Читать книгу: «Сокол. Право на счастье», страница 4

Глава 9

Алина.

Нина уходит на перерыв, её шаги быстро стихают за дверью, и в магазине воцаряется тишина. Сегодня её очередь идти первой, и у меня есть немного времени, чтобы остаться одной и собраться с мыслями. Господи как же всё запуталось. Я машинально перекладываю цветы, но внутри всё бурлит от невыговоренных слов. Хочу поговорить с Лидкой. Она единственная, кому я могу довериться сейчас.

Достаю телефон, быстро набираю её номер. Пару длинных гудков – и, наконец, её голос раздаётся на другом конце.

– Привет, подруга, – наконец слышу её бодрый голос.

– Привет… – я выдыхаю, ощущая, как с плеч спадает тяжесть хотя бы на мгновение. – Я скучаю родная. Когда ты уже приедешь? Я больше не могу, честно…

– Скоро, скоро приеду, потерпи немного, – в её голосе звучит привычное тепло. – А ты что, уже успела что-то натворить пока меня не было?

От Лиды не скрыться. Я молчу пару секунд, но понимаю, что рано или поздно всё равно придётся признаться.

– Вчера… я всё рассказала Матвею, – говорю тихо, чувствуя, как что-то в груди сжимается от самого этого признания.

На том конце линии – молчание. Я слышу только её дыхание, а потом взрыв эмоций.

– Что?! Алинка, ты серьёзно?! Ты же клялась, что никогда и никому! Тем более Матвею! – её голос полный шока, я могу представить её удивлённое лицо.

– Да… Я сама в шоке. Просто… – выдыхаю тяжело, стараясь найти слова. – Мне надоело смотреть на него, как он весь такой гордый, всегда правый во всём. Всегда держит себя, как будто мир ему принадлежит. И знаешь, когда я всё это выпалила, мне реально стало легче. Как будто этот груз, что висел на мне, исчез. Как будто эта ненависть, что разрывала меня изнутри, ушла. Осталась только пустота… безразличие.

– Безразличие? – Лида фыркает, не веря моим словам. – Смотри, подруга, осторожно с такими вещами. Ты сама мне всегда твердила, что можешь либо любить Матвея, либо ненавидеть его. И если ненависть ушла…

– Нет! – я перебиваю её резко, чувствуя, как сердце учащённо бьётся от её намёка. – Ни за что! Я давно вычеркнула его из своей жизни. Если бы не ситуация с Ромой, я бы вообще никогда не позволила ему появиться рядом со мной. И, честно, мне кажется, он сильно преувеличивает. Полиция говорит, что это было просто ограбление.

В трубку слышу, как Лида тяжело вздыхает.

– Ты же знаешь, что он не будет просто так сидеть, сложа руки, – отвечает она. – Матвей всегда идёт до конца, если решает что-то. А ты что планируешь делать?

– Думаю, мне нужно съехать из его дома, – говорю твёрдо, хотя внутри чувствую неуверенность. – После того, что произошло вчера, я не могу больше оставаться там. Не хочу с ним пересекаться. Пусть разбирается сам.

– Ты можешь остановиться у меня, – предлагает Лида. – Всё равно моя квартира пустует, а ключи можешь взять у соседки. Я ей сегодня скажу, что ты приедешь.

Предложение Лиды на самом деле кажется мне выходом из ситуации, почему мы раньше не додумались до этого.

В магазин входят двое мужчин, и мне мгновенно становится не по себе. Ощущение странное, будто в воздухе повисло что-то тяжёлое, угрожающее. Эти мужчины не похожи на обычных клиентов. Один из них, высокий, с резкими чертами лица, смотрит на меня, его взгляд прожигает насквозь. Он усмехается, делая шаг ко мне. Второй остаётся позади, якобы осматривая букеты, но его внимание явно сконцентрировано на чём-то другом. Что-то не так. Но я отбрасываю сомнения – нужно работать. Я и так уже получила выговор от хозяйки утром. Я спешно прощаюсь с подругой и обращаюсь к клиентам.

– Добрый день, – натягиваю на лицо натренированную улыбку, подходя к ним. Голос слегка дрожит, но я стараюсь не выдать беспокойства. – Для какого события подбираем букет?

