Читать книгу: «Сокол. Право на счастье», страница 7

Глава 16

Алина

Мы сидим с подругой на её кровати, окружённые подушками и пледами, и тихо разговариваем. Тусклый свет от настольной лампы размывает очертания комнаты, создавая ощущение уютного убежища, где можно обсудить всё, что угодно, без страха быть осуждённой. Она сидит, опираясь на подушки, ноги подтянуты к груди, и внимательно слушает мои жалобы на ситуацию, в которой я оказалась. Мне немного легче, что она и её парень вернулись раньше из поездки – сейчас она единственная, кто может помочь мне хоть как-то разобраться в этом хаосе.

– И? – подруга смотрит на меня с таким видом, будто вот-вот услышит что-то невероятное.

Я закатываю глаза и пожимаю плечами.

– Что "и"? – вздыхаю я. – Я сама не знаю, что делать дальше. Во-первых, Матвей ушёл два дня назад и с тех пор не появлялся. Но должен ли он отчитываться передо мной? Может, он решил вернуться к Снежане и всё наладить с ней.

– Ты дура, да? – в её голосе звучит недоумение. Она смотрит на меня, словно я не понимаю самого очевидного. – Мужик тебе прямо говорит… нет, он не просто говорит, он действует! А ты всё заладила: "Снежана, Снежана". Да если бы она ему была нужна, он бы побежал за ней в ту же секунду, как увидел её, а не остался бы с тобой. И если бы ему было всё равно, он бы не убеждал тебя, что этот ребёнок не его.

Я слегка прикусываю губу, размышляя над её словами. Может, она и права… но ведь это всё так сложно.

– Может, он специально исчез на пару дней, чтобы дать тебе время подумать? Решить, чего ты на самом деле хочу? Блин, Алинка, даже я уже понимаю, чего ты хочешь.

– И чего же? – спрашиваю я с недоверием, наклоняя голову.

– Матвея, конечно, – отвечает она так просто, словно это очевидно для всех, кроме меня.

Я недовольно фыркаю и откидываюсь на подушки, скрещивая руки на груди.

– Ты сама мне говорила: либо любить, либо ненавидеть. Так ты его ещё ненавидишь? – продолжает она.

– Нет, – вырывается у меня раньше, чем я успеваю обдумать ответ. Это правда. Я больше его не ненавижу.

– Ну вот, значит, любишь, – подруга смотрит на меня с победоносной улыбкой.

– Да отстань ты со своей теорией! – отмахиваюсь я. – Если ты решила так, потому что мы переспали, то уверяю тебя, ты ошибаешься. Это был просто адреналин!

– Ага, конечно! – Она наклоняется ко мне и поднимает брови. – Был бы это адреналин, ты по старой дружбе влепила бы ему пощёчину.

– Я его сама позвала в магазин, – парирую я, пытаясь сдержать смех. – А потом бы ещё и пощёчину влепила?

– Ну, – она раздумывает, и её взгляд становится задумчивым, словно она ищет новый аргумент, но я уже смеюсь, потому что понимаю, насколько абсурдно звучит её рассуждение.

Подруга, видя, что не может меня убедить, тоже начинает смеяться. Этот момент разряжает напряжение, и я чувствую, как тяжесть на душе начинает потихоньку отступать.

– Ладно, моя хорошая, – наконец, говорю я, потянувшись. – Сейчас твой милый придёт, думаю, мне пора к себе домой.

– Вот видишь, ты его дом уже своим называешь. – Она прищуривается и продолжает с усмешкой:

– Так что думай, вернее, не думай, а слушай, что твоё сердечко кричит и что орут бабочки в животе. Ведь орут же? – Она вдруг набрасывается на меня и начинает щекотать, и я, смеясь, отмахиваюсь от неё, как могу, но сопротивляться ей бесполезно.

– Хватит, – выдыхаю я, пытаясь отдышаться.

Мы расстаёмся на позитивной ноте, и это делает мой вечер гораздо легче. Её поддержка, пусть и в виде весёлых подколов, возвращает мне уверенность, что я смогу во всём разобраться.

