуки. Каждая сажень пути требовала невероятного напряжения и Доляслав ощущал, как стремительно убывают силы. Ехавший впереди Оглобля вдруг упал с лошади.

– Не могу больше… – прошептал он глухим голосом.

Искорка в отчаянии привалилась к камню и замерла. Глаза сами собой смыкались, но сон не приходил. Шум в ушах нарастал. Витязь понял, что приближается гибель от изнеможения. Откуда-то из далека донеслось странное бормотание…

За тростником виднелся противоположный берег Сианы. Там начали мелькать тени. Они двигались к реке. Доляслав смотрел на странный призрачный танец, не понимая, что происходит. Если это смерть, то не такая она и страшная…

Над камышами стал клубиться густой белёсый туман. Постепенно из него проступили очертания духа. Не то – огромной выдры, не то – не совсем.

– Царь-выдра! Царь-выдра! – едва слышно промолвил Оглобля. – Мы спасены!

Дух приближался. Выдра остановилась перед ними. Через мгновение она замахала лапами и что-то очень тихо, успокаивающе забурчала… Туман приобретал сиреневый оттенок. Лапы Царь-выдры кружились все быстрей, сливаясь в кольцо. И путников наконец сморил целительный сон.

…Доляславу привиделось, будто он идёт по дороге между двух высоких холмов. На вершинах лежало словно по куче листьев, над которыми возвышались две тонкие шеи, увенчанные головами, как у змей. Одна из них спала, а другая – пела. Витязь понял, что перед ним Мяука и Муяка. Раз добрая бодрствовала – можно было идти. Но только лишь Доляслав сделал шаг вперёд, как глаза у второй открылись. Пение тотчас стихло, сменившись храпом. С другого холма в витязя полетели камни и стрелы огня.

– Это Муяка! – в ужасе закричал Оглобля. – Она проснулась!

Разгневанное чудовище крушило гору. Доляслав бросился бежать, уворачиваясь от летящих в него осколков скалы, и вдруг… очнулся.

Ночь близилась к концу.

Глава 11. Курганная тьма

Вновь засунув зеркало с Лирией в мешок, послушник Ордена продолжал путь. Пленница уже не причитала ежеминутно, досаждая ему. Возможно – устала, возможно – смирилась со своей судьбой. А скорее всего, просто поняла, что стальное сердце Брата Лонца не пронять словами.

На постоялом дворе послушник продал осла и купил лошадь. Гор на пути больше не будет, а по степи конь бежит гораздо быстрей. Чем дальше Мастер Лонц с Лирией удалялись на юго-восток, тем бескрайнее становились просторы. По берегам Тизены кое-где ещё встречались большие леса, дальше пошли перелески. За Эомой раскинулась дикая степь, где деревья были редкостью.

Мастер Лонц привычно торопил коня. Стада сайгаков бросались врассыпную от скачущего во весь опор всадника. Добраться до Ордена послушник рассчитывал дней за восемь. Магистр, скорее всего, не ждёт его так рано. Но ничего: удивляться полезно. Тем более, что удивление для старика будет приятным. Брат Лонц вёз не только доклад об успешно выполненном первом этапе плана, но и заложницу. Кстати, как она там?

Мастер Лонц развязал мешок и заглянул в зеркало. Видимо, девушка уже притерпелась к дорожным неудобствам. Привалившись спиной к резной раме, она дремала, и тряска от галопом скачущей лошади ей не мешала. Лонц не стал будить Лирию. Пусть спит. Так даже лучше. Мельком послушник отметил, что во сне блондинка выглядела совсем беззащитной.

Зелёная бескрайняя степь уходила за горизонт. В сочных травах яркими сполохами горели разноцветные цветы. Их пряный сладковатый аромат опьянял и мог вскружить голову, если бы Брат Лонц был романтиком.

Конь с разбегу перепрыгнул глубокий овраг, внезапно оказавшийся на пути, и послушник понял, что он не хуже осла. Однако это никак не помешало ему безжалостно подгонять жеребца острыми шпорами и со всей силы бить плёткой. Время не ждёт, а раны затянутся. Так любил повторять Мастер Лонц.

