Читать книгу: «Когда богам не всё равно. часть вторая», страница 4

Глава 10

Глава 10. Новые владения.

– Тати думали, что на купцов нападают. Не ждали, что с нами в караване боярская дружина идёт.

Сказал купец, когда мы собрались вокруг костра.

– Толку то, когда половина людей на воде. – С досадой сказал Андрей. – Мне вот интересно, кто ватажничать начал? Больно хорошие лучники в ватаге. У нас мало таких.

Андрей с Фролом задумчиво переглянулись и замолчали.

Лучники разбойников оказались смертоносными, за короткое время нападения они выбили больше двадцати человек, ещё восемь ранены и не факт что выживут. Среди погибших были и дружинники Андрея, что заставляло скрипеть зубами моего мужа. Одно дело терять людей на службе, другое дело так, как мишени в тире. На этой стоянке нам пришлось задержаться. Погибших было решено хоронить здесь, да и трупы разбойников тоже нельзя было бросать. Заупокойную молитву пришлось читать мне, а поминали усопших простой кашей с костра.

Остаток пути мы проделали в настороженности, но больше происшествий не было. Старград нас встретил холодным ветром и шумом на набережной. Не успели мы спуститься на берег, как Андрея окликнули, и стали бурно приветствовать. Ещё в столице я переживала: – Как мы в Старграде будем передвигаться без лошадей? Муж лишь улыбнулся на мои вопросы и посоветовал не думать об этом. И чего я переживала? У меня же муж из этих мест.

Когда все наши люди сошли на берег и выгрузили наши вещи, у нас уже были готовы и лошади и телега.

– Вот и жена моя, Дарья. – Сказал Андрей, подводя ко мне невысокого, ражебородого мужчину.

– Здравствуй Боярыня. Меня звать Елизар. Много доброго, о тебе слыхал.

– Здрав будь Елизар.

– Боярич Елизар мой добрый друг.

Боярич Елизар выглядел постарше Андрея. Либо младший сын, либо просто ещё жив отец, потому и Боярич, а не Боярин. Мне-то до него дела нет, а вот он смотрит очень внимательно и учеников моих осматривает оценивающе.

Удивительно как быстро в княжестве распространяются новости. Елизар уже знал, что усадьбу Сусловых, Князь пожаловал нам и о произошедшем на вечоре тоже был в курсе. На моё счастье, он не стал делиться своим мнением, на то, как мне следовало поступить и оценивать мою честь от значимости занимаемого места. Признаться, эта тема ещё в Столграде меня успела порядком достать, а реакция отца и вовсе выбила из равновесия.

Усадьба Сусловых оказалась действительно княжеским подарком. Начиная от ворот, заканчивая постройками для скота – мне понравилось всё! Кроме враждебных взглядов дворни, которые высыпали во двор и встречали нас глубокими поклонами.

– Здравы будьте Бояре. Я Аким, заправляю тут всем.

Представился немолодой мужичок, с седой шевелюрой и торчащей во все стороны бородой.

– Здравствуй Аким. Я Андрей Гриднев Лисец. Волею Великого Князя, теперь ваш хозяин. Это жена моя Дарья, её слово – моё слово.

– Здравы будьте добрый люд. Аким, давай определим наших людей на постой. Надеюсь, всем места хватит? Потом будем знакомиться и хозяйство смотреть.

– Есть место Боярыня. Всех на постой определять? – Растерянно посмотрел Аким на толпу, сопровождавшую нас.

Люди Елизара и Фрола отошли, а наши шагнули во двор. Аким понятливо кивнул и начал раздавать распоряжения остальным дворовым. Ко мне подбежала дородная тётка.

– Боярыня, пойдём я тебя в дом проведу. Там себе горницу выберешь, чтобы нам знать, куда твои вещи заносить.

Оглянувшись на мужа, получила одобрительный кивок и пошла в дом. Оглядывая чистый двор, аккуратные хозяйственные постройки, резные ворота с козырьком я как то не сразу обратила внимание на сам дом. Вход через узорчатое крыльцо вел в большой двухэтажный дом. Перекрестившись на икону, которая висела прямо над входом я вошла в просторные сени.