Когда я сажусь в такси, на пути домой, мысли о нашем разговоре не оставляют меня. Я смотрю в окно, где огни города мелькают перед глазами, а внутри всё ещё звучат слова подруги. Может, она права? Может, я просто боюсь признать очевидное?

Такси плавно останавливается у дома. Я прижимаюсь к окну, сквозь стекло всматриваясь в тёмные окна. Может быть, свет всё-таки включён, но нет – там по-прежнему царит мрак. Тусклые уличные фонари бросают слабые тени на стены, и мне становится как-то одиноко и пусто. Молча вздыхаю и расплачиваюсь с таксистом, ощущая, как тяжесть давит на плечи.

Медленно иду к двери, пытаясь не разочароваться слишком сильно. Ключ щелкает в замке, я открываю дверь и вхожу в темный, тихий дом. Как только захлопываю за собой дверь, тишина накрывает меня ещё сильнее. Кажется, она давит на грудь, проникает в каждый уголок сознания. Если бы я знала, что Матвея здесь не будет, осталась бы у подруги. Они точно приютили бы меня, а так… Здесь только я и пустота.

На мгновение задумываюсь, не развернуться ли и не уехать обратно, но уже поздно, да и сил больше нет. Включаю свет во всём доме, будто надеюсь, что яркие лампы разгонят эту внутреннюю пустоту. Мне от этого становится чуть легче, но ощущение одиночества не исчезает. Оно прочно засело где-то внутри, не давая дышать.

Прохожу к дивану в гостиной, сбрасываю на пол обувь и укрываюсь пледом. Дом кажется таким холодным, даже несмотря на тепло пледа. Как ни стараюсь, мысли возвращаются к разговору с подругой. Её слова звучат в моей голове снова и снова, отзываясь эхом. Чего именно я хочу? Хочу ли я отказаться от мысли, что у меня может быть какое-то будущее с Матвеем? Или всё-таки хочу убежать, как можно дальше от этого кошмара, и больше никогда не вспоминать ни его, ни то, что между нами произошло?

Разум уговаривает выбрать второй вариант. Ведь так будет правильнее. У него скоро родится ребёнок, и Матвей должен быть рядом с ним, а я… Я просто должна уйти. Вернуться к своей жизни, как жила все эти пять лет, вычеркнув его из памяти.

Но как только эта мысль проносится в голове, мне становится невыносимо больно. Чувствую, как внутри всё начинает гореть, будто я сделала что-то неправильно. Сердце сжимается так сильно, что едва могу дышать. Как же сложно согласиться с тем, что его больше не будет в моей жизни. Почему-то мысль об этом приносит только боль. Почему мне становится так тяжело от того, что я примиряюсь с правильным решением?

Скручиваюсь в плед ещё сильнее, закрываю глаза, пытаясь избавиться от этой щемящей тоски. Но она не уходит, а, наоборот, накатывает волнами. Кажется, что даже воздух становится тяжелым, давящим, и я не могу найти выхода.

Тянусь к телефону, который лежит рядом, пальцы дрожат. В который раз открываю список контактов и замираю на имени Матвея. Сердце колотится в груди. Я просто смотрю на экран, собирая смелость, чтобы нажать на его имя. Что я ему скажу? Позавчера сама выгнала его, а теперь буду умолять вернуться?

Пальцы дрожат на кнопке вызова, но я тут же откидываю телефон обратно на диван. Не хватает мне мужества. В груди опять неприятный ком, как будто кто-то туго затянул узел внутри меня. Закрываю глаза и пытаюсь расслабиться, укутываясь в плед. Матвей… Что, если он сейчас со Снежаной? Эта мысль жалит, словно ядовитая змея, и тут же возникает паника. Тянусь к телефону, который лежит рядом на кровати, холодный и чужой. В который раз открываю контакты и смотрю на имя «Матвей». Палец дрожит над кнопкой вызова, но я не могу себя заставить нажать. Что ему сказать? Позавчера я сама его выгнала, а теперь собираюсь умолять вернуться?

