Читать книгу: «Становление трейдера. Часть 1», страница 3

– Товарищ экскурсовод, – опять вмешался Владимир, -а у меня совсем другие сведения насчет подвига Зои Космодемьянской. – Она не была командиром партизанского отряда и не какие вражеские эшелоны она не взрывала. – Ее подвиг заключается в том, что она сумела в деревне Петрищево, это под Москвой в ноябре сорок первого года, поджечь один крестьянский дом, где спали крестьяне. Они ее же и схватили и передали немцам… Была директива товарища Сталина «жечь свои деревни», чтобы гитлеровцам негде было ночевать…– Молодой человек, – зашипела рядом с Владимиром, толстая тетка, -не мешайте вести экскурсию, мы все замерзли, а Вы со своими рассказами лезете…

– Да, да, – закричали в толпе, – не надо умничать, подвиг, не подвиг… Товарищ экскурсовод, давайте пойдемте дальше…, покажите нам, где могила жены товарища Сталина, вот самое интересное на этом кладбище, а то какой-то подвиг, – галдели в толпе, какие-то мужики в бобровых шапках.

Владимир отделился от толпы и пошел искать, как просил его новый начальник, могилы одиозных граждан нашей страны.

«Одиозные граждане, – это наверное те, которые принимали активное участие в репрессиях против собственного народа, по наводки Сталина, в тридцатые года и благополучно почили, еще до разоблачения культа личности Сталина, Хрущевым», – соображал Владимир, быстро двигаясь среди занесенных могил. «Так, а кого я помню…, надо было сначала в библиотеку сходить, а потом ехать на кладбище. Ягода, Ежов, Берия – эти упыри, в таком порядке возглавляли аппарат внутренних дел в тридцатые годы при Сталине, но здесь их наверняка нет. Они были тоже репрессированы. А репрессированных на Новодевичьем кладбище не хранили. Их по-тихому расстреливали и тела сжигали в крематории и хранили в братской могиле, как на Донском кладбище, в захоронение номер один. А кто был Генеральный Прокурор в то время…, а вспомнил, Вышинский Андрей. Вот чью могилу нужно искать. Англичанам «понравиться» эта личность. И еще один был упырь… как его, тройки НКВдэ возглавлял, с его подачи был расстрелян Каменев и Зиновьев… Как же его…? А-а,Ульрих, точно вспомнил, Ульрих».

Владимир побежал в контору кладбища и там, у женщины, с приятным лицом спросил.

– Вы не скажите если среди захороненных такие фамилия как, Вышинский, Ульрих…?

Женщина внимательно посмотрела на Владимира.

–А Вы что их родственник…?

– Да нет, вот книгу собираюсь писать и хотел взглянуть на их могилы, если они здесь похоронены.

Женщина еще более подозрительно посмотрела на Владимира.

– Значит, книга будет, о Сталинских репрессиях, так…?

– Да нет, или да…, я еще не решил…, – смутился Владимир.

– Многие тут ходят, спрашивают такие могилы. Вышинский похоронен на Красной площади, у мавзолея. А Ульрих здесь.

И она объяснила Владимиру, как пройти к могиле. Через пять минут Владимир стоял около занесенной снегом могилы. На памятнике из черного мрамора было написано, что здесь лежит генерал – полковник Ульрих Василий Васильевич и годы жизни 1889-1951.

«Вот, теперь Борису можно доложить, что задание выполнено», -сам себя нахваливал Владимир быстро двигаясь около стены монастыря. Здесь его взгляд упал на большую мраморную плиту с именами погибших при катастрофе самолета «Максим Горький», в мае 1935 года, даже в такой снег и мороз, на мраморной плите, лежали красные гвоздики. И тут Владимир вспомнил, как давным-давно, он двенадцатилетний мальчик с отцом, тоже стояли здесь. И отец, указывая на памятник, тогда сказал, – «а вот видишь сынок в отдаление от памятника скромная урна с прахом летчика Блогина. Около нее никогда нет цветов…, а знаешь почему, потому что этот летчик угробил самолет «Максим Горький» и сам погиб. – А самолет был самый большой в мире, восемь моторов, вес пятьдесят тонн. Построен как агитационный самолет. Представляешь сынок, на нем были типографские станки, на которых печатали агитлистовки и эти листовки…, предполагалось сбрасывать над сельской местностью или над маленькими городам, но летчик Блогин, во время демонстрации этого самолета в Тушино, начал делать около самолета «Максим Горький» фигуры высшего пилотажа и врезался в «Максим… Ну, все и погибли».

