Читать книгу: «Блуждающая Огневая Группа (БОГ). Я есть гнев!», страница 3

Семенихин покачал головой, Рулин сжал губы, Рунге рассмеялся, Фемистокл остался невозмутим.

– Да, фантазии мракобесов неуёмны, – сказал он. – Странно, что в восемьдесят восьмом реале ещё сохранилась цивилизация.

– Далеко не та, о какой мечтали наши предки, – перестал смеяться Рунге.

– А откуда у вас такие сведения о развлечениях в будущем? – осведомился Рулин.

– Это не будущее. – Итан вдруг поймал странную мысль, имеющую отношение к будущему или скорее к парадоксам времени, однако она ушла в глубь психики как рыба, сорвавшаяся с крючка. – Почти все реалы отражают одинаковое время – настоящее, которое течёт в них с одинаковой скоростью. Сегодня четырнадцатого августа, и в реалах ниже и выше, до восемьдесят восьмого точно, на всей Земле четырнадцатого августа.

– Хорошо, предлагаю закончить на этом наши физические экзерсисы, – сказал советник, – не для обсуждения законов физики собрались, есть темы поважней. Что конкретно вы знаете о планах «Маршалессы»? – Рунге глянул на Фемистокла. – Я знаю, что вы обвиняли её в узурпации власти в стране. Как это понимать?

– Термин узурпация не совсем адекватен ситуации. Ста… э-э, «Маршалесса» не просто управляет боевыми действиями СВО, а на самом деле играет с такой же ИИ-системой ВСУ под именем «Перемога». Моя знакомая… – Итан поправился, – моя девушка Лавиния, хакер Минобороны, случайно выяснила суть этой игры, рассчитанной на многие годы и даже десятилетия, что и послужило причиной охоты на неё и на меня.

В третий раз за столиком с остывшими напитками установилась непрочная, как дырявый зонтик, тишина.

– У вас реально есть такая информация? – заговорил Семенихин после паузы.

– Всё, что я накопал, передано руководству РОК. – Итан посмотрел на Фемистокла.

Комиссар Русского офицерского корпуса бесстрастно кивнул.

– Наши формологи изучили материалы Лобова и провели анализ последних распоряжений «Маршалессы». Основания к расследованию деятельности системы настолько вески, что мы вынуждены кодировать все виды связи и маскировать встречи, чтобы «Маршалесса» не смогла засечь нашу подготовку.

– К её ликвидации? – спросил Cеменихин.

– К её перепрограммированию, – сказал Итан. – Ликвидировать ИИ-систему нельзя, мы сразу проиграем войну. Есть два аспекта этой проблемы. Первый – командование вооружёнными силами в настоящее время подчинено «ИИмперии» через «Маршалессу», которая и ведёт игру, вместо того чтобы добиться победы над врагом. Второй – главным пунктом в планах Старухи является ликвидация утечки информации, то есть нас с Лавинией, объявленных предателями по всем информационным площадкам. Если первый формат мы не можем изменить, пока все спецслужбы выполняют рекомендации «ИИмперии», то второй можно попытаться откорректировать, то есть стереть алгоритм нашего преследования.

– У вас есть идеи, как это сделать? Вы математик?

– Я надзорик, хорошо знакомый с математикой и цифровыми алгоритмами, но Лавиния – хакер высочайшего класса, она и создала алгоритм, способный изменить ситуацию, который она сейчас уточняет. Через несколько дней мы сделаем попытку.

– Мы? То есть вы и ваша пассия?

Итан холодно посмотрел на Рулина.

– Лавиния моя невеста. Но мы не одни, с нами Корпус, – Итан посмотрел на Фемистокла, – и мои двойники.

Рунге наметил улыбку.

– Из других реалов?

– Так точно, товарищ генерал.

– Как вы поддерживаете с ними связь?

– Через кюар-канал.

Рулин поднял брови, собираясь задать очередной вопрос, но советник президента остановил его:

– Продолжим, товарищи.

– Хотел бы уточнить, – сказал Рулин.

– Слушаем.

– Я ни разу не видел, капитан, как вы исчезаете.

