Читать книгу: «Свечи Апокалипсиса», страница 2

– И пришлите мне еще сэмплы.

– Какие именно вам нужны?

– Любые. Любые сэмплы всего. Просто сэмплы, понимаете?

– Но, может, вас интересует что-то…

– ПОЛОЖИТЕ МНЕ МНОГО РАЗНЫХ СЭМПЛОВ, Я ПОСТОЯННО У ВАС МНОГО ВСЕГО ПОКУПАЮ.

– Если вы у нас много всего покупаете, у вас наверняка тогда уже есть много наших…

– ПОЛОЖИТЕ МНЕ СЭМПЛЫ, Я ВАШ ПОСТОЯННЫЙ КЛИЕНТ.

Хорошо. Хорошо. Мы положим вам сэмплы.

Заходит покупательница, которую я хорошо и давно помню, хотя имени ее не знаю. Высокая, крупная, широкоскулая, с огромными пигментными пятнами на лбу и шоколадными веснушками и ужасно узнаваемым тембром голоса – собственно, поэтому я ее и помню, хотя у меня так себе память на лица, почти как у Оливера Сакса.

Радуется встрече, завязывает очень дружелюбный нью-йоркский small talk – я знакомлю ее с новыми свечами, рассказываю что-то про себя и о том, как я провожу время в магазине, когда в нем никого нет и я сижу тихонечко и что-то пишу, мы немного говорим про погоду и о том, можно ли уже носить летние легкие юбки с шерстяными пальто, про курс доллара (то есть, ну, не знаю, просто о чем-то долго болтаем), обсуждаем дизайн стен и запахи мимозы, весеннее буйное цветение Калифорнии и грейпфрутовые рощи на Капри, музыкальную школу и восьмидесятые, грядущую выставку Леонарда Коэна в Еврейском музее и острова в Греции, очень мило прощаемся и чуть ли не обнимаемся на прощание, она выходит, раскланиваясь, за дверь, ХВАТАЕТ МАССИВНУЮ СВЕЧКУ РАЗМЕРА ИНТЕРМЕЦЦО ЗА 300 БАКСОВ, КОТОРАЯ ГОРИТ У НАС СНАРУЖИ НА КРЫЛЬЦЕ, ЗАСОВЫВАЕТ ЕЕ СЕБЕ В СУМКУ И УБЕГАЕТ.

Я так удивилась, что первое время стояла и смотрела на дверь, не в силах вообще понять: а что, так можно было?

Вышла, посмотрела, как она удаляется быстрыми ягуарьими шагами. Ну не буду же я преследовать человека в такой дико неловкой ситуации. Ей же и так тяжело. Вообще не представляю, как ей.

Написала письмо Селин, которая в отпуске во Франции.

«Что мне сказать ей, Селин, когда она придет в следующий раз? Мы же как бы друзяшечки, Селин. Сказать ей: я видела, как ты спиздила свечу Интермеццо и убежала с ней, как дикий зверь, в сторону улицы Хаустон? Нет. Так нельзя. Попросить ее больше не пиздить свечи? Нет, тоже нельзя. Я поняла. Я скажу ей: добрый день, как поживаете, надеюсь, ландышевая первомайская свечка Интермеццо „Интернационал“ хорошо горит, нравится?»

Да, так и скажу. Гори, интернационал, гори.

У меня вчера был день рождения. Зашли с подруженьками в бар Anyway, я по дурости заказала десерт «Павлова» (собаку Павлова, да), одна из подруженек говорит официанту (спасибо):

– У нее день рождения!

– Отлично! – радуется официант. – Мы тогда сейчас свечу…

– Я НЕНАВИЖУ СВЕЧИ, – говорю я.

Все смеются.

– Я НЕНАВИЖУ, БЛЯТЬ, СВЕЧИ, Я СЕРЬЕЗНО, – повторяю я, глядя на официанта.

И тут даже не объяснишь же.

Звонит магазинный телефон.

Высвечивается имя: SAMANTHA SMITH¹.

Я не беру трубку (конечно же).

Снова звонит телефон.

На этот раз высвечивается имя: WENDY DARLING².

Да что ж это такое, просто какая-то «Мифогенная любовь каст».

Поздно вечером закрываю бутик: высылаю отчеты в Париж, выключаю свет, выбегаю на пару минут в уборную, возвращаюсь и с ужасом обнаруживаю – в бутике какие-то люди! Видимо, я забыла провернуть ключ в двери. Грабители! Следовало ожидать.

