Читать книгу: «Становление трейдера. Часть 1», страница 2

У домиков московских рабочих, послышались резкие крики, ругань. «Чего разорался…, твою мать, время полпервого ночи…».

– Где моя жена, блядь…? Мне сказали, что она с московскими пошла…

– Нет здесь твоей жены… Дай спать людям… завтра с утра все на работу…

– А я блядь, значит не человек… вам спать надо… Где, в последней раз Вас спрашиваю, моя жена…, или всем морду начну бить, а потом вас подожгу… У меня солярки хватит… на всех.

–Пошли, пошли, – начала подгонять, компанию, Маша.

– А куда пошли, – резонно спросил, интеллигентно Борис.

– Пока вдоль реки…, подальше от домиков. – Вова, где ты? – Нервно позвала Маша Владимира, который, на конец, справился с одеждой и примкнул к компании.

– А твою жену…спускающеюся, к реке, – доносилось от домиков Московских рабочих-… и еще с ней…этот…

– Точно к реке…? Ну я ей сука…она…, – доносилось от домиков, когда наши друзья, бойка лезли через кусты и высокую траву, двигаясь вдоль реки. Через десять минут они уже находились достаточно далеко от того места, где у них был пикник. Тяжело дыша, отвернув от реки, резко в лево вышли на обширный луг с высокой травой. Остановились, прислушались. Ничего не нарушала покой летней, июльской ночи, только в южной части неба, видны были сполохи зарницы.

– Во, погуляли, – сказала Света, – закуривая сигарету, – ну что теперь…?

–Ну, пока здесь побудем, – не уверено, стала говорить Маша, – а потом потихоньку вернемся к домикам… Глядишь…, он угомониться.

–Может милицию вызвать, – подал голос Борис.

– Нет, что Вы, какая милиция, -запротестовала, Маша. – Во -первых ее здесь нет, а во –вторых, он у меня такой дурак…, может и с милицией драться. – В Волоколамске, несколько раз в КПЗ сидел за хулиганство.

Опять все замолчали, прислушиваясь и оценивая свое положение.

– Давайте, что ли коньяк допьем, – предложил робко Владимир.

Но ему никто не ответил, видимо настроение пить коньяк в такой ситуации ни у кого не было. Прошло еще пятнадцать минут, все продолжали стоять и слушать. Первый не выдержал Владимир, он сначала сел на траву, а потом и во все лег на нее. Запах свежей, не кошенной ночной травы начал успокаивать его. Света и Борис, тоже сели на траву. Только Маша, как хищный зверь, продолжала вслушиваться и вглядываться в ночь.

–Маш, ты так долго стоять будешь, – обратилась к ней Света, – скоро рассвет, а ты все куда – то смотришь…

– Давайте ребята пойдем к домикам, – тихо сказала Маша, – наверное…, муж, уже угомонился.

–Да, я согласен, – очень, сонным голосом, отреагировал Борис.

И команда из четырех человек, медленно двинулась через поле к домикам, которые едва были видны на черном небе.

– Я предлагаю, – неожиданно, сказала Света, – пойти мне, с Машей вперед. И если мы столкнемся с мужем Маши…, то это будет лучше, чем мы все столкнемся…

–А я, – подхватила Маша, – предлагаю двигаться к домикам, в обход, что бы ни было и мысли у моего мужа…, что мы идем от речки.

– Надо рассыпаться и при подходе к домам…, постараться, проскочить не заметно, – предложил Борис.

«Какой маразм, – про себя, сокрушался Владимир, – зачем столько придумывать, наверняка, можно подойти к нашему жилью спокойно и хладнокровно, не вызывая ни у кого подозрения».

И так молодые люди, как приведения начали двигаться к своему жилью.

Они подошли к домикам и их встретила, полная тишина. Все спали. Не было освещено не одно окно и им даже показалось, что все, что они слышали, находясь на берегу им приснилось: крики, грязный мат.

