Читать книгу: «Пантера 1-6. Часть третья. В плену у пространства-времени», страница 3

С другого края бесчинствовало иное колдовство, не меньше смертоносное. Под ногами бесновались гладкие, грязно-зелёные, щупальца оживших корней. По двое-трое оплетали конечности какого-нибудь бедолаги, поднимали на три-пять ассай над уровнем земли и разрывали на части, тем обрывая нечеловеческий вопль ужаса и разбрызгивая на триста шестьдесят градусов кровь, внутренности и плоть, а после находили новую жертву. Ежели оная отсекала корень, тот опадал на почву и в течение минуты отращивал утраченный обрубок и возвращался к «мясорубке».

За кратчайший промежуток времени решительно настроенные разбойники превратились в жалкую отару блеющих овец, пытающихся сбежать с бойни. Но магические порождения мало кого выпускали из виду, выполняли свои программы почти на сто процентов. К тому же перемещаться по поверхности земли умело не только «проклятое пламя». Подвижные корни, при необходимости, тонули в почве и выныривали там, где… необходимо. Островитяне уже не помышляли ни о чём, кроме шкурного спасения – своя рубашка ближе к торсу. Да и оружие практически бесполезно в борьбе с инородным колдовством.

Лишь три существа не поддались всеобщей панике, остались стоять на прежних местах и оглядывались по сторонам, с каждым мгновением мрачнея всё больше и больше. Они прекрасно осознавали: не глядя на всё своё могущество, им не сбежать от порождений невидимых колдунов, не спрятаться. А сия пара пришельцев не даст обнаружить и, тем более, покарать оных за разорение дома и сотворённые бесчинства. Кстати, насчёт пары…

Ната пущенным снарядом метнулась к Повелителю Земли, обнажая попутно локтевые кинжалы. Тот, как ей показалось, медленно обратил к ней побелевшее от ослепляющего гнева лицо, хищно оскалился. Его рука также замедленно потянулась за левое плечо, выпрасталась вбок и вверх, одновременно размотав с торса живую плеть, метнул оную к ней наперерез. Даже не притормозив, «Трон» бросила себя вверх и вперёд, единовременно сгибая в локте правую руку и отводя её назад. Плеть с сердитым жужжанием рассекла воздух, опоздав на какие-то наносекунды.

Девушка свистнула кинжалом, приземлилась на ноги чуть левее здоровяка, выпрямилась. Седой замер с удивлением, сделал неуверенный шаг назад и споткнулся о чью-то вырванную ногу. Тело неуклюже завалилось на спину, выронив в падении растительный кнут и буквально потеряв голову: Наташа напрочь срезала её вместе с позвонком – с полотна тёмно-синего лезвия тягуче капала его кровь.

Повелительница Воздуха яростно обстреливала шаровыми молниями. Кайя, не давая той никакой возможности контратаковать, тем самым давая время напарнику на создание сильной огненной сущности. Поначалу Лиза радостно скалилась – её рунированный меч с лёгкостью, без вреда для себя и хозяйки, впитывал, словно губка, электрическую энергию. А потом огненно-рыжая обезьяна разгадала замысел Повелительницы. И с оглушительным рёвом кинулась на колдунью. Не тут-то было: интенсивность посоха в стрельбе снарядами в разы возросла, не давая и шанса к себе приблизиться. Теперь Брон оставалось отражать энергетические заряды и выискивать лазейку между обстрелами – или надеяться на скорое истощение островитянки.

Обнаружив боковым зрением угрозу, Пантера мгновенно среагировала на неё. В сверхтемпе она развернулась на девяносто градусов правее, размытой тенью скользнула вперёд, в прыжке приложила колено в подбородок. Стихиец самую малость не успел отпустить на волю «жар-птицу»: сам отлетел с шумом назад, а сломанные зубы россыпью и ошмётки крови посыпались на упрессованную до состояния камня землю. Посох взметнулся вверх, его поймала Натали и, не обращая внимания на атакующие её руки огненные всполохи и жалящие капли жидкой лавы, поудобнее перехватила древко обеими ладонями. Воительница саданула навершием по затылку воздушницу, заставив тем самым болезненно упасть на лицо. Затем подпрыгнула, подняв над собой магический атрибут и вогнала торцом в грудину, прямо напротив сердца, его же хозяину, так и оставив в качестве могильного «креста». Не зевала и Элиза – кончик меча легко, смачно, вонзился под левую лопатку, провернулся для надёжности в ране, отправив в Нраку последнего Властелина. Гнев уже практически потух, но от остаточных эмоций дёрнула головой и взрыкнула: «не на тех посохи подняли – мы молодые, мудрые да дерзкие!»