Странно, что Князь отдал нам такое имение. Если сравнить чисто внешне с его теремом, то этот дом конечно в разы меньше, но выигрывает своей завершенностью. Здесь ничего не нужно доделывать или переделывать, всё идеально. Ну, кроме отопления конечно. Как только я вошла в просторный зал, сразу в нос ударил этот запах копоти. Хотя здесь люди пытались с этим бороться, сделав окно прямо над печью и огородив печь от общего зала стеной.

– Как звать тебя? – Спросила я у женщины, которая вела меня на второй этаж.

– Малуша я.

Да уж, Малуша. Мой взгляд невольно упал на необъятный таз женщины, который «плыл» впереди меня.

В Старграде мы надолго задерживаться не собирались, потому основательно размещаться я не стала. Несмотря на соблазн взбитой перины и на вид в целом удобной кровати я спустилась вниз и провела ревизию запасов. Как только Аким понял, что я не собираюсь выгребать все запасы и вывозить, проникся ко мне глубоким почтением и рвением выполнять все мои приказы.

Короткого осеннего дня хватило только чтобы поверхностно ознакомиться с обстановкой. Нехитрый ужин и поход в баню словно утроили накопленную усталость, но любопытству было наплевать на моё состояние.

– Андрей, а кто такие Сусловы и что с ними случилось? – Спросила я у мужа, как только мы остались наедине.

– А что ты сама не поняла?

– Что я должна была понять?

– Нет больше Сусловых. Это один из тех родов, что хотели Старград и окрестности от Княжества отделить.

– Их что всех убили?

– Нет. Малых детей в другие рода отдали воспитанниками. Как вырастут, их там женят да служить оставят. А старшего Боярина Суслова много раз упреждали, чтобы не играл с огнём. Не хотел слышать, потому и шею свернул.

– У него, что сыновей не было?

– Были. Тоже не захотели спокойно жить. Пуще своего батюшки стали воду мутить.

Андрей замолчал, позволяя мне самой додумать, что стало с мятежными сыновьями рода Сусловых.

В этом огромном доме когда-то жила большая семья, хозяева любили этот дом и наверняка были здесь счастливы. Стоили ли амбиции главы семьи, прекращения существования целого рода?

Утро началось с ещё одного знакомства. Выйдя во двор, мы натолкнулись на очень пожилого человека, который увидев нас, стал медленно подниматься на ноги.

– Здравы будьте Боярин с Боярыней. – Сказал он мягким голосом.

– Здрав будь старче.

– Боярин я Мирослав, старый слуга Сусловых. Когда ещё Борис был Бояричем, ему дядькой был. В этом дому обитал до сего дня. Спасибо Акиму не гнал. За жизнь, своим домом не обзавёлся, и идти мне некуда. Дозволь Боярин, мне век свой в этом доме дожить.

Бесцветные глаза старика смотрели с удивительным спокойствием и принятием любого решения. Он опирался на палку, и по всему его виду было понятно, что, он готов уйти в никуда, но не готов умолять.

– Я Андрей из рода Гридневых. Прошу тебя Мирослав, остаться в нашем доме и жить в нём как в своём. Если нужда какая есть, скажи.

– Благодарствую.

Мягко улыбнулся дед, а я увидела что у него есть зубы! Вообще за год жизни в этом мире, это третий пожилой человек которого я вижу. Слишком тяжелые здесь условия, чтобы люди доживали до старости. А зубы и вовсе, роскошь не для всех!

– Мирослав. Меня Дарья зовут. Пойдём с нами завтракать.

Дедушка не стал напускать на себя лишнюю скромность, охотно согласился и медленно поднялся по ступеням. Не успели мы закончить завтрак, как к нам повалили посетители. Сначала примчался урядник, которому срочно нужно было именно в нашем присутствии выписать нам «бумагу на дом». Не успел Андрей отделаться от урядника, приехал Елизар.

– Боярыня, мне велено тебе под мастерские дом показать. Княжеская воля.

Обратился ко мне урядник, как только вручил бумагу Андрею. Видимо уряднику Фрол наставления дал, мне даже не пришлось ему показывать письмо от Князя. Ну, да пусть это письмо пока лежит, вдруг у него энтузиазм пропадёт, а Фрола рядом не будет.

– Андрей?

Спросила я разрешения у мужа, на что тот приставил ко мне почти половину своей дружины в охрану и только тогда отпустил. Видимо, я рано сделала выводы по поводу урядника. Потому как он уверенно повёл нас смотреть помещение для мастерской, я посмела надеяться, быстро закончить.

