Читать книгу: «Железнодорожница 2», страница 4

– Да я бы тоже не работала, будь у меня внуки, – согласилась тетя Рита, – но пока их нет, лучше работать. Я вот зарплату трачу на все необходимое, а пенсию отношу на книжку в Сберкассу. Там уже прилично так накопилось.

И опять я почувствовала укол от чувства несправедливости. Опять вспомнила рассказы Пал Саныча из прошлой жизни, как в девяностые у таких вот стариков, как дед и тетя Рита, на книжках все сгорело.

– Ой, а я ничего не откладываю, – признался дед, – тем более на сберкнижку. Как вспомню реформу шестьдесят первого года и нашего соседа покойного… Да ты тоже его знала, сосед наш по частному дому на Каховского. Яков Семенович.

– Помню! – воскликнула тетя Рита. – Наш папа с ним еще дружил. Интеллигентный такой мужчина был, преподавал в институте.

– Он самый, – кивнул дед, – так вот, он же умер аккурат в шестьдесят первом, как раз когда реформа прошла. Ну, дети его приехали, похоронили. А когда вещи разбирать начали, нашли целый чемодан с деньгами. Копил, видать, себе на похороны. Только выбросить все пришлось. Потому что вышли новые деньги, и никому старые бумажки уже не нужны были. И нигде их не принимали. С тех пор я не коплю, не имею такой привычки.

– Так надо было раньше обменять, о реформе за год объявили, – возразила тетя Рита.

– А ты знаешь, сколько лет было Якову Семеновичу? Он же маразмом страдал сколько лет.

– Тогда понятно. А я-то в своем уме, и не в чемодан складываю. В сберкассе надежно.

– Знаете, там тоже не очень-то надежно, – я не удержалась и тоже вступила в разговор, – вот у нас на работе аналитик говорит…

– Кто? – удивленно приподняла брови тетя Рита. – Аналитик?

Ой, а в те времена, должно быть, не было такой профессии!

– Бухгалтер, – выкрутилась я, – наш бухгалтер, конечно же. Только она любит все анализировать, по полочкам раскладывать. Вот и прозвали ее аналитиком. Так вот, она говорит, что максимум через десять лет вклады на книжках тоже обесценятся. Да-да, и она советует сильно много туда не складывать, а лучше все тратить.

– Да тратить-то особо некуда, – удивленно развела руками тетя Рита, – машину так просто не купишь, да и прав у меня нет. А что еще?

– Ну, на поездки можно, на путешествия.

– Нам и так путевки дают от профсоюза, – опять развела руками родственница.

– Ну, я тогда не знаю, – растерялась я, – может, золото, бриллианты. Они-то никогда не обесценятся.

– Можно в жилищный кооператив вступить, – подсказал дед, – или в гаражный. На мой взгляд, это гораздо лучше, чем любоваться на циферки в сберкнижке.

Правильно дед мыслит, молодец!

Ритка тем временем принялась канючить, далеко ли отсюда до Птичьего рынка.

– На метро – быстро доберемся. А вообще у нас тут и рядом полно всяких магазинов. И книжный есть, и мебельный, только зоомагазина почему-то нет, – продолжала расхваливать свой микрорайон тетя Рита, – есть кинотеатр «Энтузиаст», там все премьеры показывают. Я сама редко в центр выбираюсь, все и здесь есть.

– А в какие магазины лучше всего съездить, чтобы был большой выбор одежды? – поинтересовалась я.

– В ГУМ, конечно, – сказала тетя Рита, – там есть практически все. И запах обалденный по всему магазину. Из-за того, что на первом этаже продают молотый кофе. А еще есть магазины с импортом: «Лейпциг», «Ванда».

Мы отправились на станцию метро «Ждановская», в надежде успеть до закрытия Птичьего рынка. Несколько раз пересаживались, и очень быстро научились, как пользоваться метрополитеном.

– Вы купите в киоске схему метро, тогда вообще просто будет ориентироваться, – посоветовала тетя Рита.