Первый мужчина не сразу отвечает, его глаза чуть прищурены, и от этого взгляда мне становится не по себе ещё сильнее. Он будто что-то выжидает, оценивает.

– Да вот, друга хотим навестить, на могиле… – его голос холоден, почти лишён эмоций.

– Ромой звали, – добавляет второй, ухмыляясь с таким ехидством, что мороз пробегает по коже. Моё сердце замирает на долю секунды.

Рома… Слышу имя брата, и моё сердце гулко ударяется о рёбра. Ладони начинают потеть, а горло пересыхает.

Ладно, Алина, это просто совпадение.

– Могу предложить вам вот эти хризантемы, – быстро отступаю назад, показывая на вазу с жёлтыми цветами, стараясь отвлечься от паники, что подступает всё ближе. – Чёрные тоже есть…

Но они даже не смотрят на цветы. Первый мужчина делает резкий шаг ко мне, и его взгляд меняет свою сдержанность на откровенную агрессию.

– Ты лучше предложи нам то, что твой братишка у нас забрал! – рычит он, сжав кулаки. Внутри меня всё обрывается, и на мгновение я замираю.

– Я не… – начинаю отвечать, но он прерывает меня так резко, что я даже не успеваю додумать фразу.

– Ой, только дуру не включай, – бросает он, и прежде чем я понимаю, что происходит, его рука сжимает мою шею. Хватка сильная, не дающая шанса на сопротивление. Дыхание перехватывает, а горло сдавливает так, что слова застревают где-то внутри. Я пытаюсь вырваться, но его пальцы только сильнее сжимаются на моей коже. – Мне нужны только правильные ответы, ясно?

Паника накатывает волной. Я хватаюсь за его руку, бью по ней ладонями, стараясь ослабить хватку, но это только злит его ещё больше. Глаза темнеют, и я начинаю задыхаться.

– Где то, что братец у нас забрал? – рычит он мне в ухо, его дыхание горячее, противное. В ушах звенит, и мне кажется, что я сейчас просто потеряю сознание.

Сжав зубы, я из последних сил бью его по руке, пытаясь вдохнуть. Он ухмыляется и неожиданно отпускает меня. Я хватаю воздух ртом, пытаясь восстановить дыхание, голова кружится, но ему плевать.

– Мне повторить вопрос? – говорит он так спокойно, будто и не собирался меня убивать. Его голос звучит ледяным тоном, от которого у меня по телу пробегает холод.

– Я… я ничего не знаю, – шепчу охрипшим голосом, чувствуя, как горло болит от его хватки.

– Неверный ответ! – резко кричит он, и в тот же момент его рука взлетает. Я чувствую обжигающую пощёчину, от которой меня буквально сбивает с ног. Я падаю, не удержав равновесие, и сбиваю вазу с хризантемами. Стекло разбивается с глухим звоном, а цветы рассыпаются по полу. Ударившись головой о плитку, я зажмуриваюсь от боли, и на глаза наворачиваются слёзы.

– Что вы делаете?! – выплёвываю слова, чувствуя во рту привкус крови. Сердце бешено колотится, а тело дрожит от страха. Мужчина снова подходит ко мне, схватив за руки, грубо поднимает меня с пола. Его лицо близко, и от этого становится ещё страшнее. Я стою перед ним, растерянная и испуганная, и всё тело дрожит. Перед глазами всё расплывается от слёз, но я не могу показать слабость.

– Мне нужна синяя спортивная сумка, – говорит он, наклонившись ко мне так близко, что я чувствую его запах. – Та самая, которую Рома должен был мне отдать. Теперь её принесёшь ты. Ты знаешь, где она.

– Я… я не знаю, о чём вы, – пытаюсь сопротивляться, но голос дрожит от страха. Я ничего не понимаю.

– Неверный ответ! – его рука снова летит, и второй удар по лицу заставляет меня снова упасть на пол. Голова кружится, я ударяюсь об угол стола, и на мгновение перед глазами всё темнеет. Боль взрывается в голове, но я слышу его голос, как через туман:

– Через три дня. Ты либо приносишь нам сумку, а точнее её содержимое, а ещё точнее два миллиона долларов, которые твой братец решил прикарманить себе, либо цветочки придётся подбирать на твою могилку.

