Читать книгу: «Леди и одинокий стрелок», страница 5

9

Последующие девять или десять дней мы провели в седле, прочесывая местность в поисках Билли Неуловимого. Дождь то лил, то давал себе передышку, то вновь начинал долбить нам темя с удвоенной силой. Мы заезжали во все встречные городки, наводили справки в миссиях, хижинах пастухов, на ранчо, которые попадались нам по пути, но знаменитый бандит как сквозь землю провалился. Впору было – по крайней мере мне – махнуть рукой на это дело и податься куда-нибудь во Фриско, отвести душу за карточным столом, но совесть не позволяла мне бросить Стива одного. Пару раз мы нарывались на бандитов, и приходилось в срочном порядке уносить ноги и прочие части тела. Кроме того, нас пытались обокрасть и увести наших лошадей. Словом, приключений хватало, и даже с избытком.

Стив, однако, не унывал. Он был уверен, что рано или поздно Билли нам попадется, и охотно объяснял, почему:

– Пока у него есть патроны и кое-какая еда, он может обходить города и ехать горами или бандитскими тропами. Но, Ридж, как только патроны у него кончатся, в животе начнет бурчать, а лошадь охромеет, он непременно совершит ошибку, и тут-то мы его и сцапаем.

Стив был злопамятен, но на редкость последователен в своей злопамятности. Вечером двадцать первого января мы прибыли в очередной городок, ничем не отличающийся от остальных техасских местечек, и мой друг возобновил свои расспросы.

– Кабальеро на пегой лошади? Вы ищете Гильермо Пулю, сеньоры?

Стив снял шляпу, вытер лоб и улыбнулся. Хозяйка салуна, мексиканка, передернула плечами.

– Да, он был здесь с братом.

– С братом? – переспросил я.

– А что тут такого?

Мы со Стивом переглянулись.

– Ты знал, что у него есть брат? – спросил я.

– Да, слышал об этом. Теперь понятно, кто застиг врасплох шерифа Фосетта. Это был не Билли, а его братец. Фосетт был кто угодно, но не дурак.

– Наш шериф, сеньор Терман, пьет без просыпу второй день, – хмыкнула мексиканка. – Он пригласил Билли на состязание в меткости, но тот даже не захотел иметь с ним дело, а послал вместо себя младшего брата. И что вы думаете? Этот ребенок доказал шерифу, что он хвастун, который даже оружие в руках держать не умеет.

– И шериф дал им уехать? – недоверчиво спросил я.

Мексиканка пожала плечами.

– А что тут такого? Они никого не трогали. Заплатили и уехали. В этом городе не принято совать нос в чужие дела.

– Как они выглядят? – вмешался Стив.

– Двое симпатичных гринго, – объявила мексиканка. – Очень похожих друг на друга. Я как увидела их, сразу же поняла, что они братья. Младший во всем слушается старшего, а тот его опекает. Когда младший выиграл состязание, старший отдал ему платок.

– Какой платок? – насторожился я.

– Который носил на шее.

– Вот как… – пробормотал Стив. – Спасибо за текилу. Поехали, Ридж.

– Значит, теперь их двое, – подытожил я, когда мы вышли.

– Наверняка младший такой же мерзавец, как и Билли, – буркнул Стив. – Мне бы только добраться до них, а там уж я с ними разберусь.

Но проехать нам пришлось меньше, чем мы рассчитывали. Лошадь Стива потеряла одну подкову, и мы долго кружили, пока не выехали к крошечному городку, состоявшему из дюжины домов, которые подпирали фасадами улицу, там и сям покрытую желтыми лужами и кучами навоза.

Стив пошел искать кузнеца, а я от нечего делать отправился в салун. Едва я занес ногу над порогом, внутри меня словно что-то сработало, и я понял, что мы нашли по меньшей мере одного из тех, кого мы искали.

За одним из столов сидел парень со светлыми волосами и увлеченно резался в покер с тремя игроками. Шляпу он сдвинул далеко на затылок, отчего челка спадала ему на глаза, и он то и дело сдувал ее. За щекой он держал леденец и ерзал на месте, перекладывая свои карты. Он был как две капли воды похож на человека, которого я видел в Ларедо, но казался куда непосредственнее и живее, чем тот. У светловолосого были правильные черты лица, небольшой нос, маленький, красиво очерченный рот и твердый подбородок. На скулах у него цвел персиковый румянец, глаза ярко блестели. В этот момент, азартно отбивая атаку партнера, он больше всего напоминал непоседливого школьника, устроившего себе каникулы посреди занятий. На шее у него красовался щегольской сиреневый платок.