– Ну, я пойду, – печально сказала Маша и повернувшись спиной к трем, не много еще испуганным москвичам, зашагала к жилью строительных рабочих. «Может, ты Владимир ее проводишь, – не твердым голосом предложила Света, -наверное ей страшно одной идти к себе?».

Владимиру было просто проводить девушку, но его мысли крутились около того, «а зачем мне идти туда? Строительные рабочие живут рядом, двести метров. Пойти и может быть нарваться на пьяного мужа Маши». Поэтому он ничего не ответил Свете. И они все, постояв еще на улице несколько минут, пошли спать.

Следующий день прошел тихо без скандалов и мордобоев. Еще через несколько дней, красивый автобус увозил нашего героя, Борю, Свету и всех остальных московских рабочих в Москву. Когда автобус проезжал мимо того места, где жили строительные рабочие, Владимир увидел девушку, которая стояла у дороги в голубом платьице с луговыми цветами в руках. Она печально смотрела на автобус и отрывала медленно у цветов головки, бросая их на землю. Это была Маша. У Владимира сжалось сердце. Ему захотелось остановить автобус, выскочить из него, подбежать к девушке, обнять ее. И может увезти с собой, но он был женат и дома его ждал маленький сынишка. Владимир отвернулся от окна и горький комок слез, встал в его горле. Больше Владимир Маши не видел никогда несмотря на то, что через год его опять прислали в этот совхоз поднимать сельское хозяйство страны.

Прошло несколько месяцев и однажды Борис, зашел в отдел, где работал Владимир, и просто сказал.

– Давай, сегодня, после работы вместе дойдем до метро…

– А что- то случилось? – тревожно спросил Владимир.

– Да все в порядке, у меня к тебе есть разговор.

И вот они идут к метро, через Патриаршие пруды и под ногами у них огромное количество желтых листьев, и рано уже темнеет, и два белых лебедя грустно плавали в пруду, намекая, редко проходившим прохожим, что скоро зима и что теплые деньки будут теперь не скоро.

Они шли около пруда, и Борис не навязчиво задавал Владимиру вопросы, типа: «как живешь, чем увлекаешься, кого любишь». Владимир отвечал однообразно, еще не понимая, куда клонит его приятель.

–Как я понял, денег Володь, тебе платят мало. Жену с сыном вроде ты любишь. Особых интересов у тебя нет, а времени свободного много. Поэтому я хочу тебе предложить одно дельце.

– И в чем оно будет заключаться?

– Дело не сложное. В одном месте брать товар и в другое место отдавать. За это будешь получать от меня деньги.

– А что за товар…?

– Нормальный товар, не опасный…

–Не наркотики случайно.

– Володь, ну прямо наркотики. Наркотики, еще заслужить нужно.

–Есть такие изделия… они называются «сорок пять, десять». Используются для переделывания телевизоров из черно белых в цветные. И еще кажется для изготовления видео магнитофонов. Некоторые наши российские умельцы этими работами активно занимаются. Интересно тебе…?

–Да Борис, я слушаю внимательно.

– Так вот твоя задача будет заключаться в том, что ты будешь покупать партиями эти изделия у одних и продавать другим… понятно?

– Пока Борис, ничего не понятно… Где я их буду покупать, если я от тебя о них первый раз услышал.

–Ты скажи мне, ты принципиально согласен поучаствовать в этом?

–Ну…, согласен.

– Хорошо. Тогда завтра, получишь от меня инструкцию… и деньги, на первую партию этих изделий.

На следующий день, в обед, Борис пригласил Володю в кафе и за столом, когда они обедали передал ему четыреста рублей денег и маленькую бумажку, где было написано следующие: «Метро «Маяковская», время пять часов, центр зала, парень средних лет, зовут Сергеем». Дальше Борис, на словах еще добавил, – «он, даст тебе картонную коробку с этими изделиями, их будет там, восемьдесят штук, пересчитаешь. После этого отдашь ему деньги, а изделия, послезавтра принесешь мне, можно прямо в институт».

