Читать книгу: «Закон обратного волшебства», страница 2

– Что? – перепугалась Наталья и от испуга откусила слишком большой кусок. Щека у нее оттопырилась.

– Ну вот это все, чем ты занимаешься со своим Виктором?

– А что?

– Да ничего!

– И как это называется?

– Мазохизм, вот как. Медицинский термин.

– Да ну тебя, Анфиска, – возмутилась Наталья и захлебнула бутерброд чаем. Чай был горячий и сладкий, и она от удовольствия зажмурилась и еще посмотрела в кружку, сколько там осталось. Осталось довольно много, значит, пока можно не спешить.

– Тебе хорошо говорить, ты вон какая красивая! И машину водишь, и самостоятельная такая…

– Наташ, при чем тут моя машина? Ну и ты научись машину водить, и тоже будешь самостоятельная.

– Да ладно! Где я ее возьму, машину-то? Зачем мне учиться, если ее у меня все равно никогда не будет?

– Да почему не будет? Или у Виктора возьми, у него же есть!

– Так он мне ее и дал! Ни за что не даст!

– Брось ты его, – повторила Анфиса, – на что он тебе нужен? Ухаживать за ним всю оставшуюся жизнь?! Вот радость какая.

– Да тебе, может, и никакой, а мне радость.

– Ну а тебе какая радость?

– Он на мне женится, вот какая.

– И дальше что?

– Что?

– Будет всю оставшуюся жизнь на диване лежать, а ты ему котлеты жарить?! Он же ничего не умеет, и не выйдет из него ничего и никогда!

– А может, меня больше замуж никто не возьмет! – крикнула Наталья страстно. – И что мне тогда?! Вон как Лена Андреева, до сорока лет в девках, а потом в старухах?! Не хочу я так. Я хочу, чтобы у меня дом был, и дети, и муж!..

– Даже такой?

– А чем он хуже других? Пить – не пьет особенно, машина у него, мама с папой опять же, если с детьми пересидеть или что там…

– Ну понятно, – вздохнув, заключила Анфиса. Этому спору не было ни начала, ни конца, и он мог продолжаться сколько угодно. – Значит, поженитесь и через год разведетесь, ты останешься с ребенком, а он с машиной, мамой и папой.

– Хорошо тебе говорить, ты вон какая красивая… – опять заскулила Наталья. – А я?! Кому я нужна такая?!

– Ты очень красивая, – упрямо сказала Анфиса. – Просто очень.

– Ну да, – кивнула Наталья и выразительно потрясла бюстом. – Сказать, какой у меня номер лифчика, или не говорить?

– Иди ты со своим номером и лифчиком!

– У меня номер F. Сначала идут A, B, C, D, а потом только F! И обувь у меня сорокового размера!

– Ну и что?

– А то, что я, корова такая, ни разу в жизни ни с кем даже на танцы не ходила, потому что меня не приглашал никто! И что Витька меня любит – это редкость большая и удача!

Дверь распахнулась и на пороге показалась заведующая, как всегда собранная, элегантная, с пучком и в очках.

– Девушки, – сказала она довольно строго, – про ваши лифчики уже знают все сотрудники, но клиентов лучше пока не оповещать.

– Простите, – пробормотала совершенно пунцовая Наталья, – простите, Варвара Алексеевна.

– А замуж выходить только потому, что берет, и впрямь не стоит, – не меняя тона, продолжала заведующая. – Потом не отделаешься.

– Да меня никто и не берет пока, – пробормотала несчастная Наталья.

– Вот и хорошо, – заключила заведующая и добавила озабоченно: – А плохо то, что договоры у меня со стола пропали, и найти их не могу. Анфиса, ты не брала?

Анфиса чуть не поперхнулась своим чаем.

Заведующую, несмотря на все ее строгости и чудачества, все очень любили и старались никогда не подводить.

– Н-нет, Варвара Алексеевна, я не брала. А что за договоры?

– Да с фирмами! – сказала заведующая с досадой. – Целая пачка! Только вчера все выложила, отчетность надо сдавать, конец месяца, и нет договоров! Коржикова, ты в торговый зал когда вернешься, попроси Татьяну Семеновну ко мне зайти, может, она взяла?

Татьяна Семеновна была одной из ее заместительниц.

