Читать книгу: «Сокол. Право на счастье», страница 5

Глава 12

Алина

Просыпаюсь, чувствуя тяжесть рядом. Первые несколько секунд я не понимаю, где нахожусь, но потом вспоминаю всё: Матвей, его поцелуи, горячее дыхание на моих губах… Всё было так быстро и так правильно в тот момент, что теперь кажется странным.

Я в его постели.

Матвей крепко прижимает меня к себе, его рука лежит на моём животе, и он спокойно дышит мне в затылок. Его дыхание такое ровное, будто ничего не произошло, будто это самое обычное утро, а не полная путаница в моей голове. Мне нужно уйти. Сейчас.

Я осторожно пытаюсь выскользнуть из его объятий, но каждое движение отдаётся болью в руке. Проклятая перевязка. Я сжимаю зубы, чтобы не издать ни звука, стараясь не разбудить его. Матвей шевелится, и у меня сердце замирает – неужели проснулся? Нет, он просто переворачивается на спину, освобождая меня. Его рука теперь лежит на кровати, а он всё ещё спит.

Всё становится как-то слишком реальным. Я сажусь, аккуратно стягивая с себя одеяло. Моя рука снова болит, но я стараюсь игнорировать это. Главное – уйти. Поднимаюсь с кровати, стараясь двигаться как можно тише. Хватаю одежду с пола, быстро натягиваю на себя всё, что удаётся найти, не обращая внимания на то, как всё помято. В голове гудит, как после затянувшейся вечеринки.

Собираюсь выйти, и на мгновение оглядываюсь на Матвея. Он спит, его лицо такое спокойное, даже умиротворённое. И всё это теперь кажется мне нереальным, как будто не произошло на самом деле. Я вздыхаю и выхожу из комнаты, стараясь не смотреть назад.

Молодец, Алина! Просто умничка! – сарказм в моей голове звучит как издевка. Я почти бегу по коридору к своей комнате, словно от кого-то убегаю. Как? Как я могла допустить всё это?! Чёрт, чёрт, чёрт! В голове снова и снова прокручиваются моменты прошлой ночи: его прикосновения, его поцелуи, тихий шёпот, обжигавший мою кожу. Моё тело снова предательски отзывается на эти воспоминания, и это бесит меня ещё больше.

Захожу в свою комнату и захлопываю дверь с такой силой, что аж вздрагиваю от звука. Будто за мной кто-то бежал и я пытаюсь спрятаться от самой себя. Спина прижата к двери, и я закрываю глаза, судорожно вдыхая воздух.

– Нет, нет и нет! – шепчу сквозь зубы, пытаясь вернуть контроль над своими мыслями. – Возьми себя в руки, Алина! Как ты сама сказала вчера, это ничего не значит.

Но разве я сама верю в это? Чувства бушуют внутри, противореча моим словам. Всё было так реально, так… неотвратимо. Матвей, его касания, его дыхание… его уверенные руки, которые, казалось, знают меня лучше, чем я сама. Я трясу головой, пытаясь вытеснить эти образы. Нужно собраться. Думать о работе, о реальных вещах. Но что бы я ни говорила себе, мысли всё время возвращаются к нему.

Телефон звонит, отрывая меня от этой бесконечной круговерти. Я резко оглядываюсь на тумбочку у кровати, где лежит мой телефон. Вздрагиваю, словно этот звонок был чем-то пугающим. Подхожу и быстро хватаю его, глядя на экран: звонит Нина.

– Да, Нин? – отвечаю, стараясь сделать голос как можно спокойнее.

– Алина! Я тут с ума схожу! Как ты?– Нина тараторит с такой скоростью, что мне приходится напрячься, чтобы понять её. – Тут полный бардак! Хозяйка так взбесилась, что думала – всех нас поувольняет! Она вызвала полицию! Ты понимаешь?! Сразу после того, как ты ушла с тем мужчиной! Я даже не успела отойти от шока, а она уже звонила! Полиция приходила, расспрашивала, смотрела камеры… Они, наверное, скоро и тебе позвонят, предупредить хотела!