Так мы и сделали. Правда, возле киоска «Союзпечати» пришлось постоять в очереди. Люди покупали газеты и начинали тут же их читать. А что, интернета тогда не было. Как еще узнавать новости? А еще в этих киосках было полно полезных мелочей, от сигарет до зубных порошков. Я спрятала схему себе в сумочку – теперь точно не заблудимся, где бы мы не оказались.

В вагонах занять сидячее место было редкостью. Но Ритка быстро научилась вставать на самое удобное место – в закутке между входом и ограждением сидений. В подземном царстве царил непередаваемый запах свежести и прохлады. После жарких наземных улиц самое то.

Наконец, мы вышли на станции метро Таганская, проехали несколько остановок на троллейбусе. И оказались на Птичьем рынке. Народу там было – не протолкнуться. Шумно, весело, даже тесно. Повсюду деревянные домики и ряды.

– Мама, смотри, какой щенок огромный! – воскликнула Ритка, показывая куда-то сзади меня.

Я оглянулась. Какой-то мужчина держал на руках действительно огромного щенка, размером чуть ли не с него самого.

– Московская сторожевая, – с гордостью отвечал он на чьи-то расспросы.

– Да тут кого только не продают, – заметила тетя Рита, – и собак, и кошек, и птиц, и рыбок.

И да, пока мы искали хомяков, много кого из животных увидели. Щенки, голуби, попугаи, рыбки – в глазах рябило от разнообразия видов.

– Ой, вот же они, хомячки! – вдруг взвизгнула Ритка и подбежала к прилавку, на котором стояла большая клетка с маленькими хомячатами. – Только они не такие, как Гоша.

– Это ангорская порода, – объяснил продавец, немолодой мужчина в кепке. Зверьки и правда были длинношерстные. – Но если хотите сирийцев, то пройдите чуть дальше.

– Нет-нет, мне уже ангорские нравятся, – заявила с восторгом Ритка, – они такие пушистенькие!

– А цвета у них какие изумительные! – всплеснула руками тетя Рита.

Да, эти, – в отличие от золотистого Гоши, – были серенькие и пестрые, палевые.

– Какого хочешь? – спросила я у Ритки. – Серенькие на белочек похожи. А палевых меньше. Я думаю, лучше девочку брать, чтобы характер был покладистый.

– Тут не угадаешь, – заметил продавец. – Характеры у всех разные. Главное, их по одному держать. Если двоих в одну клетку посадите – драться насмерть будут. Вам клетка, кстати, нужна?

– Нет, – подумав, ответила я, – нам ехать домой через всю страну. Пока в банке трехлитровой подержим, а уж дома сообразим клетку.

В итоге Ритка выбрала палевую хомячку.

– Как ты ее назовешь? – спросила тетя Рита.

– Она у меня будет Хомочка, – счастливо улыбнулась девчонка.

Глава 6

Домой мы вернулись поздно вечером, уставшие, но счастливые, полные впечатлений от поездки по Москве. Я с Риткой устроилась в комнате, куда вела дверь из зала. Там же на полу поставили банку с Хомочкой. Дед расположился в отдельной комнате, вход в которую был из прихожей. А тетя Рита осталась ночевать в зале на диване.

– Мама, а мы когда папе будем звонить? – прошептала Ритка перед тем, как уснуть.

– Найдем переговорный пункт, и позвоним, – ответила я. – Может, завтра.

– А отсюда нельзя позвонить? У тети Риты же есть телефон.

– Не надо, – твердо заявила я, – не хочу, чтобы тете Рите потом лишние счета приходили за межгород. Кроме того, у нас с папой разница во времени большая. Если сейчас позвоним, то разбудим его.

Честно говоря, не было никакого желания опять услышать тот молодой голос с этим «а-лё». Да и с Вадимом разговаривать не хотелось совершенно. Хотя, конечно, придется это сделать. Черт, а я же Диме до сих пор не позвонила. Ладно, позвоню завтра. И я провалилась в сон.

Среди ночи я проснулась с гулко колотящимся сердцем. Громко тикал будильник на тумбочке. Приглядевшись к фосфорным зеленым стрелкам, я разобрала, что сейчас около двух часов ночи.