Снова не хватает мужества. Я бросаю телефон обратно на диван, глухо вздыхая, как будто это поможет прогнать тяжёлые мысли. Закрываю глаза, укутываюсь пледом, прижимаюсь к мягкой спинке дивана. Тепло ткани обволакивает меня, но не приносит облегчения. Он не может быть сейчас со Снежаной, просто не может. Он не мог смотреть на меня такими глазами, прикасаться ко мне так, словно я – единственная, а затем уйти к ней. Моя голова снова и снова твердит: это невозможно.

И всё же… Подруга права. Я больше его не ненавижу, это давно ушло. Признаю это внутри себя, но легче от этого не становится. Сердце сжимается ещё сильнее, и все попытки успокоить себя рушатся.

Но легче мне от этого не становится. Разум всё ещё пытается убедить меня, что этот человек мне не нужен, что я смогу жить, как и раньше, без него. Но сердце… Сердце упрямо кричит о своём.

Мои мысли прерывает едва слышный шорох у входной двери. Я резко вскакиваю, не дыша, прислушиваюсь. Шорох повторяется, будто кто-то возится с замком. Сердце мгновенно начинает колотиться ещё сильнее, отдаваясь болью в груди. Я тихо подхожу к двери, готовая к чему угодно, когда неожиданно она резко распахивается. В комнату входит Матвей.

– Господи! Ты где был? – слова срываются с моих губ прежде, чем я успеваю их осмыслить. В груди всё переворачивается от волнения.

Матвей молчит. Закрывает за собой дверь, бросает мимолётный взгляд на меня, а потом проходит дальше, словно меня здесь нет. Его шаги глухие, будто у него нет сил даже на то, чтобы стучать каблуками по полу. Я семеню за ним, не понимая, что происходит.

– Матвей? – обгоняю его, останавливаюсь перед ним, заставляя посмотреть мне в глаза.

Он смотрит на меня устало, его лицо каменное, словно высеченное из мрамора, но в глазах читается какая-то неясная боль.

– Ты почему не спишь? – его голос хриплый и усталый, будто он не спал несколько дней. Но тут я замечаю, что его куртка нараспашку, а весь низ покрыт грязью. Сердце замирает. Непонятное беспокойство поднимается внутри, как тёмная туча.

– Что произошло? Где ты был? – я начинаю нервничать ещё сильнее, замечая тёмные пятна на его футболке. – Это… это кровь? Ты ранен?

Мой голос срывается на дрожь. Пятна не такие большие, но достаточно заметные. Моё воображение тут же рисует худшие сценарии, а паника захватывает всё больше.

Глава 17

Матвей

Алина сыплет меня вопросами, но я слишком вымотан, чтобы сейчас хоть что-то объяснять. Мысли туманны, тело тяжёлое, каждая мышца словно налита свинцом. Единственное, чего хочу – это горячий душ и тишина. Но она не отстаёт.

– Нет, это не кровь, и нет, я не ранен, – коротко бросаю я, не останавливаясь. Моя рука уже на перилах лестницы, и я оставляю её позади, поднимаясь наверх.

– Матвей?! Что происходит? Куда ты пропал? – её голос становится всё громче и тревожнее, шаги стучат по полу, она догоняет меня, и уже через мгновение семенит за мной в спальню. Её лёгкие шаги словно эхом отдаются в моей голове, усиливая головную боль.

Я молчу. Игнорирую её, снимаю куртку и небрежно бросаю её на пол. Ощущение грязи, как будто въевшейся под кожу, давит на меня. Не раздумывая, иду в ванную и резко включаю душ, надеясь, что шум воды сможет заглушить и её голос, и мои собственные мысли.

– Где ты был всё это время? Почему ты в таком виде? – она не успокаивается, следуя за мной в ванную, словно тень. Её голос дрожит от волнения, но я чувствую и что-то ещё… что-то, что она не может скрыть, как бы не старалась.

– Почему ты в таком виде? – снова слышу её, но замолкаю сам, чувствуя её приближение.

