Читать книгу: «Алхимия сказки. Как работает сказка в психосфере человека», страница 3

Глава 5
Пятая присказка в стиле «вопрос-ответ»

Чем хороши свободные встречи с людьми и интервью? Бессистемно, на основе живого интереса заданный вопрос выхватывает из сознания и опыта нечто актуальное. Вопрос позволяет мгновенно интегрировать колоссальные пласты профессионального и личного опыта и развернуть его так, чтобы это было интересно «в моменте». Поэтому финальную присказку я хочу построить в этом стиле «вопрос-ответ». Возможно, какие-то из этих вопросов интересны и вам, и тогда мой ответ точно что-то прояснит. С другой стороны, если мои ответы на вопросы вам откликнутся, тогда чтение этой книги целиком окажется для вас совершенно точно полезным!

Вопрос: народные сказки, особенно русские, кажутся уже такими устаревшими, далёкими от современных реалий. Неужели даже народные сказки психолог сможет применить в своей работе?!

Ответ: сказки – это носители информации о тонких процессах. Поэтому в психологической работе их использование многопланово и импровизационно.

Народные сказки используются в работе психолога как иллюстрации конкретных жизненных явлений, трудностей, вызовов, уроков. Психолог может привести в качестве примера известную народную сказку в том смысловом ракурсе, который разбирается на консультации. При этом особенность работы с народной сказкой в том, что одна и та же сказка может иллюстрировать разные явления, подчас кажущиеся противоположными по смыслу.

Например, психолог консультирует маму не слишком послушного ребёнка и приводит в качестве иллюстрации сказку «Колобок» в таком смысловом контексте:

«Действительно, ребёнок, который проявляет слишком много, по мнению родителей, независимости, в каком-то смысле похож на сказочного Колобка, который уходит и от деда с бабкой, и от зайца, и от волка, и от медведя. И родители волнуются, что растущая раз от раза самонадеянность может привести героя к гибели на язычке лисы. Что тут поделать? Если в характере ребёнка читаются некоторые черты Колобка, придётся предупредить его о существовании лис. И, конечно же, о том, что разным персонажам не стоит петь одну и ту же песенку. С разными персонажами, как и с разными людьми, нужно строить свои отношения. И это может стать темой для обсуждения сказки с ребёнком.

Например: “Давай с тобой представим, что история Колобка – это предупреждение. О чём же? Если ты отправился в самостоятельную жизнь, ты будешь встречать разных людей. Стоит ли рассказывать всю свою историю тем, кто хочет тебя съесть? Давай поразмыслим: в чём состоят ошибки Колобка. Судя по всему, он делает их специально для того, чтобы мы о них задумались”. (И здесь крайне важно подвести ребёнка к самостоятельным рассуждениям. Возможно, для этого нужно ему показать, каким образом рассуждаете вы. Допустим так…)

С точки зрения родителей, первой ошибкой Колобка является то, что он “укатился” из дому, даже не поставив родителей об этом в известность. Может быть, он в тот момент думал, что быстро вернётся и родители даже не заметят его отсутствия. Так нередко думают дети. Просто потому, что они не предполагают, что и кто может встретиться им на дороге. Вряд ли Колобок сознательно хотел заставить волноваться деда и бабу. Он просто повиновался своему желанию двигаться. Колобок может себе это позволить – он не человек.

А человек? Человеческие способности и свойства характера развиваются, когда в момент сильного желания вдруг появляется мысль: “Надо учесть, что родители могут волноваться обо мне! Они думают обо мне, и я подумаю об их покое. Хотя бы оставлю записку, предупрежу!” Как ты думаешь, если бы Колобок предупредил, что укатывается, сюжет сказки развивался также или иначе?»

Главное – помочь ребёнку, взрослеющему человеку думать, размышлять, стараться более осознанно подходить к тому, какие решения он принимает и какими могут быть сценарии их развития. Это подсказки для взрослых.

Ребёнку же психолог может предложить поставить историю «Колобка» на паузу в моменте встречи с лисой. Обсудить с ним, кто такая лиса, каковы её намерения. И попросить ребёнка подсказать Колобку, как не попасть в её ловушку. Например, так: «Представь, что у тебя есть возможность предупредить Колобка. Ты уверен, что он тебя услышит и послушает. И это может изменить ход его жизни. Что ты ему скажешь, что посоветуешь?»