Что за чушь приснилась? Будто захожу я в нашу квартиру на Енисейской и слышу из зала голоса Вадима и той девки. «Сейчас все заберем и уйдем… Не забудь в мешок сложить весь хрусталь, куда ж без него?». А дома вроде никого больше нет, чтобы остановить мерзавцев.

Я выскакиваю на площадку и думаю, что теперь делать. Вызывать милицию? Но там скажут – семейные дрязги, сами разбирайтесь, и никто пока ничего не украл. Вот как будет факт кражи, так обращайтесь…

А тут вроде как Вадим с мешком выходит на площадку. У него новая прическа, видать, та баба по-своему постригла. И выглядит как-то совсем по-другому. Я хватаю его за грудки и требую отдать мешок… и просыпаюсь.

Я перевела дух. И чего так испугалась-то? Что они там могли такого украсть? Правильно Ритка заметила – у нас же даже обоев нет, и мебель вся старая. Хрусталь унесут, вот беда-то! Его полно в магазинах, спокойно купим новый. Не дефицит. В общем, я успокоилась и очень быстро уснула.

Ранним утром я проснулась от настойчивого стука в дверь.

– Вставайте, нам же сегодня в Мавзолей ехать! – голос деда за дверью.

– Господи, в отпуске и то не поспишь вволю, – пробормотала я, просыпаясь.

Хомочка в банке уже вовсю царапала передними лапками по банке, встав на задние.

– Хомочка, проснулась! – радостно завизжала Ритка спросонья. – Сейчас будем завтракать.

– Вы что спите? – возмущенно выговаривал дед, когда я вышла в зал в халате. – Знаешь, какие очереди в Мавзолей? Чем раньше туда приедем, тем лучше!

На часах было восемь утра, и тетя Рита спокойно наводила красоту перед трюмо: причесывалась, наносила неброский макияж. Ей можно не торопиться, библиотеки ведь в такую рань не открываются, и идти не так уж далеко от дома. Хотя, по их понятиям, «недалеко» – это могло быть и несколько остановок на автобусе или троллейбусе. Вон, вчера только обсуждали, что Алла по полтора часа на работу добирается. В Москве расстояния другие, чем у нас.

– Ура, я сегодня увижу дедушку Ленина! – ликовала Ритка, взбираясь на стул. На столе уже стояли приборы для завтрака.

– Да, только первым делом – завтрак, – сказал непреклонно дед, – там очереди от Александровского сада по шесть рядов бывают. Мы двадцать раз устанем и проголодаемся.

– Зато я всем буду рассказывать, что побывала в Мавзолее на Красной площади. Все подружки будут завидовать.

Тут Ритка была определенно права. Из нашего города редко кто ездил в культурные столицы. Я даже лично знала людей, которые за всю жизнь ни разу не побывали в Москве – слишком затратно и далеко. У кого были дачи – отпуска проводили традиционно с тяпкой в руках в незамысловатой позе. У кого не было – ходили к морю, благо пляжи почти везде чистые. Кто-то уезжал в деревни к родителям. На Запад ездили лишь самые обеспеченные и продвинутые.

Наскоро позавтракав, мы пошли на метро, доехали до станции «Театральная» и совсем скоро были уже на Красной площади.

– Ой, – Ритка с восторгом смотрела на Спасскую башню, – это же та самая, которую по телевизору показывают!

Понимаю ее ощущения. Их можно сравнить только с концертом, когда звезду, которую ты до этого видел лишь на экране, вдруг видишь воочию.

Несмотря на будний день и раннее время, от Александровского сада уже вилась огромная очередь к Мавзолею. Понятно, сейчас время отпусков, и сюда идут многочисленные туристы со всего Союза и из других стран. Мы увидели в этой очереди и узбечек с множеством косичек, и женщин в национальных платьях из необычных тканей, и даже нескольких индусок с пятнышками на лбу.

– Давайте я встану в очередь, а вы с Риткой прогуляетесь по Красной площади, чтобы время не терять, – предложила я.