Стою перед ней, не говоря ни слова, и медленно снимаю футболку. Вижу, как её глаза расширяются от неожиданности, как взгляд приковывается к моей коже, к мускулам, к каждому движению. Она замирает на мгновение, её дыхание становится чуть быстрее. Я замечаю это смятение, но она не отводит глаз, не делает попытки отвернуться.

– Ты собираешься мне что-то объяснить? – в её голосе уже нет прежней уверенности, есть только смятение и ожидание.

Я делаю шаг вперёд, приближаясь вплотную к ней, ощущая её тепло, её напряжение. Кажется, пространство между нами почти исчезло, и я чувствую, как её дыхание касается моей кожи.

– Я собираюсь принять душ, – говорю низким, спокойным голосом, нависая над ней. – А ты, похоже, хочешь присоединиться.

Слова выходят почти шёпотом, но они, кажется, проникают глубже, чем любые крики или объяснения. Вижу, как её тело напряжено, как внутренний конфликт отражается на её лице. Она борется с собой, но я чувствую её желание. Оно в её взгляде, в том, как она смотрит на меня, как её дыхание становится неровным.

Вода уже стекает по стенам душевой кабины, но напряжение в воздухе между нами лишь растёт. Мы стоим так близко, что я мог бы коснуться её, но жду, давая ей выбор.

Алина стоит напротив, и даже под приглушённым светом ванной я вижу её смятение. Губы чуть приоткрыты, взгляд скользит по моему телу – она пытается держать лицо, но я чувствую её внутреннюю борьбу. Она будто хочет что-то сказать, но слова не приходят.

– Ты останешься? – мой голос звучит спокойно, но с подтекстом, который я знаю, она улавливает.

На мгновение её глаза встречаются с моими, и я вижу, как они вспыхивают. Она делает полшага вперёд, и наши тела почти касаются друг друга. Её дыхание горячо касается моей груди, напряжение между нами растёт, но вот она внезапно делает шаг назад. Без слов она разворачивается, выходит из ванной и тихо закрывает за собой дверь.

Я выдыхаю и ухмыляюсь, чувствуя, как во мне нарастает смесь разочарования и облегчения. Тело всё ещё горит от близости с ней, от того, как она смотрела на меня, как на мгновение её решимость дрогнула. Но она выбрала уйти, и, возможно, это к лучшему. Сейчас не время для таких решений. Слишком много вопросов без ответа, слишком много дел осталось незавершёнными.

Скинув остатки одежды на пол, я вхожу под горячие струи душа. Вода стекает по телу, смывая грязь и усталость, но не мысли, которые начинают тесниться в голове. Картина последних часов возвращается со всей ясностью. Перестрелка… Эти мгновения, когда всё вокруг кажется замедленным, когда каждая секунда может стать последней. Гул выстрелов до сих пор звенит в ушах.

Я помню, как всё началось – из ниоткуда. Мы только успели выйти из машины, как пули зазвенели в воздухе. Всё произошло слишком быстро. Меня не задело, но Егор… Я вижу перед собой, как он падает, кровь на его руках. Он тяжело дышал, пытался встать, но пуля была глубока. Кто-то нас подставил. Но кто? И зачем? Этот вопрос снова и снова возвращается, но я знаю одно – Егор разберётся с этим. У него хватит ресурсов и людей, чтобы выследить предателя. Мне же нужно сфокусироваться на другом.

Вода стекает по волосам, заливается в глаза, но мне уже всё равно. Перестрелка – это не единственная проблема. Рома… Его попытка нападения на Алину не может остаться безнаказанной. С этим вопросом я должен разобраться как можно скорее. Тот уродец перешёл черту, и теперь он не просто моя проблема, он – угроза для Алины. Я слишком долго закрывал глаза на его выходки, и вот теперь он позволил себе слишком много. Ему конец.

Но и это ещё не всё. В моей голове, словно тень, мелькает образ Снежаны. Она всегда была проблемой, та, что скрывалась в тени, но которая в нужный момент может вытащить кинжал. Всё это время я держал её под контролем, но теперь? Она стала слишком непредсказуемой. Я не могу позволить ей больше вмешиваться в мою жизнь. Пора окончательно решить вопрос со Снежаной. Раз и навсегда.