Я слушаю её, но понимаю, что мои мысли снова ускользают. Нина бормочет что-то о полиции, хозяйке, но это всё звучит как гул на заднем плане. Перед глазами всплывают моменты прошлой ночи. Матвей. Его руки, его тепло… Чёрт! Я закрываю глаза, снова ощущая его касания на своей коже. Голова плывёт, а перед глазами словно вспышки – каждая из них возвращает меня к той ночи. Эти мысли сводят меня с ума, как бы я ни пыталась от них убежать. Что же теперь? Что это всё значит?

– Алина? Ты меня слушаешь? – Нина наконец прерывает мой поток мыслей своим громким голосом. – Алло? Ты там?

– Да, да, Нин, слушаю, – я стряхиваю с себя наваждение, пытаясь вернуться к реальности.

– Ну так вот, – продолжает она, – они собираются тебя вызвать в полицию. Но на этот раз она была реально злая. Не думаю, что тебе так просто это сойдёт с рук. Она винит тебя во всем, хочет компенсацию с тебя содрать. Она вечно что-то придумывает, чтобы на нас всех спустить собак…

Я слушаю её механически, кивая в такт словам, хотя Нина меня, конечно, не видит. Мне нужно что-то сказать, но внутри всё ещё бушуют воспоминания. Я выдыхаю и заставляю себя вернуться к разговору.

– Ладно, Нина, не паникуй. Я сама наберу хозяйке и пойду в полицию. Разберёмся, – говорю как можно спокойнее, хотя голос всё равно звучит напряжённо.

– Ты точно уверена? Я тут даже не знаю, как реагировать. Вдруг они на тебя повесят что-то, что не должно быть? Ты же знаешь, у них на всё есть своё мнение, – Нина продолжает нервно тараторить, и я с трудом её успокаиваю. – Что вообще произошла? Я так за тебя испугалась…

– Всё нормально, Нина. Я справлюсь, – перебиваю её. – Просто скажи, если что-то новое появится, ладно?

– Хорошо, – наконец соглашается она. – Но ты уж держи меня в курсе. Не пропадай.

– Обещаю. Буду на связи.

Завершаю разговор и кладу телефон обратно на тумбочку. Стою несколько секунд, глядя на него, словно жду, что он снова зазвонит. Но вокруг лишь тишина, и она пугает больше, чем слова Нины.

Я иду в ванную. Останавливаюсь у зеркала и вижу своё отражение. Взлохмаченные волосы, тёмные круги под глазами, бледное лицо. Никогда не думала, что могу выглядеть так, как будто на меня обрушился весь мир. И ведь, в каком-то смысле, так и есть. Моё тело ломит от напряжения и недавней боли, рука, перевязанная бинтами, напоминает о себе тупой болью. Но эта боль теперь кажется мне далёкой по сравнению с тем хаосом, что творится в моей голове.

Я снова вспоминаю Матвея. Господи, как так получилось? Это просто импульс, момент слабости… Но теперь я не могу игнорировать, что этот момент изменил всё. Я прижимаю руки к вискам, пытаясь прогнать эти мысли. Нет, это ничего не значит. Как я сказала вчера: просто плохой день. Ничего больше.

Я кое-как умываюсь, неуклюже орудуя одной рукой, чувствуя, как кожа под водой стягивается от напряжения. Зеркало отражает моё уставшее лицо с тёмными кругами под глазами, вымученную гримасу, которая больше похожа на бессильную маску. Пытаюсь привести себя в порядок – это как минимум. Переодеваюсь, машинально натягивая на себя первую попавшуюся футболку, и в голове прокручиваю одно: что мне делать дальше?

Вчера я была просто в шоке. Словно всё вокруг погрузилось в туман, и мои мысли не могли сложиться в единое целое. Сегодня я наконец чувствую что-то похожее на решимость: нужно идти в полицию. Они должны что-то сделать! Они должны помочь. Я пойду и расскажу им всё.

С этой идеей выхожу из комнаты, чуть ли не спотыкаясь о собственные мысли, направляюсь в кухню. Может быть, кофе хоть как-то поможет взбодриться и привести мозги в порядок. Вдохнув аромат свежезаваренного кофе, который тут же наполняет всё пространство, я чувствую, как от этого запаха по телу прокатывается легкое чувство утешения.