«Ну, здравствуй, младший Мэллоун», – сказал я про себя.

Сидевший за столом парень рассмеялся – чистым, звонким, заливистым смехом молодого жеребенка. Я тронул «кольт» в кармане сюртука и стал оглядывать помещение в поисках старшего брата, который наверняка должен был находиться где-то поблизости.

Штук семь vaqueros¹³ оживленно разговаривали за тремя столами, рыжий человек медленно потягивал пиво из кружки, хозяин – флегматичный швед-альбинос, которого неведомо как занесло в эти края, пересчитывал бутылки, на раздолбанном пианино в углу печально наигрывал пианист. С улицы вошел светловолосый незнакомец. Я сразу же напрягся, но это оказался очередной посетитель, и он ничуть не походил на Билли, не говоря уже о том, что Билли было около двадцати, а посетителю – наверняка вдвое больше. Подсев к стойке, вновь прибывший спросил виски, а получив его, глотнул и скривился так, словно в кружке оказалось молоко для грудных младенцев.

Я решился, подошел прямо к столу, где находился брат Билли, и сел.

– Люблю покер, – сказал я по-испански. – Можно к вам присоединиться, сеньоры?

Один из сеньоров потерял больше, чем собирался, и с охотой принял мое предложение, которое давало ему повод с честью покинуть игру. Я рассчитывал, что вот-вот появится Стив, и мы захватим младшего Мэллоуна. Последний меж тем доел леденец и вытянул палочку изо рта. Глянув в окно, я увидел пегую лошадь у коновязи. И перевел взгляд на мальчишку, сидевшего напротив меня. Не знай вы, что он недавно уложил шерифа Фосетта и его людей, чтобы освободить своего брата, вы бы никогда не заподозрили, что он на что-либо подобное способен, – таким славным и открытым он казался. Не то чтобы я боялся, но пот все равно стекал у меня по груди. Жилистый смуглый мексиканец, оказавшийся между мной и бандитом, тасовал засаленную колоду.

– Меня зовут Риджуэй Стил, – сказал я.

– Мануэль, – представился банкомет.

– Хорхе, – произнес один из игроков.

Светловолосый сунул в рот палочку и пожевал ее, после чего извлек наружу и поглядел на нее так, словно это был королевский жезл.

– Гарри, – просто сказал он.

Мануэль сдал карты. Мэллоун улыбнулся.

– Десять треф.

– Пас.

– Валет.

Я чувствовал себя в знакомой стихии. Дверь взвизгнула, поворачиваясь на петлях, и я дернулся. Мэллоун наконец закончил играть с палочкой от леденца и бросил ее на стол. Почесывая нос, он уставился в свои карты. Краем глаза я заметил за окном фигуру Стива, маячившую в конце улицы, и, повернув голову, увидел направленные на меня в упор глаза Гарри. Они были янтарные, холодные и жесткие. Но я даже не успел поразиться происшедшей в них перемене.

– Никогда не садись играть со своей смертью, compadre¹⁴, – сказал он.

Крылья его носа подрагивали. Прежде чем я успел опомниться, он выхватил из-за пояса нож и намертво пригвоздил мою правую руку к столу.

От следующего его движения Мануэль отлетел назад вместе со стулом. Пианист, наигрывавший печальную мелодию, обернулся, и я увидел у него те же светлые волосы и те же карие глаза.

Без предупреждения он схватил с пианино «винчестер» и выстрелил. Его брат рванулся к двери. Я почувствовал глухой толчок от пули в грудь и догадался, что пианист попал в меня. Я даже не понял, что умираю, но, кажется, все-таки успел подумать, что Билли Мэллоун и в самом деле первоклассный стрелок.

10

– Ридж! Ридж, ты меня слышишь?

Чьи-то руки трясли меня. Я попытался открыть глаза, но стоило мне разлепить веки, глухая боль возле сердца напомнила о себе, и я застонал. Правую руку дергало и жгло, однако кто-то уже успел вытащить из нее нож.

– Пуля в сердце, чего там… – произнес рядом чей-то жалостливый гнусавый голос.

– Да уж, пора звать священника.

В ответ неизвестный, показавшийся мне по манере выражения точной копией Стива, обрушил град ругательств на всех священников на свете.

– Принесите сюда воды!

– Зачем вода, – возразил другой голос, до боли похожий на мой, – когда есть виски?