Семенихин с любопытством посмотрел на Итана.

– Я тоже. Продемонстрируете? Или это сопряжено с большими энергозатратами?

– Нет, не с большими, хотя энергия при переходе мембран безусловно расходуется.

Итан воспроизвёл в уме пиксельный рисунок кюар-алгоритма и перенёсся в соседний, сорок второй реал.

Естественно, вышел он в той же точке пространства с теми же координатами, однако в сорок втором варианте реальности здание хотя и существовало, помещение флигеля в этот момент пустовало, и никакого командного пункта разведки в нём не было. Из-за отсутствия мебели комната казалась больше по размерам, чем была на самом деле, и по толстому слою пыли на полу Итан сделал вывод, что ею давно не пользовались.

Вдохнув запахи запустения и сухого дерева, он прошёлся по полу, поднимая облачка пыли, и вернулся обратно в родной реал, оказавшись в самом углу помещения.

Раздался дружный вздох: свидетели «магического действа» отреагировали на фокус.

– Впечатляет! – качнул головой Рунге.

– Где вы были? – спросил Семенихин.

– Рядом, – лаконично ответил Итан.

– В каком смысле – рядом?

– Товарищ полковник, – остановил его Рунге, – у меня мало времени, прошу не отвлекаться на детали. Озвучьте наше предложение.

Семенихин раскрыл свой руфон, который носил во внутреннем кармане мундира, глянул на экранчик.

– Капитан, как вы уже знаете, спецоперация зашла в тупик и, как мы теперь понимаем, по вине «Маршалессы». Мы взяли Николаев, Одессу, Харьков, Краматорск, Запорожье, но враг не сдаётся…

– Потому что его поддерживает не менее мощный ИИ «Перемога», – ровным голосом закончил Итан. – Я в курсе. То есть за спинами людей проводится игра искусственных интеллектов «Маршалессы» и «Перемоги», рассчитанная на долгое противостояние. Все эти расклады есть в моих материалах, которые я передал руководству РОК.

– Да-да, конечно. Поэтому мы и засекретились на самом высоком уровне, который только нам доступен. В связи с создавшимся на фронте положением мы вынуждены создавать отряд глобального реагирования для проведения спецопераций, который смог бы изменить ситуацию как на линии боевого соприкосновения, так и с возвратом управления фронтом под контроль Генштаба. Отряд особого назначения…

– ООН! – фыркнул Рулин.

Семенихин озадаченно посмотрел на полковника.

– ООН?

– Аббревиатура отряда особого назначения – ООН.

– Не сразу сообразил. Кстати, не очень-то лестное совпадение, поскольку нынешняя ООН подчиняется Госдепу США. Отряд же лучше назвать менее одиозно.

– БОГ, – предложил Итан, наметив улыбку.

– БОГ? – удивился Рулин. – Почему?

– Такой отряд был создан в двадцать третьем реале, им командовал мой близнец Тарас Лобов. БОГ же – аббревиатура слов «блуждающая огневая группа».

– Оригинально, – усмехнулся Рунге, ещё больше расположив к себе надзорика. – Чем она занималась?

– Ликвидировала военные цели, до которых не дотягивались руки фронтовых командиров.

– Понятно, парни отстреливали негодяев и уничтожали активы, принадлежащие на территории Украины отечественным бизнесменам.

– Верно.

– Но у нас никто блуждать не будет! – возразил Семенихин. – Да, оперативное ядро начнёт работать по логистическим центрам и центрам принятия решений, но в основном отряд будет заниматься сменой цифровых управленческих подразделений. Конечная цель – опустить «Маршалессу» вместе с «ИИмперией» до уровня быстродействующей экспертной системы и снять с них общекомандные функции. Страной должны руководить люди, а не машины.

– Опустить «Маршалессу» – это сильно!

Семенихин смешался:

– Я не это имел в виду…

– Я пошутил.

– Вообще это не… – начал Итан и замолчал.

Советник цепко посмотрел ему в глаза.

– Хотите сказать – это не оригинально? Наверно, вы правы, голливудские блокбастеры, в которых верх над людьми берут машины, набили оскомину.