А если психолог обсуждает со взрослым человеком его экзистенциальный кризис, отсутствие смысла жизни из-за того, что «тебя всё равно съедят», сказка становится иллюстрацией иных идей и смыслов.

Например: «Вы потеряли ощущение смысла жизни, опустили руки, чувствуете себя бессильным что-либо изменить. Всё выглядит так, будто на вас давит финал истории сказки о Колобке. Сколь бодро ни пел он свою песенку, как далеко ни укатился от того места, где был задуман как еда, Колобок всё равно оказался съеденным. Кажется, что сказка рассказывает нам о некой “запрограммированности земного бытия”.

Согласно этой программе более сильный съедает слабого, как бы тот ни “храбрился”. Но Колобок – это хлеб, или блин, он не человек. Колобок – это существо, с изначально заданной программой. В отличие от Колобка, человек обладает значительно большей свободой. Зачем отказываться от неё и втискивать себя в “прокрустово ложе” сценария Колобка?!

В сказке “Колобок” можно прочитать предупреждение многим людям: “Не идентифицируйте себя с Колобками, не программируйте сами себя, не сужайте своё сознание и репертуар поведения!” Если говорить на языке сказки о том, какую задачу предлагает вам жизнь, то можно сказать так: “Выходите из тисков идентификации себя с Колобком! Возьмите в качестве альтернативы сказку «Летучий корабль»! Её герой человек изобретательный и неунывающий. Он показывает путь, как не стать едой для лисы и добиться своей цели!”»

Конечно, народные сказки применяются в «тренинговом режиме» для психологического, смыслового анализа, благодаря которому расширяется представление человека о смыслах сказки. А вместе с этим расширяется и его представления о жизни, самом себе и многом актуальном.

Сказкотерапевты нередко используют народные сказки для диагностики механизма жизненного урока человека. Дело в том, что все трудности, которые проходит человек в своей земной жизни, не новы. Их проходили многие сказочные герои. И находили разные выходы из создавшихся ловушек. Происходит это и по сей день. Можно сказать, что в народных сказках в зашифрованном виде хранится картотека типовых жизненных уроков человека (я называю это хранилище «библиотекой жизненных ситуаций»). Из загадок и разгадок, ловушек и путей выхода из них. По идее всё сказочное наследие призвано сделать человека крепче духом и помочь ему войти в свою подлинную силу творца.

Вопрос: есть ли в сказках народов мира «завирусившиеся» сюжеты, какие истории повторяются чаще всего и есть ли различия в них у разных народов?

Ответ: повторяющиеся сюжеты фольклора называют «бродячими». Часто повторяется сюжет, где действуют мачеха и падчерица, или герой спасает беззащитного, освобождает пленников, борется со злом. «Бродит» по сказкам народов мира и сюжет Колобка, и сюжет изобретательного бедняка, который в финале женится на царской дочери. Если мысленно объединить сказки народов мира, то откроется простая истина – сказочные сюжеты едины. Они все об общих ценностях. Но есть образная и стилистическая специфичность: разные народы по-разному расставляют смысловые акценты.

Например, история Колобка в немецком фольклоре выглядит как наставление о милосердии. А героем её является блин. Три старушки сложились продуктами, чтобы он появился. А он от них убежал, чтобы после всех приключений достаться милым деткам-сиротам.

Или возьмём русскую сказку «Знахарь» и французскую «Попался, Сверчок!». В обоих сказках герой должен доказать заявленный им статус провидца/знахаря. Только вот во французской сказке героя в случае провала ждут изгнание и насмешки, а в русской сказке героя в случае провала ждёт казнь.

Француз-Сверчок получает от вышестоящего персонажа признание и награду. Русский-Жучок получает от вышестоящего персонажа принятие своей правды, награду, признание чести. Ключевой смысловой акцент во французской сказке: «Главное в земной жизни быть довольным своим положением». Ключевой смысловой акцент в русском аналоге: «Жить по своей правде, какой бы она ни была, оставаться верным себе, своей натуре».

Словом, хоть в сказках народов мира всегда можно найти аналоги сюжета, но смысловые акценты, некоторые образы, повороты сюжета будут различаться. Так проявляется этнический характер, этнопсихология, а также «культурный код». Это интересно замечать и исследовать.

