– Люди, ваши молитвы услышаны! Отец послал нам еду. Мужчины, берите свои котлы и подходите ко мне, каждому из вас теперь будет даваться три литра еды в день. Накормите в первую очередь своих детей, стариков, женщин, а потом подкрепитесь и сами. Голод вам больше не грозит. На то воля Бога. Ешьте манну небесную, прославляя Отца нашего небесного.

Насытившись, евреи двинулись дальше на восток в поисках Земли обетованной, обещанной им Моисеем, которому путь освещал сам Бог. Длинная процессия растянулась на несколько километров по раскаленным пескам пустыни. Первым шел Моисей, за ним – Аарон в белых одеждах первосвященника, далее двигалась процессия из четырех священников, избранных людей, которые несли тяжелый ящик на двух длинных жердях. Они были одеты в специальные блестящие серебристые плащи, закрывавшие их с ног до головы, и такие же перчатки. Ковчег весил почти три тонны, а несущие его четверо священнослужителей были не самого крепкого телосложения. Но, к удивлению странствующих людей, избранные, держа на плечах жерди с тяжелым грузом, передвигались с такой легкостью, что едва касались ногами земли. Евреи, глядя на эти чудеса, не верили своим глазам, они называли хранителей Ковчега левитами – людьми, способными парить над землей, уверовав в исключительные, чудотворные способности священнослужителей. Когда останавливались на стоянки, Ковчег размещали вдалеке от поселения, в большой палатке под названием «Скиния», вокруг которой по периметру на приличном расстоянии сооружалось специальное защитное ограждение, не пропускавшее ничего: ни людей, ни звуки, ни даже свет, вокруг круглосуточно стояла бдительная вооруженная охрана. На то у Моисея была причина.

Поначалу Ковчег размещали в центре лагеря, рядом с палатками простых евреев. Под утро люди, жившие по соседству с подарком Бога, просыпались с легкими ожогами на коже и слабостью в теле. Однажды один любопытный юноша в тайне ото всех пробрался к святыне и хотел открыть крышку, чтобы заглянуть внутрь. Земля задрожала, поднялся вой, хлынул яркий свет. Моисей в панике выскочил из палатки. Он бросился к парню, чтобы его остановить, но было поздно. Страшный душераздирающий вопль раздался над пустыней. Нарушивший запрет юноша в одно мгновение превратился в небольшую кучку пепла, которая предстала перед глазами изумленных и потрясенных до глубины души евреев. «Что ты наделал?! – пророк с перепуганным видом упал на колени. – Не гневите Бога! Нельзя подходить к Его образу. Поймите, Ковчег – это часть духа Всевышнего». После этого случая Ковчег взяли под неусыпную охрану, и только избранные могли находиться около таинственного ящика.

Глава 6

Менахем Овадья совершал утренний намаз вместе с мусульманами в мечети Аль-Акса. Он в совершенстве владел арабским языком и знал все тонкости мусульманской религии. В «Моссаде» молодой человек работал чуть больше пяти лет, придя в разведку после окончания Тель-Авивского технологического университета. Собственно говоря, он и не планировал работать в этой организации, но обстоятельства сложились так, что другого выбора у него не было. Менахем мечтал стать инженером, как его отец, поэтому после окончания школы сразу подал заявление на поступление в самый лучший университет страны. Экзамены сдал успешно и был зачислен на первый курс. Четыре года студенческой жизни пролетели быстро, и все шло гладко и спокойно, если бы однажды в дом не пришло страшное горе, которое в корне изменило всю жизнь юноши.

Вечером, вернувшись домой, он увидел, что дверь в квартиру открыта. Повсюду было много людей: соседи, странные люди в штатском и сотрудники полиции. Расталкивая всех, Менахем вбежал в комнату родителей. Все, что он увидел тогда, превратило в руины его мировоззрение. На полу лежали в крови мать и отец. Он хотел броситься к ним, чтобы помочь, но полицейские не пустили его к самым близким для него людям. Юноша надеялся, что родители ранены, сейчас приедут врачи и спасут их. Но вместо врачей детективы и криминалисты, вытолкнув из комнаты всех посторонних, приступили к изучению обстоятельств убийства семейной пары. Вскоре прибыли сотрудники «Моссада».

