Читать книгу: «Проклятый перстень Бурбонов», страница 3

Временами она бредила, а под утро начала задыхаться и вскоре скончалась, не приходя в сознание.

Граф Калюжный, сам не свой от горя, трясущимися руками убрал злополучное ожерелье в красный бархатный футляр и тихо вышел из дома.

После несчастья, постигшего его невесту, граф Калюжный еще некоторое время пребывал в трауре, а потом и вовсе ушел в монастырь, частично передав свои денежные и другие активы монастырю.

В монастыре он погрузился в изучение летописей и древних книг, в которых были упоминания о «проклятых» драгоценностях, которые послужили причиной гибели их владельцев…

            ***

Зачитавшись воспоминаниями графа, Арсений не сразу услышал звонок мобильника.

Наконец, с трудом оторвавшись от изучения воспоминаний графа Калюжного, он взял трубку. Номер звонившего был ему не знаком.

– Сеня, а я уже в Москве, – короткая фраза вернула его к действительности.

Милена! Что ей надо после всего, что она ему устроила?! Зачем прилетела в Москву? Поиздеваться что ли? Вряд ли к ней вернулась совесть…

– Слушаю тебя, – буркнул Арсений в ответ, пытаясь при этом привести в равновесие душевную бурю, захватившую его мгновенно.

– Сенечка, ну, не злись, пожалуйста, – премило щебетала Милена. – Мне очень нужна твоя помощь. Я прилетела в Москву по весьма важному делу. Давай встретимся, я тебе все объясню.

– То есть тебе нужна моя помощь, иначе ты бы не позвонила, – раздраженно пробурчал Пономарев, одновременно предательски осознавая, что он и сам очень бы хотел повидаться с Миленой.

– Сеня, ну, пожалуйста, не будь букой, – капризным голоском произнесла Милена, – мне и правда, очень надо с тобой встретиться. Ты ведь теперь частный детектив.

– Странно, что ты об этом знаешь, – ухмыльнулся Арсений, – неужели слава о нашем агентстве докатилась и за океан?

– А вот ты зря иронизируешь, – голос Милены стал похож на журчание лесного ручейка. – И зря считаешь, что Канада – это где-то на другой планете. У нас очень много русских, даже москвичей. А про ваше агентство теперь знают многие состоятельные люди. Так что про тебя, точнее, про твои подвиги я осведомлена прекрасно. И мне действительно нужна твоя помощь. Я готова стать вашим клиентом по всем, как говорится, правилам, я готова выплатить любой гонорар и даже заключить официальный договор. Так, когда мы можем увидеться?

Арсений помолчал пару секунд, потом выпалил:

– Давай через час в кафе на углу моей улицы. Не опаздывай.

– Буду, спасибо, – Милена нажала «отбой».

            ***

В кафе в это время дня было немноголюдно. За соседним столиком сидели две дамы средних лет и лакомились пирожными с кофе.

Арсений, поджидая Милену, уткнулся в мобильный и снова начал шерстить интернет в поисках новых сведений о перстне Бурбонов.

– Ну, здравствуй, Сеня, – раздался знакомый голосок рядом с ним.

От неожиданности Пономарев вздрогнул и в каком-то немом ступоре уставился на стоящую перед ним молодую красотку.

Милена почти не изменилась, разве что приобрела, так сказать, заграничный лоск. Одета она была весьма изысканно: салатовый брючный костюм, который необычайно шел ей и гармонировал с роскошными каштановыми волосами, крупными локонами, ниспадавшими ей на плечи. Салатовая шляпа с большими полями, скрывавшая наполовину лицо, придавала ей таинственность.

Милена плавным жестом сняв шляпку и положив ее на соседний стул, села напротив остолбеневшего Арсения.

К ним тут же подскочил молоденький официант в красном фартуке и, приняв заказ, почти бегом направился на кухню, видимо, предвкушая неплохие чаевые.

– Ну, рассказывай, что у тебя там случилось, – Арсений старался казаться равнодушным, но голос его предательски дрожал.

Увидев Милену вновь после стольких лет разлуки, он прилагал невероятные усилия, чтобы не выдать себя с головой.