– Хорошо, – согласно кивнул дед, – я ее свожу к Могиле неизвестного солдата, а потом в Успенский собор и к собору Василия Блаженного.

– Не торопитесь, – сказал кто-то из очереди, – пока еще даже не открыли.

– А когда откроют, очередь быстрее пойдет? – спросила я.

– Да кто ж знает? Мы все тут впервые.

Ждать пришлось долго. Но все когда-нибудь кончается, и наконец мы с трепетом вошли в тот самый торжественный зал, где находилось тело великого Ильича. На входе стояли вышколенные солдаты с оружием. Внутри тоже следили за порядком. А один так и вовсе – взял нашу Ритку за руку и подвел поближе к ограждению, чтобы девочка получше смогла разглядеть вождя революции.

Люди в полной тишине медленно шли мимо саркофага. Я тоже взглянула на спящего Ленина. Мне показалось, что лицо его очень уж желтое, возможно, из-за подсветки.

Мы вышли на Красную площадь молчаливые, и заговорили, лишь приблизившись к Кремлю. Потом прошли к колокольне Ивана Великого, прогулялись к памятнику Минину и Пожарскому. В общем, обошли все интересные места на Красной площади.

– А давайте каждые каникулы сюда ездить, – предложила Ритка, – а еще лучше – давайте сюда жить переедем.

Мы с дедом расхохотались.

– Рита, – сказал дед уже серьезно, – в Москву очень трудно попасть. Мы свою квартиру на московскую поменять никогда не сможем. Даже за деньги никто не согласится. Москва же не резиновая. Будь так все просто – весь Союз бы сюда переехал.

– Ну, и пусть бы все переехали, – не унималась Ритка, – здесь так хорошо! Люди же всегда ищут, где лучше.

– Тогда это не Москва будет, – возразил дед, – представь, что тут станет в три раза больше людей и машин! И как тогда?

А я добавила:

– Вот, если ты будешь хорошо учиться, то сможешь поступить здесь в ВУЗ или техникум. Или в консерваторию, если в музыке преуспеешь. Но для этого надо быть самой лучшей.

– А потом распределят куда-нибудь в Воркуту, – не удержался от скепсиса дед, – вон, Мишкина дочка из четвертого подъезда в МГУ поступила, и пять лет здесь училась. А потом в Анадырь распределили. Еле как срок отработала, и к родителям вернулась.

– А если бы она замуж вышла за москвича?

– Да она же страшная, – возразил дед.

– Ну, страшных тоже ведь замуж берут.

– Тогда бы, наверно, осталась в Москве, но не факт. Распределение – это серьезно. Государство деньги тратило на ее учебу, и сотрудник нужен был именно в Анадыре.

– Ой, а Брежнев ведь тоже Ильич, как и Ленин! – вдруг заметила Ритка. – Получается, он тоже гений?

– Нет, Рита, – с неудовольствием глянул на внучку дед, – как можно сравнивать? Ленин был гений, какие один раз за всю историю рождаются.

– Но ты же говорил, что Брежнев хороший! Почему тогда он не гений?

– Брежнев хороший, – кивнул дед, – он умный, он очень умный. Но не гений. Потому что гений – это исключительный человек. Поменять ход истории, освободить из рабства целые страны, ликвидировать эксплуататоров – нахлебников на шее народа – не каждый сможет. Эх, если бы Ленин до войны дожил, то и войны бы не было. Уж он обязательно бы что-нибудь придумал.

Мы шли уже по набережной Москвы-реки. Неожиданно услышали оптимистичный женский голос через мегафон:

– Москва с борта теплохода! Уважаемые москвичи и гости столицы! Приглашаем вас на экскурсию по Москве-реке! Москва с борта теплохода!

Мы с дедом и Риткой переглянулись.

И отправились кататься на теплоходе по Москве-реке, рассматривая достопримечательности, про которые взахлеб рассказывал экскурсовод.

А потом нашли симпатичную пельменную и зашли пообедать.

– Сегодня вечером мы приглашены на ужин к сестре Валентины Николаевны, – сообщил дед, наслаждаясь пельменями.