Комок слез встал в горле у Владимира, ему безумно вдруг стало жалко погибших, но больнее ему стало еще от того, что рядом нет отца, который умер много лет назад. И что он уже не двенадцатилетний мальчик, а взрослый мужик и нет того беспечного детства. И что уже никогда нельзя будет вернуть и то времени, и отца… Никогда!

Вернувшись в офис, Владимир доложил Борису, о своей поездке, на Новодевичье кладбище.

– Хорошо, а теперь тебе нужно будет написать небольшую статью о этих упырях, чтобы, когда приедут Англичане ты им смог грамотно рассказать…, что этот Ульрих натворил.

– Даю тебе два дня, идешь в библиотеку и готовишь материал. Все давай действуй.

Владимир два следующих дня сидел в библиотеке и готовил материал, о Вышинском, об Ульрихе. Его поразило, что Ульрих, в политической тюрьме в Лефортово суд проводил над осужденными в течении двадцати минут, без привлечения защиты или вызова свидетелей. Он задавал обвиняемому несколько вопросов, а потом скрипучим голосом говорил, «виновен, расстрел». На журналиста Кольцова он потратил четырнадцать минут, на режиссера Мейерхольда пятнадцать, ну в точности, как во времена Французской буржуазной революции общественный обвинитель Революционного трибунала Фукье- Тенвиль оправлял очередную жертву на гильотину, со словами, «виновен, смерть». Владимиру в момент написания статьи показалась, что все злодеи в мире перерождаются. Иван Грозный в Сталина, Фукье- Тенвиль в Ульриха. Да, колесо истории вертится, все повторяется.

Через два дня, Владимир показывал написанный материал Борису Наумовичу. Тот небрежно пробежал глазами текс, исправил несколько грамматических ошибок, а потом сказал.

– Отдай текс Клименко, пусть подошьет его к выполненным работам…, что ты так смотришь на меня, твои англичане не приедут и с сегодняшнего дня ты опять поступаешь в распоряжение Главного бухгалтера.

Опять Владимир ездил по банкам с главным бухгалтером Клименко, то отвозя какие -то платежки, то забирая их. Борис Наумович, в это время развил страшную деятельность по оплате каких- то бесконечных услуг и договоров. Это было очень странно, так как ни какая деятельность, пока, кооперативом не велась. Но Кирилл, каждый день готовил платежки и отвозил в банк. Как -то раз, после очередного похода по банкам, Владимир задал вопрос Кириллу, – «мол, чего мы там, бесконечно оплачиваем…?». На что получил твердый ответ, – «что, мол Борис Наумович, хочет быстро освоить сорок тысяч долларов итальянского уставного капитала».

Через месяц, кооператив переехал на Колокольный переулок. Там было уже две комнаты и главный бухгалтер теперь сидел в своем личном кабинете. У него был даже свой стол и стул. Появилось еще пару сотрудников. Лена, секретарь Бориса, девушка с приятным лицом, но очень недалекого ума. И толстый малый, с вечно ухмыляющимся лицом по фамилии Замаскин, который возглавил производственный отдел.

А еще через два месяца, кооператив с громким названием, «Большой консультационный центр», во главе с Генеральным директором Дымарским Борис Наумовичем, переехал на Солянку, имея в своем штате уже шестнадцать сотрудников. В это время Борис велел всем сотрудникам повышать свой «профессиональный» уровень. Кто- то занимался машинописью, кто-то вождением автомобиля, кто -то ресторанным бизнесом. Кирилл и Владимир, были отправлены на повышения знаний английского языка и это все за сет компании. «А почему не поучиться в рабочее время два раза в неделю английскому языку», – ухмылялся про себя Владимир, приходя на очередное занятие. – «И девушки симпатичные в группе есть и «училка», тоже классная и все это за счет компании».

