(не) Желанный покровитель

ПРОЛОГ

– Мы заключим с тобой сделку, – тихо и вкрадчиво говорит Агурский. – Мировое соглашение.

От удушливых слез не могу вымолвить и слова. Ожесточенно мотаю головой. Не могу поверить, что я попалась. Не могу дышать и думать связно! Осматриваюсь по сторонам. Не сбежишь. У дверей охрана. Да и дочка играет в соседней комнате. Залипаю взглядом на кабинете. Стены и стол отделаны карельской березой. Дорого-богато. Денег у Агурского до фига. Жадная богатая сволочь! Ему любая родит. Только свистни, сразу набегут желающие. Так почему нужна именно моя дочь? Зачем она ему? Чтобы отомстить мне?

Всхлипываю. Слезы льются по щекам, и я никак не могу сдержаться. Да и кто бы смог, если речь идет о самом дорогом!

– Прекрати. Мне надоели твои выходки, милая, – подскочив, грозно нависает надо мной Глеб. Невидящим взглядом пялюсь на него. Красивый холеный мужик. Только мне кажется, что  в нем не осталось ничего человеческого.

Каждое слово припечатывает, словно тяжелая гиря.

– Ты никудышная мать. И любой суд лишит тебя родительских прав. Я в два счета докажу твое плохое отношение к дочери. Без должной осмотрительности, кажется, так это называется… – выплевывает Глеб каждое слово, не давая мне возможности оправдаться.

– Чего вы добиваетесь? – шепчу, вытирая слезы. У Глеба власть и деньги. А у меня ничего, кроме Аськи. И я не могу ее потерять!

Задыхаюсь от близости этого мужчины. От его одеколона и вседозволенности. Мне бы вырваться и снова удрать. Но, кажется, я влипла по-крупному.

– Мы поженимся в ближайшее время. Только так я смогу контролировать тебя и восстановить права на Асю, – отрезает Агурский и, наконец, отлипает от меня. Отходит в сторону. А я глазею на его подтянутую фигуру и накачанный торс. Останавливаю взгляд на коротко стриженном затылке. Глеб, конечно, красив и богат. Но для брака этого недостаточно. Нужно хотя бы испытывать уважение к супругу.

«Ненавижу! – хочу закричать. Но беру себя в руки и говорю спокойно.

– Мне кажется…

– Твое мнение меня не интересует, девочка. Или брак, или суд. Выбирай. Время пошло, – раздраженно обрывает Глеб.

– Суд вы в любом случае выиграете, – всхлипываю я. – Остается только брак. Но зачем вам жить с нелюбимой женщиной?

– Любви не существует, – отрезает Глеб. – А я тебе предлагаю контракт. Договор о сотрудничестве.

– А без этого никак нельзя обойтись? – заикаюсь от горя и отчаяния.

Агурский медленно мотает головой и смотрит на меня, как удав на кролика. Ищет слабое место, норовя цапнуть побольнее.

Сцепив зубы, утираю ладошкой глаза. Аська не должна видеть меня зареванной.

– Ладно, – киваю, соглашаясь через силу. – Только я внесу в контракт свои условия. И вам придется их выполнять.

– Да ну? – усмехается Глеб. – Озвучь, пожалуйста, хотя бы одно.

– Завтра, – мотаю головой и сама поражаюсь собственной храбрости. – Я устала. Ребенку пора спать. Где наша комната?

– Марфа проводит, – кивком головы отпускает меня Агурский.

И когда я иду по длинному коридору вслед за тучной экономкой, в голове бьется только одна мысль. Фантастическая и крамольная.

«В этом огромном доме можно затеряться и жить своей собственной жизнью. Не встречаться с Агурским годами! Провалился бы он!»

1. Беги, Аня! Беги!

За сутки до описываемых событий

«Беги отсюда! Беги!», – бьются тревожные мысли и сердце пропускает удары. Слегка прихлебываю шампанское из бокала и уговариваю саму себя «Все тихо, спокойно. Расслабься!».

Гуляю среди нарядной публики и, оставив на подносе официанта полупустой бокал, лениво блуждаю взглядом по сторонам. Здесь, на этом празднике жизни, я никого не знаю и прохожу как плюс один. Оттого и чувствую себя непривычно. Нервничаю.