«Трон», потрескивая зрительными сенсорами, неторопливо и внимательно осмотрела поле мясников, а ужаснуться от содеянного позабыла. Повсюду, насколько хватало глаз, беспорядочно валялись груды оплавленных чёрных костей и останки оружия, растерзанные безобразно и расчленённые тела и их составляющие, засыхающая кровь и внутренности в перемешку с испражнениями и уцелевшим оружием, испачканным пылью и вышеперечисленным. В воздухе висят тяжёлые тошнотворные запахи. Ядовитый туман бесследно рассеялся, выполнив основную миссию, а вот подрагивающие, торчащие кверху, корни стояли на западном краю площади в статичном положении, то есть ни за кем не охотясь: двадцать хищных хлыстов отныне существуют самостоятельно (достаточно опытный маг – не обязательно земли – может подчинить их себе при нужде или до конца своей жизни)! Выжившие, словно крысы, прятались в домах, боясь высунуться наружу. Те же три дома, что подпалила Ната перед вторжением в теперь разорённую общину, потухли, не догорев дотла, под воздействием незримой защитной магии. Лесса и Гральрих охраняли врата, Корис и Клармаркай стерегли тишину ночного леса за частоколом – вдруг где скрытые подземные лазы?

Наташа вышла к центру площади, где потухший костёр (Лиза последовала за младшей по возрасту подругой), запрыгнула на самую высокую чурку и громко и требовательно позвала:

– Нагини!! – она прислушалась к мёртвой тишине, не надеясь, впрочем, на благоразумность той, к которой воззвала.

Кайя презрительно оглядывалась по сторонам – ведь та же догадалась не участвовать в фарсе под названием «скотобойня»!

С сожалением выдохнув, Натали раскрыла лепестки орудийных портов, чуть выдвинула чёрные жерла стволов, наметилась на ближайший сруб.

– Молю тебя, величайшая воительница, не убивай больше никого! – из-за леса нордовских порождений устало вышла на ногах последняя пери – вышеупомянутые никак не отреагировали на неё. Так, стоп – она просила на чистейшем, начавшем Вестниками забываться, франкийском языке!

– Подойди! – приказ прозвучал даже резче, чем необходимо в данной ситуации.

Матриарх подчинилась незамедлительно – у неё не было особого выбора. Наташа спрыгнула с чурки к напрягшейся нагини, закрыла порты.

– Ты убьёшь всех? – её губы, вмиг пересохшие, дрогнули, глаза заблестели от упрямой влаги. – Мы – готовы предстать пред суровые очи Белет-Цери, – слова начали быстро подтверждаться, из строений выходили с мрачной решимостью немногие выжившие, держа ладони пустыми и открытыми, – но заберите наших детей и передайте их в руки заботливых нагасарцев!

Настал черёд вздрогнуть от полной неожиданности кошке – мысленно: в селении есть дети? Сглотнула судорожно и Кайя – они чудовища, но безвинных не приучены убивать и обрекать на смерть. К тому же из задних рядов на открытое место выбрели полтора десятка пиратов с настороженно молчащими грудничками на руках для наглядного подтверждения слов госпожи, неплохо укутанных от холода ночи.

– Ваши жизни – и жизни всех детей – в ваших руках, – справившись с эмоциями (благо, броня не способна оных выказать), твёрдо произнесла девушка.

– Что вы хотите? – бесхитростно и без вызова в голосе спросила нагийская женщина.