– Гордей. Ты видимо не понял Княжеского указа. Мне под мастерские нужно помещение. Куда ты меня привёл? Где я тебе здесь мастериц рассаживать буду?

– Так отстроить же можно.

Мы стояли на окраине города, на пустом участке с сохранившимся камнем, под фундамент, парой покосившихся построек из глины и колодцем. Урядник Гордей, смотрел на меня честнейшим взглядом, делая крайне непонимающий вид.

– Ну, как скажешь. Тогда стройте. У меня как раз есть зодчий, мы до вечера начертим тебе, каким должен будет быть дом. Только постарайся закончить, побыстрее. Князь велел ему письмо написать, как только мастерская начнёт работать.

– Помилуй Боярыня. За что я строить то буду? Может, ты свою мастерскую у себя дома разместишь? Жить в нём вы всё равно не будете. Чего лишние огороды городить?

– Мастерская не моя, а Княжеская. Если у тебя в целом городе нет помещения под неё, тогда сам пиши об этом Князю, пусть он тебе на строительство денег даёт.

Урядник недовольно поджал губы и замолчал. Он не хуже меня понимает, что на строительство Князь денег не даст. Мало того, он может и инициировать проверку. Урядник скорее всего откупится, но зачем лишние траты? Тем более, что в городе есть пустые дома, я сама видела.

– Пойдёмте. – После недолгого молчания сказал Гордей и залез на лошадь.

После недолгих петляний по улицам, мы остановились у небольшого дома с маленьким участком.

– Гордей. Дом, конечно хорош. Если в нём жить. Но для наших нужд он мал. Землицы при нём почти нет, а нам нужны и склады и двор большой, чтобы грузить и разгружать телеги.

Урядник смотрел на меня так, будто я его из собственного дома выжить хочу, но если он будет продолжать в том же духе я наверное так и сделаю. Достал!

– Погоди. Вот же дом пустует. Чей это дом? – По дороге, мне на глаза попался добротный дом с высоким забором и заколоченными окнами.

– Этот дом купец Ильин собирается выкупить. Он не ненужный.

– Урядник! Кто тебе сказал, чтобы мне ненужный выделить?

– Никто. Ну, тебе же под мастерскую. А тут земля дорогая, торг и причал рядом, для купца самое то.

Урядник говорил уверенным тоном, давая понять, что на этот дом мне не стоит раскатывать губу. Я повернулась к своей охране и обратилась к старшему:

– Отправь кого-нибудь за Фролом.

Глава 11

Глава 11. Вековой уклад.

Уряднику явно не понравилась идея общения с Фролом. Он начал меня уговаривать посмотреть другой дом и искать недостатки в этом. Через некоторое время, я уже начала жалеть о том, что поспешила подключать Фрола, стенания и уговоры урядника давили на мозг. Видимо посланник оторвал Фрола от важных дел. Прибыл он с очень недовольным лицом, а когда уловил суть причины его вызова, чуть не отходил урядника плёткой. Досталось и мне: – Боярыня, где та бумага, что тебе передал Князь? В ней что сказано? Кого ты слушаешь? Эту псину? – Он потрепал за шиворот урядника и зашипел: – Эта псина, так зажралась, что прямой указ Князя, для него пустой звук.

– Помилуй Боярин. Я же, как лучше хотел.

Мне стало неуютно в сложившейся ситуации, и я решила поскорее покинуть их общество.

– Думаю, с домом мы всё решили, мастерская будет здесь. Я пойду?

– Ступай Боярыня. Если ещё что нужно будет, не проси, а требуй.

Наставительно сказал Фрол. Быстро попрощавшись, я отправилась домой.

– Аким. Там среди наших людей есть плотники. – Обратилась я к управляющему усадьбой, как только приехала. – Возьми их, и вас проводят в другой дом. Посмотри там хозяйским взглядом: что нужно починить, что нужно подкупить. Скажешь мне потом.

– Как скажешь Боярыня.

С урядником мы успели посмотреть только пару участков, а время перевалило за обед.

– Боярин обедал? – Спросила у женщин.

– Нет Боярыня, он следом за тобой ушел и ещё не возвращался. У нас всё готово, если скажешь, мы для тебя накроем.

– А где Ива? Что-то я её сегодня и не видела.

– Так она нам по хозяйству помогает.

– Накрывай на стол.

– А что с Ивой, позвать?

– Нет. Пусть пока подле вас.