Сказкотерапевты нередко устраивают такие квесты: виртуальные путешествия в миры разных этносов и этнических групп. Для этого мы читаем и разбираем сказки народов мира. Из подобных путешествий всегда выносится ощущение, что все народы глубоко связаны между собой. Но не на уровне ментальности, а на уровне сакральности, базовых смыслов бытия.

Вопрос: если сказки народов мира схожи по ценностям, то есть ли в них какое-то ключевое отличие?

Ответ: в сказкотерапии мы называем в качестве ключевого отличия сказок народов мира их «этнический дух», или «этнодух сказки». Этнодух сказки – это универсальный код сказок конкретного этноса. Это универсальный ключ к иррационально-чувственному пониманию этнокультурной специфичности этноса. Этнодух больше ощущается чувственно, атмосферно. Ментально он познаётся через сравнительный анализ сказок народов мира (сказок-аналогов), через выявление ключевых смысловых акцентов в сказках, их интонаций, специфики повествования, образного ряда.

Можно было бы сказать, что многое в этнических сказках зависит от переводчика и литературного редактора. Однако опыт соприкосновения с оригинальными и старыми изданиями сказок говорит о другом. Действительно, «национальный характер» явственно прослеживается в сказках народов мира. Благодаря чему читатель чувственно, ментально, душевно соприкасается не с «фасадом» национального характера, а с его сокровенными чертами, «культурным кодом». Возможно, глубоко и далеко спрятанными в современном представителе этноса.

Допустим, читая немецкие сказки, мы отмечаем склонность к нравственному акцентированию; а воспринимая итальянские сказки, проникаемся искрящимся жизнелюбием и юмором; для нас итальянская склонность многократно повторять одно и то же с помощью разных синонимов и метафор кажется забавной и странной одновременно. Русские сказки в этом отношении гораздо более скупы и несентиментальны. Читая датские сказки, мы ощущаем уникальный замес жизненного прагматизма с чувством юмора. Погружаясь в африканские сказки, мы наполняемся природно-философским мироощущением. Словом, сказки народов мира – это палитра великого художника национальных характеров, объединённых общими смыслами. Как и краски, имея разные цвета, объединены единым химическим составом вещества, из которого они состоят.

Вопрос: если человек в детстве читает и смотрит конкретные сказки, это отразится на его взрослом состоянии, его взглядах, поступках; и как именно?

Ответ: можно уверенно сказать, что сказки, которые дети читали сами, слушали на пластинках, смотрели как фильмы-сказки и мультфильмы, сформировали внутри них устойчивое мироощущение, базовые модели восприятия жизненных явлений, способ этической оценки происходящего. Когда взрослый человек рассказывает о том, какие сказки он любил читать, слушать, смотреть, психолог фактически открывает его личный «кодекс чести», композицию базовых мотивов. Становится ясным, что человека волновало в детстве. И это, так или иначе, находит отражение в его взрослой жизни.

Однако о чём никак нельзя говорить, так это о том, что сказки программируют некий жизненный сценарий человека. Это совсем не так. Да, в любимой сказке можно увидеть механизм характерного для конкретного человека базового внутреннего конфликта. Но это и есть то, что мы называем «эволюционным напряжением», которое побуждает человека к личностному развитию.

Другими словами, сказки не программируют, но акцентируют внимание взрослеющего человека на том, к чему стоит прикладывать усилия, чтобы развить собственные потенциалы, войти в свою силу. В интересной, любимой сказке мы всегда можем найти образно-смысловое описание «двигателя личной эволюции», но не жёсткой жизненной программы.

С другой стороны, для современной культуры характерна «сериальность». Есть персонаж, который проживает разные ситуации. И в таком контексте, действительно, мультсказка-сериал закладывает «банк моделей» реагирования и поведения. Когда на экране ребёнок или взрослый ежедневно встречается с одними и теми же героями, они становятся частью его мира, его виртуальной семьёй. И он неосознанно (или осознанно!) стремится быть на них похожим; действовать, мыслить, строить отношения также, как любимый персонаж.

Поэтому с точки зрения судьбы человека, структуры его поведения на создателях мультсериалов или популярных фэнтези-сериалов лежит немалая ответственность. Образный ряд, качество прорисовки персонажей, контекст мультфильма оказывают влияние не только на оформление личного эстетического чувства, но и определяют мироощущение человека.