– Хорошо, – кивнула Анфиса, намереваясь немедленно бежать, – обязательно.

– Ты допивай, допивай спокойно, – хладнокровно посоветовала заведующая. – Не лети. И про лифчики можете продолжать, но потише только.

И дверь за ней закрылась.

– Вот, все из-за тебя, – зашипела Наталья, – вечно так!.. Неудобно ужасно.

– Ничего, нормально, – тоже шепотом отвечала Анфиса, хоть и чувствовала себя неловко.

Наталья одернула на себе халат, с отвращением оглядела свою грудь и попыталась заткнуть ее за край стола. Грудь туда никак не умещалась, и Наталья сильно сгорбилась.

– Распрямись, – велела бесчувственная Анфиса. У нее-то грудь была в полном порядке, маленькая, аккуратненькая, загляденье просто!

– Не распрямлюсь, – мрачно отрезала Наталья.

Бутерброда ей больше не хотелось, а съеденный кусок давил на желудок стыдной тяжестью. Зачем она опять так налопалась?! Пусть бы Анфиса ела, а ей зачем?

Два листика салата, мелко нашинкованная капуста, полторы ложки тертой моркови, все заправить оливковым маслом холодного отжима, выложить на тарелку, украсить веточкой укропа и зонтиком петрушки. Есть медленно, как бы нехотя.

Впрочем, кто же такую красоту добровольно захочет есть?!

Неожиданно Наталья вспомнила, что есть же волшебное средство! Еще не все потеряно, ура!..

– Анфис, а «Ксеникал» вчера привезли?

– Вроде привезли.

– Вроде или точно привезли?

– Да не я товар принимала!

– А кто принимал?

– А Наталь Иванна принимала!

– Ах ты господи, – озабоченно сказала Наталья, – побегу узнаю.

– Да привезли, Наташ, – успокоила ее Анфиса, – мы же заказывали. Я сама и заказывала. А раз заказали, значит, привезли. Там на коробках должно быть написано «Хоффманн – Ля Рош».

Так красиво и очень «загранично» называлась фирма, которая производила волшебный препарат «Ксеникал».

– Знаешь, как я от него худею? – заговорщицким полушепотом спросила Наталья, как будто вокруг стояли толпы конкурентов, мечтающих наброситься на «Ксеникал» и отобрать у Натальи надежду на похудение. – Прям ужас один! Вот наешься, а потом надо только одну таблеточку – заесть, – и жир не усваивается!

– Неужели?

– Точно тебе говорю. Только одну таблеточку, и…

– Что?

Наталья перестала заправлять бюст за столешницу, нагнулась к Анфисе и зашептала. Анфиса внимательно слушала.

– Да ну?

– Точно тебе говорю, – истово повторила Наталья, – все проверено! А худеешь, словно с тебя ножом срезают! Я сегодня две упаковки возьму. Хоть без наценки.

– Так он рецептурный, – припомнила Анфиса. – Или у тебя рецепт есть?

– Выписала. Специально к эндокринологу сходила и выписала. Он даже удивился: «…надо же, какой пациент грамотный пошел – с врачом консультируется, вес снижает по швейцарской системе, в общем, все по-научному!» А я ему говорю: «Михаил Семенович, а как же иначе! Ведь хочется и здоровье сохранить, и красивой стать! А тут без „Ксеникала“ не обойтись…» А он мне…

Дверь распахнулась, и в проеме появилась та самая Наталья Ивановна, вторая заместительница заведующей, что вчера принимала товар. – Приятного аппетита, девочки. Чайник горячий?

– Только вскипел.

– Вот и хорошо.

Заместительница полезла в холодильник, долго там шуровала и вылезла с трофеем – объемистым кульком, в котором было что-то круглое и что-то длинное. Она быстро распотрошила кулек – круглое оказалось хурмой, очень размякшей, а длинное банкой с гречкой. Сверху гречка была приплюснута котлетами. Наталья Ивановна открутила крышку и стала искать сковородку – разогревать. Анфиса деликатно сунула нос в воротник своего халата и посмотрела на Наталью. Та усердно прихлебывала чай.

Они переглянулись и заторопились – из-за котлет.

Почему-то холодные котлеты пахнут исключительно неприлично.

– А договоры-то Варвара Алексеевна не нашла, – сообщила заместительница, вываливая на сковородку гречнево-котлетную массу, – как в воду канули.

