Читать книгу: «Внучка. Роман», страница 2

3

Совет директоров корпорации принял решение вложиться в реальное производство, для чего была создана управляющая компания, а ее руководитель введен в совет директоров. Выбрали несколько вариантов в разных городах области, промониторив заранее промышленные предприятия. В каждый из этих городов Кольчугин отправил двух вице-президентов и исполнительного директора. Филатову выпал город Воровайск с его заводом электромеханических инструментов. По оценке экспертов, завод в последние пару лет резко снижал производительность, хотя возможности для его дальнейшего развития, безусловно, были.

Кроме мониторинга завода и его акционеров, была получена полная биографическая справка о мэре Воровайска Иванове. Ознакомившись с ней, Тихонов сразу понял, что эта рыбка клюнет на наживку. Он заранее созвонился с мэром и договорился о личной встрече. Речь в разговоре, разумеется, шла об инвестициях в городской бюджет.

И вот «гелендваген» Тихонова въехал в Воровайск, проехал самый большой мост через речку Мамайку, свернул на улицу, ведущую к центральной площади, где и находилась администрация города и района. Впереди на светофоре загорелся красный свет. Пока стоял в ожидании зеленого, Тихонов вдруг передумал ехать к администрации. Решил сначала проехать к заводу. Пока выстраивал в смартфоне новый маршрут, загорелся зеленый свет, и нетерпеливые водители сзади стоявших машин начали сигналить. Тихонов проехал перекресток и остановился у тротуара. Наконец, регистратор показал маршрут: нужно было развернуться и поехать в другой конец города.

Он затормозил у проходной, вышел из машины, пока не решив, что будет делать. Через проходную внутрь прошло сразу несколько человек. Судя по их неброским одеждам, это были рабочие. Он знал, что завод работал в две смены, и, глянув на часы, не без основания предположил, что это шла, как раз вторая смена. Пристройка проходной располагалась рядом с двухэтажным зданием администрации из белого кирпича, построенной, скорее всего, еще в шестидесятые-семидесятые годы прошлого столетия. Впрочем, здание было в приличном состоянии. Видно по всему, что администрация заботилась о нем. Сразу за пристройкой находились автоматические металлические ворота. Они как раз в этот момент открылись и с территории завода выехала груженая тентовая «ГАЗель».

Он прошелся несколько раз туда-сюда вдоль забора. Неожиданно ему в голову пришла лихая мысль – прикинуться человеком, который устраивается на работу на этот завод. Оставив вещи в машине, он вошел в здание и подошел к турникету, слева от которого сидел в плексигласовой кабинке охранник. Здесь была своя проходная.

– Добрый день! Подскажите, пожалуйста, я бы мог увидеться с директором, его замом или хотя бы с главным инженером.

– А вы кто такой? По какому вопросу?

– Видите ли, я экономист, из области. Так получилось, что мое предприятие закрылось. Вот езжу, ищу работу. А тут увидел в интернете, что как раз на вашем ЗЭМИ требуется специалист по логистике.

– Так что ж вы без звонка-то приезжаете? Надо ж было заранее созвониться, договориться.

– Да я вот езжу, а позвонить не догадался.

– Сегодня директора и главного инженера нет, – подала голос сидевшая тут же женщина-охранница. – Можете позвонить в приемную, записаться на прием.

– Логично! А телефончик не подскажете?

– А вон, звоните по местному 1—1.

– Спасибо!

Тихонов подошел к стоявшему на столе сбоку от охраны телефонному аппарату, сделал вид, что набирает номер. Пару минут подержал у уха трубку, якобы с кем-то разговаривая, затем положил ее обратно и решил еще немного поговорить с охранниками. Пока шел, через турникет, приложив пластиковый пропуск, прошла Тамара Сивоконь.

– Привет, Светик! – поприветствовала она охранницу.

– Здравствуй, Тома!

– А меня для вас как бы и нет, мадам? – деланно возмутился охранник.

– И тебе привет, Саня, – улыбнулась Тамара и ее каблуки зацокали по плиткам пола.

– Простите, пожалуйста, еще раз, – обратился Тихонов к охранникам. – Я записался на прием, но мне хочется чуть подробнее узнать, как тут у вас.