Весна, солнце сияет, настроение отличное, английский изучаем, девушки в группе замечательные…, но к июню, видимо уставные деньги итальянцев начали заканчиваться и Борис, волевым решением, прекратил всю образовательную программу своих сотрудников и загрузил работой всех, по полной программе. Владимиру было поручено открывать рублевые и валютные счета для «дружеских фирм». Эта была для него очень тяжелая работа. Надо было собирать пакет документов, а потом часами простаивать в огромных очередях для получения соответствующих документов. Он просто умирал, от этих очередей, духоты и нерадивости чиновников того времени. Четыре, пять, а то и шесть часов стояние в очередях и так почти каждый день. Но потом он приноровился, познакомившись с нужными людьми, передавая им небольшие подарки, в виде бутылок коньяка, конфет (это за счет кооператива) и необходимость стоять в очередях, практически отпала. А потом Борис, с «дружеских фирм», стал брать деньги за открытие этих счетов, и работа Владимира еще больше обрела смысл.

К осени, «Большой консультационный центр», переезжает на Профсоюзную улицу, в огромное здание, где компания занимает весь второй этаж, со штатом сотрудников в восемьдесят человек. В это время Владимиру, Генеральный директор поручает написать статью о базальте.

– Борис, я не знаю, что такое базальт, а ты мне поручаешь написать статью.

– Шацкий, твою мать, мы много сейчас чего не знаем. Ты, например, несколько месяцев назад не знал, как открывать фирмам валютные счета, а теперь ты профессионал в этом деле!

–Борис, а можно я продолжу открывать валютные счета фирмам. Это мне как-то сейчас понятнее.

–Давай изучай базальт, тема очень важная. Глядишь мы с тобой скоро в Италию в командировку полетим, там говорят этого базальта…, да кстати, у тебя есть загранпаспорт? – Что, нет, немедленно надо сделать. – Да и сроку у тебя, две недели.

– Через две недели статья о базальте должна лежать у меня на столе.

Владимир сначала все прочитал о базальте в Большой Советской Энциклопедии. Да, дорогой читатель в те годы еще не было интернета. И Владимир начал писать справку на основании энциклопедии. Написал пять страниц и задумался, – «Борис сказал, что это нужно для какой -то коммерческой фирмы, которая занимается строительством и она (эта фирма) заплатит деньги за эту справку». «Заплатит деньги, за материал, взятый из энциклопедии, это не солидно, – размышлял наш герой, – а что же делать?». Владимир отправляется в Ленинскую библиотеку и там заказывает ряд книг о базальте. Узнает очень много, что базальт является продуктом извержения вулканов и при застывании лавы, как раз получается базальт, но не при всех извержениях. Например, в Италии вулкан Этна, на острове Сицилия относится к таким и вулкан Везувий. Много базальта в Армении, так называемого розового базальта. Что еще в римской империи его использовали, как строительный и облицовочный материал. Что в настоящее время базальт используют для облицовки домов от вредного воздействия кислотных дождей. И он еще написал пять страниц, получилось десять. Но больше он не мог написать ни чего, его творческий потенциал закончился. «Десять страниц, не очень оригинального текста. И «Наумыч», хочет это продать? – Думаю, что никто не купит, «но это не твоя забота, – Владимиру говорил внутренний голос. – Если провалишь статью, то Генеральный директор, а он у нас очень крут, недаром похож на Лаврентия Павловича, тебя загонит за «Можай»» ( значит за Можайск).

– Как дела Шацкий, -как то, между делом, спросил Борис Наумович, Владимира, – статья пишется?

– Пишется, то не пишется… в целом кризис жанра.

– Принеси, покажи.

Владимир принес, показал.

– Слабо… мало…, не профессионально – мрачно сказал: «Наумыч».

–Но, я Борис, не строитель…

– Тихо, тихо. Откуда материал брал?

– Да, из ряда книг о базальте и еще…

– Из ряда книг. Вот что, Шацкий, в Москве есть научно-исследовательский конъюнктурный институт, который занимается всем. Поезжай туда, закажи у них справку про базальт, страниц на десять, посули им денег, тысячи две. Денег мы тебе дадим. И пусть они подготовят оперативно справку. Потом их материал объединишь со своим…, и почему мне тебя все время приходиться учить?

Владимир так и сделал, нашел конъюнктурный институт на улице Пудовкина. Заказал им статью о базальте, посулив две тысячи рублей и через три дня, он получил отличную справку о этом строительном материале. Дома все скомпоновал и еще через два дня статья о базальте легла на стол Генерального.

–Ну, что молодец. Статья получилась отличная, за нее получишь премию в триста рублей. А мы в свою очередь, одной строительной компании, ее продадим за десять тысяч рублей. Вот так Шацкий, учись, вот как надо работать!