Я тихо выползаю в торговый зал, нашариваю рукой телефон, чтобы вызвать полицию. В темном бутике угадываются силуэты двоих. Они переговариваются, с лязгом что-то перекладывают на полках.

Я выбрасываю вперед руку с телефоном, другой рукой включаю свет и громко кричу:

– ЧТО ВЫ ЗДЕСЬ ДЕЛАЕТЕ?

На меня в ужасе смотрят двое японских туристов, парень и девушка. Они напуганы не меньше меня.

Туристы:

– Вы открыты?

Я (в шоке):

– ЧТО ВЫ ДЕЛАЛИ В ТЕМНОМ ЗАКРЫТОМ МАГАЗИНЕ?

Туристы:

– Мы просто дернули дверь и увидели, что она поддается. Тогда мы подумали, что магазин открыт. И решили зайти…

Я:

– ЗАЙТИ, ЧТОБЫ ЧТО?

Туристы:

– Чтобы понюхать ваши свечи.

Я замечаю, что в их руках – колпачки-клоши. Они что, правда нюхали свечи?

– Я только одно хочу понять. В бутике было полностью темно, и в нем не было ни души. И вы зашли внутрь? Вы подумали, что он открыт? А если бы я вызвала полицию?

Туристы (жалобно):

– Простите. Мы правда подумали, что он открыт. Что просто вот такой вот бутик. Где надо в темноте всё нюхать. Простите, пожалуйста.

Я:

– Было бы неплохо, если бы вы ушли. Я не знаю, как реагировать.

Запираю за туристами дверь. Потом проверяю полочки – они ничего не украли. Судя по всему, они действительно нюхали свечи в кромешной темноте в пустом бутике в восемь вечера.

Объяснить это я не могу.

Суббота, страшный штормовой ветер, после бранча заходит подвыпившая пара: тихая тетка и интеллигентный кудрявый мужик в очках, похожий на Шурика из советского кинофильма.

Мужик (со знанием дела берет с верхней полки гигантскую свечу Гранд о пяти фитилях, поставленную на верхнюю полку для того, чтобы никто до нее не дотянулся и не додумался взять ее в руки – она дико тяжелая, весит килограмм семь).

Я (в ужасе бормочу):

– Пожалуйста, поставьте ее на место. Я прошу прощения, но я бы не рекомендовала ее брать. Мы ее сюда поставили специально, чтобы не было к ней доступа.

Мужик (как будто не слышит меня, с видом профессионала медленно переворачивает тяжеленную свечу, начинает, тяжко заваливаясь, пытаться ее понюхать).

Я (паникуя):

– Слушайте, это муляж. Он не пахнет. Пожалуйста, не могли бы вы поставить ее обратно. Если у вас есть какие-то вопросы вот про данный конкретный тип свечи, скажите мне, я отвечу на любые, я всё про них знаю. Я вам покажу свечу поменьше с таким же запахом, клянусь! Вам нужна помощь? Вам чем-нибудь как-то помочь? Вас что вот, например, про эту свечу интересует?

(Все это время мужик продолжает пытаться понюхать свечу.)

Я (подхожу близко, стараюсь заглянуть ему в глаза):

– Пожалуйста, очень прошу вас. Не могли бы вы поставить это на место? Это дисплей-версия свечи, запаха у нее нет, и стояла она там не с целью пальпации покупателями, она стояла там, чтобы на нее смотрели и при случае задавали вопросы, я могу рассказать.

Тетка (все это время она стоит и скучает) вопросительно смотрит на меня.

Я (в отчаянии):

– Вам нужна помощь?

Мужик (ставит свечу на место, замечает меня):

– Вы ко мне обращались?

Я:

– Да, я все это время говорила с вами. Говорила, чтобы вы поставили свечу. Потому что у меня повышенная тревожность и я в панике. Ее нельзя трогать, а вы ее взяли и вертели.

Мужик:

– Да? Я думал, вы не со мной говорите.

Я:

– Нет, я говорила с вами.

Мужик:

– О.

Я:

– Ну, уже не важно. Все хорошо. Я не тревожусь больше.

Мужик (снова тянется на самую верхнюю полку под потолок, куда мы поставили огромный восковый бюст Людовика Четырнадцатого, чтобы его никто не трогал).

Я:

– НЕТ. В смысле, почему бы вам не обратить внимание на более… хмммм… доступные физически элементы этого пространства?

Мужик:

– Хорошо, тогда просто расскажите мне про всех этих людей (показывает на восковые скульптуры, которых в бутике довольно-таки много).

Я:

– Это займет десять минут вашего времени, я не могу кратко. Вы правда готовы или это вопрос вежливости?