Я не могу поверить в то, что слышу. Два миллиона долларов? О чём они говорят?

Второй мужчина достаёт из вазы красные розы и, ухмыляясь, бросает их на меня.

– Думай, дорогуша, думай, – говорит он с ехидной улыбкой.

В следующую секунду они оба уходят, оставив за собой только тишину. Я с трудом поднимаюсь на колени, пытаюсь встать, но голова так сильно кружится, что ноги подкашиваются, и я снова сажусь на пол. Сердце колотится, тело дрожит, а в голове стучат их слова. Рома… что ты натворил?

Я сижу на холодном полу, обхватив голову руками, не в силах пошевелиться. Всё вокруг кажется размытым, как будто я смотрю на мир сквозь пелену. Голова кружится, в ушах до сих пор гудит от ударов, а на губах привкус крови. Я не могу осознать всё, что только что произошло. Сердце бешено колотится, дыхание сбивается, и тело дрожит.

Я пытаюсь заставить себя встать, но ноги не слушаются. Перед глазами всё кружится, и я снова падаю назад, прислонившись к стене. Голова раскалывается, руки дрожат так сильно, что я даже не могу поднять их.

В этот момент дверь в магазин резко открывается, и я слышу шаги. Это Нина. Она возвращается с обеда и буквально замирает на пороге, увидев меня на полу, в окружении осколков и рассыпанных цветов.

– Алина! Что случилось? Нас ограбили? – её голос звучит сдавленно, и я вижу, как она в шоке приближается ко мне.

Я пытаюсь что-то сказать, но слова застревают в горле. Нина опускается рядом, хватается за мои руки, чтобы помочь встать, но замечает кровь. Её лицо искажается от страха, когда она видит, как моя рука окровавлена.

– Господи, у тебя кровь! – она смотрит на меня, её глаза полны тревоги. – И рука… Ты порезалась! Подожди… давай я помогу…

Я машинально смотрю на свою руку, но боль не приходит. Я даже не замечала этого. Я порезалась? Кровь капает с ладони, смешиваясь с водой на полу, осколками вазы и хризантемами, которые валяются на полу. Нина берёт мою руку, внимательно осматривая порез. Она в панике, пытается остановить кровь, но всё, что я чувствую, – это глухая пустота внутри.

– Что произошло? Кто это сделал? – Нина настойчиво пытается что-то понять. Она заворачивает мою ладонь своим тоненьким шарфиком и на нем моментально проступают пятна крови.

Я смотрю в сторону, и в этот момент на столе дребезжит телефон. Этот звук как будто вырывает меня из глухоты. Я машинально поднимаю глаза на экран.

Матвей.

Его имя высвечивается на экране, и у меня внутри всё переворачивается. Я чувствую, как в груди вспыхивает странное ощущение, будто телефон – мой единственный спасательный круг.

Я тянусь за ним с такой силой, что Нина не успевает даже возразить. Хватаю телефон и крепко сжимаю его в руке. Смотрю на него и понимаю что хочу ответить. Но пальца словно задеревенели и не слушаются меня.

– Алина, тебе надо в больницу, у тебя сильный порез! – голос Нины словно выводит меня из транса. Но её слова для меня звучат как через ватное одеяло. Я не слышу их. Всё, что я сейчас слышу, – это стук своего сердца и звук вибрации телефона. Я смахиваю значок и принимаю вызов.

– Матвей… – шепчу я в трубку, голос дрожит, и слёзы снова текут по щекам.

Глава 10

Алина.

Я сижу на холодном полу, обхватив телефон двумя дрожащими руками, словно это единственная ниточка, связывающая меня с реальностью. Боль в руке пульсирует всё сильнее, но я почти её не чувствую – всё перекрывает отчаяние, гул в голове, тяжесть в груди, как будто воздух вокруг стал густым, неподъёмным.

Матвей… Он должен приехать.

– Алло! Алина, – его голос звучит из трубки, как будто через завесу, но всё равно заставляет моё сердце чуть успокоиться. Он здесь, он слышит меня.

