Читать книгу: «Охота на кристалл», страница 48
Глава 51
Первая половина дня прошла без князя. Хозяин поместья куда-то удалился и вообще не казал носу. Меня же взяла в оборот Софья Алексеевна, задавая сотню наводящих вопросов о совместном сне. Захлопав невинными глазками, я спокойно описала огромную кровать и клятвенно заверила, что никто не нарушил границ дозволенного. После этого графиня заметно выдохнула и повеселела, а я решила не упоминать, как сидела в сорочке на коленях Громова. Подобное в этом мире скандально, а у нас вполне себе. У меня в жизни не было столь монашеских одеяний, да и на мужских конечностях я восседала не впервые. Так что уверяю матушку в невинности прошедшего вечера и ночи.
– Прекрасно, – вздыхает женщина, пока мы сидим в светлой просторной гостиной. – Если князь намерен соблюсти договоренности, то вашему браку с Ларионом Борисовичем ничего не угрожает.
Перед нами чай с закусками, а рядом со мной гора книг, которые я должна одолеть за ближайшую десятину. Хорошо, что часть из них с картинками.
– Не уверена, что хочу за него замуж, – тихо произношу, с тоской поглядывая на блюдо с маленькими мясными пирожками. Я уже приговорила их почти дюжину. – Ларион зол на меня и не скрывает этого.
– Откуда тебе это известно? – хмурит брови Софья Алексеевна, пристально глядя на меня.
– Сергей Григорьевич намекнул, что мой бывший жених принял весть о новой помолвке не слишком радостно, – уклончиво поясняю я, глубоко вздохнув. Не признаваться же, что графский сынок повадился шастать в окна. – Кажется, у них произошла какая-то ссора. Зная вспыльчивый характер Лариона Борисовича – он мог наговорить чего-нибудь в запале.
– Ну, его тоже можно понять, Марина, – печально соглашается матушка, сжав мою ладошку. – В данной ситуации надо проявить терпение.
– Я должна это сделать? – чуть усмехаюсь в ответ. – Или же Лариону Борисовичу не помешало бы показать себя взрослым мужчиной. В чем моя вина? Хоть кто-нибудь спросил меня о чем-то? Или вас с батюшкой? Меня считают безмозглой кокеткой, но именно я должна проявлять благородство по отношению к бывшему?
Пристально и твердо смотрю в глаза графине, не желая уступать в этом вопросе. Хер я проявлю понимание и чертово терпение. Пусть другие терпят. С меня достаточно и гордого звания "шлюхи".
– Здесь абсолютно нет твоей вины, – коротко кивнула Софья Алексеевна, задумавшись на мгновение. – Ты права. Я поговорю с графом, и мы скорее всего расторгнем помолвку с Красавиными.
– Погодите еще пару десятин, – вдруг прошу я, вспомнив о слухах. – Поговорите с отцом после ритуала. Сейчас ни к чему ворошить это гнездо. Пусть всё уляжется.
– Надо сказать, Борис Аркадьевич намекал на брак с Зарей, – скептично выгнув бровь, призналась графиня, чуть склонив ко мне голову. – Ваш отец возмущен, но портить отношения не стал. Ждем лишь твоего решения, Марина.
– Замуж я пока точно не собираюсь, – хмыкаю, прикинув свою цель и средства достижения. – Как будет что-то известно – думаю, договориться с Ларионом Борисовичем не станет проблемой. У меня другой вопрос: почему у меня на теле нет волос? Совсем. Это кажется странным.
– Князь что-то сказал по этому поводу? – изумилась матушка, так высоко подняв брови, что мне стало смешно. – Он что, уже…
– При чем тут Сергей Григорьевич? – удивляюсь в ответ. – Я сравниваю себя с Зарей. Она часто приходила ко мне ночами, когда мы были дома, чтобы поддержать во время ночных прогулок.
– Прогулок? – смущенно уточнила графиня.