Мужик:

– Я готов. Мне правда хочется услышать.

Я (рассказываю ровно десять минут).

Тетка (стоит со скорбным лицом. Ей все это время скучно и стыдно за мужика. В магазине начинает пахнуть перегаром).

Мужик (искренне):

– Спасибо огромное, это было очень интересно и познавательно.

Уходят. Я чувствую себя избитой.

Заходит опять же послебранчевая леди в голубом дождевике.

– Я ХОЧУ ЧТО-НИБУДЬ ПОНЮХАТЬ. С ЧЕГО МНЕ НАЧАТЬ?

Начни с себя, конечно же.

Девушка обнаруживает закрытые стеклянным колпачком антикварные хрустальные подставки ар-деко.

– Что это? Какая красота!

– Это хрустальные подставки под палочковые свечи, винтаж, ар-деко, старые, красивые, дорогущие ужас.

– Почему они под колпачком?

– Потому что они дорогие, хрупкие и винтажные, я их положила туда, чтобы их никто не трогал, и можно было любоваться на расстоянии, и не существовала опасность их расколотить!

– КЛАСС, МОЖНО Я ПОТРОГАЮ?

(Поднимает колпачок, все выпадает и чудом не разбивается.)

Ох, если бы хоть у кого-нибудь была другая реакция на эти предупреждения, я бы думала о человечестве намного, намного лучше.

Забегает лихой пожилой француз с дочерьми.

(Подходит ко мне и заговорщицки, ликуя улыбается.)

– Я ВЧЕРА ТУТ БЫЛ!..

Я (улыбаюсь в ответ):

– А Я НЕТ!

Перед Пасхой в бутик приходит Суфьян Стивенс и выбирает разноцветные палочковые свечи пасхальных цветов в подарок друзьям.

Все это время я смотрю на него с нежностью и тоской, пытаясь не подать виду, что я знаю, что это Суфьян Стивенс, под чьи песни к фильмам «Назови меня твоим именем» и «Я, Тоня» мы все недавно плакали, хотя мы и до этого под него плакали, честно скажем.

– Еще помогите мне выбрать золотой антикварный канделябр, – сообщает Суфьян. – Это подарок для очень значимого для меня человека.

Я мысленно отправляю эту картинку себе в прошлое: вот, Татьяна, верх твоей карьеры музыкального критика, ты помогаешь Суфьяну Стивенсу выбрать антикварный канделябр.

Когда я упаковываю Суфьяну свечи и канделябр, он расписывается на чеке так красиво, словно это автограф. Я и воспринимаю это как автограф.

«Селин! – пишу я Селин. – Мне дал автограф один из моих любимых музыкантов! Суфьян Стивенс! Вот удача-то!»

«Это не автограф, Таня, – отвечает Селин. – Это финансовый документ. Только попробуй стащить чек!»

А ведь я могла просто сказать: я вас узнала, Суфьян, распишитесь мне на нашем корпоративном буклете, что ли. Но на самом деле не могла.

Заходит англичанин из Лондона, очень степенный, в твидовом пальто.

Я:

– Вы пришли за подарком?

Англичанин:

– Нет. Я пришел нести вам печаль. Предупреждаю, сейчас будет тотальная херня.

Я:

– Вы хотите что-то вернуть?

(Я понятия не имею, как оформлять возврат товара.)

Англичанин:

– Нет, почему вернуть? Нам предстоит вот какая херня: моя жена хотела, чтобы я подарил ее маме две свечи, привез отсюда. Это русская мама. У меня русская жена, я лечу сегодня в Лондон домой. И вот жена дала мне инструкции, какие именно свечки, ткнула в эти свечки в каталоге, а каталог я проебал. И какие свечки она хотела – забыл. А позвонить я ей не могу, потому что она меня убьет. Давайте мы наугад придумаем, какие свечи могут понравиться русской теще – ландышевые? розовые? со змеиным ядом? Мне пиздец.

Я:

– Я могу выбрать то, что понравилось бы моей маме. Хотя она не русская мама. Но говорит на русском. Я думаю, что язык определяет обонятельные преференции. К тому же, например, советские женщины обожают запах ландыша – первомай, первомай, понимаете? Хотя да, я обобщаю. Дать вам первомай?

Англичанин:

– Давайте что хотите. Мне все равно пиздец. Давайте, гоните свой первомай. Тщетная, скорбная попытка что-то исправить.

Я:

– Ну, может, вы сами понюхаете его?

Англичанин:

– Нет. Если я буду что-то нюхать, я буду еще сильнее ощущать свою вину. Как будто я сам выбирал и выбрал не то. Давайте вы мне выберете что угодно. Хоть с запахом собачьих какашек. Мне не важно уже. Все равно меня убьют.