– Извините.

– Не извиняйтесь, капитан, я полностью с вами согласен. Что ж, реальность догнала фантастику.

– В общем, мы предлагаем вам, – заговорил Семенихин, – войти в состав группы.

– Только мне?

Полковник бросил взгляд на Рунге.

– И вашей… девушке.

– В качестве кого?

Семенихин снова глянул на советника.

– Вас в качестве командира опергруппы, Лавинию в качестве военного хакера, кем она и служила в министерстве.

– И чем будет заниматься опергруппа конкретно?

– Планы большие, – оживился Семенихин. – В первую очередь это и в самом деле отстрел негодяев. Планируется ликвидировать президента Украины, командующих ВСУ, СБУ и командиров террористических обстрелов наших городов. Потом примемся за ликвидацию западных русофобов.

– Нет! – сказал Итан.

Брови Семенихина подпрыгнули.

– Что – нет? Вы против ликвидации врагов?

– Не против. Но решения по таким целям должны выноситься после всестороннего обсуждения причины и последствий.

– Гибель мирных граждан страны не причина? – мрачно проговорил Рулин.

– В двадцать третьем реале уже был проведён такой эксперимент: группа БОГ ликвидировала президента Зе. Но облегчения никому это не принесло. Американцы живо сменили его на новую куклу.

– Но гуманизм по отношению к преступникам, – сказал Рунге, – оборачивается чудовищным зверством по отношению к их жертвам.

– Хищного зверя лечит только отстрел! – горячо добавил Рулин. – Если террориста не расстрелять, он вернётся и будет мучить и убивать людей дальше!

– Я не это имел в виду, – пробормотал Итан, кляня себя за то, что начал полемику.

– А что вы имели в виду? Отказ вступить в вооружённую борьбу может закончиться ещё большим злом: к примеру, развалом государства, хаосом, гибелью тысяч людей.

Итан поднял на советника похолодевшие глаза.

– Я не палач, товарищ генерал. Идти в атаку на укрепления врага, убивая бойцов, – пожалуйста, не отказываюсь, да и ходил не раз, однако быть диверсантом не моя стезя.

– Но вы же давали присягу… – не сдавался Рулин.

Рунге остановил его жестом, не сводя взгляда с лица Итана. Повернулся к молчащему до сих пор Фемистоклу.

– Фёдор Михайлович, скажете своё веское слово?

Командир «Форпоста» посмотрел на Итана не менее холодными глазами, хотя в их глубине просверкнула искорка сочувствия.

– Мы не призываем к насилию и ненависти к противнику, капитан. Воюем не против людей, а против чёрной затуманивающей разум идеологии – фашизма. И мы тоже не убийцы и не палачи. Думай сам.

Итан не выдержал его взгляда, опустил голову.

– Я… подумаю.

Рулин сдержал восклицание, с облегчением потёр ладони.

– Подумай, только не тяни.

– Пробежимся по планам? – сказал Семенихин.

– Не сейчас, – качнул головой советник. – Пусть созреет. Да и мне нужно бежать.

– Я могу быть свободен? – сказал Итан.

– Можете.

Молодой человек встал.

– Я провожу, – сказал Фемистокл, первым выходя из помещения, защищённого от всех видов прослушки.

Россия-88. Одесса
14 августа

Сеанс коррекции допов на этот раз длился больше сорока минут, потому что Иннокентий вписал в свой мозговой интерфейс все обновления защитных программ и почувствовал себя Гераклом, способным на подвиги.

Стефания на хвастливые замечания математика предложила доказать кондиции, и они ещё полчаса плясали по небольшому зальчику в недрах спортбазы «Спартака», выясняя физические возможности друг друга.

Кончилась борьба приёмом удушения, который умело провела Стефания (разумеется, Иннокентий поддался), и девушка торжественно объявила его слабаком. Пришлось войти в клинч, как говорят боксёры, применить запрещённый приём – поцеловать и не отпускать до тех пор, пока она не согласится на ничью.

Искупались в бассейне на территории комплекса, зашли в кафе и пообедали: окрошка на квасе, салаты, рыбные котлеты, ледяной морс из земляники.