«Да перестань, – убеждаю саму себя. –  Здесь ты в безопасности!»

И тут же замираю от неожиданности, завидев окруженного людьми мужчину. Его я точно узнаю из тысячи. Поворот головы, прямая спина, обтянутая пиджаком от Бриони или Армани, короткий ежик темных волос. Глеб Агурский собственной персоной. А вон и телохранители его Юра с Сашей маячат неподалеку.

«Беги, беги! – вопит все внутри и дыхание останавливается от охватившей паники. – Если Агурский меня заметит, вся моя тщательно выстроенная жизнь рухнет обратно в пропасть».

Наклонив голову, на нетвердых ногах спешу к выходу. Стараюсь идти медленно, чтобы не привлекать внимания. Да еще и юбка мешается. Длинная, зараза!

Растерянно оглядываюсь по сторонам. Где же ты, мой кавалер? Вроде вышел на минутку. А прошло… Минут пять, не больше. Но мне они кажутся целой вечностью.

Здесь оставаться точно нельзя. Если засечет Глеб или кто-то из его людей, мне конец! Второй раз я из этого ада не выберусь. А значит, придется уходить по-английски. Отправлю Леше сообщение из такси.

Прости, милый, сейчас не до тебя!

Наверное, стоит уехать из города, как поступила я три года назад, унося ноги подальше от Агурских и их великой империи. Но тогда  удрать было легче. А сейчас со мной мама, Аська и собака Мальва. Нужно подумать. Все взвесить.

– Эй, ты куда? – хватая за руку, останавливает меня Леша. Мой кавалер на сегодняшний вечер и один из разработчиков проекта, окончание которого сейчас так помпезно отмечается в Банкет-холле.

– Хочу уехать, – говорю, стараясь не поддаться липкому страху и не заорать. – Голова разболелась и что-то подташнивает. Не люблю, когда много людей вокруг.

– Я тоже, – кисло признается Леша и, взяв меня за руку, предлагает поникшим голосом. – Давай прогуляемся, Анечка! Покажу тебе нашего Кузю. Если полегчает, вернемся обратно, нет – уедем вместе.

Смотрю в погрустневшее лицо моего спутника. Вот еще у одного человека испорчен праздник. Но сейчас главное – убраться подальше из этого зала. От Агурского и его прихвостней. Снова вернуться в привычный мир, давным-давно не пересекающийся с богатыми и знаменитыми.

Быстро взвешиваю все «за» и «против» и, вздохнув, соглашаюсь.

– Если только недолго, Леш. Не уверена, что полегчает. Но с Кузей познакомлюсь с удовольствием.

2. Внебрачный ребенок Леши

– Это проект мирового масштаба, Анечка! – гордо заявляет Леша и взмахом руки показывает на темное здание, как только мы выходим на крыльцо. Сжимает мою ладошку в своей лапище. Глядит жалобно. Ну как тут отказать?

Леша – сын маминой подруги. Нагрубить ему не могу, а намеков он не понимает. Завороженно глазею на украшенный  по-новогоднему квартал. Натянутые между зданиями гирлянды всех цветов мигают и переливаются. Хотя Новый год месяц как прошел. Но здесь, в Центре робототехники, свое летоисчисление. С момента рождения великого робота Кузи. Крыльцо Банкет-холла щедро декорировано живыми цветами. Внезапно мне их становится жалко. Кому же это пришло в голову выставить такую красоту на мороз? Кто на них  обратит внимание, если вся разодетая публика давно тусит в теплом зале? Лишь только Алексей Константинович тянет меня к стоящему напротив темному зданию.

– Может, не стоит? – спрашиваю с сомнением. Честно говоря, смотреть на какого-то робота мне совершенно не хочется. Ничего не понимаю в технике. Зато догадываюсь, что задумал Леша. Пообжиматься в коридоре. Ну уж нет! На это я не согласна! Ненавижу, когда ко мне лезут чужие руки. И после Павлика воспринимаю мужчин как друзей, но не как возлюбленных. Видимо, я однолюбка. И моя любовь давно покоится на местном кладбище.