Не успела я пообедать, как вернулся муж, ещё и не один, в компании с Елизаром и Фролом. Женщины быстро отреагировали на прибытие хозяина и пока мужчины поднимались по крыльцу и входили в дом, на столе уже было накрыто с учётом количества гостей.

– Боярыня уже дома. – Сказал Фрол.

– Ну а где мне быть? Мне больше непонятно, ты как здесь оказался? Вот только что, урядника за ухо таскал же, в другом конце города.

– Да то дело не хитрое. На обратном пути и повстречал твоего мужа. Пришлось с ним сюда ехать. Мне вам кое-что передать надобно, да разозлился на урядника и забыл. – Он недовольно скривился и сел за стол.

– Наши купцы хотят с тобой Боярыня встретиться. Они слышали, что с заморскими купцами вы встречались. Теперь обижаются, что с нашими дельцами, вы дел не водите.

– Глупость какая. Мы с ними дела водим через Николу.

– Когда они нас ждут? – Спросил Андрей.

– Да как у вас время будет. Глава купеческой братии всё равно вас быстро не отпустит. Пока потчевать будет, остальные соберутся.

Андрей задумчиво кивнул и приступил к еде, гости последовали его примеру. После сытного обеда слово взял Елизар.

– Боярыня, а я ведь тоже к тебе с просьбой. Слыхал я, что ты для Князя лекарей учить берёшься. Возьми и моего брата в учение.

Андрей удивлённо поднял брови и спросил:

–Какого брата, Богдана что ли?

– Ну да.

Андрей нахмурился и крикнул:

– Малуша, иди и позови отроков, что у Боярыни в учении.

Мы все с недоумением посмотрели на Андрея.

– Да видел я тех отроков. – Сказал Елизар.

– Я не про то. Даша, сейчас придут твои отроки, дай им распоряжений.

– Каких распоряжений? – Ещё больше недоумевая, спросила я.

– Да любых. Свои дела им поручи.

– Хорошо.

Мальчишки вошли в дом собранные, но было видно, что собирали себя в спешке: торчащие волосы, плохо приглаженные мокрой рукой, плохо заправленная рубаха и шальной взгляд. Бездельничают мои отроки.

– Так. Чем вы заняты?

– Ничем Боярыня. Запасы настоек в твоей сумке пополнили, повязки постирали и новых нарезали.

– Сейчас пойдёте и затопите баню. Здесь в усадьбе живёт Мирослав, возьмёте его и помоете. Поговорите с ним, выспросите: что болит, что скрипит. После перескажите мне.

Парни синхронно кивнули, и дождавшись моего взмаха быстро убежали, а я вопросительно уставилась на мужа.

– И ты думаешь, что твой Богдаша будет вот так её слушать? – Спросил он у Елизара.

– Ну, так то конечно не будет. Да и не надо. Пусть Боярыня его учит, а гоняет этих.

– Ага. А если булгар придёт, пусть Боярыня его отловит и Богдашке притащит. Он его, не отходя от лежака, рубить будет. – С издёвкой в голосе, сказал Фрол.

– Это другое. – Возмутился Елизар.

– Нет Боярич, не другое. Ты не видел, что творится в лекарском доме, когда туда валом, увеченных везут. Я там почти месяц провел. Когда рук не хватало, мои дружинники увеченных таскали и дерьмо за ними мыли.

– Для таких дел, можно же и холопов приставить. – Развёл руками Елизар.

– А гнойные раны, которые смердят мертвечиной, тоже холопы будут чистить? – Спросила я.

– Ну да! – Обрадовался Елизар, не поняв моего сарказма.

– Так ты сразу холопов присылай, я их и обучу.

Елизар поперхнулся, а Андрей и Фрол рассмеялись. Просмеявшись мой муж, с активной поддержкой Фрола, стали рассказывать о «железной дисциплине», которая царит у меня. Сначала я не поверила своим ушам, меня представляли каким-то деспотом, который изводит несчастных мальчишек постоянной муштрой. Я даже возмутилась, таким наветам, но мужчины привели кучу аргументов, которые действительно можно было трактовать как «муштру». Мои постоянные требования содержать в чистоте: помещение, одежду, руки, инструмент, – воспевались мужчинами как изощренное издевательство.