– Понятно Володь? Как видишь, работа простая, но требует внимание, я думаю, ты справишься… и за это, я тебе заплачу, десять рублей!

– Борис, а как эти изделия, хоть выглядят?

– На, посмотри, – и Борис, вытащил из кармана небольшую блестящую штучку, с двумя усиками, припаянную к корпусу, – вот это и есть изделие, «сорок пять, десять».

К пяти часам вечера, Владимир, быстро шел к станции метро «Маяковская», имея в кармане четыреста рублей, записку Борьки и желание скорее провести эту сделку.

«Борис ведь сказал, что это просто, вот и посмотрим, как это просто. Пока не попробуешь сам, ничего не поймешь».

И вот он в центре зала станции «Маяковская». Время пять часов, никто к нему не подходит, никто им не интересуется. Владимир внимательно рассматривает окружающих, пытаясь выяснить, кто здесь может быть Сергеем. «Вот парень расслабленно стоит около колоны, но ему нет и двадцати пяти лет…, не подходит. А вон вдалеке пацан болтается, со спортивной сумкой и внимательно тоже всех рассматривает и лет ему тридцать пять…, очень похож, дайка я подойду к нему поближе».

– Вы случайно не Сергей…?

– Нет не Сергей.

– Извините.

Прошло минут пятнадцать и Владимир был в легкой растерянности, – «где же этот, Сергей?». Он нервно прохаживался по вестибюлю станции и не понимал, что ему делать, то ли продолжать ждать, то ли уходить?

Сергей появился внезапно, он был не высокого роста в очках, в серой спортивной куртки и в джинсах.

– Вы Владимир, – сразу начал он говорить.

–Да, – подтвердил Владимир.

– Замечательно…, извините, задержался, – и с этими словами он подхватил Владимира под руку и отвел его к глухой стороне станции, где не было эскалаторов. Он тут же достал картонную коробку из сумки, протянул Владимиру.

– Смотри, проверяй…, считай.

Владимир не знал, как проверять и поэтому начал считать. В коробке оказалось восемьдесят изделий.

– Да, восемьдесят…

– Ну, тогда с тебя, четыреста рублей.

Владимир передал четыреста рублей в руки Сергея.

–Да, все правильно. Ну хорошо, я пошел, если нужны еще будут эти штучки… звони. Пока.

«Звони, -после ухода Сергея, задал сам себе вопрос Владимир, -куда звони, почему звони?»

Борис нашел Владимира на работе, эта была пятница и Владимир был дежурным в своем отделе документации и научной информации.

– Ну как дела, – сразу спросил он, получилось?

– Да, Борь, вроде все в порядке.

Борис внимательно посмотрел на блестящие штучки в картонной коробке, которую передал ему Владимир, пересчитал их, и заулыбавшись, сказал.

– Молодец, все правильно… Я же тебе говорил, что это не сложно… На, получи, деньги.

И Борис протянул Володи десять рублей, забрав коробку с изделиями «сорок пять десять».

Потом Владимир еще раз провел такую операцию, потом еще и еще. Работа действительно была не «пыльная», но однажды, его все -таки «кинули» на двести рублей. В этот раз, он продавал большую партию изделий, где -то пятьсот штук и должен был получить за них, две тысячи пятьсот рублей. И с ним вроде рассчитались этими деньгами, и он вроде эти деньги пересчитал, но когда начал отдавать эту сумму Борису, то в пачке не хватало двести рублей.

–Но, как же так, – корил его Борис, -ты что не пересчитал, что ли…?

– Да, все пересчитал, но парень, который у меня покупал эти изделия, вел очень странно и нервно, все время меня отвлекал и задавал много не нужных вопросов, ну видимо где-то…

– Очень плохо, – мрачно сказал Борис, – я тебе, конечно, дам твои двадцать рублей (к этому времени, Борис уже услуги Владимира оценивал в двадцать рублей), но будешь мне должен двести рублей. Думаю, что со временем, ты их отработаешь. А этот случай будет для тебя, наукой!