Я (упаковываю ему свечи):

– Может быть, хотите каталог?

Англичанин:

– Меня заставят его съесть. Ну на хуй. Вся жизнь пошла по пизде. Я не знаю, зачем я женился вообще.

Я:

– Мы все умрем, так или иначе. Чего переживать из-за подмены камелии ландышем.

Англичанин:

– Может быть, мой самолет упадет в Атлантику. Дай-то бог. Никто не узнает о том, как я облажался. Ландыш и первомай позора погрузятся со мной на дно морское.

Самое удивительное и очевидное – ни с одним американским покупателем подобный разговор был бы невозможен. Это сложно объяснить.

Заходит пожилая леди, похожая на персонажа Тима Бертона, – в винтажных юбках, кожаном плаще и «Мартенсах» о семи дырочках.

– Я обожаю ваши свечи, у меня дома свечи «Святой Дух» и «Скрипучие половицы Версаля», но я их не жгу, и они за несколько лет выдохлись, мне нужны новые. Но такие же. Они будут стоять у меня еще два года и тоже выдохнутся. Все выдыхается. Но это нормально. Такова жизнь.

Тут мой выход, конечно. В кои-то веки можно показать человеку любимую свечу, и он не поморщится.

– Так, я поняла. Сейчас покажу вам мою любимую свечу, и вам понравится, обычно никому не нравится – это свеча «Пылающий куст» (про себя я называю ее «Бородино», потому что она посвящена Наполеону и его блистательным боевым победам и поражениям). Она пахнет порохом, а также жизнью, которая выдыхается. Или выдыханием как таковым.

– Боже, какая прелесть! Она же пахнет тленом и сырой землей! Или вот как в лесу, знаете, яму выкопал, сел в нее и развел костер! Вот, кстати, еще о земле, у вас еще была свеча с сырой землей и плесенью…

– «Кармелитка»! «Древние мшистые стены»! Замечательная свеча!

– Да, она! Разложение и тлен! У меня такая тоже была. А что у вас есть из новенького?

– Вот грейпфрут, вот ромашечка есть, с шалфейчиком.

– Фу, это слишком мило. Что-нибудь с запахом сырой земли и смерти у вас есть из нового?

– О, у нас есть потрясающие духи «Морбидо», вам понравятся, вот.

– Да, «Морбидо» потрясающие, спасибо.

– Вот еще духи «Революция», я могу дать вам пробников.

– Боже, это просто праздник какой-то, спасибо! Я возьму просто «Святой Дух» на этот раз, но вернусь за «Пылающим кустом».

– Возвращайтесь, пожалуйста, я тут ужасно мучаюсь из-за невозможности обсудить с покупателями тлен.

Расплатилась, вышла. Я смотрю на чек – а это была Эван Михельсон, основательница Morbid Anatomy Museum.

Эван, вернись. Мы не договорили про многое.

#какиеизнихдлиннее

Пара, возможно, после бранча, подходит к длинным палочковым свечам двух размеров.

– Какие хорошие разноцветные свечечки! Ой, посмотри, прелесть какая! Они сколько стоят?

Я (обреченно):

– Мы продаем их в коробочках по шесть. Их у нас ДВА РАЗМЕРА. Те, что длиннее, стоят тридцать шесть за коробочку. Те, что покороче и поменьше, стоят двадцать четыре за коробочку. Они дешевле, потому что они меньше. Вы можете смешивать цвета. Набрать разных свечек из бара и положить в коробочку. Только надо набрать свечек одного размера. Или коробочку длинных, или коробочку коротких.

Девушка:

– Круто! Дайте мне коробочку!

Я:

– Какого размера коробочку? Вам какие свечи больше нравятся? Те, что длиннее – они слева, – или те, что покороче – они справа?

Девушка (удивленно):

– Тут два размера? А какие из них длиннее?

Да, я снова провалила презентацию.

Парень лет двадцати пяти, возможно, студент арт-школы, кладет папку на прилавок, смотрит в глаза.

– У вас есть что-нибудь, что плавится при горении максимально омерзительным образом?

Пришло время Наполеона?

Воскресенье, полдень, небольшой дождик. Подхожу к бутику, чтобы открыть его, – уже издалека вижу, что пара среднего возраста с двумя огромными чемоданами (гости города, что ли) крутится около соседней двери (вход в подъезд жилого дома на улице Елизаветинской), потом, немного подумав, вклинивается в дверной проем бутика и громоздит туда оба чемодана.