Однажды, где-то уже в ноябре месяце, Владимир пришел на работу и застал Генерального директора, озабоченным и мрачным. Владимир ничего не понимал, но скоро все разрешилось. Борис Наумович, собрал весь штат сотрудников и объявил, -«что с ближайшего понедельника, компания переходит в другие руки и что Генеральным назначен другой человек, с которым Вы познакомитесь со следующей недели. Акционеры посчитали, что так будет интереснее им. Мне не будет места в новой структуре и я ухожу… Кто хочет, может остаться или последовать за мной, – в этом месте своей речи Борис очень внимательно обвел взглядом притихших сотрудников и особенно пристально посмотрел на Владимира. Владимир принял этот взгляд, как сигнал к действию.

– Но куда же, мы без Вас Борис Наумович, – выкрикнул Владимир, – в радости и в горе всегда были вместе.

И все сотрудники загалдели, – «да мы с вами, мы не хоти нового Генерального директора. Мы пойдем туда, куда вы нас поведете».

– Спасибо, друзья за понимание. Завтра мы обсудим наши возможности. Еще раз спасибо.

Но Владимиру, было не суждено перейти на новую работу вместе с Дымарским. В воскресенье у него поднялась высокая температура, а ко вторнику все его ноги покрылись болезненными чирьями. «Вот, доходился в плаще зимой, – причитала жена, ты все-таки у меня законченный дуралей». Владимир проболел больше месяца и когда он вышел на работу, то к своему удивлению застал почти всех сотрудников, которые работали с Дымарским, на своих рабочих местах. Секрет открывался просто, оказывается новый Генеральный директор, по фамилии Кожух, поднял всем заработную плату. И даже у Владимира, теперь оклад был в размере пятисот рублей.

На работу Владимир приходил регулярно к десяти часам. Начало работы в «Объединенном консультационном центре», но нагрузки по работе у него не было, и новый начальник ему ничего не поручал. Двадцать пятого декабря в компании праздновали начала Нового Года. Все сотрудники получили новогодние подарки. И Владимир получил бутылку отличного французского коньяка. Потом был вечер, пьянка, гулянка. Ближе к концу праздника к Владимиру подошел Кожух, новый Генеральный директор, и просто сказал.

–Шацкий, вот я смотрю на тебя, и не понимаю, почему тебя Борис Наумович ценил? Парень видимо ты хороший, но как работник… Работаешь ты у нас (сильно сказано «у нас») два месяца, но кроме того что ты болел, я про тебя ничего не знаю, а получаешь ты у нас не мало.

– Вот скажи, что ты полезного сделал для нашей компании? А видишь, задумался…, а почему ты задумался…, а потому что ты, не шиша не сделал, я тебе так скажу.

И Кожух, будучи в сильном подпитии, крепко прижал нашего героя к себе, вроде обнимая, а поскольку он был грузный мужчина у Владимира затрещали кости. И опасаясь, что ему Кожух «любя» сломает ребра, попытался освободиться, но Кожух еще сильнее сжал его в своих объятиях. У Владимира потемнело в глазах. Многие присутствующие видели плачевное положение Шацкого, но делали вид, что все в порядке или просто не хотели связываться с новым Генеральным директором, который пришел из системы КГБ. На последнем дыхании, уже теряя сознание, Владимир резко делает ногой подсечку Генеральному директору (в молодости занимался самбо), и они оба с грохотом летят на праздничный стол. Стол не выдерживает падающих тел, переворачивается. Бутылки с водкой, коньяком, шампанским, закуской и посудой, в миг оказываются на полу. На лицо Генерального еще падает скатерть, испачканная салатом оливье. Наступает зловещая тишина. Народ безмолвствует. Кожух быстро поднимается на ноги, в злобе срывает скатерть с лица. О ужас, его рожа вся в майонезе и костюм тоже в майонезе. Сотрудники замирают, но одна из дам, с пьяна, не очень понимая ситуацию, начинает громко смеяться и ее смех подхватывают остальные, и такой начинается рев смеха, как при выступлении Аркадия Райкина. Владимир тоже вскакивает на ноги, но совершенно не запачканный. И здесь Кожух, вытирая лицо, кем -то подданной салфеткой, просит налить два фужера с шампанским, а затем подходит к Владимиру, держа в руке фужеры и говорит.