Иссер Овадья, отец Менахема, был крупным специалистом в области компьютерных систем видеонаблюдения. Его разработки позволили обнаружить и обезвредить тысячи арабских террористов, проникавших на территорию Израиля с целью дестабилизации положения внутри страны. И убийство столь крупного ученого вызвало серьезную обеспокоенность властей. Было ясно, что это дело рук палестинцев. Однако улик оказалось недостаточно, следов на месте преступления не осталось и найти убийц не удалось.

Юноша долго оплакивал родителей, живя только одной надеждой, что преступников найдут и они понесут справедливое наказание. Он почти каждый день навещал управление полиции, доводя до истерики следователя, который вел дело о насильственной смерти его родителей. Полицейский чин отделывался общими фразами, но однажды, не выдержав настойчивых просьб молодого человека, честно признался, что теперь этим делом занимается особый отдел «Моссада» и вся эта история засекречена. Следователь сразу пожалел, что в порыве эмоций раскрыл служебную тайну, и умоляюще попросил юношу никуда не обращаться, так как это чревато последствиями. Менахем неделю был сам не свой, он забросил университет и желал только одного – мести за смерть родителей. Юноша закрылся в своей квартире и не выходил оттуда почти три дня. Когда он покинул дом, это был другой человек, не мягкий, добрый и интеллигентный юноша, а воин, жаждущий справедливости.

***

Мужчина в солидной одежде, с тонкими черными усами и короткой бородой свернул с центральной улицы деловой части Тель-Авива на прилегающую и прошел мимо многочисленных высотных домов. По строгой деловой походке было понятно, что, скорее всего, это сотрудник весьма серьезной организации, штаб-квартира которой находилась по соседству, в современном здании из стекла и бетона. Яркие лучи солнца отражались в его до блеска начищенных ботинках, строгий костюм, однотонная рубашка, правильно подобранный галстук немного не сочетались с болезненной бледностью лица. Человек обошел здание со всех сторон, затем зашел через центральный вход. Несколько охранников, тщательно проверяя документы, пропускали многочисленных сотрудников. Быстро оценив ситуацию, посетитель подошел к дежурному телефону, набрал номер, сказав несколько слов собеседнику на другом конце провода, неторопливо направился в туалет. Закрывшись в кабинке, незнакомец осмотрел потолок и заметил датчик противопожарной безопасности. Теперь он прекрасно знал, что делать дальше.

Вой сирены разнесся по всему зданию. Сначала послышались громкие нервные возгласы, потом раздались строгие команды, а затем шум толпы: люди организованно покидали помещение. К зданию с устрашающим воем сирен неслись с десяток пожарных машин. Охрана здания распахнула все выходы, давая возможность сотрудникам как можно быстрее оказаться на улице. Посетитель, заметив, что сотрудники службы безопасности отвлеклись, быстро юркнул в проход и, незаметно проскочив мимо всех постов охраны, свернул налево в коридор, по служебной лестнице, где никого не было, поднялся на пятый этаж. Ему нужен был пятьсот тридцать шестой кабинет. Он дернул дверь, она была закрыта. Достав из кармана небольшое электронное устройство, странный посетитель приставил его к замку. Датчик зашумел, на небольшом зеленом дисплее закрутились цифры, незнакомец замер, наконец замигала красная кнопка. Мужчина нажал на кнопку, прибор издал короткий звук, и дверь открылась. Посетитель положил в карман электронное устройство, достал тонкие перчатки из белого шелка и с видом никуда не спешащего человека открыл дверь.