– Матвей… – пытаюсь выдавить хоть что-то, но слова путаются с рыданиями, мне не хватает воздуха. Я задыхаюсь, как будто кто-то снова сжимает моё горло. Каждый вдох даётся с трудом, как если бы я дышала через соломинку.

– Что случилось? Ты плачешь… Алина? – голос Матвея становится тревожным, почти паническим. Он чувствует, что что-то не так, но я не могу объяснить. Я пытаюсь говорить, но слова застревают в горле, и из груди вырываются только всхлипы и стоны.

– Они… – выдыхаю я, пытаясь что-то сказать, но всё вокруг расплывается, перед глазами плывёт.

Нина, увидев, как я задыхаюсь и не могу ответить, хватает телефон у меня из рук. Её лицо напряжено, но в глазах читается беспокойство, граничащее с паникой.

– Это коллега Алины, Нина, – говорит она в трубку, стараясь все спокойно объяснить, но я слышу, как голос её дрожит. Она начинает объяснять Матвею, что произошло, коротко и чётко диктует ему адрес. Затем она возвращает мне телефон, и я с трудом принимаю его, пальцы дрожат, едва удерживая.

Я смотрю на Нину, но туман перед глазами не позволяет сфокусироваться. Всё размыто, как будто я смотрю сквозь густой пар.

– Что? Что он сказал? – шепчу я, хрипло. Горло саднит, как будто я целый день кричала.

Нина опускает руку мне на плечо, её касание тёплое, но мягкое, как будто она боится причинить ещё больше боли.

– Тише, сиди, успокойся, – говорит она, голос мягкий, как у матери, которая пытается успокоить ребёнка. – Он сказал, что сейчас приедет. Он где-то недалеко. Сиди спокойно, Алина. Я сейчас скорую вызову.

Её слова доходят до меня, но словно через вату. Я слышу, как она набирает номер скорой помощи, говорит им, что со мной произошло, но всё, что я могу думать, – это о том, что Матвей едет сюда. Слова Нины тонут в этом единственном осознании, что он будет здесь.

Боль в руке становится острой, как будто по венам течёт огонь. Я машинально прижимаю к ране шарф Нины, кровь продолжает медленно сочиться сквозь ткань, окрашивая её в тёмно-красный цвет. Боль, наконец, даёт о себе знать, остро, пульсирующе, но даже это не отвлекает меня от мысли о Матвее.

– Потерпи, сказали, скоро будут, – шепчет Нина, видя, как я корчусь от боли. Она делает всё, что может, чтобы успокоить меня, но мои мысли уже далеко от всего этого.

Сердце колотится так сильно, что, кажется, оно сейчас вырвется из груди. Я чувствую, как слёзы снова наполняют глаза, но это не слёзы от боли. Это слёзы ожидания. Я не могу дождаться, когда увижу Матвея.

Я прижимаю телефон к груди, чувствуя, как каждый нерв в моём теле натянут, словно струна. Боль в руке пульсирует, но она отступает на второй план перед страхом и шоком, которые захлёстывают меня с головой. Слёзы текут по щекам, а голос Нины почти не слышен.

Матвей едет сюда. Это единственная мысль, которая крутится у меня в голове, затмевая всё остальное.

– Потерпи, дорогая, скорая уже едет. – Нина старается говорить спокойно, но я вижу, как дрожат её руки, когда она прижимает свой шарф к моей ране. Я киваю, но понимаю, что не жду скорую. Я жду Матвея.Я уже не чувствую боли так остро, как пару минут назад. Вместо этого каждый удар сердца отдаётся тяжёлой волной внутри меня.

Почему он так долго?

Каждая секунда превращается в вечность. Внутри бушует водоворот эмоций – страх, который парализует, паника, которая давит на грудь, и это дикое, необъяснимое ожидание.

– Алина, ты держишься? – спрашивает Нина. Я машинально киваю, хотя на самом деле не уверена, что справляюсь. Всё внутри меня кричит от ужаса, и единственная мысль, которая держит меня на плаву, – это то, что скоро он будет здесь.

Грудь сдавливает от напряжения. Господи, Почему я жду его так отчаянно? Ведь недавно я поклялась, что не хочу иметь с ним ничего общего, что вычеркнула его из своей жизни. Но сейчас, когда меня всего трясёт от страха, я хочу только одного – почувствовать его рядом. Чтобы он был здесь, рядом со мной, чтобы этот кошмар закончился.

