Читать книгу: «Конец Света? – Пока нет. Часть Первая», страница 8

Владимир Буров

Шрифт:

– Они умерли, и это было последнее их вранье для нас, так как в этом мире сплошных пьес:

– Да всегда выступает в роли Нет, и наоборот.

Так должно быть уже потому, что Брат Лоренцо обещал хороший конец с – практически – каменной уверенностью.

Зрители, как в гладиаторском бою древнего Рима, только сами могут решить, куда им повернуть палец:

– Вверх или вниз.

В Дубровском это – тем не менее – очевидно.

Здесь пока нет. Хотя помощь:

– Со стороны – это помощь именно Зрителей.

По логике, да, всё ясно, смерть играет роль жизни. Но удастся ли это почувствовать, как в Повестях Белкина, как в Дубровском, как в Капитанской Дочке? Хотя, конечно, Пушкин на русском языке – это полный подлинник, Шекспир жил давно, и писал на другом языке, но сделано всё великолепно, когда невозможность передать письмо Ромео о живой Джульетте, дополняется сообщением о ней, как уже о мертвой, расшифровывается такой же ложью, как признание Протея в любви к Сильвии, ибо, как посвященная она должна понять правду, чтобы быть достойной Валентина:

– Мир по Новому Завету разделился надвое и только одна часть видна, как находящаяся перед вами, а другая, извините уже:

– В вас. – Вы априори знаете, что смысл меняется на противоположный в зависимости от посылки.

В данном случае основная Посылка:

– У Сцены есть еще одно пространство – это Зрительный Зал.

Рука помощи и протянута должна быть оттуда. Уходящему, так сказать, в небытие Ветхому Завету.

Зрительный Зал должен оказаться Сценой, куда переход со сцены, ставшей зрительным залом будет для некоторых закрыт.

Всё происходит точно также, как в обычных спектаклях, только в них – обычно – зрители видят всё, а некоторые герои на сцене – части не кумекают. Поэтому и хорошо ходить на спектакли – зрители всегда умные, а некоторые актеры только отчасти.

Здесь Зритель выступает в роли Героя Романа, такого же Короля Лира, который настолько обалдел от уже пригрезившегося ему Нового Завета, что:

– Чтобы не забыть, где по Гегелю верх, а где по Канту низ – привязал на голову пучок травы – следовательно, низ – это именно там. Ибо трава растет на земле.

Правда понравилось это ему только тогда, когда все хорошие уже умерли. Пали, так сказать:

– В борьбе за Это.

Здесь, в общепринятом варианте, предлагается сделать тоже самое, но пусть умрут только двое – зато самые лучшие. Как и в Короле Лире Корделия.

Я думаю, будет, как в Дубровском, примут единогласное друг с другом решение, что и в Англии жить можно даже намного лучше. Фактически не очень ясно:

– Что же человек покидает такое, что было хорошее, но его уже больше не вернуть?

Раз это было, когда Адам и Ева покинули Рай, чтобы увидеть вот это светопреставление на Земле. Но здесь всё-таки самое главное – это, я думаю по-прежнему:

– Покидая Ветхий Завет.

Зрители, читатели, люди должны почувствовать, как в произведениях А. С. Пушкина, Повестях Белкина и других:

– Реальность существования Второй Скрижали Завета.

Тогда Ромео и Джульетта останутся живы.

Перенесено из Не Хлебом Единым, но Ж. цв. больше не ставлю, ибо:

– Зачем, – кроме, как эти две строчки.

Лучше писать всё одном месте, в этом Эссе и подряд, но – боюсь – тогда не все мысли будут ко мне приходить, которые бывает находятся при написании романа, как в жизни.

29.01.19

АКТ V. СЦЕНА I

Мантуя. Улица.

Входит РОМЕО.

Ромео – царь земли.

– Я шлю вам вызов, звезды!

Бальтазар:

– Не надо падать духом, господин.

Писем нет, но Ромео говорит:

– Всё равно.

Ромео:

– Джульетта, мы сегодня будем вместе.

Обдумаю, как это совершить. – Это после известия, Бальтазара, что она умерла.