Да, к сожалению, как констатировал он, предательница их юношеской любви все еще очень нравилась ему, все струны его души были напряжены.

Арсений с трудом удержал себя, чтобы не кинуться к Милене и не обнять ее. Но голос разума все-таки победил. И он лишь молча улыбнулся, стараясь не глядеть Милене в глаза, и сфокусировался на красивом золотом кулоне в виде Купидона, висевшем на ее шее.

– Ну, во-первых, я очень рада тебя видеть, – казалось, Милена забыла о том, что бросила Арсения, или просто постаралась сделать вид, что этого и вовсе не было.

– Увы, не могу ответить взаимностью, – неожиданно для себя самого схамил Пономарев, но, разозлившись на себя за то, что так и не научился сдерживать свои эмоции от собеседников, спешно продолжил, – но давай ближе к делу, что же у тебя стряслось такого, что ты прилетела в Москву?

Милена некоторое время молчала. Официант как раз прибежал с подносом и галантно расставлял на столе чашечки с кофе и пирожные.

Меланхолично помешивая сахар в кофе, Милена какое-то время задумчиво разглядывала узоры на чашке, потом тревожным голосом произнесла:

– Понимаешь, Сеня, мне нужна твоя помощь. Начну с самого начала. У меня в Москве осталась тетка. Ее муж известный коллекционер предметов искусства. Жили они до сегодняшнего дня вполне обеспеченно. Детей у них нет, поэтому тетка частенько мне посылала деньги, дарила подарки. Мы созванивались с ней по несколько раз в неделю. Болтали о том, о сем.

Милена сделала глоточек освежающего ароматного кофе и продолжила:

– И вот пару дней назад в телефонном разговоре со мной тетя поведала мне о чудесном перстне, который приобрел дядя на аукционе.

Интуитивно у Арсения засосало под ложечкой. Он застыл, буквально впитывая каждое слово Милены.

– Перстень действительно поражал своей необычайной красотой, – взволнованно продолжила Милена. – Тетя Тамара прислала мне на ватсап фото. Вот, смотри, – и она протянула через стол свой айфон. Арсений, едва взглянув на фотографию, понял, что интуиция и в этот раз не подвела его. Камень в айфоне точь-в-точь совпадал с перстнем на фотографии «проклятого» перстня Бурбонов, которую недавно им показывал Айсман.

Нервно сглотнув, Пономарев тихо произнес:

– А твою тетю случайно не Тамарой Всеволодовной зовут?

– Да, – удивилась Милена, – А откуда ты знаешь? Ты что, телепат? – но в голосе ее не было и доли иронии.

– Сегодня твой дядя обратился к нам по поводу пропажи именно этого перстня, – тихо сказал Арсений, возвращая айфон Милене. Поэтому я немного в курсе.

– А ты в курсе, что моя тетя сейчас в реанимации?

– Когда Аркадий Борисович был у нас в агентстве, ему позвонили и сообщили, что Тамара Всеволодовна попала в больницу.

– Ну, так вот. Тетя попала в больницу, как я думаю, именно из-за этого проклятого перстня, – с надрывом произнесла Милена.

– Почему ты так думаешь?

– Да потому что она целыми днями носила его на пальце, пока мужа не было дома.

– А она что, знала код от сейфа мужа?

– Да что там сложного? – вскинула густые соболиные брови Милена, – это всего лишь дата их свадьбы. И тетя Тамара не раз видела, как он открывал сейф.

– Зачем же она без мужа брала перстень из сейфа? – недоумевал Пономарев.

– Да обыкновенное женское любопытство, – с улыбкой парировала Милена. – Дело в том, что дядя редко покупал перстни или другие украшения, в основном это были предметы живописи или старинные монеты. И тетя Тамара решила, что пока мужа нет дома, она с удовольствием покрасуется перед зеркалом, одев на палец этот перстень. Даже сфотографировала его на своей руке и прислала мне.

– А почему она не сказала мужу, что взяла его? Ведь тогда бы он к нам не примчался с просьбой отыскать его перстень?

– Да не было повода. Каждый вечер, перед приходом мужа, тетя Тамара помещала перстень обратно в сейф. А днем, когда муж уезжал по делам, снова надевала его. Попросить мужа о разрешении носить перстень она не решалась.