– А что у нас, у нас все нормально! – ответил мужчина.

– А я слышал, будто в последнее время начались проблемы с выплатой зарплаты.

– Это где вы такое слышали? – насторожилась женщина.

– Говорят…

– Говорят, что и кур доят. Сокращения небольшие были, да. Как говорится, лишних сократили. Заказов-то меньше стало. С экономикой-то в стране, сами знаете, что творится.

– Ты бы поменьше болтала с незнакомыми, Светка, – недовольно проворчал напарник.

– А что я такое сказала? Он же сказал, что, вон, его и самого сократили. Это и ни для кого не секрет.

– Действительно, это секрет полишинеля.

– А при чем здесь шинель? – не понял охранник. – Шинели здесь, конечно, не выдают, но комбинезонами и робами обеспечивают.

Тихонов прокашлялся.

– Простите, это я так. Про себя… А еще скажите, я знаю, на заводе есть закрытый цех, военный. Он, как, работает еще?

– А вот когда устроитесь на завод, если устроитесь, тогда и узнаете, – сказал, как отрезал, охранник, которому уже стал надоедать этот дотошный незнакомец.

Мало ли? Раз интересуется военным цехом, может какой диверсант.

Тихонов и сам понял, что этим вопросом перегнул палку. В этот момент у охранников зазвонил телефон, мужчина тут же снял трубку.

– Охрана! Слушаю!

– Да, логично! – кивнул он головой и, посмотрев на женщину-охранницу, приподнял согнутую в локте руку, прощаясь, и вышел на улицу.

Пора было ехать к мэру. Заждался уже небось. Тихонов глянул на часы – да и неудобно заставлять ждать лишние двадцать минут такого уважаемого человека.

Тихонов вошел в приемную. В руках его был большой кожаный кейс. Он обвел глазами присутствующих – на стуле недалеко от двери с табличкой «Иванов Г. В.» сидел, держа на коленях коричневый портфель седой усатый мужчина неопределенного возраста, чуть поодаль от него – дама лет тридцати в ярко-красном платье, едва прикрывавшем колени, с дамской сумочкой и каким-то цветастым полиэтиленовым пакетом. Тихонов перевел взгляд на большой стол с двумя телефонными аппаратами, пластмассовыми ящичками для бумаг, плоским монитором компьютера. За столом в высоком кожаном кресле сидела миловидная шатенка с короткой стрижкой, а рядом на стуле сидела белокурая девушка чуть моложе первой. Они о чем-то еле слышно переговаривались и негромко хихикали, прикрывая рот кулачками.

Когда Тихонов подошел к столу, девушки замолчали, а шатенка подняла на него глаза.

– Добрый день, барышни. У меня была договоренность с Ивановым о встрече, – Тихонов положил на стол визитку.

Шатенка взглянула на нее, затем на улыбнувшегося Тихонова и, отодвинув кресло, поднялась. Это была секретарша мэра.

– Секундочку! Я узнаю!

Она вошла в кабинет и буквально через полминуты вернулась, изобразив на лице улыбку и придерживая открытую дверь.

– Пожалуйста! Геннадий Валентинович вас ждет!

Но не успел Тихонов войти в кабинетный предбанник, как седой усач начал возмущаться:

– Послушайте, я уже час здесь сижу, а этот только пришел и сразу на прием.

Тихонов, на мгновение остановившись, тут же дернул за ручку вторую, внутреннюю дверь кабинета, а секретарша, закрыв первую дверь довольно резко ответила:

– У этого господина была предварительная договоренность с мэром. И потом у него очень важное деловое предложение.

– А у меня пустяшное, конечно! – недовольно хмыкнул мужчина, чуть приподняв и снова опустив на колени свой портфель.

Когда секретарша вернулась на свое место, Оксана Сивоконь, секретарь отдела кадров районной администрации, успевшая глянуть на визитку Тихонова, так же, как и до этого, тихо спросила:

– Что это за ФК? Футбольный клуб, что ли?

– Какой футбольный клуб, Ксюш! – засмеялась Мария. – ФК – это, в данном случае, финансовая корпорация.

При этих словах усач оживился и поднял голову, глянув на двух девушек. Заметив его реакцию, девушки снова понизили тон.

