Читать книгу: «Ларс», страница 5

Сложив свой сон, чихание и перо, можно предположить, что эта мелкая проказница по имени Эстрид ковырялась в моем носу этим самым пером. То ли мой чих был слишком неожиданным, то ли она не предполагала такой моей реакции, но в итоге оказалась на полу, наверное, не случайно. Не мог же я ее отправить в полет своим богатырским чихом?

Эса невозмутимо вскочила, поправила свою одежду и незаметным движением спрятала перышко. Вот как она это делает? Куда она дела вещдок совершенного преступления – пытки носа сюзерена?

– Я рада, что смогла тебя разбудить, спишь ты, словно глухой и бесчувственный медведь в зимней спячке, – вежливо обронила воительница.

– Ковыряние в моем носу – это называется «смогла разбудить»?

– Не понимаю, о чем ты, – сделав лицо кирпичом, парировала она.

Едва сдерживая смешок, я вальяжно сел на кровати и взглянул на нее. Эса, закатив глаза, отвернулась. Кажется, она тоже прячет улыбку.

– Ладно, молодец, что разбудила, – пробубнил я.

– Цени свою боевую подругу, Ларс. – Она повернулась ко мне, в ее глазах искрили смешинки.

– Зачем будила? Я так сладко спал. – Зевая и потягиваясь, я с прищуром ее разглядывал.

Эстрид в своем обтягивающем одеянии выглядела сногсшибательно. Плащ, застегнутый фибулой, скрывал от глаз тонкие изгибы сильной, но женственной фигуры девушки. Если бы можно было воплотить в жизнь понятие «хищная грация», то это про нее – про Эсу. Волосы, собранные в хвостик, спадали с плеча и скрывали на кончиках вплетенные острые иглы. Если это просто украшение, то оно выглядит странно. Не удивлюсь, если оно используется в качестве оружия. Эстрид – очень опасная штучка. И это совмещение детской непосредственности с дикой и хищной внешностью поражает до глубины души.

– Ты обещал исполнить мою просьбу, когда приедешь в этот город, – вмиг стала серьезной Эса.

– Я весь внимание. Целый день ждал, чтобы услышать, чего же такого мне надо сделать для тебя, чего ты сама не выполнишь.

– Ага, с таким воодушевлением ждал, что аж уснул от нетерпения, – подколола она.

– С кем не бывает? – Я смущенно улыбнулся.

– Ты обещал.

– Сделаю все, что в моих силах.

– Итак, – Эса вздохнула, набирая воздух в легкие, – у меня есть брат…

– Я помню, убийца моих братьев.

– Нет, не этот. – Эса снова вздохнула.

– Да говори уже как есть, не тяни кота за причинное место. У тебя есть еще один брат?

– Да.

– И? – Воительница подозрительно смутилась. – Мне пытать тебя, чтобы узнать твою просьбу? Ты издеваешься?

– Его зовут Ага. Моего брата. Младшего. Его забрали в плен. Он – заложник обязательств Гунульфа перед некоторыми влиятельными людьми из Царьграда. Мой младший брат находится здесь, в Смоленске. Если ты поможешь мне его освободить, то я буду у тебя в неоплатном долгу. Помоги мне, Ларс, – всхлипывая, она прошептала все это.

Мне казалось, что эту девушки ничто не может сломить, и уж тем более заставить плакать. Она смотрела на меня с каменным лицом. Ее глаза подозрительно блестели под лунным светом. Хотелось вскочить и прижать ее, успокоить и пообещать стереть полмира ради нее. Но из-за того, что я не знал, как она отреагирует, я застыл как истукан.

– Прости, – Эстрид легким движением смахнула слезинки, – просто Ага, мой брат, это единственное, что у меня осталось от семьи. Он необычный, не такой, как все. Ты потом поймешь. Он очень добрый, и его легко обидеть.

– Сколько ему лет? – с хрипотцой в голосе просипел я.

– Двадцать. Дело не в возрасте. Он очень добрый и умный.

– Ладно, спасем мы твоего братца. Где он сейчас?

– В доме смоленского воеводы.