– Найдутся, – безмятежно махнула рукой Завьялова, – хотите хлебушка, Наталья Ивановна? Отрезайте!

– Уж отрежу, спасибо тебе! Так я этот хлеб люблю, который у вас в Жуковском пекут, сил нет.

– А куда могли договоры деться? – сама у себя задумчиво спросила Анфиса. – Может, она их домой забрала? Забрала и забыла!

– Да ладно тебе, Анфис, – энергично сказала заместительница, помешивая в сковородке свою бурую массу, – когда это мы из аптеки документы забираем?! Что нам с ними дома-то делать? Мы ведь не ученые-физики и не адвокаты, мы на дом работу не берем!

– Найдутся, никуда не денутся! – Наталья ополоснула чашки – свою и Анфисину, – сунула их на полку и покосилась на котлеты. Они уже не воняли так оглушительно, но выглядели не слишком аппетитно.

– Анфис, ты идешь?

– Иду-иду.

Длинным и чистым коридором они пошли к торговому залу. Лампы сияли, отмытый линолеум сверкал, и сильно пахло лекарствами. По дороге им попалась магазинная тележка, доверху наполненная яркими коробочками.

– Вот прокладки стали делать, – на ухо Анфисе пробасила Наталья, – как будто это не прокладки, а карамель в пакетиках. А помнишь вату по сорок две копейки – дефицит!

Анфиса кивнула. Вату она помнила и всегда безудержно радовалась, что, как говорила бабушка, «прошли те времена». Вообще-то, никаких стенаний насчет «трудностей жизни» бабушка не признавала и считала, что если у человека есть руки, ноги и голова, то никаких таких неразрешимых проблем быть не может, все лень и глупость людская. Анфиса не всегда с ней соглашалась. Взять хоть вату, к примеру. Вот если ее в аптеке не продают, то где ее взять, даже если у тебя есть руки, ноги и голова?! Персональное хлопковое поле, что ли, завести, для личного пользования?

В торговом зале было многолюдно, но большинство посетителей пока просто глазели, и очередей не было. Вот и отлично.

Анфиса протиснулась к своему прилавку, захлопнула дверцу шкафа, поправила плакатик в рамочке, призывавший после сорока лет принимать кальций, кивнула Оксане, которая, наверное, совсем замучилась в ожидании, когда ее отпустят пить чай, переложила рецепты слева направо и глянула в окно.

В узком и тесном Воротниковском переулке по вчерашним лужам скакало солнце, брыкалось, попадало на стекла кривобоких особнячков, еще не прикупленных богатыми дяденьками, а потому облупленных, кое-как подлатанных, за низенькими изломанными решетками. Кое-где решетки покосились и «порвались», торчали гнутые кованые прутья.

Анфиса вздохнула. Она очень любила Воротниковский переулок.

– Может, мы им окна помоем? – предложил рядом ехидный голос заведующей. Анфиса от неожиданности чуть не свалила локтем какие-то пузырьки со стойки.

– Кому, Варвара Алексеевна?

– Да соседям! – Заведующая перебирала бумаги, которые вытащила из тумбочки, и мельком глянула на Анфису поверх очков. – Смотри, окна какие грязные! Наверное, с тех самых пор не мыли, как Айседора Дункан приезжала и танцевала в магазине «Пуговицы».

Анфиса хихикнула.

– Что за хозяева! – бормотала заведующая, опять углубившись в свои бумаги. – Горе, а не хозяева! Ты бы сказала Наталь Иванне, Анфиса, что нам тоже на следующей неделе надо окна помыть. До праздников рукой подать. И рекламу, рекламу повесить, чтоб ей пропасть!..

– Что вы ищете, Варвара Алексеевна? Может, я помогу?

– Договоры! – в сердцах выговорила заведующая и переложила последнюю пачку. – Мы тоже хозяева – дай бог! У нас документы из-под носа пропадают, финансовые, а мы их найти не можем!..

– А… где они были?

– Господи, они всегда на одном месте лежат! – ответила заведующая нетерпеливо. – У меня в кабинете, где же еще! В кабинете, на столе, справа!

По тому, как она говорила, Анфиса поняла – не только озабочена, но и встревожена.

– А… никто их не брал, вы у всех спросили?

