Читать книгу: «Грязная Земля. Том 3», страница 7

Изольда и выбор

За высоким забором высится дорогой двухэтажный особняк.

Сумрачное утро хмуро отражается в большом окне на втором этаже особняка.

Из земли, словно огромный песчаный червь, выпрыгивает пучок щупалец и слитным ударом вламывается в окно.

В окне раздаются крики, валит дым.

Обнажённая девушка с перекошенным от ужаса лицом выпрыгивает из окна. На миг кажется – ей конец. Упасть со второго этажа – почти безопасно в обычном доме, но не в этом особняке, с его высоченными потолками.

Однако оказывается, что даже в момент ужаса девушка действует вполне разумно.

Вслед за девушкой в окно вылетает горящая портьера, оказавшаяся в хрупкой девчачьей руке. Девушка закручивается в воздухе и ударяется о кирпичную стену особняка. Удар вышибает из неё воздух с резким клёкотом – но она жива.

Портьера горит, тянется, рвётся – и девушка падает вниз. Но теперь высота уже меньше, и она приземляется в густую серебристую траву почти без повреждений. Даже ухитряется кувыркнуться вбок, как учат парашютистов, но не учат на уроках физкультуры в школе. Впрочем, возможно, она практиковала кувырки в какой-то школе боевых искусств.

Однако, с парашютом не прыгала. Поэтому, когда девушка пытается встать – то болезненно вскрикивает. Видно, что у ней подвёрнута лодыжка.

Видно, что пучок одеревеневших щупалец, растущий совсем рядом из земли в окно – никак не реагирует на девушку. Увидев его, она вскрикивает, и на одной ноге подается назад, прижимаясь к стене дома. Но дерево не пытается ничего ей сделать. Лишь волнуются вокруг густые волны серебристой травы.

Видно, что её лицо закопчено и даже обожжено – скула вздувается волдырями. Ожог также на плече и на руке. Прекрасные белокурые пряди тлеют.

Но лишь теперь, осознав, что дерево не атакует, девушка обмякает, оперевшись на стену дома. Лишь теперь глядит на подвёрнутую лодыжку в гуще серебристой травы – и позволяет себе заплакать. Потом шмыгает носом, сдерживает слёзы – и садится на землю среди травы, чтобы осмотреть лодыжку. Оглядывается по сторонам – но на неё всё ещё никто не нападает.

Трава вежливо и очень осторожно прикасается к нежной коже девушки. Прикосновения эти ласковы и успокаивающи. Девушка расслабляется. На жёстком, ледяном лице проступает «улыбка Будды». Её глаза закатываются, голова запрокидывается. Перед тем, как упасть в гущу травы девушка шепчет:

– Ёжик по травке бежит и хохочет… Ёжику травка… Щекочет…

Девушка падает в траву – и та бережно принимает её. Окутывает, обнимает, усыпляет, исцеляет.

Трава объясняет девушке, что однажды примет её насовсем – но не сегодня. Пока ей слишком рано. Она ещё не готова. У неё в жизни есть то, что нужно выполнить…

…Я готова, отвечает девушка. Я готова сделать выбор.

Трава удивляется, сомневается, но решает согласиться.

Из земли неторопливо вырастает новый «Червь Дюны» и забирает девушку.

Таков путь

Рафик ехал на своём (Алисином) старинном велосипеде довольно быстро, так, что Алисе и Кириллу не приходилось расслабляться и скучать. Но он периодически останавливался около очередного из застывших живых деревьев, клал велик на землю, брал в руки «лозу» – и начинал сканировать местность.

С помощью «лозы» древние лозоходцы искали границы изменения плотности материи под землёй. Например, искали тяжёлое золото в лёгкой почве. Или искали лёгкую воду среди тяжёлой глины.

У Рафика была похожая задача. Каждый ствол живых деревьев имел длинный подземный корень, идущий к источнику всего этого безобразия. А каждый корень – это и жидкости, и древесина среди почвы.

Поэтому Рафик брал «лозу» – и определял границы корня под землёй. Находил несколько точек, проводил через них линию – и понимал направление подземной части дерева. А значит – находил сторону, из которой оно пришло.

В эти моменты поиска Алиса с Кириллом, естественно, тоже спешивались.

На остановке в лесопарке Алиса отвернулась в сторону, и задрала надменное лицо в небо. Кирилл кинул на неё косой взгляд, проигнорировал выражение девушки и стал просто внимательно оглядывать окрестности.

