Читать книгу: «Злодейка желает искупления», страница 3

Глава 3. Шэнь Улан

Одна ночь в клане прошла относительно спокойно. Нас поселили отдаленно, но позаботились об удобствах. Ван Чаосин всегда переживала о слухах и об условностях. Не приведи боги, какая-то побочная ветвь пожалуется на прижимистость предводителя клана.

Я знала, что моя матушка устроена хорошо, не испытывает нужды и голода, приставленная к ней служанка вроде бы казалась надежной, но я попросила Лю Цяо на всякий случай все досконально перепроверять.

Она от этой просьбы буквально расправила крылья. Я выразила ей свое почтение и доверие, конечно, ей было приятно.

А я страдала от собственных мыслей. Какой же дурой я раньше была. Ничуть не интересовалась семьей. Мечтала выскользнуть из нашего поместья. У нас не так много родственников после переворота, устроенного дядей, но меня никогда не занимали их судьбы.

Меня грызла совесть, а сверху, на это нескончаемое чувство вины накладывалась информация, которую узнала накануне. Шэнь Куон вознамерился сжить меня со свету после свадьбы. Если в этот раз я не планирую становиться наложницей императора, то как избежать заготовленной участи? Дяде даже не нужно ждать рождения от меня наследников. Он просто подберет новую, выгодную невесту.

– Ваша матушка проснулась, – принесла добрую весть Лю. – Спрашивала о вас. Когда вы к ней зайдете?

– Попозже, – отворачивалась я и била себя по голове.

Мне нужен защитник, но где бы такого сыскать?

В детстве я дружила с Чен Юфеем. Мы выросли вместе, бегая по деревне. Моя мама и мать Лю Цяо никогда не одобряли нашу дружбу, но других детей практически не было. Чен Юфей уехал в столицу в возрасте, близком к совершеннолетию. Я горько плакала о его отъезде. Скучала.

В прошлой жизни он помог мне стать наложницей. И несмотря на все мои козни оставался рядом, хотя и позаботился о себе. Никто не знал, кто именно помогает мне информацией.

Но стоило ли обращаться к нему сейчас?

На всякий случай спросила мнения своей служанки. Играли-то мы в юности вместе.

– Лю Цяо, – отвлекла ее, – а тебе известно, что наш Езоу* тоже в столице.

– Он, – ошеломленно произнесла она, – все-таки добрался.

– Не просто добрался, – поучала подругу. – Он стал известной личностью. Он владелец игорного дома под названием «Золотой дракон».

– Этот худощавый мальчишка, – брезгливо отозвалась Лю Цяо. – Он же деревенщина.

– Не суди строго, – улыбнулась я, пропуская мимо ушей замечание про деревенщину. Чую, если прогуляться и подслушать болтовню хозяйки поместья, та не будет думать о нас лучше. – Наш путь неисповедим, но посмотри на себя, была служанкой, а стала моей госпожой.

– Я никогда не смогу стать вашей госпожой, госпожа, – взбрыкнула девушка.

– Да, не сможешь, – признала я, – перед этим придется многому научиться. И все же я хочу возобновить дружбу.

– Как? – схватилась Лю Цяо за сердце. – Это не достойно госпожи Шэнь.

– Верно, – усмехнулась и подмигнула ей, – но я-то не она. Я Лю Цяо, а госпожа Шэнь, – тыкнула в нее пальцем, – молчаливая и скромная, постоянно сидит возле своей матери. Разве не так?

– Да… – все равно моя служанка безумно боялась.

Впрочем, я не могла принять ее страхи. На это не хватало времени. Я посулила ей достаточно золота и перспектив, чтобы она взялась за ум. И Лю Цяо… пока не подводила.

Я же все дольше обдумывала свой визит к Езоу. Мы были бесконечно близки. Я любила его как родного брата, которого у меня не было.  Мальчишка рос очень целеустремленным и амбициозным, мечтал разбогатеть, чтобы его родители ни в чем не нуждались. Этой энергией он заражал и меня. Кто знает, кем бы я стала, если бы Чен Юфея не было бы рядом.

