Читать книгу: «Смерть на тропе иллюзий», страница 2

– И где сейчас эти мужчины? – Вера задала этот вопрос почему-то Ольге, возможно потому, что та постоянно с участием заглядывала в испуганные Верины глаза.

– Точно сказать невозможно, – просто ответила та.

– Почему?

– Потому что мы этого не знаем.

– Им удалось вернуться в свою действительность?

– Маловероятно, но все может быть. Тут ни в чем нельзя быть уверенным до конца, – Ольга посмотрела на мужа.

– Это была мимолетная встреча, – начал объяснять Александр. – Мы услышали крики и выстрелы и побежали на тропу, где произошло и наше с вами знакомство. Там мы увидели, а вернее услышали, двух мужчин в традиционной ситуации, в которой побывали и вы. Один мужчина стоял на крохотном уступе над пропастью, а второй страшно ругался и кричал: «Врешь! Не уйдешь! Сейчас срублю осинку тебе, Иуда, и сброшу тебя с уступа до того, как твои люди придут на помощь».

Не успели мы добраться до места конфликта, как произошла развязка. Раздался выстрел. И человек, склонившийся с тонкой осинкой в руках над обрывом, полетел вниз со страшным криком. Через мгновение кричали уже двое. Вероятно, второй, стоявший на уступе, выстрелил в своего врага, пытающегося сбросить его вниз, но при этом – не то потерял равновесие, не то его сбило летящее сверху тело. Одним словом, когда мы прибыли на место, то увидели только лошадь с санями, валяющийся в стороне топор и кое-какую утварь да еще несколько овчин, разбросанных вокруг саней. Тогда мы сделали вывод, что в нашем мире сейчас зима. И еще, оставленные здесь неожиданными гостями вещи помогли нам построить этот дом и зажить более комфортно, если здесь вообще можно говорить о комфорте.

– Скорее всего, эти люди погибли на дне этой пропасти, – заключил Вадим.

– Вы не пробовали спуститься вниз в это ущелье? – спросила Вера. – Что там внизу? Если там находятся их останки, то уж это точно не окно в наш мир.

– Мы не знаем. Спуститься вниз невозможно, – пожала плечами Ольга.

– За сто с лишним лет вы ни разу не спускались вниз? Но почему? – Вадим удивленно смотрел на новых знакомых, в его глазах затаились испуг и недоверие.

– Вы забываете, что это совершенно необычное место. Здесь свои законы бытия. Спускаясь вниз, стремительно стареешь, а поднимаясь наверх, постепенно превращаешься в малого ребенка. Но и это еще не все. Чем ниже спускаешься, тем холоднее становится. Словно из лета переходишь в осень, а затем – в лютую зиму. А поднимаясь по тропе наверх, сначала попадаешь из лета в весну, а еще выше – вас опять ждет суровая зима. При этом с каждым метром вверх теряешь знания и опыт, ведь превращаешься в совершенного младенца, а с каждым метром вниз – теряешь ловкость и силы, поскольку становишься дряхлым стариком. И только на данной высоте постоянное лето и вечная молодость. Поэтому совершенно невозможно попасть ни в ущелье, ни на вершину.

Повисла тишина. В заметно сгустившихся сумерках блестели глаза пригорюнившихся гостей. Молчание прервала Ольга:

– Как говорится в русских народных сказках, утро вечера мудренее. Давайте как-то устраиваться на ночь, здесь быстро темнеет. Да и вам необходимо все это осознать. Завтра успеем обо всем поговорить. Я могу предложить перегородить комнату столом и соорудить еще одно ложе из циновок в противоположном углу.

– Спасибо. Но нам незачем вас стеснять, вопрос с ночлегом мы сейчас решим сами, – сказал Вадим вставая.

Он вышел из домика и открыл лежащий у входа рюкзак, затем друг за другом вытащил из него палатку, спальный мешок, надувные матрасы и припасы для ужина. Все припасы он отдал Вере.

– Мы приглашаем вас на ужин. Костер я сейчас разведу и дом для нас организую. Помощь не нужна, благодарю. Хочется и вам доставить какую-то радость.