– Кто у нас в аптеке сыщик-любитель? – негромко спросила заведующая и снова взглянула на нее, на этот раз внимательно. – Если сами не найдем, придется в милицию звонить, ты это понимаешь?

Анфиса кивнула.

– Значит, надо искать.

Анфиса снова кивнула.

– Если ничего не выйдет, придется аптеку закрывать. А это форсмажор на весь район. И так вчера из управы телефонограмму прислали, что мы все майские праздники дежурим, а тут мы ни с того ни с сего на полдня закроемся!..

Они помолчали.

– Все, Анфис. Рабочий день в разгаре. И больной тебя ждет.

Анфиса встрепенулась. За чистым стеклом, отделявшим ее от торгового зала, покачивался сказочный красавец в длинном пальто нараспашку. Он на самом деле покачивался, сунув руки в карманы, и лицо его выражало смесь брезгливости, раздражения и страдания.

Заведующая кивнула – давай, мол, работай! – и удалилась.

– Что бы вы хотели?

Красавец секунду помолчал, как бы оценивая Анфисину любезность.

– На самом деле больше всего я хотел бы умереть, девушка.

– Боюсь, что в этом я ничем не могу вам помочь. Мы, российские медики, принципиально против суицида!

Красавец дико на нее взглянул. Как видно, оценить Анфисин юмор по достоинству вот так, с ходу, он не смог из-за своего болезненного состояния. Он хищно шмыгнул своим безупречным носом, моргнул, собрался было что-то сказать, но сморщился и чихнул.

– Вы простужены? Хотите чего-нибудь жаропонижающего, да?

– Я не простужен. И больше всего я хочу умереть. По-прежнему.

Анфиса вежливо смотрела на него.

Он покачивался с пяток на носки и не вынимал рук из карманов.

– У меня аллергия, – признался он наконец, – утром началась. Дайте мне чего-нибудь.

– А что вы принимаете обычно?

Красавец произнес название допотопного лекарства от аллергии.

– Как?! – поразилась Анфиса, словно он признался, что принимает от аллергии морилку, настоянную на сушеных клопах.

Он перестал шмыгать, полез в карман и достал снежной белизны платок, который и прижал к своему многострадальному носу.

– А что такое? Чем вы так потрясены, девушка?

Анфиса пожала плечами:

– Да нет. Это очень старый препарат, и не всем подходит. И седативный эффект опять же. А кто вам его рекомендовал?..

Красавец утер нос, еще раз напоследок им шмыгнул и с некоторой натугой принял высокомерный вид.

– Мой аллерголог, разумеется.

– Вот попробуйте «Кларитин», он очень быстро снимает аллергию, и без ненужного снотворного эффекта.

– Девушка, – простонал красавец, занавесившись платком окончательно, – я вас умоляю!.. Ну что вы понимаете?! Мне мой аллерголог всегда…

– А вдруг он ошибается? – простодушно осведомилась Анфиса и пододвинула на прилавке упаковку таблеток в сторону страдающего красавца.

– Мой врач ошибается?!.. – поразился красавец и щелчком отфутболил упаковку обратно. – Да мне анализы в Лондоне делали!..

Анфиса вздохнула.

Ну конечно. Анализы в Лондоне – это великолепно. Почему не в Нью-Йорке? Лететь далеко? Не довезут? Первая свежесть будет утрачена?

Ах, сколько изумительных способов отъема денежных средств в рамках Уголовного кодекса было изобретено в последнее время! Такие, как этот мальчик, заработавшие свои денежки недавно и теперь прилежно выискивавшие, на что бы такое, правильное, их потратить, – самая лучшая и самая простодушная мишень для всякого рода проходимцев.

Бабушка Марфа Васильевна, покачиваясь в креслице и почитывая журнальчик или поглядывая в телевизор, где показывали и описывали «новейшие технологии похудания» или прелести «SPA-комплексов», всегда говорила что-то вроде «на всякого мудреца довольно простоты».

На данного мудреца хватило самой простой простоты.

Не то чтобы Анфиса была очень в нем заинтересована, но ей вдруг захотелось поэкспериментировать.

Так сказать, проверить себя на сообразительность.

А последняя задача, как говаривала математичка, на смекалку!