Еще через пару месяцев, Борис, подключил Владимира, еще ездить (это кроме изделий сорок пять десять) по отдаленным точкам города Москвы и привозить фурнитуру, так называемым «шивунам» – это те, которые шили и варили первые отечественные джинсы. Владимир по наводке, Бориса, ( и в этом случае, Борис давал денег) покупал в одном месте, скажем около метро «Автозаводская» мешок фурнитуры ( пуговицы, заклепки, кнопки, лейблы) и весь этот мешок продавал у метро «Выхино» шивунам, (тоже по наводке Бориса). И у Владимира от этих операций, уже через полгода, появились в кармане приличные деньги. Так он в своем институте Африки получал сто пятьдесят рублей, а теперь с помощью Бориса у него получалось триста рублей в месяц, а то и больше. Это была зарплата старшего научного сотрудника, института Африки, в те времена.

–Борис, – говорил ему, наш герой, – я тебе так благодарен. – Благодаря тебе, мы с женой, представляешь, первый раз в жизни съездили за границу…, в Болгарию. Нам так понравилось!

– Держись за меня, – снисходительно улыбался Борис, – и все будет.

Страна подходила к своим лихим девяностым годам и как говорил Борис, два года назад – «в стране скоро произойдут большие перемены». И эти перемены наступали. Шла Горбачевская перестройка. Сначала в магазинах исчезла водка, потом табак, потом мыло, зато появились карточки на эти продукты. Постепенно в магазинах исчезло все, за пустыми прилавками стояли, ненужные продавцы и торговали… воздухом!

Владимир продолжал работать младшим научным сотрудником в институте Африки, дописывать свою диссертацию и временами, летом, ездить в совхоз. А Борис, Борис пропал из института, уволился и никак не проявлял себя в отношениях с Владимиром. Владимир опять жил на свои сто пятьдесят рублей в месяц, с женой и маленьким сыном, который только родился. Причем на эти деньги ничего нельзя было купить. «Володь, – частенько говорила жена, – сходи перед работай в магазин к открытию и что ни будь, купи».

– А что купить…?

– Да, что удастся, то и купи!

И вот Владимир шел к открытию в ближайшей гастроном и с толпой (перед открытием собиралась толпа покупателей, человек в сто пятьдесят) врывался в магазин, как наши, наверное, солдаты, врывались в рейхстаг, в мае сорок пятого. Ворвавшись в магазин, он успевал схватить с полки, пакет молока, пачку вермишели и риса… В очереди к кассе, он был двадцатым и когда минут через пятнадцать выходил из магазина, в него (в магазин), только входили пожилые люди. Они не могли ворваться в магазин, по состоянию здоровья. И войдя в магазин, они вертели головами и говорили друг другу, – «ну опять в магазине ничего нет, к какому часу не приди». Да дорогой читатель, через двадцать минут, в магазине ничего не было, кроме пустых полок. Борис оказался прав, – «в стране пошли большие перемены!»

Прошло полгода и вот в январе девяностого, Владимиру, неожиданно позвонил Борис.

– Привет Щатский. Это Борис. Как дела, как живешь?

–Да так, как-то живу, ни шатка, не валка. Видишь, чего в стране твориться.

– А я тебя предупреждал…, а ты нефть, газ… Помнишь, наш разговор в колхозе?

–Помню.

– Ну и хорошо, что помнишь, а теперь давай вот о чем поговорим. Долго ты собираешься еще сидеть в своем институте? Всякой херней заниматься…

– Что ты имеешь в виду?

– Ну, твоя там диссертация, кому она теперь будет нужна?