– А-а! О-о! Инвестор, значит?

– Кто же его знает. Посмотрим. Ты, лучше, проследи за его руками, когда выйдет из кабинета.

– В смысле? – не поняла Оксана.

– В том смысле, с портфелем он выйдет, или оставит его в кабинете.

Тихонов, изобразив на лице виноватую улыбку, направился к мэру, заранее протягивая руку для приветствия. Иванов тут же вышел из-за своего массивного стола и пошел навстречу. Они встретились практически в самой середине большого кабинета. Чуть правее от них, ближе к окну находился длинный стол для заседаний с ровными рядами стульев и планшетами каждом месте.

– Сразу прошу прощения, Геннадий Валентинович, за опоздание. Слегка время не рассчитал. Проехался по городу, так сказать, познакомился с вероятным объектом наших инвестиций.

– Ну что вы, Евгений Петрович! Я все понимаю. Давайте присядем и обстоятельно поговорим.

Иванов жестом указал на квадратный приставной столик у своего стола. Сам тут же обошел его и сел спиной к окну, Тихонов, поставив кейс на пол рядом с собой, устроился напротив.

– Кстати, может коньячку с лимончиком?

– Нет, давайте сначала о деле.

– О деле, так о деле! Секундочку! – он приподнялся и, достав до кнопки селектора, произнес:

– Маша, со мной никого не соединять. Ну, кроме звонков сверху, сама понимаешь.

– Хорошо, Геннадий Валентинович.

– А вот теперь я вас внимательно слушаю, Евгений Петрович.

Сначала Тихонов красноречиво живописал историю корпорации «ФедКол», его связи, контакты и успехи в инвестировании в некоторые проекты, оказавшиеся весьма успешными и прибыльными, достал из кейса прозрачную папку с файлами и положил ее на стол перед мэром.

– Это я оставлю вам, чтобы, так сказать, было чем аргументировать, когда будете разговаривать со своими людьми. Уверяю вас, если у нас получится то, ради чего я приехал, корпорация готова будет, помимо вкладывания в оживление завода, инвестировать в экономику города порядка пяти миллионов долларов, – Тихонов поднял вверх указательный палец. – Заметьте – это на первом этапе.

Мэр кивнул и удовлетворенно сглотнул поднявшуюся слюну.

– А теперь, собственно, то, ради чего я приехал. Мы навели справки по поводу завода ЗЭМИ, и наши эксперты пришли к выводу, что мы сможем, в случае покупки завода, не только оживить его, но и сделать глубоко прибыльным, каковым он и был в советские времена. Я понимаю, что сиюминутно это не делается. Нужно время для размышления и потому пока не тороплю вас. Но и расслабляться не советую. Вы же, надеюсь, понимаете, что у нас есть несколько вариантов, просто ваш мы посчитали наиболее перспективным. И, заметьте, мы работаем на благо нашей родной области – все инвестиции направляем исключительно в экономику области, а не в жиреющую Москву.

– Да, да, конечно! Но, видите ли, город хоть и владеет солидным пакетом акций ЗЭМИ, но решает все главный акционер, то есть владелец контрольного пакета.

– Разумеется, это нам известно. Известно даже то, каким образом полковник полиции в отставке Кротов приобрел эти акции.

Иванов при этих словах слегка напрягся и прокашлялся в кулак, на что Тихонов едва заметно улыбнулся.

– Но мы готовы к переговорам. Наши юристы подготовили несколько вариантов договоров с руководством района и ЗЭМИ. Все их с нашей стороны уже подписал наш президент Фёдор Максимович Кольчугин. Нужны только ваша подпись и председателя Совета директоров ЗЭМИ Кротова.

Пока мэр бегло просматривал варианты договоров, Тихонов изучал его кабинет. И был очень поражен, когда увидел на стене за столом Иванова вместо портрета президента портрет Ленина. Он удивленно качнул головой, но тут же вспомнил, что мэр Воровайска баллотировался от КПРФ. Столько шума было два года назад, когда в Воровайске проходили выборы главы администрации района и мэра. Даже личный приезд губернатора Конькова и его страстный спич за своего однопартийца из «Единой России» сопернику Иванова не принесли никаких дивидендов. А народ, скорее всего, даже голосовал не за коммуниста, а против единоросса.