– Вы соберёте нам еду и воду в удобные для носки на себе мешки, фляжки, меха и так далее. Всё это будем нести не только мы, гости острова, но и все твои мужчины. Мои маги возьмут с собой в качестве хоть какого-то гаранта двух детишек – тех, что способны сами преодолевать длительные дистанции. На что способны разозлённые маги – видела сама. К тому же их никто таки и не увидит до конца пути.

– Насколько дистанция длинна?

– А ты не знаешь? – усмехнулась Ната, вспомнив «тёплую» встречу на пляже – её глаза шумно блеснули разрядами…

Талесса и Гральрих шли на почтительном расстоянии от мрачных носильщиков, держа за потные ладошки мальчишку и девчонку десяти и двенадцати осеней соответственно. Они внимательнейшим образом контролировали перемещение отряда и потому Таля своевременно предупредила зародившийся бунт. Один из позади идущих нагов демонстративно скинул с плеч под хвост тяжёлый мешок со снедью и развернулся на сто восемьдесят градусов, в сторону своего селения. Небольшое облако токсичного тумана появилось вдруг, неожиданно, и набросилось хищно сверху на несчастного, накрыв собою целиком. Через пять секунд отвалило и медленно рассеялось в воздухе, не причинив более ничему вреда. В траву, к сиротливому мешку, с бряканьем упали чёрные оплывшие кости. Разбойники пуще прежнего помрачнели, их лица посерели некрасиво от доходчивой демонстрации, мягко говоря, страшных колдовских сил.

В мёртво установившейся тишине зазвенел от еле сдерживаемого гнева голос «Трона», слегка видоизменённый звуковым передающим «динамиком»:

– Кто-то ещё желает присоединиться к этому? – указательный палец ткнул в то, что только что было живым, пусть и малоразумным, существом с горячим бьющимся сердцем. В ответ ей – красноречивое молчание и отводимые в сторону взгляды. – Не хотите жить сами – подумайте об односельчанах: ещё одна подобная выходка – и я, и мои люди тотально истребим вас и вашу деревню, затем сравняем оную с ликом земли, оставим после себя чадящее пепелище. А снедь и прочее в несколько ходок дотаскаем до берега сами.

Ожидаемо спорить не стали – островитяне поудобнее уложили за плечами мешки и дали ходу, постепенно ускоряясь: страх за близких (особливо чад) и желание избавиться от рабской кабалы потворствовали этому здорово. Они и не подозревали, что «Проклятая Ведьма в Синей Брони» (так обозвали Пантеру между собой несостоявшиеся корсары) блефовала относительно уничтожения деревни. Впрочем, сиё знание никак не повлияло бы на нынешний исход дела – самим-то тоже помирать не хочется.

Остальной путь до песчаного пляжа проблем не создал – демонстрация жертвоприношения неумеренной глупости преподала отличнейший урок туземцам.

Выдравшись из колючих кустов – когда солнце ещё не взошло, но уже погасли все звёзды и видимость более, чем хорошая, – островитяне с остервенением сбросили с себя мешки, натеревшие за несколько циклов плечи и надсадившие спины, скинули с поясов фляжки и меха с водой, вином и сансарой, сами упали на пятые точки, спина к спине, жадно глотая ртами воздух, словно выброшенная на берег рыба. Долго не засиживались – они услышали гневный возглас «Трона», выглянувшей из-за скалы на море.

Последними явились маги, кои сразу же отдали в руки сельчанам отроков и пинками, шлепками и окриками отправили в обратном направлении.

Наташа поманила всех к себе, под сень холодного утёса, ловя на себе встревожено-вопрошающие взгляды.

– Наша «Гроза», похоже, захвачена двумя каракками без опознавательных знаков, – сообщала дева полушёпотом.

– А где трупы пиратов? – озираясь взволнованно по сторонам, задал риторический вопрос лесной князь, вновь вынимая из захватов меч-реликвию и удобнее его перехватывая.

– Надеюсь, вскорости узнаем, – более с уверенностью, нежели с надеждой, ответствовала Натали. – Банцемнис, ты переползёшь за растительностью ко второму утёсу, залезешь на маковку. Ундерман – лезешь на этот, – резкий кивок в нужном направлении. – Оба – наблюдаете обстановку, себя не обнаруживаете.