–Но ты старик, сам -то защитился…

– Но это было семь лет назад, тогда это было еще актуально. – Одним словом я тебе предлагаю бросать свой институт и двигать ко мне. – Я тут, кооператив открыл, совместно с итальянским компаньоном. – Поэтому, даю тебе три дня, чтобы принять мое предложение. – Через три дня я жду твоего звонка, вот по этому телефону, записывай. Записал? Хорошо. Обязательно позвони.

Владимир стоял в растерянности с записанным телефоном в руках и не знал, то ли радоваться, то ли грустить. Его мысли в голове роились и крутились. – «Столько лет проработать в институте, столько сил истратить на написание диссертации, а теперь все бросай и окунайся в неизвестность. Конечно, можно попробовать у Бориса поработать, но что делать, какую работу он предложит и самое главное, сколько будет платить? А если там у него не заладится, обратного хода в институт не будет, никто не поймет. Я буду (для института) предателем. Как же Шацкий кооператором стал, начнут судачить сотрудники за его спиной. Сделался кровососом и эксплуататором народных масс».

Через три дня, Шатский, принимает для себя эпохальное решение. Он звонит Борису и говори, «что он согласен».

– Согласен. Молодец. Я знал, что для тебя это будет не простое решение, но ты сделал все правильно. Тогда я тебя жду завтра по адресу, Сухаревский переулок, дом шесть. Заходишь в подъезд, поднимаешься на второй этаж, перед собой увидишь желтую дверь. Смело толкаешь ее, и ты в моем офисе. – В каком часу прийти… спрашиваешь? Ну, скажем, часа в три. – Тебе удобно в это время? – Удобно. Хорошо. Ну, давай, до завтра.

– Да, забыл сказать, это метро «Сухаревская». Как выйдешь из метро, с левой стороны стоит церковь, «Никола в листах». Обходишь этот храм и за ним найдешь наш переулок.

–Понял, прямо за храмом. Все пока.

На следующий день, надев свой лучший костюм, повязав галстук и облачившись в дубленку, которая хоть и была слегка побита молью, но все же смотрелась лучше, чем китайский пуховик, в котором Владимир ходил в последнее время. Наш герой, не спеша, за годя, приехал на станцию метро «Сухаревская». Поднялся со станции на верх, часы показывали без двадцати три. Осмотрелся, увидел храм, пошел в его сторону и ненароком вышел на территорию церкви. Дверь храма была открыта и Владимир решил зайти в него и поставить свечку. В храме было почти безлюдно, служба не велась. Около главного иконостаса горело несколько свечей. Владимир купил одну большую свечу и решил ее поставить за себя и за свою семью (за здравие). Он зажег свечу и начал ее ставить, но она была очень большая и никак не вставала в отверстие для свечей. После нескольких попыток, она встала и Владимир перекрестился три раза, с мыслью, – «что хорошо зайти в храм Божий перед приемом на новую работу». В это время, на него вышел священник и неожиданно сказал, как бы не ему, но слова были адресованы Владимиру. – «Пусть дело, которое Божье, принесет тебе радость…», – и так же неожиданно ушел. Владимир вышел из храма и надевая шапку ощущал, – «что впереди его ждут большие перемены и большие дела».

Владимир быстро нашел дом шесть, по Сахаревскому переулку и поднявшись на второй этаж увидел желтую дверь и смело толкнул ее, приготовившись увидеть, великолепный офис Борис Наумовича. Перед ним, в обшарпанной комнате, в которой почти не было мебели, у окна, стоял тоскливо письменный стол, а в углу находился не большой сундук, перед которым на коленях стоял молодой человек и яростно ставил печати на какие -то бланки.

– Вы по какому вопросу пришли, – не поворачивая головы в сторону Владимира, задал вопрос молодой человек, не переставая ставить печати.

– Я, к Борис Наумычу… по вопросу трудоустройства.

– А, Вы Шацкий… Мне Борис говорил про Вас… Раздевайтесь и вещи кладите на подоконник. Борис, скоро будет, сам его жду…, подписать платежки нужно. – А моя фамилия Клименко…, Кирилл. Я главный бухгалтер компании… Садитесь на подоконник, Борис должен прийти с минуту на минуту.