Пропажу обнаружили только спустя три дня, когда сотрудник «Моссада» полез в сейф за делом супругов Овадья, а документов в положенном месте не оказалось. Поднялся страшный шум, весть о краже документов облетела всю тайную разведку, дошла она и до директора «Моссада», вызвав у него крайнее раздражение. Еще ни разу в «Моссаде» не воровали секретную информацию. Через три дня в квартиру Менахема постучали, юноша, отложив учебник по информационной компьютерной безопасности, с недовольным видом пошел открывать дверь. На пороге стояли три человека, по выражению их лиц он сразу понял, откуда они. Его допрашивали почти три недели. Сначала запугивая долгим сроком пребывания в тюрьме, объясняя, какое страшное преступление он совершил, но поняв, что таким методом ничего не добиться, стали в более мягкой, дружелюбной форме предлагать чистосердечно признаться во всем, сдав всех, кто его направил в штаб-квартиру «Моссада». Этот номер тоже не прошел. Тогда приступили специалисты электронного допроса. Менахема посадили на стул и прикрепили к его пальцам датчики детектора лжи. Человек в очках с видом компьютерного гения долго задавал одни и те же вопросы в разной интерпретации, но желаемого результата добиться не смог. Умнейший прибор показывал, что подследственный ничего плохого не сделал, не похищал никаких документов и вообще в этот день не был в Тель-Авиве.

Следователи были ошеломлены такими показателями детектора лжи, обмануть который не мог практически никто. Они поняли, что имеют дело с весьма опасным преступником, расколоть которого законными методами будет крайне сложно. Тогда было принято решение подвергнуть юношу запрещенным методам допроса. Его приковали наручниками к металлическому стулу и надели на голову целлофановый пакет. Менахем стал задыхаться, воздуха не хватало, виски начали пульсировать со страшной силой, глаза от боли выкатывались из орбит, жуткий огонь резанул по груди, он застонал, но тут же замолк, скрежеща зубами. Следователь снял пакет только тогда, когда почувствовал, что задержанный теряет сознание. Холодная вода привела юношу в чувства. В глазах плыли красные пятна. Пакет вновь оказался на его голове, и все началось заново. Он опять потерял сознание. Целое ведро воды было вылито на его измученную голову. Так повторялось пять раз, пока следователи не поняли, что и этот метод не поможет им добиться нужного результата. После трех часов пыток уставшие дознаватели пожаловались на крепкого орешка начальству. Вскоре информация о необычном преступнике дошла до самого Эфраима Галиви.

Директору «Моссада» захотелось самому познакомиться со столь уникальным юношей, про которого рассказывали разные небылицы. Честно говоря, руководитель разведки не поверил ни единому слову своих помощников, но он был большим любителем по разгадыванию человеческих душ и ему хотелось доказать коллегам, что все это преувеличенные мифы, которые спокойно можно развенчать. Эфраим Галиви сам направился в камеру, где сидел юный Овадья. Разговор продолжался долго. Директор сидел напротив юноши и не мигая смотрел ему прямо в глаза. Менахем спокойно выдержал долгий пронзительный взгляд, ничем не выдав своего волнения. Так они смотрели друг на друга почти час, первым сломался опытный разведчик, не выдержав, опустил глаза. Эфраим Галиви покинул камеру, ничего не сказав арестованному, но понял, что имеет дело с уникальным человеком. Узнав более подробно историю юноши, директор «Моссада» быстро просчитал мотивацию Овадьи: «Месть! Он хочет отомстить за родителей. Что же, пожалуй, такой человек нам может пригодиться». Эфраим Галиви еще месяц продержал юношу в камере, не допуская к нему следователей, а потом пригласил к себе.

Менахем вошел в кабинет руководителя самой могущественной разведки мира осунувшимся, еще более бледным, одежда была помятой, но хозяин кабинета отметил про себя, что глаза юноша по-прежнему не опускал, смотрел прямо в лицо.