Одно дело увидеть один полуторачасовой мультфильм, а другое дело – смотреть сериал со сквозными персонажами. С точки зрения пресловутого «программирования поведения», влияние сериала значительно выше, чем у обычного сюжетного мультфильма или фильма-сказки.

Сюжетный мульфильм, фильм-сказка «подбрасывает» зрителю тему для размышления, задачу и пути решения, и человек может дальше свободно распоряжаться этой информацией. Додумывать, достраивать, встраивать сказку в свою картину мира. В этом случае нет никакого давления на его психосферу, есть материал для личного развития.

Другое дело мультсериал. Он постепенно оформляет для сознания человека отдельную виртуальную вселенную, в которой многие уже хотят поселиться… Делает ли это человека ментально зрелым и свободным? Вопрос…

Вопрос: могут ли сказки, в которых описываются романтические отношения, влиять на любовные отношения во взрослой жизни, определять их сценарий?

Ответ: романтические отношения героев народной сказки задают глубинные этические ориентиры отношений. А вот мультсказки благодаря сильному воздействию на образно-чувственное восприятие создают уже модели отношений, которые неосознанно хочется воспроизвести в реальности.

Если взять русскую народную сказку, то мы увидим, что базисом романтических отношений, переходящих в долгосрочные семейные, является любовь с первого взгляда и верность. Это характерно именно для сказок, именно для народных русских. Но совершенно не характерно для мифологии.

Возникает вопрос, хочется ли современному человеку линейно спроецировать базовый образно-смысловой постулат любви сказочных героев на свои романтические отношения? Подспудно, в глубине души, конечно, да. Из-за этого хочется, чтобы всё происходило «как в сказке»: встретились, узнали друг друга и больше не расставались.

На самом деле, подобная смысловая конструкция к сказкам не имеет отношения: сказочные герои проходят испытания, расстаются, меняются внутренне и вновь соединяются. Вспомните хотя бы сказки «Пойди туда, не знаю куда, принеси то, не знамо что», или «Марья Моревна», или «Лягушка и Богатырь» (больше известная нам как «Царевна-лягушка»).

Тогда откуда взялась утопическая мечта современного человека о романтических отношениях «как в сказке»? Дело в том, что, несмотря на рискованные приключения, драматические ситуации и разлуки, сказочные герои не расстаются душами. Душевная, сакральная связь между ними не прерывается. Поэтому им друг до друга «дотронуться сердцем нетрудно», как пелось в известной песне².

Можно сказать, что романтические отношения «как в сказке» – это, прежде всего, иррациональное ощущение близости, глубочайшей связи друг с другом, которая является основой верности. Но это не безоблачная жизнь, похожая на растянутый во времени «конфетно-букетный» период.

И немного о верности сказочных героев. На самом деле, на уровне земной практичности нетрудно разглядеть в сказках и «призраки измен». Вспомнить хотя бы сказку «Финист – Ясный сокол», где главный герой забывает свою возлюбленную и женится на другой (как бы «пребывая в забытьи»). И героине приходится хитростью «покупать» у новой жены возможность провести ночь с Финистом, чтобы вернуть ему память. Только три ночи есть у героини сказки, чтобы вернуть возлюбленному память. Благодаря её горячим слезам отчаяния герой приходит в себя и вспоминает всё.

А похищения царевен Кощеем, и их совместная жизнь? На современном языке можно сказать, что даже жизнь с другим мужчиной не прерывает той глубинной связи, которая образовалась между героями изначально, до похищения. Как только приходит суженый, героиня начинает действовать с ним заодно и выманивает у Кощея тайну его смерти.

Словом, сказка повествует о верности влюблённых как о глубинной связи, ощущении близости между ними, которая не теряется ни в искушениях, ни в разлуках.

Как любовные отношения сказочных героев могут проецироваться на отношения во взрослой жизни? Не поверхностно, не на уровне ментально-социальных представлений «как должно быть», а глубинно, сакрально, подспудно, иррационально, метафизически.

На современном языке люди говорят об этом так: «Мы не чужие друг другу, мы связаны друг с другом, и это сильнее нас, наших эго, любых жизненных обстоятельств».

Но только ли про романтику это? Это больше, чем романтика. Это устойчивая душевная связь. Поэтому романтические отношения сказочных героев проецируются на способность мужчины и женщины образовывать глубокую и честную связь друг с другом. Ощущение такой связи и называют «любовью».

