Читать книгу: «Когда богам не всё равно. часть вторая», страница 3

Глава 7

Родительский гнев.

Недовольный гул заглох, как только Фрол прочистил горло.

– Отче! – Обратился Князь к Епископу – По моей просьбе, боярыня согласилась обучить сирот лекарскому делу. Благослови на благое дело.

Отец Павел, до этого делающий вид, что ничего не слышит, встал и повернулся ко мне.

– Лечить хворь плотскую – дело благое. А как у твоих учеников со словом божьим?

– Те ученики, что уже есть, брали уроки у отца Анисима, в Нижнем-Блате. Новых учеников, тоже к нему возить буду, без Божьего слова никак.

– Дело говоришь боярыня. Только Отец Анисим уже стар. Я пришлю тебе послушников, они в помощь тебе будут и слову божьему обучат молодых учеников. С тем тебе моё благословение!

С последними словами, он перекрестил меня. После кивка Князя мы сели, Андрей придвинул меня себе поближе, а его нахмуренность начала проходить.

Дальнейшую речь я не слушала, загрузившись тем, что Епископ приставил ко мне надсмотрщиков. Чем мне это грозит? И если меня вновь решат обвинить в одержимости или дьяволопоклонничестве, с их свидетельством у меня не будет никаких шансов. Вот чёрт! Как же меня напугало то судилище в церкви Старграда, что теперь я начинаю трястись от страха, при мысли: быть на виду у церкви.

Лёгкий тычок Андрея, дал понять, что уходить в глубокие размышления, здесь не стоит. Я постаралась собраться, поймала на себе взгляд Фрола, который ободряюще кивнул. Вслушавшись в слова Князя, поняла что он не оставил своего хобби – женить не спрашивая. Пока я размышляла о делах своих, он уже создал несколько пар. По лицам женихов и невест, было ясно, что они не ожидали такого сюрприза.

Исполнив роль Купидона, Князь, с крайне довольной улыбкой крикнул: – Заноси! – И в зал стали шустро заносить большие подносы с едой. Маленькие тушки птиц, подавали с пшеничной кашей, жареная свинина, лежала на тушеной капусте. Отдельных тарелок не предусматривалось, как и вилок, похватав деревянные ложки, все потянулись к стоящим по центру блюдам. Не смотря на то, что еда пахла очень призывно, аппетита у меня не было, Андрей тоже больше делал вид, чем ел.

После короткой благодарственной молитвы, Княжеская чета удалилась, и мы с облегчением стали пропускать к выходу старших бояр.

– Даша. Зачем ты села на это место?

Спросил меня муж, как только мы вошли в свой дом.

– В смысле зачем? Какое мне место выделили, на то и села.

–Ты же понимаешь, что тебя унизили?

– Андрей. Ты думаешь, я бы не унизилась, если бы требовала для себя другое место? Или если бы уселась на чужое?

– Да. Она тебя в ловушку загнала. Даже не знаю, как теперь этот позор аукнется.

– Постой. Какой позор?

– Княгиня у всех на виду тебя в смерды прировняла. Князь, конечно тебя пересадил, но такие обиды так просто не прощаются. Я даже незнаю что делать. По праву, могу на Князя обидеться и отказаться исполнять его веления, но по уму, это приведет к беде.

– Мою честь этим не уронить. Так-то я в нужнике тоже сижу, а там не утренней свежестью пахнет. И ничего от этого с моей честью не случается.

– Только ты можешь княжью вечору с нужником сравнить. Ты, это кому другому не вздумай сказать. – Укоризненно сказал муж.

– Андрей. Если честно, мне с высокой колокольни плевать, на оскорбления Княжны, я больше из-за Епископа переживаю. Откуда мне знать, какое моё действие они примут за одержимость и потащат меня на костёр?

– Никто тебя, никуда не потащит. Это же Павел, он не такой как фокийские служители.

– Возможно, но рано или поздно с Фокии другой Епископ прибудет, и эти приставленные ко мне послушники будут делать то, что он скажет.

– Думаю, от Епископа для тебя нет угрозы. Что Князь, что Фрол были очень спокойны. Завтра я встречусь с Фролом и поговорю с ним об этом.

– Сначала нужно будет съездить к отцу, они переживают и ждут новостей.