– Доброе утро, – раздаётся спокойный голос Матвея, от которого у меня на миг внутри всё замирает. Он сидит за столом, в руках держит телефон, кажется, листает новости или переписки.

– Добрый… день, – неуверенно отвечаю я, чувствуя, как непрошенные воспоминания о прошлой ночи накатывают вновь. Я на мгновение замираю в дверном проёме, но затем собираюсь с духом и делаю шаг вперёд.

Матвей внимательно смотрит на меня поверх телефона, его взгляд проникающий, словно он видит сквозь меня. Я чувствую, как начинаю нервничать, хотя он сам, кажется, совершенно спокоен.

– Кофе будешь? – он отрывается от телефона и, наблюдая за мной, предлагает спокойно. – Я только что заварил.

Его вопрос, казалось бы, простой, но я чувствую себя так, будто меня поймали на месте преступления. Внутри всё сжимается, мне хочется исчезнуть прямо сейчас, но вместо этого я киваю.

– Хочу… – слова срываются с моих губ тише, чем я бы хотела.

– Садись, я налью, – Матвей встаёт, направляясь к кофеварке.

– Нет, я сама, – быстро отвечаю я, иду за ним, будто в попытке избежать его заботы.

В этот момент он внезапно резко поворачивается ко мне лицом. Всё происходит так быстро, что я не успеваю затормозить и, не рассчитав шаги, врезаюсь в него. Аромат его парфюма заполняет мои ноздри, перебивая даже запах кофе, заставляя меня снова погрузиться в мысли о том, как вчера ночью этот запах был так близко, когда его губы касались моей шеи.

– Прости… – говорю я едва слышно, отступая на шаг назад, словно спотыкаюсь о свои собственные чувства.

Между нами повисает тягучая, неловкая пауза. Мы оба молча стоим, смотрим друг на друга, будто пытаясь прочесть мысли собеседника. Моя голова полна хаоса, а он, кажется, так спокойно и хладнокровно наблюдает за мной. Внутри вспыхивает гнев – как он может так легко всё это игнорировать?

– Слушай, Алина, – его голос прорезает тишину, и я чувствую, как внутри всё сжимается. Он собирается заговорить о прошлой ночи, я уверена. Я не готова к этому.

– Матвей, то, что было вчера, – я не даю ему договорить, торопливо перебивая, не глядя ему в глаза, – это ничего не значит. Это был кошмарный день… и… – слова комкаются, словно я сама в них не верю, но что-то внутри заставляет меня держаться за эту версию.

Он смотрит на меня с лёгким удивлением, и на его губах появляется тонкая улыбка.

– Я хотел сказать, что думаю, нам нужно съездить и дать показания в полицию, – спокойно произносит Матвей, и мне хочется провалиться сквозь землю от того, насколько спокойно он воспринимает всё, что случилось.

– Я… да, – растерянно пробормотала я, чувствуя, как горячая волна стыда накатывает на меня. Вот блин! Он, наверное, и не думает о вчерашней ночи, а я тут пытаюсь обсудить её. Это просто смешно.

Матвей продолжает:

– Не уверен, что полиция чем-то поможет, но нам нужно дать им всё, что мы знаем. Мало ли что…

– Да, я тоже об этом думаю… – мой голос звучит пусто, словно я говорю это автоматически.

– И ещё нам нужно вернуться на квартиру и тщательно осмотреть комнату Ромы. Возможно, мы упустили что-то важное, – его голос по-прежнему остаётся уверенным и спокойным, а я, пряча глаза, делаю вид, что очень сосредоточена на наливании себе кофе.

– Хорошо, – бормочу я, почти полностью утонув в своей чашке, избегая его взгляда.

– Ладно, ты пей кофе, – наконец говорит он. – Мне нужно сделать несколько звонков. Потом поедем.

– Угу, – киваю, даже не поднимая голову.

