Богородица в вероучении и предании Католической Церкви. Пособие по мариологии

© НО Издательство Францисканцев, 2016

* * *

Предисловие

Профессора Станислава Целестина Напюрковского заслуженно считают одним из наиболее авторитетных современных польских богословов. Брат Целестин (именно так, с францисканской непосредственностью и простотой, называет он сам себя) известен как влиятельный специалист в области догматического богословия, экуменизма и мариологии.

Отбросив излишнюю скромность, профессора Напюрковского можно смело назвать отцом современной мариологии в Польше. В течение долгого времени возглавляя первую в Польше Кафедру мариологии, о. Целестин смог воспитать целую плеяду богословов. Сегодня многие из преподавателей мариологии не только в Польше, но и в других странах Центральной и Восточной Европы – бывшие студенты и докторанты о. Целестина либо ученики его учеников, возглавляющих кафедры мариологии в разных католических вузах.

Звучит немного парадоксально, но среди огромного количества монографий о. Целестина Напюрковского не существует учебника по мариологии в «классической» форме, где по порядку и полностью был бы изложен весь материал, усвоение которого необходимо и достаточно для получения отличной оценки на экзамене. Поэтому, получив просьбу об учебнике по мариологии для России, профессор не предложил перевести на русский язык свою готовую книгу, а взялся за написание и составление нового текста. Впрочем, об истории этой книги рассказывает сам автор в предисловии.

Эту книгу, посоветовавшися с о. Целестином, мы также не стали называть «учебником по мариологии». Здесь полно и достаточно доступно изложено католическое вероучение о Пресвятой Богородице, подробно рассматривается церковное Предание и благочестивые богородичные традиции. Но вместо назидательного тона – живое и непосредственное повествование, открытая и порой смелая постановка вопросов, широкие горизонты и приглашение к размышлению и собственным выводам. Во всем здесь уже с первых страниц прослеживается характерный почерк о. Целестина – серьезного и влиятельного богослова, честного и открытого мыслителя, опытного преподавателя, простого в общении и смиренного францисканца с хорошим чувством юмора.

Среди основных черт богословия профессора Напюрковского – верность Священному Писанию и Учительству Церкви, христоцентричность, принцип иерархии истин веры. В этом учебном пособии все они проходят красной нитью.

Я очень рад, что честь издать эту книгу на русском языке выпала нашему Издательству, и не сомневаюсь, что она будет очень ценной для всех русскоязычных читателей, которые интересуются католической мариологией.

о. Николай Дубинин OFMConv.,

генеральный директор Издательства Францисканцев,

благодарный студент и магистрант профессора С. Ц. Напюрковского

Вступительное слово

Первый систематический богословский трактат о Деве Марии, Матери Господа, Quaestiones de BMV quattuor et viginti in Summam contractae (24 вопроса о Блаженной Деве Марии) Франсиско Суареса, появился в 1590 году. Там еще не было слова «мариология». Это слово возникло только в начале XVII века, когда испанский священник-иезуит Пласидо Нихидо опубликовал труд Summa mariologiae (Palermo 1602), считающийся первым в истории учебником мариологии.

Вопрос о первом славянском учебнике мариологии остается открытым. Вероятно, таковых не было до II Ватиканского собора. Только после его завершения стали появляться польские учебники по мариологии. Что касается русского языка, то данная книга может войти в историю культуры как первое учебное пособие по мариологии на этом языке.

А истоки возникновения этой книги – в Сибири…

Празднование Великого Юбилея – 2000-летия христианства – в Иркутске было соединено с освящением нового храма – кафедрального собора во имя Непорочного Сердца Марии, духовного центра Апостольской администратуры Восточной Сибири, и часовни Примирения и Мира. В рамках празднований, с 8 по 10 сентября, был организован также Первый Всероссийский мариологический конгресс. Он был задуман как экуменическое событие. Выбрав основную тему – БОГОРОДИЦА, организаторы пригласили трех докладчиков: православного (о. Георгия Чистякова, одного из последователей о. Александра Меня), протестантского (Сергея Преймана, петербургского лютеранского пастора, викария епископа Церкви Ингрии) и автора этой книги, профессора мариологии в Люблинском Католическом университете… Экуменический контекст и неоднородность слушателей в том, что касается конфессиональной принадлежности, определили общую направленность Конгресса: католическое учение о Богоматери было созвучно с особенностями восприятия православного и евангелического слушателя.

Вскоре после благополучного возвращения в Люблин я получил письмо из Иркутска. Церковь Восточной Сибири просила подготовить учебник по мариологии, причем за очень короткий срок.