– Вы знаете, – доверительно сообщила она и даже посмотрела по сторонам, как бы давая понять красавцу, что боится подслушивания. Наталья из-за соседнего прилавка мельком глянула на нее, отвернулась к своему покупателю, а потом уставилась пристально, сообразив, что Коржикова начала «резвиться». – Вы знаете, этот препарат мы только что получили. Вот… утром буквально. У нас его постоянно покупает Ирина Буфер, понимаете?

Продолжая игру, Анфиса понизила голос до заговорщицкого шепота, призывая тем самым красавца сунуть ухо почти в окошко. Он не хотел совать, и Анфиса отлично видела его колебания, но сознательно говорила очень тихо.

Уловив аристократическую фамилию Буфер, клиент дрогнул лицом, даже как будто тоже оглянулся и приблизил ухо к пластмассовой арочке, для чего ему пришлось несколько ссутулить безупречные кашемировые плечи. Ссутулившись, он моментально утратил весь свой величественный вид.

– А… Ирина Буфер – ваша клиентка? – спросил он негромко.

Готово дело! Заговор состоялся. Доверчивый кролик пошел в мешок. Сейчас ловкий охотник выбьет колышек и затянет петлю покрепче!

– Да, – подтвердила Анфиса, – у них же здесь рядом салон. Вы что, не знаете?

Ирина Буфер содержала сеть тренажерных залов и салонов красоты для «самых-самых». Очевидно, кролик решил, что он должен бы знать о салоне поблизости и незнание выдаст его недостаточную осведомленность, а значит, недостаточную вовлеченность в жизнь «больших».

– И… сама Буфер к вам приходит? И покупает препараты?

– Да! – заверила его Анфиса горячим шепотом, словно вступала в комсомол и обещала служить делу Ленина.

Наталья за соседним столиком пробила чек толстой пергидрольной тетке с красным лицом, по виду уличной торговке, отпустила лекарство, быстро подошла к шкафчику с желудочными средствами и полезла в него. Шкафчик располагался на границе Анфисиных и Натальиных владений, и из-за него было лучше слышно.

– Так будете брать или нет? – продолжала «резвиться» Коржикова. – Но если вам нужно непременно посоветоваться с доктором, конечно, посоветуйтесь!

– С доктором? – с сомнением переспросил красавец. Он уже очень верил в чудо-препарат, который покупает сама Ирина Буфер!

– Да, – подхватила Анфиса простодушно. – Потому что если у вашего врача концепция медикаментозного лечения аллергических ринитов другая, то я не могу вам этот рекомендовать! Да и «Кларитина» у меня осталось мало…

Наталья Завьялова неловко вылезла из-за шкафа, едва протиснулась, так что зашатался чистый фикус, стоявший сверху, вытянула полную ручку и прихлопнула дверцу. За дверцей располагалась плотная батарея чудодейственного препарата.

– Я возьму, пожалуй, – пробормотал красавец и посмотрел просительно. – От того лекарства, что прописал мне врач, и вправду спать хочется…

Но Анфиса Коржикова еще не наигралась.

– Зря я вам его предложила, – она покачала головой, как бы сокрушаясь, выдвинула и задвинула ящик, словно проверяя, сколько там коробочек, и виновато подняла глаза, как бы удостоверившись, что коробочек мало. – И боюсь, Ирине не хватит…

– Девушка, ну вы же сами…

– А ваш доктор? Не станет возражать?

– Но если Буфер принимает!..

– Буфер принимает. Буфер все принимает на себя, – пробормотала Анфиса и, сжалившись, выбила наконец чек. Уборщица Нина, протиравшая фикус и замершая на табуретке, как соляной столб, тихонько вздохнула, нагнулась и прополоскала в ведре чистую тряпку.

Шоу подходило к концу.

– Спасибо вам, девушка, – прочувствованно поблагодарил красавец, не отрывая глаз от ее рук, пока Анфиса складывала коробочку и проспектик с полезной информацией о «Кларитине» в хрусткий зеленый пакетик.

Анфиса подала ему пакетик и глянула в окно.

– У вас какая машина?

Красавец моментально насторожился. Даже его кашемировое пальто насторожилось и приобрело официальный вид.

В конце концов, он просто разговорился у прилавка с простой аптекаршей! Она не должна интересоваться его машиной!..

– Что?..

– Какая у вас машина?..