– Садись, Менахем, – Галиви жестом показал на стул. – Я знаю, зачем ты совершил столь тяжкое преступление. Ты хочешь отомстить за своих родителей?

Юноша молчал, не опуская глаз.

– Хорошо, можешь не говорить мне ничего. Но у меня есть предложение, – директор выдержал паузу, теперь он сам немного смущался от взгляда собеседника. – У тебя будет шанс наказать убийц твоих родителей. Мы постараемся найти их.

Менахем молчал.

– Ладно, не хочешь говорить – не надо. Я хочу дать тебе шанс, – Эфраим Галиви все более убеждался в необычных способностях юноши. – Ты пройдешь конкурс на поступление в «Моссад». Вас будет тысяча человек, я возьму только одного, того, кто успешно пройдет все испытания и зайдет ровно через месяц в мой кабинет. Ты согласен?

Овадья молчал.

– Я обещаю тебе: если ты выиграешь этот конкурс, мы сделаем все, чтобы найти убийц твоих родителей.

– Мне этого не надо, я и так знаю, кто они, – неожиданно ответил Менахем. – В любом случае эти убийцы радоваться жизни больше не будут. А если вы посадите меня в тюрьму, это всего лишь отсрочит их мучительную смерть.

От слов худощавого бледного юноши, больше похожего на ботаника, директор «Моссада» вздрогнул. Он встал и подошел к Овадье:

– Ты должен понять: мы живем в окружении врагов, они повсюду и жаждут только одного – уничтожения всех евреев. Это их миссия в жизни, они настроены убивать женщин, стариков, детей. Ты можешь отомстить за своих родных, но кто вступится за остальных? Мы работаем в разведке, чтобы пресечь все эти преступления и положить конец насилию, – Эфраим Галиви замолчал, осторожно погладив юношу по голове, тихо добавил: – И часто ценой своей жизни.

***

Испытания начались через три дня. Всех претендентов отправили самолетами в разные части земного шара. Кто-то полетел в Нью-Йорк, другие – в Мехико, третьи – в Бангкок, четвертые – в Рио-де-Жанейро, пятые – в Амман, и так по всем странам мира. Овадье в аэропорту имени Бен-Гуриона выдали билет до Лондона и сто американских долларов.

– А паспорт? – поинтересовался юноша. – Без него меня не выпустят из страны, и тем более как я попаду в Англию?

– Но это твои проблемы, у нас свои правила, – сопровождавший его сотрудник разведки сочувственно похлопал парня по плечу. – И еще запомни: если тебя задержат и арестуют, мы не несем за тебя никакой ответственности, ты это понял?

– Да, – угрюмо ответил юноша.

За неделю семьсот тридцать пять участников конкурса были задержаны в аэропорту Тель-Авива, их арестовали за попытки незаконного пересечения границы, каждый понес свое наказание. Заодно секретная разведка проверила качество работы службы безопасности главного аэропорта Израиля. Пресс-служба «Моссада» сразу же открестилась от своих потенциальных сотрудников. Через некоторое время в других аэропортах мира задержали еще двести тридцать человек за попытку незаконного проникновения на иностранную территорию, их арестовали, продержали некоторое время в тюремных камерах, а потом депортировали на родину, но и тогда израильская разведка отказалась от них.

Когда Овадье удалось добраться до Лондона, его следующим испытанием стало проникновение в помещение британской разведки МИ-6 и изъятие из сейфа ближневосточного отдела секретного списка завербованных англичанами в Палестине агентов. Юноша почти неделю готовился к этому экзамену, параллельно быстро обзаводясь множеством друзей среди студентов Лондона, зарабатывая на жизнь установкой и настройкой новых программ на компьютерах. Он решил не проникать в здание всемирно известной разведки. Вместо этого Менахем просто взломал электронную защиту сервера МИ-6, нашел нужную информацию и скопировал себе на флешку. Улететь без денег из Лондона было почти невозможно, но и тут помог интернет. Через взломанный сервер он оформил билет на рейс авиакомпании «Бритиш аэр вей».