Боже, если даже мой муж, которому я неоднократно рассказывала о гигиене, микробах, бактериях, воспринимает дезинфекцию как издевательство, то чего мне ждать от будущих учеников!? И как достучаться до этого общества в целом? Помнится, я собиралась положить основу для здравоохранения… Какая же я наивная.

Невольно моё настроение покатилось в область плинтуса. Андрей заметил это и когда гости ушли, попытался исправить:

– Даша, я знаю, что сказанное мною Елизару тебе не по душе. Ещё я верю, что всё чему ты учишь, своих учеников – не с пустого места взято. Просто так было нужно. Пойми, было нужно, чтобы Елизар сам отказался навязывать тебе в ученики Богдана. Этот Богдан беспутный, он тебе всю душу вымотает. Потом ты его ковшом зашибёшь, а Елизар на нас обиду затаит. Оно нам надо?

– Нет, не надо. Андрей Бог с ним, с Елизаром и его Богданом. Ты скажи, когда мы к купцам пойдем? Нам бы ещё и с заморскими купцами встретиться и с тем ордынским купцом, что нам людей с плена выкупал. Хочу предложить ему из степи шерсть для нас скупать. Вот бы Николу сюда, я даже не знаю как того ордынца зовут, и как его искать?

– Ордынского купца можно найти через гильдию. Нас же глава купеческой братии звал, у него и спросим.

– Да. Думаю и заморских купцов, через наших можно будет найти.

– Это потом. Сначала нам с тобой нужно в вотчину к моему батюшке съездить. Мы как обвенчались, ещё ни разу там небыли.

Я с трудом сдержалась, чтобы не скривиться. Уж слишком хорошо я помнила «душевность» моей свекрови и золовки.

– Хорошо. Как скажешь. – Невольно голос дал «петуха» и я прочистила горло, делая вид, что меня не пугает перспектива общения с «дорогой роднёй».

– Не бойся, тебя там не съедят. Ты же с батюшкой моим, уже не раз общалась. Он к тебе с большим уважением относится.

Мои губы скривились в горькой улыбке.

– Мой батюшка тоже меня любит, вот только вспомни, как он гневался после вечоры. Боюсь представить, как на меня будут гневаться твои родные.

– Даша, что ты!? – Воскликнул удивлённо муж – Ты правда думаешь, что честь уронила?

– Какая разница, что я думаю. Если все остальные это видят именно так. Ты вспомни Илью, на утро после вечоры, он даже не поздоровался как полагается, хотя до этого в гости зазывал.

– Дашенька милая! Сколько же ты горечи в себе носила, все эти дни! И я дурак, не подумал, что тебя это гложить может.

Он перекинул ногу через лавку, усевшись на неё как на лощадь, подтянул меня к себе поближе и обнял.

– Дашенька. Старград, не зря раньше был отдельным княжеством. Здесь всё по-другому. Здесь люди оценивают не мягкий язычок, а дела. По делам твоим, ты достойнейшая из всех женщин, что я знал. А то что тебя к Княгине не подсадили, так это от того, что ты ей пятки не лизнула. Более того – то, что ты села подальше от неё и её подруг, а потом сам Князь усадил тебя за свой стол к служивым, прировняв к мужам – это знак того, что не тебе нужно искать милости у Княгини, а ей у тебя.

– Почему тогда отец так злился? Он же не мог не понимать, что если бы я развернулась и ушла, то это было бы оскорблением Князю.

– Всё он понимает. Просто есть вековой уклад: – Мужи за одним столом, жены за другим. Как Князь имеет власть над мужами, так Княгиня над женами. Ты волей или не волей, меняешь этот уклад, а это всегда очень тяжелый путь. Он боится за тебя.

– Это какую власть Княгиня имеет над женами?

Андрей выдал смешок и сказал:

– Княгиня у нас ещё молода и бестолкова. Вот матушка у нашего Князя, она многими делами в княжестве заведовала. Она утвердила нашу диньгу и сама создала монетный двор при монастыре. По её велению в княжество завезли урожайные сорта пшеницы, она помогала вымирающим родам, строила монастыри. А у этой во власти только что, наряды красные запретить, и то, только у себя в тереме.

Глава 12

Глава 12. Герои и их судьбы.

Велев мне снова собираться в путь, Андрей ушел заниматься наймом новых дружинников. За последнее время, я так устала от смены мест и бесконечных дорог, что желание вернуться домой стало невыносимым. Вот бы ещё определиться, какое строение, из принадлежащего нам, я считаю домом.