– Согласись, это несколько странно после стольких лет счастливого брака. А твоя тетя знала о легенде, которая гласит о том, что этот перстень приносит несчастье его носящему?

– Да, дядя Аркадий что-то ей рассказывал об этом, но тетя Тамара не придавала значения историческим байкам. Просто перстень ей очень понравился. Она буквально влюбилась в него и надевала каждый раз, когда дяди Аркадия не было дома. Но вот вчера, едва надев перстень, она так плохо себя почувствовала, что испугалась по-настоящему. Она позвонила мне и дрожащим голосом сообщила, что не может снять перстень с пальца. Он словно врос в палец и нагревался. Тогда я предложила ей все рассказать мужу. Но тетя Тамара, испугавшись гнева дяди Аркадия, решила просто забинтовать руку, чтобы муж поверил, что она сильно обожглась о сковороду и, обработав ожоги специальным средством, наложила стерильную повязку.

– То есть перстень еще и всю ночь был у нее на пальце? – Аркадий почувствовал, как у него по спине забегали мурашки.

– Ну, да, – протянула Милена, – тетя Тамара попросила меня срочно прилететь в Москву. Она сказала, что с ней творится что-то непонятное. Ей стало трудно дышать, начались головокружения. Чуть позже начались какие-то странные видения. Тетя была очень напугана и попросила прилететь меня немедленно. Ну я и сорвалась в аэропорт. И вот я прилетела в Москву, а тетю Тамару уже забрали в больницу. Домработница Рита мне сказала, что тете было действительно очень плохо. У нее начались судороги, дыхание было прерывистым, она все время стонала и охала, временами даже бредила. Врачи «скорой» не смогли определить диагноз и предпочли госпитализировать ее.

Милена помолчала пару секунд, потом грустно протянула:

– В реанимацию меня, конечно же, не пустили. А дядя Аркадий до сих пор штурмует главного врача.

– А ты не рассказала дяде о том, что тетя забинтовала перстень на руке?

– А надо?

– Ну, конечно, же! – Арсений аж подскочил, – срочно звони ему и расскажи правду. Твоей тете угрожает смертельная опасность. Перстень может содержать неизвестный яд, который убивает за несколько дней любого, носящего его.

Милена аж подпрыгнула на стуле. Потом схватила айфон и через пару мгновений почти прокричала в трубку:

– Дядя Аркадий! У тети Тамары на руке забинтован перстень, который ты купил. Наверное, поэтому ей и стало плохо. Надо срочно его снять с ее пальца!

Глава восьмая. Первая жертва рокового опала

От драгоценных камней исходит какая‑то магическая сила, делающая людей корыстными и жестокими.

На следующее утро Арсения разбудил телефонный звонок.

Симфориана затараторила в трубку:

– Доброе утро! Хотя, конечно, вряд ли его можно назвать добрым. Сейчас позвонил Айсман и сообщил, что его супруга скончалась в реанимации. Он что-то лепетал про перстень, но я его не поняла, попросив его приехать к нам в офис, как только он сможет. Так что приезжайте в офис, Цынину я уже позвонила. Он едет.

– Скоро буду! – коротко кинул Пономарев и, вскочив с кровати, начал судорожно собираться.

Когда через час он вошел в офис, то увидел сидящего на диване печального Айсмана, который, обхватив свою лысую голову руками, раскачивался из стороны в сторону, как китайский болванчик. Над коллекционером активно хлопотала Симфориана, которая ставила перед ним очередную чашечку кофе

Напротив Айсмана, в большом кресле сидел хмурый Андрей Цынин с блокнотом в руках.

Арсений подошел к ним, пожал обоим руки и примостился на диване рядом с Айсманом.

Поймав вопросительный взгляд Симфорианы, Арсений утвердительно кивнул. Сияющая секретарша тут же подскочила к кофемашине, и через пару минут перед Арсением уже дымилась чашечка свежесваренного ароматного кофе.