Владимир снял верхнею одежду и сел на подоконник, разглядывая в окно унылую картину невзрачного переулка. И тоскливые мысли, поплыли в его голове. – «Ну и офис, ну и бухгалтер, совсем пацан лет двадцати, а где же другие сотрудники? И чем они вообще здесь занимаются, может я что-то ни то делаю…, может пока не поздно послать все это… на три буквы».

В это время, в комнату, энергично вошел Борис.

– А, Владимир, познакомились уже с бухгалтером?

– Познакомился…

– Тогда давай поговорим…

– Давай.

Борис, очень внимательно посмотрел на Владимира и твердо сказал.

– В первое время будешь помогать бухгалтеру, что он тебе скажет, то и будешь делать. А вообще в нашей фирме будешь заниматься всем. Понятно?

– Не совсем…

– А что тебе не понятно. Наше фирма молодая, только начали работать, поэтому будешь заниматься всем. Вплоть до того, чтобы пойти в магазин и купить колбасы.

– Но я думал…

– Ты уволился из института?

– Еще нет…

– Так, быстро увольняешься и с понедельника, начинаешь работать…

– Бухгалтер Клименко, приготовьте приказ за номер девять, о приеме на работу товарища Шацкого, в качестве консультанта…, с окладом в четыреста рублей. – Все Володя, времени нет болтать, теперь мы с тобой работники капиталистического труда, поэтому поезжай в институт и быстро увольняйся, а в понедельник выходишь на работу.

Владимир сразу поехал в институт Африки, сел за свой рабочий стол и написал заявление об увольнении по собственному желанию. Когда он это заявление принес начальнику отдела, у того полезли глаза на лоб.

– Как, Владимир Васильевич Шацкий, Вы собираетесь увольняться… Это после восемнадцати лет работы…, это после стольких совместных проектов…, это в преддверии Вашей защиты диссертации… Зачем…? Куда? Почему? Мне совершенно не понятно Ваша затея.

– Сергей Степанович…, я принял решение и с понедельника выхожу на новую работу в кооператив (это Владимир зря сказал, своему начальнику). Начальник тут же склонил голову к селектору внутренней связи.

– Наталия Петровна (заместитель начальника отдела), пожалуйста, зайдите ко мне.

Через пару минут, Наталия Петровна, крупная женщина, отдуваясь от быстрой ходьбы, уже входила в комнату начальника.

– Вот, – сразу начал говорить начальник, еще Наталия Петровна не успела сесть,

– сотрудник Шацкий, подал заявление на увольнение…, и хочет, чтобы его уволили по собственному желания, прямо завтра… Так написано в его заявление. Он собирается начать работу в кооперативе. А мне кажется, что его просьбу мы не можем удовлетворить по причине действующего законодательства…, – «что сотрудник может быть уволен по собственному желанию, только отработав два месяца.» – Я правильно излагаю суть вопроса Наталия Петровна?

– Да Сергей Степанович, Вы совершенно верно говорите. Уход Шацкого оголит группу Юга Африки и нам некем его заменить… Поэтому Вы совершенно правильно отметили, что на его место надо подыскать сотрудника, а это не так просто… Поэтому я думаю, что и двух месяцев будет недостаточно.

– Господа, – с обидой и раздражением в голосе, начал Владимир, – о чем, вы говорите…?

–Я что, не заменимый сотрудник…, да мою работу, легко может повести любой представитель отдела. Тот же Петров, Дождевая, Фасова, либо они разделят мою работу на три части и у Вас в отделе, даже получиться экономия заработной платы.