Я (дружелюбно помахивая ключом, подхожу к ним):

– Извините, пожалуйста. Я работаю тут, мне надо открыть магазин.

Гости города, придерживая чемоданы:

– Мы просто прятались тут от дождя, ничего такого. Просто дождь.

Я:

– Да, все нормально.

Жду.

Проходит секунд пять.

Гости не двигаются.

Я (в недоумении):

– Это магазин, в котором я работаю, извините меня, пожалуйста.

Гости города (очень объясняющим, немного снисходительным тоном, закатывая глаза):

– Послушайте, не надо так волноваться, просто прячемся от дождя!

Я:

– Я понимаю, но вы блокируете дверь, которую я хочу открыть, чтобы снять магазин с сигнализации, а также загораживаете мне вход в магазин чемоданами, и мне не очень комфортно сейчас.

Гости города (просветляясь):

– А, так вы поэтому тут стоите с ключом и просите нас уйти?

Нет, не поэтому. Просто я неприветливый злобный ньюйоркец из Сохо, и я хочу сделать ваше пребывание в этом чудесном городе невыносимым, конечно же.

Подруженька Настя, давно живущая в Нью-Йорке, объяснила мне про феномен #какиеизнихдлиннее. Таким образом американцы сверяют тезаурус и познают глоссарий бутика: ведь даже в «Старбаксе» названия размеров кофе всегда особенные (большой кофе как-то называется, средний тоже, и малый кофе имеет свое название, и это не всегда small), и всюду необходима ритуальная номинативность параметров, четкая звенящая семантика и броские клички размеров.

С ума сойти, а у нас-то большие длинные свечи на самом деле называются Рояль, а малые короткие называются Мадлен. Вот и решение. Вам Рояль или Мадлен? Рояль длиннее Мадлен. Мадлен-то у нас коротышки. Рояль гигантский, как рояль. Мадлен – это Пруст. Рояль – это спирт.

Марсель, держись, я иду. Мы с тобой сейчас перепрограммируем сознание покупателя.

Заходит высокий пожилой белый мужчина, интересуется ценой свечек. Потом спрашивает:

– Вы из Польши?

Я (задумчиво):

– Нет. Но вы почти угадали акцент. Я из Беларуси. Это рядом.

Мужчина (с гордостью):

– Минск?

Я:

– Да, Минск. Надо же, вот вы знаете Минск. Вы там были, что ли?

– Нет. Не был. Но я знаю.

– Да, это круто. Мало кто знает Минск. Обычно если знают, то те, кто там был. Но они после этого предпочли бы не знать.

– А я знаю, потому что бываю в Варшаве иногда. Еще я знаю, что вы в Беларуси в основном говорите по-русски, да?

– Ну, я говорю на русском и белорусском. Это удобно. Например, я понимаю польский прекрасно, потому что знаю белорусский. Но говорить по-польски не могу. То есть Беларусь – это такое пространство между.

Мужчина (с еще большей гордостью):

– Есть отличная старая европейская шутка про Польшу и это вот «пространство между». Знаете ее? Нет? Это известная старая шутка, классическая! Короче, один человек едет из Москвы в Париж впервые в жизни. А второй едет из Парижа в Москву тоже впервые. Оба экспресса «Москва – Париж» и «Париж – Москва» останавливаются ночью в Варшаве. И вот парижанин выходит на варшавский вокзал, оглядывается и думает: всё как я и думал, ну и дыра же эта Москва, какая вокруг срань, вот правильно меня предупреждали. А москвич выходит, оглядывается и думает: ah, que c’est beau, Paris!³

#вернусьчерезпятьминут

Отошла на пять минут набрать новых свежих свечей в дальнюю комнату-кладовку, повесив на дверь рукописную табличку «Вернусь через 5 минут». Пока нахожусь в кладовке, слышу, как кто-то довольно увесисто бьется в дверь, наваливается на нее, давит. Дверь не поддается. Еще один удар и еще. Подозреваю, что в магазин пытается ворваться слепой человек, который не видит табличку, ну или кто-то на улице загорелся и хочет, чтобы я потушила его огнетушителем, это серьезная причина, поэтому выхожу. Огнетушитель у меня есть к тому же. Вижу здорового мужика с грустной полосатой бойцовой собакой. Открываю им дверь, участливо спрашиваю:

– Все в порядке? Мне нужен был перерыв пять минут. Вы не видели табличку?

– Видел. Я подумал, может быть, уже можно.

– Но дверь-то закрыта была.

– Так вам нужно больше времени? Мне подождать?