– А вам зачем?

Анфиса щелкнула степлером, пристегивая чек к пакетику.

– По-моему, вы забыли поставить ее на «ручник».

– Что-о?!

Анфиса ловко сунула ему сверток, потянулась и повернула его лицом к окну. За чистым стеклом, вдоль залитого солнцем Воротниковского переулка, медленно разгоняясь, ползла шикарная иномарка, скатывалась с небольшой горки, на которой хозяин ее оставил.

– Черт побери, черт, черт!!!

Красавец рванулся к выходу, сметая все на своем пути. Взвизгнула полная дама, вооруженная дорогостоящим прибором для измерения давления и кружкой Эсмарха, именуемой в простонародье клизмой. Уборщица Нина уронила тряпку, которая гулко шлепнулась в ведро.

– Что ты ему сказала?!

– Ничего особенного. Сказала, что его машина вот-вот выедет на Садовое.

– Надо же! – басом сказала Наталья. – А как ты догадалась, что это его машина?

– По брелоку, который он постоянно крутил на пальце. Знаешь, бывают такие брелоки – с символикой фирм-производителей. Я просто предположила…

– А что с машиной, угнали, что ли?!

– Да не угнали! Он ее на той стороне поставил, а там же уклон, вот она и покатилась!

Наталья протопала к окну и наполовину высунулась в него, прикрываясь ладошкой от солнца. Рама гулко стукнула о решетку.

– Ой, девочки, догнал, догнал!.. Смотрите! – Она оглянулась, кудри торчали из-под шапочки, в глазах горел огонь.

– А бежит-то как, сердешный!..

– Так ему теперь еще дверь открыть надо!

– И сесть!..

– Да как ты в нее сядешь, когда она едет!

Красавец бежал, пальто развевалось, и казалось, что он мчится как ветер, хотя машина двигалась не слишком быстро. Лакированные ботинки разбрызгивали воду из сверкающих луж, и зрелище было радостным, праздничным.

Редкие прохожие останавливались на тротуарах и глазели ему вслед.

Подскочила Таня и тоже стала смотреть в другую створку. Нина раздвинула листья фикуса и уставилась в окно со своей стремянки. Полная дама с только что приобретенной в пользование кружкой Эсмарха шустро, но деликатно запихнула пакет в матерчатую сумку и просеменила на крыльцо. Аптечные старики, обсуждавшие на клеенчатой скамейке положение с банковской системой, приподнялись и вытянули тощие шеи. Молодой невзрачный мужчина, что-то покупавший, глянул искоса и опять уткнулся в свои рецепты.

– Девушки, у нас пожар? Мы эвакуируемся в окна?

Наталья оглянулась назад, смутилась и слезла с подоконника. В дверях, ведущих во внутренний аптечный коридор, стояла заведующая, смотрела поверх очков. И все ее боялись, знали, что, когда она смотрит из-под очков, значит, недовольна.

Она была довольно строгой, их заведующая.

– Завьялова, Наташа!

– Да, Варвара Алексеевна!

– Встань пока на место Коржиковой. Анфиса, а ты зайди ко мне.

Лида покачала головой и закатила глаза. Она всегда была на стороне начальства, даже когда начальству не требовалось, чтобы кто-то его поддерживал!

Анфиса сунула ручку в нагрудный карман, едва заметно пожала Наталье локоть и вышла из-за загородки. Заведующая откуда-то издалека громко распоряжалась относительно тележки с прокладками.

– Девушки! – доносился ее насмешливый голос. – У нас аптека, а не гинекологический кабинет для женщин-военнослужащих! Почему прокладки посреди коридора стоят уже полдня? Если мы не знаем, куда их деть, давайте не будем их заказывать и продавать не будем! Татьяна Семеновна, распорядитесь!

– Да-да, сейчас, Варвара Алексеевна.

– И зайдите ко мне! И Наталь Иванну позовите! Я в кабинете.

Анфиса быстро подошла и задвинула злополучную тележку в помещение с загадочным названием «Материальная», чтобы – боже упаси! – она не попалась на глаза заведующей еще раз.

Бабушка, время от времени заезжавшая в аптеку, увидев это название, спрашивала: «Материальная» на месте, а где же «духовная»?

На этот вопрос никто не мог ответить толком.