При следующей остановке Рафика, уже в лесу – Алиса стала прожигать Кирилла яростным взглядом. Он же оглядывал окрестности, а потом заметил её взгляд и иронично улыбнулся:

– Любуешься?

Алиса выпятила челюсть и яростно фыркнула.

– Было бы на что! – выпалила она и опять задрала нос в небо.

Кирилл язвительно хмыкнул и отвернулся. А потом снова бросил на неё быстрый косой оценивающий взгляд. И снова хмыкнул.

Вскоре они углубились в лес. Несмотря на опасения ребят, пока всё было тихо. На них никто не нападал. Рафик всё так же спешивался и бродил с лозой.

– Это у тебя волшебная палочка? – спросил заскучавший Кирилл. – А что ты ещё можешь сколдовать?

Алиса, ожидаемо, фыркнула. А Рафик, стоящий с закрытыми глазами, еле слышно ответил.

– Палочка обычная. Это не волшебство. Это навык, знание, и…

Он замолчал, склонил голову. «Лоза» дрогнула в его руках. Рафик открыл глаза и молча сел на велосипед. Алиса и Кирилл последовали за ним.

– Как-то слишком тихо, – прошептала Алиса. – Птицы не поют. И деревья… Странные.

Кирилл бросил на неё внимательный взгляд, а потом стал настороженно оглядываться по окрестностям. Рафик же неторопливо ехал вперёд, полуприкрыв глаза.

Незаметно для себя ребята въехали в «красную зону».

Я, Голем

Безучастное лицо Эл1с повернулось к Пете:

– Мой друг не может отменить процесс перезаписи людей. Это очень нежелательно. У него нету таких полномочий и возможны неудобные последствия. Ему очень жаль.

Петя сжал кулаки.

Точнее, один кулак.

Поглядел на деревянную руку – и со всей злости долбанул ею о кровать.

Старая дээспэшная поверхность треснула, полетели щепки. Петя тяжело дышал, тупо разглядывая совершенно не пострадавший лубок. Вроде бы, деревянная рука спружинила. Самортизировала удар. Он даже почти ничего не почувствовал – кроме факта быстрого прикосновения…

– Мой друг опять приглашает нас в гости, – сообщила Эл1с. – Он надеется, что сможет в личной беседе тебя успокоить. К тому же, ты его заинтересовал.

– Да пошёл он, – сквозь зубы проговорил тяжело дышащий Петя.

– Он предлагает пойти нам, – терпеливо поправила его Эл1с.

Он только вздохнул и махнул на неё рукой. Деревянной рукой…

Потом Петя поднялся и всё же сходил на кухню. Очень хотелось пить и есть.

А там он встретил Лёву.

Бледный, заплаканный младший брат судорожно перебирал запасы в холодильнике. Рядом с ним сидели следующие братья – Миша десяти лет и Вася пяти лет.

Пете стало стыдно. Для двенадцатилетнего Лёвы эта ситуация должна была стать тяжелейшим стрессом и испытанием. Его родители – исчезли. Вместо них в комнате – огромные древесные стволы…

… А старший брат то ли пропал, то ли заперся в своей комнате и не отвечает.

– Привет, парни, – слабо улыбнулся Петя. – Вы как?

Лёва, сунувший голову в холодильник, дёрнулся и с грохотом ударился головой о полку. Выскочил наружу, глядя ошалело на Петю. Вася заплакал.

А Лёва бросился к Пете – и обнял его под плечами, крепко прижавшись щекой. И тоже заплакал.

У Пети защипало в глазах. Он вспомнил, что часто был суров с Лёвой, копируя авторитарного отца. Вспомнил, как раздавал бесчисленные подзатыльники, вспомнил, как «строил» младших, пытаясь заставить их делать то, что ему казалось единственно верным…

Иногда Пете было стыдно. А уж сейчас – особенно. Но, к счастью, именно сейчас он просто любил их от всей души – а они его.

– Идите сюда, ребята, – сказал Петя и не выдержал, хлюпнул носом. – Я вас тоже обниму.

Вася сорвался с места и полез обниматься к Пете и Лёве, размазывая слёзы по лицу. Более старший Миша засмущался – но тоже присоединился к объятиям.

Потом они сели есть. Петя организовал обед, с легкой опаской прикидывая, что на сегодня еды ещё хватит – а вот на завтра уже надо бы сходить в магазин…

… «Какой нахрен магазин?» – сказал себе Петя. – «Тут неясно, остались ли люди в нашем городе, да и вообще на Земле?».