Сейчас идет разговор Ромео с Аптекарем. До этого был, что-то калякающий Бальтазар, – но!

В том-то и дело, что нельзя думать, как эти люди только что прибыли с корабля на бал:

– Все в курсе происходящих событий!

Дочитал до конца, и с первого взгляда противоречие только одно:

– Зачем столько мистификаций с посланными и непереданными письмами, убийствами и нет, отравлениями и нет, если в результате всё так и осталось, как в Дяде Ване:

– По-прежнему.

Ибо:

– Что тогда было по-прежнему?

Что уже был Новый Завет, и он просто сыграл в карты с Ветхим, чтоб показать ему:

– Вернуть назад уже ничего нельзя?

Как у Дяди Вани хотели отнять праздник, который пусть не всегда, но раз в год:

– Со мной, – в виде Елены Прекрасной на побывке.

И хотели отобрать это:

– Разбой-ничанье Дяди Вани, но вынуждены были согласиться:

– Не получаецца!

Кто здесь занимается разбоем Новый Завет или Ветхий?

По крайне мере, не как в кино, где зарезались оба – здесь только Джульетта.

Но, в принципе, и это не указ, что:

– Всё кончено, Юпитер – значит ты был неправ, – так как и эту сцену в кладбищенской темноте можно подстроить.

Важно лишь, что, да:

– Подстраиваниями мы не только занимаемся часто, но и вообще всегда.

О чем и вся пьеса, о неувязках и мистификациях.

Парадокс, что нет Бенволио, или я пропустил, где его тоже, так сказать:

– Туды-твою убили или выслали с глаз долой, как правдивого свидетеля.

Перекрыто всё, кроме того, что этого не может быть.

Главный ответ в том, что это опять тот же ответ Сильвии Протею, чтобы он шагал куда подальше, тогда как на самом деле она рада именно этому известию:

– Их либэ дих, – что значит:

– ВСЕ согласились разыграть эту форму разницы между Новым и Ветхим Заветами:

– Там, где раньше была смерть – теперь есть жизнь.

Ибо и суть Нового Завета именно в этом, что вместо мира одномерного, появился мир Двойной в виде Зрительного Зала, что значит:

– Вы видите не Подлинник, а рассказ о нем.

Подлинник – сама суть его в этом – невидим-м. Так как возникает только в голове Читателя или Зрителя.

И так получается, что Все – о, мама мия! – в этом спектакле Играют.

Ибо Новый Завет – это и есть Театр. Со всем, как было сказано, а не только с паровым его отоплением, но главное, что со:

– Зрительным Залом, а значит и со Сценой, где Правда Игра-ется.

А не просто Ветхий Завет разложен на роли для еще большей простоты и веселья.

Как уходили Ромео и Джульетта? Вот, как и написано, вся деревня, где они жили вступила в Орден Актеров, и разыграла их отход, но не думаю, что они удалились дальше Мантуи, а скорее всего, так и остались здесь в виде:

– Враждующих между собой Монтекки и Капулетти, – но:

– Как-то меньше, меньше.

Можно сказать, театр, сплошной театр.

Хороший парадокс у Чехова в Дяде Ване, где всё остается – так сказать – по-честному, но это по-прежнему, есть не что иное, как право первой ночи Дяди Вани на чужую жену, которую не дали любить просто так, и он согласился:

– Буду эдак, – иначе бабла, как было раньше – не получите.

Ибо они и приехали не за тем, чтобы отнять у него последнюю радость:

– Именье, – а именно, чтобы он прекратил это своё нахальство.

Что хорошо видно по покладистой дерзости Смоктуновского, и меньше у Дяди Вани Павла Деревянко, который у Кончаловского не очень-то весел, не говорит, что ему приснилось, как Ромео:

– Я умерший спасаю живую Джульетту.

Ибо, наоборот, оживаю в ее роли.

Как и Дяде Ване нужна Елена Прекрасная:

– Чтобы играть в любовь, как:

– Ее роль.