В главных воздушных воротах Англии – аэропорту Хитроу было не протолкнуться. Тем не менее служба безопасности работала строго, отслеживая на паспортном контроле каждого пассажира. Даже муха не могла пролететь мимо бдительных таможенников, повсеместной охраны и сложнейшей системы видеонаблюдения. В аэропорту юноша заметил бригаду грузчиков, которая направлялась на место работы. Он быстро определил их раздевалку и незаметно для всех вошел в нее. Скинул свой костюм, ловким движением открыл один из закрытых шкафов, достал комбинезон отсутствовавшего грузчика и минуту спустя догонял новых коллег. Молодой человек весело поздоровался со всеми, как будто был знаком с ними много лет, поинтересовался, как обстоят дела дома, и с огоньком в глазах принялся за работу. Бригада сначала загрузила багаж в лайнер, вылетавший в Буэнос-Айрес, затем в Амстердам. Началась транспортировка поклажи на рейс до Аммана. Менахем работал быстрее всех, первым хватался за тяжелые чемоданы. Уставший от тяжелой работы, он занес последний тюк в грузовой отсек и быстро спрятался среди кучи багажа.

Эфраим Галиви каждый день получал сообщения об арестах его конкурсантов. И через четыре недели он знал, что в игре остались только два человека. Через час зазвонил телефон, и директору «Моссада» доложили, что в аэропорту имени Бен-Гуриона арестован еще один из двух оставшихся претендентов, правда, имя еще не уточнили. Не успел Эфраим Галиви положить трубку, как дверь открылась и в кабинет изумленного директора «Моссада» вошел не кто иной, как Менахем Овадья.

Глава 7

Колонна иудеев двигалась вдоль песчаных барханов, растянувшись на многие километры, она постоянно останавливалась на непродолжительные передышки, повсюду оставляя после себя могилы стариков, не выдержавших тяжелый переход по пустыне. Но евреи упорно шли дальше, следуя за своим предводителем. Ветер завывал над их головами, ноги проваливались в сыпучих песках. Вдалеке на горизонте появилось красно-серое облако. Приближалась буря, поднимая в небо миллиарды песчинок, скрыться от которых было просто невозможно. Постаревший Аарон, закрыв лицо белым платком, подошел к брату:

– Моисей! Почему мы столько лет ходим по пустыне, но так и не нашли Землю обетованную?

Пророк шел молча, не останавливаясь, опустив глаза, он пропустил слова первосвященника мимо ушей.

– Постой, брат! Поговори со мной. Люди опять возмущаются, они требуют объяснений.

– Какие еще объяснения я должен им давать? – Моисей начал сердиться, не желая разговаривать на эту тему.

Но Аарон остановил его, дернув за рукав:

– Пойми меня, ты посланец Бога, но это не означает, что ты не должен объяснять людям свои намерения.

Пророк поднял голову:

– Вот что, брат мой. Ты должен понять: все, что мы делаем, это воля Бога.

– Но как так?! – возмутился первосвященник. – Совсем рядом я видел зеленые оазисы, за которыми скрывалась благодатная земля! Мы могли найти там свою новую родину.

– Нет, Бог не разрешает нам идти туда.

– Но почему, Моисей?

– Наш народ согрешил, ты прекрасно знаешь об этом, и Отец небесный наказал его. Долгие века рабства в Египте уничтожили в нашем народе достоинство и честь. Палки и плети выбили все лучшее, превратив многих из нас в приспособленцев и лентяев, жаждущих легких денег и признающих только силу. Грехи их идут от страхов, от постоянных побоев и унижений, которые превратили души в равнодушную, холодную пустыню.

– Но почему так много лет мы несем свой груз ответственности?

– Сорок лет – этот тот срок, когда вырастет новое, непоротое поколение нашего народа, знающее цену свободе, не видевшее насилие и унижение, палки, кнуты и казни. Бог установил срок, и мы обязаны его выдержать, странствуя по пустыне, чтобы искупить вину и очиститься ото всех грехов.