Он перевёл взгляд за окно. За пыльным стеклом было видно, что деревья пролезли в большинство окон домов напротив.

– Не пробовали звонить в полицию, в больницы? – на всякий случай спросил Петя братьев.

– Нет, – сказал Лёва и в его глазах снова сверкнули слёзы. – Телефон же в комнате у родителей…

– Прости, – Петя тоже ощутил укол горечи и скривился.

– Телефон звонил, кстати, – вспомнил Лёва. – Несколько раз. Я подходил к комнате… Но побоялся проверять. А компьютер только у тебя, а твоя комната заперта…

– Телефон звенел несколько раз? – задумчиво повторил Петя.

«Блин, а что там у друзей?»

– Ладно, ребята, вы кушайте, а потом можете в своей комнате посидеть с книжками, хорошо? Или с приставкой вашей, Денди…

– Она старьё! – заявил Миша безапеляционно. – Дай мы у тебя поиграем!

– Ну вот пойду в гости к одному другу, тогда и поиграете, – вздохнул Петя.

Он вернулся в комнату, огляделся, потом пошарился по вещам – и спросил мирно ждущую Эл1с:

– Тут мой айфон новый не валялся?

– Валялся, – кивнула Эл1с. – Он звонил, я выключила.

– Почему? – снова напрягся Петя. – Это же мои друзья могли быть!

– Ты не мог проснуться, будучи под седативным воздействием травы, – пояснила Эл1с. – А эти звуки тревожили твой сон. А я не могу позволить причинять тебе вред!

– Да с чего это? – удивился Петя.

– Первый закон! – в голосе Эл1с была терпеливая улыбка.

– Да ладно! – Петя от удивления распахнул рот. – Азимовский? Откуда у тебя там законы? У тебя ведь мозг – не набор кода, а сборная солянка! Микс моих матриц и всяческих воздействий, наложенный на инопланетную нейросеть на основе травы! Нейросеть из ТРАВЫ, простите мой марсианский! Как тебе такое, Илон Маск? Всё, как он любит! Нейросети, трава, мозги и марсиане – всё в одной деревянной голове!..

Петин поток красноречия выдохся. Эл1с вежливо его дослушала, а потом сказала:

– Но ты же вложил мне в голову три закона!

Петя непонимающе сощурился, потом нетерпеливо помотал головой

– Да нет же, я же тебе говорю… – и осёкся на миг, неуверенно продолжив. – Эээээ… Ты серьёзно? Это же шутка была. Я уже и забыл даже!

– Я серьёзно!

Она наклонила голову, а потом залезла железной рукой в копну травяных волос внизу затылка. Трава зашелестела, и в руку Эл1с выползла бумажка в изоленте, надёжно защищенная от воздействия воды и прочих горестей этим дешёвым аналогом ламинирования. Эл1с протянула бумажку Пете и он со смешанными чувствами поднёс её к глазам, читая про себя:

«Первый закон – робот не может нанести вред человеку или допустить нанесение вреда человеку.

Второй закон – робот не может нанести вред себе или допустить нанесение вреда себе.

Третий закон – робот должен выполнять приказы хозяина.

Четвёртый закон – робот должен выполнять приказы остальных людей.

Пятый закон – Первый закон приоритетнее Второго закона. Второй закон приоритетнее Третьего закона. Третий закон приоритетнее Четвёртого закона.»

Петя лишь крякнул, перечитывая известные «Три закона робототехники» за авторством Айзека Азимова, доработанные Петром Тупициным.

– Что-то тут не то, – Петя наморщил нос. – Ты хочешь сказать, что раз эта информация была у тебя в голове, то она стала твоим законом?

– Эта информация была у меня в голове, и она стала моим законом, – проговорила Эл1с. – Причинно-следственная связь здесь не обязательна, но корреляция тут очевидна.

– Дурдом, – вздохнул Петя. – Я себя ощущаю, как персонаж пародийной книжки Белянина. Моя жена – робот!

– Спасибо, дорогой! – Эл1с застенчиво поднесла одну руку к лицу, а другой сделала изящный жест, означающий «ой, вы меня смущаете!».

– Дурдом! – Петя засмеялся, а потом посерьёзнел. – Ладно, три закона – это хорошо. Вопрос тогда другой – кто мне звонил? Где айфон?

Эл1с вытащила айфон из-под кровати и протянула Пете.