Отец нас действительно ждал, но мы оказались не первыми визитёрами. По традиции нас встретила Преслава, но входя в дом, мы столкнулись с Ильёй, который сухо кивнул Андрею, не посмотрев в мою сторону. От вчерашнего радушия не осталось и следа.

Отец встретил нас холодным взглядом, от которого сердце пропустило удар. Я готова к тому, что от меня отвернуться посторонние люди, рано или поздно это случится, ничто живое не любит тех, кто выбивается из масс. Но вот, к тому, что от меня откажется семья, я не готова.

– Здрав будь батюшка.

– Почему?

– Что почему?

– Почему ты за свою честь не стояла?

– Я чести не роняла. – Сказала я с упрямой уверенностью.

– Как же!? Тебе указали на место у двери, как холопке, а ты и уселась. Это так ты чести не роняешь?

– Думаешь было бы лучше, если бы я ушла, поссорив этим Андрея с Князем?

– То дела мужа. Не тебе о них судить и думать.

– Я по крови боярыня, по мужу боярыня. У княгини нет власти, чтобы поменять это.

– Вот и думай своей головой, как ту кровь не позорить.

Отец перешел на крик и положил руку на пояс, где была плётка.

– Боярин! – Рыкнул Андрей. – Жена моя и честь моя. Тебя там не было, не тебе и судить о позоре. Раз уж на то дело пошло, самый большой позор Князю. Он в собственном дому, не хозяин. Он награждает, а жена его хулит. Правая рука, не знает, что делает левая. Дарья не моей, не твоей чести не уронила.

– То Княжеские дела…

– Если бы они нас не касались, то и разговора этого не было бы. – Перебил отца Андрей.

– Потому как, на такие выходки Княжны, закроют глаза, а на то, что жена твоя к смердам уровнялась, не забудут.

– Батюшка, не уровняют меня к смердам, где бы я не сидела. С чего бы, моя честь зависела от места на лавке?

– Есть вековой уклад, он под твоё видение не подстроится. Веками бояре за своё место глотки рвали, а ты как дура, куда показали, туда и села.

– Боярин! – Опять предупредительно зарычал муж.

– Чего Боярин? Ты же знал, что Княжна на неё зуб точит, чего ты её повёл туда? Дела они с Князем вести собрались! Ты у своего батюшки спроси, какая она, Княжеская благодарность! Вон, уже показали. Мало?

– Никита. – Тихо сказала Преслава, успокаивающе положив ему руку на локоть, но он словно не слышал её.

– Чем на неё дела вешать, сам делом займись. Уже год как вы венчаны. Что-то пуза я, у неё не вижу. А! Не для того она тебе нужна да? Пусть лучше хворых выхаживает, да диньгу зарабатывает, да?

– Батюшка! – Предупреждающе окликнула я отца. – Ты сейчас в гневе, наговоришь вещей, о которых потом сам пожалеешь. Мы пойдём.

Я подхватила мужа под локоть и пошла на выход. В сенях мы натолкнулись на Захара, который стоял в компании Каина, и по его глазам было понятно, что он всё слышал.

– Даша. Ты же не навсегда уходишь?

– Нет что ты! Просто наш батюшка, на меня осерчал, ему нужно время, чтобы всё улеглось.

Он дернулся, чтобы меня обнять, но посмотрев на Андрея остановил свой порыв. Андрей всё понял и вышел вместе с Каином. За это время, Захар хорошо вытянулся, и мне уже не нужно было вставать на колени, чтобы быть с ним на одном уровне. Сев на корточки, я взяла его руки в свои.

– Чтобы не случилось, как бы не гневался наш батюшка – вы моя семья. Я всегда буду любить вас.

– А мы тебя. Погоди ещё немного осталось, я выросту и буду к вам приезжать.

– Конечно будешь.

Я крепко обняла братишку, который доверчиво прильнул ко мне. Дверь в сенях хлопнула, и мимо нас вихрем промчался отец, недовольно посмотрев на нашу скульптуру. Следом за ним, вышла Преслава, посмотрев на нас, она выдавила вымученную улыбку.

– Не таи обиды на отца. Ему трудно понять то, что ты в первую очередь думаешь не о себе. Он тебя любит и хочет, чтобы с тобой было всё хорошо.

– Я тоже его люблю и хочу, чтобы с вами всеми, было всё хорошо.

В горле собрался комок, и я поспешила попрощаться с родными. Если раньше покидая этот дом, я испытывала тяжесть тоски по этим людям, то сейчас меня разрывало от тяжести тех знаний, которые мне открыла богиня.