Поняв, что мэр готов к продолжению разговора, Тихонов поставил на стол кейс и открыл его.

– Здесь, как мы и договаривались, ровно половина. Остальные сто тысяч вы получите после того, как наша управляющая компания возьмет бразды правления заводом в свои руки.

– Да, да, я помню. Только я хотел бы немного поменять условия.

– В смысле?

– Вторая часть будет не кэшем, а переводом на мой счет, который я вам потом укажу.

– Не проблема, – после короткой паузы произнес Тихонов.

Они ударили по рукам.

– У вас ведь выборы через год, и инвестиции в город вам, думаю, не помешают. Не так ли?

– Не помешают, не помешают, – засмеялся мэр. – А теперь – по коньячку?

– Теперь по бокальчику можно, – согласился Тихонов.

Иванов поднялся и направился к двери в комнату отдыха. Тихонов последовал за ним.

Пока Иванов доставал из бара едва початую бутылку французского коньяка и резал лимон, Тихонов заговорил о другом.

– Кстати, Геннадий Валентинович, хотел поинтересоваться. У вас в кабинете вместо президента Ильич висит, который живее всех живых. Единороссов это не задевает? На вас не давят?

– А вы не ёрничайте по поводу Ильича. Его уже почти сто лет, как нет, а учение его до сих в силе.

– Ну да, ну да! Потому что оно верно! Это я в курсе. Но я не о том. Я имею ввиду, на вас не давят из губернии в плане вступления в другую партию? Вы понимаете, в какую.

– Понимаю, – усмехнулся мэр, разливая коньяк. – Но я им на это знаете, что отвечаю?

Он взял в руки свой бокал, предложил то же самое сделать Тихонову. Они чокнулись:

– За знакомство!

– И за инвестиции! – добавил Тихонов.

Затем, положив на язык дольку лимона, Иванов начал смаковать, прикрыв от удовольствия глаза.

– Так что же вы им отвечаете, Геннадий Валентинович! – обошедшийся без лимона, Тихонов вернулся к вопросу мэра.

– Что? А! Я им говорю: с удовольствием вступлю, если вы мне объясните, какая у «Едра» идеология. Вы же понимаете, говорю, что у любой партии должна быть идеология. А у нас в стране, по сути, партийная идеология есть только у КПРФ… Ну еще, предположим, у «Яблока». А у вас, господа, партия не идеологии, а номенклатуры. И знаете, что они мне ответили?

– Что?

– Наша идеология состоит в том, чтобы Россия была единой.

– Ха-ха, говорю! Отлично! Значит у всех остальных партий идея заключается в том, чтобы разъединить Россию?

– Браво, Геннадий Валентинович! Если все действительно так, как вы мне рассказываете, то вы довольно смелый человек, при вашей-то должности.

– А! – махнул рукой Иванов, наливая по второй. – Честно говоря, я же понимаю, что на второй срок они мне все равно переизбраться не дадут. Даже если с вашей помощью в город придут инвестиции. Впрочем, не знаю, сейчас губернатор новый пришел…

– Тогда зачем это вам?

– Да знаете… – мэр снова поднял бокал. – Хочется по себе добрую память оставить. Мне ведь здесь все равно жить еще.

Довольный Тихонов вышел из кабинета.

– До свидания, барышни! Надеюсь, до скорого свидания!

– Маш, а ты заметила? – спросила Оксана.

– Что?

– Как ты и предполагала, входил этот тип к Иванову с портфелем, а вышел с пустыми руками.

– Ну и что?

– Ну, как что! Как ты думаешь, он вернется за портфелем?

– Конечно, нет!

В этот момент Иванов позвонил Марии.

– Да, Геннадий Валентинович!.. Сидит, ждет… Хорошо! А здесь еще и Степанова… Поняла.

Мария обратилась к уже заметно нервничавшему усачу.

– Сергей Сергеевич, проходите! Геннадий Валентинович вас ждет.

– Как говорится, не прошли и сутки! – мужчина взял портфель и поднялся.

– А вам, Жанна Ивановна, мэр предлагает перенести встречу на завтра на десять часов. Он, к сожалению, через двадцать минут должен уезжать.