Учеников решила не брать с собой в поездку к родне. К вечеру они управились с Мирославом и доложили мне, что у старика мерзнут суставы, плохо работает левая рука из-за перерезанного давным-давно сухожилья.

Парни зарекомендовали себя, как ответственные и очень старательные ученики, поэтому я решила поручить им «самостоятельную работу». Им предстояло: приготовить и наложить согревающие компрессы, на суставы Мирослава, а после приготовить прогревающую мазь. Как бы я не доверяла мальчишкам, всё же поговорила с самим Мирославом.

Объяснила ему, что и зачем делается, в каком случае стоит останавливать будущих лекарей, и какой результат ожидается. На моё удивление, Мирослав крайне добродушно отнесся к нашей инициативе, более того он имел очень живой ум и с любопытством расспрашивал меня о лекарском доме. Невольно, я ждала, что и он начнет искать в моих действиях и мотивах какую-нибудь чертовщину, но нет! Крайне здравомыслящий человек, не цепляющийся за «дедов уклад», и открыт к познанию нового. Моё общение с Мирославом длилось не более получаса, а уходила я от него, словно заряженная силами на новые свершения.

До усадьбы Устима, больше дня пути верхом, чтобы уложиться в один день, выехали мы до рассвета. Мне выдали гнедого мерина, который шел мягко, не дёргался, как это часто делала моя Сказка. В шестой раз, поймав себя на том, что заваливаюсь на бок, от того что уснула, решила скоротать время общением. У меня накопилось масса вопросов к мужу, которые я хотела задать, но всё как то, было не ко времени.

– Андрей. Расскажи мне об отце Преславы.

–Про Вячеслава? Я не много о нём знаю.

– А я совсем не знаю. Мне показалось, что ты его очень уважаешь.

– Конечно, уважаю! Его все уважают, хоть и порицает это церковь.

– Рассказывай. – Я посмотрела на мужа с нетерпением.

– Нижний-Блат, не единственный город у степи, в четырёх днях пути есть ещё город Уров, он тоже один в окрестностях остался. Раньше, вдоль степи было больше городов, они стояли дальше, ближе к степи. Те земли, сейчас уже привыкли принимать как вотчину степняков, хотя они принадлежат Князю. За Уровом тоже пустые земли, там были и нашего Князя города и другое Княжество, от которого не осталось даже пепелища. Так вот, это Княжество, вместе с нашими городами смела Большая Орда. Тогда ордынцы соединились с булгарскими племенами, и пошли жечь и грабить города. Помнишь ты как-то спрашивала про Верхний-Блат? В том нашествии орды его и потеряли. А знаешь, как ордынцы попали за стены?

– Как?

– Батюшка церкви Верхнего-Блата, решил совершить «крестный ход». Враг под воротами, защитники со стен кипяток льют, а он собрал половников и заставил открыть ворота. Пригрозил, тем, что объявит защитников еретиками.

– И они открыли?

Андрей развёл руками.

– Батюшка себе и другим внушил, что верой своей одолеет врага. «Пётр уверовал и пошел по воде». Так его на «крыльях веры» и проткнули копьём, даже за порог городских ворот выйти не успел. Всех кто шел за ним, безоружных, бездоспешных там же и прирезали, как курят. Боярин Вячеслав Заречный, положил почти всю свою дружину, двух своих сыновей и сынов Боярских, чтобы захватить ворота и закрыть.

– Боярские сыны – это сыновья других Бояр?

– Нет, это воспитанники. Боевой Боярин, может взять на воспитание сироту, Бояричем он не становится, но Сыном Боярским считается. Раньше часто так делали, когда своих Бояричей растят, собирают сирот того же возраста и те растут и обучаются вместе.

– Что дальше было?

– Дальше. Было понятно, что город отстоять не получится, в городе оставались дети, бабы да раненные. Хитростью он вывел людей из города, потом по реке они добрались до ближайшего города Двуреченск и там рассказали о «крестовом ходе». Церковники попытались объявить его виноватым, в том, что город пал, но видоков тех событий больно много было, не получилось. Много людей он спас и те ему благодарные были, не дали навести навет. Вот только церковники тоже не лыком шиты, они обвинили его в ереси и отлучили его от церкви.

– Ого. Боюсь спросить, что было дальше.

Андрей хохотнул.