Ребята и зверята

Несмотря на внешнюю невозмутимость, Рафика тоже ощущал постоянный стресс. Он не забывал о том, что дома остались заключенные в деревьях родители, которые медленно, но верно превращаются в таких же зелёных инопланетян, как и Алисины бабки.

А ещё Рафик постоянно вспоминал Миртруму, сидящую в окружении хищной, ищущей травы. Вспоминал напряжение на её лице, её нечеловеческий фокус и предельную концентрацию. Вспоминал, как старушка исхудала и вымоталась.

Он ощущал – у Миртрумы осталось совсем мало сил.

– Я спасу вас, бабушка-джан, – прошептал Рафик и стиснул зубы.

И сфокусировался на своей цели.

Лес вокруг ребят изменился с тех пор, когда они забредали сюда в последний раз. Раньше здесь было много ослабленных, окривевших деревьев. Почва была с белёсым, нездоровым оттенком. Сейчас же – земля поросла серебристой травой, приобретая неземной, но одновременно более здоровый вид. Ну а хилые скособоченные деревья сейчас словно бы укрепились и вытянулись. Ветви-щупальца выросли из-под корней больных деревьев, вытягиваясь вверх, охватывая больные стволы – и тоже вытягивая их вверх, словно руки мануальщика-хиропрактика, вытягивающие скособоченный больной позвоночник.

Алиса посмотрела вверх. Увиденное заставило её притормозить.

Она ещё ни разу не видела, как чужие деревья порождали чужие листья.

Здесь же, используя высоту самых больших деревьев, таких как сосны – живые ветви поднялись высоко-высоко и распустились наверху широкими, округлыми листьями. Что ожидаемо – листья были серебристыми снизу.

Впрочем, если бы Алиса могла обсудить этот вид с Григорием, он бы, возможно, сообщил, что при наблюдении сверху эти листья выглядят очень чёрными. Очень, очень чёрными. Мало кто из обычных людей понимает, что большинство чёрных предметов вокруг нас на самом деле тёмно-серые. Потому что абсолютно чёрное тело впитывало бы очень много энергии из пространства и нагревалось бы весьма сильно.

Разве что Петя, как знаток и любитель современных экранов, мог бы понять эту мысль и с глубокомысленным энтузиазмом покивать – ведь на экранах чёрный цвет очень часто показан с засветкой, со светлыми пятнами и так далее.

Впрочем, в данном случае Петин компьютерный вклад в эту тему на стыке биологии и физики был бы бесполезен.

Вскоре ребятам пришлось спешиться. Серебристая трава росла здесь вперемешку с папоротниками, а под ней было множество корней, неровностей и прочих неудобств для велосипедиста.

Однако, велосипеды они не бросили. Ведь на них были приторочены копья, луки и рюкзаки с другими вещами. Бегать с тяжёлыми рюкзаками ребята не умели – всё же не спецназ. Разве что – Кирилл, пожалуй, смог бы. Но и он не стал спорить. Ведь с велосипедом – проще.

Алиса хмуро осматривалась, пытаясь понять, здесь ли она бежала той ночью с щенком-кутёнком на руках. Ведь поломала бы здесь ноги, как пить дать. Там лес, всё же, был попросторнее и почище. Похоже – космический пришелец постепенно переместил место своего обитания. Вначале приземлился «примерно», собрал животных – а потом сдвинулся.

Причём сдвинулся именно в ту часть леса, которая страдала от неоднократных сбросов нефтехимических отходов. И – инопланетные деревья словно воспользовались ослабленным состоянием местной природы, легко вытесняя, изменяя и завоёвывая её. Чёртовы паразиты!

Алиса вздохнула. Эх, если бы ей вовремя удалось обнаружить эти сбросы и найти виновных… Возможно, тогда пришелец не смог бы укрепиться на их родной земле!

Рафик уже отошёл немного вперёд, метров на десять, снова оставил велосипед и взялся за лозу, прикрыв глаза. Кирилл же остановился между ним и Алисой, заметив, что она глазеет на верхушки деревьев – и задерживается.

В отличие от сфокусированного на цели Рафика и разевающей по сторонам рот Алисы – Кирилл был постоянно настороже, алёртен и собран. Он вертел головой по сторонам, вслушивался в неестественную тишину леса и следил за обоими спутниками.

Кирилл незаметно взял на себя функцию охранника этих двух ротозеев, думающих совершенно не о том, о чём надо. В отличие от них, он был готов как атаковать, так и отражать чужие атаки. Он уже намотал на кулаки защитные бинты, и держал копьё под рукой. А эти будто на прогулке!