Не успела Наталья отдать команду, как Клармаркай, жаждавший хоть каких-то действий, во второй раз убрал меч и полез по уступам. А Корис незамеченным скрылся в означенном направлении, дабы занять свою позицию.

– Отлично, – осталась довольна исполнительностью кошка. – Таля, Гральрих – наипредельнейшим образом осторожно высовываетесь и осознанно и, что немаловажно, быстро решаете задачу: что хорошего можно сделать для нашей каракки, при этом сильно усложнив жизнь проклятым ворогам!

– Что с чужими судами? – деловито поинтересовалась Лесса, вроде бы не обидевшись на панибратское обращение – «Таля».

– Ты уверенна, что не знаешь ответа на тобою же поставленный вопрос? – как-то сразу заскучала Пантера. Кайя коротко взрыкнула – так, на обезьяньем усмехнулась.

Нагини коляче-холодно улыбнулась, понятливо кивнула.

Маги сторожко выглянули из-за груды камней, остро впились цепкими взглядами на каракки, пытаясь решить насущную проблему.

– Ну а мы, Лиза, как обычно, примем основной огонь на себя, – когда потребуется.

– Лесса, ты морская ведьма, потому поглазастее меня – обрисуй, что там творится, – вежливо обратился стихиец к девушке.

– К сожалению, мало чем могу тебе помочь в данном деле – на всех трёх кораблях вижу только суетящихся недругов. Судя по всему, они собираются нас оставить на острове до скончания веков.

– Понял тебя, – и он вдруг совершил безумный поступок, от которого у всех округлились глаза и отнялся язык – вышел на открытое пространство, активизировал посох торцевым ударом о песок, направился к краю берега.

Первую атаку боевого мага с воды он играючи смёл взмахом посоха – с пляжа поднялась плотная завеса песка, оформившегося в нечто, карикатурно похожее на человека высотою в десять ассай. Его левая конечность до предплечья превратилась в уродливую ледышку, кою «нечто» отбросило от создателя и нарастило менее, чем за секунду, новую «руку», компенсируя недостаток песка пляжным.

– Идиот! Самоубийца! – яростно воскликнула Ната – столь же яростно искрили и шипели разрядами зрительные сенсоры, третий «глаз» пожелтел – признак едва контролируемой злобы. – Всем оставаться на местах! – сей приказ был категоричен и относился ко всем прячущимся.

Ната догнала норда со скоростью выпущенного болта, заняла позицию слева и спереди от него, чтобы получше видеть картину и защитить слабо прикрытый левый же бок отчаянно смелого воина – молча! Как сказал кто-то из мудрых: «не время собирать камни»…

Ласковое солнце заблистало на небосводе во всей своей красе, океан заискрился в его лучах, они начали медленно и верно согревать воздух.

Ещё один ледяной снаряд – бликующий в полёте от светила – отморозил «голову». «Голем» легко и её отбросил за ненадобностью, нарастив новую, расходуя на восстановление не мало берегового материала.

«Ага, маг – как минимум один, бьёт с «Грозы», – отметила Наталья и сей факт, и смутно – из-за большой дальности и неудобного обзора – лицо колдующего.

Лиза снова взрыкнула – презрительно к опасности, скачками нагнала йоддхи, встала правее от северянина.

Дойдя до плёскавшейся воды, Ната только и успела додумать – «что дальше?» «Голем» эфиром взвился вверх, а затем – вперёд и в воду, приняв на себя третий шар морозного тумана. Брызги эффектно поднялись выше вражеской каракки.

– Смею надеяться, ты знаешь, что делать, – с мрачной решимостью проговорила Пантера, последовав примеру его порождения – скрылась в морской пучине.

– Знаю, – выдохнул норд, не смея смахнуть бисеринки пота, проступающие через оголённую кожу.