– Есть у тебя какие-то мысли, как его освободить? – Эса посмотрела на меня с благодарностью и некой долей уважения, когда я не обратил внимания на такое препятствие, как воевода Смоленска.

Почти час мы обсуждали с воительницей сложившуюся ситуацию с ее братом. Оказывается, Ага стал заложником у византийских купцов в обмен на некую сумму денег от них Гунульфу, который, кстати, на эти средства собрал армию и флотилию, разгромившие моих братьев и обескровившие военный потенциал словенского племени. По идее, Гунульф легко мог бы стереть с лица земли Хольмгард, если бы словены не были в союзе с другими северными племенами. С политической точки зрения, Гунульф на своей земле разгромил набег соседа и имеет право ответить так же. Вот только ситуация патовая. Убийство Гостомысла принесет ему больше проблем, чем игнорирование словенов. Откуда Гунульф узнал о набеге отца, и каким образом он успел собрать войско – Эса не знает, но предполагает наличие предателей в стане словенов. Гунульф ненавидит своего младшего брата, но всячески это скрывает как раз для такого финта – отдать родную кровь в заложники за золотую монету.

Мы договорились с Эстрид утром встретиться возле рынка, там она обещала поведать свой план по освобождению брата. Почему она не может сейчас все рассказать – неясно, якобы ей должны на рассвете донести необходимую информацию, которая влияет на способ вызволения из плена Аги. Не забивая себе голову лишней информацией, я уснул. Утро вечера мудренее.

А все же Эса красотка, повезет ее суженому.

#1 И р и й – рай у древних славян.

#2 Принцип талиона – категория юриспруденции и морали, также известная как равное возмездие.

Глава 5

Смоленск, весна 826 г.

Утро я встретил радостно. Хотя бы из-за того, что Сокол не окатил меня водой, как он это делал в первые дни нашего путешествия. Наверное, он вчера здорово наклюкался и позволил мне почувствовать свободу. Да и дядя сам сказал, что каждый сегодня в отрыве от остальных. Свобода от уроков дипломатии и фехтования есть. Вот, кстати, топоромашество можно назвать фехтованием? Надо подумать на досуге.

Одевшись и умывшись из лохани, предусмотрительно оставленной на пороге, я спустился на завтрак. Ароматы кухни дразнили, заставляя желудок урчать. Вкуснейший морс и яичница. Казалось бы, что в этом такого? Но попробуйте настоящую яичницу из оранжево-красных яиц с непередаваемым запахом сливочного масла запить настоящим морсом из запотевшего от холода кувшина. Кусок ржаного свежеиспеченного хлеба с хрустящей корочкой макается в желток и бесподобно восхищает вкусовые рецепторы. Мой завтрак был превосходен.

Не понимаю, почему у меня такое хорошее настроение. То ли из-за того, что выспался на мягкой перине впервые за пять с лишним дней, то ли из-за того, что сегодня свободен от нотаций Сокола и нравоучений Радомысла. А может, дело в том, что я буду помогать хорошему человеку вызволять из передряги другого хорошего человека. Почему нет? Прекрасное оправдание хорошему настроению.

На улице было свежо. Роса только начинала блестеть под лучами восходящего солнца, а люди уже вовсю спешили по своим делам. Город проснулся и кипел ежедневными хлопотами, порождая звуки, присущие любому средневековому городищу.

Я направился в сторону рынка. Любой торг начинается с запахов: булочки и пирожки, копченая рыба и жареное мясо, свежесрубленное дерево и людской пот. Эта гамма ароматов всегда отличает торжище от любого другого места. А звуки? Зазывалы из шатров, торги за медяки между купцами и покупателями, ржание лошадей и мычание волов – все это рынок как он есть, что в девятом веке, что в двадцать первом.

Я купил пирожок с малиной и встал возле купца бронника. У этого торговца заприметил обилие брони. Что интересно, было очень мало кольчуги и панцирной броньки. Все больше из дубленой кожи и бронзы. Мне казалось, что металлического товара должно быть вдоволь. Здесь огромный простор для моей предпринимательской жилки. Соорудить мартеновскую печь не составит большого труда. Нанять пару кузнецов, и считай, что денежки сами будут плыть тебе в карман. Через пару минут я понял, что цены на металл здесь заоблачные. Покупатели часто интересовались именно им, но из-за высокой цены присматривали себе броню из кожи и металлических вставок.