– Матвей приедет, – шепчу себе, как будто повторяю заклинание. – Он приедет.

Нина смотрит на меня с тревогой, но молчит. Она понимает, что я на грани, и не пытается вмешаться. Я вижу, как она ловит каждый мой взгляд, словно боится, что я рухну в любой момент.

Телефон снова дребезжит в моей руке. Я с трудом поднимаю его, но это не звонок, это сообщение. Оно от Матвея:

«Через пять минут буду. Держись».

Пять минут. Кажется, что это всё, что мне нужно, чтобы выдержать. Я сижу, сжавшись на полу, повторяя про себя как мантру: “Он придёт. Он не бросит меня”. Каждая секунда тянется мучительно долго, и боль в руке становится невыносимой. Сердце колотится так, что, кажется, оно может выскочить из груди. Всё, что я могу делать – это ждать. Он обещал, что придёт.

И когда дверь магазина резко распахивается, и Матвей буквально вбегает внутрь, я подскакиваю с места, даже не понимая, откуда у меня взялись силы. Его появление словно вырывает меня из хаоса, в котором я тонула. Всё вокруг замирает, и единственное, что я вижу, – это его лицо.

– Матвей, – это единственное, что я могу выговорить, голос дрожит, но изнутри меня охватывает ощущение облегчения, которого я ждала всё это время.

Он мгновенно оказывается рядом, обхватывает моё лицо своими сильными ладонями, его прикосновение такое тёплое, что меня пробирает дрожь. Его глаза полны тревоги, и они проникают в самую глубину моей души, пытаясь понять, что произошло.

– Маленькая моя, что? Что случилось? – его голос мягкий, но полный беспокойства. Он внимательно смотрит мне в глаза, и я чувствую, что больше не могу держать всё это внутри.

– Они сказали, что убьют меня, – выдыхаю я сквозь слёзы, которые снова катятся по щекам. Всё то напряжение, которое я пыталась сдерживать, вырывается наружу, и я срываюсь на рыдания.

– Тише, всё хорошо, – шепчет он, осторожно стирая слёзы с моего лица, его пальцы едва касаются моей кожи, но этого прикосновения хватает, чтобы я почувствовала себя в безопасности. – Я здесь. Никто не тронет тебя. Никто не убьёт тебя, слышишь?

Его слова обволакивают меня, словно теплое одеяло. Я цепляюсь за его голос, за его силу, за его уверенность, будто это единственное, что может удержать меня на плаву.

И тут раздаётся ледяной голос, который пронзает воздух, как удар хлыста:

– Это ещё что такое?! – хозяйка магазина врывается внутрь. Её шаги быстрые, резкие, и её взгляд сверкает, словно она сейчас разорвёт меня на части. Она приближается, тяжело дыша, и всем своим видом показывает, что не потерпит никаких оправданий. – Что здесь произошло?! Алина, от тебя одни проблемы. Тебя точно нужно уволить!

Она идёт ко мне, её слова бьют, как кнут, но прежде чем я успеваю что-то ответить, Матвей встаёт передо мной. Его взгляд мгновенно становится холодным, как лёд, и в его голосе звучит такая ярость, что все замирают.

– Рот свой закрыла и отвалила на хрен! – рявкает он так громко, что эхо его голоса отскакивает от стен магазина. Все вокруг замирают от неожиданности.

Хозяйка останавливается как вкопанная, её лицо мгновенно меняется от гнева к ошеломлению, но она не успевает ничего сказать. Матвей оборачивается ко мне, его лицо вновь становится мягче, и он берёт меня на руки, словно я легче перышка пёрышка.

– Алин, пойдём, – говорит он, а я даже не пытаюсь сопротивляться.

Я хватаюсь за его шею, прижимаюсь к нему так крепко, что чувствую его сердцебиение через одежду. Чувствую его дыхание рядом с моим ухом, его шаги ровные и уверенные, и на мгновение мне кажется, что всё действительно будет в порядке.