Однако все ли современные люди к ней способны? Эгоизм и предубеждения, модные мифы в коллективном сознании о том, какими «должны быть» отношения, – всё это затрудняет способность человека образовывать глубокую душевную связь, причём эротически окрашенную.

Сказки просто хранят для нас сокровенные ориентиры: так может быть. Если ты стремишься возделывать своё эго, исцелять его от эгоизма; если тебе интересен свой внутренний мир и индивидуальность возлюбленной/возлюбленного, то у тебя есть возможность образовать взаимную душевную связь с тем, к кому лежит сердце. Сказки об этом. Однако земные любовные отношения возможны и без подобных «высоких материй». Но это уже далеко от настоящих сказок.

Вопрос: во многих сказках есть одна и та же закономерность: царские или королевские дочки выбирают не богатого и успешного, а бедного и странного. Выходит, сказки «программируют мезальянсы»? «Богатые девушки» выбирают романтику вместо практичности?

Ответ: лежащая на поверхности разность социальных статусов – это частая интрига в сказках. Из-за этого кажется, будто в сказках пропагандируются мезальянсы. Скорее, сказка подсмеивается над склонностью человека делать поспешные выводы, не утруждая себя тем, чтобы заглянуть в суть.

Различие в социальных положениях главных героев говорит лишь о том, что они происходят из разных миров. По идее, у них должны быть разные картины мира и ценности. Это мысль умная, но необязательно верная.

Создание союза между мужчиной и женщиной, принадлежащих разным социальным группам, – это способ преодолеть предвзятость и непонимание во взаимоотношениях между представителями условных социальных «каст». Принц женится по любви на простушке, работник берёт в жены царскую дочь – так восстанавливается глубинная связь между социальными «кастами». Да, сказка напрямую не говорит, что «высшая каста» превратилась в закрытую систему и перестала видеть тех, кто её кормит. Сказка сразу показывает путь преодоления закрытости и вражды. Несмотря на существование, пусть и условных, но социальных каст, человеческое сообщество должно жить ладно. Для этого касты должны локально, эпизодически перемешиваться. Так, среди прочего, происходит и обновление крови, генетического потенциала. Это точка зрения сказки, и она не всегда поддерживается «официальной точкой зрения».

Поэтому в контексте сказки «влюбиться в царскую дочь» для «простого человека» – это уже задача не только личная, но и общественная, родовая.

Возьмём, к примеру, любимую многими мультсказку «Летучий корабль»³. Почему Забава выбрала не Полкана, или любого другого мужчину «из своего круга»? Сказка показывает, что на мужчинах её круга уже была заметна «печать этического вырождения». То есть склонность к меркантилизации ума и сердца. Таким «великое не по плечу». А царской дочери нужен мужчина с потенциалом героя.

Кроме того, Забава выбирала спутника по сердцу, и в соответствии со своим образом будущего, со своей мечтой. Забава отдала предпочтение тому мужчине, с которым у неё совпали образы будущего, образы семьи.

Забава успела разглядеть, что «бедный трубочист» обладает «потенциалом героя» и является носителем тех же смыслов, той же этики, того же образа будущего, что и у неё самой. Она мгновенно «считала» эту информацию при первой их встрече. Надо сказать, что большинству сказочных героев свойственна подобная прозорливость изначально.

Можно подумать, что Забава, предпочтя трубочиста, выбирала романтику, приключение, непредсказуемость. Просто «засиделась» она в царском тереме на всём готовом, и захотелось ей остро-романтических ощущений; затосковала она по тому особому виду самопожертвования, который переживается в мезальянсе. Однако подобный ход мысли выглядит неоправданно саркастичным по отношению к мудрости сказки.

Ведь кто такой «трубочист» на самом деле? Если взять не профессию, а смысл деятельности, трубочист очищает трубы, обеспечивает тягу и проходимость воздуха. Если трубы засорены (причём, неважно, печные они или сантехнические), жить в таком доме становится затруднительно.

Так и в царском тереме: жить там стало душно, по «трубам отношений» перестала течь жизненная энергия, всё засорилось. Трубочист – символ восстановления свободного течения энергии, символ новой жизни.

И это уже не романтика. Это уже основы земного бытия в части обновления и перезагрузки системы.