– По комнате, – поясняю на всякий случай. – Чтобы ноги укрепить, но, кажется, что все усилия зря.
– Я рада, что вы успели так сблизиться, – тихо произносит Софья Алексеевна, но в воздухе повисает невысказанное "жаль, что не со мной".
– Заря приходила ко мне в ночнушке, так что я успела заметить разницу, – сделав вид, будто не ощутила намека, продолжаю выспрашивать про эпиляцию.
– Ох, это ужасная история, – сдвигает брови графиня, отворачиваясь в сторону. Глубоко вздохнув, женщина начала свой рассказ. – Когда тебе было двадцать весен, в столице объявился талантливый маг, и неудивительно, что мы тут же пригласили его к нам. Что уж он делал, не могу сказать, но внезапно у тебя пропали все волосы. Не представляешь мой ужас, когда я это увидела. Ты была словно в момент рождения: без бровей, ресниц и прочего. Граф чуть не убил шарлатана! Хорошо, хоть в последний момент остановился. Горе-маг сидел в нашем подвале, пока не пришел в себя. Негодник обещал всё исправить. Этот месяц мы укрывали твою голову… платками, а Заря рисовала брови. Правда, не всегда ровно, но у неё быстро стало получаться.
Представив себя лысой, не удерживаюсь от смеха. Перед глазами ярко предстают шок графини и злость Дмитрия Константиновича. Как-то жаль того мага: нашел кого дурить. В этот момент я осекаюсь. Эта семья не моя, но с каждым днем они все становятся роднее. Даже Софья Алексеевна.
– Теперь и мы вспоминаем то время с улыбкой, а тогда нам было не до смеха, – отзывается матушка с нежностью. – Едва нахал пришел в себя, ему дали шанс всё исправить. На твоей головке вновь появились локоны, а мага прогнали взашей. Только спустя время мы обнаружили, что этот прохвост вернул не все как было. Мы надеялись, что со временем всё… вырастет, но через пару весен смирились. Так что волосы у тебя только на голове.
Заметив сочувственный взгляд графини, я изо всех сил пытаюсь вновь не расхохотаться, но, видимо, немного перестаралась.
– Марина, главное, не переживай, – стала уверять меня Софья Алексеевна, схватив за ладонь. – Всё у тебя прекрасно, просто немного… необычно. Ты взрослая девушка, со здоровьем никаких проблем. Мы были так рады, когда у тебя пошли регулы. Это вопрос лишь внешних атрибутов женственности.
Чтобы хоть как-то выжить в этой ситуации, я склоняюсь набок и затыкаю рот ладошкой, до кучи еще и зажмурившись. Меня опять душил хохот. Сколько в моем мире отдали бы за такую процедуру? Тысяч сто? Один раз – и на веки вечные никаких проблем и вросших волос. Этот маг был бы миллионером! Эх, не там он родился.
– Девочка моя, не плачь! – воскликнула рядом графиня, приняв мои попытки не заржать за слезы. Обняв меня за плечи, матушка стала утешать кровинушку. – Если хочешь, мы пригласим кого-нибудь и решим эту деликатную проблему.
В этот момент я представила, что пытаюсь объяснить магу, какой результат хочу, и затряслась в безмолвном хохоте еще сильнее. Софья Алексеевна распереживалась пуще прежнего, так что силой воли пришлось успокоиться. Когда я подняла лицо от груди матушки, у меня и правда были слезы на глазах.
– Не переживайте, – силюсь вновь не захохотать. – Мне это не мешает и не смущает. Я не планирую никому демонстрировать свои прелести.
– Но у твоего мужа могут возникнуть вопросы…
– Тогда я честно расскажу эту историю и буду ожидать, что любимый мужчина примет меня со всеми… особенностями, – вкрадчиво отвечаю, глядя на графиню. – Если он и правда любит меня, то и для него это будет мелочью, а если отреагирует как-то иначе, то я пойму, что ошиблась в выборе мужа.