Я обнаружил, что могу шевелиться, сунул левую руку за отворот сюртука и попытался извлечь заветную фляжку. Она не выходила, и я рванул ее прочь из кармана.

– Он жив! – завопил Стив.

Кое-как сев на грязном полу, я с обалдевшим видом уставился на фляжку, в которой едва булькала жидкость, хотя я точно помнил, что накануне она была налита до краев. Какая-то железная штуковина застряла посреди фляжки, и, хорошенько приглядевшись, я понял, что это пуля.

Мое виски в который раз спасло мне жизнь, и вместо неминуемой гибели я отделался лишь легкой контузией. Тряхнув фляжку, я по звуку убедился, что из нее вытекла примерно треть содержимого.

– Черт подери! – произнес я, качаясь. – Каким же надо быть мерзавцем, чтобы испортить такое классное виски!

После чего присосался к горлышку и не успокоился, пока не выпил все до дна.

– Фляжка пропала, Стив, – сообщил я гробовщику, бросая ее на пол.

Он помог мне подняться на ноги. Я потряс головой, чтобы прекратилось мельтешение в глазах, а также чтобы вернуть ясность мысли.

– Тебе надо к доктору, Ридж!

– Черта с два! – возразил я. – Мне нужна лошадь.

– Но ты же ранен!

– Они не успели далеко отъехать. – Шатаясь, я подошел к двери и, глотнув свежего воздуха, почувствовал себя значительно лучше. – Мы их нагоним, Стив. А когда мы их нагоним, я убью пианиста.

– Какого пианиста? – опешил Стив, однако пошел за мной.

– В которого нельзя стрелять¹⁵, – серьезно пояснил я.

Со второго раза мне удалось водрузить ногу в стремя, и я поднялся в седло. Правая рука болела, но я хорошо владел левой и переложил в нее поводья.

– Вперед, Стив!

Куры с кудахтаньем брызнули из-под копыт моей лошади. Я дал ей шпоры, и вскоре городок остался позади.

– Скорее, Стив! Мы их догоним!

– Ладно, Ридж! Постарайся только не свалиться с коня.

Стив зря волновался. Ветер омывал мое лицо, и злость закипала во мне – злость, заглушавшая боль, да и все остальные чувства. Через четверть часа бешеной скачки я завидел впереди двух всадников.

– Вот они, Стив!

Мэллоуны, похоже, заметили, что за ними следует погоня, и тоже прибавили ходу. Стив поравнялся со мной и скакал теперь на полкорпуса впереди меня. Мы выстрелили несколько раз, и те двое впереди ответили нам той же любезностью, но ни одна из пуль не достигла цели.

– Они уходят, Стив!

Расстояние между нами и преследуемыми начало увеличиваться. Несомненно, пегий скакун был одной из лучших лошадей, каких я когда-либо встречал, но второй, серый в яблоках, явно уступал ему. Мне показалось, что на нем едет тот гаденыш, что пробил мне руку ножом.

Стив процедил сквозь зубы ругательство, сунул «кольт» в кобуру, снял с плеча винтовку и прицелился.

Я засомневался: слишком уж далеко Мэллоуны были от нас. Но грянул выстрел, серый конь впереди скакнул в сторону, сделал несколько неуверенных шагов и повалился на бок.

– Есть! – завопил Стив, и мы вновь пришпорили коней.

Билли Мэллоун заметил, что лошадь брата ранена, и повернул обратно. Стив выстрелил еще раз, но промахнулся. Мы видели, как Билли пытается помочь младшему выбраться из седла, но тому раненая лошадь придавила ногу.

– Вдвоем они от нас не уйдут! – крикнул Стив, перезаряжая ружье. – Даже на такой лошади, как пегая.

Очевидно, Билли Мэллоун тоже понял это, потому что неожиданно развернулся и, стегнув коня хлыстом, понесся прочь. Менее чем через минуту он растаял в облаке пыли, танцующем вдали.

– Будь осторожен со вторым, Стив! – предостерег я своего приятеля на всякий случай.

Мы подъехали к поверженному бандиту. Он все никак не мог освободить ногу из стремени, но это не помешало ему выхватить револьвер и послать в меня три пули.

Мой славный конь был убит наповал, а Стив, как ястреб, ринулся с седла на врага и вцепился стрелявшему в горло. Парень попробовал выстрелить снова, но Стив вывернул ему руку, и тот, закричав от боли, уронил револьвер.