Степь проносилась мимо как предрассветные сны. Ровная, гладкая и одинаковая. Заблудиться было нетрудно. Впрочем, найти дорогу до Ордена тоже было легко. Если знать, как искать.

Всюду по степи были разбросаны изваяния каменных баб. Испещрённые дождями и ветрами, грубо обтёсанные глыбы возвышались над равниной. Их с незапамятных времён ставили для поклонений кочевники. Однако не все истуканы принадлежали местным племенам: часть из них, с высеченным сбоку особым знаком, была установлена послушниками Ордена и отмечала путь в его владения. Следуя за идолами, можно было добраться до главной резиденции.

Брат Лонц внимательно всматривался в раскинувшийся по сторонам однообразный пейзаж, чтобы не пропустить очередную веху и не сбиться с дороги. Он аккуратно считал каждую бабу, уверенный, что движется правильно. Но где-то послушник, похоже, всё-таки ошибся. Мрачная полоса древних курганов, которая должна была остаться далеко справа, вдруг возникла прямо перед ним.

– Проклятье! – пробормотал Брат Лонц.

Туда он точно не собирался. Могилы воинов былых эпох справедливо считались зловещим местом. Там лёгкими неприятностями не отделаешься.

– Что-то случилось? – послышался из мешка испуганный возглас.

– Спи дальше! – отрезал Брат Лонц и вытащил меч.

Курганы нависали над равниной как вздувшийся нарыв. Их покатые склоны покрывал зелёный ковёр буйной травы. Печальная пастушья сумка была единственным цветком, растущим здесь. Её белые маленькие соцветия тут и там виднелись среди острых травяных стеблей.

Брат Лонц круто развернул коня, но за спиной вдруг тоже встали курганы. Каким-то образом послушник оказался со всех сторон окружён погребальными холмами.

– Что ещё за колдовство? – воскликнул Мастер Лонц.

Слова отскочили от ближайшего склона и эхом пошли гулять по долине.

– Колдовство… колдовство… колдовство… – звучало будто гудение заупокойного колокола.

В душе зашевелилась тревога. А если страх чувствовал такой человек, как Мастер Лонц, то дело и вправду было очень плохо. Где-то здесь, в холодных подземельях, притаилась опасность. Послушник Ордена всей кожей ощущал это. Однако выбора не оставалось – придётся проехать через долину.

Брат Лонц тронул поводья и пустил коня вперёд. Тот недовольно замотал головой, но всё же пошёл. Лошадиные копыта тонули в зелёных зарослях. Даже подобия тропы не вилось меж курганов. Оно и понятно: никто сюда в здравом уме не ездил. Во-первых – опасно, во-вторых – незачем.

Среди холмов царило молчание. Тишина заполняла долину, словно жидкость – сосуд. Казалось, что в душном воздухе застыли века и эпохи. Ни единой птицы, ни единого насекомого не пролетало на мили вокруг. Только шальной ястреб показался на мгновенье где-то в вышине, но быстро понял, куда попал и помчался прочь.

Мастер Лонц ехал с обнажённым клинком в руке, разглядывая унылые ряды холмов, встающих по обе стороны от него. У подножия некоторых из них виднелись заваленные камнями входы в тёмные катакомбы. Послушник поморщился: оттуда тянуло плесенью.

С каждой секундой нарастало нервное напряжение. Возникло ощущение, будто чьи-то враждебные нечеловеческие глаза внимательно следили за вторгшимся чужаком. Шепоток пробегал по траве от кургана к кургану. Тихий звон начал раздаваться откуда-то из глубин.

Внезапно возле одного из холмов показалась тень. Облачённая в древнюю потускневшую кольчугу и истлевший плащ, изначальный цвет которого уже невозможно было понять, призрачная фигура шагнула навстречу послушнику. Конь заржал и вскинулся на дыбы. Брат Лонц с трудом удержал мешок с зеркалом. Волна страха ударила в лицо, но силой воли послушник взял себя в руки.