– Хорошо! – тяжело вздохнула женщина и покинула приемную.

Когда они остались вдвоем, Оксана вернулась к прерванному разговору.

– А мне кажется, вернется.

– Кто?

– Ну этот, инвестор, или кто он там.

– Ксюш, ты дура, что ли? Ты что, совсем ничего не понимаешь?

– А что я должна понять?

– Да в этом портфеле деньги у него были. А теперь эти деньги уже у Иванова, – при последней фразе Мария понизила голос.

– А-а! То есть, это взятка, что ли?

– Ты еще на улицу выйди и покричи: наш мэр – взяточник!

– Но ведь и взяткодателей тоже судят.

– Ну да, только я чего-то не заметила, чтобы у нас взяткодателей сажали.

– Но это же уголовное дело, Маш.

– Слушай, Ксюха, ты гляди, еще своему лейтенанту Боброву об этом не ляпни.

В этот момент Марию вызвал по селектору мэр. Мария тут же взяла блокнот для записи указаний и вошла в кабинет. Оксана не стала дожидаться, когда она вернется и ушла к себе.

4

Фёдор Максимович Кольчугин собрал Совет директоров корпорации. На повестке дня один-единственный вопрос – выбор места для инвестиций. Трое вице-президентов корпорации, вернувшиеся из командировок, уже подготовили свои отчеты и предложения. Весь совет директоров сидел в зале заседаний за большим, полированным красного дерева столом со встроенными микрофонами и планшетами, рядом с которыми лежали несколько листов чистой бумаги и ручка. Прямо над столом висели две люстры, в зале работал кондиционер. Во главе стола восседал президент корпорации. Справа от него – вице-президенты, исполнительный директор и глава управляющей компании Чумаков. Слева – первой помощница Ирина Филатова, готовая в любой момент найти шефу нужный документ или подсказать какие-то цифры или данные, а далее – все остальные.

Тихонов, как первый вице, так же, как и сам Кольчугин, ознакомился с подробными отчетами и презентациями своих коллег и был спокоен, понимая, что его проект – лучший. Поэтому он спокойно выслушивал их доклады, время от времени делая какие-то пометки в своем планшете. Докладчиков внимательно выслушивали, задавали вопросы. По просьбе самого Тихонова, Кольчугин поставил его выступление последним. По принципу – последнее запоминается лучше всего.

Наконец, презентации вице-президентов и вопросы к ним закончились. Обсуждение, разумеется, должно было быть в конце после того, как будут выслушаны все доклады.

– Ну и напоследок, третий наш докладчик, господин Тихонов, – Кольчугин повернул голову в его сторону. – Прошу, Евгений Петрович.

Тихонов поднялся, взял указку и джойстик управления презентацией. На экране высветилась виртуальная карта сначала области, затем увеличенная карта Воровайского района.

– Постараюсь быть как можно более краток. Пресс-релиз моего отчета вы получили заранее. Поэтому перейду к самой сути. Как видите, Воровайский район – самый дальний из всех нами рассматриваемых. Чуть менее трехсот километров от центра. Тем не менее, я бы не назвал район, а тем более райцентр деструктивным. В последние годы там экономика стала оживать, поэтому, в случае принятия решения об инвестициях в Воровайск, на окупаемость проекта, по моим расчетам, уйдет не более трех-четырех лет. Теперь коротко о самом Воровайске. Город с населением около ста тысяч жителей, расположен на небольшой речке Воровайке – всего около ста километров длиной. Мне, кстати, так и не удалось выяснить, почему у реки такое название. По одной из версий, когда местный князь переправлялся через реку по одному из бродов, у него слетела шапка, которую течение тут же унесло вниз, и которую слуги княжеские так и не смогли найти. Получается, что река – воровка.

В городе сейчас действует три предприятия, но меня заинтересовало одно, крупнейшее еще с советских времен – завод электронно-механических инструментов (ЗЭМИ). Инструменты там выпускаются еще, мягко выражаясь, совковые (электродрели, шуруповерты, а также молотки, напильники и прочая дребедень), которые, впрочем, при соответствующих инвестициях и новейшей технике можно вполне сделать конкурентоспособными. Но главная изюминка ЗЭМИ – закрытый (раньше чисто военный) цех, сегодня выпускающий продукцию двойного назначения. У начальника этого цеха двойное подчинение – генеральному директору завода и куратору из Ростеха. Цех участвует в тендерах гособоронзаказа и периодически выигрывает их. Сами понимаете, господа и дамы, при наших возможностях (и желании, естественно) данные тендеры можно будет выигрывать чаще.