Кайя безмятежно на вид шагнула на линию огня, удобно обхватила рукоять рунного клинка. Отдалённо послышался торжествующий грубый хохот с нотками старческого дребезжания (значит, немолод). Снаряды баллистическими ракетами устремились на берег, имея разрыв во времени между собою около десяти секунд – в общем-то ничто для юркой рыжей обезьяны. Доброкачественный клинок без видимых последствий впитывал чужую энергию – лишь рукоять немного остыла да руны налились ярким бело-лунным светом.

Не приходит беда по одиночке…

Ледяной колдун – не единственный в своём роде.

Воздух над странной парой загустел, наливался непроницаемой чернотой, в сей туче зачастили огненные сполохи, слегка окрасив её в оранжево-рыжий.

В кратком промежутке между поглощениями беспрерывно летящих смертоносных снарядов Лиза повернула голову к родному колдуну, мотнув ею и нетерпеливо рыкнув – мол, собираешься что-нибудь противопоставить супротивным магам?

Гральрих распознал нечленораздельный вопрос, при том его белки глаз целиком скрылись под болотной зеленью:

– Наблюдай! – вскрикнул норд от нахлынувшего на него безумия эмоций – и со всего маха вонзил посох в песок перед собой.

Элизе ничего не оставалось, как нейтрализовывать ледяные шары, искоса поглядывать на разворачивающуюся над ними «геенну» огненную и прокручивать башкой, определяя, за чем, кем или куда наблюдать.

Кристалл распустился на удивление ярким цветком света, костистый дракон неспешно запорхал крыльями, раскрыв зачем-то зубастую пасть. На земле родилась гулкая, будто бы стонущая, аки живое существо, дрожь. Зашевелились песчинки, вибрация нырнула в воду, затрясла с плеском её и – угомонилась! Наступила относительная тишина… Ан нет – затишье! Забурлила, запенилась она (вода) за вражескими каракками, в первобытном ужасе заметались морские обитатели, не ведая, что творится, куда направить плавники али ласты.

Море в тех местах взорвалось грандиознейшими столбами белых брызг, тварюшек, водорослей и донного ила. Взвесь, хлынувшая по закону тяготения обратно, , окутав попутно влагой и грязью палубы пиратов, обнажила во всём великолепии не поддающихся человеческому разумению колоссов, послушных воле одного маленького скромного мага. Созданные их эффектным подъёмом с глубин волны опасно закачали все корабли, сметая с ног и хвостов тех, кто не успел за что-нибудь уцепиться.

«Трон» покрепче зацепился за неровности внешнего корпуса крепкими пальцами, пережидая временный миниатюрный шторм, вызванный чародейскими созданиями. Одного скрывала «Гроза», за кою держалась, как за соломинку, но второго обозревала во всей красе, превзошедшего демонстрационных «големов», что остались стражами у погибшего корабля в Тихом проливе. Он стоял в воде по толстые бёдра, видимые части тела: торс, грудной пояс, шея, руки – скрыты под песчано-скальными пластинами, зеленоватыми от водорослей – на вид сверхпрочными, кои вряд ли сметёшь прямым попаданием водородной бомбы. Его голова покрыта чем-то вроде угловатого, каменно-рифового, шлема с сильно удлинённой призматической мордой и горящими бирюзой кругляками глаз.

Ай – да молодец северянин! Набирается магических сил с невероятной для Винэру скоростью – ещё осеней пять-десять в режиме выживания и превзойдёт практически любого Стихийного Повелителя по возможностям. Существовал когда-то, до пришествия инопланетных чужаков, в изолированной Виккеле скромно, даже и не подозревая о таком понятии, как «глобальные проблемы» – и связанное с ними экстремальное выживание. Своего добился – с избытком: посеял среди корсаров панику и хаос – теперь они думать забыли о «Грозе» и её команде с пассажирами.