Стоит задуматься о таком проекте, как сооружение мартеновской печи. Хотя бы для того, чтобы собрать капитал для комфортной жизни в Константинополе. Да и надо уже задумываться об оплате услуг Эсы. Она под страхом смерти выбрала жизнь вассала. Ведь если бы ее, сестру Гунульфа, отдали в руки отца, то ее казнь была бы зрелищем, которое слегка бы успокоило горечь Гостомысла от потери трех своих сыновей.

От размышлений меня отвлек прилетевший в затылок камешек. Вспомнил на свою голову Эсу. Никто, кроме нее, на такие шутки не способен. Я озирался в поисках проказницы. И как бы не пытался ее отыскать, она все равно умудрилась оказаться за моей спиной, постукивая по моему плечу какой-то палочкой-тростью.

– Ничему тебя жизнь не учит, Ларс, – пряча улыбку, прошептала воительница.

– Я не привык такому обращению. Как можно так совмещать клятву с насилием?

– Насилием? – Кажется, мне удалось ее удивить.

– Конечно. Это даже не насилие, а истязание, – глаза Эсы начали увеличиваться, радуя мое самолюбие, – более того, у некоторых восточных народов есть пытка водой. Это когда тебе на темечко долгое время капает вода. Это сводит с ума. А представь, если капает не вода, а прилетают камни. Это истязание, точно тебе говорю. – Я с видом знатока покивал головой.

– Тебе правда больно прилетает? – смущенно пробубнила Эстрид.

В какой-то момент мне даже стало ее немного жалко. Ведь по сути это безобидная шутка, а я устроил из этого целое представление. Хотя, с другой стороны, нужно заставить ее уважать своего сюзерена. Ведь я ее лорд, как сказали бы в Британии. А с чего бы она должна меня уважать? Я же ничем не смог завоевать ее уважение. Вот если получится вызволить ее брата, то тогда взаимоотношения с ней перейдут на новый уровень. У меня впервые появится человек, преданный мне душой и сердцем. И этому человеку я смогу довериться, у меня будет уверенность в завтрашнем дне.

– Да ладно, я пошутил, – сжалился над ней, – не так уж и больно. Но все-таки старайся выбирать камешки помельче.

– Договорились, ты разрешил мне кидать в тебя маленькие камни. Замечательно.

Не понял. Так ее смущение было наигранным? Она манипулировала мной? Вот ведь наглая морда. Эстрид выглядела словно кошка, объевшаяся сметаны. Мое возмущение, видимо, было написано на моем лице, отчего Эса начала буквально лучится светом от удовольствия. С трудом собравшись с мыслями и совладав с эмоциями, я решил не развивать эту тему, дабы лишить ее еще большего удовольствия, называемого «издевательство над сюзереном».

– Что будем делать с твоим братцем? – перевел я разговор в другое русло.

Эстрид мигом собралась, настроилась на рабочий лад. Такой серьезной она мне больше нравится. Не раздражает радостная мордашка от неподобающего обращения со мной.

– Сегодня у князя смоленского намечается пир, на котором будут и те купцы, которые забрали моего брата. Кстати, князь дружен с твоим отцом, но не очень жалует твоего дядю. Я смогла донести до князя твое желание дружить с ним, ведь ты хольмгардский наследник. И не благодари. – Я хотел возмутиться ее самоуправством, но ее наглость лишила меня дара речи. – А ближе к вечеру к тебе примчит гонец от князя, который пригласит тебя на пир. Там ты познакомишься с теми купцами. Надо с нужным человеком завести знакомство и вместе с ним продолжить пьянку. Я в это время разведаю точно, где находится брат. Мне сказали, что он в темнице у них. Если мне не удастся вызволить Агу самой, то тебе нужно будет выкупить его. Пусть купец назначит цену. С деньгами проблем не должно быть – я достану.