– Ты точно уверен, что этот завод – то, что нам нужно? – спросил Кольчугин.

– Абсолютно, Фёдор Максимович!

– А какие у него преимущества перед теми заводами и городами, о которых нам рассказали Бауман и Швец? Ведь и на тех предприятиях можно организовать производство продукции двойного назначения.

– Ну, во-первых, в ЗЭМИ это производство уже есть, а там придется все начинать с нуля. А во-вторых, в Воровайске есть одна фишка, которой нет у других.

– Что за фишка?

– Как я уже отметил в пресс-релизе, места там красивые, интересные – река, лес, чистейший воздух. Но самое главное, – Тихонов красиво выдержал театральную паузу, обежав взглядом всех присутствующих и остановившись на Кольчугине. Это как раз то, что Тихонов специально не отразил в пресс-релизе, оставив сюрпризом для заседания Совета директоров. Филатова, разумеется, посвященная во все тайны, улыбнулась, опустив голову. – Самое главное, – повторил он, – всего в тридцати километрах от Воровайска расположено небольшое охотничье хозяйство Красилово. Я переговорил с егерем – там водятся кабаны, волки, лоси, глухари. Словом, мечта охотника, Фёдор Максимович.

Тихонов знал слабость Кольчугина – тот был заядлым охотником, и при этих словах давно выцветшие от старости и болезни глаза президента корпорации вдруг вспыхнули зеленым (по-прежнему цвету) блеском.

Пока Кольчугин переваривал сказанное, взял слово директор управляющей компании Чумаков.

– О каких инвестициях идет речь?

– Порядка 10—15 миллионов долларов. Причем, я имею в виду не только инвестиции в завод, но и район в целом.

– Окупаемость?

– Как я уже докладывал здесь, максимум три-четыре года.

– Ну что, господа, предлагаю высказываться по проектам. Соответственно, по порядку – Бауман, Швец, Тихонов.

Кольчугин завел такой порядок в совете директоров, что не только не возбранялось, но даже поощрялось возражать, сомневаться, при этом, конечно же, аргументируя свои соображения. Но в данном случае проголосовали практически единогласно за вариант с Воровайском и ЗЭМИ. Хотя Тихонов ни секунды не сомневался, все же после голосования он облегченно выдохнул.

– Ну что же, Женя, жду от тебя план дальнейших действий, – пожимая руку Тихонова, Кольчугин улыбнулся. – Знал, ведь, мерзавец, чем меня можно зацепить. Охота – это моя страсть.

Он хлопнул Тихонова по плечу и посмотрел на Филатову.

– Ира, зайди-ка на пару минут ко мне в кабинет.

– Хорошо, Фёдор Максимович.

Филатова тут же встретилась взглядом с Тихоновым и слегка кивнула головой. А Тихонов, понимая, о чем пойдет речь, еле заметно недовольно поморщился.

– У тебя вечер свободен сегодня? – спросил Кольчугин.

– Абсолютно, Фёдор Максимович.

– Отлично! Значит, в восемь поедем в ресторан поужинаем. А потом к тебе. Как говорится, на огонек! – он засмеялся дребезжащим смехом.

Филатова молча воспринимала все сексуальные потуги Кольчугина, который, несмотря на свои семьдесят был еще тем ловеласом. Понятно, что с помощью специальных средств. Но все же!

Но сегодня он как раз был не очень доволен поведением Филатовой, ее демонстративным безразличием. Он откинулся сначала на спину, затем повернулся к ней боком, подперев голову согнутой в локте рукой.

– Ты мне сегодня не нравишься, Ира. Чем-то недовольна? Или со мной что-то не так?

Он смотрел на нее в упор, она выдержала его взгляд, но через несколько секунд откинула одеяло и встала, на ходу подцепив халат. За эти пару секунд Кольчугин в очередной раз залюбовался ее стройной, точеной фигурой, высокой упругой грудью с торчащими сосками и крутыми, как наливные яблоки, ягодицами.