Аарон упал на колени перед братом:

– Посмотри, сколько людей умерло в пути, время уходит, многие ведь не доживут до светлого часа, прошло много лет, сменилось целое поколение нашего народа.

– Я знаю.

Первосвященник окинул брата взглядом, только сейчас он заметил, как тот состарился, щеки осунулись, зубов во рту не осталось, голова и борода стали белыми, спина сгорбилась, руки не поднимались. Передвигался он с большим трудом, опираясь на облезлый посох.

– Пойми, Аарон, это не моя воля. Бог наказал нас за все грехи. Сорок лет нам даны как испытание, чтобы ушло то поколение, которое допустило грехопадение, на святую землю должны ступить ноги только чистых людей. Скоро наше испытание подойдет к концу, осталась ровно неделя. Мы выйдем к реке, за которой вы увидите Землю обетованную.

Яростный вихрь ударил в лицо Моисея, пророк не удержался и упал на песок.

– Брат мой! Путь мой скоро закончится, дальше нам нужен будет крепкий воин, который сможет сражаться за наше счастье.

– Откуда ты знаешь? – Аарон подбежал к брату, чтобы помочь ему подняться.

– Бог направляет меня на битву, но он не пустит меня дальше, – Моисей хотел продолжить речь, но буря со всей силы налетела на колонну, накрывая людей красным облаком песка.

Аарон очнулся первым, со всех сторон чувствовалась тяжесть, глаза не открывались, было тяжело дышать. Рука потянулась кверху, всюду нащупывая песок. Легкая паника охватила первосвященника, он напрягся всем телом и лихорадочно стал грести руками. Голова почувствовала легкость, он сделал рывок и ощутил приток свежего воздуха. Яркая заря загоралась на востоке.

***

Микроавтобус мчался по каменистому бездорожью, оставляя после себя длинный шлейф пыли, клубами поднимавшейся над пустыней. Солнце медленно опускалось за горизонт, освещая багровыми красками небо и песок. Раскаленная земля еще дышала жаром, накаляя и без того горячий воздух, отчего создавалось впечатление, что вся пустыня покрыта застывшей на месте зеркальной водной гладью. В этом красном мареве все искажалось и превращалось в неземной расплывчатый мираж. Машина притормозила на короткое время. Водитель, высунув голову из кабины, посмотрел назад, в рассеивающейся пыли никого не было видно. Только час назад он нелегально пересек египетскую границу, покинув пылающий войной Сектор Газа, который сейчас представлял большую угрозу для жизни.

Погони не было, мужчина перевел дух. Мрачное лицо повернулось на запад, где багрянцем пылал горизонт, возвещая путников о том, что день подходит к концу и надо торопиться. Микроавтобус сорвался с места, водитель давил со всей силы на педаль газа, стараясь, пока не стемнело, найти дорогу. Первые сумерки на востоке начали плавно заливать пустыню матово-молочными оттенками, повсеместно ведя наступление на кровавые отблески уходящего солнца. Машина прибавила скорость, но фары водитель не включал, боясь привлечь к себе внимание даже в этом безжизненном краю. На западе догорал яркой зарницей закат, солнце зашло за горизонт, но оставило еще на некоторое время память о себе в виде золотисто-розовых красок на бледнеющем прямо на глазах небе. Сумерки сгущались, небо и земля неторопливо смешивались в одно общее пространство, покрытое мрачными темнеющими красками. Наконец водитель заметил старую дорогу, мысленно прочитал про себя молитву, воздав хвалу Аллаху, и выехал на разбитое шоссе.