– Ты чего встала? – грубовато спросил Кирилл Алису. – Не отставай, тут небезопасно. Нам нельзя разделяться, а то могут поодиночке схавать.

Алиса задумчиво перевела взгляд на него и привычно фыркнула. Но – без прежней силы. Атмосфера этого места – тягостная и чуждая людям – действовала на неё.

– Мальчик прав, – язвительно произнёс сверху звонкий, мелодичный мужской голос. – Здесь небезопасно для детишек.

Все вздрогнули и завертели головами.

Впереди, на одной из веток деревьев, в пяти метрах над землей, беспечно и ловко сидел худощавый и мускулистый мужчина среднего роста и зёленого цвета. Его кожу покрывали тёмно зелёные и серебристые разводы – то ли татуировки, то ли пигменты кожи. Ну а уши были большими, заострёнными, звериными.

В общем – на их пути опять появился очередной «эльф».

– Этот лес закрыт для посетителей, – продолжил он, насмешливо глядя на подростков. – Приходите на той неделе! Когда мы совсем очистим эту землю.

– Нам с вашим главным перетереть за дела надо! – крикнул Кирилл, сжав кулаки.

А потом прошипел разинувшей рот Алисе:

– Двигаем к Рафику, собираемся в кучу! – и чуть громче позвал. – Рафик, сюда!

Алиса и Кирилл бросили велосипеды и двинулись к Рафику, а тот к ним. Эльф же ответил с ироничной улыбкой:

– Я бы вам всыпал по первое число, если б в мой сад повадились. Но тут другой хозяин. Он вас вежливо просит уйти.

«Вежливый – значит боится» – подумал Кирилл и прокричал:

– А если не уйдём?

Рафик и Алиса уже встали около Кирилла. Велосипеды остались позади в зарослях. Рафик положил руку на копьё, зорко оглядываясь. Влезать в беседу, которая и так двигалась в нужном направлении – он не пытался. Алиса же положила руки на свой красивый лук и красивые стрелы. Лёшик этот лук многократно обфукивал, потому что в жертву красоте была принесена скорость и резкость лука. Проще говоря – стрелы он метал медленно.

Но другого лука у Алисы с собой не было.

При этом очень-очень хотелось сделать больно наглым эльфам, отомстить за нападение на родителей!

– А если не уйдёте – придётся вас наказать! – эльф развёл руками. – Я бы вас просто выпорол розгами и вышвырнул – но наш хозяин добр. Он же вас потом и вылечит ещё! Вы же потом ещё пригодитесь…

– Какой-то ты жестокий для доброго космического эльфа, – отстранённо проговорил Рафик, тянущий время. – Разве ты не должен любить людей, как часть природы?

Эльф добродушно засмеялся:

– Я не жестокий, а к дисциплине приучен. В армии другие карьеру не делают. А здесь – та же армия, только цели выше. Я теперь не только Родину защищаю, а всю Землю…

Заросли травы впереди заколыхались. Алиса вдруг ощутила нечто одновременно необычное – но привычное. На миг её сердце радостно замерло.

Она ощутила присутствие нескольких собак.

Раньше её связь с животными ощущалась очень слабо и только вблизи. Но после нескольких дней проведённых в общении с изменённым щенком – она ощущала присутствие, эмоции и разумы животных более ярко.

Неужели Черныш здесь?!

Из-за стволов деревьев выступили четыре волка.

На нижние ветви деревьев вышли две рыси.

Эльф махнул рукой – и животные медленно пошли на ребят. Пасти животных распахнулись, морды оскалились – но природных звуков они не издавали. Из их пастей раздалось лишь шипение, бурление и хрип. Словно бы животные разучились звучать по звериному и пытались издавать совершенно чуждые для них звуки.

– Уходите! – бросил эльф, опасно болтая ногами на ветке. – Последний шанс!

– Стреляй, в него, Алиса, – шепнул Кирилл.

Алиса и не собиралась стрелять в животных. Их ей было жалко. А вот наглых инопланетных эльфов… Не жалко совсем. Она, конечно, как и Лёшик, не желала стрелять в людей. Она не была готова убивать. Но их стрелы были игровыми. Серьёзных ран такие не причиняют. Разве что, метко попасть в уязвимую точку. Но Алиса трезво оценивала свою скромные навыки. По сути, она просто надеялась, что от выстрела эльф увернётся, но сверзится при этом с дерева.