Он выходит из кухни, и я, едва дождавшись его ухода, наконец вздыхаю с облегчением. Словно груз свалился с моих плеч, я снова могу дышать. Когда он был здесь, Будто вокруг меня сжималось кольцо, не давая полностью вдохнуть. И только когда он ушел, это чувство начинает отпускать.

Я смотрю на чашку кофе, но пить не хочется. Что со мной происходит? Господи, что я наделала?

Глава 13

Матвей

Выхожу из кухни, иду в зал и плюхаюсь в кресло. Значит решила играть в такую игру? Говорит мне, что это не имело значения? Конечно. Так она может говорить сколько угодно, но я видел её глаза. В них было что-то, что кричало обо всём том, что она не может сказать. В голове, как заевшая пластинка, продолжают крутиться сцены вчерашнего вечера. Как мы сидели рядом, как она нервно покусывала губу, когда взгляды пересекались. Я не знал, что будет дальше, но когда она впервые посмотрела на меня по-другому, я понял, что границы, которые мы сами для себя поставили, стали слишком хрупкими.

Она таяла в моих руках, как её дыхание становилось всё более прерывистым. В какой-то момент мне даже показалось, что это всё было лишь моим воображением. Может, я сам хотел поверить, что между нами есть что-то большее, чем просто дружба? Но когда она впервые подалась ко мне, когда её руки замерли на моей спине – все эти сомнения улетучились.

Чёрт возьми, как она может после этого говорить, что ничего не значило? Нет, я не верю ей. Её глаза говорят одно, а слова – совсем другое. Но раз уж она решила притвориться, что ничего не было, – ладно, будем играть по её правилам. Посмотрим, насколько её хватит.

Достаю телефон, пролистываю контакты, делая вид, что собираюсь кому-то звонить. Но мысли снова возвращаются к ней. Чувствую, как внутри поднимается какая-то неясная злость. Злость не на неё, а на всю эту ситуацию. Я понимаю, почему она пытается отгородиться. Её пугает то, что произошло. Пугает, потому что она не знает, что с этим делать. Да я и сам не знаю, что с этим делать дальше.

Я пытаюсь отстраниться от мыслей и воспоминаний, но они упорно возвращаются. Всё идёт не так, как должно. Алина… её слова, её поведение, её попытки притвориться, будто эта ночь ничего не значила, выбивают из равновесия. Но сейчас не время думать об этом. Беру телефон и набираю номер Егора. Он может помочь договориться о встрече в полиции. У него там есть связи, которые сейчас точно пригодятся. Алине нужно дать показания, пусть в этот раз всё будет по закону. Не хочу её ещё больше втягивать в своё дерьмо. Я не могу позволить ей быть в опасности.

– Егор, привет, мне нужна помощь, – начинаю я, пытаясь говорить спокойно, но внутри всё ещё бушуют эмоции. – Нужно устроить встречу с полицией. Да, как можно скорее. Ага, отлично. Спасибо.

Друг соглашается помочь без лишних вопросов. Когда разговор заканчивается, я вижу, как Алина поднимается наверх, избегая моего взгляда. Всё это её замкнутое молчание только усиливает напряжение между нами. Она возвращается через несколько минут, готовая ехать, но так и не смотрит мне в глаза. Хорошо, пусть будет так. Мы всё равно вернёмся к этому разговору, хочешь ты того или нет. Я подыграю тебе, Алина, но посмотрим, насколько тебя хватит.

Мы садимся в машину, и я завожу мотор. Едем почти в полной тишине, только шум дороги и тихое урчание двигателя нарушают молчание между нами. Алина всё время смотрит в окно, будто пытается сбежать от всего, что произошло. Она коротко отвечает на мои редкие вопросы, но её голос звучит отстранённо, как будто она здесь только телом, а её мысли далеко.

Подъезжаем к её старой квартире. Я замечаю, как Алина напрягается, когда видит знакомые места. Мы выходим из машины, и я чувствую, как она становится ещё более замкнутой, как будто сама эта квартира напоминает ей о чём-то важном, что она пытается забыть. Но теперь забывать не получится.