– Значит, моя роль в том, чтобы выкупить твоего брата, если у тебя не получится его освободить своими силами. Думаешь, что с наследником Гостомысла они смогут вести такую необычную торговлю? Поэтому нужен именно я? Ведь это же так по-византийски – торговать заложниками враждующих сторон.

Вот же хитромудрая бестия эта Эстрид. Комбинация с моим участием имеет смысл. Закрадываются мысли, что Эса специально стала моим вассалом, чтобы провернуть этот трюк с выкупом. Вот опять я мерю понятиями своего века. Стоит вспомнить реакцию девушки, когда я усомнился в ее клятве во время покушения в лесу, как все становится на свои места. Не играет она. Такое не сыграть. Да, манипулирует. Да, выжимает максимум из любой ситуации. Это же говорит о ее уме, а не о коварстве.

– Хорошо, договорились. А зачем тогда мы на рынок пришли?

– Мы пройдемся по торгу, я познакомлю тебя с купцами, которые будут на пиру. Особо обрати внимание на того купца, который держит в плену моего брата.

Эса накинула капюшон плаща, чуть ссутулилась, схватила покрепче свою палку и вмиг преобразилась в старушку.

– Пошли, сынок, за хлебушком, – прокряхтела Эса-старуха, скрывая лицо.

Эта девушка обладает просто уникальными данными. Из нее получился бы идеальный шпион, учитывая ее талант перевоплощения.

Мы ходили по торгу. Эса знакомила меня то с одним купцом, то с другим. Это происходило так артистично, что иногда мне хотелось сдернуть с воительницы плащ, чтобы убедиться в отсутствии под капюшоном старушки. Эса останавливалась возле шатра или навеса купца якобы отдохнуть от черепашьей ходьбы, массируя поясницу и успевая рассказать «сынку» о том, что этот достопочтенный купчишка владеет тем или иным товаром. За короткое время Эстрид умудрялась поведать биографию торговца. Говорила она достаточно тихо, и со стороны казалось, что старушка жалуется сыну на свою тяжелую долю, а тот стоически старается помочь пристарелой матери перемещаться по рынку.

Мы подошли к очередному торговцу, который, как сообщила Эса, и является тем самым нужным человеком, который пленил Агу.

– Этот купчина, сыночек, – тихо прокаркала старушка, – очень тесно дружит с воеводой смоленским, а еще он один из самых богатых торговцев севернее Константинополя. Говорят, что его богатство зиждется на родственных связях с кесарем византийским.

Взглянув на предмет нашей беседы, я сначала не мог вспомнить, где видел этого человека, а потом, когда серое вещество в мозгах встрепенулось, я его узнал. Это же Аршак. Тот самый купец, который сообщил мне о летоисчислении от Рождества Христова. Тот, кто дружен с Умилой и ее мужем. Этот мир слишком тесен. И торговец очень ушлый. Это же надо извернуться так, что есть возможность торговать в Хольмгарде, при этом иметь в заложниках родственника врага главы этого самого Хольмгарда. Ах да, еще дружить с дочерью и зятем того же первого человека в Хольмгарде.

Торговец распекал парня, своего помощника. Тот, по мнению купца, нерасторопный неумеха, да и руки у него растут из ягодичной части тела. Увидев мою заинтересованную физиономию, купец вмиг преобразился и с любопытством наклонил голову, как бы говоря: «Внимаю тебе, о, покупатель! Продам все, что есть у меня, за сущие гроши».

– А с каких пор это у византийских купцов такая короткая память, купец? – наехал я на торгаша.

– Мой память всегда меня помогает. – Сложив домиком кустистые брови, старый Аршак пытался вспомнить меня.

– На этот раз она тебя подвела, раз ты не смог вспомнить сына князя Гостомысла. – Я чуть приподнял бровь в ожидании реакции.