В кабинете заведующая не села за стол, заваленный бумагами, и вошедшая Анфиса сразу поняла, что та нервничает.

Варвара Алексеевна захлопнула папку, которую все время держала на весу открытой, со стуком положила ее на стол. И строго посмотрела на Анфису.

– Анфиса, договоров нет. Я все обыскала. Нет.

Анфиса молчала. Пропажа договоров – серьезное дело.

В дверь постучали условным стуком, приоткрылась щель, и в нее всунулась голова Натальи Ивановны. На голове были кудри, а на носу очки.

– Заходи, Наталь Иванна! И дверь за собой прикрой получше.

В кабинете заведующей всегда было прохладно и сильно пахло лекарствами, хотя никаких медикаментов там никогда не хранилось. Анфисе нравился этот запах.

Он помнился ей с детства. Мама всегда так пахла – лекарствами. А еще она пахла чистотой и иногда забиралась в узкую Анфисину кроватку, просто так, чтобы они могли полежать, обнявшись. Они обнимались, и Анфиса отпихивала любимого медведя, чтобы быть как можно ближе к матери, и слышала, как стучит ее сердце, как она дышит и улыбается.

Никогда потом Анфиса не слышала, как человек улыбается.

– Варвара Алексеевна, вызывали? А то время к обеду, у нас народу полно!

– Татьяна Семеновна, заходи. Там и без тебя справятся.

Заместительница вошла и закрыла дверь, за которой мелькнула вездесущая Лида, которая всегда стремилась быть как можно ближе к начальству, даже когда начальство в ней решительно не нуждалось.

– Договоров нет, мои дорогие, – сказала заведующая серьезно. – Обыскала все. Если Коржикова не найдет, придется милицию вызывать. Со служебно-розыскной собакой.

– Господи! – воскликнула Татьяна Семеновна.

– Еще не хватает – милицию с собакой! Антисанитария полная! – пробормотала Наталья Ивановна.

Анфиса молчала.

– Мы в последний раз милицию вызывали в аптеку в шестьдесят шестом году, когда у нас наркотики пропали.

– Боже мой, – пробормотала Татьяна Семеновна.

– Еще не хватает – опять вызывать! – возмущалась Наталья Ивановна.

Анфиса молчала.

– А если вызывать, аптеку закрывать придется. Скандал на весь округ! Мне только вчера в управе Виктор Семенович комплименты делал, что наша аптека как часы работает, а округ-то Центральный!

– Господи, помилуй, – пробормотала Татьяна Семеновна.

– С управой шутки плохи, – огорчилась Наталья Ивановна.

Анфиса молчала.

– Главное, они финансовые, договоры-то, – негромко продолжала заведующая, – а это дела серьезные. Там лекарств на великие тыщи! И никогда у нас договоры не пропадали, сколько лет мы по ним работаем!

Анфиса пальцем потрогала шпингалеты на окнах, передвинула цветочный горшок и, задрав голову, изучила форточку.

– Все было закрыто! – с нажимом сказала заведующая, заметив ее манипуляции. – Мы аптеку на охрану каждый вечер сдаем. И вчера сдавали. Кто сдавал вчера, Наталья Ивановна?

– Таня сдавала.

– Тимофеева?

– Тимофеева.

Заведующая прошла за свой стол и нажала кнопку на селекторе. Этим селектором аптека страшно гордилась.

– Завьялова, ты там?..

Селектор загудел и сообщил непонятным голосом, что да, это Завьялова.

– Пришли Тимофееву ко мне. Много там народу?

Селектор провыл, что много, но Тимофеева сейчас будет.

– Сейчас придет, – продублировала сообщение заведующая. – Но ничего такого быть не может! Если бы вечером она не смогла аптеку сдать или…

– Варвара Алексеевна, вызывали?

– Тань, ты вчера аптеку на охрану сдавала?

Наталья Ивановна и Татьяна Семеновна разом обернулись к Тане и замерли в ожидании, словно она должна была открыть им новый закон природы или что-то в этом духе.

Тимофеева переводила взгляд с одной на другую и растерянно поправляла зеленую, безупречно отглаженную шапочку, потом заправила выбившуюся челку.

– Да… а как же иначе? Как же я могла ее не сдать?! Все, как обычно, заперла, позвонила, они приняли…

– Все как всегда было?