Слышу голос Нины:

– Там же скорая… сейчас приедет…

Но мне уже всё равно. Все страхи, боль и тревоги начинают отступать. Матвей здесь, и это всё, что мне сейчас нужно.

Глава 11

Матвей

Сижу в гостиной напротив Егора, держа в руке бокал с виски. В комнате полумрак, только слабый свет от настольной лампы освещает пространство, и кажется, что всё вокруг погружено в какую-то нереальную тишину. Мы уже почти час сидим, обсуждая все последние события, но мысли всё равно возвращаются к одному. К Алине.

– Чёрт, Егор, – начинаю я, не зная, как правильно сформулировать это чувство, которое никак не даёт мне покоя. – Когда я увидел её там, в магазине… в таком состоянии… Во мне что-то щёлкнуло. – Я отпиваю глоток виски и чувствую, как жидкость обжигает горло. Но это не даёт облегчения. Ничего не даёт. – Если бы те, кто угрожал ей, были рядом, я бы размазал их по стенке, даже не моргнув.

Друг смотрит вникуда и кивает с пониманием, но затем на его лице появляется ухмылка. И он переводинина меня свой взгляд, слегка насмешливый.

– Слушай, пора задуматься, брат, – говорит он, прищурив глаза. – Может, это уже не просто сестра погибшего друга?

Я фыркаю, отводя взгляд и качая головой.

– Что? Нет, – сразу отрицаю, но сам чувствую, как внутри что-то скручивается в тугой узел. Чёрт, о чём он вообще? Это же Алина. Сестра Ромы. Всегда была просто его сестрой.

Я не допускаю мысли, что с Алиной могут быть какие-то отношения, кроме дружеских. Но дружба ли это вообще? Мы всегда спорили, ругались, редко находили общий язык. И, честно говоря, я никогда не воспринимал её иначе, как… ну да, как сестру.

Я бросаю быстрый взгляд на Егора, и он подмечает моё замешательство.

– Да брось, – усмехается он, замечая, как я мотаю головой. – Ты же не железный. Она классная… Отомстим за его брата… И все, она твоя.

Я закатываю глаза, стараясь отмести его слова.

– Егор!!! – недовольно смотрю на него.

– Ага, – усмехается он, снова отпивая из своего бокала. – Но что-то мне подсказывает, что если будешь продолжать отрицать, можешь пропустить что-то важное.

Молчу, потому что в голове слишком много мыслей. Пропустить что-то важное? Может, он и прав. Но сейчас не время для таких рассуждений. Я трясу головой, словно пытаюсь сбросить с себя все эти мысли.

– Ладно, – наконец говорю я, пытаясь вернуться к реальности. – Ты прав в одном – нужно найти тех, кто это сделал. Кто угрожал Алине. Кто убил Ромео. И когда мы их найдём…

Моя челюсть напрягается, и я чувствую, как внутри закипает гнев. Вспоминаю её заплаканное лицо, как её трясло от страха, и меня снова накрывает ярость. Найти и разобраться с ними. Другого варианта просто нет.

Егор, словно читая мои мысли, кивает, его лицо становится серьёзным.

– Да, это важно. Мы найдём их, обязательно. Но ты знаешь, что на этой неделе у нас серьёзная сделка с оружием. Всё должно пройти гладко. – Он смотрит на меня внимательно, напоминая о том, что стоит на кону. – Не можем позволить себе провала.

Я машу головой, соглашаясь, хотя внутри всё ещё бушует гнев.

– Понимаю. Сделка важна, – говорю я, пытаясь вернуть себе спокойствие. – Но как только мы с этим закончим, займёмся теми, кто угрожал Алине. Нужно понять кто они, и что это за деньги которые они требуют. Никто не уйдёт безнаказанным. Я думаю может быть подключить и полицию. Пусть Алина даст показания. Завтра надеюсь в ее магазин и посмотрю, видео с камеры.

Егор кивает и отпивает ещё глоток виски.

– Хорошо. На днях всё решится, а потом займёмся остальным.

Мы оба замолкаем, и я опускаю взгляд на полупустой бокал в руке.

– Матвей? – голос Алины звучит тихо, но в нём слышна едва заметная дрожь. Я поднимаю голову и вижу, как она медленно спускается по лестнице.