– Мы с удовольствием принимаем приглашение, – улыбнулась Ольга, предвкушая невиданное ранее развлечение. Матиевские вошли в дом.

– Вадим, а нашим хозяевам не будет вреден наш цивилизованный ужин. Их организм не знает пищевых добавок, антибиотиков, пестицидов, усилителей вкуса, пищевых красителей и тому подобных прелестей современной пищи? Меньше всего мне хотелось бы их отравить. Не получилось бы у нас, как в романе про средневековье: отравление в знак благодарности за твое спасение и гостеприимство, – озабоченно спросила Вера, которую мучили сомнения.

– Извините, за тонкой стеной поневоле все слышишь, – вмешался в разговор Александр. – Не беспокойтесь о нашем здоровье. Здесь все недуги лечатся очень легко. Просто поднимаешься на пару шагов вверх. Таким образом становишься на несколько дней моложе, когда проблемы еще не было. Потом идешь назад, но болезнь или травма не возвращаются, как будто ты создал другую реальность. Поэтому мы с удовольствием и великим любопытством попробуем пищу будущего, ведь для нас ваша еда таковой и является.

– Значит, переживать незачем, – успокоилась Вера, вытаскивая из своего рюкзака походную посуду и скатерть.

Вадим быстро принес пару тонких сухих стволов, увиденных им неподалеку, нарубил дров для костра и занялся палаткой. Яркая палатка и надувные матрасы и подушки через пятнадцать минут были готовы к эксплуатации. Прошло не больше часа, а все уже радовало глаз: на углях шипели колбаски, бурлил чайник, на скатерти стоял походный ужин. Все это время, пока Афанасьевы хлопотали, Александр и Ольга наблюдали за ними, восторгаясь невиданными доселе вещами. Наконец уже в полной темноте все уселись вокруг скатерти возле костра.

– Ну что ж, предлагаю выпить за знакомство, – предложил Вадим. – Вот в этих маленьких пластиковых бутылках неплохой коньяк. К сожалению, менее крепких напитков нет. Но я думаю, милые дамы с удовольствием составят нам компанию, поскольку после всех событий сегодняшнего дня выпить просто необходимо. Бутылочек десять, в каждой всего по сто грамм этого благородного напитка, так что нам хватит на весь вечер.

– Ты абсолютно прав, Вадим. Поэтому смело передавай нам по сосуду. Это ничего, что я взяла смелость ответить за нас обеих? – обратилась Вера к молчавшей Ольге.

Та улыбнулась в ответ и взяла бутылочку, предварительно открытую и протянутую ей Вадимом. Бутылочки из рук мужа получила и Вера, затем Александр.

– Боюсь, что нам с Ольгой будет достаточно и нескольких глотков. Последние сто лет мы вели абсолютно трезвый образ жизни. Я даже не помню вкуса этого напитка, как, впрочем, и любого другого. Вариантов у нас здесь немного: вода из ручья в холодном виде, травяные чаи и компоты из местных ягод и фруктов.

– За знакомство и здоровье всех присутствующих, – сказал Вадим и осушил свой сосуд. Его примеру последовала и Вера, хотя обычно сто грамм коньяка ей хватало на весь период праздничного застолья. Матиевские несмело сделали по глотку, а затем неожиданно тоже допили до дна.

– Угощайтесь, пожалуйста, – предложила Вера, раскладывая по тарелкам горячие колбаски и кашу быстрого приготовления. – Берите сыр, рыбу, ветчину. Пробуйте все. Думаю, что вы забыли все эти вкусы. А что вы здесь обычно едите?

– Спасибо. Да, этой пищи мы не ели сто лет. Наш рацион – это рыба из ручья, кролики, грибы, ягоды, фрукты и орехи, а еще иногда птица и мясо косуль. Но это уже почти забытые вкусы, поскольку патроны очень давно кончились, да и силки делать не из чего. Завтра мы вам все это покажем.

– Господи, каким же все кажется вкусным, хотя и очень соленым и острым, – проговорила Ольга, пробуя снедь, лежавшую на столе.