– Так вы, Борис Аркадьевич, утверждаете, что на руке Тамары Всеволодовны, когда с нее сняли бинты. не было никакого перстня? – в очередной раз спрашивал Андрей коллекционера после того, как выразил глубочайшие соболезнования коллекционеру по поводу кончины его супруги.

– Ну, говорю же вам, я еще в своем уме, – нервно отвечал Айсман, – хотя в свете последних событий мог, конечно, и помешаться. Да, повторяю вам, что на руке у Тамарочки не было никакого перстня. Правда, рука ее была опухшей и покрасневшей. А вокруг среднего пальца правой руки было что-то вроде ожога.

– Прошу прощения, – вступил в разговор Пономарев, – вчера вечером я встречался с вашей племянницей Миленой, Борис Аркадьевич, – он подмигнул удивленно вскинувшему брови Цынину и продолжил, – Милену я знаю очень давно. Именно она рассказала мне о том, что ваша супруга надевала в последние дни без вашего разрешения злополучный перстень и носила его дома, пока вы были в отлучке, а перед вашим возвращением убирала его в сейф. Но однажды она просто не смогла снять его с пальца, поэтому забинтовала руку, чтобы вы не догадались, что это она тайком брала перстень из сейфа. По словам Милены, Тамара Всеволодовна попросила ее срочно прилететь в Москву из Канады, потому что совершенно растерялась и очень плохо себя почувствовала: у нее кружилась голова и, более того, по словам Милены, у Тамары Всеволодовны начались странные видения. Она была очень напугана, но боялась вам открыться.

Айсман осоловело посмотрел на Пономарева и тихо произнес:

– Какой ужас… Если бы я только знал… Если бы я догадался… Тамарочка, ну, почему ты мне не открылась? Выходит, этот камень действительно приносит одни только несчастья. Я покупал его, надеясь, что это всего лишь легенда, просто легенда… Какой же я идиот… – И он закрыл лицо руками. Плечи его вздрагивали от беззвучных рыданий…

– Борис Аркадьевич, – продолжил Арсений, – Милена сказала, что в больницу Тамара Всеволодовна попала с забинтованной рукой. А теперь перстня на ней нет… Вы не спрашивали об этом загадочном исчезновении медперсонал?

– Честно признаться, я совершенно потерялся от горя, – нервно произнес Айсман. – Сами понимаете, когда я только приехал в больницу, меня сначала не пускали в реанимацию, потом мне позвонила Милена и ошарашила новостью: перстень находится на забинтованной руке Тамары. Я кричал на врачей, требовал, чтобы меня пропустили к ней в реанимацию, угрожал… А через несколько минут мне сообщили трагическую новость: Тамарочка скончалась, не приходя в сознание. Тогда я побежал к главврачу и он разрешил мне пройти в реанимационную палату. Но рука у Тамары не была забинтована, и никакого перстня на ней не было… Ах! Лучше бы этого проклятого перстня вообще не было в моей жизни! – и он громко зарыдал.

– Борис Аркадьевич, – вступил в разговор Андрей Цынин, – еще раз примите наши самые искренние соболезнования по поводу кончины вашей супруги. Скажите, вы еще ждете от нас помощи по поводу поиска этого перстня?

Коллекционер поднял заплаканные глаза на Цынина и тихо произнес:

– Да, пожалуйста, найдите его, господа. Я должен спасти многих людей от его смертоносных чар. Я уничтожу его, чтобы он больше никому не приносил несчастья…

– Тогда, с вашего позволения, прочитайте договор на оказание нашим агентством услуг детективного характера и подпишите его. Мы сразу же начнем поиски. – Цынин подмигнул Симфориане, стоявшей «наготове», та метнулась к компьютеру и уже через несколько минут Айсман, наскоро проглядев страницы, дрожащей рукой подписывал договор.

– Хорошо, Борис Аркадьевич, – Цынин передал один экземпляр Симфориане, а другой отдал Айсману, – с этого момента мы начинаем поиски злополучного артефакта. Будем вам докладывать о результатах каждый день. Еще раз примите наши соболезнования и будьте на связи. – И он проводил до двери Айсмана, который нетвердой походкой покинул офис.

                  ***

– Ну, что, мой друг Пономарь, – обратился к Арсению Цынин, когда за коллекционером закрылась дверь, – что ты думаешь теперь?