Мэллоун, однако, ухитрился врезать гробовщику в челюсть и потянулся за револьвером, но я наступил ему на руку и отбросил носком другой ноги «кольт» в сторону. Мальчишка ощерился, как белка, но не говорил ни слова, а только смотрел то на меня, то на Стива бешеными глазами.

– Ну, здравствуй, Мэллоун, – сказал Стив и в качестве приветствия ударил его кулаком под дых.

Мальчишка издал что-то вроде всхлипа и скорчился на песке.

– Пошел ты!.. – выкрикнул он.

– Не пойду, – ответил Стив спокойно, – даже если мне пришлет приглашение английская королева¹⁶. Ну, где же твой братец, а? Бросил тебя здесь одного подыхать, да?

Гробовщик тяжело дышал, челюсть у него распухала на глазах. Да и я, наверное, выглядел не лучше.

– У меня нет никаких братьев, – огрызнулся Гарри, глядя на него исподлобья.

– Я имею в виду парня по кличке Пуля, этого ублюдка Билли Мэллоуна, – пояснил Стив. – Куда он поехал?

– А я что, знаю? – с вызовом отозвался мальчишка.

– Нет, так дело не пойдет, – покачал головой Стив. – Повторяю вопрос еще раз: куда едет Билли Мэллоун?

– Он передо мной не отчитывается, – внятно ответил парень, ухмыляясь.

– Как тебя зовут? – неожиданно спросил Стив.

– Гарри.

– Это ты положил шерифа Фосетта и его людей, когда они взяли твоего брата?

Гарри усмехнулся и свесил голову.

– Ну, я, – все-таки ответил он гортанным мальчишеским голосом.

– У тебя могут быть большие неприятности, малыш.

– Не называй меня малышом! – ощетинился пленник.

– Ладно. Я просто констатирую, что ты сопляк. Видишь ли, Гарри, на шерифа Фосетта мне наплевать. На тебя тоже. Но твой брат убил одну девушку… Хорошую девушку, и поэтому я его из-под земли достану.

Гарри позеленел. На носу его выступили веснушки.

– Что вы врете? – выпалил он. – Никакую девушку Билли не трогал. Нет у него такой привычки – убивать женщин!

Его возмущение казалось совершенно естественным. Мы со Стивом переглянулись и слегка пожали плечами.

– Надо же, какая преданность… – мягко сказал Стив, и его глаза сузились. – Откуда у тебя этот платок?

Гарри покосился на тряпку на своей шее.

– Это мое, – ответил он неприязненно.

– Тебе его отдал Билли, когда ты выиграл состязание в стрельбе, – поправил его Стив. – Кстати, он не говорил тебе, откуда у него такая прекрасная пегая лошадь?

– Лошадь? – удивился Гарри.

– Не выводи меня из себя. Откуда он ее взял?

– Что значит откуда? – вытаращил глаза мальчишка. – Это лошадь Билли.

– Правильно, – тяжелым голосом согласился гробовщик. – Только ради этой лошади он убил беззащитную женщину. А тебе об этом не сказал.

Гарри глядел на него в немом остолбенении.

– Меня больше интересует другое, – вмешался я. – На месте Билли я бы давно уже был в Мексике, ведь здесь за его голову объявлена большая награда. Зачем он едет на север?

– Как зачем? – спокойно ответил Гарри. – Он хочет убить Пита Гамильтона.

Стив заинтересованно вздернул брови.

– Шерифа Гамильтона? Который его взял в последний раз?

– Ну да. Шериф тогда убил двоих его друзей, а Билли считает, что долг платежом красен.

– Вот видишь, как это просто – быть честным, – сказал я. – Почему же ты вначале заявил, что не имеешь понятия, куда едет Билли?

Гарри покосился на меня и ничего не ответил, только губу закусил.

– Наверное, он очень привязан к своему брату, – заметил Стив со смешком в голосе.

Я недоуменно оглянулся на него. Глаза Стива сияли.

– Ну конечно же! И если Гарри уложил людей шерифа, то Билли не колеблясь сделает для него то же самое. Знаешь, Ридж, мне надоело гоняться за этим мерзавцем. У него чересчур резвая лошадь, нам за ней не поспеть.

– И что? – спросил я, перевязывая пробитую руку носовым платком.

– Есть такая поговорка: если гора не идет к Магомету, то Магомет идет к горе. Надо сделать так, чтобы Билли Пуля сам к нам пришел.

– Он же не сумасшедший, – сказал я.

Гарри, побледнев, не сводил с нас глаз.