Все ели с большим аппетитом, почти не разговаривая, но от коньяка отказались. Поэтому Вадиму следующую бутылочку пришлось пить одному.

– А теперь чай с шоколадом и печеньем, – сказала Вера, когда тарелки опустели. – Вот только металлических кружек у нас всего две.

– У нас тоже есть две старые железные кружки. Я сейчас принесу, – Александр поднялся и нетвердой походкой направился в домик. Коньяк сделал свое дело: закаленный столетними испытаниями Робинзон испытания алкоголем не выдержал – он еле-еле держался на ногах.

К концу чаепития Ольге и Александру из-за токсичной пищи XXI века стало плохо, и они, поблагодарив за ужин, отправились под липу, растущую чуть выше их жилища. Они, шутя, называли это место лазаретом. Липа находилась в периоде цветения, и медовый сладкий аромат липового цвета доносился до костра легкими порывами теплого ветерка. Через двадцать минут они вернулись совершенно здоровыми и веселыми.

– Я смотрю, вы в полном порядке. Но теперь, наверное, совершенно голодные? – поинтересовался Вадим, внимательно изучая новых друзей.

– Нет, спасибо, чувство сытости и даже легкого опьянения осталось. Здесь такой интересный эффект, который мы называем «было – не было». Вот, например, едва заметные шрамы после травмы остаются, память обо всем этом остается, а сама травма проходит, как будто по мановению волшебной палочки, надо только чуть-чуть подняться выше. Вы видели, как мы это сделали недавно, – объяснил Александр. Ольга продолжила:

– Более того, остаются даже результаты. Так однажды, охотясь на оленя, муж сломал ногу. Перелом был ужасным, Александр потерял сознание. К счастью, я его очень быстро нашла. Я на шкуре тащила его вверх. Там он пришел в себя, нога срослась без последствий незаметно и быстро. И, когда мы вернулись назад на место травмы за оленем, нога Александра оставалась по-прежнему совершенно здоровой.

– Вся живая материя здесь может бесконечно обновляться. Наверное, такова энергетика этого места. А вот вещи, не имеющие жизненной силы, как высоко их не поднимай, не возвращают своих былых качеств. Лошадь, очень старая, доставшаяся нам в наследство от неожиданных гостей, жила еще довольно долго. Но, однажды она отвязалась и ускакала вниз, в зимний лес, где на нее напали волки. Я прибежал поздно. Хотя я отогнал волков, потратив последние патроны, которые хранил на всякий случай, спасти лошадь не удалось. Я затратил много времени и сил, помогая истекающему кровью животному подниматься вверх, но лошадь умерла раньше, чем мы успели попасть в заветную точку обратного отсчета. Тащить трупы бесполезно, в них уже нет чего-то такого, что можно запустить заново, зарядить новой жизненной силой, дряхлеют и вещи, – Александр тяжело вздохнул.

– Поэтому топоры, миски, кружки, одежду и прочее здесь нужно очень беречь. Кажется, что все это выходит из строя моментально. Хотя с вашим появлением я поняла, что тут просто очень быстро идет время. Я думала, что прошло каких-нибудь пять-шесть лет, а то и меньше. Оказалось, что это не так, – взгляд Ольги затуманился и она замолчала, пытаясь справиться с охватившем ее волнением.

Вера решила отвлечь Матиевских от грустных мыслей.

– Мы очень благодарны вам за оказанную помощь и поддержку. Если бы не вы, едва ли сегодняшний день закончился бы для нас приятным ужином. Мы от всей души хотим сделать маленькие подарки в знак благодарности и просим вас их принять, – с этими словами Вера встала и направилась в палатку. Вернулась она оттуда с запасным спортивным костюмом, носками, комплектом кружевного белья и спортивными тапочками. – Как настоящая женщина, Вы, Ольга, должны это примерить немедленно.

– Спасибо, Вера. Я понимаю, что должна отказаться, но у меня не хватает на это сил. Пока я не увидела сегодня вас, шкуры не тяготили меня уж особенно сильно. А с вашим появлением я почувствовала себя почти голой.