Здесь, в Ромео и Джульетте, право первой ночи тоже осталось у князей и графов, но только в виде имитации трахтодрома невесты, как покойницы, а потом мордобития за это, вплоть до того, что князь или граф должны были притвориться мертвыми.

Ветхий Завет исчезает, не замечая этого, как и написана Шекспиром Ромео и Джульетта:

– Всё остается по-прежнему, всех убили, всех зарезали, а кого не успели – сами зарезались или отравились, – но:

– Только на Сцене.

Все боятся переходить в Новый Завет из Ветхого, – и:

– Решают только в угоду богу, – играть в Него.

И, пажалста:

– Больше-то ничего ему и делать не надо, как только сходить в кино.

Сложность только в одном:

– Зрители должны увидеть со Сцены не только свет рампы, но и услышать голос – вот этот голос князя Верейского или гусарского полковника Бурмина:

– И вы не узнаете меня?

– А мне говорили, что вы погибли в сражении под Скулянами, граф.

– — – — – — – — – — – —

П.С. – Добавить про вхождение в одну и ту реку дважды.

– — – — – — – — – — – — —

29.01.19

Повторю – и если второй раз – повторю второй раз, как Ромео становится царем мира, будучи оживлен поцелуем Джульетты. Что очевидная информация, что мы видим спектакль – правда, не само событие – следовательно – а рассказ о нем, что:

– Очевидно.

Но, чтобы было видно, и нужен этот Поцелуй Джульетты из Зрительного Зала:

– Поцелуй умершей умершего, – чтобы было ясно:

– Действие происходит не в одном, а в двух временах.

Видящий это и есть царь Земли.

Они наперегонки умирают, чтобы уйти со сцены в зрительный зал и этим оживить другого, доказывая этим – кто из них ни был в Ветхом, а кто уже в Новом Завете – авось:

– И оба были в Ветхом, но вот здесь и получили разрешение их абстрактной древней вражды, каждый умирает, чтобы спасти другого с помощью так испугавшего сначала всех Нового Завета, когда и появилась этb- Войти в одну и ту же реку дважды, начать жизнь сначала, объявив уже свершившееся событие смерти:

– Рассказом о жизни в Ветхом Завете.

Почему и ложен Образ, что он в Новом Завете рвется занавесом между Сценой и Зрительным Залом, что и произошло во время распятия Иисуса Христа:

– Завеса в храме разорвалась.

Человек, одна его фраза – как фраза Джонсона и Макферсона – находится у них обоих, как расположенных:

– Один в Тексте пушкинского произведения Когда Макферсон издал Стихотворения Оссиана – другой на его Полях.

Это очевидно, но непредставимо!

– — – — – — – — – — – — – —

30.01.19

Тем не менее, второй спектакль я не почувствовал, как в Дубровском, Воображаемом Разговоре, Макферсоне и Джонсоне, а только:

– Уверен логически.

Нет, чуть-чуть задело еще за несколько сцен до финала, что мертвая сцена – это вид именно из зрительного зала – больше ее никто не видит, а значит он сам, ЗЗ:

– Уже на ней, на Сцене, или по-другому:

– На проводе с ней, через барьер между Полями и Текстом, как Яго умел бегать у Шекспира в Отелло. – Не лишнее?

– — – — – — – — – — – — —

31.01.19 – из не Хлебом Единым, написанное сегодня утром вместо утерянного такого же фрагмента

– А мне говорили, что вы погибли в сражении под Скулянами, граф.

– — – — – — – — – — – —

П.С. – Добавить про вхождение в одну и ту реку дважды.

– — – — – — – — – — – — —

Произошло ужасное событие потерял новое открытие.

Думал, думал, как лучше прояснить открытие Шекспира в Ромео и Джульетте, – и:

– Додумался до конца на прогулке с цвергшнауцером, ибо было неясно, почему пьеса понятна, но всё равно лежит, как рыба, которая уже давно:

– Сдохла без доступа подводного воздуха, так как и давно – здесь сидим – лежит на этом берегу настоящего времени.

Автоматически поднять ее можно, но есть противоречие, что тогда следствие будет находится поперед батьки в пекло. Раньше причины. Ибо:

– В чем всё-таки причина древнего раздора между семьями Капулетти – Джульетты и Монтекки – Ромео?