– Не сумасшедший, – согласился Стив. – Но он вряд ли бросит в беде брата. Мы заберем Гарри в город, посадим его в тюрьму и объявим, что завтра его повесят. – Он взволнованно щелкнул пальцами. – Держу пари, Билли явится на выручку. Тюрем этот подонок не боится – куда бы его ни сажали, он всегда удирал. А в тюрьме его будет поджидать засада. Точно: так и сделаем.

Мы чуть не упустили момент, когда Гарри вновь рванулся за своим револьвером. Отчаяние придало ему сил, и нам пришлось потрудиться, прежде чем мы смогли справиться с мальчишкой. Он извивался, как змея, и кусался, как волчонок.

– Вы не сделаете этого! – визжал он. На губах у него выступила пена. – Вы этого не сделаете! А-а!

Честно говоря, я не был уверен, что план Стива может сработать, но при взгляде на Гарри последние сомнения отпали. Если Гарри так волновался за брата, значит, он знал, что тот и впрямь не бросит его.

– Еще как сделаю, малыш! – добродушно сказал Стив, когда мы вновь скрутили нашего пленника. – Я тебя поймал, и теперь ты мой. Лично я на тебя зла не держу, хоть ты и попытался невежливо обойтись с моим другом-игроком. Но твой брат – другое дело. Он убил близкого мне человека и только по чистой случайности не прикончил еще и Риджа, и ответит за это. Решено: ты будешь нашей приманкой. Ридж! Садись на мою лошадь. Гарри! Вставай и ступай вперед, никуда не сворачивая. Мы возвращаемся в город. – Стив вытащил «кольт», показал пленнику: – Я думаю, не надо тебе говорить, что эта штука заряжена. Не делай глупостей, иначе мне придется прострелить тебе плечо или локоть, и будет неприятно. Учти: ты у меня на прицеле.

Я влез на лошадь Стива и со вздохом оглянулся на своего Панглосса, лежавшего в пыли. Бедный мой товарищ! Сколько миль мы с ним проделали вместе!

– Не волнуйся, Ридж, – успокоил меня Стив, – я куплю тебе другую лошадь. В конце концов, за голову этого ублюдка Мэллоуна полагается хорошая награда. – И вновь скомандовал пленнику: – Шагай вперед, парень.

– Мой брат – не дурак, – сказал Гарри скалясь, отчего его верхняя губа поднялась, обнажив зубы. – Он не попадется в твою глупую ловушку.

– Ну, мы еще посмотрим, – отозвался Стив.

И так мы вернулись в город: прихрамывающий на придавленную ногу Гарри – впереди, за ним – Стив с «кольтом» в руке, а я замыкал шествие на лошади.

Стив разыскал местного шерифа и объяснил ему, что к чему. Шериф, которого звали Родригес, согласился участвовать в поимке знаменитого бандита, но сразу же предупредил, что тюрьмы в городе нет.

– А что есть? Нужно посадить парня под замок, чтобы он не рыпался, и расставить людей неподалеку.

– Скажу вам откровенно, сеньор: лучшего места для засады, чем мой дом, вы не найдете. Уверен, моя жена не будет возражать.

Стив осмотрел дом шерифа и нашел, что тот и в самом деле годится для наших целей. Гарри Мэллоуну отвели комнату на втором этаже. Его заковали в цепи и посадили на стул, а перед стулом провели мелом черту, которую ему возбранялось переступать под страхом смерти. Стив и шериф Родригес расставили людей возле дома, а на чердаках ближайших домов разместили стрелков. Все они знали, как выглядит Билли Мэллоун, и получили приказ стрелять, как только увидят его, – но не убивать, а лишь ранить. До заката солнца было объявлено, что Гарри Мэллоун, брат знаменитого Билли Пули, за убийство окружного шерифа Фосетта и другие преступления приговаривается к повешению, которое состоится на следующий день. Новость в краткое время облетела весь городок и, как надеялся Стив, вскоре вырвалась за его пределы. В мои обязанности входило стеречь Гарри, чтобы он не вздумал выкинуть что-нибудь неожиданное и таким образом нарушить наши планы. Винтовки и револьверы были смазаны и как следует заряжены, часовые стояли на местах, и ни одна мышь не могла проскочить в дом шерифа незамеченной. Мы приготовились ждать.