Купец оправдал мои ожидания. Решив задачу по опознанию меня среди ныне живущих, Аршак с превеликим энтузиазмом обрадовался нашей встрече. Расспросив о здоровье отца и сестрички Умилы, он поинтересовался о моем пребывании в Смоленске. Пришлось на ходу выдумывать историю о желании попутешествовать и благословении отца на это дело. Эса прикинулась ветошью, пока мы общались с купцом. Разговорившись, Аршак пожаловался на своего нерадивого сына, которого пару минут назад ругал за медлительность. Оказалось, что его тоже зовут Аршак. С фантазией у папаши, видимо, не очень. Взглянув внимательнее на предмет нашего разговора, я начал глупо улыбаться. Это Алладин. Тот самый Алладин из мультика – черные, как смоль, волосы, огромные глазищи, нос с горбинкой и обаятельная улыбка. Улыбался он украдкой, думая, что его не видно. А причиной его улыбки была моя старушка Эстрид. То ли он понял, кто скрывается под капюшоном, то ли просто дурачок. На последнее не стоит рассчитывать, так как его папаня утверждает, что сынишка умный вырос, но ленивый. Аршак-джуниор, наверное, услышал последнее замечание отца, потому так скромно потупил голову.

Если этот парень действительно умен и догадался про Эсу, то надо что-то делать.

Иногда у меня бывают мысли, которые заставляют смеяться любого разумного, так как в нормальную голову такой бред не придет. А иногда, к сожалению, намного реже, чем хотелось бы, приходят мысли противоположного толка. Не знаю, что на меня нашло из изложенных видов дум, но озарило меня тут же.

– Дорогой мой друг Аршак, – купец напрягся от обращения, – у меня есть предложение к тебе. Мне нужен помощник, который научит меня счету и расскажет подробности жизни в Византии. Возможно, я и туда направлюсь.

– Услуга счетовода и рассказчика дорогой стоит цена, – с лету схватил он мою мысль.

Мы торговались минут десять. В какой-то момент мне захотелось его даже стукнуть тростью Эсы. Этот жадюга хотел аж два золотых в месяц за то, что Аршак-младший будет путешествовать со мной и болтать о Византии. Два золотых – это добротный дом в Хольмгарде. Да за эту сумму можно десяток варягов нанять на недельку. Мы с огромным трудом договорились о пятидесяти серебряных в месяц, но с условием, что мелкий Алладин сейчас же собирает вещи и идет со мной. Нужно было быстрее выяснить у Джуниора, как он умудрился распознать Эсу. Этим я убивал двух зайцев сразу. Во-первых, нейтрализовал свидетеля, который раскрыл моего Штирлица-Эсу, а во-вторых, у меня появится источник информации о жизни в Византии, ее нынешних обычаях и законах.

Я потянулся за монетами, но купец меня остановил. Он попросил отдавать плату лично сыну в конце месяца, а если его услуги понадобятся на больший срок, то о цене на следующий месяц пусть торгуется младший Аршак. Я даже зауважал купца. Сложилось впечатление, что отец продает сына, а оказалось не так. Купец дает возможность заработать сыну непосредственно своими мозгами, при этом ремесло торгаша ему тоже нужно будет освоить, не будем же мы до бесконечности продлевать наш договор. В любом случае через месяц мне нужно быть в Хольмгарде, чтобы отец с сыном увиделись.

Джуниор не проронив ни слова, не попрощавшись с отцом, игнорируя намерение Аршака-старшего обнять его, молча встал рядом со мной и вновь опустил голову. Младший Аршак, наверное, был очень не в духе. Уходя с рынка, я заметил, что вслед нам Аршак-старший сотворил крестное знамение, видимо, благословил по христианскому обычаю.

Эса исподволь кидала заинтересованные взгляды на хмурого попутчика, не решаясь при нем вслух сомневаться в моем душевном равновесии.

Я отыскал глазами ближайшую харчевню и направил наш отряд перекусить. Я занял самое тихое и спокойное место в углу помещения. Два моих попутчика сидели тихо, словно мыши при голодном коте. Я заказал морс и кучу разных пирожков. Разносчица взяла деньги и принесла заказ. Схватив булочку с маком и попивая морс, я поглядывал на Эсу и Аршака. Оба не притронулись к еде.

– Аршак, знакомься, это Эстрид, моя боевая подруга, – кивнул я на воительницу. – Эса, сними уже этот балахон, старушка.

