Читать книгу: «Ева», страница 2

Безудержные пьянки родственников длились, кажется, целую вечность. Моё время скрашивала библиотечная книга Льва Николаевича: «Кавказский пленник», пока вдали детишки пытались оседлать молодого жеребца в компании Камиллы. Говоря откровенно, в скором времени мне и здесь стало скучно. Изменилась только окружающая обстановка с блеклых серых стен на прекрасные пейзажи зеленеющих степей. Никто не мог поддержать беседу на интересующую меня тему. Дети не читали приключений Робинзона, не смотрели противостояние супергероев и не пели Сплита. Частые громкие разговоры за горячительными напитками развязывали конфликты, порой переходящие в настоящие споры. Кажется, никто не мог спокойно дожить до конца дня. Родственники по очереди возмущались по поводу нехватки мяса в приготовленных блюдах, непочтительного отношения к старшим, отсутствия в доме нужных традиций. Мне даже было не по себе от этих страстных разговоров, в которых я не видела смысла. Но волей-неволей приходилось выбираться наружу, чтобы оградить себя стеной от мерзких раздражителей. И пока меня не застал врасплох холодный, нежданный ливень, я успела разглядеть то, чем богата принимающая семья.

В их арсенале находилось сараев шесть, не меньше, с разным скотом: курами, свиньями, козами и лошадьми. На заднем, особо заросшем дворе, бегали индюки, дети неохотно лезли к ним, потому что тут же прогонялись свирепыми, страшными птицами. Ещё дальше, куда еле-еле дотягивался мой дальновидный взгляд, стелилось поле, кажется, кукурузы. Всё находилось недалеко друг от друга, но так, что, как минимум, трактор проедет.

Меня загнали в дом, откуда ощутимо тянуло едким дымом сигарет и ароматом наваристых щей. Остальные дети, почувствовав на коже холодные капли дождя, завизжали, словно испуганные поросята, и в одно мгновение скрылись внутри. Родители не слишком жаловали нашу компанию: они быстро согнали всех в одну комнату, на старый ковёр с выцветшими жёлтыми узорами, насыпали на него гору игрушек и поспешно удалились, словно спасаясь от яркого пламени. Мне тоже была не по душе идея проводить время с незнакомыми, шумными, бесконечно плачущими детьми, однако выбора особо не оставалось. Сделав самое равнодушное лицо из возможных, я села в угол и стала наблюдать, как ребятишки самозабвенно строили крепости из подушек и кукол. Так как света в комнате сильно не хватало, чтение не удалось. Повернувшись к общей массе людей спиной, я прикрыла глаза и попыталась заснуть. Вечные крики молодого поколения заставили мой глаз дёргаться, как при сильнейшем нервном срыве, и, не придумав ничего лучше, я отправилась обедать. Перед тем, как появиться на глазах у большинства незнакомых людей, мой нос завело дальше, в глубь дома, куда предыдущие два дня меня не тянуло. Бесцельные скитания вскоре привели меня к узкому коридору, освещённому тусклым светом лампы. По обеим сторонам располагались двери, и среди них особенно выделялась одна – прикрытая лёгкой, кружевной тканью. Любопытство вдруг одержало верх над осторожностью, и я шагнула ближе, стараясь понять, что именно скрывалось за этой завесой. В комнате царила необычная тишина. Казалось, даже воздух здесь стал плотнее, неподвижнее. Сердце забилось чаще, я ощутила, как к горлу подступает тревога. Осторожно отодвинув плотный тюль, я попыталась разглядеть хоть что-то в глубине помещения, но тусклый свет едва очерчивал контуры мебели и непонятных предметов, стоящих на полу. Странное чувство подсказывало, что мне лучше уйти, но ноги будто приросли к полу, не позволяя сделать и шагу. Неожиданно позади раздались тихие шаги. Испугавшись быть застигнутой врасплох, я резко обернулась. Но за спиной был лишь пустой коридор, слабо освещённый мерцающей лампочкой. Глубоко вдохнув и пытаясь успокоить сердце, готовое выскочить из груди, я поспешила покинуть это место, убеждая себя, что ничего необычного не произошло. «А если там кто-то спит и забыл закрыть окно? Его же продует», – с этими мыслями я шла к умным, всезнающим взрослым, которые должны были мне ответить на вопросы.

Ева. Рисунок 3

Вернувшись в развилку, сделала ещё пару шагов и вошла на кухню. Сидевши в обнимку с троюродным сводным братом, отец не заметил моего появления. Мать в поле зрения не попала, возможно, курила на крыльце. Увидав первые трезвые глаза среди общего сброда полумёртвых овощей, я проскользнула сквозь залитых рассолом столов и встала, слегка согнувшись, напротив бабушки с пепельными волосами, усталым взглядом и лёгкой улыбкой. Она мягко коснулась моей руки. Жуткий страх, который сковывал моё горло, мгновенно отступил. И я решилась заговорить первой.

– Извините, а почему та дверь завешена тканью? Там кто-то живёт? Или вы просто проветриваете? – как-то не очень уверенно прозвучало, будто мне стало неловко за глупый вопрос.

– А-а-а, – бабушка заулыбалась ещё сильнее, она пристально взглянула на меня своими добрыми глазами и продолжила, – там живёт Ева, солнышко наше. Она болеет, доченька. Очень тяжело болеет, – опуская глаза то вниз, то снова поднимая вверх, словами женщина загоняла меня в угол, из которого я тщетно пыталась выбраться.

Бабушка предложила присоединиться к ужину, но аппетит полностью исчез, уступив место непонятной тревоге. Мои мысли были полностью погружены в рассуждения. Казалось, будто я узнала что-то лишнее. То, чего никогда не должна была узнать. Это сильно отягощало моё беспокойное сердце, потому я не находила себе места.

Пробравшись мимо незнакомцев, от которых сильно несло перегаром, я поспешила в комнату, но даже там покоя не обрела. Родственники за дверью продолжали вести громкие разговоры, которые иногда перерастали в горячие споры. Казалось, никто из них не мог спокойно дождаться окончания вечера. Постепенно эти жаркие обсуждения начали раздражать меня, и я почувствовала желание отстраниться от всего происходящего. Присев на край кровати, я вцепилась пальцами в простыню, стараясь не обращать внимания на голоса, доносившиеся из соседней комнаты. Мысли постепенно теряли связь с окружающим миром, и комната будто наполнилась ледяным воздухом. Постепенно все краски стали тускнеть, и даже звуки отдалились, превратившись в неясный шум, который больше не касался меня. Остались лишь тени, что неспешно скользили по полу, создавая причудливые образы. В моей голове поселилась необъяснимая пустота, и сердце начало учащённо биться от непонятной тревоги. Может быть, зря я заглядывала в ту комнату за тюлем? Возможно, лучше было бы оставить эту тайну нераскрытой.