Конец первой части

Часть II
Леди и разбойники

1

Она была красивая. Очень красивая, отметил он про себя. Таких светлых волос он не видел ни у одной жительницы Ларедо, а уж их-то он точно знал наперечет. Женщины здесь смуглые и черноволосые, крикливые и уверенные в себе. Как, впрочем, и большинство мужчин. Эта была другая, и пахло от нее совсем иначе – фиалкой и медом, хотя ее заставили проделать долгий путь. Кожа у нее была светлая, почти не тронутая загаром. А может, просто бледная, что немудрено при потере крови после ранения. Все равно, подумал Франсиско, даже такая – когда она лежит на кушетке с рассыпавшимися волосами и закрытыми глазами, не подавая признаков жизни, – даже такая она определенно стоит трехсот пятидесяти долларов, которые заплатил его отец.

Как ее звали, он не помнил, да это и не имело значения. Здесь, в этом всем в Ларедо известном доме с красными ставнями, она будет отзываться на то имя, которое ей дадут. А не будет – ей же хуже. Франсиско ухмыльнулся и потрогал ее кожу. Ишь, какая кожа, теплая и гладкая, прямо атласная! И в это мгновение незнакомка повернула голову и открыла глаза.

Франсиско оторопел. Таких глаз он еще никогда ни у кого не видел. Они были карие, но из-за плясавших в них золотистых точек казались янтарными, и он не сразу сообразил, что на него смотрела его смерть.

– Прощай, Франсиско, – сказала незнакомка по-английски.

Пока он разглядывал ее, она успела незаметно расстегнуть кобуру на его поясе и вытащить «кольт». Какую-то долю секунды Франсиско надеялся, что она не выстрелит. Смешной казалась сама мысль о том, что его, Франсиско Санчеса, могут убить вот так запросто, из его же собственного оружия, в его же собственном доме, в этот ничем не примечательный теплый январский день. Такого просто не могло быть!

– Ты что это задумала, а? – спросил он хриплым от ярости и удивления голосом и схватил ее за руку.

За красными ставнями взорвалась ослепительная вспышка. Выстрелом Франсиско отбросило назад. Он упал на спину, а леди смерть, вскочив на ноги с поразительным проворством, метнулась к двери, заперла ее и загородила низким комодом.

Франсиско, лежа на полу, слабо стонал. Пуля попала ему в живот, и Амалия (ибо так звали смерть), скользнув по нему взглядом, подумала, что ему придется долго мучиться, пока господь не сжалится и не приберет его к себе. Она хотела только легко ранить его, но из-за того, что он толкнул ее руку, ему теперь придется умереть. Тем не менее она не стала задерживаться на этой мысли, а откинула барабан «кольта» и убедилась, что из шести в нем осталось пять патронов. Левую руку, в которую отдавало из-за давешней раны, немного дергало, но Амалия надеялась, что правая ее не подведет. Из-за двери донеслись топот и шум.

– Сеньор!

– Сеньор, что случилось?

– Откройте, во имя господа!

Чьи-то плечи налегли на дверь, и она затрещала. Амалия прицелилась и послала в створку несколько пуль на уровне груди. За дверью раздались приглушенные вопли, затем все стихло.

Амалия распахнула ставни и высунулась в окно. Второй этаж, но рядом растет дерево, корявое и узловатое. Амалия взобралась на подоконник и перескочила с него на дерево, когда дверь уже начала подаваться под новыми ударами.

Ободрав руки, с онемевшим от боли левым плечом Амалия скатилась вниз по стволу и рванула на улицу. Наперерез ей выскочил привратник дома с красными ставнями, размахивая руками. Амалия, не раздумывая, уложила его следующим выстрелом и побежала дальше. Теперь у нее не было ни одного патрона.

Она мчалась, не разбирая дороги. Сердце прыгало в груди, в мозгу стучала одна мысль: бежать – бежать – бежать!

У салуна с лаконичным названием «У Хосе» человек в высокой шляпе отвязывал пегую лошадь. В тени стены сидел безногий мальчик с деревянной чашкой для подаяний и смотрел на невесть откуда взявшуюся блондинку с неприкрытым удивлением. Пятнистая лошадь рыла землю копытом и недовольно потряхивала головой с длинной гривой. Амалия любила лошадей и знала в них толк. Она сразу же сообразила, что это стройноногое животное, несмотря на свою потешную окраску, является первоклассным скакуном.

Хозяин пегого и опомниться не успел, как неизвестно откуда взявшийся ураган, лишь лицом и прической напоминавший женщину, уже сел верхом на его лошадь. Толчок ногой в грудь, и человек в высокой шляпе упал в пыль, а Амалия что есть мочи помчалась по дороге, ведущей в Сан-Антонио.

Было 4 января 1881 года.