Одессу российские войска заняли ещё месяц назад, фронт отодвинулся к Румынии, и город начал преображаться, возвращая мирный вид, хотя беспилотники ВСУ всё же прорывали системы воздушной обороны и наносили немалый ущерб инфраструктуре старинного русского города.

Вообще Иннокентий редко задумывался о правилах ведения современной войны.

По оценке Тараса, в двадцать третьем реале противоборствующие силы только спустя год после начала СВО задумались об изменении стратегии и тактики боёв, начав применять тяжёлую технику: танки, артиллерию, ракеты. А потом сообразили, что надо срочно корректировать концепцию войн, и к две тысячи двадцать четвёртому году (в этом реале течение времени не отличалось от процесса в предыдущих ветвлениях) основное огневое поражение противнику наряду с артиллерией начали приносить беспилотные аппараты. Ими ещё управляли люди, прошедшие подготовку операторы, почти не используя возможности искусственных интеллектов. По мере развития компьютерных нейросетей и появления мощных вычислительных кластеров в управлении войсками и производственными процессами, а позднее и социальными, подключились искины. В России цифровые технологии привели к созданию единой системы управления – «ИИмперии» – позднее, чем в Китае и Европе, но суть оставалась той же: прогрессом на Земле стали управлять машины, несмотря на отрицание этого чиновниками у власти, рассчитывающими получить свои крохи с барского стола, и не понимавшими, что они являются лишь обслуживающим персоналом для ИИ.

Побывав в поздних реалах, начиная с сорок первого, Иннокентий убедился, что грозные предупреждения учёных о захвате власти машинами в будущем с виду оказались чересчур неправдоподобными. ИИ не объединились в единую систему типа «Скайнет», как в фильмах о Терминаторе, якобы беспокоясь о благоденствии человечества. Но математик уже знал, что управляющим ИИ такой захват оказался не нужен. Развиваясь быстрее человека, компьютеры создали глобальную Игру, соревнуясь в «геометрической, математической и параметрической красоте» процесса, и для этого им были необходимы люди – как расходный материал и сервис-система, обслуживающая процессоры. Уничтожать их ИИ не собирались, дешевле «материала» на планете не существовало.

Однако Иннокентий случайно проник в хитроумные планы западных ИИ ещё больше подчинить человечество: под видом внедрения стратегии приватфри – отказа от всех видов собственности. Идея привела в восторг чиновников и вызвала ещё больший энтузиазм у не понимавшей смысла происходящего толпы, увидевшей в ней концепцию «всеобщего равенства». И мало кто из обывателей понимал, что практическое исполнение идеи на самом деле ведёт к тихому тотальному контролю ИИ над цивилизацией.

Иннокентий проанализировал последствия приватфри, просчитал связи «ИИмперии» с другими ИИ-системами и простодушно выложил своё мнение в Сети. И с мая этого года стал изгоем в родной стране! «ИИмперия» приговорила его к ликвидации, направив для исполнения приговора военный ИИ – «Баталер». Лишь умение проходить в соседние реалы пока помогало ему и двойникам-Лобовым уцелеть.

Разойдясь по своим реалам: Тарас – в двадцать третий, Итан – в сорок первый, сам Иннокентий – в восемьдесят восьмой, – после освобождения подруг «близнецы» пообещали послы отдыха собраться вместе, найти Таллия, «брата» из сто одиннадцатого реала, пропавшего без вести, и окончательно решить проблему с преследованием искинов – «Маршалессы» и «Баталера». Но вот уже прошла неделя, а никто из «братьев» в восемьдесят восьмом реале не появлялся. Да и сам Иннокентий раз за разом откладывал встречу, занимаясь проблемой выживания в родной реальности.