Словом, Забава выбирает того, кто поможет ей полететь во всех смыслах: стать свободной, здоровой, счастливой, вырваться из клетки «застоявшихся отношений». Забава выбирает Жизнь, Свободу, Творчество. И это возможно лишь с тем, кто умеет своевременно «очищать трубы», то есть убирать застои жизненной энергии.

Вопрос: могут ли сказки без помощи психолога, сами по себе, помогать решать личные проблемы? Или нужен психолог, чтобы правильно повернуть сказку?

Ответ: сказки могут стать «коллективным психологом», если не воспринимать их критически настроенным умом и не понимать происходящее в них буквально.

Сказки – это небылицы. А что такое «небылица»? Это реальные события, которые происходят в тонких мирах смыслов, идей, чувств, способностей, талантов. Это иная реальность, и она абсолютно достоверна. Но к ней никак нельзя подходить с мерками плотной реальности. Основы организации тонкой и плотной реальностей существенно различаются.

К сказкам нужна «смысловая чувствительность». Это особый вид восприимчивости информации, при котором наше сознание одновременно ощущает присутствие многослойности смыслов. То есть сознание и чувства одномоментно «понимают», что сказка одновременно рассказывает о многом. Не только о том, что на поверхности.

Смысловую чувствительность несложно развивать. Достаточно задать вопрос: «О чём для меня эта сказка?» И дать на него хотя бы пять-семь, а лучше двенадцать ответов. Тогда наш ум сможет выйти из тисков буквального восприятия сюжета и избежать его плоской трактовки.

Сказкотерапевт помогает человеку развить в себе смысловую чувствительность. И тогда возникает доверие к сказке как проводнику, наставнику и лекарю, способному вылечить самые глубокие травмы, извлечь самые застарелые занозы из души; вывести через слёзы осколки кривого зеркала тролля, заставляющего обманывать самого себя.

Сказки, действительно, способны сами по себе, без помощи психолога тонко прорабатывать на иррациональном и смысловом уровнях ключевые проблемы человека. Как человек поймёт, что проблема решена? Постепенно ему станет спокойнее внутри себя, потом в голову начнут приходить интересные и продуктивные комбинации, появятся силы действовать в благотворном направлении.

Допустим, человек длительное время пребывал в стрессе, его положение казалось ему безвыходным. Помимо обычной работы на терапевтической сессии, психолог «прописал» ему ежедневно 2 раза в день смотреть мультсказку «Летучий корабль». Сам человек в таком психологическом состоянии вряд ли бы захотел смотреть этот мультфильм. Но раз «прописали», значит, надо «принимать лекарство»! Первые два дня он смотрел с недоверчивой, скептической усмешкой, втайне поругивая психолога, а на третий-четвёртый день стал замечать, что настроение-то у него изменилось. Он стал чаще улыбаться, появились интересные идеи, захотелось встретиться со старыми друзьями.

Что такое?! Просто мультсказка спокойно и деликатно вела в его внутреннем мире свою работу. Ведь «Летучий корабль» – это потрясающая жизнеутверждающая сказка! Забава выходит из глубочайшего кризиса, трубочист креативен и открыт миру, у него лёгкий и упорный нрав, он живёт по своей правде. Все образы, музыка, песни, динамика мультсказки – это команда «спасателей», которая прочищает внутренние «трубы», убирает застои энергии и токсичные засоры. И всё это происходит «в обход царя» – то есть в обход сознания человека, которое в данный момент заражено паникой и унынием.

«Летучий корабль» – блестящий пример того, как мультсказка работает сама, без помощи психолога. Даже разовый её просмотр создаёт терапевтический эффект. Многим хочется повторять припевы из песен. С одной стороны, чтобы подпитать свою способность следовать за мечтой, вспомнить, что у нас есть такая способность. С другой стороны, чтобы верно отнестись к своим состояниям «меланхолии и уныния»: образ Водяного является отличным ориентиром как для отреагирования жалости к себе, склонности к нытью и псевдодепрессиям, так и для самоиронии в отношении подобных черт характера.

Если смысловая чувствительность находится у человека в активном состоянии, сказка будет его помощником, лекарем и даже поводырём в сумеречных зонах сознания. Но если смысловая чувствительность пребывает у человека в «спящем режиме», то требуется помощь психолога или сказкотерапевта, чтобы её «включить». Без этого сказка будет восприниматься не более чем «глупой безделицей».