– Теперь я понимаю, почему вас ценил Борис Наумович. – За ваше здоровье, – и они чокаются и Генеральный отпив немного шампанского, весело продолжает, – вот теперь будем вместе работать.

Веселье продолжается с новой силой. Но Владимир для себя решил, «что нужно делать ноги» из «Объединенного консультационного центра».

Начала Нового Года выдалось снежным и морозным. Владимир несколько раз успел сходить на работу, как ему намекнули, что Кожух, начинает компанию по вытеснению всех сотрудников, которые пришли на работу при Борис Наумовиче. И скоро в «Объединенном консультационном центре», будут работать люди с Лубянки. И в это время, когда наш герой, крепко задумался о переходе на другую работу, он столкнулся с Замаскиным, который ушел из «центра», еще два месяца назад и открыл свое малое предприятие.

–Шацкий, привет, – разговор происходил при входе в подъезд «Объединенного консультативного центра», – узнал? – Ну, как тебе с новым начальником…, не обижает?

– Не обижает, – Владимир скривил лицо, – полковники из Детского Мира, (так в те времена называли Комитет госбезопасности, потому что здание Комитета и Детского Мира были на одной площади) полностью захватили власть и проводят широко масштабную чистку старых кадров.

– Понятно. Хорошо, что у Вас расстрелов нет, – заулыбался Замаскин, – а то в овражек, с полной конфискации имущества.

– Тебе смешно, а мне не очень. Наших осталось человек десять.

– Слушай, а ты в бухгалтерии, что ни будь, понимаешь, а то у нас Главный бухгалтер девчонка двадцати лет. С утра до вечера сидит краситься, всю бухгалтерию запустила.

– В бухгалтерии говоришь…В Плехановском институте на втором курсе бухгалтерию читали, но сейчас я, конечно, все подзабыл.

– Отлично, подучишься, все вспомнишь. Мне как раз такой нужен бухгалтер. Тебя я знаю, вместе «центр» раскручивали. Мужик ты солидный, жизнь знаешь не по «наслышке».

– Да я Олег, эту бухгалтерию…

– Все договорились. Завтра в десять часов я тебя жду у себя в конторе. Записывай адрес, метро «Беляево», выход на улицу Миклухо-Маклая…

И вот Владимир принимает дела у красивой девушки, которая безропотно, показывает все документы малого предприятия «Малахит».

– Вот Главная книга, здесь платежки отправленные, здесь платежки полученные. Вот книга движение наших денег. Вот я начала подводить баланс, за прошедший год, но у нас производственная деятельность, только за два месяца. Вот уставные документы. Счет у нас открыт в «Инкомбанке». Вот печать…

Владимир смотрел не сколько на документы, сколько на девушку и его буйная фантазия рисовала ему, как он, закрывшись в кабинете на ключ, тискает этого бухгалтера на огромном двух тумбовом столе.

– Да Вы меня совершенно не слушаете… Вот, – и бухгалтер, очень подозрительно посмотрела на Владимира, – ключ…

– Да, Катерина, я Вас внимательно слушаю, и что ключ…?

– Этот ключ от сейфа. Еще один ключ у директора. В сейфе сейчас лежат шесть тысяч двести пятьдесят рублей. Эти деньги остались от реализации…

Вышел Замаскин из своего кабинета.

– У нас зарплата один раз в месяц, – начал он добавлять девушку, – и деньги надо заказывать в банке за одну неделю. Налоговая находиться от нас не далеко…

–Да, да, Олег Иванович, извините, я забыла сказать. Налоговая инспекция на параллельной улице. Наш инспектор, противная такая тетка, Мария Петровна Беспалова…

– Володь, и я тебе очень рекомендую с ней подружиться. – опять вмешался Замаскин.

– Противная она или не противная, но она ведет нас, поэтому, будешь ей время от времени подбрасывать подарки. Какие мы подумаем и денег на это дело выделим…

Владимир потихоньку начал потеть, уже догадываясь, что работа бухгалтера очень ответственная и нервная.

– Еще нужно переделать банковскую карточку с подписями, – уже озабочено заговорил директор. – Твоя подпись на финансовых документах будет вторая, после моей и моего заместителя Ерофеева. Ты его не знаешь, но скоро с ним познакомишься. Сейчас он в командировке. – Ну что еще… Зарплата у тебя будет восемьсот рублей, приказ я уже подготовил. К работе приступишь завтра.