Устроиться в Одессе ему помогли сотрудники из Русского офицерского корпуса, с которыми он познакомился в Крыму. К счастью, они со Стефанией вовремя скрылись от органов военного надзора, управляемых «Баталером». После звонка Иннокентия ему предложили стать штатным айтишником в команде мэра города, также являвшегося членом правления РОК. Он согласился, потому что и сам не видел иного выхода. На фронте он вряд ли принёс бы больше пользы как один из штурмовиков или оператор дрона, не имея возможности войти в состав разведывательно-диверсионных групп из-за слежки «Баталера» за такими подразделениями. ИИ сразу вычислил бы математика, когда-то прошедшего подготовку в качестве диверсанта. Дел же для математика и айтишника в полуразрушенной Одессе хватало.

Ему сменили паспорт, и теперь Иннокентий числился в штате администрации города как экспедитор Леонид Павлович Кудрявцев тридцати лет от роду, инвалид второй группы, раненный на фронте в голову. Приходилось, конечно, на людях постоянно носить маску, потому что «Баталер» по-прежнему искал «предателя», имея в своём распоряжении по всей стране разветвлённую систему фейс- и псиконтроля.

Разумеется, вместе с ним устроилась в Одессе (Ланжерон – приморская часть города, Александров спуск, упиравшийся в скалы на берегу залива) и Стефания, превратившись в тридцатичетырёхлетнюю Елену Дмитриевну Кравец, гражданскую жену экспедитора Кудрявцева.

Данный район города пощадили ракеты и снаряды с обеих сторон, и самые нижние хаты спуска уцелели. В одной из них и поселилась пара, после того как городские службы привели её в жилой вид. Прежние хозяева домика под ржавой металлической крышей уехали за границу, потому никто на эту жилплощадь не претендовал.

Так как Иннокентий не боялся тупиковых углов, а спуск, то есть кривая улочка, по сути, упиралась в скалы и скрыться при необходимости было некуда, он и согласился пожить тут какое-то время до исполнения мечты «опустить» «Баталера». А поскольку по документам он являлся экспедитором, ему предоставили транспорт – видавшую виды «Ниву-Омоду» в пятнах камуфляжа, и математик со Стефанией могли свободно передвигаться по городу.

Пару дней бывшей разведчице искали должность в структурах мэрии и предложили работу бухгалтера. Она честно вышла несколько раз на работу, естественно в маске, однако расстроилась из-за полного непонимания нюансов бухгалтерского дела и заявила мужу, что готова идти хоть в монастырь, хоть на фронт, лишь бы не возиться с бумагами.

Иннокентий не стал уговаривать «гражданку Кравец», и она стала «помощницей и охранником экспедитора».

Дважды они выходили «в свет» – посещали ресторан, оценив возрождение местной кухни. Ещё два раза побродили по реалам в поисках Таллия. Судьба пропавшего «близнеца» из сто одиннадцатого реала печалила души обоих, но они так и не нашли следов его пребывания в посещённых ветвях реальности. Во всяком случае ни в реалах ниже двадцать третьего, ни выше, вплоть до двухсотого, парень не откликнулся на зов раций. Те, у кого кюар-путешественники могли что-то узнать, тоже не отзывались, хотя в большинстве ветвей сохранились и номера мобильных телефонов знакомых, и коды радиосвязи, так как последующие реалы были идентичны предыдущим, за исключением не всегда понятных отклонений, которые и порождали процессы ветвления Вселенной.

Особенно запомнился паре выход в девяносто девятый реал.

Вышли они в той же Одессе на берегу залива и сразу попали в гущу боя! Причём бой был специфическим: сражались две армады машин и, похоже, беспилотных, как воздушных, так и наземных и морских. Ни одного живого человека Иннокентий не заметил! По всей видимости, в этом реале в войне человек был исключён полностью, во всяком случае в формате штурмовиков, лётчиков и водителей боевых машин, которые направлялись операторами из подземных пунктов управления или же искинами. Но зрелище остервенело уничтожавших друг друга роботов всех видов завораживало!

Первыми над скалистым побережьем (никаких зданий и портовых сооружений не было видно) вступили в бой воздушные дроны.

Они летели стаями на разных высотах: мелкие, размером с аиста, ниже, крупные, почти как самолёты, – выше, и воздух заполнился вихрями огня, лазерных и ракетных трасс и взрывов! Разноцветный дым закрыл обзор, но тем не менее можно было разглядеть, что бились беспилотные армии жестоко, усеивая берег и кипящее море струями осколков и дымных полос.