Передо мной встал вопрос о том, какова должна быть специфика освещения мариологии в Сибири. Некоторые моменты были понятны: не переусердствовать в рассмотрении спорных моментов, быть осторожным с перенесением на Восток западных проблем, стараться ясно и деликатно излагать принципиальные темы, принимать во внимание учение о Богородице и богородичное благочестие в православии.

Я принялся за работу. Шел июнь 2002 года. А учебник собирались издать до сентября того же года. И вдруг из Сибири перестали спрашивать про учебник. Оказалось, что произошло что-то совершенно неожиданное. Апостольского администратора для католиков Восточной Сибири и Дальнего Востока епископа Ежи Мазура, не впустили в Россию из заграничной поездки. Он был вынужден вернуться в Польшу, где был назначен правящим епископом Элкской епархии¹. Так случилось, что 24 августа 2008 года в Сувалках (город в епархии Элка) мой собрат по ордену о. Августин Янушевич, первопроходец миссии варшавской провинции францисканцев в Бразилии, а впоследствии правящий епископ новоучрежденной там епархии, торжественно отмечал 50-летие священства. И на этом празднике я встретил епископа Ежи Мазура. Он напомнил об иркутском заказе и подтвердил его актуальность.

Основной текст пособия рождался и созревал в течение многих лет чтения лекций. Я преподавал мариологию, начиная с шестидесятых годов, в Люблинском Католическом университете – как на курсе для студентов, так и для аспирантов, – и во францисканской Высшей духовной семинарии в Лодзи-Лагевниках. Лекции по мариологии я читал также в России, Украине и в Словакии. Поэтому речь не шла о работе «с нуля», но о составлении учебного пособия из огромного количества материала, собранного мной на протяжении десятилетий.

Библейская глава написана священником-марианином о. Казимежем Пэком. Он был аспирантом на кафедре мариологии, потом – ассистентом и доцентом, а с 2004 года стал заведующим этой кафедрой, после того как я вышел на пенсию. По справедливости, здесь следует вспомнить еще об одном человеке, а именно, о профессоре о. Иосифе (Юзефе) Кудасевиче. Этот выдающийся люблинский библеист долю своего таланта и многие годы жизни посвятил теме Божьей Матери в Священном Писании. Если говорить о пастырском измерении изложения библейской мариологии, то здесь Кудасевичу принадлежит пальма первенства во всем славянском мире, а, может быть, и не только славянском. Его фундаментальный труд «Матерь Искупителя» был издан в 2000 году на русском языке Издательством Францисканцев. Основываясь именно на работах И. Кудасевича, о. Казимеж Пэк подготовил первую главу данного пособия.

Можно с уверенностью утверждать, что эта книга родилась на Кафедре мариологии Люблинского Католического университета, первой такой кафедре во всех славянских странах (она была создана в 1958 году). II Польский пленарный Синод (1991–1999 гг.) высказался о ней чрезвычайно положительно:

«Большие заслуги в деле формирования польской мариологии и указания путей богородичного благочестия принадлежат Кафедре мариологии Люблинского Католического университета. Деятельность этого подразделения университета принесла хорошие плоды благодаря соединению богословско-догматического измерения мариологии с экуменической чуткостью, а также исследованиям народного благочестия и пастырской практики»².

Пусть эта необыкновенно высокая оценка внушит доверие к книге Богородица в учении и предании Католической Церкви, ведь хорошо известно, что с восприятием мариологии II Ватиканского собора дела обстояли по-разному, а потому беспокойство относительно правильной ее интерпретации обосновано.

Внимательный читатель без труда заметит большое уважение автора к истории. Изложение материала – после библейской главы – строится согласно хронологии: от первых веков христианства до почти наших дней. На канве истории развивается и созревает мариологическая мысль. Ограниченный размерами учебного пособия, я был вынужден иногда кратко освещать довольно важные вопросы. Это касается в основном тематики, связанной с богословием духовной жизни и благочестием, а также интереснейшей темы явлений Девы Марии. Упомянутые пробелы автор попытался хоть в какой-то мере восполнить, приложив обширную библиографию. Прошу прощения за то, что включил в список литературы обширную информацию о собственных публикациях на тему мариологии. Возможность представить свою любимую мариологию на огромной русскоязычной сцене оказалась слишком сильным искушением, перед которым трудно было устоять.

Четвертая глава полностью посвящена иконам. Она может вызвать особый интерес там, где преобладает православие. Покорнейше прошу не воспринимать эту главу как какую-то полемику с православным богословием икон. Я всего лишь старался как можно более верно воспринять и передать учение об иконах, сформулированное II Никейским собором.

Краткий синтез католической мариологии, вышедший из-под моего пера, можно найти по-польски в люблинской Encyklopedia katolicka (в которой я руководил разделом мариологии), по-русски в Католической Энциклопедии, а также по-немецки в Evangelischer Kirchenlexikon.

