Читать книгу: «Пламенные строки», страница 3

Илья слегка заулыбался и посмотрел на Витю, сидящего за соседней партой. Низко наклонившись над своей тетрадкой, он что-то усердно вырисовывал. Его рот был приоткрыт, а язык слегка шевелился в уголке рта.

– Дурачок дурачком, – подумал Илья, – к нему-то я уж точно за советом не полезу. Может, это вообще не он придумал, а скачал с интернета, списал, подслушал… Да существует куча вариантов.

Но в глубине души он догадывался, что это сочинил именно Витя. Сам. Своими руками, которыми был способен в основном только ковыряться в носу, сидя за последней партой, и вытирать свои козявки об стул, и все же в тех словах сохранилась непосредственность и искренность, которую видят и чувствуют только дети.

Илья перевел взгляд на Светку. Она сидела на первой парте, ровно, аккуратно сложив руки перед собою. Ее светлые прямые волосы свисали почти до поверхности стола. Ноги с легкими белыми туфельками были слегка скрещены и подогнуты под стул.

Поистине, красавица и чудовище.

– Как-то же эта муза смогла побудить этого бездаря на такие слова? – задал сам себе вопрос Илья и перевел взгляд обратно на Витю. Он усердно выводил что-то ручкой в своей тетрадке. – Может, он там уже картину рисует? В любом случае они мне не помогут. Нужен кто-то посерьезнее.

После того, как прозвенел последний на сегодня звонок, Екатерина Алексеевна быстро задала детям домашнее задание и отпустила по домам. Под радостные крики все ломанулись на выход. Илья собирал вещи очень долго, посматривая за тем, как одноклассники покидали помещение. Чтобы не дай Бог никто не увязался вместе с ним, потому что сделать это в присутствии любого одноклассника – абсолютно любого – он бы не решился никогда в жизни. И вот настал тот момент, когда Илья остался с учителем один на один. Она тоже собирала свою маленькую женскую сумочку. Затем на секунду остановилась, подняла взгляд и произнесла мягким голосом, услышать который на уроке было практически невозможно:

– Илюша, ты что-то хотел спросить?

Она сразу поняла, что его что-то тревожит. Может быть, еще даже на уроке. Екатерина Алексеевна видела детей насквозь.

– Эм-м-м… да… Я это… – в голове вопрос был понятен, и он уже мысленно задавал его ей сегодня несколько раз, но вот изложить его другому человеку в реальном мире оказалось куда труднее.

– Не мямли, – улыбнулась она и пробежалась взглядом по столу, пытаясь что-то отыскать. – Говори как есть. Внятно, по словам, если хочешь, даже по слогам, жестами даже можешь. Не стесняйся. Даже если что-то личное. Школа – это ваш второй дом, а я, соответственно, ваша вторая мама. У тебя случилось что-то серьезное?

С этими словами она вновь посмотрела на Илью более пронзительным и напряженным взглядом, пытаясь понять его без слов.

– Хорошо, Екатерина Алексеевна, ничего страшного у меня не случилось. Я просто хотел у вас поинтересоваться… – он сделал небольшую паузу и в какой-то момент даже подумал, что не сможет закончить это предложение, но собрался силами и сказал: – Как люди пишут стихи? Вот… как? Как у поэтов получается так красиво?

– Фу-у-ух, ты вызвал у меня небольшое беспокойство… Еще на уроке я заметила твое некое отстранение. Правда, я решила, что ты просто влюблен. Теперь я даже испытала легкое облегчение… – она вновь улыбнулась, выдохнула и продолжила поиск глазами по столу. – Для того, чтобы что-то хорошо написать, нужно, как бы это странно ни звучало, много писать. Постоянно. Талантливых людей в мире крайне мало. Их вокруг единицы. Я имею в виду людей гениальных и по-настоящему талантливых с рождения, природа весьма гармонична, и отсутствие этого самого таланта может с лихвой заменить целеустремленность и трудолюбие. Ведь талант – это лишь один процент успеха, девяносто девять процентов – это труд. Писать, писать и еще раз писать. Возможно, сначала будет получаться неважно, но со временем все изменится. И не забывай постоянно читать… О-о-очень много… И, желательно, что-то поумнее. У тебя должен накопиться в голове большой словарный запас и хороший литературный багаж. Ты понимаешь, о чем я говорю?