– Тут рядом, Ань, на втором этаже, – торопливо объясняет он и   улыбается, словно мальчишка. – Обещаю не приставать. Только покажу нашего Кузю. Это недолго…

– Подожди, – не двигаюсь с места. – А охрана, камеры? Тебе же потом влетит… – пытаюсь образумить расхрабрившегося влюбленного поклонника. Мне даже смешно иногда, как он бережно относится ко мне, сдувает несуществующие пылинки. Я же, к своему стыду, не чувствую к нему ничего, кроме обычной симпатии.

– Туда посторонним нельзя, – киваю я на строгое объявление с перечеркнутой красной полосой.

– Сегодня на посту свои люди, а камеры давно не пишут. Так висят… ворон отпугивают. Пойдем, не бойся. Пять минут, и все, – запальчиво хвастается Леша.

– Ладно, – соглашаюсь я. И так стоим на морозе, препираемся. А на мне тонкая юбка в пол и шифоновая блузка. Поверх, правда, надета норковая шубка, но она больше для красоты, чем для тепла. Да и ноги в туфельках уже давно замерзли. Ловлю себя на мысли, что сейчас на любой подвиг готова, лишь бы попасть в тепло. Поднимаюсь на крыльцо вслед за моим не слишком догадливым ухажером. На мраморных ступеньках гулко стучат мои каблуки. Или это зубы клацают от мороза?

Оказавшись в широком фойе, мельком гляжу на себя в зеркало. А что, хороша! Губы, правда, синие, глаза выпучены от страха, но зато прическа идеальная. Волосы разделены на прямой пробор и уложены сзади в затейливый узел. Белая шифоновая блузка с высокими манжетами и таким же воротом. Сизая переливающаяся юбка. Никаких украшений. Только серьги, которые когда-то подарил мне Павлик. Длинные золотые цепочки, усыпанные бриллиантиками. Очень изысканно.

Леша ведет меня на второй этаж, и я, подхватив юбку, послушно семеню рядом.

– Вот, смотри! – радостно восклицает мой кавалер, заводя меня в полутемный зал. Убирает в сторону какие-то панели и любовно глядит на странное устройство, стоящее на постаменте.

– Знакомься, Анечка. Это Кузя. Мой внебрачный ребенок. Кузя, это Анечка. Моя любимая женщина, – представляет Леша радостно и восторженно. Одной рукой обнимает меня за плечи. Другой – нажимает какие-то кнопки. От тепла его рук и жаркого шепота чувствую, как из заиндевевшей ледышки постепенно превращаюсь в женщину.

– А что он умеет? – интересуюсь из вежливости и тут же жалею об этом. Алексей начинает пространно рассказывать обо всех в мире роботах и о Кузе в частности. О его интеллекте и программном обеспечении. По всему выходит, что Кузя – самый крутой среди собратьев. Внезапно Леша выпускает меня из объятий и и что-то показывает мне на небольшом дисплее.

А я стою рядом как привязанная и киваю, будто что-то понимаю.

Глаз натыкается на небольшую эмблему на Кузином боку. Присмотревшись, дергаюсь. Знакомый товарный знак.

– «Агур-продукт» тоже входит в вашу корпорацию? – блею, растеряв весь боевой задор. Язык прилипает к небу, а руки холодеют от страха. Значит, это никакое не совпадение. Не просто потусить на банкет заявился Глеб. Бежать. Срочно! Нужно вызвать такси, убраться побыстрее.

Дрожащими пальцами вызываю в приложении тачку.

– Леша, – прошу забывшегося кавалера. – Давай уйдем отсюда. Что-то мне нехорошо…

3. Последний шанс

– Погоди, – страдальчески останавливает он и увлеченно продолжает что-то рассказывать. – Пока об этом еще рано говорить, но в следующем году подадим на государственную премию…

– Действительно, рано! – резко обрывает его неприятный мужской голос. Над нашими головами зажигается яркий свет. Аж глаза от него режет! В зал быстрым шагом входят несколько человек. Охранники в одинаковых черных со стеклянным отливом костюмах застывают статуями около дверей.