Глава 8

Глава 8. Маршрут перестроен.

Боярин Фрол.

Боярин Фрол скривился, на новость о том, что с утра пораньше Князь хочет его видеть. Как же он хотел, чтобы Князь его отправил по каким-нибудь делам подальше от столицы, на то время пока семейный раздор в княжеском тереме не уляжется. Семейный разлад – это временно. Рано или поздно, Княгиня приласкает Князя и тот отмякнет, но не забудет того, что Фрол слышал всё то, что Князь говорил в гневе. Он слишком много сил приложил, для того чтобы приблизиться к правителю и не хотел чтобы тот стал его сторониться.

Быстро собравшись, он отправился к княжескому терему, но не стал сразу заходить, а решил сначала разузнать, в каком настроении пребывает Князь.

Быстро поговорив с управителем и перемолвившись с сотником гридней, боярин нахмурился ещё больше.

– Здрав будь Княже.

– Заходи. Где ты ходишь?

– Как весточку получил, так сразу к тебе спешил. По пути Похома встретил, парой слов перекинулись.

– Знаешь уже да?

– Только то, что ночью Оксинью в кузню уволокли. Я сначала ему даже не поверил.

– И хорошо что, отдал её Антипу, тот ей язык развязал. Змею я в дом приволок, да ещё и власть в руки дал. – С тяжелым вздохом сказал Князь.

Фрол с трудом сдержался, чтобы не поморщиться.

– Княже, так если Антип калёными щипцами прихватит и не такое придумать можно.

– Ты говорил, что не более чем десять дней назад, Андрей своих дружинников хоронил. Мы ещё удивлялись: Где он мог в столице бывалых вояк положить.

– Было такое. – Насторожился Фрол.

– Княжне взбрелось, что люд её не любит, потому как, боярыньку возносит. И решила она, удавить её, чтобы не мешала. Для того, заплатила золотом иштынским душегубам. И это ещё не всё, поведала она о многих делах и планах своей хозяйки. Как ты думаешь Фрол, чего тут делают иштынские душегубы?

– Вот же!

С досадой выпалил Фрол, адресуя свой гнев не на Княжну и даже не на иштынских наёмников. Его гнев был направлен на родственника Княжны, который прибыл после того, как Игнатку погнал народ кольями. Дядюшка Митар – как его называла Княгиня, был очень хитёр и скользок, и очень не нравился Фролу. Он нутром чуял, что этот Митар потихоньку плетёт свои сети, для того и душегубов своих привёз.

– Вот! Да не вот. Маленькая глупая змея, испортила заготовки старого и мудрого змея. Душегубскую шайку уже скрутили, ими Антип займётся, как отдохнёт, а девок что около Княжны крутились, я ещё вчера замуж отдал. Тебе же тоже дело есть, – езжай к Андрею и скажи, что до Старграда с ним поедешь, проследить, чтобы ту усадьбу, что я им отдал, по чести передали. Знаю я этих урядников, хоть черепок, но утащат, а если нет пригляду, то и дом по брёвнам раскатают. Ему так скажешь, а сам к Андрею присмотрись. Знает ли он по чьей указке, душегубы к нему наведались?

В Старграде осмотрись, весть пришла, что тамошние купцы, стали многое себе дозволять. В такое тяжелое время, цены на нашу соль, мёд и меха занижают. Ежели слова твоего не услышат, то ты знаешь что делать.

– Как скажешь Княже.

Фрол с уважением поклонился и вышел. – А Князь то матереет – подумал он и ухмыльнулся.

Княгиня Юлиана.

– Оставьте меня! – Повысила голос Княжна, на прислуживающих ей бабок повитух.

– Не гневайся Княгинюшка. Негоже гневом чрево травить. – С издевательской улыбкой сказала одна из бабок.

Юлиана проглотила ругательства, памятуя о том, что после них её заставят молиться.

Она попробовала уговорить бабок, отправить весточку Князю, с просьбой принять её для беседы, но бабки лишь отшутились: – Ты Княгинюшка, сначала этого выноси, потом за следующим к Князю проситься будешь.