– Отказываться не надо, я не приму отказа. Пойдемте-ка в домик, я помогу вам все это надеть.

Женщины удалились, и Вадим, извинившись, отлучился в палатку. Оттуда он вынес один надувной матрас, плед, фонарик, мужской спортивный костюм, футболку, трусы, носки и кроссовки.

– Давайте, принимайте дары, друг мой. Завтра я еще добавлю к ним одноразовую бритву и помогу справиться с бородой и волосами. Но это все завтра в свете дня. А сегодня обязательно забирайте матрас и плед, чтобы уже этой ночью почувствовать комфорт цивилизации. А это необходимая одежда – надо же с утра соответствовать жене.

– Спасибо. Вы отдаете нам матрас и плед, что лишает вас привычного комфорта. И как же вы, когда сносится то, что на вас? Я притерпелся, а вам поначалу будет трудно.

От этих слов Вадим вздрогнул и, немного подумав, ответил:

– Матрас достаточно широкий, и мы всегда обходились одним, к тому же у нас еще есть спальные мешки, так что – не беспокойтесь. А потом, я надеюсь, что мы все же найдем выход. Ну, а если придется задержаться, еще один костюм не имеет никакого значения. Так что сделайте приятное мне и дамам и примите эти скромные дары.

Разговор мужчин был прерван появлением их жен. Глаза Ольги сияли. Оказалось, что у нее красивая и женственная фигура, которую теперь демонстрировали обтягивающая кофточка и брюки. Пришлись по ноге даже спортивные тапочки, чему обрадовалась не только сама Ольга, но и Вера.

– Вы прекрасно выглядите, Ольга, вам удивительно идет этот наряд.

– Спасибо, Вадим, Вы очень добры и любезны. Одежда XXI века для загородных прогулок удобна и естественна, за исключением, извините, белья. Это слишком откровенно и, боюсь, не выполняет отведенной белью роли! Эти веревочки с пришитыми к ним кружевами! К остальному даже не нужно привыкать. Жаль, что нет большого зеркала, – сказала Ольга, глядя с улыбкой на мужа. Александр улыбнулся жене, поцеловал руку Вере и пожал руку Вадима:

– Спасибо, но позвольте нам откланяться, поскольку вы устали от чрезмерно сильных впечатлений сегодняшнего дня. Завтра у нас будет достаточно времени обо всем поговорить. Еще раз благодарим за прекрасный вечер, ужин и подарки. Спокойной ночи.

– И вам большое спасибо за помощь и поддержку, – ответил Вадим. – Позвольте, я помогу вам занести в домик матрас, а вы, Александр, не забудьте одежду и плед.

Наконец все улеглись. В наступившей тишине не хотелось ни говорить, ни даже думать. Защищаясь от перегрузки, мозг требовал отдыха. Возможно, именно поэтому Вадим и Вера почти сразу уснули, без каких-либо разговоров. Но уже через пару часов в их палатке горел фонарь, а они сидели напротив друг друга с расширенными от ужаса глазами. И напуганы они были не страшными явлениями или видениями, не нападением диких животных или людей, а своими собственными громкими голосами, звучавшими навязчиво прямо над ухом. Ни вокруг палатки, что хорошо было видно в свете сияющей на небе луны, ни в палатке никого не было видно, но можно было услышать каждое слово эмоционального диалога, который вели они сами. Вера уже несколько раз ущипнула себя, дотронулась до Вадима и попыталась остановить дрожь. Бледный Вадим смотрел на нее с испугом и тоже дрожал. При этом ни один из них не мог произнести ни звука, а разговор тем временем продолжался.

– Пойми, Верочка, ты и близнецы мне бесконечно дороги, но я не могу без Инны. А потом я не хочу тебя обманывать, ее обманывать. Я понимаю, что ты заслуживаешь в этой жизни всего самого хорошего. И поверь, все еще может быть: и новая встреча, и любовь, и счастье.