– Алин? Ты чего встала? – я тут же поднимаюсь ей навстречу, чувствуя, как внутри вспыхивает тревога. Она ещё не успела оправиться, и ей точно не стоит напрягаться.

– Сокол, я, пожалуй, пойду. На связи. – Егор ловит мой взгляд, слегка кивает и уходит, оставляя нас вдвоём.

Я на миг перевожу дыхание, но снова смотрю на Алину, которая уже добирается до дивана и садится, опираясь на подлокотник.

Присаживаюсь рядом, напряжённость между нами ощутима, как никогда раньше.

– Как ты? – осторожно спрашиваю я, хотя уже по её глазам вижу, что ответ будет далёк от «всё хорошо».

Алина пытается изобразить улыбку, но это неудачная попытка, едва заметное движение губ, которое тут же срывается. Её глаза блестят от слез, она не выдерживает.

– Поломатая, – тихо шепчет она, и с этими словами её лицо буквально разрушается под напором эмоций. Глаза мгновенно наполняются слезами, и она всхлипывает, опуская голову.

– Эй, тише, тише, – я быстро тянусь к ней, осторожно поднимаю её лицо, вытираю слёзы большими пальцами. Её кожа кажется такой хрупкой под моими руками, как будто она сейчас может просто расколоться от боли. – Я рядом, Алин. Никто тебя не обидит.

Она смотрит на меня своими огромными глазами, наполненными болью и чем-то ещё. Её взгляд кажется мне таким беззащитным, что в груди сжимается что-то тяжёлое. Как мне её защитить? Как сделать так, чтобы она больше никогда не страдала?

И вдруг Алина неожиданно подаётся вперёд. На секунду я замираю, когда чувствую её дыхание рядом с моим лицом. Её губы едва касаются моих, словно она боится нарушить какую-то невидимую грань. Этот момент длится всего мгновение, но в нём – целая вечность.

И тут всё меняется. Алина, не отводя взгляда от моих глаз, уверенно наклоняется ближе и целует меня, на этот раз уже решительно и требовательно. Поцелуй сильный, без колебаний. Я чувствую её тепло, её отчаяние. Она ищет во мне утешение, что-то, что способно заглушить весь её страх и боль.

Я на миг теряюсь. Что она делает? Мои мысли скачут, пытаясь разобраться в ситуации, но тело предаёт меня. Я не могу остановиться. Не могу остановить её. Этот поцелуй слишком силён, слишком искренен, чтобы от него отстраняться.

Моё сердце начинает бешено стучать. Я был готов к чему угодно, только не к этому. Но я всё равно отвечаю на её поцелуй, почти неосознанно. В первые секунды мои губы едва движутся, словно я сам боюсь сделать что-то лишнее, но затем всё это сомнение исчезает. Я притягиваю Алину ближе, чувствую, как её руки сжимаются на моей рубашке, а её губы становятся всё более страстными и отчаянными.

Её поцелуй настойчив, как будто она пытается выговорить через него всё то, что не может сказать словами. Я чувствую, как горячо её дыхание, как быстро бьётся её сердце под ладонью, когда я осторожно кладу руку ей на спину.

Она целует меня, и в этом поцелуе – вся её боль, страх, одиночество. Я знаю, что это неправильно, что так не должно быть, но в этот момент мне всё равно. Всё, что имеет значение – это Алина. Её губы, её руки, её слёзы, смешанные с этим поцелуем.

Я тяну её ближе, ещё больше углубляясь в поцелуй, хотя в голове бушует вихрь. В этом есть что-то необратимое. Как будто мы пересекаем черту, за которую нет возврата.

Алина вдруг резко останавливается, отстраняясь на пару сантиметров, и её взгляд снова пронизывает меня. Её дыхание сбивчиво, и на мгновение мне кажется, что она жалеет о том, что только что произошло. Но потом она смотрит мне прямо в глаза, и я вижу, что никакого сожаления там нет. Только решимость и усталость.

– Это ничего не значит, – произносит она, тяжело дыша. Её голос хриплый, как будто она с трудом удерживает эмоции внутри, не давая им прорваться наружу. – У меня был чертовски плохой день, и это… это то, что мне сейчас нужно.