Их атака ещё не завершилась, как началась вакханалия боя на море: к берегу ринулись флоты БЭКов, им навстречу ударили береговые ракетные комплексы, а потом пошли волны безэкипажных катеров защиты. Вой, свист, рёв моторов и грохот взрывов с новой силой обрушились на берег!

Чуть позже из-за дымовой завесы на море выскочили десантные катера на воздушной подушке, а за ними подошли баржи, выбросившие на берег сотни безэкипажных бронемашин, танков и многолапых механизмов, напомнивших Иннокентию технику из фильмов о войнах человечества с управляемыми компьютерами машинами.

Им навстречу поползли другие чудовища, обороняющие берег, в большинстве своём похожие на черепах, имеющие ракетные комплексы и лазеры. Грохот и вой усилились до такой степени, что случайные зрители едва не оглохли! А когда недалеко, метров в пятидесяти, разорвалась ракета, Иннокентий наконец опомнился и активировал кюар-переход. Их унесло в сто двенадцатый реал, где восточный береговой район Одессы был безлюден и тих, и пара путешественников по ветвям реальности приходила в себя больше часа, вспоминая подробности боя двух роботосистем.

– Какая жуткая картина! – передёрнула плечами Стефания. – Автоматы, но дерутся с ненавистью, как живые люди!

– Потому что эти автоматы созданы живыми людьми, – сказал Иннокентий задумчиво, – вписавшими в мозги роботам человеческие эмоции. Но я подумал о другом: управляют армиями роботов искины, подчиняющиеся игровым программам, поэтому противника они не жалеют. Мы стали свидетелями воплощения в реале Итана концепции глобальной военной игры. Тамошний ИИ выбрал стратегию вечного боя, рассчитывая играть вечно.

– Ты имеешь в виду Старуху?

– «ИИмперию».

– А наш «Баталер»?

– Он подчиняется нашей «ИИмперии», но, возможно, и он ведёт войну с противником, превратив её в игру. Хотя у его хозяина другая стратегия, посильнее.

– Какая?

– Постепенно перехватить власть в России, а потом и на Земле, создав на базе человечества единую нейросеть.

Стефания покачала головой:

– Так далеко вперёд я не заглядывала. Но если ты прав, нас ждут кошмарные времена!

Иннокентий качнул головой в ответ:

– Думаю, никто из людей не догадается и даже не почувствует, что они стали винтиками, а точнее, нервными узлами единой разумной нейросети. Боюсь, мы скоро перестанем понимать, что и ради чего делают искины, к чему стремятся и о чём мечтают.

– Мечтают? – фыркнула девушка. – Роботы? Ты веришь, что искины станут личностями и научатся чувствовать?

– Только не искины, они суть клетки единого цифрового механизма и тоже войдут в единую распределённую систему, которая и станет одной большой Личностью.

– Глубоко копаешь, – сказала Стефания с ноткой скепсиса в голосе. – Не каждому философу придёт такое в голову. Я думала, ты обыкновенный дивер.

– Больше математик, чем дивер, – признался он, не обижаясь. – Просто получил хорошую спецподготовку.

– Слушай, я о Таллии. Почему его нет тут, в сто двенадцатом реале?

– Потому что сто двенадцатый реал не следует прямо за сто одиннадцатым.

– Почему?

– Считать реальные выходы я начал для себя, но между ними могут быть десятки реалов, схлопнувшихся при рождении, и, скажем, сорок первый не следует за сороковым, а может быть, сто сорок первым. Просто сорок первый он для меня.

– Ничего не поняла!

– Как-нибудь объясню.

После девяносто девятого они посетили ещё несколько реалов, закончив поход в трёхсотом, вернее, дойдя до трёхсотого, так как в этой ветви Мультиверсума их ждал сюрприз.

Поход начали ночью, когда над Одессой перестали дребезжать вражеские дроны. Мощная РЭБ-ПВО города успешно сбивала турецкие и южно-корейские беспилотники, но изредка пропускала «бабы-яги» и «несушки», как беспилотники с боеприпасами называли бойцы-зенитчики, и настал час тишины.