Вопрос: любимые сказки и герои, действительно, многое говорят о человеке?

Ответ: предпочтение сказок или конкретных сказочных героев и сюжетов, безусловно, может немало рассказать о человеке. К чему он осознанно и неосознанно стремится, чего ему в самом себе не хватает, какие смыслы являются для него путеводными, какой тип задач личного развития для него характерен, и многое другое.

Для этих целей у психологов даже есть специальная методика «Любимая и нелюбимая сказка». Ведь о скрытых предпочтениях и склонностях человека способна рассказывать как любимая, так и нелюбимая сказка. То, к чему человек не остаётся равнодушным, рассказывает его сознанию о том, что скрыто в его подсознании и даже надсознании (или, говоря языком К. Станиславского, «сверхсознании»).

Суть методики в том, чтобы человек сначала рассказал о своих детских, юношеских и нынешних впечатлениях о любимых сказках/мультфильмах/фильмах – что его трогало, в каких эпизодах он особенно сопереживал героям, какого момента подспудно ждал повторно, соприкасаясь со сказкой. О чём самом главном для него эти сказки.

А потом в той же логике интересно послушать рассуждения человека о нелюбимых сказках: которые пугали, вызывали протест, даже заставляли негодовать, – но главное, не оставляли его сердце равнодушным. Фактически это будет символическим рассказом человека о собственном таинственном внутреннем мире, скрытых и явных процессах, протекающих в нём. Это будет актом самопознания, который принесёт ряд открытий и подсказок о том, как решать свои насущные проблемы и в каком направлении развиваться.

Так что можно перефразировать известную поговорку: «Скажи мне, какие мультфильмы ты смотрел, какие книги ты читаешь, какие фильмы пересматриваешь, какие сказки любишь, и я скажу, кто ты».

Вопрос: сказки – это только тексты? Или фильмы, мультфильмы – это тоже сказки, и тоже могут решать внутренние проблемы человека?

Ответ: сказки можно сказывать разнообразными средствами выразительности: просто голосом, или мультфильмом, фильмом, языком тела (современный балет, к примеру). Есть сказки народные, а есть авторские. Причём авторские сказки могут быть как носителями условно оригинального сюжета, так и представлять собой вариацию на тему народной сказки. Мультсказки, фильмы-сказки – это авторские сказки, которые компилируют типовые этнические сюжеты с авторскими акцентами. Авторами в данном случае выступают сценаристы, режиссёр, художники-мультипликаторы (авторы образного ряда).

Любая авторская сказка, так или иначе, обязательно переработает в себе один или несколько сюжетов сказки архаической (её мы чаще называем «народной»). Допустим, мультсказка «Летучий корабль» объединяет в себе идеи архаических сказок. В частности, «Летучий корабль», «Емеля-дурак», «Сивка-бурка» и даже отчасти «Пойди туда, незнамо куда, принеси то, незнамо что».

Конечно, на первый взгляд, это не заметно. Также и в музыке, когда мы слушаем вариации на тему. Например, «Гольдберг-вариации» И.-С. Баха. Лишь опытное музыкальное ухо услышит в 30 вариациях структуру двух стартовых тем «Арии».

А вот сценарист и режиссёр мультсказки слышат своими подсознаниями и сверхсознаниями определённый объём вариаций на темы архаических сказок.

Своё «слышание» они упаковывают в сюжет, образы, усиливают смысловые акценты музыкой и визуальными эффектами. Так появляется новая авторская сказка. Мы называем её мультипликационной версией такой-то народной сказки или былины. Она обладает многими терапевтическими характеристиками «канонической» сказки. Поэтому она может помогать решению определённых психологических задач.

В этой присказке часто упоминалась мультсказка «Летучий корабль». Решению каких психологических задач она помогает? Прежде всего, она восстанавливает жизнелюбие и потенциалы креативности, гибкость мышления, способность к творческому решению задач. Она освобождает эти ключевые активы психосферы человека от пыли рутины, стереотипов, предубеждений. Эта мультсказка активирует чувство юмора, иронию и самоиронию. Усиливает способность оперативно регистрировать скрытые мотивы людей. Но главное – передаёт человеку простую истину: не ограничивай себя тем, что невозможно, верь, дерзай, ищи, не сиди сиднем; помни, что ты больше, чем сам о себе знаешь и думаешь!