Юлиана была очень зла. Князь без её разрешения, отдал замуж всех её прислужниц, а её верной Оксиньи и вовсе след пропал. Теперь ей прислуживают эти бабки, которые мало того, что не выполняют её приказов, а сами говорят, что ей Княгине делать! Словно этого было мало, вчера к ней в горницу с бранью вломился дядька Митар и отхлестал её по щекам, обещая кары небесные. Пусть он и был её родственником, Княгиня не собиралась ему прощать такое. Как только появиться Оксинья, они придумают, как извести этого старого дурака. – Ишь, что придумал! Делать только то, что он сказал. Видите ли, мой батюшка мне велел. Все! Теперь я Княгиня, и всякие родичи мне не указ!

Даша.

– Ты боярыня не смотри на то, что она худа, так-то она цепкая до любого дела. Потому и не раздалась, что на месте не сидит.

Пока я занималась сборами, для выезда домой, Андрей привез специалистов, которых для нас выделил Князь. Если с пороховщиками и плотниками мне общаться было не нужно, то зодчий сам пожелал общения. Звали его, Путята и от меня он хотел, чтобы я взяла в услужение его дочь Иву. Видимо из-за того, что я взяла паузу, рассматривая эту необычную девушку, Путята и начал свою «рекламную компанию».

– Пока мы в дороге, пусть Ива при мне будет. Как доберёмся до вотчины, там решим, к какому делу её приставить.

– Благодарствую боярыня.

Путята вышел, а я не ещё раз окинула взглядом покрасневшую девушку. Внешность Ивы, была очень необычной: Отчётливые азиатские черты лица, перемежались с очень светлыми волосами, голубыми глазами, высоким ростом и худобой. В моём мире эта девушка точно построила бы карьеру фотомодели или манекенщицы, но здесь её внешность не попадает в стандарты красоты.

– Не смущайся, иди к Злате, пусть она тебя покормит и в доме место выделит. Пока будь подле неё, как нужда будешь, так я тебя позову.

Отправив девушку осваиваться, сама направилась к мужу.

– Андрей. Ты Дорона давно видел?

С тревогой спросила, испытывая стыд, за то, что напрочь забыла про печников.

– Вчера, когда к батюшке твоему ездили, тогда и видел. Мельком правда.

– Да?

Задумчиво сказала я, пытаясь вспомнить, когда последний раз его видела. По всему выходило, что после того как он доделал печь в нашем доме, мы с Дороном больше и не пересекались. Я знала, что они делают печи во всех жилых помещениях отцовского имения, но они давно должны были закончить.

– Тебе не до него было. – Намекнул Андрей, на то состояние, в котором я вчера покидала дом отца.

– Нужно им весточку отправить, чтобы тоже собирались. И почему они до сих пор там?

– Так их соседи твоего батюшки не отпускают. За немалую плату переделывает он им печи.

– Может его здесь оставить? Раз уж здесь у него такой хороший заработок.

– Часть дружины, всё равно здесь остаётся до осеннего торга, можно и оставить.

Часть дружины Андрей оставлял в столице, потому как решил отправиться в Старград по реке. Нам нужно было принять дарованное князем имение и встретиться с урядником, дабы быстрее начать подготовку помещений для ткацких мастерских. Повезло что среди переданных нам Князем мастеровых, было пять плотников, по крайней мере, ремонт можно начать своими силами.

Пока мы с Андреем решали, что взять с собой, а что оставить, прошел день. Вечером к нам заявился Фрол, и обрадовал нас тем, что едет с нами.

– Боярин, я с лодочниками только за своих людей договаривался, а мы уже завтра сутра отходим. Ты успеешь за день найти лодки? – С Сомнением спросил Андрей.

– Да я так и думал, уже отправил человека, он сговорит и на нас пару лодок.

– Ну и добре.

Проводив Фрола, мы с Андреем молча уставились друг на друга. После недолгого молчания я сказала:

– Нужно ехать.

– Знаю. Ты сама готова?

– Да.

Велев седлать лошадей мы стояли держась за руки. Андрей не хотел меня везти в дом отца, но уехать не попрощавшись, – нанести открытое оскорбление.

В доме отца нас ждали, Преслава словно стараясь заполнить неловкость вела себя очень активно и старалась собрать всё внимание на себе. Отец держался холодно, но хорошо, что хотя бы вышел и не стал усугублять конфликт. Братья вели себя очень тихо, даже новорожденный Ерофей словно уловил напряжение взрослых, молча смотрел в потолок.