Да, Алиса не была таким ловким стрелком, как Лёшик. На то, чтобы выхватить стрелу, наложить на лук, прицелиться и выстрелить у неё ушло секунд десять. И это она ещё не целилась как следует, поторопилась. Впрочем, цель была на расстоянии десяти метров – вполне реально попасть. Даже если не в уязвимую точку – то хотя бы в туловище.

Стрела неторопливо прыгнула навстречу цели.

Эльф взмахнул рукой.

Стрела оказалась в его ладони.

От рывка он потерял равновесие, завалился назад – и повис, держась за ветвь коленями.

А потом обидно захохотал.

Кирилл разочарованно вздохнул. Алиса покраснела и с досадой выхватила ещё одну стрелу.

Но животные не дали ей времени на прицеливание – они рванулись вперёд.

– Копья вперёд! – крикнул Кирилл.

Рафик выставил вперёд лыжную палку обеими руками – так, как он учил Петю на шашлыках. Кирилл держал копьё одной рукой впереди – а кулак другой руки сжал, занося его для удара.

Алиса же замешкалась со стрелой, но успела наложить, натянуть и выстрелить в скачущих по веткам рысей. Впрочем, те легко увернулись от небыстрой стрелы. Алиса выронила лук и стала вытаскивать копьё-палку из-за спины.

Первый волк уже прыгнул на Рафика. Тот выставил вперёд своё копьё – и волк напоролся на него грудью. Раздался почти человеческий вскрик боли. Но удар тяжёлого звериного тела заставил Рафика сделать шаг назад, удерживая копьё в руках. Впрочем, парню это не удалось – резкий толчок заставил копьё скользнуть в его руках назад. Волк приблизился к Рафику и горячая звериная пасть щёлкнула зубами перед лицом парня. Но потом лыжная палка упёрлась в землю и это спасло Рафика от удара. Через мгновение вес зверя выдрал копьё из ладони Рафика и волк шлёпнулся на землю вместе с лыжной палкой, застрявшей в нём. Рафик сделал ещё шаг назад, машинально отшатываясь от перебирающего лапами зверя. Но сонное зелье оказалось весьма ядрёным, и волк успел лишь привстать. А потом осел и заснул.

Кирилл сразу с начала схватки попытался обойти стоящего впереди Рафика и выйти вперёд, чтобы принять на себя основной удар. Когда Рафик шагнул назад, Кирилл оказался впереди их маленькой группы.

И сразу два животных прыгнули на него – рысь сверху и волк снизу.

Кирилл выставил копьё левой рукой между собой и волком – а правым кулаком быстро ударил рыси прямо в морду, в чувствительный нос. Удар жёстко выставленным кулаком не только расшиб её нос, но и заставил хрустнуть шейные позвонки.

Рысь тоже вскрикнула, её прыжок сбился, и, хотя она зацепила рукав Кирилла острыми когтями – но пролетела мимо плеча парня, шлёпнувшись сзади него. Нос у животных – чувствительное, больное место. Это как ударить мужчину в пах. Очень больно и обидно. К тому же, у животного что-то случилось с шеей. Рысь вышла из строя – хотя бы на время.

Волк, напавший на Кирилла, тоже напоролся на копьё, тоже заставляя парня напрячься. Пятьдесят килограммов звериного тела ударили в упор лыжной палки. И этот тяжёлый импульс тоже сильно толкнул Кирилла. Но, к сожалению, в отличие от Рафика, Кирилл использовал ременную петлю лыжной палки, чтобы держать её. Поэтому копьё не проскользило назад, а дёрнуло руку Кирилла, закручивая его. И хотя Кирилл, приученный к броскам и падениям, машинально выставил назад ногу – он всё равно потерял равновесие. Но мягко сгруппировался, приземляясь на закруглённую спину.

И тут же сверху на него прыгнула ещё одна рысь. Растопырив когти, раззявив зубастую пасть она атаковала беззащитного парня.

Алиса в этот момент уже вытащила копьё – но напротив неё кружил другой волк. Она пыталась держать его на расстоянии выпадами копья – но он не стремился нападать. Она ощущала его разум, его сознание, и каждый раз, когда её разум прикасался к его разуму – волк отступал назад, на его морде появлялось виноватое выражение, а потом недоумение.

В это время рысь упала на Кирилла, метя когтями ему в незащищённое горло.

Всё, что он успел – выставить вперёд локоть с распоротым рукавом джинсовой куртки.