– Шацкий, -прервала его резко Наталия Петровна, – вы забываете, где Вы находитесь, мы не господа и у нас здесь не кооператив. Я еще раз хочу сказать Вам при Сергее Степановиче, что у Вас важнейший регион Африки. – Это Юг! Это бочка с порохом, там каждый день может свершиться революция и не дай Бог…, не дай Бог мы ее пропустим! Что нам скажет директор Громыко, что нам скажут в этом случае в Министерстве Иностранных дел? За этим регионом нужно следить, денно и нощно…

Владимир удивленно посмотрел на Наталию Петровну и подумал, – «вроде не глупая женщина, муж вице адмирал, а несет такую херню…»

– Ну если, за этим регионом нужно так внимательно следить, как Вы сказали, – и в этом месте разговора, Владимир излил весь свой яд, на руководство отдела, – а я, как понял, оказываюсь таким важным сотрудником… То почему у меня зарплата всего сто пятьдесят рублей в месяц. Это за восемнадцать лет работы! Почему тогда меня, каждое лето, посылают в колхоз на две недели, а то и на месяц и без меня не обходиться не один субботник, и не одно посещение овощной базы! Почему?

В кабинете повисла гнетущая тишина.

– Оставьте заявление и идите, – сухо сказал начальник, – завтра, мы постараемся решить вашу проблему.

На следующий день начальником отдела было поставлено Владимиру следующие условии: передать свою работу Петрову и Дождевой в течение пяти рабочих дней. На удивленное замечание Владимира, – «почему так долго, когда «дела» можно передать за один день», начальник ехидно спросил.

– Боитесь, что ваше место в кооперативе займут… так?

– Да нет, не боюсь.

– Не боитесь…? Но имейте ввиду Шацкий, что, если у вас там…, не сложиться, обратного пути у вас нет. Мы не возьмем на работу сотрудника, который запятнал себя в работе в каком -то кооперативе… Это не совместимо с этикой научного работника института Африки Академии наук СССР…, понятно!

В понедельник, Владимир еще не вышел на работу к Борис Наумовичу, потому что «передавал дела». Он позвонил Борису объяснив ситуацию, – «что сможет приступить к своим обязанностям, только в среду».

– Ну, что Володь, плохо это. Мы тебя приказом зачислили на работу с понедельника, зарплата тебе идет не малая, а тебя нет, только будешь в среду. Ну что же, отработаешь на с верх урочных работах… Ха-ха-ха.

«За долбали эти начальники, старый не отпускает, а новый… уже пугает, хорошо бы со временим найти такую работу, где не было бы ни каких начальников», – заканчивая разговор по телефону с Борисом, мечтательно размышлял наш герой.

Наступила среда и Владимир приступил к своим обязанностям в кооперативе, который, назывался «Консультационный центр». В среду, они с бухгалтером несколько раз ездили по банкам, а в четверг и пятницу он просидел на подоконнике, практически целый день, потому что на работе не было ни бухгалтера, ни начальника, в лице Бориса Наумовича. «Да, ну и работа. И руководства нет и заданий никаких нет и самое главное не отойдешь. Вдруг внезапно приедут, а меня нет, вот разговору то будет. В институте Африки, можно было всегда отойти по своим делам и, рабочих дней там было всего два дня в неделю. А здесь хрен поймешь, чем заниматься. Ну ладно, ладно, главное тебе положили зарплату в два с половиной раза больше, а там дальше видно будет, что и как…», размышлял Шацкий рассматривая не приглядный переулок, через окно.

В следующий понедельник, Владимир, опоздал на работу на целых полтора часа. Ночью в городе выпал обильный снег и общественный транспорт, ели-ели перевозил людей. Владимир в поту, пробирался через сугробы в Сахаревском переулке, мечтая, что бы на работе тоже никого не было. Но он ошибся, бухгалтер и начальник сидели на своих рабочих местах. Один на стуле, который вдруг появился в офисе, а второй, как всегда на коленях перед своим сундуком.