Через час в кромешной темноте фары микроавтобуса вырвали поворот на основную трассу, машина притормозила и стала медленно поворачивать на восток. Мужчина заметил красные огни габаритов большой машины, фары осветили дорогой японский крытый внедорожник, и микроавтобус остановился. Из джипа поспешно вышли двое молодых мужчин. Они с некоторым трепетом в душе подошли к водителю микроавтобуса и почтительно поклонились:

– Ассалам алейкум, уважаемый. Святейшество с вами?

Саид с подозрением осмотрел незнакомцев:

– Ва-алейкум салам. Вы от муфтия? – коротко ответив вопросом на вопрос, он тянул время, чтобы более внимательно оценить мужчин.

– Нас послал Али бен Салам, приказал полностью подчиняться всем вашим указаниям, – парни покорно опустили головы перед Саидом.

– Вот и хорошо, – он с легкостью выпрыгнул из кабины, на всякий случай проверив пистолет во внутреннем кармане пиджака, и, тихо открыв дверь, заглянул в салон.

Старик спал. Телохранитель бережно, стараясь не разбудить шейха, взял старца на руки и перенес во внедорожник, аккуратно усадив его на заднее сиденье, расположился рядом. Внутри джипа было прохладно, огни на панели управления горели яркими зелеными огоньками. Машина тронулась и на огромной скорости понеслась по главному шоссе. Лицо Саида покраснело, глаза налились гневом, он тихо сквозь зубы процедил: «Эй, сынок, ты что делаешь? Притормози чуток, не гони так, не забывай, кого везешь». На востоке загоралась заря, впереди замаячили огни большого города. «Вот и Шарм-эль-Шейх, – тихо проговорил молодой водитель. – Скоро будем на месте».

С первыми лучами солнца внедорожник въехал через служебные ворота в международный аэропорт. Заранее предупрежденная влиятельными людьми охрана без лишних вопросов пропустила машину на закрытую для посторонних территорию. Джип выехал на пустую взлетно-посадочную полосу, где в одиночестве стоял, вращая пропеллерами, небольшой частный самолет.

– Мы прибыли вовремя! – радостно доложил водитель внедорожника.

– Спасибо, – угрюмо ответил Саид. – Муфтию передайте привет и благодарность от шейха.

Самолет, разогнавшись, оторвался от земли и стал стремительно набирать высоту. Моторы шумели со страшной силой, желая поднять лайнер как можно выше в небо. Яркий луч солнца ворвался в салон самолета через иллюминатор, осветив лицо шейха. Старец очнулся и тут же закрыл лицо рукой от яркого, режущего глаза света:

– Где мы? – он с недоумением осмотрелся.

Саид, немного задремавший на соседнем сиденье, тут же проснулся:

– Не волнуйся. Мы у друзей. Сейчас летим в Эр-Рияд, как ты и просил. Нас ждет в гости наследный принц Саудовской Аравии. Он хочет помочь нам.

– Ах, да! Все они хотят встретиться со мной! Но почему? – старик устало потянулся, сильно заныла спина.

– Понимаешь, мой друг, когда вопрос идет о больших деньгах, их дают только тому, кому могут верить. А внушить доверие столь влиятельным людям можешь только ты! – ответил Саид.

Шейх устало улыбнулся с толикой грусти в глазах. Отвернувшись к окну, он прикрыл веки, припоминая одну встречу в далеких семидесятых годах, когда он только начинал свою общественную деятельность.

***

Это было в городе Рафах, на самом юге оккупированного израильтянами Сектора Газа. На улице стояла гнетущая жара, от которой трудно было хоть где-то укрыться. К фешенебельному дому в центре делового квартала подъехал дорогой лимузин, из которого вышел солидный мужчина в возрасте. Это был английский журналист известного британского издания «Джиографи», представлявшийся всем Джоном Смитом. Он пришел на встречу с руководителем недавно созданной местной общественной организации, чтобы поговорить об истории и традициях палестинского народа. Новая структура не особо интересовала журналиста, ему было важно познакомиться с ее лидером, про которого слагали легенды.