Всё уже нашел в процессе вчерашнего письма, с одной только посылкой до старта! И надо же потерять этот текст! Искал три часа. Нет и всё. Жаль, что того, что там само Эссе выкрутило в конце великолепный ответ, который я, конечно, помню, но там он получился так неожиданно, что Ромео перед тем, как умереть – еще на сборах в этот последний бой – сказал:

– После поцелуя Джульетты я ожил – так как был мертвым – и стал царем всем Земли – я:

– Этого не знал, что так выйдет – выдало результат само Эссе.

Теперь не знаю, как получится рассказать его.

Главное противоречие здесь в том, что в пьесе, практически не участвует третья семья, семья герцога Лоренцо и графа Париса. Так, чё-то болтаются между ног.

И, значит, предположено, что Тибальт вышел в эту степь Донецкую не просто так погулять и случайно встретить Ромео, чтобы с ним лишний раз полаяться, – а:

– Шел уже сознательно на заказное убийство!

Но!

Не Ромео, а именно Меркуцио. Зачем, – спрашивается? Затем именно, чтобы и произошла эта древняя вражда. Как показанная здесь, в настоящем:

– Лицом к лицу со зрителями или читателем.

И вражда эта заключается в том, что одна семья старается заручится поддержкой третьей семьи, семьи герцога и графа, которые вынуждены лавировать, чтобы не показать этого своего приоритета к одной из них во имя мира и дружбы. Для чего они и призваны править Вероной.

В данное время Парис – граф хочет жениться на 14-летней Джульетте, а нельзя, так как это поднимет приоритет ее семьи, Капулетти, и мир в Вероне будет нарушен.

С первого взгляда получается, что после убийства Меркуцио – родственника Париса – стало еще трудней это сделать – Парису сделать предложение Джульетте, так как Меркуцио убил ее двоюродный брат Тибальт.

Но выходит, как раз наоборот! После того, как Тибальт убил Меркуцио – зачем и пришел на площадь, где гуляли Ромео и его друзья Меркуцио и Бенволию:

– Не с Ромео скандалить, а именно, чтобы убить Меркуцио.

Ибо в этом случае семья Джульетты – Капулетти – получали право принять предложение Париса, так после убийства попали в менее выгодное положение, чем семью Ромео – Монтекки:

– У них – можно сказать – уже началась вражда с правителями города герцогом Лоренцо и его родственником графом Парисом.

Если Парис и Джульетта поженятся – паритет будет восстановлен. Семья Капулетти не будет чувствовать себя виноватой перед правителями города из-за убийства их родственника:

– Меркуцио.

И!

Ромео идет в атаку. Чтобы восстановить реальное равновесие, так как – очевидно – не равенство будет после свадьбы Париса и Джульетты, а явный перевес семейства Капулетти над Монтекки. Идет, следовательно, на Вы, чтобы:

– Завоевать Джульетту.

Вот здесь и возникает восхитительное противоречие, которое дало толчок написанию этой части всего эссе Ромео и Джульетта, – ибо, как?

Если Ромео в это время даже не знает о ее существовании!

В этом, собственно, весь смысл Шекспира. Что настоящее не просто моделирует прошлое, а делает с прошлым:

– Реальную связь, – что значит, происходит, как при фотографировании:

– Изображение прошлого в настоящем переворачивается! – И значит, теперь следствие опережает причину.

Ибо настоящее видит прошлое целиком.

В Дубровском этим необъяснимым открытием было, что в роли князя Верейского выступает Дубровский, а потом уже логика объяснений – здесь подъем пьесы с глубины падения происходит, также очевидным, но не сразу объяснимым, что идет борьба за паритет между семьями, но объяснить эту битву можно только с позиции всезнайства, – что и значит:

– Следствие опережает причину, ибо видна не часть – в этом объяснении – уже:

– Всё.

И именно сама эта восхитительная Идея – равна Идее, пришедшей прямо из уже прочитанного давно Дубровского, – как:

– В роли князя Верейского находится Дубровский.