Илья быстро затряс головой.

– Это первое и самое главное. Но еще очень важный момент, – продолжила она, – на мой взгляд, это понимание того, о чем ты пишешь. Если ты, скажем, пишешь про любовь, ты должен испытать это чувство. Наиболее хорошие стихи по войну получались в окопах или у людей, переживших этот кошмар. Знание – это сила, через бумагу ты передаешь их таким образом, чтобы читающий человек смог узнать в этих чувствах себя или просто оказаться на твоем месте. Ненадолго. Пройтись с тобой по отрезку твоей жизни. Все это в совокупности и дает хороший результат. А ты точно не влюблен?

Илья молча затряс головой из стороны в сторону.

– Значит, про любовь ты писать не собираешься, так?

– Нет, – ответил Илья, – я пишу совсем про другое, честно говоря, я еще толком не пишу и не знаю, про что писать. Но очень хочу начать.

Она прекратила этот затянувшийся поиск на столе, застегнула молнию на своей сумке и посмотрела на него. Ее взгляд был очень внимательным и глубоким. Он смотрел на нее своими большими голубыми глазами, его светлые волосы были зачесаны в сторону.

«А ведь действительно очень интересный и талантливый мальчишка, просто готовая заготовка под кого угодно. Бери и лепи. Если направить его старания в нужное русло, из него получится кто угодно – биолог, математик, политик, писатель…» – думала Екатерина Алексеевна.

– Послушай, Илья. Это вполне нормально для твоего возраста, и ты молодец, что спрашиваешь совет. Самое главное, когда человек пишет стих, поэму, роман, неважно что… Самое главное, чтобы он понимал то, про что он пишет. Пиши своими словами, со временем у тебя появится и свой язык, и словарный запас, а сейчас пиши так. Тебя не должно ничего отпугивать.

– А как же тогда пишут фантастику, например?

– Фантастика в основном, конечно, вымысел, но вот люди в ней настоящие и поступки они совершают такие же, как и в реальной жизни. Разговоры у них у всех те же, как и у нас. Просто добавлены декорации: космические корабли, чудовища, бластеры. Если ты хочешь написать фантастику, то напиши про ученика шестого класса на какой-нибудь другой планете… Если ты хочешь написать поэму про скалолаза, то попроси родителей отвезти тебя летом в горы… После этого она получится более правдивой. Ты меня точно понимаешь?

– Кажется, да.

– И вот еще, если тебе потребуется независимый критик… я к твоим услугам. Можешь дать мне прочитать то, что у тебя получилось. Обещаю быть объективной, справедливой и доброй. – Она улыбнулась еще шире и взяла сумку в руки, давая понять, что задерживаться на работе не планировала и пора расходиться.

– Конечно, Екатерина Алексеевна, если у меня что-то получится, я обязательно с вами поделюсь, – сказал Илья и радостно, быстрыми шагами направился к выходу. – До свидания.

– До свидания, – автоматически ответила учительница, думая уже о чем-то своем.

Третий день написания не дал никаких результатов. Единственное, что изменилось в блокноте, – Илья перечеркнул первый куплет. Он оказался ненужным.

Всю следующую неделю, когда отец смотрел по вечерам телевизор, Илья старался находиться рядом. «Новости» были наиболее оптимальной передачей: там было больше всего трагедий и смертей. Люди мрут как мухи. Каждый день. Взять хотя бы дорожную ситуацию. Создавалось впечатление, что мы находимся в состоянии войны, а поле действия – обычная асфальтовая дорога. Правда, новости не передавали самого главного – эмоций. После них начинались фильмы, тоже наполненные кровью и насилием. Отец любил такие фильмы, но после получасового просмотра мать отправляла Илью спать:

– Давай иди, умывайся и ложись уже, время видел сколько? Завтра в школу, не забыл?

Интересно, что и в выходной день его отправляли спать примерно в то же самое время, ссылаясь на совсем другие, но тоже какие-то сомнительные причины.

– Они просто хотят побыть вдвоем и заняться любовью, – думал Илья, он уже был давно не маленьким в этом вопросе и все понимал. Ну не все. Скорее даже большую часть и не понимал, но считал, что все.

Здоровый сон к нему так и не вернулся. Половину ночи он старался вспомнить все моменты своей жизни, так или иначе связанные со смертью. Сначала это казалось забавным: что-то новое, необычное. Теперь же это стало больше походить на манию, но ничего, он справится. А когда он закончит, все вернется на свои места.

Вспомнились ему похороны бабушки, которая умерла во сне два года назад. Она Илью очень любила, хоть в последние годы жизни и не могла вспомнить, сколько ему лет, и все время забывала, когда он навещал ее последний раз.

– А кто это решил навестить свою бабушку? Первый раз в этом году пришел, бессовестный, – говорила она, стараясь обнять старыми морщинистыми руками неусидчивого мальчишку.

– Бабушка, – пытался вырваться он из уже слабых объятий. – Мы только на той неделе виделись.

Бабушка в ответ улыбалась. Илья знал, что она уже этого не помнила. Старость. Несколько лет подряд она теряла ее, и каждый раз провалы были все больше и больше. Только старые воспоминания остались в ее голове до конца дней. Все новое так же быстро исчезало, как и появлялось. Она знала, что скоро все это закончится, и была к этому готова.

– Даже ногти уже полгода не стригу… не растут больше… – тихонько говорила она матери.

Когда ее гроб стоял в доме, все вокруг перешептывались, мама плакала в углу, вытирая лицо белым носовым платком. Отец стоял хмурый, но не проронил ни слезинки. Илья пытался быть похожим на него и тоже не плакал, хотя очень хотелось. Позже, умываясь вечером перед сном, он все же даст волю чувствам и разрыдается под шум льющейся из крана воды, чтобы никто этого не слышал, но сейчас он держался.

Илья тихонько подошел к гробу. Наклонился и поцеловал бабушку в лоб. Лоб оказался сухим и холодным. И этот странный запах… Не просто старости, а вперемешку с медицинскими мазями. Ничего особенного от этого он не испытал. Будто поцеловал бетонную стену. Это было грустно, но ему не подходило. Бабушка ушла в лучший мир, ее забрало время. Не человек.

Следующая история, всплывшая в воспоминании, была более жестокой и оставила небольшой след в его восприятии мира. Однажды весной он гулял среди гаражей со своим другом Андреем из соседнего подъезда. Андрей учился в параллельном классе и был его одногодкой. За домом, за гаражами, находился большой котлован. Когда-то там хотели построить еще один кирпичный дом, вырыли яму, забили несколько свай, и на этом вся стройка закончилась. По весне котлован заполнялся талой водой и дети со всего двора всегда во что-то там играли. То сделают плот из бутылок и пенопласта и устраивают там заплывы, отталкиваясь большими палками прямо от дна, то просто бросали в воду камни. Это было очень заманчивое место для детских развлечений. Глубина была недостаточной, чтобы ребенок его роста утонул, но промокнуть там можно было всегда. Со временем там на дне скопилось очень много «интересного» мусора. Для ребенка, конечно же. Безответственные взрослые сбрасывали туда весь хлам со своих гаражей: запчасти, различные инструменты, бутылки… Все это копилось на дне и привлекало к себе детское внимание.