– Нет, мне уже не нужно. Я чисто из интереса хочу узнать, почему вы пытались войти в магазин, если он был закрыт и вы видели табличку.

– Я не знал, прошло ли уже пять минут!

Хорошо, мужик, я тебя поняла. Я больше не буду вешать табличку «вернусь через пять минут». Я сделаю табличку «Магазин ЗАКРЫТ на пять минут в 2:40 и БУДЕТ ОТКРЫТ через пять минут в 2:45». Может быть, так будет понятнее и люди не будут биться в закрытую дверь.

Но что-то мне подсказывает, что нужно что-то еще. Что-то еще.

#какиеизнихдлиннее

Женщина – мать семейства, пожилая, белая, с шестью здоровенными, допустим, сыновьями в возрасте двадцати-сорока лет (мне сложно в этом разобраться, пусть это будут сыновья), которые разбредаются по бутику и нюхают всё подряд. Смотрит на бар со свечками-палочками, ловко выхватывает ту, что покороче.

Радостно:

– Эта слишком короткая! У вас есть такие же, но длиннее?

Я (в полном восторге от возможности наконец-то проверить, работает ли теория):

– Да! Рояль у нас длиннее. А у вас – Мадлен! Вот тут у нас – слева – Рояль!

Женщина (вынимает одну из свечей Мадлен):

– Это Рояль?

Я (теряюсь).

Подходит один из сыновей, сорокалетний брюнет с усами.

– Рояль тут слева, видишь?

Женщина (вытягивает свечу Рояль):

– Это слева? Эта длиннее? Я что-то не пойму. А короткая – это не Рояль? Объясни мне.

(Я удаляюсь из разговора.)

#какиеизнихдлиннее

Заходит девушка, восторженно смотрит на палочковые свечи в баре.

– Какая прелесть! Боже, какие они красивые! Это же как конфеточки!

Я (поддерживаю):

– Да, конечно! Как конфеточки!

Девушка (умиленно):

– Какие у вас есть типы этих свечей?

Я (начинаю сиять):

– У нас есть Рояль и Мадлен. Вот Мадлен (достаю из бара Мадлен). А вот Рояль (достаю из бара Рояль). Видите, они немного разные.

(Рояль в два раза длиннее Мадлен, но я специально решаю не употреблять слов, характеризующих длину, объем, пространство, время, Вселенную – лишь Рояль и Мадлен есть в моем новом прекрасном мире.)

Девушка (с благоговением):

– Прелесть! Просто прелесть! А какие из них больше подходят обычным подсвечникам – Рояль или Мадлен?

Я (еще не веря, что сработало):

– Ну, Мадлен более типичные. Они подходят почти всем подсвечникам. Иногда Мадлен, так сказать, чувствует себя чуть просторно в подсвечнике. Тогда вы капнете капельку воска и установите ее немножко… потуже, что ли. Или обернете Мадлен бумажкой, чтобы она… покрепче, что ли, держалась в подсвечнике, который ей… В котором она чувствует себя чересчур свободно!

Девушка (счастлива):

– Я возьму коробку Мадлен!

Я (тоже счастлива):

– Конечно! И вы можете смешивать цвета!

Девушка (орет):

– СЕРЬЕЗНО?! СМЕШАТЬ РАЗНЫЕ ЦВЕТА?!!!

Да, сейчас ты смешаешь шесть максимально разноцветных свечек, выбирая каждую по минуте, потом сложишь их в коробочку и задумчиво скажешь, что это все выглядит немного по-клоунски.

Девушка (долго выбирает шесть свечек максимально разных, не сочетающихся друг с другом цветов, долго раскладывает их рядом, старается, потом складывает все в коробку, разочарованно вздыхает):

– Какой-то клоунский вид получается…

Я (с пониманием):

– Вы сами сказали, что они как конфеточки! Вот вы и выбрали себе как будто набор разноцветных конфеточек!

Девушка (счастлива, уходит).

Я еще ни разу не встретила человека, который бы от словосочетания mix and match не сошел бы с ума, удержался бы и выбрал красивый набор из шести свечек в духе «две бежевые, две лиловые и две изумрудные» или там «три цвета бургундского вина, три слоновой кости». Нет, всем сносит крышу. Мультиколор, безумие, конструктор лего!

Заходит девушка в дырчатых лосинах и с хрустящими бумажными пакетами из других бутиков. Долго выбирает пахучую свечку. Такое ощущение, что ей нужна помощь.

Я:

– Вам надо помочь выбрать?

Девушка:

– Да, у вас была такая травяная свечка. Не помню. Травяная.