Но увидеть этого невооруженным глазом нельзя. Ибо это не просто логика Хэппи-Энда, а и есть логика Нового Завета, провозглашенная Иисусом Христом перед тем, как идти На Крест:

– Но, как Ты хочешь, а не как Я.

Ибо Я не может хотеть, чтобы было следствие шло раньше причины, так как это и невозможно, что человека. Для Бога – как и сказано:

– Возможно всё.

Перед тем, как отправиться на спасение Джульетты Ромео сказал, что он умер, а она оживила его поцелуем, и он стал правителем мира. Фраза интересная, но привязать ее к содержанию пьесы даже поближе – сразу:

– Невозможно. – Сейчас, пожалуйста.

Но сначала сравнение содержания этой пьесы с такой же точно пьесой в Ветхом Завете. Что можно думать, Шекспир ее оттуда и взял, как идею.

Идею, однако, доступную только для избранных, а не каждых.

Так можно думать потому, что и другие пьесы Шекспира, как Король Лир, Отелло, Гамлет, с которыми сражался Лев Толстой, – написаны буквально о сражениях Нового и Ветхого Заветов.

Их мировоззрений, как свойств души человека.

В Ветхом Завете написано, что вместо Исава – первенца и поэтому законного наследника – царем после Исаака стал Иаков, – но в том-то и дело, что только:

– По предположению Ветхого Завета.

Новый Завет потому новый, что он меняет и Ветхий Завет! В этом смысл битвы Монтекки и Капулетти, что нельзя сделать:

– Вы как хотите, а мы, как будем – ибо: все попремся – хотел сказать:

– Всем придется.

Если рядом с Ветхим Заветом будет жить Новый Завет, то и Ветхий – это уже не Ветхий, а Новый Завет. Почему и очумел от этого открытия Король Лир. Нельзя быть рядом, а думать и даже гадать:

– По-старому. – Чтобы не забыть эту истину привязал к голове пучок травы, чтобы напоминала:

– Земля не под ногами, а там, на голове.

Та же самая перевернутая перспектива, что и здесь в Ромео и Джульетте.

И та же самая, что и истории Ветхого Завета между тоже:

– Тремя семьями Исаака, Исава и Иакова.

Иаков обыграл брата Исава своим, но, увы, допотопным желанием стать царем, главнее брата Исава. Так сказать:

– Артист, – но, увы, только погорелого театра.

Ибо в театре он уже виден только, как артист, обыгравший артиста, что значит в Новом Завете:

– Обыграл, да, но только на Сцене!

Ибо в Новом Завете – чем он и отличается от Ветхого – уже есть Зрительный Зал.

И в этом ВСЕМ театре и Исав, и Иаков – это уже не один из них царь, а оба они, как Моцарт и Сальери – сыновья Гармонии.

Поэтому – театр – это Исаак, режиссер его Исав – этого спектакля со шкурой барана – символизирующей – Иакова.

В том, пропавшем, пока что, эссе, так как, может, я его еще найду в несохраненных файлах компьютера – написано, что директором этого театра и стал Ромео, по его виденному сну, что он правитель мира, – так как – там, в первом эссе написано:

– Скажите хором:

– Весь мир – театр и люди в нем актеры.

– — – — – — – — – — – — – —

Идет повальное чтение переводов фильмов Голливуда – по телевизору – как:

– Папу пригласили на детский утренник по-кука-рекать-ь.

– — – — – — – — – — – — – —

25.01.19

Радио Свобода – Лицом к событию – Е. Р.

Говорят о близкой возможности принятия новых законов о новых запретах – в частности:

– Об оскорбления личности.

Леонид Гозман сейчас сказал, что некоторые пытаются оскорбить даже Иисуса Христа. И вот я пишу это для того, чтобы сказать:

– Все оскорбления Иисуса Христа – мне! – Будут порваны, как грелка и даже без Тузика.

Только логикой.

– — – — – — – — – — – — – —

После УУ говорится про прошлое, 17-й год, Гражданскую Войну, – как про:

– Маленькие человеческие правды. – Можно сказать, что Ле просто не ТО съев с утра.