– Почему? – озадаченно спросила Софья Алексеевна.
– Потому что мой избранник должен принимать меня любую, а не подгонять под какие-то условности и стандарты, – спокойно разъясняю свою позицию. – Я не буду обычной женой при любом исходе. Так что отсутствие волос лишь один из нюансов, а не изъян.
Матушка внимательно смотрит мне в глаза. Видимо, я рассуждаю слишком логично для пяти весен. Черт!
– Ты права, Марина, – тихо произносит она, все еще держа меня за ладошку. – Не стоит слишком угождать мужчине – они от этого быстро портятся. Супруга надо держать в узде и проявлять характер. Только тогда он будет ценить то, что имеет.
– А как же "проявлять кроткий нрав и покорность мужу"? – приподняв брови, напоминаю графине её же наставления, которые она периодически скармливает нам с Зарей.
– На людях и в обществе – да, но в собственном доме и тем более в спальне – исключено, – немного стервозно заявила Софья Алексеевна. – Иначе всю жизнь проведешь в дурном настроении.
– Я запомню ваши слова, – хмыкаю с понимающей улыбкой.
После столь продуктивного чаепития мне захотелось прогуляться по поместью. В сопровождении матушки и Патрика в качестве скорой помощи я вновь ступаю на порог оранжереи и не удерживаюсь от разочарованного вздоха. Она в упадке! Клумбы заброшены, многие цветы засохли, редкие растения едва держатся и потеряли былой блеск. Стекла в разводах, а единственным живым участком осталась голубая роза. Она была до неприличия прекрасна, хотя и без бутонов.
– Как же тут просторно, – восхитилась графиня. – Надо и нам в усадьбе сделать что-то подобное. Можно ведь и зимой наслаждаться цветами.
Если смотреть на это все впервые, то можно даже восхититься размерами и разнообразием растений. Но для той, что видела эту оранжерею в заботливых руках, тут все будто окутано увяданием. Сердце защемило от тоски и напрасных Катюхиных трудов. Сколько она выстояла здесь на коленях, поднимая каждый росток.
– Мой отец очень любил этот цветник, – вдруг произнес князь, появляясь за нашими спинами.
– Это заметно, – уважительно отозвалась Софья Алексеевна, осматривая высоченные стеклянные стены и потолок.
– При его жизни здесь все было иначе, – с какой-то тоской продолжил Сергей Григорьевич, шумно вздохнув.
– Не хотите вернуть былое великолепие? – спрашиваю я неожиданно строго.
Меня задевает обитающее тут запустение. Не дождавшись ответа, оборачиваюсь, чтобы наткнуться на прямой взгляд хозяина. Небольшое противостояние взглядов закончилось моей приподнятой правой бровью. Отведя взор, мужчина будто оглядел пространство по-новому и с сожалением признал.
– Пока в усадьбе нет княгини – этот вопрос сложно решаем. Так уж повелось, что хозяйственными делами ведают исключительно супруги. Пока был жив отец, все здесь работало так, как при матушке. Оранжерея была её любимым местом, а потом уж и батюшка вложил сюда немало души. Как только появится новая хозяйка – всё будет устроено по её желанию.
– Поэтому в доме так мало мебели? – внезапно поинтересовалась графиня. – Простите за любопытство, но возникает ощущение некоторой…
– Заброшенности? – с понимающим смешком уточнил Сергей Григорьевич. – Да, в поместье и всех владениях семьи поддерживается траур до появления новой княгини.
Что ж, тогда всё ясно. Судя по всему, супруга Громова будет решать судьбу оранжереи. Оглядев осиротевшие растения с тоской, я искренне произношу:
– Надеюсь, ваша жена полюбит это место. Оно заслуживает вновь радовать душу и глаза.
– Обед уже накрыт, – сообщает князь моей матушке и приглашающе взмахивает рукой в сторону двери.