– Что здесь происходит, Алексей? – фальцетом кричит толстый мужик в помятом костюме. Дышит громко. Одышливо. Словно всем своим видом пытается показать свое возмущение. – Это секретный объект! Почему тут посторонние… И сам-то ты что здесь делаешь? Не удивлюсь, если диверсия…

– Это мой проект, Николай Николаевич, – смело бросает Леша. Вскидывается, поднимая голову. – Ваша только подпись на документах. Имя. А вся разработка моя.

– Это неслыханное хамство! – охает мужик. Взмахивает руками, словно наседка. Наверняка это и есть Лешин начальник Ник-Ник…

– Глеб Александрович, вы же понимаете… – лопочет торопливо. – Алексей, наверное, выпил немного в честь праздника. Вот и расхрабрился…

– Угомонись, Коля, – обрывает его второй, холеный и очень недовольный. Этого ни с кем не спутаешь. Хозяин жизни! Дорогой костюм, сшитый на заказ где-нибудь в Лондоне, самодовольная мина, застывшая на лице, и пронизывающий взгляд. Серые глаза будто ощупывают каждого в этой комнате. Сканируют, занося информацию на подкорку.

И я замираю, словно пришпиленная к месту. Знакомые голос и фигура. Имя, отчество и название корпорации. Только идиоту может показаться, что это ошибка или совпадение. Он внимательно смотрит на Лешу и, слава богу, полностью игнорирует меня.

– Так говоришь, твой проект? – спрашивает с усмешкой.

– Да, Глеб Александрович, – твердо и уверенно заявляет мой кавалер. И в эту минуту я испытываю за него самую настоящую гордость. Леша очень талантливый. Только слишком мягкий…

– Это не совсем верно, Глеб, – мямлит, покрываясь красными пятнами, Ник-Ник.

– Заткнись, – морщится Агурский, вновь возвращаясь к беседе с Лешей. Сыплет терминами. Задает короткие и емкие вопросы.

Смотрю на Алексея, вошедшего в раж. Не каждый день удается поговорить о своем детище с заинтересованным инвестором. Скорее всего, и сам проект разрабатывался на деньги Агурского. А значит, Глеб Александрович снимет с Кузи все сливки. Только мне до этого совершенно нет дела. Нужно поскорее исчезнуть, пока Глеб занят Кузей и прикидывает, сколько сможет заработать на нем.

Еще есть шанс, и я им воспользуюсь. В руке вибрирует сотовый, оповещая о приехавшем такси. Отлично! Теперь нужно незаметно выйти из зала. Умудриться просочиться мимо охраны. Хорошо бы, конечно, пробить башкой перекрытия и уйти под землю. Вынырнуть на поверхность где-нибудь в Новой Зеландии или на Фиджи. Лучше на Фиджи… Когда-то давно мы ездили туда с Павликом и привезли оттуда Аську…

«Аня, соберись, – говорю самой себе и пытаюсь понять, как выскользнуть неузнанной из-под носа Агурского. Он внимательно слушает Лешу, а я тем временем отступаю в тень. Немного опускаю лицо. И молюсь, молюсь, чтобы Глеб не обратил на меня внимания. Стою, не двигаясь. Лишь украдкой наблюдаю, как Леша подводит Глеба к дисплею и что-то там показывает. Вводит какие-то данные и снова пускается в объяснения. Великий и ужасный инвестор внимательно слушает и сам тычет пальцем в экран. Кузя приходит в движение. А Глеб смеется как мальчишка.

Делаю шаг, другой к дверям. Сейчас всем явно не до меня. Кошусь на понурого Ник-Ника. Ловлю на себе его равнодушно-презрительный взгляд и спешу прочь. Спокойно, совершенно спокойно прохожу мимо Саши и Юры, сосредоточенно следящих за каждым движением шефа и  робота Кузи. Им явно не до меня. И как только оказываюсь на лестнице, сломя голову несусь вниз.

И тотчас же слышу сзади раздраженный окрик Глеба.

– Аня, вернись! Сейчас же! Я приказываю!

4. Что ты у них украла, девочка?

– Да пошел ты… – шепчу сквозь зубы.

Навстречу из-за стойки неторопливо поднимается рослый парень.

– Подожди, девочка! – Расставив руки, улыбается гадливо.