Прямо наводить справки было нельзя, но, перебрав воспоминания в памяти, я утвердилась в том, что мужчина открыл популярный игорный дом на самой дорогой улице в столице. И не на этом факте основывался его авторитет. Проигрываясь, или, наоборот, привлекая удачу, властолюбивые мужчины поверяли Езоу свои секреты. В его игорном доме больше продавалось не удовольствие от ставок и выигрышей, не азарт, не смятение, а нужная и важная информация.

– Лю Цяо, – потянулась к служанке. – Если будут спрашивать обо мне, то сообщи, что отправила свою верную горничную за лекарством для матери.

– Как вам будет угодно, госпожа, – поклонилась Лю Цяо.

– И не раболепствуй. Наедине давай оставим поклоны, привыкай, – распорядилась я. – Если где-то случайно нагрубишь, ссылайся на недостаток воспитания,

– Все поняла, гос… – она опять наклонилась, и я поспешила ее выпрямить.

Покинув свободно поместье, мне даже не верилось, что это так легко. Я вдыхала аромат столицы. Честно признаюсь, он был не самым приятным. С другой стороны, этот запах навоза, пряностей, чужих благовоний и лапшичного супа навевал ощущение свободы.

То и дело спрашивая прохожих, я добралась до игорного дома.

Встала у ступеней, осматривая здание.

Боги, какой ужасный вкус у Чен Юфея!

Фасад украшали два дракона, разукрашенных в золотую, самую дешевую краску. От них шли нити с красными фонарями, немного напоминая дома, где трудились и работали куртизанки. Понимаю, что в темноте это великолепие смотрится привлекательно, но при свете дня все напоминало какой-то бордель.

Приличные женщины в подобные заведения не заходят.

Я кривилась, раздумывая, до какой степени нуждаюсь в Езоу. Он умный, смышленый, но, возможно, после сотрудничества с ним, моя репутация не отмоется. В этой-то жизни я не стану наложницей и не наступлю на головы всем, кто посмеет открыть свои рты.

Но всё-таки страх за матушку, за себя и за Лю Цяо победил.

Я поднялась по ступенькам, пересекла порог, и… Меня не впустили. Двое стражников грубо оттолкнули меня.

– Здесь не место служанкам, – обозначил один из них.

– Да, сюда приходят мужчины. Девушка, уходи.

Я задыхалась от возмущения. Как они могли? Потеряли всякий стыд, дотронулись…

Поправив юбки и убрав за ухо выбившиеся пряди, я со злостью воскликнула:

– Я знаю хозяина.

– Ага, конечно. Каждая вторая его в квартале знает, – рассмеялся неприятный тип. – Уходите, кому сказал.

– Только попробуй меня прогнать.

– А то что? Уже попробовал. Вали отсюда, нищенка, – они подталкивали меня к лестнице.

Отвыкнув от подобного, грубого обращения, я недолго заходилась гневом. Гнев в этом случае не помощник. А вот голос –  помощник.

– Езоу, Езоу, – верещала я на всю округу, тренируя легкие и связки.

Кажется, это было действенным средством. Со всех этажей сбежались люди, а за ними, лениво поспевая, появился и мой закадычный друг из детства.

Через толпу он едва ли проглядывался, но я различила его профиль, а еще его привычку –  убирать все волосы вверх, чтобы они не мешались.

Он нехотя огляделся, не понимая, кто же его зовет, но в какой-то миг его взгляд уцепился за меня.

– Улан? – ошарашенно воскликнул он.

– А кто еще? – я поморщилась, вытаскивая из лап его служащих складки своего платья. – Ждал вдовствующую императрицу?

– Знаешь, шансы на то, что она навестит мое заведение, были куда выше, – растерянно усмехнулся старый товарищ. – Улан, поверить не могу…

– Твои стражники меня не пускали, – капризно заявила я. – Обозвали нищенкой…

– И будут наказаны, – прервал мои речи Чен Юфей.

Он спустился по ступеням, подал свою руку и даже несколько раз поклонился. В отличие от стражников он-то знал, что между нами пропасть в происхождении.

Я остановила Езоу. Во-первых, он мой давний и преданный друг. Во-вторых, я преследовала несколько алчную цель. Получалось, что я буду использовать Чен Юфея, пусть тот смышленый, и все осознал с первого взгляда.

– Какими восточными ветрами тебя занесло сюда, госпожа Шэнь? – улыбался мужчина.

Мы сидели в его личной комнате, и Езоу наливал мне чай. В детстве я сама рассказывала и показывала другу тонкости чайной церемонии. Сейчас мне было приятно, что он ни о чем не забыл.

– Мой дядя страстно желает выдать меня замуж, чтобы утрясти склоки в клане, – честно призналась я, попутно поведав, что моя служанка успешно изображает меня саму.

– А ты? – прищурился Езоу.

– А я в ближайшее время не планирую свое замужество.

– И пришла ко мне, – вздохнул он.

Я картинно, очень фальшиво спохватилась.

– Не следовало?

– Напротив, госпожа Шэнь, я польщен, – усмехнулся  Чен Юфей себе под нос. – Но разве тебе неизвестно, чем я промышляю? Хочешь избавиться от жениха?

Я вспомнила приветливость Мэнцзы. Она опасна.

А помимо нее вспомнила любовь Юфея к дорогим вещам. Пока они у меня были, я щедро снабжала мальчишку имуществом. Я не страдала, видела, как он старается облегчить судьбу пожилой матери. Они закладывали каждую ароматическую палочку, чтобы свести концы с концами. Моя помощь, учитывая, что и мы сами бедствовали, была никчемной. Я не всегда могла его накормить, не всегда могла чем-то поделиться…

Зато сейчас он ни в чем не нуждался. Но вся обстановка, атмосфера, они буквально вопили о том, как бедствовал Чен Юфей когда-то.

Испытав нищету, он бросился всем доказывать, насколько он богат. От позолоты и нефрита слепился взгляд.

– Нет, избавиться не хочу, не придумывай, – беспечно похлопала старого друга по плечу.

– Это радует, связываться с семейством Шэнь в данный момент я бы не хотел. Поговаривают, что твой дядя вот-вот займет пост первого министра в империи. Зачем же ты явилась, – он осмотрел меня с головы до ног, – Шэнь Улан? Если хватит смелости, и ты нагло попросишь избавиться от жениха, я покорюсь, но не одобрю.

– Юфей, – я кротко улыбнулась. – Я похожа на убийцу?

– Нет, тебе не идет этот образ, – готово возразил он.

– И это прекрасно, – не смогла скрыть своего облегчения, ведь в голове вставало совсем иное. Боги, какой жестокой я была. – Я знаю, что так не принято в Цянь, но я бы хотела вернуть себе клан. Меня не волнует жених, даже его наличие.

– Встать во главе? – присвистнул он.

– Да, – кивнула я. – Стать главной. А что? Были прецеденты, когда императрицы правили Цянь, – я вздрогнула, вспоминая свое собственное отвратительное правление. – До клана никому не будет дела.

– Не смею тебя останавливать, Улан. Скажи уже прямо, что тебе потребуется от меня.

Я не лгала, утверждая, что жутко соскучилась по старому другу. Чен Юфей много для меня значил, но получив его заверения, что он, где надо – поддержит, где надо – подскажет, а где надо – промолчит, я набралась нового уровня храбрости.

– Понимаешь, Езоу… – я всё-таки часто использовала его детское прозвище. – Дядя не хочет, чтобы я жила долго и благополучно, – посмотрев на друга, поняла, что ему лишние разъяснения не требуются, достаточно и намёков. – А ещё, он пользуется расположением кого-то выше. Но он отвратительно управляет финансами, его сын – никчёмен, и клан просто канет в бездну под их предводительством. И мы все: я, матушка, Лю Цяо, будем погребены вместе с кланом.

Чен Юфей задумчиво меня оглядел. Его глаза начали бездумно метаться по комнате, он явно думал. Но я его мысли решила прервать:

– У меня есть план, как забрать власть в клане себе. Но одна я не справлюсь точно. Мне даже подручных сложно завести…

Я пересказываю ему то, что пришло мне в голову во время пути в столицу, и кое-какие вещи, которые узнала ещё в прошлой жизни.

– Из тебя, Шэнь Улан, выйдет превосходная глава. Ты лишь несколько дней в столице, а уже столько узнала и выведала, и нашла верного человека, к которому можно обратиться, – он улыбнулся самодовольно, а я лишь прикрыла на мгновение глаза, чтобы не закатить их. Это ведь неприлично! – И твой план… Что же, его начало точно достойно воплощения, а в дальнейшем я помогу тебе выбрать нужную дорогу.

– Ты льстишь мне, – усмехнулась нервно, потому что, в отличии от него, я знаю, что было, когда власть попала в мои руки. Но надеюсь, что рядом с мамой, Езоу и Лю Цяо я буду лучше. В конце концов, глава небольшого клана – близко даже не императрица. Я буду держать себя в узде.

– Ничуть! – искренне возразил друг. – С первого же мгновения нашего знакомства я знал, что ты будешь великой!

Тут уж я не выдержала и расхохоталась… Знал бы он! Ужаснулся бы такому тёмному величию.

– Не выдумывай! С первой нашей встречи ты знал только, что мать Лю Цяо, Хуан Юй, печет отличные булочки!

Теперь рассмеялся и Езоу.

– Что правда, то правда. Но вкусные булочки от тёти Юй не помешают тебе быть великой, Улан.

«Великой». Ужас… От этого слова меня пробирал озноб. Никаких больше высот и величий!

– Я просто хочу позаботиться о своей семье. Большего мне не нужно, – серьёзно проговорила я, глядя в глаза Чен Юфея. – Но я так тебе благодарна, что, если у меня всё получится, я навсегда останусь твоей должницей.

– Мы друзья, Улан, – мягко улыбнулся Юфей, – А друзья друг другу помогают. Я помогу тебе, а ты, если сможешь и захочешь, когда-нибудь поможешь мне.

В его словах оставалась та же суть, но отчего-то они звучали лучше, чем мои.

– Конечно, мы друзья, – мне оставалось лишь принять его ко мне доброту.

Уходить от Езоу не хотелось, несмотря на ужасный интерьер его кабинета. Но всё-таки пришлось прощаться.

– Раз мы друзья, – уже у выхода сказала я. – То я просто обязана сказать тебе: избавься от той кошмарной зелёной статуи!

– Она кажется тебе неприличной? – он замялся, хотя и пытался скрыть это. – Но тут такое место…

– Нет, это я понимаю, – в своей прошлой жизни я отучилась смущаться и сейчас тоже смотрела сквозь пальцы на такие вещи. – Просто зелёный здесь никак не подходит! Пожалей глаза посетителей. Лучше поставить на её место ещё одну скамью.

Теперь уже Чен Юфей смутился окончательно, и мне пришлось сгладить свою отповедь:

– Не все обязаны в этом разбираться, знаешь ли, но как друг я хочу помочь тебе хотя бы так, – вообще-то, в высших кругах тонкий вкус ценился почти наравне с толстым кошельком, но я и правда хотела немного помочь другу, а не вогнать его в смятение. – Я тоже не большой ценитель, – лукавлю, – Но матушка забраковала как-то в моём детстве кашпо похожего цвета, а уж она-то разбирается!

На этом я окончательно попрощалась с другом и через задний вход выпорхнула на улицу. Нечего мне у главного входа мелькать, и так привлекла к себе много внимания сегодня.

Покинув стены его заведения, успела сделать лишь один шаг, а после этого услышала:

– Держи вора! Держи его!

Верещала девица с тонким голосом, обнимаемая своей горничной. Лицо показалось знакомым. Она жутко перепугалась и осела. Догнать бы воришку она не смогла, и все, что ей оставалось делать, это орать ему вслед.

Подняв глаза, отчетливо осознала, что мелкий пакостник движется на меня. Сейчас я в роли служанки, и у меня нет сопровождения. Я открыта.

Поблизости какой-то чиновник, едущий в паланкине. Пусть тот и прячет свое лицо под широкой соломенной шляпой с полями, скрывается за занавесками и всячески изображает из себя купца – он определенно чиновник высшего ранга. Я не дура, чтобы об этом не догадаться. За ним бредут переодетые, хорошо обученные стражники, вооруженные до зубов. Они не особо хорошо скрывают оружие под одеждой.

Дальше шли лавочки, которые так много страдали от ворья, что никогда бы преступнику не помогли.

Естественно, воришка кинулся ко мне. Он тоже умел анализировать, сказывался житейский опыт.

Худосочный паренек взобрался по моему телу, будто обезьянка, и потянулся к крыше… А я вцепилась в полы его одежды и громко, призывно закричала:

– Помогите! Вор! Вор!

– Жить надоело? – блеснуло лезвие над моими глазами.

Пришлось отпустить преступника. Насытиться второй жизнью мне хотелось больше, чем охранять чьи-то скудные сокровища, но своими суетливыми действиями я умудрилась отобрать у воришки и стянутый кошелек.

– Взять его, – раздалось и из паланкина.

Видно, воришка осознал, что бороться за не такой уж и толстый кошель будет глупо. Он расслабил пальцы, перепрыгнул с меня на водосток близко стоящего дома, а с него перебрался на соседствующую крышу. За ним последовала половина стражников.

Движения были отточенными и синхронными, словно они много раз репетировали подобный момент.

Ахнув, я чуть было не свалилась на вымощенную камнем улочку. Зацепилась за собственный подъюбник, взмахнула длинными, широкими рукавами… И удара об землю не почувствовала. Ощутила, как кто-то угодливо выставил руку, стараясь меня поймать.

– Девушка, ты в порядке? – увидела перед собой мужское лицо.

– Нет, – запищала я.

И я не лгала. В порядке я не была.

Я с первого вдоха, с первого взгляда, с первой его улыбки узнала императора Юншэна. Любителя бродить по городу инкогнито.

Его невозможно с кем-то перепутать. Да и как бы я могла?

Я чудом не бросилась наземь, сохраняя его тайну, но дернулась, стараясь выбраться из объятий.

В прошлой жизни он был моим мужем, моим защитником, моим охранником. Без его слова Шэнь Улан ничего не стоила. Конечно, я узнала его наивные глаза, его любимую прическу, его любимую городскую одежду. В груди тоскливо все отозвалось. Он звал меня самой нежной, самой веселой наложницей, не представляя, сколько бед я принесу его государству.

Была ли между нами любовь? Вряд ли. Может, односторонняя. Я отчетливо осознавала, что использую внимание императора на благо своих мстительных целей. Жалела ли я о своих поступках? В прошлом – нет. Но теперь я жалела сильно.

Поэтому пойманный кошель выпрыгнул у меня из рук.

– Он ваш, – я выпрямилась, бросая добычу в императора. – А я случайный свидетель, извините.

Я рванула вперед, закрывая лицо рукавами, а Юншэн милостиво не направил за мной стражу. Может, он и хотел, но к нему приблизилась пострадавшая госпожа и ее служанка.

Скрываясь за углом, я признала в пострадавшей свою давнюю подругу. Но если быть совершенно честной перед собой, то дружбой связь с этой девушкой не назвать. Я ведь шла по головам.

Лин Джиа – барышня, обожающая заплетать косы. Мы вместе участвовали в отборе на наложниц, и мне повезло больше. Я ее подставила, а потом между нашими семьями образовалась неприязнь, переросшая в ненависть. Мне было известно, что Лин Джиа тайно влюблена в императора. Не мечтает, но жаждет стать его женой. Она с первого взгляда полюбила Сына Неба. Остановили меня ее чувства? Совсем нет.  Ее клан был первым, кто поддержал Яо Веймина в восстании. А после я лично ее убила.

Как же стыдно. Нет, даже не стыдно, это мерзко. Я поступила очень жестоко.

Стоя за углом здания, я будто подсматривала свою прошлую жизнь.

Лин Джиа подошла к императору, не ведая, кем он является, поделилась своими переживаниями и склонилась в поклоне. А тот, принимая от нее знак расположения, что-то кратко произнес.

Может, если не будет меня, они будут счастливы?

Кошелек  и воришка меня больше не занимали. Я улыбалась себе под нос, возвращаясь в усадьбу Шэнь Куона. Вдруг сегодня я совершила хороший поступок? Получила удовольствие, наблюдая за тайной жизнью нашего императора.

А он не изменил привычкам, продолжал выбираться за стены Запретного города в тайне. А если найдет хорошую жену, то не закончит так позорно, как со мной.

Переступив порог поместья, перестала думать о бывшем муже. Вернула серьезное выражение и почтение к хозяевам дома. В глазах служащих дяди я все еще оставалась служанкой, а моя Лю Цяо госпожой.

Я не успела добраться до собственных комнат, меня перехватили. Грустно осознавать, но и этих действий я ждала.

– Лю Цяо?

– Да?

– Госпожа Ван Чаосин тебя ожидает.

Ван Чаосин я помнила хорошо. Женщина немало поиздевалась надо мной в прошлой жизни. Признаться честно, я ее ненавидела. Мне было плевать, что она когда-то соперничала с моей матерью за правлением над поместьем, но Чаосин сделала то, что я не смогла бы ей простить.

По ее приказу слуги подпалили мне копну волос, едва не опозорив перед императорским отбором. Если бы не моя смекалка, путь в Запретный город был бы мне закрыт.

Чего она хочет от меня? Точнее, от Лю Цяо?

Послушно склонившись, я проследовала за слугой в покои Ван Чаосин.

Жена Шэнь Куона любила дорогие безделушки и украшения. Все ее комнаты были отделаны красным деревом, дорогими металлами и белым, редким нефритом. Повторяя за императорской семьей, она требовала, чтобы слуги приносили ей еду на золотых тарелках, капризничала, если украшения были скромными и без драгоценных камней. Естественно, ее слушались. Наказания от госпожи были самыми жестокими.

Я вошла, когда Чаосин сидела за столом. Она сразу улыбнулась мне.

– Ты Лю Цяо? Служанка первой госпожи Шэнь? – уточнила она.

Бросившись наземь, я глухо отозвалась.

– Да, это я, госпожа.

Мне было противно ей потакать, но я рисковала своим образом. Что такого в том, чтобы притворно склонить колени? Главное, чтобы жизнь осталась при тебе.

Ван Чаосин встала, вышла из-за стола и обошла меня. Годы не испортили ее лицо, она все еще была красивой, куда красивее, чем моя измученная мать. Она обладала формами, пышной грудью, которую любила подчеркивать, и очень мелодичным голосом. Да и глупой Чаосин никогда не была.

Она опасный противник.

– Лю Цяо, – она подтолкнула меня носком туфель. – Тебя хвалили в том предместье. Говорили, что ты очень трудолюбивая служанка.

– Да, госпожа, – не поднималась я, скрежеща зубами. – Сделаю что угодно на благо клана Шэнь.

– На благо клана Шэнь? – нахмурилась женщина. – Или на благо своей госпожи? Лю Цяо, не торопись с ответом, подумай.

Она прошла мимо, взметая свою юбки выше. Я впервые задумалась о том, что некоторые события повторяются. Так и должно быть, я ведь не многое сделала, чтобы изменить будущее. Времени с моего возвращения прошло мало.

Но раньше я не пряталась за личиной служанки, а Лю Цяо никогда не говорила, что к ней обращалась Чаосин. Умолчала? Или не было такого?

Ответ для госпожи был ясен с самого начала.

– Я служу клану Шэнь, – я почти распласталась по ковру, доказывая свою верность.

Чего мне это стоило, знают одни боги! Им и судить меня за вероломность, иначе бы не вернули обратно.

– Раз служишь клану Шэнь, – улыбнулась супруга Куона, одобряя мой ответ, – то не откажешь мне в просьбе. Улан молода, наивна и плохо образованна. Я хочу ее защитить. Сообщай мне о каждом ее шаге.

Вот же злая лиса. Не хотела она меня защитить, скорее искала шпиона, чтобы ей обо всем докладывал. И невестку в роли меня она не желала.

– Как прикажете, госпожа, – раболепно произнесла я, притворяясь служанкой.

– Я узнаю, если ты нарушишь слово, – прищурилась жена дяди. – Не позорь меня, не расстраивай. Я добра к верной прислуге, всегда готова вознаградить ее, но если окажется, что ты непокорна, то…

Она помедлила, а где-то сильно далеко я услышала чужие крики.

Утром мне сообщали, что кто-то расстроил госпожу и ждет наказания, но я не ведала, что на того человека обрушатся удары бамбуковыми палками. Ор стоял дикий и страшный, кричал мужчина, страдая от приказа Чаосин. Из-за его голоса кровь застывала в жилах. Да и я не понаслышке знаю, какой жестокой может быть благородная супруга Шэнь.

Ван Чаосин лениво заваривала чай. Ее шум не трогал. Губы ее дрогнули при взгляде на меня, образовалась легкая усмешка, пока она дула на горячий напиток.

– То… Лю Цяо, я не пощажу никого. Твоей госпоже посчастливилось стать невестой моему сыну. Я хочу быть уверена в ней. Я могу на тебя рассчитывать?

– Можете, госпожа, – покорно склонилась я.

Выводили меня чуть ли не под руки, я впечатлилась. С трудом добралась до наших покоев, где настоящая Лю Цяо сидела в тревоге.

– Госпожа, – заныла она, кидаясь мне под руки. – Я так перепугалась.

– Как матушка? – спросила ее, стараясь выбросить из головы мысли о ее неверности.

В прошлом я не могла обвинить Лю Цяо во лжи, она до последнего была со мной. Она погибла во время восстания, и меня очень заботила ее судьба. Нет, она точно искренне обо мне беспокоится.

– Она спит, ей лучше, госпожа, – улыбнулась горничная. – Она спрашивала о вас, но я сказала, что вы заняты.

– Спасибо тебе, – искренне благодарила служанку. – Лю Цяо, скажи честно, у тебя нет на меня обид?

Разговор с тетей на меня повлиял. Я переживала, что моя наперсница, соратница сможет меня предать.

– Госпожа, о чем вы? – перепугалась девушка.

– Я сама не знаю, – печально сообщила ей. – Если я буду переходить границы, обижать тебя, скажи об этом.

– Как же я посмею? – заткнула она себе рот ладонью.

– А ты посмей. Клянусь, я никогда не сделаю тебе больно, никогда не обижу. А  если тебе покажется, что я к тебе сурова, ты имеешь право отчитать меня.

– Госпожа, что вам про меня наговорили, – обиженно сгорбилась Лю Цяо.

Я не ответила. Кажется, я чересчур серьезно восприняла слова тёти. Реальность изменилась, все изменилось, когда мне выпал второй шанс. Меня не предавали. Скорее, это я всех предала.

Вновь в голове застряли старые воспоминания. Как назло, многое крутилось возле образа Яо Веймина. Слава богам, что мы долго не встретимся.

Но я полагала, а судьба располагала. Близился праздник Дуаньу, праздник драконьих лодок, в честь которого Шэнь Куон не поскупился и пригласил в поместье множество чиновников. Он и нас, отщепенцев, предупредил, чтобы мы нарядились как следует, не посрамили его честь перед другими чиновниками дворца.