Не перестаю удивляться пельменям в этом времени. Даже обычные, магазинные, в картонной упаковке и машинного изготовления, они великолепны. Один запах чего стоит. А в той моей, прошлой, жизни – вроде бы и «ручной лепки», и «с добавлением масла», и «с бульоном», а по сравнению с этими, – ни вкуса, ни запаха нормального.

– Ой, а ты когда успел ей позвонить? – удивилась я.

– Успел.

– Ну ладно, сходим.

А может, отправить деда с Риткой на ужин, а самой воспользоваться свободным временем, чтобы отправиться наконец к Диме? Нет, надо познакомиться с Валентиной Николаевной получше. Господи, все приходится контролировать! А как по-другому? Должна же я максимально узнать об этой женщине. Вдруг она не сегодня-завтра станет членом нашей семьи?

Мы шли по одной из центральных улиц и вдруг увидели целый ряд кабинок с телефонами-автоматами.

– Ой, а нельзя отсюда папе позвонить? – Ритка, не раздумывая, забежала в одну из кабинок.

– Из такого не позвонишь, – засомневался дед, – надо телеграф искать.

– Рита, выйди из кабинки, – я широко раскрыла дверцу из стекла и железа. – Давай я лучше Пашиным позвоню, они же в Москве сейчас. А вы пока пойдите попейте газировки.

– Ой, так Анечка к нам в гости придет? – обрадовалась девчонка, готовая подпрыгнуть.

– Может быть, и придет, не знаю пока.

Дед взял Ритку за руку, и они пошли к автоматам с газировкой. Там, кстати, очередь была, так что быстро они не вернутся.

Конечно, в записной книжке московского телефона Пашиных не было. То ли не раздавали они телефоны всем подряд, то ли попросту родители Валюши домашнего телефона не имели. Сейчас ведь такая роскошь далеко не у всех есть.

Я вставила в прорезь две копейки и набрала служебный номер Димы.

– Ты во сколько освобождаешься? – спросила я. – Во сколько мне приехать?

– Ну, к шести часам я точно буду дома, – ответил он, – но ты можешь выходить за час где-то. Пока доберешься…

– Да я уже поняла, какие тут расстояния.

Выйдя из кабинки, я пошла к автоматам с водой. Дед с Риткой еще стояли в очереди, а двигалась она не ахти как быстро. Каждый человек перед тобой вставлял монетку, затем выпивал полный стакан. Потом ставил его в мойку. Лишь немногие счастливчики, у которых были складные пластмассовые стаканчики, могли пройти без очереди.

– Ну что, дозвонилась до Пашиных? – пристала ко мне Ритка. – Они придут к нам в гости? Мы увидимся с Анечкой?

Эх, нехорошо врать детям, да и вообще врать нехорошо. Забудешь, что именно соврал, и попадешься. Но что мне остается?

– Дозвонилась, – я машинально погладила Ритку по головке, – только Анечку отправили в пионерский лагерь.

– Как? – огонек в девчоночьих глазах погас. – Она ведь еще не пионерка!

– Но ты же пионерка, – придется как-то выкручиваться.

– Так меня за хорошую учебу в конце второго класса приняли. А тех, кто на «тройки» идет, их только осенью.

– Ах, да! – я хлопнула себя ладонью по лбу. Играть так играть. – Я перепутала! Ее к другой бабушке в деревню отправили, а там есть пионерский лагерь, в той деревне.

Дед не удержался от того, чтобы бросить на меня едкий смеющийся взгляд. Наверняка понял, что я говорю неправду.

– Так что вы сегодня к Валентине Николаевне без меня сходите, хорошо, – продолжала я вранье, как ни в чем не бывало, – а мне надо с тетей Валей встретиться.

– Неужели Анечка одну в деревню отправили? – усомнилась Ритка.

– Да в том-то и дело, что Анечка уехала вместе с дедушкой и бабушкой, – продолжала я вдохновенно врать. – Они специально все уехали, чтобы Валюша успела ремонт в квартире сделать. А она не успевает, вот и попросила меня помочь обои поклеить.