– А дальше. К воротам Двуреченска орда пришла. У Вячеслава оставалась горстка людей раненные все, он ждал их участи. Двуреченск, купеческий городок был, да за пару недель осады, растерял боевую силу. И пришли ходоки к Вячеславу, просить чтобы он во главу войска оставшегося встал, тот им отказал. Потом пришли священники, видать, верой слабые были, не захотели идти в «крестовый ход». – Голос Андрея сочился ядом, при упоминании церковников. – Стали сулить ему, обратно принять его в сердце церкви, вот только, отлучили то его за ересь, а после такого вернуть никак нельзя.

– Да, ересь или вероотступничество, не искупляется покаянием.

– Вячеслав прямо там, при народе вытащил нательный крест, поцеловал его и сказал: Даже тот дурак, что открыл ворота Верхнего-Блата, больше достоин уважения, чем вы. Моя жизнь, и мой меч, служили, и будут служить, единому богу Иисусу Христу, а вы трусливые торговцы благодатью, отлучаетесь от моей веры.

– Ого, смело.

– Смело, не то слово. Он запер церковников в церкви и отстоял Двуреченск. Позже говорили, что и в других городах, церковники во время битв, вмешивались и мешали ратникам. Вячеслав, собрал видоков тех битв и поехал в Столград, там созвав совет Стольных Бояр, продавил принять закон, по которому, если город осаживают, то церковники обязаны запереться в своих церквях. Служителям церкви нечего лезть, в дела ратные – их дело молиться.

– После этого он сколько прожил?

– Пожил ещё. Он же в битве за Верхний-Блат, последних сыновей потерял. Жена его, как узнала, так от горя и померла. Возвращался он, без сыновей, без дружины и в пустой дом.

– А как же Преслава? У неё вроде ещё сёстры есть.

– Она позже родилась. Он опять женился, уже старый был, да всё девки нарождались. Последыш сын родился, Богдан. Только, воспитывали его братья Вячеслава. Недожил Боярин до первых сыновьих усов.

– Богдан, Преслава. Почему они не носят крестильных имён? Преслава же, крещённая.

– Все дети Вячеслава носят старые имена. Это его завет. Всякое говорили: что проклятий боятся, что так, память хотят сохранить о тех днях.

– А что стало с Богданом?

– Не знаю. Да он молод ещё. Вячеслав хорошо пожил, не так давно ушел. Если сыну от отца вместе с кровью, мудрость его и смелость досталась, то мы о нём ещё услышим.

Андрей задумчиво замолчал, всматриваясь в дорогу, а я, обдумывала услышанное. Жалко, что память о таких людях, растворяется во времени. Ведь действительно уникальный человек. Нужно будет написать о нём книгу, пересказ с иллюстрациями. Церковники, конечно, постараются исказить историю, но можно же что-то придумать. Остаток пути мы проделали молча, думая каждый о своём.

К вотчине Устима, мы подъехали с последними лучами заката. Что не помешало мне рассмотреть, насколько большая у свёкра вотчина.

– Зачем такие большие стены? Булгары что и здесь нападают?

Андрей окинул меня снисходительным взглядом.

– Думаешь, в княжестве только булгары могут кровь пустить?

Действительно, что то я глупость сказала.

Наше приближение давно привлекло внимание и со стен выглядывали головы, любопытно рассматривающие нас. Когда мы приблизились, Андрея узнали.

Крик: – Боярич вернулся!

Был прерван шлепком подзатыльника, с поправкой:

– Какой Боярич олух!? Боярин это, Гриднев-Лисец.

Пока мы спешились и размяли ноги, в воротах нас встречала толпа любопытных, которые приветствовали нас низкими поклонами, и разглядывая с диким любопытством. Взяв за руку, Андрей повел меня по коридору из людей к воротам поменьше, над которыми висела выцветшая икона.

Пока мы крестились и кланялись на икону, я краем глаза видела, что во дворе, за этими воротами идёт суета. Женщины словно заведённые бегают, с половиками, с горшками и ещё какими то тряпками. Андрей словно давая время улечься суете, молча стоял перед воротами, и когда на крыльцо высыпали три нарядные женщины, он шагнул во двор.

Свекровь и золовку я узнала, а вот третья была менее нарядна, видимо кто-то из дворни. Хотя по традиции встречать должны, члены семьи.

От приветливых взглядов свекрови и золовки, у меня по спине пробежал мороз.