Я вытираю лицо рукой и выключаю воду. Всё это мелькает передо мной, как кадры из фильма. И каждый из этих вопросов требует немедленного решения.

Оборачиваю полотенце вокруг бёдер, небрежно встряхиваю волосы, прохожу в спальню, открывая дверь. Свет приглушён, и мои глаза быстро привыкают к полумраку. Но в центре внимания сразу оказывается Алина.

Она сидит на краю моей кровати, скрестив руки на коленях, словно что-то обдумывая. Её взгляд направлен вниз, но я замечаю, как она поднимает голову, когда слышит, что я вошёл. В комнате повисло напряжение. Она не уходит. Не говорит. Просто сидит, и я чувствую, что она тоже переживает внутреннюю борьбу.

– Ты всё-таки осталась, – говорю я, слегка ухмыляясь. Небрежный тон прикрывает все те эмоции, что поднимаются внутри.

Она молчит, но её взгляд теперь прикован ко мне. Тишина в комнате давит, и я решаю подойти ближе. Ощущаю, как она наблюдает за каждым моим движением, как её взгляд пробегает по моему телу, чуть дольше задерживаясь на оголённой коже.

– Матвей, – тихо произносит она, когда я подхожу достаточно близко. Её голос дрожит. Я вижу, как её пальцы нервно сцеплены, как она пытается сохранить спокойствие, но её выдаёт напряжение в её позе.

– Что? – спрашиваю я, слегка наклонив голову, чтобы встретиться с её взглядом. Но она снова отводит глаза, будто боится того, что может увидеть во мне.

– Ты можешь хотя бы что-то объяснить? – продолжает она, но её голос становится тише, словно она не уверена, хочет ли знать ответы.

Я опускаюсь рядом с ней на кровать, чувствуя её присутствие почти физически, как будто воздух между нами пропитан электричеством.

– Объяснить что? – спрашиваю, мой голос чуть ниже обычного, и я ощущаю, как она напрягается рядом со мной.

Она поворачивается ко мне, её глаза серьёзны и полны вопросов, которые она, кажется, боялась задать до этого момента.

– Где ты был? Почему ты в таком виде? – её голос становится тверже, но я чувствую её сомнения.

Я молча смотрю на неё, прокручивая в голове все те моменты последних суток. Всё, что произошло, всё, что ещё предстоит сделать. Но как объяснить это ей? И нужно ли вообще?

– Я был там, где должен был быть, – коротко отвечаю, понимая, что эти слова её не удовлетворят.

– Ты ранен? – её взгляд снова скользит по моему телу, и я чувствую её беспокойство. Это беспокойство цепляет что-то во мне, что-то, что я старательно пытался заглушить.

– Нет, я не ранен, – спокойно отвечаю, но замечаю, как её лицо слегка расслабляется. – Это не моя кровь.

Она замолкает, переваривая мои слова, но её взгляд снова становится серьёзным.

– Матвей, ты не можешь просто исчезать вот так. Ты не можешь просто… – её голос ломается на полуслове, и я замечаю, как она борется с тем, чтобы не показать свои истинные чувства.

– Почему? – спрашиваю я

– Что почему? – с недоумением смотрит на меня.

Я просто улыбаюсь. Понимаю, что она переживает. Знаю, что она заслуживает объяснений, но сейчас не время для откровений. Слишком много всего навалилось. Егор ранен, мы не знаем, кто стоял за атакой. Рома зашёл слишком далеко. Снежана снова пытается сыграть свою игру.

Я смотрю на неё, на Алину, которая сидит передо мной, ожидая ответов. И понимаю, что она для меня значит гораздо больше, чем я был готов признать.

– Послушай, – начинаю я, беря её за руку. Её кожа теплая, и я чувствую, как её пальцы слегка дрожат. – Я разберусь со всем этим. Но тебе не о чем беспокоиться. Тебя это не касается.

Её глаза вспыхивают, и я вижу в них смесь гнева и обиды.

– Не касается? – повторяет она с горечью. – Матвей, ты серьёзно?