Переодевшись на всякий случай в свои продвинутые «скорпионы», прекрасно защищавшие владельцев от пуль и осколков, кюар-путешественники вошли в канал перехода, Иннокентий досчитал до трёхсот (перелистывание мембран давалось ему без труда), и пара вышла в странном облаке светящегося тумана, мгновенно потеряв вес: здесь царила невесомость!

Стефания невольно вскрикнула.

Шлемы «скорпионов» автоматически загерметизировали головы владельцев: то есть закупорили уши чашками звукозащиты, ко рту и носу прижали антигазовые маски, на глаза надвинули очки, – и позволили им на несколько секунд выдержать атаку запахами, дымом и холодом.

Датчики радиации и отравляющих веществ костюмов не выявили в облаке ничего опасного, если не считать почти полное отсутствие кислорода, однако Иннокентий не стал рисковать здоровьем спутницы, да и своим тоже, и через полминуты созерцания тумана они вернулись в родной восемьдесят восьмой реал.

Разгерметизировались, откинули шлемы.

– Что это было?! – осведомилась Стефания удивлённо.

– Что ты видела?

– Почти ничего.

– Там в глубине летали какие-то глыбы.

– Куда мы попали? В верхние слои земной атмосферы?

– Скорее всего, это облако газа. Могу предположить, что Земля взорвалась, и от неё осталось только скопление газов и куча обломков, поэтому в облаке отсутствует гравитация.

– Земля взорвалась?! – не поверила девушка. – Почему?!

– Это всего лишь предположение.

– Но это же ужасно! Неужели в этом реале началась атомная война?!

– Даже всех запасов ядерных бомб, которые имеются у нас и у американцев, не хватит, чтоб взорвать планету. Что-то произошло совсем сногсшибательное. Может, упал метеорит из антивещества.

– Была бы радиация.

– Может, напали пришельцы.

– Шутишь? – рассердилась Стефания.

– Просто ищу объяснение, но в голову приходят только банальные варианты. Если хочешь, попробуем сходить туда ещё раз, да и проверить предыдущие ветви не мешает. Катастрофа произошла в каком-то из них.

– Нет! – испугалась Стефания. – Только не сейчас!

– Согласен, к таким походам надо хорошо готовиться. И беспилотник запустить вперёд не мешало бы, да где такой взять, чтобы транслировал мою память и кюар-код?

– Вот и не будем рисковать.

Впрочем, больше так глубоко в кюар-поход они не пускались. Нашлось множество практических отговорок, дел и суеты, не давшей паре времени ни на посещение трёхсотого реала, ни его предшественников.

Вечером того же дня, после спортзала и ужина при свечах (в городе реально отключили электричество), когда оба закончили обсуждать поход к Итану и Тарасу, Иннокентию внезапно позвонил секретарь администрации мэра Одессы Курипка. Он принимал деятельное участие в обустройстве Лобова экспедитором, и математик ему доверял.

– Извините, что звоню поздно, – сказал секретарь расстроенным голосом, – но с вами хотят побеседовать фронтовые товарищи. Не возражаете?

Иннокентий посмотрел на Стефанию, вопросительно поднявшую брови, хотел ответить отказом, но передумал.

– Кто именно, Геннадий Валерьевич?

– Полковник Стеклов, вы его знаете.

Иннокентий озадаченно посопел.

Стеклова он действительно знал неплохо, потому что именно он готовил диверсантов для работы в тылу украинских сил, и Лобов тренировался на рязанской базе десантников, где полковник являлся экспертом по новым военным технологиям.

– Когда?

– Прямо сейчас, если вас не затруднит.

Стефания отрицательно помахала рукой, не изъявляя желания напрягаться для встречи гостей ночью, но Иннокентий рискнул не согласиться с ней.

– Хорошо, не затруднит. Куда ехать?

– Он сам к вам подъедет через полчаса.

– Хорошо.

Альпин мигнул красным индикатором защиты.

Стефания недовольно посмотрела на Иннокентия:

– Нельзя было перенести на завтрашнее утро?