Я:

– «Дюшан»! Она травяная. Вот понюхайте. Ромашка, чай, эвкалипт, ветивер.

Девушка (нюхает):

– Спайси! Она спайси!

Я:

– Ну, в ней нет специй особо, если честно. Так, травки всякие.

Девушка:

– Да, это спайси! А что у вас еще есть похожее? Ой, вот! «Марокканский мятный чай»! Да-да-да, это она! Я ее искала!

Я:

– Это бестселлер. Там чай, смородиновые листья, ваниль, яблоко.

Девушка (нюхает):

– Класс! Спайси! Эта тоже очень спайси!

Я:

– Ну, у нас есть другие свечи, если вам нужны именно со специями. Тут, скорей, зеленые чайные светлые ноты, и даже ваниль очень мягкая. Среди пряных свечей я бы предложила…

Девушка:

– Да, эта очень спайси! Обожаю спайси-свечи! А вот еще свеча «Корсика» – там что?

В свече «Корсика» у нас лимон, веточка инжира и какие-то травки с сосновым лесом.

Я:

– Спайси! Это свеча спайси!

Девушка:

– Ура! Спайси! Вот эту я и возьму!

Двое мужиков проходят мимо, заглядывают в окно.

Один другому:

– Нет, пойдем на хер отсюда. Я знаю это место, это ебически дорогой барбершоп.

Пара с букетом цветов в бумажном конверте. Рассматривают свечи на оконной витрине, нюхают одну, другую. Потом снова одну, потом снова другую. Пытаются сравнить.

Я:

– Они одинаково пахнут. Это свечи с витрины, они демонстрационные. Вот точно такие же стоят на полочке – нюхать лучше оттуда.

Женщина (берет свечу с полки, потом берет свечу с витрины и смотрит на нее):

– Она такого же размера?

Я:

– Такого же размера, как что?

Женщина (недоумевая):

– Такого же размера, как эта вот с полки.

Я (смотрю на свечи, которые абсолютно идентичны):

– Вы про эти две свечи?

Женщина (раздраженно):

– Да, я про эти две свечи! Они одинакового размера?

Мужчина (смущенно):

– Да, конечно же, они одинакового размера, ты что, не видишь?

Женщина:

– Почему нельзя это просто сказать?

Действительно, почему.

Заходит безобидного вида девушка, незаметно нюхает палочковые свечи Мадлен в канделябрах, склоняясь к каждому лицом. Понюхав таким образом около шести, подходит и возмущенно говорит:

– Они все пахнут одинаково!

Я (отвлекаюсь от чтения пресс-релиза новой свечи с запахом пчелиного улья):

– В смысле? Кто?

Девушка (показывает):

– Вот там синяя! Красная! Зеленая! Все пахнут одинаково!

Я:

– Да, они пахнут одинаково. Потому что они не пахнут.

Девушка (разочарованно уходит).

Заходит огромный мужчина, видит на витрине пышный букет цветов. Селин заказала его у флориста в честь запуска новой свечи с запахом пчелиного улья – для праздничного вида и общей гармонии происходящего.

Мужчина (нюхает букет, засовывая в него голову):

– Как прекрасно пахнет!

Сейчас ты будешь нюхать медные канделябры, переливчатую ракушку и декоративное страусиное яйцо на медной подставке. Я всё знаю.

Заходит высокий холеный молодой человек, молниеносно хватает с прилавка тяжеленькую коробку с новой свечой с запахом пчелиного улья (для удобства назовем ее свеча «Пчелка»), переворачивает ее.

Я (отлично зная мотивацию людей, которые хватают что-нибудь и переворачивают):

– Ингредиенты там написаны только химические. Содиум бикарбонат, такое. Вам нужно знать, чем она пахнет?

Молодой человек (продолжает выискивать что-то на донышке коробки):

– Да, мне важно знать запах. Это подарок.

Я (беру пресс-релиз со стола, читаю):

– Сейчас скажу. У меня все в пресс-релизе, мы только получили эти свечки. Да не смотрите вы на коробку, там нет ничего, там просто химический состав и вес, и все на французском. В общем, вот: бергамот, мед, воск, эфирные масла корицы и сандала, основа – мускус и пачули, ваниль и боб тонка, он же кумарин.

Молодой человек (берет вторую коробку с такой же свечой, переворачивает и ее, вчитывается в дно коробки).

Я:

– Так какую вы ищете информацию на коробке? Может, я помогу как-нибудь?

Молодой человек (смущенно):

– Чем она пахнет…

Я:

– Я же только что прочитала вам пресс-релиз. Прочитать еще раз?