– Ты умеешь клеить обои?

– Так как раз и научусь, – жизнерадостно ответила я, – пригодится.

– Ой, а мы тогда дома тоже поклеим? – обрадовалась Ритка. – Я тут видела в одном магазине столько обоев! И в цветочек, и в полосочку. А еще есть детские, с мультиками.

Гм, так себе идея, еще и обои с собой тащить.

– Рита, ну как мы их отсюда потащим? У нас и Хомочка с собой, и чемодан, и я еще хотела что-нибудь из одежды купить.

– Можно по почте отправить, – подсказал дед, – я потом схожу и получу.

– А что, идея, – согласилась я.

Неплохо-неплохо, обои очень даже пригодятся. И для квартиры на Енисейской, и на Шошина. Хотя с Шошина пока неизвестно, как получится. Сначала надо разобраться, кто эта молодуха у Вадима.

Мы давно уже шли по жарким московским улицам, рассматривая вывески. Вдруг где-то и попадется телеграф или переговорный пункт. Дед с Риткой таки напились газировки с сиропом из автомата, а я рисковать не стала. Конечно, они тут все пьют из одного стакана, и ничего им не делается. Но, может, у них давно иммунитет выработался ко всем бактериям. А мне…

И тут на наши головы стеной обрушился дождь. И, конечно, ни зонтика с собой, ни пакета. Многие люди продолжали бежать по своим делам, прикрывая головы чем придется. Некоторые нырнули под спасительный козырек ближайшего здания, и мы тоже.

– Расскажете вечером, как сходили к Валентине Николаевне, хорошо? – сказала я.

Косые струи хлестали по лужам, а в небе уже сквозь облака просвечивали золотистые лучи веселого дневного солнца.

– И дождь здесь по-другому идет, – заметил дед, отряхивая свою кепку от капель, – у нас как зарядит, так на целый день. А здесь стеной стоит, но быстро проходит.

– А вы откуда? – поинтересовалась женщина, из тех, кто тоже пережидал непогоду под козырьком.

– С Дальнего Востока.

– Ой, серьезно? Ни разу не слышала, чтобы кто-нибудь к нам оттуда приезжал.

– Да, мы на краю света живем, – подтвердила Ритка и дружелюбно улыбнулась.

Честно говоря, и мне сейчас казалось, что наш дом, моя работа на станции, та жизнь – где-то очень и очень далеко, даже вообразить невозможно.

Мы шли по мокрой мостовой, стараясь обходить лужи, как вдруг очередная вывеска привлекла внимание Ритки:

– Ой, давайте в кино сходим! Там и мороженое поедим.

Я и дед были совсем не против. Интересно же посмотреть, какие здесь кинотеатры внутри, как все устроено.

Мороженое поесть мы не успели – сеанс начинался через десять минут.

На входе в зал нам неожиданно выдали очки.

– А это зачем? – Ритка покрутила в руках необычного вида очки.

– Это стерео очки, – с улыбкой объяснили нам контролерши. – Для трехмерной картинки. Сами увидите.

Мы заняли свои места в прохладном темном зале среди множества людей. Сначала показывали киножурнал «Фитиль», минут десять примерно. То еще увлекательное зрелище. А потом пошли первые кадры фильма. Все вокруг сидели уже в этих специальных очках, и я тоже решила не отставать.

Я надела очки, взглянула на экран и обомлела. Прямо передо мной качалось на ветке яблоко. Казалось, протяни руку, и сорвешь. Идиллическая картинка с яблоком длилась недолго. И вскоре началась сцена какого-то боя, должно быть, времен гражданской войны. Затарахтел пулемет, и казалось, что звуки гремят где-то поблизости, где-то совсем рядом. Полетели осколки и комья земли – и будто они в тебя летят.

В эти минуты многие зрители приглушенно вскрикивали. Ритка испуганно прижалась ко мне. Но я и сама порядком струхнула. Как будто ты на самом деле сейчас там находишься, в пекле боя!