– Ты только приезжай ещё. – Шепнул мне на ухо Захар, крепко обнимая на прощание.

Глава 9

Крещение.

Андрей.

Велев Каину собираться, Андрей ранним утром отправился с ним к Епископу. Он понимал мотивы Павла, но не одобрял. Перспектива иметь на шее поводок от церкви, раздражала его до скрежета зубов. Страшно представить, что они смогут заставить его делать, угрожая семье, рядом с которой всегда будут послушники.

Гоняя в голове мрачные мысли, Андрей добрался до Великого Храма. Епископа долго ждать не пришлось.

– Здрав будь Боярин. Я ждал тебя.

Сказал Павел, входя в тесную горницу, в которую Андрея привёл молодой послушник.

– Здрав будь отче. Благослови.

Поклонившись, Андрей проследил, чтобы и Каин тоже поклонился. Перекрестив его, Епископ обратил свой взор на Каина.

– Что за отрок?

– Воспитанник мой. Из Фокии привёз. Благослови его в веру нашу окрестить.

– Не крещённый?

Задал вопрос он Каину, на что тот отрицательно покачал головой.

– То дело благое, только молитвы разучить надобно.

– У нас его обучат, а нам поспешать надобно, завтра в Старграт отбываем.

– Ну раз так, сегодня и проведём обряд. Как зовут тебя?

– Каин.

– Это кто тебя нарёк именем таким?

– Не знаю.

– Во Христе у тебя будет новая жизнь и новое имя. Нареку тебя Кириллом. В честь Святителя Кирилла. Он оставил двадцать три своих поучения, из них восемнадцать для тех, кто готовится принять Христа. Тебе поручаю, выучить все эти наставления. При следующей нашей встрече спрошу.

Голос Павла был мягкий, а тон доброжелательный, но Андрей не расслаблялся и готовился к предстоящему разговору.

– Лука! – Немного громче кликнул Епископ и в горницу вошел послушник. – Возьмите отрока и подготовьте к обряду крещения. Крёстным сам станешь? – Спросил он Андрея.

– Да.

– Записывать его, как твоего холопа?

– Нет. Боярский сын он.

Епископ посмотрел на послушника, тот кивнул и увёл Каина.

– Ну вот Боярин, доброе дело сделали, теперь можно и наши дела обсудить.

Андрей подобрался, понимая, что у этого человека на данный момент в княжестве больше власти, чем у Князя, и он хочет оставить эту власть у себя.

Как и думал Андрей, Епископ повёл речь о том, что фокийские ставленники не оставят попыток добраться до его самого и его семьи. Именно ему, Андрею нужно чтобы Павел закрепил за собой рясу Епископа.

Пусть Андрей и не верил, обещаниям которые даются в погоне за властью, но всё же он взял с Павла обещание, не посягать на его семью. Закрепив за собой власть, Епископ обязательно нарушит данное слово, тем самым развяжет Андрею руки. В конце концов, Епископы тоже смертные.

– Боярин, почему ты назвал меня «боярским сыном», я же не из ваших бояр?

Спросил у Андрея Каин, когда они возвращались домой.

– Был бы, из бояр, тогда называли бы тебя «Бояричем», а «боярский сын» – это самое высокое положение, что может получить безродный.

– Я не просил высокого положения.

– Не просил. Это задел на будущее. Если вдруг ты захочешь остаться в нашем княжестве. С «боярского сына» ты сможешь получить разрешение на зарождение боярского рода.

– Я же всё равно буду худородным.

– Это как себя поставишь. Уже твои дети, будут считаться знатными. Все наши боярские рода, собирали такие же сыны как ты.

– Благодарствую боярин. – С серьёзным видом, сказал Каин.

Даша.

С первым проблеском рассвета, мы уже прибыли на причал и сели на лодки. Фрол со своими людьми, прибыл ещё раньше нас и прибывал в омерзительно хорошем настроении. Выслушав от него несколько пошлых шуток, мы постарались быстрее погрузиться на лодки.

Хотя я и прожила в столице немало времени, но в этой части города побывать не доводилось. Река, которая с изгибом пересекала окраину города, была узкой и судя по всему не глубокой. Вид на город, с реки был печальным: серые лачуги, покосившиеся заборы, дороги в ямах и лужах, и худые собаки, которые с обреченной тоской смотрят на людей.

Поёжившись, обратилась к Андрею:

– Андрей, а почему у нас в вотчине нет собак?