– Прошу тебя, Вадим, давай не будем обсуждать перспективы моего радужного будущего, как, впрочем, и твоего. Боюсь, что относительно себя ты тоже очень ошибаешься. Тебя тоже ждет действительность довольно мрачная и холодная, как только что растаявший снег.

– Хорошо. Давай поговорим о материальной стороне. Назови сумму, которая нужна тебе с близнецами ежемесячно, я подготовлю соответствующие документы. Но, пожалуйста, давай не будем разрывать на части бизнес, это нанесет делу непоправимый урон. Ты же понимаешь, оно только стало приносить неплохой доход, да и я душу вложил в это дело.

– Только ты душу вложил? А ты не преувеличиваешь размеров своей души?! Этот вопрос мы обсудим позднее.

– Вера, прошу тебя, не начинай. Мы все делали вместе, я благодарен тебе за каждый проведенный вместе день, за детей, за помощь, которую ты мне всегда и во всем оказывала. Мне тоже очень непросто, я тоже отрезаю кусок от своей плоти. Прости, но я стал другим, полюбив другую женщину. И изменить ничего нельзя.

– Другая женщина так сладка, что в ее присутствии в кофе можно не класть сахар?! Смотри, не заболей диабетом, а еще от избытка сладкого болят зубы и портится фигура. Поберегись! Успокойся, я и не думаю тебе мешать, хотя ты делаешь несчастными нас обоих, но не понимаешь этого. Да, а когда и как ты собираешься все объяснять сыновьям?

– Ты еще не поговорила с ними?

– Нет, я решила, что будет правильнее, если это сделаешь ты. Собственные действия всегда легче комментировать, чем чужие.

– Наверное, ты права. Мне надо и с мальчиками все подробно обсудить. А теперь давай укладываться, уже поздно, и мы мешаем людям, которые приехали сюда отдохнуть. Посмотри! Свет погас в окнах всех домиков, и у костра уже никого нет. Возьми свой плед, пожалуйста. Я прихватил два матраса и два пледа, чтобы никто не испытывал неловкость. Спокойной ночи.

Голоса замерли, а их обладатели продолжали сидеть в напряженных позах напротив друг друга, не зная, что и думать. Первым вышел из оцепенения Вадим:

– Скажи мне, что это было? Мы ведь сейчас не спим и, кажется, пока еще в здравом уме. Хотя за прошедшие сутки я в этом неоднократно сомневался. На запись это не похоже, поскольку наяву мы не произносили этих слов. Голос звучал так, как будто это сейчас говорил я, хотя я точно не издал ни звука. Никогда бы не подумал, что собственный голос, звучащий из ниоткуда, может вызвать такой ужас. Я некоторое время пытался переварить события сегодняшнего дня. Признаться, в глубине души был уверен, что утром выяснится, что это развлекательная услуга, заказанная тобой на прощанье. Во всяком случае, мне хотелось в это верить, и только невесть откуда взявшаяся пропасть и уж слишком хорошая «игра» Ольги и Александра заставляли меня временами паниковать. А теперь я совсем не знаю, что и думать. Но почему-то чувства опасности все это у меня не вызывает, что тоже странно.

– Нет, Вадим, никакой игры я не заказывала, и страшные подозрения у меня начались много раньше, когда я безрезультатно пыталась отыскать турбазу. Здесь и заблудиться-то негде. Это было похоже на сбой программы. Была сделана наша копия, где-то там по ошибке. Только где же мы с тобой настоящие? Там, в нашем мире или здесь, в краю вечной молодости? Только вот о таком месте я никогда не слышала. В том мире мы все те же и ничего не изменилось, как мы сейчас поняли из разговора наших двойников. Мы можем не переживать о близнецах, о родителях. Наши копии позаботятся о них так же, как это сделали бы мы. Или копии – это, все-таки, мы нынешние? Ты, действительно, так сильно любишь Инну? – неожиданно поинтересовалась Вера.

– Мне стыдно признаться, Вера, но за все время наших злоключений я едва вспомнил о ней. То ли эта игра показалась мне интересной и увлекательной, то ли Инна ценна для меня только там, то ли у меня произошла переоценка ценностей. От мыслей мозг просто закипел, и чувства испарились, не вызвав даже сожаления.