Крики Натали услышала и на родных палубах – что-то, наверное, нехорошее произошло. Не дожидаясь более полного успокоения волн, дева полезла дальше, борясь с плохими предчувствиями. К тому же она, наконец, сообразила, что так сильно её гложет – молчал мёртво ментал, от слова – «совсем». Так не бывает хотя бы при одном жизнеспособном нагуале-лаббу. Если эти твари вырезали скорпионов…

Ярость наполнила всё её существо, каждую клеточку тела, каждый нейрон, устройство сменило жёлтый свет на антрацитово-чёрный: воительница потеряла контроль над собой – из-за чего раз чуть-чуть не сорвалась вниз. Тогда бы по новой пришлось взбираться.

Ухватившись за край борта пальцами, девушка ощутила спиной шевеление воздуха и кардинальный перелом ситуации. Невольно повернув голову назад, её тёмная душа возликовала.

Не выдержав пытки неведения, Талесса решительно ступила из укрытия, направилась к собрату по боевому ремеслу, одновременно восхищаясь открывшейся взору роскошной панорамой. Корис поднялся смело из-за каменного уступа, за которым наблюдал действительность, прыжками достиг края утёса, оттолкнулся от оного, распластался в воздухе, словно намеревался всерьёз лететь по нему к лазоревому небу. Но неизменная сила тяготения всё же потянула бывшего капитана книзу и, совершив по всем правилам акробатики двойное переднее сальто, приземлился на песок, умело амортизировав инерцию падения. Банцемнис последовал за нагини.

Ундерман не был столь спокоен, как прочие участники кампании, его распирали желания немедленно действовать, плыть, не взирая на жуткий холод океана, помочь Пантере. Пристроив в петли меч, князь разогнался, прыгнул вниз (без сальто), прокрутился на земле и побежал к кромке воды, испытывая сопротивление песка. Перебросив клинок в левую ладонь, Кайя уверенно схватила правой за плечо разгорячённого воина, непринуждённо развернула к себе, поучительно зарычала в искажённое гримасой гнева лицо.

Гральрих глянул вверх, в то время как его порождения сжали бронированные пальцы во внушающие уважение кулаки, синхронно замахнулись ими и опустили основаниями на пиратские судна – кто-то в отчаянии бросился с криками ужаса за борт, но это их не спасло. С оглушительным треском деревянные суда развалились на части, осколки, щепы, мусор. Люди, наги посыпались кошмарным дождём во все стороны, иные шрапнелью ударили в борта «Грозы морей», колыхнув её вновь. Море кругом заполнилось разнообразнейшим хламом. А некоторое время спустя появились охочие до лёгкой дичи хищники, среди коих акулы – не самые беспощадные и крупные машины для убийства. Оные хватали жадно и мёртвых, и живых. Волны столь же быстро утихомиривались, как убывала двуного-хвостатая «дичь». Иная умудрялась кого-нибудь заколоть или ранить – и попадала в другие зубастые пасти.

Непонятно откуда взявшийся одиночный порыв ветра унёс в океан Дельфинов огненную тучу, так и не развёрзшую из недр ад на землю. Ветерок её в клочья, предварительно остудив горячее дыхание, и, в итоге, бесследно развеял.

– Теперь осознал, отчего нам нельзя то, что можно Чёрной Пантере, Харролу и Ёханне? – с отеческими нотками в голосе, немного осипший и посеревший лицом, вопросил Гральрих.

Ошалело глядя на беснование морских хищников и слушая бессмысленные затухающие мольбы о помощи, Ундерман судорожно кивнул – а ведь, ежели б не Элиза, мог бы оказаться на месте тех несчастных, так бесславно и позорно окончив – в желудке тупой твари – свой жизненный путь.

Запах крови привлекал всё новых и новых чудовищ. Было два захватнических, маневренных более, нежели «Гроза», корабля – и нет их – от одного скромного удара земного посоха: остались от них почти неузнаваемые груды мусора, частью идущего ко дну, частью выносимого медленно в безбрежные дали, частью плавающего по замкнутому кругу или прибиваемого к берегу.

Воины беспомощно, недовольные сей беспомощностью, наблюдали за танцем смерти Чёрной Пантеры на борту каракки.

Доселе неподвижные после уничтожения кораблей магические создания медленно, дабы минимизировать морские волнения, направили свои стопы к пляжу.

– Нужно подтащить сюда провиант и питьё, – распорядился норд, разворачиваясь на сто восемьдесят градусов.