Я не успеваю ответить, потому что она резко встаёт с кровати, отпуская мою руку. Её глаза полны эмоций, которые она больше не может сдерживать.

Глава 18

Матвей

Алина нависает надо мной, её дыхание сбивается, и я чувствую, как напряжение между нами растет. Её глаза сверкают, полные гнева и обиды. Она стоит так близко, что я ощущаю жар, исходящий от её тела. Её губы сжаты в тонкую линию, руки нервно сжимаются в кулаки. Словно она пытается найти правильные слова, но каждый её вдох словно разрезает воздух.

– Ты серьёзно? Не касается? – её голос хрипловат от эмоций, звучит жёстко, но я слышу, как в глубине её слов скрываются сомнения и боль. Она тяжело дышит, грудь резко вздымается и опускается, её тело буквально кричит о том, что она на грани.

Я выпрямляюсь и становлюсь прямо перед ней, не сводя с неё взгляда. Её лицо озарено тусклым светом, но ярость в её глазах пылает, как огонь. Мы стоим так близко, что я чувствую, как наши дыхания переплетаются. Но ни один из нас не отводит взгляд.

– Меня всё касается! – Она резко скрещивает руки на груди, словно создавая барьер между нами, но её поза кричит о том, что она ждёт ответа. Её голос ломается, когда она бросает вызов.

– Почему? – спрашиваю я ровно, пытаясь контролировать свою собственную волну эмоций, хотя чувствую, как внутри всё кипит. Я хочу, чтобы она наконец выговорила то, что она так долго скрывала. Её истина – наша истина.

Алина задерживает взгляд на мне, её губы снова сжимаются, лицо чуть побледнело. Она делает глубокий вдох, пытаясь успокоиться, но всё её существо дрожит от напряжения.

– Потому что… потому что… – Она судорожно пытается найти слова, но голос её ломается, и вместо ответа я вижу, как её глаза наполняются смесью отчаяния и непонимания.

Я смотрю на неё внимательно, стараясь уловить каждую её эмоцию. Затем, не задумываясь, поднимаю руки и бережно беру её лицо в ладони. Мои пальцы касаются её теплой кожи, а её глаза, большие и тёмные, смотрят на меня с замешательством. Она не двигается, просто молча наблюдает за мной, словно пытается прочитать мои мысли.

– Потому что ты никак не можешь признать то, что мы оба давно понимаем, – мой голос тихий, но каждое слово наполнено значимостью. Наши лбы едва касаются друг друга, её дыхание становится всё более рваным, и я чувствую, как дрожат её губы.

– Матвей… – её голос почти шёпотом, полон боли и сомнений. Она делает шаг назад, отстраняясь от меня, будто пытаясь сохранить расстояние, которое уже давно исчезло между нами.

– Алинка… – тихо произношу я, прислоняясь лбом к её лбу, чтобы вернуть её к тому моменту, когда всё было ясно. Она – единственное, что имеет значение в этот момент. Я тяжело вздыхаю, чувствуя, как напряжение нарастает.

Но она снова отстраняется, делает ещё один шаг назад. Её глаза полны боли, и я вижу, как её внутренние барьеры рушатся, но она всё ещё держится за них.

– Я не могу… – её голос звучит сломленно, словно она с трудом верит в собственные слова. – Мы не можем. У Снежаны будет ребёнок от тебя.

Моя челюсть сжимается. Я чувствую, как внутри всё закипает. Её слова, как острый нож, пытаются разрезать всё, что я пытаюсь построить между нами. Но она ошибается.

– Это не мой ребёнок, – твёрдо говорю я, беря её за плечи и притягивая к себе. Её тело напрягается под моими руками, но она не сопротивляется. Она смотрит на меня, её глаза большие, полные сомнений и надежд. Она хочет верить, но страх не отпускает её.

– Ты не знаешь этого наверняка, – её голос звучит тихо, почти умоляюще. Она не хочет верить в мои слова, ей проще прятаться за этим оправданием.

– Я уверен, – повторяю я, мои глаза не отрываются от её лица. – Она врёт. Но даже если это и мой ребёнок… – я делаю паузу, чувствуя, как напряжение между нами становится невыносимым, – я не откажусь от него. Но и от тебя тоже.