С небольшой заминкой Эса убрала капюшон. Ее глаза пылали бешенством. Кажется, сейчас будет буря. Я без понятия, что ей не нравится. Тут спасаешь своего провалившегося агента, а он еще и не доволен. Взмахнув рукой, прерывая ее возмущенный вопль, я посмотрел на Аршака. Тот никак не отреагировал.

– Аршак?

– У вас ничего не получится.

Мы с Эсой переглянулись. Во-первых, жалко, если он слишком много знает про наши планы, а во-вторых, хорошо, что у него нет отцовского акцента, уж сильно ухо режет его старославянский.

– Что именно не получится? – совладав с эмоциями, прощебетала Эстрид.

– Ограбить отца. Вы же из-за этого меня взяли? Думаете, я расскажу, где и что он хранит? Хотите украсть его богатства? – Парень распалялся, повышая голос.

Эса, схватив одну из игл на хвостике волос, резко взмахнула, целясь в горло Джуниора.

– На конце острия яд очень редкой степной змеи, который убивает за несколько ударов сердца. Как думаешь, стоит так громко вести беседу с теми, кто обладает таким оружием? – нежно воркуя, пропела эта бестия.

Не знаю, как Аршак, а мне немного поплохело. Эдак она весь мой план по добыче информации о Византии похерит.

А парень-то не промах. Нет, он, конечно, сбледнул, но глазищами своими гневными все равно будто пытался проколоть воительницу.

– Эса! Аршак все понял и больше так не будет. Сядь на место, пожалуйста. – Я вопросительно уставился на Алладина.

– Да, не буду, – он с вызовом уставился на меня, – но у вас все равно ничего не получится.

– Это еще почему? – У моего вассала шило в одном месте, никак не угомониться.

– Для начала, – Аршак вальяжно оперся спиной о стену харчевни, – я не знаю, где хранит ценности отец. Можете меня убить, мне все равно нечего вам сказать. А еще, – он схватил булку и откусил кусок, – охрана у отца такая, что даже смоленский воевода доверяет ему свои гроши.

У парня мало информации, поэтому он делает неверные выводы. Но в одном он прав, я даже не подумал, что от него можно узнать, где находится брат Эсы. Грабеж купца у меня не стоит в планах. А ведь Аршак – сын человека, который держит в заточении Агу. Наверное, из-за этого Эса в бешенстве. Точно. Какая ирония судьбы. Ведь Эса – дочь и сестра моих врагов и врагов моего здешнего отца, Гостомысла. Надо срочно сменить тему, пусть поуспокоятся немного.

– Мне вот больше интересно, как ты понял, что моя спутница не старушка? – поинтересовался я.

Парень как-то сник, даже покраснел сквозь бронзовый загар. Что-то тут нечисто.

– Просто интуиция. – Аршак забегал глазами.

– Ты не смог бы распознать во мне старушку, – вновь завелась Эса, – признавайся, ты откуда-то узнал, что я не старуха.

Аршак еще больше покраснел. Казалось бы, куда больше – а оно вот как. Эса на верном пути по раскалыванию Джуниора. Я слегка отодвинулся и решил наслаждаться сценой по выбиванию информации об Эсе. Не забыл я и про пирожки, кстати, отменные.

Минут пять Эстрид тихо угрожала Аршаку, утробно подрыкивая. А того словно подменили, он искренне стеснялся и пытался не поддаваться на провокации гневной фурии, в которую превращалась воительница.

– Ладно, не хочешь говорить – не говори. В конце концов, сам расскажешь, если посчитаешь нужным. Будем считать, что ты подглядывал за Эсой, когда она переодевалась в старушку, – привел я единственный логичный аргумент.

Надеясь завершить этот спор, я упустил из виду удивленные глаза Аршака. Точно Алладин. Как в мультике.

– Откуда ты знаешь… – прошептал Аршак.

Вот это поворот. Так я угадал! Он действительно подсмотрел, когда она переодевалась? А как она умудрилась перевоплотиться в старушку так, чтобы ее заметили? Что-то прокряхтев про кустики, в которые иногда ходят, дабы справить нужду, Аршак попытался медленно отодвинуться в сторону выхода из харчевни.