– Прежде чем думать, надо бы крепко подумать, – вяло пошутил Арсений, который беспрестанно «прокручивал» про себя все, что сказал коллекционер, встречу с Миленой, а также историю древнего камня Бурбонов и воспоминания графа Калюжного.

– Ну, у меня более прозаичные планы, для начала надо бы прошерстить медперсонал в больнице, – предложил Андрей, – может, кто-то и стащил перстень с руки умершей. Ведь рука оказалась уже без бинтов, когда в реанимацию прорвался Айсман.

– Ты считаешь, что какой-нибудь медбрат позарился на перстень? А что он с ним будет, по-твоему, делать? – возразил Арсений, – побежит в скупку? И не побоится? И потом, откуда ему известна стоимость перстня? Думаю, что вряд ли это было именно так… Если только у этого человека совсем нет принципов и туго с деньгами, может, он алкаш какой или наркоман. Тогда, конечно, такое возможно. Но, судя по всему, эта «маргинальная» версия слишком слабовата, чтобы быть правдой.

– Но все равно, нам надо проверить и ее, – нахмурился Цынин, – хотя бы для того, чтобы ее исключить.

– Согласен, – Пономарев с улыбкой посмотрел на друга, – кто поедет?

– Давай я поеду, раз уж настаиваю на этой версии, – ответил Цынин, – тем более, что я немного знаком с главврачом этой больницы. Было дело…

– Он что, твой бывший клиент? – изумился Пономарев.

– Не он, а его родственник, – улыбнулся Цынин, подходя к кофемашине. – Тебе какой кофий сделать?

– Я, пожалуй, кофе сейчас не буду, – Арсений встал со стула и направился к выходу. – У меня есть еще одно неотложное дело, и, как я думаю, беседа с племянницей Айсмановской супруги будет происходит в одном из кафе.

– Слушай, а откуда ты вообще ее знаешь? – изумился Цынин, осторожно подходя с чашечкой кофе в руке к столу, – я хотел тебя спросить об этом еще при Айсмане.

– Вот ты не поверишь, – грустно улыбнулся Пономарев, – эта самая племянница и есть та особа, что разбила вдребезги мое сердце. Это Милена, уехавшая в Канаду.

Цынин от изумления чуть не пролил кофе на свой белый льняной костюм. С трудом удержав чашку, он с неподдельным изумлением уставился на друга.

– Мистика какая-то! Ты шутишь? – только и смог он спросить.

– Да какие уж там шутки, – Арсений, надевая куртку, обернулся и, подмигнув Цынину, сказал:

– Эта самая предательница Милена еще вчера позвонила мне и сообщила, что прилетела из Канады по какому-то очень важному делу. Я вчера с ней встретился в кафе, она и рассказала мне о своей тетке, которая не смогла снять злополучный перстень с пальца.

И он вкратце изложил другу подробности встречи с Миленой.

– Ну, дела, – Андрей Цынин с наслаждением отхлебнул глоточек горячего кофе и добавил. – Хотя эта история дает нам интересную подсказку, а именно: не вор, а супруга Айсмана достала перстень из сейфа. Минус ей в Карму…

– Осталось дело за малым, – кисло улыбнулся в ответ Пономарев, – понять, куда девался «проклятый перстень Бурбонов» с пальца супруги Айсмана.

– Ладно, – подытожил Цынин, – давай решать проблемы по порядку. Я к главврачу, ты к Милене. Потом снова в офис и обсудим все, что удастся выяснить.

            ***

Арсений, позвонив Милене, предложил встретиться с ней в том же самом кафе, где они были накануне. Та с готовностью согласилась.

Сегодня Милена была одета в обтягивающее черное платье чуть ниже колен, что-то среднее между коктейльным и вечерним нарядом. Роскошные каштановые волосы были забраны в тугой узел на затылке. В ушах поблескивали бриллиантовые сережки.

У Арсения аж дух захватило. «Издевается она, что ли, – устало подумал он, – зачем так наряжаться, ведь она меня бросила, история давно закрыта…»

Вид у Милены был очень строгий и печальный, глаза немного припухли.