Мои слова повисают в воздухе, и я вижу, как они проникают в её сознание, ломают её внутренние стены. Она смотрит на меня, её дыхание участилось, губы приоткрылись, но слов не приходит.

Я больше не жду её ответа. Наклоняюсь вперёд и прижимаюсь губами к её губам. Это поцелуй, полный всего – страсти, боли, желания, отчаяния. Я чувствую, как она на мгновение замирает, но затем подаётся вперёд, отдаваясь этому моменту. Её руки скользят вверх по моей груди, притягивая меня ближе, и она отвечает на мой поцелуй с такой же силой, с каким и я его начал.

Её губы горячие, мягкие, её тело дрожит, но она не отступает. Этот момент – то, что мы оба так долго ждали, так долго боялись признать, но теперь всё предельно ясно. Я чувствую, как всё, что мы держали внутри, вырывается наружу, и она больше не пытается сдерживаться.

Поцелуй становится глубже, наши тела сливаются воедино. Её руки, гладкие и нежные, обвивают мою шею, тянут меня к ней, словно она боится, что я снова уйду. Но я здесь. Я не уйду.

Когда мы наконец отрываемся друг от друга, оба тяжело дышим. Наши лбы вновь соприкасаются, и в воздухе повисает тихая, но глубокая тишина. Я смотрю на неё, а она на меня. Этот момент – наш, и его больше никто не отнимет.

– Матвей… – снова шепчет она, её голос едва слышен, но я знаю, что она наконец приняла решение.Я смотрю на неё, и в её глазах я вижу всё: и сомнения, и страх, и желание, которое она так долго пыталась скрыть. Мы стоим так близко, что я чувствую её дыхание на своей коже, и это сводит меня с ума. Её губы всё ещё чуть приоткрыты после нашего поцелуя, и мне хочется снова наклониться и поцеловать её, но на этот раз я сдерживаюсь. Её руки, такие маленькие и хрупкие, лежат на моей груди, но я чувствую, как они дрожат. Она смотрит на меня, пытаясь найти слова, но я вижу, что она больше не хочет говорить. Мы сказали друг другу всё, что было нужно.

Я чувствую, как её тело тянется ко мне, как будто ей нужно прикосновение, как будто без этого она не сможет дышать. И я понимаю, что точно так же чувствую себя и я. Всё, что было между нами – все ссоры, все недопонимания – кажется таким далеким и неважным в этот момент. Я больше не могу ждать.

Мои руки снова находят её талию, и я притягиваю её ближе к себе. Она не сопротивляется, наоборот, её тело подаётся вперёд, как будто она ждала этого прикосновения так же, как и я. Я чувствую её тепло сквозь тонкую ткань её одежды, и это только разжигает огонь внутри меня.

Её руки медленно скользят вверх по моей груди, она обвивает мои плечи и тянет меня к себе ближе. Я не могу больше сдерживаться. Наклоняюсь и снова целую её, на этот раз ещё глубже, ещё настойчивее. Её губы отвечают мне, мягкие и горячие, она отдаётся мне полностью, без остатка. Мы оба знаем, что это неизбежно, что этот момент был предрешён.

Мой поцелуй становится жёстче, я чувствую, как её тело напрягается под моими руками, но она не отталкивает меня. Она подаётся вперёд, её пальцы зарываются в мои волосы, и я понимаю, что ей нужно это так же, как и мне. Я прижимаю её к себе, чувствуя, как её грудь касается моей, и это сводит меня с ума. Каждый её вдох, каждое её движение только усиливают моё желание.

Я осторожно отстраняюсь от неё, смотрю в её глаза, пытаясь прочитать, что она чувствует. Но в её взгляде я вижу только одно – страсть. Её дыхание сбилось, её губы слегка припухли после поцелуя, но она не отводит взгляд. Она ждёт. Ждёт, что будет дальше. И я не заставляю её долго ждать.

– Ты уверена? – спрашиваю я, пытаясь дать ей последний шанс передумать.