И царский режим слишком задумався.

Тогда, как очевидно, что люди в таких сражениях только инструмент глобальных событий.

Далее, давайте запомним это, как правду. Но что толку запоминать, если у человека есть способность забывать всё, и даже более того:

– В решающий момент.

Вспоминают убийство царской семьи. Говорится, никаким революционным порывом нельзя оправдать, что их не расстреляли мгновенной смертью, а сбросили в шахту. Но в том-то и дело, что это было не стихийное восстание, а восстание таких же машин, какие жили на пирамиде Майя и поклонялись Кецалькоатлю. Следовательно, не себя, – а:

– Духа, кого-то невидимого имели в виду, как древние индейцы, и вообще все, когда совершается Переворот глубокий, с ног на голову.

Поэтому удивляться можно, но только тогда, будучи рядовым бойцом в рядах уже не баррикадных революционеров. Так, вышел, как завербованный в ЧК Евгений Жариков в кино Рожденная революцией, но и то бил уже не рукой противостоящих демагогов, а пистолетом, хотя и пока только его зажатой в лапе рукояткой.

В том-то и дело, что песня:

– Это сделали мы сами – имеет в виду как раз обратное, ибо уже была посылка, что:

– Есть бог, – а, значит, и противостоит ему такая же независимая от людей Пира-Мида.

На нее ориентируются, а как раз не на себя.

Сами – имеется в виду – в противоположность:

– Вере в бога.

Но впереди таких глобальных событий всегда кто-то невидимый есть, хоть:

– В белом венчике.

Потому и знали:

– Как надо-о.

– — – — – — – — – — – — – — —

27.01.19

В Австралии Новак Джокович победил Рафаэля Надаля. Комментаторы удивляются, как это легко произошло. Но потребовалось только:

– Играть, а не только перебрасывать мячи под руку противнику, как это от волнения делали полуфиналисты.

Новак Джокович просто играл в противоход. Полуфиналисты, которые были против Надаля и Джоковича, делали тоже самое, но в четвертьфинале – в полуфинале:

– Разволновались, и только перекидывали мяч через сетку.

Идет соревнование уже только накачанных наркотой финалистов. Раньше в эти годы уже лет пять, как все теннисисты были только:

– Зрителями, – играть?

Уже хватит.

Сейчас:

– Всё мало.

Они и Федерер – может и не случайно выбывший, а понявший, что надо всё-таки знать честь и ее меру – только и светятся, как чемпионы, а давно-давно надо уступить место игрокам натюрлих. Ибо нового нет ничего, а только повышенная активность, те кто вылетел в полуфинале – были не хуже. Но за них можно болеть, как за людей – здесь уже:

– Только за монстров.

– — – — – — – — – — – — – —

27.01.19

Заботы специально даются, чтобы находить Веру в Бога.

– — – — – — – — – — – — – —

29.01.19

Иван Толстой всё-таки иногда рассказывает о Жизни, как о радости, ее победе. О литературе Бориса Аверина, которую он выбрал в обмен на географию, которая соответствует его способностям запоминания, но найти новое, нужное хоть кому-то – пусть даже не общему знанию, а только ему самому:

– Не удалось.

Здесь получилось:

– Их есть у меня, – на фоне почти сплошного негатива был виден позитив.

Как исключение из правил. И то, что кругом было наоборот, удалось оставить в посылке, которой в географии для него вообще не нашлось.

И вот так получается, то, что было, но и есть до сих пор, хотя он уже умер. Недавно.

А:

– Как еще и живет.

П.С. – Бывает, такое счастье находят в университетах некоторые дамы – про одну из них был рассказ, как она почти совсем полюбила марксизм-ленинизм и его преподавание. Но то можно признать только, как она и говорила – или так можно понять в лучшую для нее сторону:

– По сравнению с теми, кто закончил химический, а до сир занимается только тем, что моет пробирки.

Или предает ту же пропедевтику советской власти, но уже намного меньше, – как-то в ПТУ или в школе рабочей молодежи. Может химикам, или физикам, которым и вообще и в частности не только всё равно, что она говорит, но настолько против, что и вообще только послушно всё записывают, а понимать – извините:

– Мы уж будем алгоритмами формул физики, химии и математики.