– Попробуй, тронь, – шиплю как гадюка. – Агурец тебе лично нос сломает.

Привычно называю Агурского старым погонялом. Это и сбивает с толку охранника. Воспользовавшись временным замешательством, выскакиваю за дверь. Быстро сворачиваю за угол. Ошалело осматриваюсь по сторонам. Где мое такси? Где?!

Серый Рено подъезжает, как по команде.

– Пожалуйста, побыстрее! – упав на сиденье, прошу водителя.

Приподнявшись, чуть высовываю голову над креслом. И к своему ужасу вижу, как из здания выбегает Глеб, за ним – охрана и немного обалдевший Леша. Снова падаю на сиденье, молясь, чтобы Агурский меня не заметил, и сама понимаю, что влипла по-крупному.

Глеб допросит сейчас моего кавалера, и тот все расскажет. А если Агурский пообещает ему Нобелевскую премию и лавры Илона Маска, то Леша лично проводит до моей квартиры. Или еще лучше, покажет, в какой детский сад ходит Аська. И тогда Глебу не составит труда выкрасть мою дочку.

Сжимаю кулаки от бессилия. Нужно придумать, что делать дальше. Так просто я не дамся Агурским. Пусть не надеются. Одно спасение – время. Прямо сейчас никто не кинется на поиски. Банкет не отменят. А значит, ночь в запасе у меня точно есть. И деньги, давным-давно оставленные мужем.

Бежать… Скорее бежать… В другой город или на другую планету. Но куда ни беги, Агурский везде меня найдет и постарается отобрать ребенка.

– Ты у них что-то украла, девонька? – наблюдая, как охранники носятся от машины к машине, насмешливо спрашивает водитель.

– Ага, – фыркаю я, накидывая капюшон шубки, – сто-пятьсот миллионов. Вот, в сумочке спрятала…

Дядька добродушно смеется. Наверняка думает, что я шучу. Но на самом деле так и есть. Моя дочка – единственная наследница рода Агурских. И семья мужа ее давно ищет. Даже  награду объявили за любые сведения. Я забыла точную сумму и предпочитаю о ней не вспоминать. Вот только мы с Аськой никогда не вступим в наследство после Павлика. Эти огромные деньги никому не принесли пользы. Александр Петрович Агурский – отец Глеба и Павкиной матери – погиб, катаясь на горных лыжах. Павлик разбился в автокатастрофе. Его мамаша окочурилась от наркотиков. Внушительный списочек жертв. Поэтому я предпочитаю держаться подальше. Как там сказал Глеб?

«Ты – неподходящая пара для моего племянника».

А если я не подхожу Агурским, то и моя дочка тоже. Чем дальше от этой семейки и ее проклятых денег, тем целее.

Такси медленно ползет в пробке. Город забит, несмотря на субботу и поздний вечер. Ну и ничего страшного. Зато есть время разложить все по полочкам. Придумать какой-нибудь повод для мамы.

– Ты смотри, что делают! – возмущается водитель, кивая на черный Порш, объезжающий вереницу машин по встречке.

« У Агурского, кажется, Мерс», – думаю я, наблюдая, как нарушитель ПДД в последний момент уворачивается от Камаза, и снова возвращаюсь к своим мыслям.

Возьму самое необходимое и документы. Лучше уехать из страны… Квартиру придется продать. Нужно вспомнить, как действовал Павлик, когда мы вдвоем удирали от его семейки. Но у него были связи и деньги. А у меня… только решимость противостоять Глебу.

Влетев в подъезд, пытаюсь отдышаться. Не хочу пугать маму и Аську. Спокойно поднимаюсь на третий этаж и, открыв дверь своим ключом, в ужасе застываю на месте. Посреди коридора стоят вычищенные до блеска туфли из дорогой кожи, а рядом с ними – грязные Лешины ботинки.

Здравствуй, ж.па, новый год, приходи на елку!

5. Незваные гости

Кинув шубку на комод, заставляю себя  спокойно зайти на кухню. А там за большим стеклянным столом важно восседают Глеб и Леша. Чаевничают. Ох, уж это мамино гостеприимство!