– Время так быстро летит, – вздыхает Софья Алексеевна. – Я и не заметила, что мы уже так долго осматриваем ваши владения. Усадьба великолепна и без обилия интерьера. Мне даже стал импонировать подобный… аскетизм. Это дает такую прохладу, особенно в столь жаркие деньки. Сергей Григорьевич, в здешних землях знойное лето? В столице оно порой просто невыносимо.
– Мы, как все, страдаем от избытка тепла, графиня, – с учтивой улыбкой ответил мужчина, подходя ко мне ближе и предлагая локоть для сопровождения. – Спасаемся в тени и прохладными напитками. Но в чем-то вы правы. Я даже не замечал, что отсутствие лишней мебели создает спасительную свежесть.
За светским разговором мы наконец-таки достигаем столовой, а я вполне сформулировала ответ на вопрос, почему мы потратили столько времени на осмотр поместья – да потому, что я плетусь как черепаха! К тому моменту, как мы усаживаемся за столом, я так зла на себя, что уже не участвую в разговоре, предпочитая сосредоточиться на будущем приеме пищи. При взгляде на сегодняшнее меню меня посещает мысль, что князь передал слугам указание не готовить соусных блюд, которые я так легко роняю на себя. Среди моих приборов внезапно оказались более острые вилки и ножи, что облегчало процесс разделки мяса. Запеченные овощи со вкусом и ароматом костра оказались просто восхитительны, хотя на мой голодный желудок не стоит особо полагаться, я пристрастна. Похвалю все, что донесу до своего рта.
Трапеза однозначно повысила мое настроение, так что я не особо вглядывалась и вслушивалась в разговор за столом, больше концентрируясь на еде. Вкусно, сытно и жизнь почти удалась. После того как время обеда закончилось, графиня объявила, что готова воспользоваться почтовым артефактом и написать письма супругу и по прочим делам. Кивнув нам с улыбкой, матушка удалилась в выделенные ей покои. Хозяин дома учтиво приглашает меня в свой кабинет, куда я успеваю захватить одну из книг Каролины Генриховны.
Помещение просторное, оформлено по-мужски в темные цвета. Я обратила внимание на два стола, один явно рабочий – завален кипами бумаг и донесений, а второй для демонстраций – на нем расположилась большущая карта с фигурками солдат, кораблей и прочих мальчиковых увлечений. Подойдя ближе, детально рассматриваю мир, в который попала. Мне сложно судить о масштабах, но, оглядев расстояние между городами и припомнив время, за которое преодолевала его с Эммой и Аланом, то сравнить увиденное, наверное, можно с целой Европой или же скорее Сибирью с Дальним Востоком, ибо правая часть карты окрашена в сине-зеленый цвет воды. Непонятное образование широкой полосой пересекало море с севера до юга, а сразу за ним стояла одинокая гора с надписью "Дом Великого". С севера находилась рассыпь мелких островов, как и большой участок суши на юге. Судя по границам, Имавира была самой крупной державой, далее шла Атия, потом Скальта, а уж после только Чаногория, Микилимента и Каелум. Вся карта слева была закрашена в черный цвет, обозначая границу Проклятых Песков. То, как ровно надвигалось несчастье, говорило лишь о его искусственной природе.
– Перед вами карта всего Ангаора, – негромко произнес Сергей Григорьевич, останавливаясь рядом со мной и водя пальцем над столом, желая пояснить, что я вижу. – Это гора Великого, которую нам предстоит защитить. Это гряда перед ней – высока и неприступна. Крошащаяся скальная порода не позволяет причалиться там кораблям или исследовать людям. Северные острова Ильми – пристанище жрецов, и между ними так коварен океан, что мореходы давно не рискуют водить там суда. Единственный путь к кристаллам – через южный пролив. Здесь и будет битва.
– А это что? – нахмурившись спрашиваю я, ткнув пальцем в большой южный участок суши.
– Это остров ветра, – вздохнул князь. – В отлив он появляется над водой, в прилив исчезает из виду и представляет угрозу для новичков. Так что там властвует лишь ветер, ибо территория непригодна для жизни.