– Ну… да. Как всегда. А что такое, Варвара Алексеевна?

– Договоров нет, – отрезала заведующая. – Надо искать. Дело-то уголовное!..

Таня перепугалась еще больше. В том, что «дело уголовное», было нечто, угрожающее лично ей, а она здесь ни при чем, ни при чем!..

– Варвара Алексеевна, я последняя уходила и все сделала, как надо. Можете позвонить и проверить, потому что утром я же охрану и снимала, и ночью ничего подозрительного не было. Вы же знаете, они всегда говорят, если там вдруг сигнализация срабатывает или еще что-то. Ну, вы же знаете!.. И нас вызывают, а вчера меня никто…

Она вдруг всхлипнула и отвернулась.

Анфиса протиснулась в узкую щель за директорским столом, одернула форменную робу и проверила шпингалеты на втором окне. Это окно вообще никогда не открывалось, потому что стол стоял так, что окно было как раз за спиной, и заведующая постоянно жаловалась на ревматизм и на то, что из него «немилосердно дует».

– Танечка, никто тебя ни в чем не обвиняет, но документы надо найти. Коржикова, что ты там разглядываешь?! Эти шпингалеты намертво забиты! Или… ты что думаешь?

– Я вот думаю, Нина, когда окна мыла, открывала эту створку или нет?

– Да Нина окна две недели назад мыла!

– А тогда открывала?

– Анфис, – начала Наталья Ивановна, – если бы она тогда плохо закрыла, у нас аптеку на сигнализацию после этого не поставили бы!.. А все было нормально! Девочки, точно все было нормально?!

«Девочки» хором согласились, что все было отлично и никаких претензий со стороны «сторожей» не возникало.

Анфиса еще некоторое время поизучала шпингалеты и рамы, повернулась и взглянула на толпу поклонников и зрителей.

«Девочки», включая заведующую, смотрели на нее с надеждой и некоторым благоговейным интересом. Должно быть, именно так капитан Гастингс взирал на папашу Пуаро, когда тот восклицал, что все дело в серых клеточках!

Все в аптеке знали, что никто лучше Коржиковой не разгадывает маленькие житейские головоломки, вроде потерянных записных книжек, странных телефонных звонков по ночам, загадочных стуков и подозрительного старика с первого этажа.

Аптечные неприятности ей тоже удавалось улаживать, а каких только неприятностей не происходило в аптеке!

Пропала пачка дорогостоящих витаминов, у заведующей из сумки стянули пятьсот рублей, Таня Тимофеева мыла руки, оставила кольцо, хватилась, а его нет!

Анфиса задавала вопросы, выслушивала ответы, сопоставляла факты, выстраивала «логические цепочки» – и витамины находились, кольцо возвращалось и даже практикантка, стянувшая пятьсот рублей, всхлипывая, вернула их заведующей и поклялась больше «никогда-никогда» ничего подобного не делать!

– Варвара Алексеевна, вы вчера во сколько уходили?

– Виктор Семенович приехал в пять, а я ушла… ну, минут через пятнадцать.

Виктором Семеновичем звали аптечного водителя, который возил заведующую, и его же время от времени посылали по всяким мелким нуждам.

– Он отвозил бумаги в аптечное управление, вернулся к пяти, и я ушла.

– Наталья Ивановна, а вы остались, да?

– Ну да, – подтвердила вторая заместительница и поправила громоздкие очки на носу. – Татьяна Семеновна была в первую смену, а я во вторую, все как обычно.

Анфиса подумала секунду.

– Нужно опросить всех, кто вечером работал, – озабоченно сказала заведующая. – Потому что вчера, когда я уходила, документы точно были! Я еще печать поставила на договор по «Ксеникалу», который только привезли! А утром они пропали.

И она вопросительно взглянула на Анфису. Та подозрительно помалкивала.

По-своему оценив ее молчание, заведующая покачала головой:

– Да не мог никто влезть, Анфиса! У нас самый центр, и в ночь-полночь народ ходит, и сигнализация ни разу не срабатывала, и вчера все как положено было – на охрану сдали, пароль записали. Так ведь, Таня?

– Ну конечно, Варвара Алексеевна!

– Или Клавиному мужу звонить, что ли? Может, он по-тихому разберется, чтобы нам милицию не вызывать?