Когда мы подходим к двери подъезда, я сразу замечаю, что что-то не так. Замок сломан, а дверь приоткрыта. Чувство тревоги мгновенно вспыхивает внутри.

– Алина, стой здесь, – говорю я спокойно, но решительно, доставая пистолет из-под куртки.

Она молча замирает у двери, и я аккуратно толкаю дверь, стараясь не делать лишнего шума. Захожу внутрь и оглядываюсь. Квартира перевёрнута вверх дном. Я быстро осматриваю комнаты, но понимаю, что здесь уже никого нет. Кто-то явно искал что-то, и судя по беспорядку, скорее всего, деньги. Но вряд ли они нашли то, что искали.

– Можешь зайти, – зову Алину, но предупреждаю: – Ничего не трогай.

Она заходит в квартиру, осторожно переступая через разбросанные вещи. Её лицо выглядит растерянным и напряжённым, как будто она не может осознать, что произошло. Её глаза блуждают по комнате, не зная, на чём остановиться.

– Они искали деньги? – спрашивает она, её голос звучит тихо, почти неуверенно.

– Вероятнее всего, – коротко отвечаю, всё ещё стараясь оценить, что произошло здесь до нашего прихода.

Она проходит к дивану в гостиной, переступая через разбитые предметы, и медленно опускается на него. Её руки закрывают лицо, она устало вздыхает, а затем снова смотрит на меня. В её глазах – смесь страха и отчаяния.

– Что происходит? Что это за деньги? Почему они у Ромки должны быть? – её голос дрожит, но я вижу, что она пытается держаться.

– Успокойся, – подхожу ближе и сажусь рядом на диван. Но на самом деле я понимаю, что её вопросы вполне обоснованны, и ответить на них просто не получится.

– Как? Как я могу успокоиться? – её голос внезапно повышается. Она вскакивает с дивана и начинает нервно ходить взад-вперёд по комнате, стараясь не задевать валяющиеся вещи. – Мне страшно, понимаешь? Впервые в жизни мне так страшно! – её руки дрожат, она почти в панике, и я чувствую, что она уже на грани. – А что если полиция не поможет? Что если они найдут меня снова? Ромка… Куда он вообще в это всё влез? Я ничего не понимаю! Он же не такой был. Он был нормальный…

Я молча наблюдаю за ней, позволяя ей выплеснуть эмоции. Она наконец останавливается, снова садится на диван и обхватывает голову руками. Её голос тихий, но полон боли.

– Алина, – произношу, подходя к ней ближе. Я останавливаюсь прямо перед ней и чувствую, как в груди нарастает тяжесть, которую я не могу сбросить. – Я не позволю, чтобы с тобой что-то случилось.

Моя рука медленно тянется к её лицу, и я аккуратно приподнимаю её подбородок, заставляя её взглянуть на меня. Она не сопротивляется, но её глаза полны страха. Я чувствую её напряжение – оно почти физическое, как если бы пространство вокруг неё стало плотным, недоступным. Она приоткрывает рот, будто хочет что-то сказать, но слова застревают у неё в горле. Её молчание только усиливает это напряжение между нами. Я вижу, как её взгляд блуждает по моему лицу, но она так и не произносит ни звука.

Чёрт, в этот момент я так сильно хочу её поцеловать. Прижаться к её губам, почувствовать её тепло, впустить её в своё пространство, забыть на мгновение обо всех проблемах, что нас окружают. Просто забыться. Но я не могу. Я не должен. Это будет означать слишком многое. Если я сделаю это, я признаю, что та ночь действительно что-то значила для меня. Я признаю, что она не просто сестра моего друга, что она для меня гораздо больше. Я признаю, что я не готов играть по её правилам и что внутри меня рождаются свои собственные.

Алина отстраняется от меня, делая шаг назад. Она уходит к окну, нервно облокачиваясь на подоконник.

– Я просто не понимаю, как я могла не заметить, что Ромка настолько погряз в этом мире, – говорит она, опустив голову, будто её слова обращены не ко мне, а к самой себе.

– Он умел это скрывать, – отвечаю я, чувствуя, как мой голос становится чуть грубее. – Просто ты не хотела видеть правду. Не придавала всему значения.