Положив на край стола свою книженцию, молча смотрю на карту и понимаю, что с такой угрозой, как Пески, в этом мире начинается череда войн за территорию. Беру в руки фигурки солдат и вглядываюсь в их форму. Меня поражает тот факт, что некоторые из них одеты словно наши казаки. Вот только те, что выставлены на стороне Имавиры – в белом, а скальтийские – в красном. Атийские войска больше похожи на французов времен Наполеона, а чаногорийские – на англичан той же эпохи. Вот уж чудеса!
– Почему форма скальтийцев похожа на нашу? – осторожно спрашиваю я, вернув фигурки на места, пока Сергей Григорьевич забирает мой талмуд.
– Атия с Чаногорией тоже имеют схожую военную экипировку, – лаконично заметил князь, отходя ко второму столу и пододвигая для меня стул с его стороны.
Я не поняла этого маневра, но уселась, куда предложили. Хозяин же вернул мне книгу и расположился в своем кресле, а я слева от него. Забавное место, не напротив, что логично и принято в обществе.
– Мне необходимо заняться делами, – замявшись пояснил мужчина и тут же поднялся на ноги, чтобы избавиться от сюртука, оставаясь в черном расшитом жилете и белой рубашке. – Было бы неплохо, если бы вы составили мне компанию.
– Как скажете, – спокойно произношу в ответ, с недоумением глядя на его телодвижения.
Понятнее стало, когда жених закатал рукава рубашки, открыв предплечья. Кладя руку на стол и присев обратно, он, нахмурившись, попросил:
– Я говорил вам про телесный контакт. Надеюсь, вас не затруднит побыть рядом со мной и…
– Без проблем, – хмыкаю, не дождавшись объяснений этим действиям. Очевидно, мне предстоит гладить мужика. Ну, невысока плата за жизнь.
Раскрыв книгу на нужной мне странице, легко кладу свою ладошку на мощную конечность князя, чтобы тут же нахмуриться. Этот дядька был горячим на ощупь. Вот уж кто может подрабатывать грелкой в холодное время года. Тихо усмехнувшись, погружаюсь в чтение. История Имавиры достаточно линейна, без сильных потрясений и больше похожа на перечисление правящих имен, ибо династия драконов на троне не сменяется уже три тысячи весен. Занятно.
Пока я погружена в чтение скучного труда, Сергей Григорьевич разбирает письма и порывисто пишет ответы, складывая их для отправки обратно. Внезапно я погружаюсь с головой в то, что читаю, и не сразу замечаю, как мужчина застывает и пристально смотрит на меня. Подняв взгляд, встречаю гнетущую тишину, такую напряженную, и только в этот момент понимаю, что неосознанно барабаню пальцами по его руке, по привычке выбивая такт Лунной сонаты Бетховена.
– Отвлекаю? – ровно спрашиваю я, не отводя взгляда. – Простите, больше не буду.
Чуть не сказанула про привычку, балда! Какая "привычка"?! Марина Дмитриевна очнулась три месяца назад, а впала в кому в пять весен!
Глубоко вздохнув, князь переводит взгляд на мою ладонь и едва заметно улыбается уголком губ.
– Все в порядке, просто и мне такой контакт непривычен, – нехотя признался Сергей Григорьевич, откидываясь на спинку кресла. – Сам не знаю, чего просить от вас и как все должно быть. Действую по наитию и надеюсь не ошибиться.
От этих слов я замираю как заяц перед удавом. Это не шутки, черт возьми! Это моя жизнь! Хоть я и не умру насовсем, но сгореть в пламени дракона вообще не та перспектива, которая обрадует кого бы то ни было!
– Близость, которая должна возникнуть между нами… Она физическая или духовная? – тихо спрашиваю, судорожно ища варианты развития событий.