– Значит, копии мы.

– Почему ты так решила?

– Куда-то делись сильные эмоции. Я это тоже почувствовала.

– Я не совсем тебя понимаю.

– Я и сама не очень понимаю, но постараюсь объяснить. Невероятные вещи не вызывают протеста и желания их опровергнуть, ты спокойно делаешь то, что тебе предлагается, без лишних эмоций, почти, как робот. Это похоже на чтение хорошего детектива: ты смотришь на все со стороны, без страха наблюдая за действиями убийцы, поскольку ты в процессе участвуешь только на страницах книги. Хочется разгадать тайну поскорее, но из всех человеческих чувств преобладает любопытство. Вот сейчас мне должно быть страшно, горько, больно и обидно, меня должна мучить ревность, а мне всего лишь досадно. И больше всего хочется понять, где мы оказались и почему. Напрашивается вывод, что мы – копии, созданные с определенной целью.

– Кем созданные? С какой целью? О чем ты, Вера?

– Я сама понимаю всю несостоятельность своих рассуждений, но надо же как-то для себя все происходящее объяснить, чтобы просто не растерять остатки здравого смысла.

– В этом ты действительно права. Хотелось бы остаться, как говорится, в здравом уме и твердой памяти.

– Давай попытаемся уснуть, очень хочется спать, у меня совсем не осталось сил. Возможно, завтра все станет на свои места. Хотя с каждой минутой я верю в это все меньше и меньше. Надеюсь, что хоть остаток ночи пройдет спокойно.

Вера прижалась к Вадиму, закутав обоих в плед. Он обнял ее, и они быстро уснули.

Проснулись Афанасьевы утром от веселого гомона птиц и ярких солнечных лучей, быстро нагревающих воздух в палатке. Оказалось, что Александр и Ольга уже встали. Ольга предложила показать им дорогу до ручья, где можно умыться, а Александр занялся костром. Когда все снова собрались у костра, Вера предложила на завтрак доесть скоропортящуюся часть их припасов и выпить кофе.

– Прекрасно. Мы совсем забыли кофейный аромат. А от себя сейчас добавим фрукты и ягоды, которые собрали утром, – Ольга зашла в домик и вынесла оттуда плетеную из камыша корзину с красиво уложенными фруктами и берестяной кузовок с земляникой. К липовому аромату добавился нежный запах лесной земляники и диких абрикосов и слив.

– Разве в нашей полосе растут абрикосы? – удивленно рассматривая спелые плоды, спросил Вадим.

– Вот здесь, в этом конкретном месте, конечно, нет. Мы выбрали эту часть горы для жизни, поскольку она напоминает нам природу родного имения под Москвой. А другая часть горы напоминает субтропики, и там можно найти все соответствующие растения. Как вы можете заметить, особенно много алычи и абрикосов. После завтрака мы покажем вам некоторые интересные и полезные места, – небрежно проворковала Ольга со сладкой улыбкой.

Эта информация заставила Афанасьевых в очередной раз онеметь и уставиться друг на друга, как бы ища поддержки в похожем эмоциональном состоянии своего партнера. Наконец Вадим прервал затянувшееся молчание, в очередной раз справившись со своим безграничным удивлением:

– Предлагаю до завтрака совершить изменения в нашем облике. Надеюсь, дамы нас извинят, если мы покинем их на некоторое время. Верочка, подогрей нам, пожалуйста, воды, – с этими словами Вадим отправился в палатку за походными ножницами и бритвой.

Несмотря на всю сложность и запутанность ситуации, было совершенно невозможно видеть Александра с длиннющей бородой и волосами. Теперь, когда на нем был щегольской спортивный костюм Вадима, длинные волосы и торчащая во все стороны борода Робинзона постоянно вызывали улыбку. Боясь обидеть его, Афанасьев решим немедленно поработать бритвой.