В таких случаях преподавателю ясно только одно, что она, преподавательница Изма настолько не тянет ни на один из существующих интегралов, что довольна уже тем, что ученики университета умеют произносить это слово:

– Материализм и эмпириокритицизм, – на том же уровне, как согласились скалы и прибрежные камни отвечать шумом волн на обрисовку их Борисом Авериным, которому удалось большее:

– Лолита, а знаете, что, мне она тоже нравится.

Что значит:

– Действительно бывает-т!

– — – — – — – — – — – — —

30.01.19

Радио Свобода – Разница во времени – Владимир Тольц

Говорит о Ле, в частности, главный редактор Общей Газеты Егор Яковлев. Некоторые пытаются возразить, что Ле имел в виду не то, – а:

– Помягше, помягше, конечно. – Но:

– Это и есть идеология Ле, идеология прикрытия больших злодеяний меньшими.

Главное, в чем ошибаются, что, – говорят:

– Когда узнали о расстрелах полков по приказу Ле, когда узнали его приказ о сожжении Баку – перестали ему доверять, практически, целиком и полностью.

Но в том-то и дело, что это:

– Невозможно! – Ибо тогда и не нужны были ни Пикассо, ни Ван Гог, ни Бродский, ни Высоцкий, ни Великая теорема Ферма, ни Повести Белкина Пушкина, ни его Воображаемый Разговор с Александром 1, ни Когда Макферсон издал Стихотворения Оссиана, – не нужна:

– Художественность, – что значит, Новый Завет, что был:

– Что не был.

Но Бог и дал Человеку Новый Завет, чтобы он мог сразиться с этой человеконенавистнической идеологией:

– Не надо понимать Ле буквально, ибо он творил в условия своего времени, или:

– Так надо было тогда-могда, – а это не то, что сейчас, – возражение построено именно на противостоянии Новому Завету.

Ибо утверждается балаган, что тогда было совсем не так, как имеет место быть сейчас повсеместно, – но!

По Новому Завету, как было Тогда и может узнать только:

– Сегодня.

Только сегодняшний Театр может увидеть, что зло Ле было не его личным, ни случайным, а было:

– Фундаментальным.

И такой силы, что сейчас – когда идет эта передача 20 лет назад – совершенно наглым образом продолжают настаивать на заведомо неправильных объяснениях прошлого.

Людям предложили сыграть – на территории России в первую очередь – в ужасное противостояние Нового и Ветхого Заветов. Можно сказать, – в:

– Ромео и Джульетту.

Хотя – можно сказать – половина царских офицеров, князей и графов, играли в нее и до 17-го года.

Люди думают, что так бывает только в страшных сказках, по крайней мере, им хочется так думать, ибо:

– Чем – если что – сражаться с таким злом, мы не умеем.

И такие формулировки, что сейчас всё больше начинают понимать, так было надо тогда, ибо и не значило того же самого, что сейчас – это прямое продолжение этой атаки 17-го года. С виду идиотствование прямо и откровенно на людях, а на самом деле:

– Высказывание очень логичное.

Как в фильме Бумбараш, где любимую коровницу Валерия Золотухина хотели расстрелять красноармейцы, взявшие это село в кольцо, но всё-таки одумались, ибо даже по ее лицу было:

– Не может быть не только За, но и протов – однозначно.

Но!

В том-то и дело, что это не само событие, а рассказ о нем, где:

– Ми не такие уж плохие, ибо так и не бывает не только вообще, но и даже в частности, вот хотели, но нам объяснили, что она не способна к самоуправству даже над своим Бумбарашем, и поэтому пусть гуляет. – Что и значит, такое резюме является уже после:

– Актовой расправы над селом, где и жили, собственно вот такие – как и везде – мартышки, как эта последняя любовница механика – пусть и не Гаврилова – а только Золотухина.

Логика Нового Завета используется именно против него.