Если дело в сексе, то хер с ним, я готова пойти на это. Но вот другой нюанс, если надо обнажиться душою. Тут у любого на месте князя возникнут вопросы, а отвечать на них не было никакой радости.
– Полагаю, и то, и другое, – отстраненно отзывается жених, задумчиво рассматривая стену напротив.
На ней шикарная картина, которая на первый взгляд не привлекает внимания, но смысл весьма непрозрачен. На холсте с достаточно простой рамой изображена сама усадьба "Грозовое облако". Наследие и главная забота для рачительного хозяина. Стены справа и слева заняты портретами предков, среди которых я узнаю Григория Андреевича в более молодые годы, нежели я помню. За спиной князя же широкие окна от пола до потолка. Большой камин с резным порталом и удобный диван, а также кресла для посетителей. Я продолжаю глядеть на картину с предыдущим князем Громовым, и это не остается незамеченным Сергеем Григорьевичем.
– У нас были сложные отношения, – тихо произносит мужчина, так же глядя на строгий вид отца. – Я всегда хотел жить свободным, а он мечтал, что буду подле него: заниматься поместьем и семейными делами. Затянувшейся военной службы не одобрял и велел жениться, дабы подарить ему внуков.
Не удерживаюсь от смешка, вспомнив хитрый взгляд псевдосадовника Грега. Оправдывая своё веселье, я пожимаю плечами и легко объясняю:
– Это проблема не только вашей семьи. У каждого поколения так. Отцы считают, что знают, как надо жить их сыновьям, молодое же поколение бунтует против всех правил, даже если они во благо. Придет время, и вы будете учить уму-разуму своего наследника в этом самом кабинете.
– Скорее всего, вы правы, – хмыкнул по-доброму Сергей Григорьевич.
Через час, что мы вновь провели в тишине чтения и ответов на письма, служанка принесла нам чай с перекусом. Я была благодарна за пирожки, соленья, колбасы и сыры, а особенно за фрукты. Единственная загвоздка – они были ненарезанные. Хмуро осмотрев поднос, я не заметила ножа, а кусать не решаюсь. Зубы на прочность проверять не хочется.
– Дайте сюда, – вздыхает жених и достает откуда-то из стола небольшой… кинжал.
Пока у меня брови взлетают вверх, яблоки и груши нарезаются на дольки.
– Если вам что-то нужно, – тихо сообщает князь, разрезая последний плод. – Вы просто говорите об этом мне. Я сделаю всё, что необходимо. Если же вы молчите – я посчитаю, что помощь не нужна. Это касается не только еды, Марина Дмитриевна.
– Хорошо, – хмыкаю, пряча взгляд и веселье. – Пока я ваша невеста: мои проблемы – ваши проблемы. Так?
– Не только, – с сомнением отвечает большой мужчина, разглядывая мой кроткий вид. – Неужели вы думаете, что после окончания нашего соглашения я откажу вам в просьбе?
– Любой просьбе? – осторожно уточняю я, продолжая пялиться в книгу на своих коленях, и уже поднося к губам кусочек яблочка. – Даже аморальной?
– Например? – удивленно уточняет Сергей Григорьевич.
– После того как наш союз закончится, полагаю, что я буду весьма популярной особой и мне станут поступать настойчивые предложения о браке, – весело заявляю, вспомнив переполох среди ухажеров сестры. – Если я попрошу вас покусать кого-нибудь, вы согласитесь?
– Однозначно, – серьезно отвечает князь. – С удовольствием закушу вредителями.
Это было сказано так строго, будто мы и правда говорим о каких-нибудь грызунах или насекомых.
До ужина мы плодотворно работаем в кабинете. Я бросила читать исторический талмуд, переходя на мифы и сказки. Флегматично перелистывая страницы, замечаю, что жених погружен в донесения из расположения его армии. Судя по сурово сдвинутым бровям, генерал недоволен тем, что читал. Его ответы были короткими, а поджатые губы предостерегли от вопросов.