«Видимо, плакала по своей тетке, значит, не такая уж она и бессердечная», – подумал Арсений.

А вслух спросил:

– Милена, скажи, пожалуйста, твоя тетя ничего тебе больше не рассказывала об этом злополучном перстне еще, ну, какие-нибудь подробности, о которых ты вчера забыла мне сказать?

Милена немного подумала и ответила:

– Да в принципе, ничего такого интересного она не говорила. Только то, что тайком от мужа каждый день вынимала из сейфа перстень. Чтобы любоваться и носить его, пока дяди нет дома. И что в какой-то из дней она просто не смогла снять с пальца перстень. И очень испугалась. Замотала бинтами руку. И у нее начались странные видения.

– Что за видения? – поднял брови Арсений, – она не говорила?

– Ну, во-первых, она стала замечать, что кольцо меняет свой цвет на черный и странно нагревается, а во-вторых, будто бы из темноты кто-то надвигается на нее, очень страшный… Да в принципе она несла по телефону такой бред, что я поняла – надо срочно лететь в Москву, тетя, видимо, повредилась в уме.

– А кто вызвал «скорую» твой тете?

– Да Рита, домработница, – ответила Милена, делая заказ у уже узнавшего их официанта, – я же говорила тебе.

– Интересно было бы познакомиться с этой домработницей, ты поможешь?

– Да пожалуйста, я сейчас все равно у дяди живу, – ответила грустно Милена, – он совсем потерялся, что-то бормочет, охает. Мне его так жалко, что я решила съехать из отеля и переехать к нему. Иначе он совсем сойдет с ума в одиночестве.

– Да, твой дядя был сегодня у нас, – сказал Арсений, придвигаясь ближе к столу, потому что официант уже поставил на столике заказанные блюда, – он действительно в весьма плачевном состоянии.

– Еще бы, – в тон ему произнесла Милена, – они же столько лет вместе, просто два попугайчика-неразлучника.

После этой ее фразы оба смутились. Арсений с горечью вспомнил, как у них с Миленой все начиналось, как он трудился днем и ночью, чтобы заработать на свадьбу, как Милена его подло, исподтишка бросила, ничего при этом особо не объясняя.

Милена опустила глаза. И трудно было понять, грустит ли она об этом замечательном времени или, может быть, ей просто стыдно перед Арсением за свой давнишний фортель.

У Арсения зазвонил мобильный.

Это помогло разрядить затянувшуюся паузу между бывшими влюбленными.

– Слушаю, – слишком громко произнес Пономарев, отвлеченно глядя в окно.

Звонил Цынин, который уже успел съездить в больницу и пообщаться с главный врачом. Тот ознакомил его с посмертным эпикризом, подготовленным медиками.

– Причины, повлекшие смерть Тамары Всеволодовны – остановка сердца и паралич дыхания на фоне коронарной патологии. – Голос Цынина барабанными палочками стучал по нервам Пономарева. – Там много еще чего написано. Ясно одно – это смерть по естественным причинам, она пожилой человек. Все может быть…

Но главврач сказал мне по секрету, что он все-таки проведет тщательное исследование этого случая. Не зря у него ученая степень. Он пишет диссертацию. Короче, если что-то найдет подозрительное, сразу же мне сообщит.

– А что с сотрудниками? Ты опросил их? Может, кто-то взял все-таки перстень?

– Да я со всеми переговорил. Никто не «сознается», если тебе это интересно. Да и кто сознается при таких-то обстоятельствах.

– Понял. А ты уверен? – настойчиво расспрашивал друга Пономарев, – а это точно? Ты точно всех там опросил? Ладно, я скоро приеду в офис. И не один, а с племянницей нашего клиента Айсмана, – специально для Милены добавил он немного официоза. Ему было все еще больно от воспоминаний, ранящих душу, и он старался показать Милене, что все уже давно забыто, и она теперь просто их новый клиент.