– Как завтра? – Я еще из «Объединенного центра» не уволился…

– Ну тогда беги, увольняйся…, я думаю они тебя долго не задержат.

Владимир поехал в «центр». При входе он столкнулся с Генеральным, который выходил со своим шофером на улицу.

–А-а-а, Шацкий, -с мерзкой гримасой на лице, пропел он. – Вы еще и опаздываете на работу, – он посмотрел на свои наручные часы, – на два часа двадцать минут. Я могу Вас за это уволить прямо сейчас… Мне не нужны…

– Увольняйте, прямо сейчас. Я как раз пришел, чтобы написать заявление.

– А-а-а, вы пришли, чтобы написать заявление. – Очень хорошо, я даже не поленюсь пройти вместе с вами… -Дмитрий, прогрей пока машину, я сейчас, – это он уже своему шоферу сказал.

Они вернулись в контору, и все сотрудники наблюдали как, за Шацким, шел сам Генеральный директор, с красным лицом и что -то шипел ему в спину. А шипел он приблизительно следующие, – «что таких Шацких и Дымарских, нужно расстреливать, а не разрешать им открывать кооперативы. Потому что открывать кооперативы должны люди достойные, а не всякая антисоветская шантрапа».

Владимир заявление об уходе написал за три минуты и Кожух, размашистым подчерком через все заявление написал, – «не возражаю, Кожух. А снизу приписал, «без оплаты сегодняшнего дня». И опять подписал «Кожух». Владимир едва сдерживал смех. Но когда он пошел получать свою трудовую книжку, вот тут его так разобрало от смеха, потому что у начальника отдела кадров была фамилия Борщ.

В десять часов утра, следующего дня, Владимир, в двубортном сером костюме, в белоснежной рубашке, при галстуке, в начищенных черных ботинках, уже сидел на своем рабочем месте в малом предприятие «Малахит». Перед ним на столе была груда документов и он пытался разобраться в этой груде. Его настроение было приподнято, и он был полон решимости навести порядок в бухгалтерии «Малахита». Но часа через два работы, его настроение стало резко ухудшаться. Начищенные ботинки неимоверно жали, галстук стягивал потную шею, рубашка оказалась на восемьдесят процентов из вискозы и Владимир в ней сильно потел и самое главное разобраться в бухгалтерских документах ему, с «ходу», не представлялось никакой возможности! После обеда, Главный бухгалтер, а это теперь был Шацкий Владимир Васильевич, с новый силой углубился в разбор финансовых документов, но ближе к вечеру к Владимиру в кабинет влетел с красным лицом Замаскин и заорал страшным голосом.

– Шацкий, бросай все на хер и быстро беги в Инкомбанк менять деньги… Павлов, (Министр финансов того времени, снят с занимаемой должности, как участник ГКЧП) сука, отменяет банкноты в сто и пятьдесят рублей. Остаются в обращении только двадцати пяти рублевки, десятки, пятерки, трешки и рубли. На обмен дается два дня сегодня и завтра. В среду, стольники и полтинники теряют свою покупательную способность. Поэтому быстро бери из сейфа шесть тысяч рублей, они у нас в стольниках (сто рублей), и беги в банк занимать очередь.

Потом он тяжело сел на стул, поковырялся в карманах своей дубленки и дал Владимиру четыреста рублей полтинниками (пятьдесят рублей). «Мол, поменяй и эти заодно».

Затем Замаскин веселее посмотрел на Владимира и сказал:

– Во дают, коммунисты, обязательно, блядь, какую ни будь подлянку против собственного населения придумают, – То народ во время коллективизации голодом морят, то во время войны миллионы солдат положат, то реки начинают поворачивать вспять, то целину поднимать, то теперь у населения последние полтинники забирают… Не правители, а грабители с большой дороги. – Одним словом Володя, беги в банк и меняй все на любые банкноты, которые удастся получить.