Ужин проходит в спокойной обстановке. Софья Алексеевна отчиталась о написанных письмах, сообщив, что сейчас идет сбор урожаев с полей поместья. Увидев мой недоуменный взгляд, графиня мягко улыбается и похлопывает меня по руке.
– С помощью магии мы собираем до шести урожаев за сезон. Сейчас самая пора и много внимания уделяется зерновым и обновлению пашни. Также контролирую сбор фруктов и овощей. Этой весной большая часть уйдет на длительное хранение – наша стабильность в следующие сезоны. Порой земля бывает капризна и за весну ничего не дает, как ни стараются маги. Так что приходится обеспечивать своих людей, а порой и соседей. Но это тоже прибыль, как ни крути.
После ужина мы с матушкой впервые спускаемся в сад и решаем провести вечер за легкой прогулкой. Я бы и рада, но ноги мои против. Едва успеваю добраться до скамейки, чтобы почти позорно рухнуть на неё. Наслаждаясь теплым ветерком, узнаю от Софьи Алексеевны последние сплетни.
– Нашу фамилию полощут на всех углах столицы, – скептично хмыкнув, признается графиня. – Ты – коварная соблазнительница, Ларион Борисович, конечно же, жертва. Руку даю на отсечение – это происки его матушки. Дмитрий Константинович сообщил, что граф Красавин намекает, что Заря и её приданое могли бы покрыть нанесенную им обиду. Вот ведь нахалы!
– А сам Ларион Борисович что же? – аккуратно уточняю я.
– Ходят слухи, что он утешается в злачных местах, – уклончиво отзывается Софья Алексеевна, глубоко вздыхая. – На публике же – ни единого слова. Хоть в этом он остается благородным. Или же не хочет портить отношения с нашей семьей, если дойдет до свадьбы. Ты уверена, что не желаешь возобновить с ним помолвку? Ну, после всего.
– Пока я уверена в одном, с его родственничками я не желаю знаться, – хмыкаю в ответ. – А они идут к нему в комплекте, к сожалению.
– Да, – вновь вздыхает матушка. – В этом отношении князь Громов прекрасный вариант – никаких тебе свекра и свекрови. Одна свобода.
– Которую очень ценит сам Сергей Григорьевич, – лукаво напоминаю я, взглянув на графиню.
– Эх, чего уж! И он не без греха, – комично морщится светская львица Имавиры. – Что за народ, эти мужчины! Изо всех сил делают вид, будто не нуждаются в нас, а на деле всё это лишь попытка скрыть тот факт, что без женщин их жизнь скучна и до примитивности однообразна. Всё, чего они достигают – сами желают бросить к нашим ногам. В противном случае они бы жили в лесных домиках и все еще охотились в лесах – вот уж поистине мужской мир без прикрас.
– Что же мешает им понять столь простую суть? – сдерживая смех, уточняю я, как примерная дочь, впитывающая мудрость родителя.
– Баранья упертость, непогрешимая вера в свое превосходство, – ворчит графиня. – И чего уж скрывать – узколобость. Редкий мужчина способен преодолеть свой эгоизм и предрассудки. Твой отец – один из немногих таких.
Тут я не могу не согласиться. Дмитрий Константинович весьма либерален во взглядах. Так что ничего не остается, как закивать в знак согласия и продолжать дышать свежим воздухом.
Уже ближе к ночи после ванных процедур я отпускаю Джейн и смотрю на себя в зеркало. На мне бабушацкая безразмерная сорочка, цвета рвоты, а волосы заплетены в легкую косу, но я гляжу только на лицо Марины. Странно. Глаза мои – яркие зеленые, из-за которых у меня порой бывали проблемы. Паша говорил, что они слишком дерзкие. В прошлые разы было проще – я была не одна и четко осознавала, что всё временно и не со мной. Соблазнять Алана – весело, Матвея – скорее забавно, хотя и страшновато. Ларион вообще сдался, словно сам хотел этого больше меня. Особого телесного контакта у нас не было, кроме пары жарких поцелуев. А что делать с Громовым?