Ибо и нет никакого боя с неизвестным противостоянием и концом, – а идет только:

– Игра. – Как это и показывается в романах Вальтера Скотта: враги могут совершенно спокойно разговаривать друг с друг, встретившись случайно на территории одного из них, но не прилюдно.

И посылкой к такой возможности должна должно быть не что иное, а именно идеология непримиримого противостояния всегда и везде.

Поэтому, да, делалось не всегда так, как говорилось, но только, как исключение из правил в каких-то других интересах.

Почему и говорится:

– Без любви и Новый Завет не поможет. Ибо он применяется в обратную сторону.

– — – — – — – — – — – —

02.01.19

УУ – Вяземский

Татьяна Васильевна – историк, судья на этой передаче хорошо сказала про позитив эпохи Хрущева, но:

– Коммунистическая идея, – как, тоже позитивная – это ошибка, ибо только с виду неграмотности, поверхностности может такой быть – сам:

– Человек не принимает ее сразу!

Начиная уже с первого класса начальной школы, ибо может хотеть быть старшим пятерки октябрят, но не только не может, но и:

– Все это видит!

Может быть, конечно, она специально и придумана – даже богом – чтобы человек шел вперед, через тернии к звездам, но именно затем, чтобы:

– Ужаснуться обману.

И найти истину, однако, самому, но, разумеется, поняв, наконец, что бог:

– Дальше.

Не с лозунгами, а с самим человеком разумным, к познанию расположенный и устремленный.

Сейчас говорится – уже после, как обычно УУ – что Моисей, уходя из Египта, взирал на бога невидимого:

– КАК БЫ видимого.

Но дело не в том, что бог был невиден, а в том, что он был виден Моисею в другом месте, не там, где привыкли, на иконах, храмах, всесожжениях, – а:

– В себе.

Говорится, что научно-технический прогресс для того существует и делается, чтобы человек:

– Меньше думал!

Откуда тогда возьмется научно-технический прогресс, – ась? Если – так скать:

– Еще меньше думать, чем даже больше:

– Некуда!

Но логика логичная, направленная на то, чтобы:

– Веры не было в Самом Человеке, – а только поклонялся ей извне.

Весьма печальная идеология, и не только от обучения идет, не только от своего – такого именно ума – но и:

– Имеет объективность существования, как противостояния – увы – именно:

– Богу.

Можно, конечно, говорить, что в этом противостоянии выполняю волю бога, чтобы истина именно этим противоборством прояснялась, – но, увы, нам эта демагогия представляется, только той стороной у горы Синай, которая вышла на бой с Моисеем, пришедшим с Двумя Скрижалями Завета.

То, что пропагандируется хуже, чем надеются думать с первого взгляда, а именно:

– Думают, что просто строгость к человеку, который любит расслабляться на новых, появившихся после 91-года аттракционах жизни, – но, преподносится ничтоже сумняшеся:

– Логика Ветхого Завета, – как одномерности мира, преподносится, не зная и не понимая того, что Ветхий Завет не только не существует, но с появлением Нового, – и:

– На существовал никогда!

Никогда, следовательно, Иаков не был царем, если не предполагать, что всегда за его спиной стоял Исав, – как, однако, режиссер:

– Своего актера.

Дело не только в еде, домах и дорогих машинах, но и здесь хотят противостоять самой главной еде и жилью человека, а также и другим средствам его передвижения:

– Знанию, – запрещается установка Библии, Евангелия:

– Познай самого себя.

Попросту говоря:

– Религия, как была запрещена – так и осталась.

– — – — – — – — – — – —

Не с другого, а с этого же берега

04.02.19 – Радио Свобода – Поверх барьеров с Иваном Толстым. Анатолий Стреляный: К 80-летию

Иван Толстой – как и другие, бывает – не забыл пропедалировать:

– Говорит хорошо, и без злобы.

И это сразу воспринимается в штыки – не злобой, пока, но с раздражением заведомой лжи: точно.

Ибо вот так мягко, просто, если не с самоуверенностью, то точно с:

– Непонятной уверенностью школьного учителя заявить, что Мыслей на Лестнице – не только большей частью – вообще: