Читать книгу: «Проклятый перстень Бурбонов», страница 7

– Борис Аркадьевич! – почти вскрикнул Пономарев, – конечно, расскажите все сейчас же! Это очень важно. Ведь погибло уже два человека. И кто знает, как дальше будут развиваться события. Ведь мы не знаем, зачем вы приобрели этот перстень.

            ***

То, о чем рассказал Пономареву Айсман, повергло его в полнейшее недоумение. Арсений лихорадочно соображал: помешался ли коллекционер или он специально выдумает несусветную чушь для того, чтобы запутать его и помешать расследованию.

– И вот когда я наконец нашел то, что искал столько лет, а именно – последнее, недостающее звено в моей коллекции драгоценных артефактов – перстень Бурбонов, тут-то Рудольф и подсказал мне, как все провернуть так, чтобы не было последствий. Я имею ввиду то, что просто выкрасть перстень из собора Пресвятой девы Альмуденской невозможно – слишком уж его тщательно охраняют. Но Рудольф, памятуя свои давнишние связи с испанскими мафиозными структурами, предложил мне, как мне тогда казалось, простой вариант – выкупить на некоторое время этот перстень, а потом его вернуть. В соборе должны были вывесить табличку «на реставрации», перстень переправить в Москву, устроить ложный лот под названием «перстень графа Чарторыйского» и продать его мне аж за двенадцать миллионов рублей! Но я был непреклонен и занял деньги в банке, одним из акционеров которого является небезызвестный вам Иван Николаевич Нужнов.

Деньги мне выдали довольно-таки быстро. Сделка совершилась. Я начал готовиться к ритуалу с драгоценностями. Боялся, что чуда не произойдет… Все тянул и тянул время. Ведь перстень-то мне отдали на две недели. Я думал, что успею…

А теперь я прекрасно понимаю, что меня попросту надули… И я не уверен в том, что и Иван Николаевич не был в курсе этой авантюры…

– Ну, вы даете, – только и мог вымолвить Арсений, когда удрученный Борис Аркадьевич умолк. – Как же вы смогли решиться на такое?!

– Молодой человек, – с укоризной в голосе ответил Айсман, – когда ваша жизнь уже идет к своему завершению, вы довольно известный коллекционер, но наследство-то завещать некому, то, и не на такое решиться можно. Думаю, рассуждать тут уже не о чем… Да, я решился. За что проклинаю себя теперь. И Тамарочка погибла из-за этого проклятого перстня. И камень украли. Но кто, собственно говоря, это сделал? Неужели Рудольф? Мне всегда казалось, что он мой друг. Мы столько лет играли в покер у меня дома по четвергам… А теперь занавес… Разбитые надежды… Гибель Тамарочки… Господи, ну, зачем я только на это решился, старый дурак?

Айсман раскачивался из стороны в сторону на диване, обхватив голову руками.

Пономарев набрал в айфоне номер Цынина и, выйдя в коридор, скороговоркой произнес:

– Андрей, дело плохо. Айсман, видимо, совсем спятил. Он рассказал мне, что перстень ему помог выкрасть Левандовский. Перстень Айсману был нужен для совершения какого-то мутного ритуала – якобы для того, чтобы у него появился наследник. Ду, чуть было не забыл: Айсман сказал, что Левандовский когда-то занимался на курсах гипноза.

– Я тебе больше скажу, друг мой Пономарь, – взволнованно отвечал ему Цынин, – я сейчас нахожусь в кабинете Крапилина, а он спит. И Левандовского здесь нет, хотя, я абсолютно уверен, что он был приглашен сюда именно на это время. Я ни черта не понимаю. Попробую добудиться до Егора. Держи меня в курсе того, что у вас там происходит.

            ***

Симфориана, не застав Милену в отеле, перезвонила Пономареву и решила поехать к Айсману на квартиру в надежде, что сможет помочь Арсению в беседе с коллекционером.

Она довольно быстро дошла до дома, где находилась квартира Айсмана и, взбежав по лестнице на третий этаж, нажала на дверной звонок.

            ***

Милена, словно сомнамбула, ехала в метро.

В метро было душно, Милена несколько раз делала глубокие вздохи, чтобы выровнять дыхание.

Наконец она вышла на нужной станции и поднялась на эскалаторе к выходу из метро.

Выйдя на улицу, она ненадолго остановилась. Дышать стало легче. Одной рукой она сжимала конверт, который вручил ей Рудольф, а другой сжимала ремень сумочки, чтобы та не сваливалась с плеча.

«Интересно, что это за письмо ждет дядя? И почему Левандовский был так мил со мной сегодня после вчерашней сцены?» – думала она, когда ноги сами несли ее в сторону дома, где жил Айсман.

В голове ее бегали и разбегались в разные стороны мысли о том, что Левандовский, возможно, не так и плох, о том, что дядя, наверное, действительно ждет это письмо, а также о том, что она, видимо, законченная истеричка и ничего не может вспомнить о том дне, когда был украден перстень.

Дойдя до лестничной площадки, на которой была расположена квартира Айсмана, она своим ключом открыла дверь и вошла в прихожую.

Из гостиной раздавались приглушенные мужские голоса. В одном из них Милена с волнением узнала Пономарева. Другой голос явно принадлежал ее дяде.

«Отлично, – решила девушка, – передам письмо от Рудольфа, как говорится, при свидетелях, чтобы потом не говорили, что я ничего не помню».

Войдя в гостиную, предварительно постучав кулачком в дверь, она застала в комнате не только дядю и Арсения. На стуле, рядом с окном, чинно восседала Симфориана, которая, неодобрительно взглянув на Милену, поджала ярко накрашенные губки и демонстративно отвернулась к окну.

Милена подошла к Айсману и, протянув ему конверт, негромко сказала:

– Дядя, это письмо мне передал Рудольф. Он сказал, что ты очень ждешь это письмо.

Айсман дрожащей рукой схватил конверт и, умоляюще взглянув на остальных, сказал:

– Господа, не могли бы вы меня на минутку оставить одного? Мне нужно прочитать важный документ. А после мы продолжим беседу.

– Дядя, мне тоже выйти? – голос Милены был встревоженным, потому что она, зная своего дядю, видела, что он находится в высшем эмоциональном накале.

– Да, моя дорогая, пойди завари нам чаю, – попросил слабым голосом Борис Аркадьевич.

Арсений, Симфориана и Милена вместе пошли на кухню.

Пока Милена заваривала чай, Арсений шепотом рассказал Симфориане о том, что Цынин застал Крапилина в кабинете спящим.

– Вот это да! – только и смогла выговорить Симфориана, – что за чудеса?

            ***

Внезапно в гостиной раздался дикий грохот.

Арсений, не договорив, нажал отбой и забежал в комнату, где несколько минут назад оставил Айсмана.

Симфориана метнулась за ним.

Зрелище, представшее им, было ужасающим.

Посреди гостиной на веревке, вделанной в крюк для люстры, болталось тело коллекционера. Рядом лежал опрокинутый стул.

Пономарев тигром подскочил к Айсману, поднял стул, вскочил на него и обеими руками обхватил тело несчастного коллекционера и слегка приподнял его, чтобы веревка окончательно не удушила безумного старика. Видимо, тот еще не успел скончаться, поскольку из груди его вырывались хрипы.

Все еще держа руками грузное тело Бориса Аркадьевича, Арсений скомандовал Симфориане:

– Неси нож из кухни.

Тут в комнату вбежала перепуганная Милена и, поняв, что надо делать, сама метнулась в кухню.

Серафима стала помогать Арсению поддерживать тело старика, потому что у Арсения силы были уже на исходе.

Через несколько секунд Милена вернулась с огромным ножом.

Еще через несколько мгновений им удалось вынуть из петли Айсмана. Пономарев, буквально изнемогая от напряжения и отчаяния, обеими руками придерживал тело коллекционера, Серафима ему помогала, а Милена, взобравшись «вторым номером» на оказавшийся весьма устойчивым антикварный стул, изо всех сил и пилила веревку, на которой повесился Борис Аркадьевич.

Наконец тело коллекционера грузно шмякнулось на пушистый ковер. Арсений не удержался и упал рядом с ним. Последней слетела со стула Милена.

Упав, она оказалась прямо на Арсении. На какую-то долю секунды Пономарев забыл об Айсмане, почувствовав телом, как стучит ее сердце. Но быстро пришел в себя и перенес бесчувственного Айсмана на диван.

– «Скорую» вызывай скорее! – хрипло пробормотал он Милене. Та бросилась к мобильному.

Пономарев сбегал в ванную и, намочив полотенце холодной водой, прикладывал его ко лбу коллекционера. Временами он пытался прощупать пульс у Айсмана. Но то ли его медицинские навыки были слишком не совершенны, то ли лишнее волнение помешало ему определить – жив ли коллекционер, но Арсению никак не удавалось понять – жив ли Борис Аркадьевич или нет.

Симфориана, вынув из своей сумочки пудреницу, приставила зеркальце к губам Бориса Аркадьевича.

Слабая надежда появилась у них, когда зеркальце покрылось легкой дымкой.

– Жив! – облегченно вздохнул Арсений. – Милена, поищи на кухне – нет ли там нашатыря. Когда я вошел в квартиру, сильно пахло именно нашатырем.

Милена метнулась в кухню и через несколько секунд вернулась с темным пузырьком.

Пономарев приставил раскрытый пузырек к ноздрям Бориса Аркадьевича – и о, чудо! – Айсман слегка дернулся и застонал.

Приехавшая на удивление быстро «скорая» окончательно привела в чувства Айсмана. Еще немного поколдовав над несчастным стариком, молодой врач «скорой» похвалил Пономарева за то, что тот не дал старому идиоту свести счеты с жизнью:

– Как удачно оказалось, что вы были дома. Но я бы все-таки проверил вашего дедушку у психиатра. Подобный случай может повториться. Сами, наверное, слышали, что самоубийцы бывают весьма упорны.

Помолчав, он добавил:

– Я вколол ему сильное успокоительное. Пару часиков он поспит. Но, пожалуйста, первое время не оставляйте его одного. Иначе он может добиться своего.

После отъезда врачей «скорой» Арсений и Сима на цыпочках вышли в коридор. Милена осталась в гостиной «сторожить» дядюшку.

– Впервые за долгие годы я рад тебя видеть! – Арсений искренне улыбнулся Милене, выходя из гостиной.

Но та была слишком взвинчена, чтобы реагировать на его шутливое изречение.

Серафима возмущенно хмыкнула и, чтобы отвлечь своего шефа от коварной красотки, протянула ему письмо, которое она нашла лежащим на полу возле дивана.

– Давай почитаем, что такое мог написать Айсману Левандовский, чтобы он решил самоубиться, – произнесла она, как ни в чем не бывало. Ей было очень обидно, что Арсений все еще влюблен в Милену. Но она решила не подавать виду, что она раздосадована. «Ничего, – думала она, – мы еще посмотрим, кто победит!»

– Предлагаю попить чаю, – Арсений, поняв, что Сима чем-то раздосадована. Правда, он приписал ее мрачное расположение духа тому, что им пришлось пережить несколько минут назад. Ему было невдомек, что он нравится Симе, поэтому решил, что чай придаст ей силы.

Пока Сима разливала ароматный чай по фарфоровым пузатым кружкам, Пономарев снова отзвонился Цынину.

– Андрюха, – начал он торопливо, – ты не представляешь, что сейчас тут было! – И не дав сказать другу ни слова, продолжил, – сейчас я вынул из петли Бориса Аркадьевича. Милена и Сима, случайно пришедшие сюда, помогли мне. Иначе мы бы имели третий труп.

– Скоро буду, – рявкнул в трубку Цынин и отключился.

Глава шестнадцатая. «Гибель не страшна герою, пока безумствует мечта!» (Александр Блок)

Скоро к чаевничающим на кухне Арсению и Серафиме присоединилась Милена.

– Дядя крепко спит, – тихим голосом произнесла она, наливая и себе ароматный напитой в чашку, – думаю, что пару часов он точно не проснется.

Арсений, держа в руке письмо, начал читать вслух.

Постепенно всех начало охватывать крайнее волнение.

Содержание письма было таким ошеломительным, что сначала казалось абсолютно невероятным.

«Презираемый мною Борис Аркадьевич!

Так уж сложились обстоятельства, что мне не придется в личной беседе передать вам все те чувства, которые накопились у меня за эти два года, что я знаком с вами. Поверьте, мне очень жаль, что я не смогу посмотреть в ваши подлые глаза и при личной встрече выразить вам всю ту полноту чувств, которую я к вам испытываю.

Начну по порядку. Я, Рудольф Борисович Левандовский, являюсь вашим внебрачным сыном, о чем искренне печалюсь вот уже целый год.

Я родился никому не нужным и болезненным. Моя мать, Виктория Николаевна, имела несчастье полюбить вас и забеременеть.

Вы были тогда молодым красавцем, покорителем женских сердец. Моя мать болезненно боготворила вас, а вы, узнав о том, что она забеременела, подло бросили ее, уехав в командировку и не дав ей даже намека на взаимность.

Аборт моя мать не сделала. За что ей спасибо.

Но когда я родился, она была еще слишком молода и неопытна. Родителей у нее не было, помочь или посоветовать что-либо толковое было некому, поэтому она, недолго думая, отдала меня в дом ребенка. О чем, по ее словам, она потом сожалела всю свою жизнь.

Детство мое, как вы теперь сами понимаете, было ужасным. Не хочу вспоминать это сейчас. Да и вам, видимо, это все равно. Поэтому перехожу сразу к сути.

Когда я вышел из детдома, мои единственным желанием было разыскать своих родителей. Просто для того, чтобы посмотреть в их подлые глаза.

Но долгие годы я ничего не мог узнать о них.

Постепенно боль и обида забывались. Я закончил вуз по специальности искусствовед – вот ирония судьбы! – Московский государственный академический художественный институт имени В. И. Сурикова

при Российской академии художеств.

После окончания института было много интересной работы. Я понемногу стал забывать детские обиды и всерьез занялся изучением артефактов.

Постепенно круг моих знакомых расширялся.

Я стал вращаться в кругах московских коллекционеров.

Так я познакомился с вами. И, поверьте, при знакомстве с вами я был чрезвычайно рад, что такой уважаемый всеми московский коллекционер пригласил меня в свою компанию «покер по четвергам».

Я узнал, что вы весьма увлечены изучением драгоценных камней, а также о том, что вы давно и безуспешно мечтаете о продолжении рода.

Я даже стал помогать вам, как вы прекрасно помните. Выискивал для вас новые артефакты и мистические истории о возможностях драгоценных камней и минералов.

Денежные средства мои тогда были слишком мизерны, чтобы я мог материально помогать вам в скупке раритетов, которые, по вашему безумному мнению, могли бы помочь вам обрести сына или дочь.

Но год назад я получил письмо от нотариуса из Ванкувера. В письме говорилось о том, что меня ожидает большое наследство от неизвестной мне женщины. Также предлагалось прилететь в Канаду для прохождения ДНК-экспертизы.

Я чрезвычайно удивился. И даже некоторое время думал, что меня кто-то пытается разыграть.

Но потом все же купил авиабилет и прилетел в Ванкувер.

Дальнейшие события повергли меня в состояние полного шока.

Моей матерью оказалась некая Виктория Николаевна Шалицкая. Теперь вы, наверное, вспомнили свою так называемую «ошибку молодости»?

Адвокат и нотариус передали мне завещание, составленное по всем правилам и при свидетелях.

Виктория Шалицкая, после замужества Виктория Уилсон, оставила своему единственному сыну Рудольфу Борисовичу Левандовскому (от польского слова lewanda, которое означает лаванда, а вы, наверное, уже и не помните, что в период романтических, увы, недолгих отношений с моей матерью, вы часто дарили ей букетики лаванды )все свое состояние в денежных вкладах, а также недвижимости, доставшейся ей от мужа, владельца нескольких крупных предприятий, рано ушедшего из жизни.

К завещанию было приложено прощальное письмо матери, в котором она проклинала себя за то, что в тот злосчастный год отдала меня в дом ребенка. Видимо, за это Бог и не дал ей больше детей. Мать писала, что делала неоднократные попытки разыскать меня, но ей это так и не удалось… В письме было также признание в том, что моим биологическим отцом являетесь вы, неуважаемый мною Борис Аркадьевич…

Когда я все это узнал, то первой мыслью моей было убить вас.

Потом (как хорошо, что перелет из Канады занимает почти пятнадцать часов!) я пришел к выводу, что просто убить вас – не сделать ничего.

Желание отомстить росло во мне с каждой минутой, каждой секундой.

Поскольку я уже был с вами хорошо знаком, мне приходилось неимоверно сдерживать себя, чтобы при первой же встрече не нахамить вам и не раскрыть, как говорится, «все карты». Игра в покер, кстати, научила меня сдерживать свои эмоции на людях. Да и месть, по словам знатоков, «это блюдо, которое подается холодным».

План мести у меня выработался почти сразу, как появились деньги. Наследство оказалось огромным, но я не спешил его тратить. Я готовился к, так сказать, генеральному сражению. Моей мечтой стало не просто уничтожить вас, а разорить, унизить, растоптать все ваши мечтания и надежды.

Я стал более активно помогать вам собирать драгоценные камни для совершения ритуала, который, в вашем безумном воспаленном мозгу мог помочь вам обрести потомство.

И вот наконец, когда почти вся коллекция для совершения ритуала была собрана, появилась загвоздка. Нужен был «проклятый перстень Бурбонов».

Вы запаниковали.

Но я, имея финансовые возможности, которые значительно превосходили ваши, нашел способ помочь вам выкупить на время этот перстень у испанских «коллег».

Перстень был отдан «на реставрацию», на интернет-аукционе он был продан вам как «перстень графа Чарторыйского» за двенадцать миллионов рублей.

Я радовался, что вам для покупки недостающего звена надо была занять огромную ссуду в банке.

Иван Николаевич помог вам в том числе и по моей рекомендации поручителя.

Я ликовал.

Оставалось только, как говорится, «вишенка на торте».

Чтобы выкрасть перстень из вашего сейфа, я познакомился с вашей домработницей Маргаритой «несколько поближе», разыграв влюбленность. Видимо, у меня это качество наследовано, так сказать, «по отцовской линии».

Маргарита оказалась вполне доверчивой и романтичной особой. Мне не составило большого труда полностью очаровать ее и подчинить своему замыслу.

Будучи знаком с Маргаритой к тому времени, я опутал своими чарами и ее, бедняжку.

Как-то в романтической беседе она, само того не осознавая, выболтала мне код от вашего сейфа. Он предельно простым: дата вашей свадьбы с Тамарой Всеволодовной.

К слову сказать, я никак не ожидал, что Тамара Всеволодовна окажется такой скрытной особой.

Я-то надеялся, что кольцо будете постоянно надевать вы, а не она. Именно поэтому я и попросил Маргариту вынуть перстень из вашего сейфа и обмакнуть в аконитин. Здесь вынужден признать, мне пришлось применить силу гипноза, которому я обучился на специальных курсах. После чего я пригласил ее к себе домой и накормил вкуснейшим грибным супчиком, правда, с легким дополнением – ядом бледной поганки. Я не мог рассчитывать на ее дальнейшую преданность. Увы…

Казалось бы, дело пошло на лад.

Но что же? Я узнаю от Милены, что именно ваша супруга носит перстень на пальце, когда вы находитесь вне дома.

Я разозлился. Надо было срочно что-то предпринимать. К Тамаре Всеволодовне у меня не было никаких претензий. Достаточно ей было и того, что она была с вами бездетна.

Но жизнь расставила свои акценты.

Когда я от Милены и Маргариты узнал, что Тамара Всеволодовна не может снять перстень с пальца, я предпринял все усилия, чтобы как-то изменить ход событий.

Увы, я почти опоздал. Милена, прилетевшая в Москву, сообщила мне, что тетушка ее очень плоха.

Я подвез Милену к вашему дому и внушил ей, что она должна срочно разбинтовать руку Тамары Всеволодовны и снять перстень с ее пальца. Что она и сделала, не без помощи Маргариты.

Милена вернула мне перстень, который я почти что сразу переправил в Испанию.

Оставалось дождаться, когда вас охватит отчаяние. Я надеялся, что смогу воочию убедиться, как вам плохо.

После того, как Милена отдала мне перстень, я проделал несложные для меня манипуляции с ее сознанием, и она начисто забыла о том, что снимала перстень с руки тетки. И вообще она была полностью уверена в том, что из аэропорта я сразу же отвез ее в отель.

Что еще добавить… Видя, как вы страдаете, я сначала радовался. Потом наступило отрезвление. Мне очень хотелось все рассказать вам. Я даже представлял себе эту сцену: вы узнаете лично от меня, что я ваш сын, о котором вы столько долгих лет мечтали. Я посылаю вас ко всем чертям и уезжаю в Ванкувер с сознанием выполненного «сыновьего долга».

Но сейчас мне совершенно не до ваших переживаний. Надеюсь, что все же доставил вам много неприятностей.

Будьте вы прокляты на веки вечные.

Рудольф

            ***

В кухне стояла такая тишина, что было слышно, как муха, случайно попавшая между оконных стекол, недовольно жужжит и бьется о стекло.

Первой заговорила Милена.

– Боже мой, какой ужас… Я даже не подозревала о том, что была для Рудольфа только игрушкой…

– А бедную Маргариту вам не жалко? – попыталась было съязвить Серафима, но, встретив укоризненный взгляд Арсения, умолкла.

В дверь позвонили.

На пороге стоял Андрей Цынин. Вид у него был печальный.

Пономарев, открывший ему дверь, скороговоркой поведал другу о содержании письма Левандовского.

– К сожалению, нам это уже не поможет, – глухо сказал Цынин, – дело в том, что Левандовский был объявлен в розыск. Красилин, который подпал по влияние его гипноза, был мною наконец-то «раскодирован». Я просто треснул его по уху. Когда он понял, что произошло, то, изрыгая проклятия, объявил план «перехват». Автомобиль Левандовского был замечен на пути в «Шереметьево»

Его автомобиль засекли видеокамеры на Ленинградском шоссе, началась погоня.

Левандовский, видимо, поняв, что его арестуют, стал бешено гнать машину. И на мосту над каналом им. Москвы, не справившись с управлением, снес ограждение и вылетел в канал.

Машину спасатели уже вынули. Увы, но его владелец оказался там, пристегнутый ремнями безопасности. Он не выжил. Такая вот вендетта получилась, минус им всем в Карму…

            Эпилог

Через несколько дней Андрей Цынин, Арсений Пономарев, Симфориана Поспелова и Милена Симонова сидели в офисе детективного агентства «Цапа» и лакомились фруктовым мороженым, которое предприимчивая Симфориана прикупила по случаю отъезда Милены в Канаду.

Сима никак не хотела мириться с тем, что у Арсения и Милены снова начнется роман. Она так старательно готовилась к «прощальному банкету», что купила не только мороженое, но и вино, фрукты. В общем, стол ломился от яств.

Милена против опасений Симы, была грустна и неразговорчива. После того, как она узнала о внезапной гибели Рудольфа Левандовского, она тут же простила ему все то, что он сделал с ней: ложные романтические отношения, гипноз, под которым она сняла с пальца своей тетки проклятый перстень Бурбонов и отдала его Левандовскому.

После того, как с нее сняли все обвинения в краже, Милена Симонова решила окончательно уехать из России. Дяде ее помощь сейчас была не нужна. Его опекали «партнеры по покеру» и ей показалось, что своим присутствием она лишь будет напоминать дяде о всех несчастьях, свалившихся на него.

Борис Аркадьевич загремел в психиатрическую клинику, но для «богатых». Об этом позаботились его верные партнеры по покеру: Лев Витольдович Штольц и Иван Николаевич Нужнов. Последний, продав квартиру Айсмана с торгов, весьма гордился тем, что взамен приобрел своему старому приятелю вполне себе приличную квартиру недалеко от метро Маяковская, погасил кредит Бориса Аркадьевича в банке, а главное – оплатил пребывание того в частной психиатрической клинике для состоятельных пациентов. Клиника была расположена в ближайшем Подмосковье и походила внешне скорее на элитный пансионат.

Поэтому Лев Витальевич и Иван Николаевич приблизительно раз в неделю навещали совсем потерявшего смысл жизни Айсмана.

Борис Аркадьевич, по словам циничного в меру Андрея Цынина, совсем «опрокинулся» после прочтения письма от Рудольфа Левандовского.

Он узнавал друзей по покеру, но не выражал абсолютно никаких эмоций.

Друзья решили списать это на сильные успокоительные, курс которых проходил Айсман.

Однажды Борис Аркадьевич, наклонясь к уху Льва Витольдовича, шепнул ему:

– Докопавшемуся до истины иногда хочется сквозь землю провалиться…Обидно, когда времени у тебя – вагон, да только поезд твой уже ушел.(15)

Друзья не сообщили Борису Аркадьевичу о гибели единственного сына. Слишком много на него и так навалилось в последние дни. Поэтому Штольц и Нужнов посчитали необходимым умолчать об этом трагическом финале истории с «проклятом перстне Бурбонов».

Арсений Пономарев смирился с отъездом своей бывшей возлюбленной.

Входить в одну и ту же реку разочарований у Арсения не было никакого желания.

Он поехал провожать Милену в аэропорт.

Когда он заехал за ней на такси, Милена улыбнулась и попросила его помочь ей с вещами.

–Тем более, что вот эта корзиночка с подарком от меня, Сеня, – тихо произнесла она.

Арсений, недоумевая, взял корзинку в руку. Внезапно их корзинки раздался тоненький писк.

Изумленный Арсений открыл плетеную крышку – и о чудо! Там на мягком матрасике лежало черно-белое пушистое чудо – щенок Джек Рассела.

– Это девочка, – улыбнулась Милена, – можешь назвать ее Милой, чтобы помнить обо мне… Думаю, что больше мы уже не встретимся. Но я так виновата перед тобой, что хочу, чтобы эта милая Милочка смогла как-то скрасить ту боль, что я причинила тебе… Прощай…

Пономарев расчувствовался. Щенок лизнул ему руку, и Арсений понял – вот друг, который никогда не предаст.

«Что ж, малышка, – рассмеялся Арсений, когда устраивал в своей квартире специальное место для щенка, – теперь мы с тобой семья, мы будем с тобой радоваться жизни. И уверен, что найдется девушка, которая нас с тобой оценит по достоинству и будет нам верной подругой. Поэтому назову тебя Дуся, зачем нам Мила, не правда ли?».

Внезапно он вспомнил весьма пылкий взгляд Симфорианы, который она бросила однажды на него. Это, правда, немного смущало его. Но он решил не торопить события. Тем более, что сотрудникам их детективного агентства предстояла большая совместная работа по поискам потерянных фамильных драгоценностях. Но об этом уже в следующей истории…

Примечания:

1.Морозовский сад – исторический городской сад площадью 0,46 га; находится в Басманном районе Центрального административного округа Москвы (Большой Трёхсвятительский переулок, владение 1, сад). Сад расположен в одной из самых возвышенных частей исторического района Ивановская горка, в черте Белого города и представляет собой последний осколок «старых садов» великого князя Василия III, память о которых сейчас сохранилась только в названии Старосадского переулка.

2.Букву G обычно вписывают внутри символа циркуля и наугольника, но также G является самостоятельным символом. G символизирует два слова: God и geometry, то есть Бог и геометрия. Бог – это отсылка к Великому архитектору Вселенной, а геометрия – способ сотворения мира. Есть версия, что также G намекает на слово "гнозис", что означает "тайное знание".

3.Фагот – самый низкий по звучанию из деревянных духовых инструментов, используется как для басовой линии, так в качестве альтернативного инструмента мелодии.

4.Неббиоло – сорт черного винограда, гордость Италии, визитная карточка Пьемонта. Лучшие вина из сорта неббиоло обладают внушительным потенциалом к выдержке, которая может исчислять десятками лет.

5.Флок – бархатистая ткань для покрытия диванов.

6.Симфориана (лат.) означает «соединять, быть полезным». Симфония – согласующая звуки.

7.Федора – (англ. fedora) – шляпа из мягкого фетра, обвитая один раз широкой лентой, шляпа с опущенными полями средней ширины и трапециевидной тульей, на которой расположены три вмятины.

8.Ахемени́ды (греч. Ἀχαιμενίδαι) —династия царей Древней Персии (705 (?)—330 до н. э.). Ведёт начало от Ахемена, вождя союза персидских племён. Потомок Ахемена Кир II Великий, правивший (558—530 до н. э.) в Парсе и Аншане (Северный Элам), основал огромную Персидскую империю, объединившую большинство стран Ближнего и Среднего Востока.

9.Альфонсо XII (28 ноября 1857 года – 25 ноября 1885 года) – король Испании из рода Бурбонов. Умер король от туберкулёза в возрасте 28 лет.

10.Адам Ежи Чарторыйский (14 января 1770 – 15 июля 1861) – российский и польский государственный и политический деятель, глава княжеского рода Чарторыйских.

11.Единожды солгавший, кто тебе поверит? 74 й афоризм из собрания мыслей и афоризмов «Плоды раздумья» (1854) Козьмы Пруткова. В оригинале: Единожды солгавши, кто тебе поверит?

12.Аконитин – сильнейший яд, способный легко всасываться через кожу и вызывать жжение, онемение, аритмию, а в особо тяжелых случаях – паралич сердца. Аконит получают из растения борец (аконит). Этот яд практически невозможно обнаружить в биологическом материале, за редким исключением.

13.В церковной традиции насельник – это монах и/или послушник (шире – любой житель, паломник), постоянно живущий или числящийся как проживающий при монастыре/ските и подчиняющийся его уставу.

14.Полицейский агент, занимающийся сыском, сыщик.

15.Афоризм Андрея Соколова