Уже через полчаса, Владимир был около Инкомбанк. При входе он обнаружил не маленькую толпу. Человек шестьдесят уже образовали очередь в одну единственную кассу, которая меняла деньги. Прошел час, прошел второй, очередь практически не двигалась. Владимир замерз, хоть он и был одет тепло: шерстяной костюм, теплая шапка на голове, теплая куртка на синтепоне. Холод шел через модные ботинки, на тонкой кожаной подошве. К третьему часу, окончательно замерзнув, он отпросился из очереди и пошел греться в помещение банка. По болтавшись в предбаннике банка и немного согревшись, Владимир пошел по его помещениям в поисках туалета и на втором этаже столкнулся с очень привлекательной женщиной, которая указала Владимиру, где туалет. А потом, женщина, без всяких причин начала ему говорить, – «что так поступать с собственным народом нельзя, что этот денежный обмен полное безобразие и что все скоро кончиться революцией, и что Павлов, не Павлов, а «Падлов», – а в конце своей обличительной речи, она просто сказала Владимиру.

–Не знаю, когда сегодня домой пойду. Начальство попросило меня и еще одну сотрудницу помочь кассирам менять деньги. Через двадцать минут еще две кассы откроем. Одну как раз на втором этаже. – А вы, наверное, пришли деньги менять, – Владимир кивнул, – ну тогда подходите ко второму окошку, я через двадцать минут начну работать.

Владимир стрелой вылетел из банка и помчался в ближайший магазин, ему, почему-то очень захотелось отметить, хоть коробкой конфет, заботу этой приятной женщины.

Через час, Владимир, с десятками и пятерками в кармане ехал домой через всю Москву, к себе в Бибирево. Настроение у него опять было отличное, – «не провалил первого задание Замаскина и познакомился с очаровательной женщиной», – правда домой приехал только в одиннадцать часов вечера. Жена была не довольна и Владимиру пришлось ей на кухне, до двенадцати часов ночи рассказывать про обмен денег, пить третью чашку чая и тихо радоваться, что модные ботинки ( которые намяли за целый день ноги) наконец сняты, и в ужасе содрогаться, что большая часть людей которая пришла днем, с ним, к банку, до сих пор находиться там, в очереди. (Про симпатичную женщину из банка Владимир жене не рассказал).

Потом пошли рабочие будни. Владимир готовил первый свой в жизни баланс, за предыдущий год. И как не странно, почти справился с этой рутиной работой. Потом очереди на сдачу отчетов за финансовую деятельность за предыдущий год в налоговой инспекции. Ему даже удалось подружиться с налоговым инспектором Беспаловой, всего за набор хорошей итальянской косметики.

Процесс пошел, Шацкий начал ощущать себя действительно бухгалтером, он понял, что все деньги «Малахита» в его руках и у него есть финансовая власть. И эта финансовая власть для него была совершенно не знакома ранее, он не когда не думал, что с помощью финансовых рычагов можно решить все. Особенно теперь, когда его подпись под финансовыми документами была вторая, после директора Замаскина.

Его отправили учиться на бухгалтерские курсы, куда он по вечерам исправно ходил три раза в неделю. На курсах было скучно, но обилие рядом молодых, красивых и не очень красивых девушек и женщин, позволяло нашему герою, стоически переносить, занудливые лекции о бухучете. К апрелю месяца, он получил свидетельство об окончании курсов бухгалтерского учета. Теперь он был подлинный Главный бухгалтер, как он себя представлял, наделенный знаниями и финансовой мощью компании «Малахит».

А компания потихоньку развивалась. Начала делать в Москве первые Евроремонты. Была принята на работу группа украинских строительных рабочих в составе семи человек, которые могли все. А Ерофеев, заместитель директора, оказался очень пробивным господином, который под честное слово у знакомых банкиров смог взять кредит в размере двухсот тысяч долларов. И на эти деньги привезти в Москву видео двойки (телевизор плюс, видеомагнитофон) из Испании. Владимир помнит, как сейчас, если в начале года на счету компании «Малахит» было шесть тысяч рублей, то к началу лета, благодаря стараниям Ерофеева, денег на счете было, один миллион триста тысяч рублей. Потому что эти видео двойки продавались по коэффициенту «три».

Потом пошли в Москву первые компьютеры. Первые унитазы в «цветочек» из Испании. Первая керамическая плитка. Первые смесители и первый паркет из дерева дуба. Евроремонты пошли на ура. Малое предприятие «Малахит», совсем стало не малое. Заказы только и сыпались на Евроремонт, а видео двойки «отскакивали» в лет. И все богатые люди в Москве вдруг, одновременно, захотели компьютеры и дубовый паркет.