– Ты сейчас должна поехать со мной в наш офис, я познакомлю тебя со своим партнером, Андреем Цыниным, может, он тебя еще о чем-нибудь спросит, – Арсений в упор поглядел на сидящую напротив него Милену и, стараясь сделать взгляд как можно более равнодушным, добавил, – а потом вместе с тобой мы съездим к твоему дяде домой. Надо изучить тамошнюю обстановку, поговорить с домработницей. Кстати, не забудь ей позвонить, чтобы она тоже была у вас дома, когда мы туда приедем.

Милена молча кивнула, видимо, осознав, как трудно Арсению сдерживать эмоции и настроиться на «рабочий лад», сидя напротив своей бывшей…

            ***

В офис они приехали первыми. Несмотря на то, что надолго застряли в «пробке». Цынина на месте еще не было.

Их встретила Симфориана, которая, широко улыбнувшись Пономареву, с некоторым скептицизмом оглядела шикарно одетую Милену и поджала губки.

Сегодня Сима была в обычных джинсах и цветастой шелковой блузе. На ногах белые кроссовки на толстой подошве. В таком наряде она больше походила на подростка, чем на офисную секретаршу.

Пономарев бессознательно улыбнулся, вспоминая, как Симфориана в совершенстве умеет изменять внешность.

– Андрей звонил, – звонким голоском отрапортовала Симфориана, – у него есть еще одно важное дело, но он сказал, что приедет прямо на квартиру к Айсману и надеется, что вы там к тому времени тоже будете.

Дежурно предложив им кофе и получив отрицательные ответы, Симфориана с достоинством удалилась на свое рабочее место и яростно защелкала клавиатурой компьютера, иногда бросая неодобрительные взгляды на расфуфыренную дамочку в черном.

– Позвони, пожалуйста, домработнице, – попросил Арсений Милену, – пусть приезжает к твоему дяде и ждет нас.

Милена покорно набрала номер, дождалась ответа и тихо произнесла:

– Рита, это Милена. Вы сейчас не у нас дома? Нет? Тогда я вас очень прошу, немедленно приезжайте на квартиру к дяде. Я сейчас тоже подъеду.

В трубке послышались, видимо, какие-то возражения, поскольку Милена сурово сказала:

– Маргарита, соберитесь, пожалуйста, это очень важно. Я оплачу ваш визит очень достойно. Работать я вас не заставлю. Просто мне нужно с вами поговорить о дяде. Вызывайте такси и срочно приезжайте.

– Что-то не так? – взглянул на бывшую подругу Арсений?

– Да она сказала, что плохо себя чувствует, – пожала плечами Милена, – но я уверена, что приедет. Потому что деньги всегда – лучший переговорщик.

Арсения передернуло от этих слов своей бывшей.

– Хорошо, – сказал он, вставая с дивана, на котором они с Миленой сидели, – тогда не будем терять времени, поехали.

Они прошли к выходу мимо казавшейся равнодушной Симфорианы.

– Арсений, – тихий голосок Симы внезапно заставил Пономарева вздрогнуть, – будьте, пожалуйста, осторожны. У меня дурное предчувствие.

– Я не знал, что вы, Си…, – он слегка запнулся, потом продолжил с улыбкой, – …ма, ко всем вашим прочим талантам, обладаете столь тонкой душевной организацией, позволяющей вам делать предсказания.

Увидев, что Сима обиженно надула губки, он подошел к ней и, тронув девушку за плечо, тихо произнес:

– Не переживайте. Все будет норм. Будьте на связи, возможно, понадобится ваша помощь.

И еще раз искренне улыбнувшись секретарше, Пономарев, пропустив вперед Милену, закрыл за собой дверь офиса.

Глава девятая. Вторая жертва опала

Примерно через полчаса Арсений и Милена уже поднимались по широкой каменной лестнице с золочеными перилами на третий этаж, на котором находилась многокомнатная квартира коллекционера Айсмана.

Позвонив в дверной звонок, они довольно долго ждали, поскольку никто не спешил им открывать.

Нажав на дверной звонок в очередной раз, Арсений посмотрел на Милену, молчаливо стоявшую рядом, и попросил:

– Набери дядю, может, он еще не дома, а мы тут названиваем.

Милена вытащила мобильник из брендовой сумочки и уже хотела набрать номер, как внезапно массивная металлическая дверь стала открываться.