Англичанин прошел в квартиру, которую снял специально для этой беседы. В светлой, просторной комнате работал кондиционер, и журналист сразу почувствовал себя лучше. Полковник Комитета государственной безопасности Советского Союза, или сокращенно КГБ, Иван Петрович Жданов был направлен в Сектор Газа всемогущим Международным отделом, который принял эстафету знаменитого Коминтерна, главного распространителя коммунизма в мире. Опытный разведчик прибыл в Израиль из Лондона по поддельным документам под именем Джон Смит. Его задание было срочным, поэтому агент КГБ не успел собрать сведения о внешности человека, с которым предстояло встретиться. Но на основании многочисленных слухов о новоявленном шейхе он представлял его себе как высокого подтянутого мужчину с волевым подбородком и красивым лицом, обладавшего недюжинной физической силой, перед которым робеют все. Обычно он всегда заранее готовился к переговорам, наводя справки о тех людях, с которыми предстояло иметь дело. Про Ахмета Исина информации было более чем достаточно, она поступала из разных источников. И все в один голос говорили о незаурядных способностях лидера новой палестинской организации, но описывать его внешность затруднялись. Однако профессиональное воображение полковника быстро составило портрет могучего шейха с громовым голосом, широкой поступью входящего в комнату для переговоров.

Полковник прекрасно понимал, с кем ему предстоит иметь дело. Он принял немного напыщенный и высокомерный вид, желая сразу дать понять, с кем будет иметь дело этот новоявленный шейх. Менталитет арабов не менялся веками, и разведчик хорошо знал об этом. На Востоке уважали только силу и деньги, с помощью которых здесь можно было сделать все. Отработанная годами технология позволила КГБ завербовать немало агентов в арабском мире. Так что особых сложностей в связи с предстоящими переговорами полковник не предвидел.

В дверь постучали. Иван Петрович поправил галстук на белой рубашке, приосанился, принял равнодушную позу человека, для которого эти переговоры не столь важны. Он выглядел солидно, немного надменно, весь его вид демонстрировал власть сильных мира сего.

– Войдите! – голос Джона Смита звучал твердо и повелительно.

В двери показался молодой человек с извиняющейся, немного напуганной улыбкой на лице, он с большой учтивостью поклонился:

– Мархаба, почтенный! К Вам можно?

Полковник ожидал увидеть кого угодно, но только не сопливого мальчишку. К этому Жданов был не готов, но ему ничего не оставалось, как кивнуть в знак согласия. Голова из дверного проема исчезла, и буквально через мгновение молодой человек вновь появился, он толкал перед собой инвалидную коляску, в которой сидел тощий, немощный мужчина, лицо его было болезненно бледным, одежда состояла из белого доходившего до пят одеяния и такого же цвета платка на голове. Жданов от удивления даже привстал, весь его напыщенный вид испарился. Ему на мгновение показалось, что в комнату привезли колдуна для снятия порчи.

– Чем могу быть полезен? – недоуменно поинтересовался полковник.

Молодой человек тем временем незаметно исчез, оставив мужчин наедине.

– Мое имя Ахмет Исин.

Глаза полковника округлились от удивления:

– Вы шейх Исин?

– Да. А вы, как я полагаю, тот самый человек оттуда? – колдун в коляске прикрыл глаза и мягким жестом указал на потолок.

Иван Петрович проработал в разведке больше тридцати лет, имел колоссальный опыт нелегальной деятельности за границей, создал множество разветвленных сетей своей резидентуры во многих странах, но с таким потенциальным агентом влияния встречался впервые.

– Чем могу быть полезен? – этот вопрос стал единственной фразой, произнесенной русским разведчиком.

Разговор продлился больше двух часов. После отъезда полковника на тайный счет шейха поступило двадцать миллионов долларов вместо первоначально обещанных десяти. Все деньги до последнего цента были потрачены на строительство детских больниц в палестинских лагерях для беженцев, где из-за невообразимой антисанитарии свирепствовали страшные эпидемии.