Молодой человек (рассматривает донышко коробки уже с некоторой стыдливостью. Возможно, там написана дата его смерти, но в виде очень сложного шифра. Ему важно найти ключ к шифру. Есть вероятность, что не стоит ему мешать):

– Пожалуйста.

Я:

– Бергамот, мед, воск, корица, сандал – все эфирные масла, пачули тоже эфирное масло, база – мускус, бобы тонка, ваниль. Пахнет медом, поэтому на коробочке нарисована пчела. В целом вся свеча пахнет пчелой.

Молодой человек (изучая коробку уже с чувством некоторого отвращения к себе самому):

– Если я куплю ее в подарок… я ищу подарок девушке, она любит свечи… вы можете ее для меня положить в коробку?

Я:

– В смысле «положить в коробку»?

Молодой человек:

– Я путешествую. И если свечу просто везти, это неудобно. Может быть, вы бы могли для меня положить свечу в коробку и запечатать ее в коробке.

Я (испуганно):

– Зачем? В какую коробку? В ящик? Таможенник все равно попросит его раскрыть!

Молодой человек (трясет передо мной коробкой со свечой):

– Да нет. Вот такую коробку, как эта. Точно такую. Вот вы можете продать мне свечу и положить в эту вот коробку?

Я:

– Это коробка со свечой внутри. Если вы покупаете свечу, вы вот так ее и берете – коробка, в ней свеча. Свеча в коробке. Так все устроено. Свечи хранятся и продаются в коробках.

Молодой человек (просветляется):

– Так свеча идет вместе с коробкой?! Я это и хотел выяснить! Спасибо! Дайте мне одну, пожалуйста!

#какиеизнихдлиннее

Селин, менеджер магазина:

– Таня, у нас тут новости. Мы со временем перестанем продавать свечи Рояль. Вот у нас остатки – несколько ящиков свечей Рояль. Мы их распродаем – и все. А потом мы просто продаем свечи Мадлен. Весь бар палочковых свечек будет только Мадлен. Одного размера.

Я (немая сцена).

Селин:

– Это еще не всё. Еще у нас появилась новая разновидность палочковых свечей. Это свечи Торч, они же Факел. Они очень тонкие и очень длинные. Но снизу они толще, а сверху они совсем узкие. Мы их не можем положить в свечной бар, потому что у них форма сверхдлинного конуса и они не лежат горизонтально, а катаются большими кругами. Поэтому я их просто понаставила в канделябры повсюду. Если кто-то захочет купить одну, скажи, что одну купить невозможно – они продаются коробочками по шесть штук. Только У НАС НЕТ КОРОБОЧЕК ДЛЯ НИХ. И НИКОГДА НЕ БУДЕТ. Поэтому ты их просто заворачивай в папиросную бумагу. Запомнила? Коробочками по шесть. Коробочек нет и не будет. Можно смешивать цвета.

Селин, да я это в жизни никому не смогу объяснить.

#ачтотамвнутри

Мужчина обнаруживает винтажную медную японскую эмалированную баночку с крышкой, совсем недавно присланную нам из Франции коллекционеркой антиквариата. Крышка очень тугая, и нужно сильно постараться, чтобы открыть баночку.

Мужчина долго пытается открутить крышку. Ничего не получается.

Мужчина:

– Там внутри свеча?

Я:

– Нет, это просто антикварная эмалированная баночка, в которой можно что-нибудь хранить.

Мужчина:

– Свечу?

Я:

– Нет, что угодно.

Мужчина (пытается открыть баночку).

Я:

– В ней ничего нет. Там пусто.

Мужчина (продолжает открывать баночку).

Ну что ж, баночка, давай, жги, вдохновляй.

#ачтотамвнутри

Пара хипстеров. Обнаруживают антикварную баночку. Девочка пытается ее открыть. Ничего не получается.

Я:

– Лучше не пытайтесь. Вы разочаруетесь, если откроете. Внутри нет ничего.

Девушка:

– Там что-то есть. Она очень тяжелая.

Я:

– Просто она из меди, железная такая основательная банка. Точно нет ничего внутри, клянусь!

Девушка (пытается открыть):

– Там точно что-то внутри. Она не может быть просто так тяжелой.

Я:

– Синяя, эмалированная. Вы будете дико разочарованы.

Хипстеры еще какое-то время сражаются с баночкой. Ничего не получается. Уходят.

Девушка по дороге доказывает парню: там точно внутри что-то было! я тебе говорю! она такая тяжелая!

#ачтотамвнутри

Здоровенный мускулистый мужик обнаруживает антикварную баночку, пытается ее открыть. Его лицо наливается красным.