Напротив, на диване, вытянув ноги, сидит одетая в пижаму Аська. Внимательно глядит на мужчин и жует печенье, запивая его соком. Но спиной облокотилась на бабушкину руку. Значит, боится и не доверяет посторонним. Правильно, малышка! Правильно!

– Мамочка пришла! – вскакивает она. Торопливо залезает мне на руки, обнимает за шею. – Ты сказку почитаешь? Бабушка меня уже искупала!

– Конечно, моя любимая, – говорю тихо. – Сейчас пойдем. Только проводим наших гостей…

– Я пока никуда не собираюсь, – спокойно цедит Агурский. – Нам нужно поговорить, Аня…

– Напрасный труд, Глеб Александрович, – замечаю с усмешечкой. А у самой поджилки трясутся. Боюсь ли я этого человека? Еще как! Может ли он забрать у меня дочку? Да легко!

На Лешу я стараюсь не смотреть. Слизняк. Предатель. Просто мразь. Сдал с потрохами… Интересно, что ему пообещал Агурский?

– Аня, – подает голос мой бывший кавалер. – Глеб Александрович хочет…

– Кто тебе позволил приводить его в мой дом? Решать за меня? Кто тебе дал право тащить сюда этого типа? – бросая отрывисто, не скрывая презрения.

– Я не люблю, когда обо мне говорят в третьем лице, – холодно замечает Агурский.

– Вас сюда никто не приглашал, – огрызаюсь на ходу. – Допивайте чай и уматывайте. Никаких разговоров ни с кем я вести не собираюсь. Ни сейчас, ни в будущем.

Разворачиваюсь и с Аськой на руках иду в спальню. Сразу удрать не получится. Агурский не уйдет так просто.

– Аня, – вздыхает мне в спину мама. Начинает оправдываться. Что-то объясняет Глебу про мой несносный характер. Вот именно в такие минуты мне хочется остаться сиротой…

– Мамочка, – шепчет дочка, ложась в кроватку. – А этот дядя сказал, что я его племянница…

– Нет, моя милая, он обознался, – глажу Аську по голове и силюсь не разреветься. По документам, конечно, Глеб – родственник, а фактически – злейший враг. Маленькой девочке невозможно понять все хитросплетения нашей жизни. Да мне до сих пор трудно сообразить, как я умудрилась угодить в эту кучу гуана, и как мне из него выбраться.

Читаю дочке книгу, а сама прислушиваюсь к происходящему в квартире. Слышатся голоса. Потом хлопает дверь и наступает тишина. Наверняка непрошеные гости отчалили, надеясь вернуться завтра. Никто не станет среди ночи качать права. Агурский, конечно, отморозок, но не до такой же степени.

Как только малышка засыпает, прохожу к себе в спальню. Устало плюхаюсь в креслице около туалетного столика. Внимательно смотрю на свое отражение. Глаза, полные страха, поджатые губы… Что же делать? К кому обратиться за помощью? Тут даже варианты перебирать не надо. Ответ на поверхности. Никто не придет на помощь. Некому! Только бежать!

Останься Павлик в живых, все бы сложилось по-другому… Но сейчас… Сердце снова заходится от боли. Ноет, как сумасшедшее.

Точно знаю, кому сказать спасибо за себя, за любимого. За нашу поломанную жизнь.

Нужно уезжать. Прямо сейчас! Плевать на ночь и мамины уговоры. Уехать в Стамбул или в Палермо. Затеряться там. И все начать сначала. Опять…

Остервенело стягиваю с себя вечерний наряд, надеваю розовый трикотажный халат с кружевными вставками. Сняв сережки, прячу их в шкатулку и бегу в ванную. Быстро смываю мэйкап, а затем плескаю на лицо холодную воду. Потираю уши, как когда-то учил отец. Мысли сразу встают на место. Нужно сначала поговорить с мамой. Объяснить ей. Попробовать убедить ее уехать с нами. Мне одной с маленьким ребенком на новом месте будет тяжело.

– Мам, – вбегаю на кухню. – Я без тебя не справлюсь.

Мама лишь на секунду отвлекается от мытья посуды и скашивает глаза в сторону зала. Молча мотает головой.

Глеб все еще здесь?