– И то верно, – согласилась Лесса. Кошка мстила за убийство своего и друзей нагуалей. Со смертью членистого друга что-то живое и трепетное умерло в ней, сердце умывалось кровавыми слезами, а душа выла совсем уж не по-человечески. Теперь она убивала одного за другим, попутно высвобождая из верёвочного полона членов команды, тут же присоединяющихся к её мести, ни на знак не испытав мук или угрызений совести.

Пираты вели себя по-разному: одни сознательно шли на смерть, дабы покинуть бренный мир, как подобает воинам – в бою; другие бегали трусливо по судну, вымаливая пощаду, а третьи и вовсе сигали с борта, толи предпочитая морских хищников, толи не ведая по каким-то причинам об оных. Тех, кто спускался в трюмы, догоняли освобождённые, , зная их, как свои пять пальцев. Тех же, кто добровольно прыгал на обед морским созданиям – не трогали: зачем тратить драгоценное время на смертников – без них много его потеряно. По приказу Наташи не трогали только ледяного колдуна, валяющегося без памяти у правого борта. При проникновении на нижнюю палубу Ната в первую очередь его отправила в царство кошмарных сновидений ударом по голове.

Разбойникам казалось, что в ведьму вселились одновременно сущности двух богов: Кришны, покровительствующему грому, ночи и смерти, и Нанайи, богини любви и войны. Она никому не дала шанса на искупление страшнейшей кармы, настигла неотвратимо всех грешников. Измазанная чужой кровью, дева внушала благоговейный трепет даже в сердца отважного экипажа и священный ужас – разбойников. Воительница легко уходила с линии атаки стрелков али отбивала снаряды (иногда ловила на излёте), чувствовала опасность со спины, как если бы на затылке росли глаза. Девушка мстила за верного членистоногого друга, коего теперь не во власти вернуть и могущественным богам. Наги говорят, что хозяин имеет право обрести нового нагуаля взамен погибшего, в обратном же случае нагуаль может иметь только одного хозяина. Ната знала – не сумеет приручить другого, поскольку всеми фибрами души привязалась к своему лаббу.

Больше его нет – а всё по вине этих тварей.

Она оглядывалась по сторонам с верхней палубы в поисках очередной жертвы – и не находила, хотя чувства требовали резать и рвать на куски всех повинных. Удерживая широкую, бурую от своей и чужой крови, саблю в ладони, Вишну сторожко подошёл к «Трону» и зачем-то (он сам не понял зачем – на своём-то корабле!) отрапортовал по-военному чётко:

– Пантера, враги повержены или деморализованы, последних вскоре уничтожат в трюмах!

Ната удивлённо глянула на бравого капитана – слово-то какое знает: «деморализованы». Он неохотно отвёл взгляд:

– Надо бы обработать мага, пока тот не пришёл в себя.

В ответ – кивок понимания.

Не дойдя одной осаньи до берега, попрождения синхронно остановились, нагнулись в поясе, воткнули в песок толстые пальцы пригласительно, ладонями вверх.

– Второй-то нам не нужен, – неуверенно заметил Ундерман, складывая первый мешок в ладонь гиганта.

– Они – близнецовые создания, – охотно ответствовал с трудом приходящий в себя после такого камлания Гральрих. – Ежели второй ничем не занят, то в точности повторяет действия первого. И наоборот.

– Почему так? – полюбопытствовала Лесса.

– У меня не было совсем возможности вырастить каждого по отдельности, – проворчал по-стариковски норд, – видимо, сказалось титаническое напряжение последних циклов с полным отсутствием передышек. – А угрозы – две!

В самом деле – второй «голем» в точности скопировал первого «брата», только с противоположного борта. Бережно «донёс» людей, амуницию и оружие Наты и Лизы, провиант по морю до каракки, «опустил» к палубе, едва не касаясь досок тыльной стороной пальцев, «дождался» разгрузки и импульсного приказа повелителя и смирно сложил руки по швам, ожидая дальнейших приказаний совместно с близнецом.