– Спасибо. Вы даже не представляете, как мешает иногда эта длинная бородища, – рассматривая инструменты в руках у Вадима, жаловался Александр. – Но если вместо сносившегося ножа, в хозяйстве еще можно пользоваться острыми краями камней, то вот бриться с их помощью или стричься совершенно невозможно.

– Верочка, Ольга, мы скоро вернемся, не скучайте, – заверил дам Вадим, которому хотелось действовать, чтобы остудить голову, в которой, как в бурлящем котле, кипели странные мысли и рождались странные чувства и эмоции.

Мужчины удалились. Ольга посмотрела на свои очень длинные толстые косы.

– Я бы тоже хотела обрезать волосы. Эти косы меня совершенно замучили. А у вас, Вера, замечательная прическа и такой необыкновенно красивый цвет волос.

– Да, я всю пятницу провела в салоне красоты. Волосы крашеные. Этот цвет называется «баклажан». Стрижка действительно удачная, но когда она отрастет и потеряет форму – вся ее прелесть исчезнет. Так что длинные волосы – это самый практичный и удобный вариант. Но сделать ваши косы короче, мы, конечно, сможем, если только вам не жаль уничтожать такую роскошную красоту.

– Совсем не жаль. Давайте отрежем их хотя бы до лопаток. Мы умудряемся кое-как стричь ногти моими маленькими, уже давно затупившимися ножницами, но для волос они совсем не годятся.

– Хорошо. Как только ножницы у мужчин освободятся, я помогу вам укоротить косы, хотя и буду делать это с большим сожалением. В нашем веке длинные густые волосы – большая редкость. Таких, как у вас, я не видела никогда.

Вернувшиеся мужчины вызвали у женщин неподдельный восторг. Оба были чисто выбриты, а Александр еще и неплохо подстрижен.

– Александр, теперь вы прекрасно выглядите и ничем не отличаетесь от городского жителя XXI века, вышедшего на утреннюю пробежку. Никогда бы не подумала, Вадим, что у тебя есть навыки и талант парикмахера, – удивленно глядя то на мужа, то на помолодевшего Матиевского, сказала Вера.

– Сам не ожидал, что так хорошо получится. Вот что значит внимательно наблюдать за действиями профессионалов, пока они колдуют над тобой. Правда, у Александра прекрасные густые, с легкой волной волосы, что мне очень облегчило задачу и скрыло огрехи неумелой стрижки, – поскромничал Вадим, но было видно, что он явно гордился своей успешной работой.

– Я уже забыла, как выглядит мой муж без бороды. За эти сутки мы просто переродились. Спасибо.

– Были рады доставить вам это удовольствие. Прошу за стол. Я уже сварила кофе и расставила еду, – Вера пригласила всех ко вновь накрытой для завтрака скатерти.

Когда завтрак был съеден, Вадим осторожно спросил:

– Сегодня ночью с нами случилось нечто, что вызывает множество новых вопросов. Я не знаю, как объяснить случившееся.

Вадим замолчал, не находя нужных слов, Вера пришла ему на помощь.

– Мы проснулись от звуков собственных голосов. Из диалога получалось, что мы продолжаем жить в своем мире как ни в чем не бывало. Мы где-то там, на турбазе, к которой мы шли, разговариваем, как будто ничего не произошло. Получается, что попав сюда, мы не исчезли в своем мире. Вы можете это как-то объяснить?

– Едва ли это поддается разумному объяснению, но мы прекрасно понимаем ваше состояние, – внимательно глядя на Афанасьевых, начала свой рассказ Ольга. – Мы тоже прошли через такой опыт, и это невозможно забыть. В первую нашу ночь здесь я не только разговаривала с мужем в другом мире, но и укладывала спать нашу младшую дочь Анечку, которой тогда было всего пять лет. Тогда у нас было трое детей. Старшей Лизе уже исполнилось десять, сыну Дмитрию – семь с половиной. Как же сложилась их судьба? Мы ничего о них не знаем. Но, несмотря на весь ужас происходящего, осталось успокоение, что для наших детей ничего не изменилось, да и мы продолжаем все ту же обыкновенную жизнь где-то там, в совершенно другой действительности, – Ольга вытерла глаза.