Из полуоткрытой на цепочку двери на них смотрел испуганный Айсман.

– Борис Аркадьевич, – громко сказал Арсений, – открывайте, пожалуйста.

– Дядя Аркадий, – вторила ему Милена, – это же я, Милена, вы меня что, не узнаете?

Наконец Айсман снова закрыл дверь, видимо, снимая ее с цепочки. Еще через мгновение дверь широко распахнулась, и Арсений с Миленой прошли внутрь квартиры.

Овдовевший в одночасье коллекционер представлял собой весьма жалкое зрелище. Одет он был во что-то, похожее на полосатую пижаму, более походящую на арестантскую форму былых времен. На массивной шее был небрежно повязан синий шелковый платок. Глаза коллекционера опухли и покраснели, видимо, он сильно горевал по поводу внезапной кончины своей супруги.

– Извините, – вполголоса сказал Айсман пришедшим, – я в начале не узнал вас. Подумал, что кто-то хочет ограбить меня.

– Дядя, – спросила Милена, проходя в гостиную, – ты что – совсем один здесь? Рита еще не приезжала?

– Я не вызывал домработницу, – усталым голосом произнес Айсман, – да она сейчас совершенно не нужна.

– Но я вызвала ее, дядя, – продолжила Милена, – сыщики хотят с ней пообщаться. Сейчас к нам еще подъедет второй детектив.

Арсений, пожав руку коллекционеру, обратил внимание на взвинченное состояние Айсмана. Заторможенность голоса, расширенные зрачки указывали на то, что Борис Аркадьевич, видимо, принял какие-то седативные препараты.

– Борис Аркадьевич, – произнес Пономарев громко, – покажите, пожалуйста, где находится ваш сейф, а также разрешите пройтись по комнатам, чтобы я смог оценить остановку. Вполне вероятно, что грабители могут охотиться и за остальными вашими ценностями.

Айсман испуганно моргнул и указал рукой Пономареву на дальнюю комнату.

– Вы простите меня, – добавил он приглушенно, – я что-то неважно себя чувствую. Вы распоряжайтесь. Милена вам все покажет.

И, тяжело вздохнув, он удалился в спальню, плотно прикрыв за собой дверь.

– Дядя очень переживает смерть тети Тамары, – начала объяснять Пономареву Милена, – но я все тут знаю, поэтому пошли, устрою тебе экскурсию по квартире.

Они вошли в самую дальнюю комнату, больше похожую на кабинет. Массивный дубовый стол с инкрустациями, огромное кожаное кресло, антикварный торшер «с павлинами», картины на стенах, плотно закрытые темные шторы на широком окне.

В один из антикварных шкафов у стены был врезан небольшой сейф. Дверцы шкафа были распахнуты, и Арсений сразу приметил внутри него небольшой сейф, сделанный из толстой стали. Кодовый замок, судя по всему, был механический.

Дверца сейфа сейчас тоже была приоткрыта. В глубине сейфа Арсений увидел какие-то бумаги и несколько пачек денег.

– Во дает! – изумился Арсений, подмигивая Милене, которая с горящими глазами оглядывала обстановку кабинета, – сейф открыт, дорогие воры, забирайте деньги, а также все, что сочтете нужным. Великий оригинал твой дядька.

– Просто он убит горем, – довольно равнодушно ответила Милена, вертя в руках небольшую изящную фигурку, похожую на индийского Шиву, сделанную, видимо, из чистого золота.

– Интересно, все эти картины – подлинники? – вслух размышлял Арсений, осматривая комнату при неярком свете торшера. В одной из картин он узнал известное творение великого мастера живописи и был удивлен, что воры, украв перстень, не захотели позариться на бесценную картину.

На большом комоде красного дерева во множестве были расставлены великолепные статуэтки разных эпох, изящные вазочки, видимо, баснословной стоимости.

«Да, – про себя подумал Пономарев, – быть коллекционером совсем не просто. И дело даже не в деньгах, которые надо тратить на подобные раритеты… Главное – как сохранить их от попыток выкрасть различными преступными элементами… И. судя по всему, до поры до времени Айсману это удавалось… А теперь он потерял и мистический перстень, и супругу… Такие дела…»