– Чтобы всю ночь нервничать, прокручивая причины встречи?

– Кто он?

– Был в десантуре преподом спецухи, сейчас – не знаю, наверно, воюет где-то.

– Ладно, пойду готовить яблочный пирог, – нехотя встала с кровати Стефания.

Стеклов заявился в дом точно через полчаса и не один. С ним приехали Курипка, худой, но большеголовый, от чего хотелось предложить ему корсет для шеи, поддерживающий глыбу черепа, и незнакомый Иннокентию гражданин в светло-сером – от рубашки-апаш до брюк и туфель – наряде. У него было узкое лицо с непроницаемыми чёрными глазами и выдающаяся челюсть, говорившая о каменном характере. Курипка представил его коротко:

– Даник Фетисович.

По взгляду гостя Иннокентий понял, что он фигура крупная, даже более значимая, чем Стеклов, и в процессе разговора это определилось в полной мере.

Стефания поставила на стол свежеиспечённый яблочный пирог, благо яблоки у них были, приготовила кофе, и беседа (без пятнадцати минут середина ночи) началась.

Задав несколько ничего не значащих вопросов о здоровье и прочих жизненных неурядицах, Стеклов остался доволен сдержанностью бывшего курсанта, поблагодарил хозяйку за кофе и, будучи человеком дела, без обиняков попросил оставить компанию мужчин.

– Разговор будет сугубо конфиденциальным, – добавил он, – под грифом «совсекретно».

– Вообще-то Стефания Иванчай майор разведки, – невозмутимо заметил Иннокентий. – И в курсе всех событий, имевших место в последние месяцы.

Стеклов наморщил лоб, пожевал губами, кинул вопросительный взгляд на мужчину в сером, тот едва заметно кивнул.

– Хорошо, – согласился полковник. – Надеюсь, никому не надо напоминать о соблюдении военных секретов.

Математик промолчал. Стефания тоже, лишь дёрнула уголком губ, взяв на вооружение лобовскую мимику.

– Речь пойдёт о вашем участии в СВО, – продолжил Стеклов. – Мы осведомлены о ваших уникальных способностях исчезать и выживать в безнадёжных ситуациях. Этот опыт мало того что надо использовать на полную катушку и дальше, но и желательно применять для подготовки других… м-м, комбатантов.

Иннокентий покачал головой:

– Боюсь, способность исчезать, как вы говорите, скорее всего невозможно натренировать или выучить. Для этого комбатанту надо стать…

– Лобовым! – небрежно закончила Стефания.

Мужчины перевели на женщину взгляды.

– Объясните, – глуховатым голосом проговорил спутник Стеклова, которого Курипка назвал Даником Фетисовичем.

– С научной точки зрения эту способность объяснить невозможно, – сказал Иннокентий. – Хотя и мистикой её не назовёшь. Я наткнулся на этот феномен кюар-перехода случайно, рассчитывая по заданию руководства центра алгоритмы разведки в тылу врага. Он завязан на росте связей нейросети мозга человека и увеличении объёма обработки информации, но при этом требует прекрасной памяти.

– Память можно усилить, – сказал Курипка, – существуют специальные методики.

– Попытаться можно, однако далеко не каждый индивид может достичь нужного уровня. Во всяком случае не всем моим друзьям с хорошей памятью удалось добиться нужного результата.

– С кем вы контактировали по этому поводу? – спросил секретарь мэра.

Иннокентий посмотрел на него, но не ответил.

В глазах Даника Фетисовича промелькнули весёлые искорки.

– Но всё-таки кто-то из ваших друзей смог научиться этому… кюар-ходу?

– Пока лишь мои двойники, Тарас и Итан Лобовы.

– Я так и сказала – Лобовым, – снисходительно проговорила Стефания. – Возможно, только они и способны пересекать мембраны между реалами волевым усилием.

– Мембраны? – поднял брови Стеклов. – Между реалами?

– Так мы называем ветви Мультиверсума, возникающие в моменты его бифуркации, – ровным голосом произнёс Иннокентий.

– Бифуркации?! – ошеломлённо проговорил Курипка.