– Зачем ты встал из могилы? – строго сказал Мастер Лонц. – Тебе не место под небом. Иди обратно!

Лошадь в панике затанцевала под всадником, и тот, чтобы не разбить зеркало, был вынужден спрыгнуть с мешком на землю. Он очень аккуратно поставил его, но рогожа все равно сползла. Лирия увидела призрака и не смогла сдержать испуганный крик.

Из-под низко надвинутого капюшона раздался потусторонний рокочущий голос.

– Нашему предводителю понравилась твоя девушка. Отдай её и можешь убираться.

«Ну уж нет, – подумал Брат Лонц, – не для того я терпел всю дорогу её истерики!»

В зеркало к Лирии попадали отражающиеся в нем предметы, но не живые существа. Призрак живым точно не был. Когда мертвец оказался рядом с ней, девушка сама чуть не умерла. Лирия так долго мечтала, чтобы в её темницу проник кто-нибудь, к кому можно было бы прикоснуться. И вот – сбылось. Но не так она себе это представляла!

Находящаяся теперь одновременно и перед зеркалом, и внутри него, нежить протянула костлявую руку к горлу девушки.

Брат Лонц был опытным человеком и знал, что в споре за женщину лишние слова не нужны. Поэтому просто молча отсек мечом тянущуюся к Лирии длань.

Тень издала леденящий кровь вой и уцелевшей рукой выхватила из-за пояса клинок. Удар последовал мгновенно. Мастер Лонц едва сумел уклониться. Сразу же враг повторно атаковал. Послушник блокировал выпад и попытался уколоть в открывшуюся грудь призрака. Однако реакция мертвеца заставила Мастера Лонца неприятно поразиться. Навьё плавно ушло в сторону и ответило новым ударом. Кажется, при жизни призрак был великим воином. Но недаром Брат Лонц обучался владению мечом в лучших академиях мира. Он поднырнул под клинком противника и, оказавшись почти вплотную к фантому, разрубил его прямо через ветхую кольчугу от плеча до пояса.

Тень обрушилась, словно башня во время землетрясения. Сложилась пополам как карточный домик, и, объятая лиловыми языками пламени, исчезла без следа в шипящем дыму.

Секунду послушник переводил дух и смотрел на то место, где только что стоял призрак. Затем одним махом схватил зеркало и запрыгнул в седло. Удара шпор коню не потребовалось. Он молниеносно сорвался с места и понёсся, едва касаясь копытами травы. Прочь от проклятых могил. Ни один дракон никогда не развивал такой скорости, какую выдал тогда перепуганный жеребец.

Вскоре зловещая долина курганов осталась далеко позади. Мастер Лонц лишь один раз обернулся и покачал головой.

***

К вечеру Брат Лонц со своей пленницей добрались до берегов Песчаной. Владения Ордена были уже близко. Оставалось самое большое день-два пути.

Возле пологого спуска к реке послушник остановился на ночлег. Конь сразу же принялся жадно пить из потока. Взвесь делала воду мутной – название Песчаная появилось не просто так – однако жеребцу было все равно.

Брат Лонц развёл небольшой костёр и, поставив зеркало с Лирией неподалёку, сел у огня. Багровое пламя плясало в бесцветных глазах послушника. Тени ложились на резко очерченный подбородок.

Лирия украдкой смотрела на него. Девушка оценила то, что Мастер Лонц защитил её от умертвия. Хоть он и был её похитителем, и если бы не это – ничего бы не случилось, всё же послушник совершил отважный поступок. Ей захотелось как-нибудь отблагодарить его.

Красиво став, чтобы в вырезе платья виднелась обнажённая спина, Лирия глубоко вдохнула. Запрокинув голову и прикрыв глаза, она взяла несколько нот второй октавы. В этом диапазоне её голос звучал лучше всего.

Нельзя сказать, чтобы чувства были совсем недоступны Брату Лонцу. Он, конечно, заметил попытку девушки и даже в глубине души похвалил. Но послушник никогда не смешивал эмоции с делом. Пленница была нужна ему для другого. Поэтому…

– Хватит скулить!

И он опять сунул её в мешок.