Алина качает головой и сдавленно смеётся, но в этом смехе слышатся горечь и разочарование.

– Да всё я видела, – её голос поднимается, и она оборачивается ко мне. В её глазах снова вспыхивает тревога и обида. – Вы всё время ввязывались во что-то. Я думала, что это ты втягивал Ромку во всё это дерьмо. Даже казалось, что после того как ты пропал, он стал другим. Но так ли это? – она замолкает на секунду, словно решая, стоит ли продолжать, и, наконец, добавляет: – Кстати, что случилось между вами? Сколько ни спрашивала Рому, он никогда не хотел говорить об этом.

Мой взгляд становится жёстче, и я стараюсь не показать раздражение. Эти старые воспоминания, которые я хотел бы навсегда оставить позади, снова всплывают на поверхность.

– Я тоже не хочу вспоминать это, – отвечаю, поворачиваясь к окну, как будто смотря куда-то вдаль.

– Ну хоть сейчас, Матвей, – её голос становится мягче, но в нём слышится настойчивость. – Хоть сейчас. Я имею право знать.

Внутри меня разгорается конфликт – рассказать ей или нет? Но в конце концов я сдаюсь.

– Да просто глупость это была. Мы оба были гордыми идиотами, – начинаю я, чувствуя, как старое чувство обиды возвращается. – Я уговаривал его расстаться с его девушкой, наркоманкой, которая тупо тянула с него деньги. Она всё обещала завязать, но я не верил. Я боялся, что она и его подсадит на наркотики. Но Ромка ни за что не хотел меня слушать. Мы постоянно ругались из-за этого, пока однажды всё не перешло в драку.

Я вспоминаю тот день, как будто это было вчера. Я помню его лицо, его гнев и ненависть, с которыми он посмотрел на меня.

– Он направил на меня пистолет. Сказал, что если я не уберусь из его жизни, он прострелит мне башку. Долго уговаривать меня не пришлось. Я был настолько зол, что ушёл. Ушёл и не оглядывался. Он выбрал эту девку, которую знал всего пару месяцев, а не меня, своего друга, с которым мы выросли вместе.

Алина смотрит на меня, её взгляд смягчается, но в нём всё ещё присутствует недоумение.

– Ты не мог подумать, что он был просто влюблён? – спрашивает она, голос звучит так, будто она защищает его.

Я резко поворачиваюсь к ней, раздражение вспыхивает внутри меня.

– Не мог, Алина! – выпаливаю, чувствуя, как моё сердце начинает биться быстрее. – Разве можно так слепо любить?

– Можно! – её голос вдруг наполняется обидой. Она бросает на меня укоризненный взгляд, полный непонимания и боли.

Я собираюсь ответить, но наш разговор прерывается стуком в дверь. Следователь наконец прибыл с группой оперативников.

Оперативники заходят внутрь, осматриваются, фиксируют всё на камеры. Следователь, среднего роста мужчина с зачесанными назад волосами, приветствует нас коротким кивком.

– Что тут у вас? – сухо спрашивает он, доставая блокнот и ручку.

– Квартира была взломана, – говорю я, указывая на сломанный замок. – Думаю, они искали деньги. Это связано с делом Романа, – добавляю я, мельком глядя на Алину, которая снова опускается на диван, её лицо бледное, глаза усталые.

Мы перекидываемся еще несколькими фразами со следователем. Затем он горит, что хочет осмотреть квартиру лично, затем возьмет показания у Алины. И по поводу нападения в цветочном тоже.

Я сажусь рядом с Алиной, но она отодвигается на краю сиденья, избегая моего взгляда. Я чувствую, что между нами снова появилась стена, невидимая, но отчётливая. Хотя не уверен, что она исчезала.

Мы оба молчим, слушая звуки, доносящиеся из комнат, где работают оперативники. Алину трясёт, её руки дрожат, и я отчётливо вижу, как она старается держаться, но ей это даётся с трудом.

Я поворачиваюсь к ней, снова пытаясь найти слова, которые могли бы её успокоить. Но в этот момент я понимаю, что никакие слова не помогут.