– Не до них было. Попрошу у воеводы суку с кобелём, как приедем.

Плоскодонные лодки, с высокими бортами казались тесными и неудобными, но нас с Ивой устроили в передней части, где я даже умудрилась уснуть.

Первые два дня наше передвижение по реке было тихим и однообразным. Ещё на берегу, наш караван присоединился к каравану купца, который предупредил о том, что на лодки купцов стали нападать разбойники. По пути нашего следования, у лодочников были постоянные стоянки, где мы останавливались на обед и для ночевок.

На одной из этих стоянок, на нас и напали. Часть лодок, которые не успели пристать к берегу, отогнали стрелами, а тем, кто оказался на берегу, пришлось отбиваться первым, что попалось под руку.

Наша лодка, успела подойти к берегу, но сойти на сушу мы не успели. Андрей среагировал очень быстро, повалив меня на дно лодки он велел лежать, а сам выхватив свой меч, выскочил из лодки.

Лежа на дне лодки, я повернула голову в бок и увидела захлёбывающегося кровью гребца, у него с груди торчала стрела.

– Ты куда собрался!?

Прошипела я, увидев Каина, который выглядывал из-за борта, расправляя в руках кожаный ремешок. В борт нашей лодки что-то громко стукнуло, и я ухватила мальчишку, подтягивая его к себе, готовая закрывать его собой.

– Что ты Боярыня?

Спросил меня мальчишка, с недоумением смотря на меня. Видимо от страха его акцент усилился, и я не сразу разобрала, что он сказал.

– Куда ты лезешь!? Прячься!

Мальчишка аккуратно отстранился от моих рук, потом посмотрел на меня так, словно мне должно быть стыдно, за попытку его защитить. Нет, понятно, что в этом мире, дети очень рано становятся взрослыми, но не настолько же!

Под моим ошалелым взглядом, Каин начал шарить по поясу и сапогам умершего гребца. Вытащив у покойника из сапога нож, он скривился взвешивая его в руках.

Я не осмеливалась поднять головы из-за борта, было достаточно звуков доносящихся с берега, чтобы отложить своё любопытство. Звуки боя, не походили на те, что я знала из фильмов. Вместо металлического лязга, глухие звуки ударов, вскрики, хрип и стон.

Я не заметила, как перед Каином появилось пять небольших камней и пара ножей. Выглянув из-за борта, он вложил камень в кожаный ремешок и встав во весь рост, размахнулся и бросил. Проща – подумала я, и вспомнила притчу о Давиде и Голиафе.

Вид щуплого мальчишки, храбро бросающего камни, снял с меня оцепенение и страх. Я собралась и огляделась, ища глазами что-нибудь тяжелое, на случай если в лодку заберутся разбойники. Рыская взглядом по хорошо уложенному грузу, я наткнулась взглядом на Иву, которая укрылась шкурой и со страхом смотрела на меня. Стиснув зубы, я постаралась не думать о том, что нас ждёт, если «наши» не устоят. Словно откликаясь на мой страх, звуки битвы за бортом стихли. Каин который выбросил все свои камни, сидел держась за край борта и смотрел на берег. Не выдержав, и я аккуратно выглянула. Берег был завален трупами, среди них прохаживались мужчины с окровавленным оружием в руках. С замершим сердцем я стала искать глазами мужа и с огромным облегчением выдохнула, увидев его на ногах. Мою попытку встать, пресек Каин сказав:

– Не вставай Боярыня, лучников не перебили.

От начала нападения, до его окончания, прошло не больше десяти минут, которые мне показались очень долгими. После того как дружинники Андрея прочесали ближайшие заросли и убедились в том, что остатки банды убежали, нам разрешили сойти на берег.

Как только на берег сошли все участники каравана, моего мужа прорвало. Он очень громко и цветасто, ругался на лодочников, которые начали высадку не обследовав берег. На свою голову, один из лодочников сказал:

– Так Ухвата с Младом посылали.

– Где Ухват и Млад? Что они здесь обсмотрели, ближайшие кусты?

Дальше последовала смена порядка. Андрей потребовал подчинения охраны каравана ему, и взял в свои руки руководство организации стоянок.

Найдя своих учеников живыми, я начала оказывать помощь раненным, желая оказаться подальше от разборок. Впервые, я увидела мужа в гневе и была рада, что этот гнев направлен не на меня.