– Да нет, это со мной не так! – сказала она на ходу.

– Что не так?

– Я приму душ, потом все скажу.

Когда она вернулась с накрученным на голове полотенцем, Кольчугин уже сидел в кресле в теплом, махровом полосатом халате за маленьким спальным столиком. Перед ним стояла бутылка бренди и два бокала, а также бутерброды с черной икрой и красной рыбой и ваза с крупными кистями винограда. Пока Филатова устраивалась в соседнем кресле, Кольчугин наполнил на треть бокалы бренди. Поставив бутылку на стол, он взял свой бокал в руку и вопросительно посмотрел на любовницу.

Филатова взяла свой бокал, поднесла его к носу, насыщаясь запахом, потом слегка пригубила его. Поняв, что она специально тянет, Кольчугин недовольно произнес:

– Я жду, Ира.

– Давай сначала выпьем, Федя.

– Она снова пригубила. Кольчугин также сделал несколько глотков и взял в руку бутерброд с икрой.

– Я хочу сказать… Короче, влипла я, Фёдор Максимович.

– Что значит, влипла? – у Кольчугина от догадки даже мурашки по коже побежали.

– У нас с тобой будет ребенок.

– Это точно?

– Да! Тест показал, что я уже на третьем месяце.

Она знала, что дети – это больное место Кольчугина. Много лет назад его единственный сын трагически погиб. Утонул. С тех пор прямых наследников у него не было. И этот ребенок от любовницы мог бы стать настоящей отрадой стареющего Кольчугина. На этом Филатова с Тихоновым и решили сыграть.

Переварив услышанное, Кольчугин снова наполнил бокалы.

– Смотри, Ириша, если это не шутка и не подстава…

– Ты меня обидеть хочешь, Федя? – теперь уже она устремила на него взгляд своих больших синих глаз. – Закажи ДНК-тест, чтобы без всяких сомнений.

– Не обижайся, дурочка! – он протянул к ней руку и провел по лицу. – Я только рад этому. И не волнуйся! Наш ребенок ни в чем не будет нуждаться. Вот за это нужно выпить еще по одной.

– Ну, знаешь ли, Федя! – она отщипнула несколько крупных виноградин и послала их в рот. – Ты сам мне говорил, что врачи дают тебе от силы год жизни. И что я потом буду делать? Кому я потом буду нужна, да еще с ребенком?

– Ничего, рыбка, ты женщина не бедная, найдешь себе мужа… С такими-то деньгами.

– Нет, милый! Меня такая перспектива не устраивает.

– А что же ты хочешь?

– Я хочу, чтобы твой… наш ребенок стал твоим наследником, и в будущем возглавил бы корпорацию.

– И как ты себе это представляешь? – Кольчугин допил свой бренди и поставил бокал на столик.

– Женись на мне!

– Но я тебе уже не раз говорил, что это невозможно. Я не могу развестись с Ниной. Я слишком многим ей обязан. К тому же через четыре месяца мы с ней отметим золотую свадьбу. А ребенка я признаю, дам ему свою фамилию и отчество…

– Тогда перепиши на меня завещание. Ведь Нина Павловна также не молода, ей столько денег не нужно. А наследников у тебя нет.

Кольчугин сразу помрачнел, вспомнил трагическую смерть своего единственного, но непутевого сына. Он вместе с женой поехал на отдых на Ибицу, но страсть к зеленому змию тоже взял с собой. Она, эта страсть, его и погубила. На море был легкий шторм, но Дмитрий, в очередной раз повздорив с женой, пошел сначала в бар, а затем на берег. Плавал он неважно, и не смог справиться с волной – кричать было бессмысленно – в такую погоду, да еще в сумерки на пляже никого не было. Лишь на вторые сутки его труп выбросило на берег.

Поняв, что немного перегнула палку, Филатова перебралась к Кольчугину на колени, стала прижиматься к нему и ласкаться.

– Прости, пожалуйста, я не хотела разбередить твою рану. Случайно вырвалось.

– Да нет, ты права насчет наследника. Я подумаю.