На фурию лучше даже не смотреть. А вот интересно, как можно обездвижить девушку, которая сошла с ума и пытается придушить одного парнишку? И стоит ли вообще лезть под горячую руку этой бестии, ведь ненароком и сам отхватишь по самое не балуй. А Аршак сам виноват – чего он тогда лыбу тянул, когда увидел Эсу-старушку? Может, он в момент переодевания увидел много чего интересного. Эх, вопросы, вопросы. А ведь не спросишь парня о подробностях. Инстинкт самосохранения дает мне подсказку в этой щекотливой ситуации и говорит: «Низя».

Схватив Эсу за локоть, я пытался собой перегородить путь к Аршаку. Ему же сообщил, что если он сейчас сбежит, то я отпущу Эстрид. В итоге, понимая, что ведет себя глупо, Эса, видимо, мысленно сделала пометку напротив имени Аршака в списке «неживых» ее врагов. По крайней мере, только так можно объяснить последовавшее разумное предложение отпустить ее и не бояться смертоубийства Аршака.

Наша компания снизила накал страстей, и я смог успокоить горячие головы моих спутников. Мне пришлось рассказать с молчаливого согласия Эсы об Аге, брате воительницы, которого держит в заточении отец Аршака. Джуниор, надо отдать ему должное, внимательно выслушал, но категорически отверг саму мысль о том, что его отец может быть замешан в таких темных делах. Скорее из желания доказать невиновность, чем из-за угрозы расправы со стороны Эстрид, он согласился участвовать в авантюре с нетривиальным названием «Свобода Аге». Аршак рассказал в подробностях о помещениях, в которых теоретически можно держать в заточении человека. Вопрос Эсы о других помещениях, в которых могут быть ценные для владельца дома вещи, он проигнорировал. Пришлось перекраивать весь план Эстрид. Было выбрано три наиболее вероятных места заточения Аги: подпол в хозяйской спальне, чердак дома и винный погреб у конюшни. Мы договорились вечером, после праздничного ужина у воеводы проникнуть в дом Аршака-старшего и проверить все три места. Эса с Джуниором должны были ждать меня на месте, а я пришел бы туда вместе со старшим Аршаком.

Пока составляли план, возник вопрос о легализации этих моих спутников в глазах других моих спутников – Радомысла и Сокола. Не сильно заморачиваясь по этому поводу, решил просто объявить их появление своей блажью. Могу я, как наследник Гостомысла, иметь своих «тараканов» в виде Эстрид и Аршака? Думаю, да. Главное, не назвать их тараканами на самом деле, а то потом не отделаешься от косых взглядов и летящих камешков. Вряд ли в этом времени на Руси распространены тараканы, но если даже объяснить вопрошающим спутникам смысл жизни и вид этих насекомых, то список Эсы пополнится и моим именем.

Эса, кстати, сообщила, что она остановилась в соседней харчевне. Аршак с осторожностью принял предложение снять комнату рядом с ней. До вечера мои подопечные остались без дела, а я направился к дядюшке.

Солнце уже вовсю припекало, когда я вышел на улицу. Гомон городка и радостное щебетание птиц – потрясающее сочетание. В современном мире такого нет. Город захватывает всего тебя без остатка, убирая из поля зрения любой намек на природу. Редкие парки и деревца не спасают от ощущения того, что ты крутишься в огромных механических часах из стали и стекол. Ты – часть этого механизма. Да, не столь важная и существенная, имеющая огромное количество дублирующих тебя частей, но ключевое слово – часть. Если человек чувствует себя этой частью, то он живет в гармонии со своим внутренним миром. Если нет – появляются психические расстройства, апатия и депрессия.

Здесь же я чувствую себя частью этого мира. Я могу его улучшить, безусловно, но я не хотел бы делать из этой Руси ту Россию, в которой я жил ранее. При этом слишком велик шанс, что мое вмешательство сделает еще хуже. Мне нравится это время. Я ловлю себя на этой мысли уже довольно продолжительное время. Несмотря на то, что нужно вести себя как можно непримечательнее для истории, мне здесь неплохо. Мне приятны эти люди, воздух, природа. Доставляет удовольствие еда, которая в десятки раз вкуснее, хотя и проще. Этот феномен невозможно объяснить, но это факт. Мне по душе отношение людей друг к другу. Нет, здесь не рай, конечно, случай с братцем Эсы это подтверждает, но люди здесь искренне выражают свои эмоции. Здесь человек еще не прогнил, не стал созданием двадцать первого века.