Воспоминания о близких вызвали у нее волнение и слезы.

– Но это было только один раз, – вступил в разговор Александр. – Словно кто-то хотел успокоить нас, показав возможность одновременного существования в разных измерениях. Мы долго говорили об этом случае и даже пытались повторить его, чтобы понять, как же мы там живем, как растут дети. Но никогда ничего подобного больше не было.

– Знаете, я здесь часто думала о реинкарнации, о которой рассказывают некоторые религии. Так вот, попадая в новую жизнь, человек не должен ничего помнить, иначе он не сможет быть счастлив. Поэтому-то и возвращается человек в мир, как чистый белый лист бумаги. Только так это будет новая жизнь, а не стремление продолжить старую, – Ольга встала. – Спасибо за восхитительный завтрак. Извините, мне нездоровится. Я пройдусь к липе.

– С вашего позволения, я провожу жену, – негромко сказал Александр.

Матиевские удалились. Вадим и Вера неожиданно передумали обсуждать эту тему, мысли их переключились на нехитрые хозяйственные дела, и они продолжали работать и размышлять об услышанном и пережитом за последние сутки уже совершенно спокойно.

Через час вся компания бодро исследовала гору, каждые сто метров которой вверх, вниз или в сторону вызывали бесконечные возгласы удивления новых обитателей. И было чему удивляться: лес средней полосы переходил в настоящий субтропический дикий сад, весна, лето и осень легко уживались рядом, как будто все братья месяцы собирались для общения именно на этой горе. И можно было без труда проследить, как ты будешь выглядеть через двадцать лет, или каким ты был в двадцать. Это было увлекательнее любой изощренной игры, и даже Матиевские, которым уже давным-давно это представление наскучило, заразившись задором Вадима и Веры, карабкались по круче и звонко смеялись молодыми голосами. В этом месте всем было не больше шестнадцати лет. Отошли на второй план тяжелые мысли и тайны, остались только энергия, жажда жизни и азарт юности. Бегали друг от друга и прятались за деревьями. Потом нашли натянутую между ветками паутину и долго смеялись, наблюдая за пауком, который почему-то нес в подарок своей избраннице, большой толстой паучихе, обыкновенную елочную иголку. Оказывается, что среди пауков тоже встречаются хитрецы, способные легко обманывать доверчивых паучих. Затем целовались со всем жаром юности, с интересом разглядывая обновленные тела. Эта радость жизни так захватила, что был забыт и обед, и разговоры, и ненайденные ответы, и бесконечные вопросы. Все это осталось там внизу, где царствовало лето, а здесь диктовала законы вечная весна. И этим законам подчинялись все, да и сам воздух тут пьянил и кружил голову, заставляя смеяться, бежать и вбирать в себя все краски и надежды этого молодого расцветающего мира. Так незаметно прошел день, и наступило время возвращаться к месту ночлега.

– Нам нужно спешить, скоро начнет темнеть и сильно похолодает, – заметил Александр. – Дикие животные здесь никогда на нас не нападали, но самые безопасные они в черте вечного лета, там много пищи и тепло даже ночью. Да и в темноте легко получить травму, поэтому больше тут оставаться нельзя.

Все послушно стали спускаться вниз.

– Как интересно, получается, что в черте весны гора довольно крута, а при переходе в лето становится пологой, с ровными участками, – заметила Вера.

– Да, это так. И когда спускаешься вниз, происходит то же самое. Чем ниже, тем круче и опаснее, а ты все стареешь и слабеешь. Поэтому вниз совсем не хочется. Мы там почти не бываем. Разве только в раннюю осень иногда спускаемся за грибами, фруктами, орехами и ягодами, – уточнил Александр.

– А весна притягивает, когда у меня плохое настроение, я всегда прошу мужа погулять там. Эта энергия возрождения и расцвета остается надолго и помогает справиться с любой хандрой. Вот сейчас мы спускаемся вниз и стремительно становимся старше, но в душе продолжается юношеское смятение и радость, – Ольга посмотрела на всех сияющим взором. Она все еще была необыкновенно юна и красива.