Если потребуется лечь с ним в постель, насколько это буду именно я? Вряд ли можно будет прикрыться чувствами Марины Дмитриевны Крыловой. В этом теле все ощущается иначе – острее, ярче, ближе. Даже поцелуи с первым женихом доставляли больше удовольствия, чем секс с Ларским, а маг любил и не скупился на ласки, когда понял, что покорен Катей. Не пропаду ли я этом наслаждении?
Медленно вдыхаю и выдыхаю, продолжая сверлить себя взглядом. А какой у меня выбор? Если я не подпущу Сергея Григорьевича близко – меня может ждать эпичное фиаско во время ритуала. Этого не должно случиться ни в коем разе. А если я влюблюсь?! Утону в чувствах к мужчине, что ценит свою свободу превыше всего.
Нужно безупречно сыграть эту роль, сохранив сердце под замком. Князь очень похож на мужчину, от которого легко потерять голову. Очевидно, при дворе таких дурочек пруд пруди. Как там говорила Софья Алексеевна? Громов – знатный потаскун и кобелина? Не стоит забываться, когда дойдет до поцелуев.
Рефлексирую еще минуту и замечаю, как за спиной открывается боковая скрытая дверь, являя слуг с ведрами воды. Они явно готовят ванну для хозяина, так что в нерешительности застывают на месте.
– Всё в порядке, – с улыбкой произношу я, поднимаясь на ноги. – Я уже удаляюсь.
В спальне на столике с шахматами ждет поднос с едой, так что без ложной скромности иду к креслу. Усевшись, с удовольствием принимаюсь за пиршество. Почему еда ночью особенно вкусна? Магия, наверное. Едва я заканчиваю с угощением, в покоях появляется князь. Хмыкнув на пустые тарелки, мужчина легко приблизился и поднял меня на ноги, чтобы усесться на кресло и усадить к себе на колени.
– Очевидно, я задержался, – тихо бормочет Сергей Григорьевич за моей спиной. – Вы успели всё съесть.
– Вы голодны? – наивно спрашиваю я, не вдаваясь в оттенки его настроя и интонаций.
– Не так, как вам кажется, – уклончиво отвечает мне жених, а я прекрасно понимаю, намек на какой голод идет. Что уж, я его чувствую… жопой.
Стараюсь выпрямиться и сесть ровно, но сбегать с колен не собираюсь. Да и куда? В кровать? Слышу шумный вздох позади, а чуть позже моя коса, перекинутая вперед, исчезает из поля видимости и падает назад. Чувствую, как легко распускаются локоны, и вот они уже распущены и свободно струятся по спине.
– Вы пахнете мною, – бормочет мужчина, проводя пальцы сквозь волосы и явно нюхает их.
Медленно оборачиваюсь и смотрю на жениха. Взгляд с прищуром следит за мной, и я слегка наклоняюсь к мужчине ближе. Демонстративно принюхиваюсь и тихо уточняю:
– Сергей Григорьевич, вы пьяны?
– Вам это не по нраву? – ровно спрашивает князь, возвращаясь к расчесыванию моих волос пальцами.
– Отчего же, – хмыкаю, наблюдая за ним. – Просто хочется знать степень вашего расслабления.
– Недостаточно, чтобы я забыл о том, что вы со мной временно, – мрачно выдает Громов, медленно захватывая локоны у затылка, заставляя запрокинуть голову назад. – Красавин видел их распущенными?
– Нет.
– Целовалась с ним? – шепчет мужчина, притягивая меня к себе.
– Да.
– Дам тебе возможность сравнить женихов, – сощурившись выдает князь и впивается в мои губы грубоватым поцелуем.
Бесплатный фрагмент закончился.
Начислим
+4
Покупайте книги и получайте бонусы в Литрес, Читай-городе и Буквоеде.
Участвовать в бонусной программе