Господи, – мысленно перекрестилась я, – так это же «Три дэ эффект»! Только в моей прошлой жизни нам говорили, что такие эффекты – это якобы инновация из стран Запада! То ли из Америки, то ли из Европы. И мы всерьез думали, что эту новинку к нам завезли, а раньше ничего такого не было!

Меня аж пот прошиб. Оказывается, все самое популярное и «инновационное» давным-давно было придумано, и не где-нибудь, а в Советском Союзе! Загуглить бы сейчас, кто на самом деле изобрел так называемый «эффект три дэ». Наверняка какой-нибудь советский инженер. Но! Но… но… интернета сейчас нет.

Люди в зале были полностью во власти происходящего на экране. А я еще и загрузилась своими мыслями.

– Ты что-то такая серьезная стала, – тревожно взглянул на меня дед, когда мы вышли на улицу.

Лужи давно уже просохли под щедрым послеобеденным солнцем. Широкий проспект, по которому мы шли, шумел и пенился, как море. Нарядная толпа людей и множество машин. Дороги в несколько полос соседствовали с уютным миром советской Москвы.

– Да думаю, какие же мы молодцы, что так рано встали, – рассеянно отозвалась я, – столько всего успели.

На самом деле меня охватили воспоминания о той моей прошлой жизни. Была у нас студентка-заочница, раз в год приезжала на сессию из Англии. Ну, так получилось, вышла за жителя туманного Альбиона, а закончить обучение надо. И как-то я уловила обрывки разговоров между этой девицей и ее однокурсниками.

– Мой муж спросил, есть ли у нас в России телевидение…

– Так ты ему ответь, что вообще-то мы его изобрели! – заржали ребята.

Я тогда особенно в такие проблемы не вдумывалась. На кафедре каждый день полно работы. И моя голова была заполнена лишь рабочими учебными программами да деловыми играми.

А сейчас интересно было бы узнать. А вдруг и правда даже телевидение изобрели в Советском Союзе? После увиденного в кинотеатре я уже ничему не удивлюсь.

– Девушки, вы не подскажете, где здесь ближайший телеграф? – услышала я голос деда. Он обращался к каким-то прохожим.

– Мы не москвички, – улыбнулись ему в ответ дамочки ненамного младше его самого.

– А я знаю, – вмешалась в разговор какая-то дама из толпы. – Вам надо сейчас сесть на маршрутное такси и доехать до остановки «Телеграф». Там немного пройдете, и вы там.

– А что за маршрутное такси? – в нашем городе таких не было.

– Да вот, вроде этого электромобиля, – женщина указала на проезжающий РАФик.

Я невольно вздрогнула и остановилась, как вкопанная. РАФики я видела и у нас в городе, это такие микроавтобусы тех времен. Но почему она их называет электромобилями? Ведь машины на электрическом ходу появятся гораздо позже, и явно не в России.

– Они что, на электричестве работают? – я провожала глазами белую с красной полосой маршрутку.

– Ну да, – подтвердила женщина, – только их уберут скоро. Они как эксперимент были.

– Что, не понравилось на электричестве ездить?

– Не-а, не тянут они, особенно зимой.

– Понятно, – судорожно сглотнула я.

День сюрпризов какой-то, в самом деле! То, что я считала изобретением того времени, в котором жила в своей прошлой жизни, оказалось вполне известным в восьмидесятых годах прошлого века. Хотя, почему бы и нет? Наука и техника никогда не стояла на месте. Тогда это оказалось неудачным экспериментом, сейчас – вполне даже презентабельным новшеством.

– Давайте уже поедем домой, – предложила я деду с Риткой. Мы как раз поравнялись со входом в метро. – Надо еще к вечеру подготовиться. Вам в гости идти, и мне тоже.

– Но как же, – начала канючить Ритка, – а папе позвонить?

– Потом позвоним, – не стала я проникаться жалостью к ней, – и он мог уже в море уйти. Столько времени прошло с нашего отъезда. Представь, мы сейчас до телеграфа будем добираться, там в очереди стоять, а он на звонок не ответит. Потому что дома нет.