–Так, – с порога начал начальник, когда задыхающийся от быстрой ходьбы Владимир, вошел в комнату, -опоздание на один час, -Борис посмотрел на часы, – тридцать шесть минут… Бухгалтер Клименко зафиксируете этот факт. У нас господин Шацкий, капиталистическое предприятие и не надо сейчас рассказывать, что транспорт не ходит. Эти все рассказы оставьте для социалистической системы… Ты, – и Борис взглядом Лаврентия Павловича, просверлил Шацского, (у Владимира от этого взгляда, зашевелились волосы на голове, до чего же в этот момент Борис походил на наркома внутренних дел) -должен на работу приходить вовремя и всегда быть у меня под рукой! Это не важно, что ты предыдущие два дня оставался без дела. Запомни, у нас сейчас мало сотрудников, – уже более мягким голосом продолжал Борис, – и каждый на счету, это считая меня, поэтому твоя задача всегда на работу приходить вовремя. – Думаю, что тебе здесь все ясно. – А теперь, собирайся и поезжай на Новодевичье кладбище. Ну, что ты так на меня смотришь удивленно, пока умирать никто не собирается, но могилку себе надо подобрать, ха-ха-ха. Шучу я, шучу. Твоя задача будет заключаться в том, что бы подобрать несколько одиозных фамилий, которые захоронены на этом кладбище и потом написать о них небольшую статью… Через неделю к нам приедет Британское телевидение ( ВВС) и ты проведешь их по кладбищу, комментируя эти захоронения, а Англичане снимут документальный фильм. Одним словом, ты им будешь помогать. Если все получиться удачно, получишь премию… Все понятно?

– Борис, мне кажется, что это кладбище, для постороннего посещение закрыто, что…

–Шацкий, черт возьми, не надо умничать…, действуй. Если кладбище закрыто, значит подумай, как туда попасть. Все, давай.

Владимир ехал к Новодевичьему монастырю в задумчивости, – «ну и работка, то на подоконнике сидишь, то на кладбище едешь…, и там еще нужно подобрать могилы одиозных граждан нашей страны. А зачем на Новодевичье…, сразу к Кремлевской стене, там что не могила, то упырь лежит, вот куда надо было приглашать Англичан. А еще лучше, – взыграла фантазия Владимира, – прямо в Кремль, в Успенский собор, там как входишь, с правой стороны, такой крендель захоронен, – Иван Васильевич Четвертый, он же Грозный. Этот всем вместе взятым упырям нашей страны, такую фору даст. Придумал со своими опричниками, свои города штурмовать и всех мирных жителей убивать, вместе со стариками и младенцами, не говоря про женщин и мужчин. «Бить своих, что бы чужие боялись», а как Хан Гирей подошел к Москве в тысяча пятьсот семьдесят первым году, так опричники все и разбежались, а Грозный, сидел в Алексеевской слободе и весь трясся. Вояка…».

Кладбище действительно было закрыто для свободного посещения, но по нему проводили экскурсии. Владимир за пять рублей пристроился к одной из них. На улице было холодно. Метель не переставала крутить, все могилы были засыпаны снегом, и экскурсовод с трудом пробирался через сугробы, с трудом читал на могильных камнях фамилии и имена. «Вот перед вами могила героя Советского Союза, партизанки Зои Космодемьянской, – вещал экскурсовод, – вы конечно слышали о ее подвиге». Группа экскурсантов молчала. Неожиданно для себя, Владимир спросил.

– А в чем ее подвиг…?

–Очень жаль молодой человек, что вы не знаете о подвиге, комсомолке, Зои Космодемьянской…, видимо в школе плохо учились. – Она в суровые годы войны возглавляла партизанский отряд и ее отряд нанес врагу страшные потери. Было взорвано пятнадцать эшелонов врага с танками и самолетами, идущие к линии фронта. Ее отрядом был захвачен немецкий генерал и отправлен самолетом в Москву, ее отряд сковал не одну фашистскую дивизию, во время наступление немцев на Москву… Но потом она была схвачена немцами и после долгих пыток повешена… вот так. А рядом похоронен ее брат Александр, тоже герой Советского Союза, танкист, погиб при взятии рейхстага…