Её глаза пылают, и она делает шаг ко мне, игнорируя моё предупреждение. Её руки снова касаются моей груди, и я больше не могу ждать. Я притягиваю её к себе, прижимаю крепче, чем прежде, и чувствую, как она подаётся ко мне навстречу.

Мои руки скользят по её телу, чувствуя каждый изгиб, каждую линию её фигуры. Я хочу запомнить её такой, какой она есть сейчас – страстной, готовой отдаться нам, нашей близости. Она касается меня, и это сводит меня с ума. Её прикосновения горячие, как огонь, и я уже не могу контролировать себя.

Я медленно поднимаю её футболку, её кожа под моими пальцами такая нежная, такая тёплая. Я вижу, как она задерживает дыхание, но не останавливает меня. Наоборот, она помогает мне, поднимая руки, чтобы снять одежду. Я чувствую, как она замирает на мгновение, но потом снова подаётся ко мне.

Наши тела, обнажённые и тёплые, сливаются воедино. Я ощущаю каждый её вдох, каждый ритм её сердца. Она прижимается ко мне так сильно, как будто боится, что я исчезну, что этот момент закончится слишком быстро. Но я не спешу. Я хочу растянуть это мгновение, запомнить каждый её жест, каждое движение её тела.

Мы двигаемся медленно, наслаждаясь каждым прикосновением, каждым моментом. Её руки скользят по моим плечам, по моей спине, её прикосновения такие нежные, но полные страсти. Я чувствую, как она тянется ко мне, как она хочет большего, и я готов дать ей это.

Я снова целую её, наш поцелуй глубокий и медленный, наполненный чувственностью и нежностью. Её губы мягкие, её дыхание горячее. Я слышу, как она тихо вздыхает, как её тело откликается на каждое моё прикосновение. Её пальцы скользят по моей спине, и я чувствую, как она дрожит под моими руками.

Мы теряемся в этом моменте, забывая обо всём, что было раньше. В этот миг существуем только мы – наши тела, наши прикосновения, наше желание. Я чувствую, как её руки крепче обвивают меня, как её дыхание становится всё более прерывистым. Я знаю, что мы оба находимся на грани, но я не спешу. Я хочу, чтобы этот момент длился вечно.

Когда всё заканчивается, я прижимаю её к себе, чувствуя, как её дыхание постепенно успокаивается. Она лежит рядом со мной, её голова покоится на моей груди, и я ощущаю тепло её тела. Её волосы слегка растрепались, и она выглядит невероятно красивой – расслабленной, довольной, счастливой.

Мы лежим в тишине, наслаждаясь тем, что произошло между нами. Но я знаю, что это не конец. Это только начало чего-то нового, чего-то гораздо более глубокого. Я чувствую это каждой клеткой своего тела.

Алина тихо вздыхает, её пальцы медленно рисуют круги на моей груди. Я знаю, что она думает о чём-то, но не спрашиваю её об этом. Вместо этого я просто обнимаю её крепче, давая понять, что она в безопасности, что я здесь с ней, что я никуда не уйду.

Но в голове всё ещё бьются мысли. Егор. Снежана. Перестрелка, которую я никак не могу забыть. Я помню каждый выстрел, каждый миг напряжения. Кто-то из наших людей нас предал, и я до сих пор не знаю, кто это был. Но я знаю одно – Егор займётся этим. Ему нужно восстановиться, он ранен, но он разберётся. А у меня сейчас есть другие приоритеты.

Рома. Нападение на Алину. Я не забуду это и не оставлю без последствий. Этот вопрос нужно решить раз и навсегда. И ещё Снежана. Я больше не могу позволять ей манипулировать мной и нашей жизнью. Нам нужно будет поговорить, и на этот раз я не дам ей места для лжи.

Я чувствую, как Алина тихо поднимает голову, её глаза полны вопросов, но она молчит. Я смотрю на неё, и она улыбается, нежная, тихая улыбка, которую я так давно хотел увидеть. Я наклоняюсь и легко целую её в лоб.

– Всё будет хорошо, – шепчу я, и её улыбка становится шире.

Она доверяет мне, и это главное. Остальное я решу.