Столь грустные думы привели меня в мою харчевню. В углу за столом уже сидели угрюмые Радомысл и Сокол. Похмелье – оно такое, безрадостное. Ополовиненный кувшин кваса и почти пустой сосуд с рассолом не сильно помогли дядюшке.

– Дядя, как здоровье? – подчеркнуто громко и жизнерадостно оглушил я Радомысла.

Тот аж дернулся, зажмурился и чуть не уронил чашу с квасом. Сокол, видимо, перенервничал, так как мой бас заставил его схватиться за топор и принять боевое положение. Инстинкт вояки.

Приподняв руки – «сдаюсь в плен», я подсел к ним. Сокол сплюнул с досады и также примостил свой зад на лавку.

– Так как твое здоровье? – шепотом провыл я дяде.

– Уймись, баляба, – вставил свои пять копеек Сокол, – не видишь своими зенками, что ли? Плохо послу княжескому. Тартыжничал#1 он до утра.

Мне показалось или Сокол вложил изрядную долю иронии в свои слова. Наверное, тоже не одобряет поведение дяди. Я хмыкнул и глотнул кваса.

– Мне нужно сообщить вам новость, – начал я после глотка вкуснейшего кваса, – у нас в отряде пополнение.

Я уважительно посмотрел на запотевший кувшин с напитком. Действительно вкусно. Я не особый любитель кваса, но этот зашел в желудок, как к себе домой.

– Это каких еще дворняжек ты нашел? Решил себе питомца завести? Так дай клич отцу, он тебе варяжских псов закажет. – Дядя не совсем верно понял мои слова о пополнении.

– Радомысл, а может, ты не о том толкуешь? Может, он нашел девиц для нашего посольства? А что, я одобряю, – Сокол приосанился, – да и любит наш Ларс это дело, как мы знаем.

Интересно, а если устроить соревнование между этими двумя и лучшей кобылой в конюшне моего названного отца, то кто победит? Чье ржание будет громче? Эти двое сейчас преподнесли весомую заявку на победу в таком конкурсе. Я ждал, пока они насмеются. Долго. Минут пять. У Радомысла даже икота началась.

Отсутствие интернета, телевизора и прочих прибамбасов моего мира местные компенсируют немудреными шуточками. Вроде и не смешно, но смеются заразительно.

– Не угадали. Я хочу собрать войско для похода на Царьград, – спутники по инерции посмеивались, но слова восприняли всерьез, – поэтому у меня теперь есть разведчик и торговец.

Сокол с Радомыслом переглянулись.

– С разведчиком оно понятно, а торговец тебе зачем? Мы с твоим батюшкой не сможем разве твои торговые дела вести? – заявил Радомысл.

– А торговец мой знает язык византийцев. А ты, дядя?

– А коли так, тогда ладно, – неопределенно пожал плечами дядюшка.

– А разведчик твой хорош? – скептически влез Сокол.

– О да! Тебе понравится. Она… в смысле он… может многое. Иногда мне кажется, что этот человек способен исчезать.

На мою оговорку вроде не обратили внимания.

– И где же ты отыскал таких людей? – Дядя насторожился. – Откуда тебе знать, что это не засланные убивцы от Гунульфа?

Вот ведь жук старый. Как он мог догадаться, что Эса поначалу именно такое впечатление и создавала – не знаю, просто совпадение. Нужно будет умолчать о родственной связи моего вассала с убийцами братьев.

– Они мне верны. Разведчик поклялся богами, а торговца я нанял за приличные деньги.

Они опять переглянулись.

– Я должен их видеть и только потом дам тебе свое решение об их участи, – сурово бросил Радомысл, хватая кувшин с квасом и намереваясь разлить его по чашам.

Что значит «дам тебе свое решение»? Я немного не понял. На кой мне решение старика? Я и без него все решил. Чего решать-то? Это мой отряд. Да, я его законспирирую под поход на Константинополь, но это мои люди.