Одетый в зелёный потрёпанный плащ, с бледным узким костистым лицом, блондин, маг холода, пришёл в себя. Блёкло-голубые, немного раскосые, глаза также холодно и надменно осматривали сурово-хмурых людей и нагов, собравшихся полукругом подле него. Морщась от головной боли, опёрся спиной о борт, сцепил длинные пальцы в замок.

– Вы – все – трупы! – насмешливо-пророчески констатировал стихиец.

«Трон» неспешно, с достоинством опустилась на корточки, заглянула в физиономию врага: глаза заискрили, затрещали электрическими разрядами, устройство обрело зловещий ядовито-красный цвет, из правой кисти с угрожающим лязгом выскользнуло кривое лезвие, упёршись кончиком напротив сердца в грудину. Надо отдать должное противнику – выдержка железная, даже не шелохнулся от подобной демонстрации силы и превосходства.

– Ты можешь убить меня сейчас, Ведьма, – желчно выкинул он, – но смерть Ананды послала сигнал моим могущественным друзьям по цеху! – а это уже угроза.

– Ха-ха! Насмешил! – издевательски усмехнулся Банцемнис, наблюдающий по правую сторону от Наты. – Я так полагаю, что Ананда – это маг огня с безвременно погибшей каракки? – короткий утвердительный кивок, непонимание в сузившихся глазах. – А друзья – та святая троица из тёмного лесу?

Колдун испепеляющее воззрился на Кориса.

– Щенок!! Что вы…

Островитянин не успел ни доспросить, ни развести ладони. Пантера предугадала все манипуляции прежде: пальцами обхватила грубо тощее горло с сильно выпирающим острым кадыком и подняла над собой. Он обхватил саксоновую кисть, тщетно пытаясь её убрать от себя, захрипел, не имя возможности протолкнуть хоть глоток воздуха в лёгкие, некрасивое лицо из бледного стало землисто-серым, блёклые глаза выкатились из орбит, дико вращаясь, ноги бестолково сучили, ища опору. Два кинжала живота проткнули дурацкий плащ и до мяса нежную кожу низа паха.

Ната с превеликим трудом совладала с острым, аки саксоновое лезвие, желанием переломить позвонки – но сия смерть неоправданно легка для изувера. А потому столь же стремительно опустила левую руку. Маг чувствительно – до мельтешения цветных пятен перед взором – приложился задницей о доски палубы, затылком и правой лопаткой – борта. Кое-как собрав мысли в кучу, разогнав кляксы и приведя многострадальное тело в подобие порядка, вопросительно, без прежних спеси и апломба, воззрился на Ведьму:

– Ты явно для чего-то оставила меня в живых! – в интонациях вынужденная покорность будущности.

– Какой сообразительный! – деланно удивился потомок мариев.

Наташа упреждающе махнула ему, заставив заткнуться, наклонилась к врагу и почти ласковым голосом, от которого у того по спине толпами понеслись жирные мурашки, а на лице, обрётшую свойственную ему бледность, выступила испарина.

– Я дам тебе выбор, который ты, гнида, не дал нашим нагуалям…

– … И трём моим юнгам! – вклинился в собеседование Вишну, всё ж убоявшись развить тему.

– Ты можешь умирать долго и мучительно, – как ни в чём не бывало продолжила Натали. – А хочешь – быстро и легко.

– Выбираю второй вариант! – взвинчено и нервно выкрикнул выродок, потеряв всякое достоинство.

– Ты знаешь, что хозяин нагуаля, по дхармам Нагасари, обязан отомстить за несправедливое убийство оного даже больше, чем за убийство лучшего друга или близких?

Вновь нервно отрицательно махнул подбородком.

– Я убила двух могущественных стихийцев из твоей деревни, а вон та обезьяна, что позади меня – третьего. И ничего.

Она наблюдала трансформацию туземца: безумие, страх, покорность улетучились из него, подобно эфиру, а вместо них – безразличие, потухший взгляд и… неверие.

– Что – «ничего»? – недопонял он.

– Абсолютно ничего – их сила умерла вместе с ними, а должна была достаться победителю.