Она произносит эти слова так чётко и уверенно, что я даже не успеваю задуматься, как реагировать. В моей голове мелькает тысяча мыслей. Но в её глазах нет вопросов, только твёрдое решение. И всё это настолько неожиданно и противоречиво, что я не знаю, что сказать.

Я смотрю на неё, машинально киваю. И в этот момент понимаю, что она права. Это то, что нужно и мне сейчас. Отбросить все эти мысли и просто быть здесь и сейчас. Быть с ней. Я не уверен, что это правильно, но мне больше не важно. Всё, что я чувствую, – это жар в груди и желание.

Мои руки вновь тянутся к ней, и я притягиваю её к себе, снова целую, на этот раз жадно и страстно, словно пытаюсь через этот поцелуй выразить всё, что не могу сказать словами. Её губы отвечают мне с такой же силой, и на этот раз она не отстраняется, не останавливается. Алина сжимает мою рубашку, её пальцы дрожат, но в поцелуе она уверена.

Я ощущаю, как её тело напрягается и одновременно расслабляется под моими руками, как её дыхание становится всё более прерывистым. Её перевязанная рука осторожно касается моей шеи, и я понимаю, что ей больно, но она не отступает.

– Тебе не нужно… – шепчу я, отрываясь от её губ на секунду, но Алина резко качает головой, перебивая меня.

– Не говори ничего, – произносит она тихо, но твёрдо, и я чувствую, как её пальцы снова скользят по моей шее. Я молча киваю, не задавая больше вопросов. Всё, что имеет значение сейчас, – это то, что она рядом.

Я подхватываю её на руки, чувствую, как её тело мягко прильнуло к моему, и она не сопротивляется. Её голова опирается на моё плечо, и я слышу её быстрое дыхание прямо у уха. Она хрупкая, почти невесомая, но в то же время в ней чувствуется сила, которая притягивает меня всё больше.

Мы поднимаемся вверх по лестнице, и я чувствую, как её пальцы крепко сжимают мою рубашку, словно она ищет в этом опору. Каждый шаг отзывается в моей голове странным гулом – словно мир вокруг исчезает, и остаётся только она. И я.

В спальне осторожно кладу Алину на кровать, стараясь не задеть её руку. Её глаза блестят в полумраке, и я снова ощущаю этот сильный магнетизм, который она излучает. Мы оба знаем, что это не просто физическая близость, не просто желание – это что-то большее, что нам обоим нужно в этот момент. Что-то, что может заглушить боль и страх, хотя бы ненадолго.

Я осторожно касаюсь её лица, провожу пальцами по щеке, убираю пряди волос с её лба. Алина смотрит на меня, не отводя глаз, и я вижу, что она тоже ощущает это напряжение, которое витает между нами. Её губы снова тянутся ко мне, и я не могу сдержаться – наклоняюсь и целую её, на этот раз нежнее, мягче, словно проверяя, как далеко можно зайти.

Её рука с трудом поднимается, и я чувствую её пальцы на своей груди. Она чуть приподнимается на кровати, привлекая меня ближе, и я не могу отказать ей. Мы снова целуемся, и в этот раз поцелуй становится глубже, медленнее. Каждое прикосновение заставляет моё тело напрягаться, каждый её вздох отдаётся эхом в моём сознании. Я чувствую, как её пальцы сжимаются на моей рубашке, как она тянет её вверх, и я позволяю ей это сделать, не думая ни о чём, кроме неё.

Её тело под моими руками кажется таким хрупким и в то же время таким живым. Я осторожно касаюсь её плеча, спускаюсь ниже, чувствуя, как её дыхание учащается. Она отзывается на каждое прикосновение, и я не могу остановиться. Внутри меня бушует ураган эмоций, и я не уверен, что смогу остановиться даже если захочу.

Мы сливаемся в этот момент, забывая обо всём вокруг. Её губы на моих, её руки, её дыхание – всё это затмевает разум. Я слышу, как она тихо шепчет моё имя, и это только подталкивает меня к тому, чтобы быть ещё ближе к ней.

В голове мелькают мысли о том, что будет дальше, о том, что это значит, но я отбрасываю их прочь. Сейчас важно только одно – она.