За издание этого пособия по мариологии взялось Издательство Францисканцев в Москве. Обсуждая заглавие книги, мы остановили свой выбор на чрезвычайно глубоком и емком слове БОГОРОДИЦА.

Глава I
Слово Священного Писания о Деве Марии³

В соответствии с учением II Ватиканского собора (ср. Dei Verbum 12), прочтение библейских текстов всегда следует начинать с лингвистического анализа, чтобы затем открыть их полный смысл в свете всей Библии и живого Предания. Для мариологии это означает, что она должна ссылаться на все библейские тексты, отсылающие прямо или косвенно к Марии (Новый Завет) и на являющие приготовление истории спасения в полноте Божьего Откровения через ниспослание Слова и Духа Божьего (Ветхий Завет). Эта великая тайна включает в себя также и приготовление домостроительства спасения в миссии Девы Марии, ведь Матерь Иисуса стоит на пороге истории, завершающей ожидания человечества, и приготовления пришествия Мессии (Figura Synagogae), а также становится участницей и образом нового присутствия Бога в Своем народе (Figura Ecclesiae).

1. Дщерь Сиона: Ветхий Завет подготавливает миссию Девы Марии

Читая в перспективе совершённого Откровения книги Ветхого Завета, которые представляют приготовление к пришествию Иисуса Христа и ниспосланию Святого Духа, можно в конечном итоге увидеть образ Девы Марии. Этот образ пророчески вырисовывается в обетовании, данном падшему человеку (см. Быт 3, 15) и в предсказаниях зачатия Эммануила (см. Ис 7, 14; Мих 5, 2–3). В загадочном образе Жены пророки прозревали мессианский Сион. Они называли ее Дщерью Сиона. Эта чудесная Жена была одновременно невестой, матерью и девой. Именно эти три аспекта тайны избранного народа стали тайной Девы Марии.

1.1. Невеста

От первой до последней страницы Библии видно, что Бог возжелал заключить с людьми союз – завет, представленный в образе супружества. И именно этот союз мужчины и женщины стал главным символом Завета: Бог как Жених (ср. Иез 36, 28), а Израиль как Невеста (ср. Ос 1–3; Ис 1, 21; 62, 4–5; Иер 2, 2; 3, 1). В истории избранного народа верность Бога часто переплетается с неверностью Израиля. Возлюбленная невеста становится блудницей; но когда она раскаивается, Жених всегда принимает ее с любовью.

Деву Марию как особенную Невесту показывают евангелисты, начиная с Благовещения, где Ангел обращается к Ней как к Дщери Сиона. В последующие века Ее роль в тайне Боговоплощения будет описана следующими именованиями: «Sponsa Dei» (Невеста Божья), «Sponsa Patris» (Невеста Отца), «Sponsa Christi» (Невеста Христова), «Sponsa Spiritus Sancti» (Невеста Святого Духа). Все вместе эти именования вполне выражают тайну Бога, открытую в Деве Марии. Ошибочно было бы остановиться на каком-то одном из них. Такое именование, как «Невеста», особым образом помещает Марию в самый центр тайны Завета, ведь здесь речь идет не просто о Боге, сотворившем мир, но о Боге, Который искупил и освятил этот мир. Все эти именования помещают Марию в тайну Триединого Бога. Поэтому Матерь Иисуса – пример (для Церкви) нового невестного отношения с Богом. Она – возлюбленная Дщерь Отца, новый Ковчег Завета. Невестная связь Марии с Богом была также основанием для того, чтобы Она была невестой Иосифа.

1.2. Матерь

В Ветхом Завете редко встречается образ матери. Однако идея материнства в отношениях между Матерью-Сионом и детьми Израиля довольно отчетлива (см. Пс 87 [86]; Ис 60, 1–7). О каждом участнике Завета сказано: «родившийся на Сионе». Позже эта символика будет перенесена на Иерусалим. На нее будут ссылаться синоптические евангелисты (Мф, 37; Лк 13, 34). Св. Павел сравнивает земной Иерусалим и вышний. Этот последний свободен и он – матерь всем нам (ср. Гал 4, 24–27). По мнению некоторых толкователей (например, И. де ля Поттери), эта Жена-Сион, к которой пророк обращается со словами: «Возведи очи твои и посмотри вокруг: все они собираются, идут к тебе; сыновья твои издалека идут» (Ис 60, 3–4), – пророчество о Женщине (Жене) у подножия креста, которой Иисус говорит: «Жено! се сын Твой» (Ин 19, 26). В христианской древности (св. Киприан, св. Августин, св. Иероним) довольно быстро открыли материнскую функцию Церкви и называли Церковь Матерью. И это справедливо, поскольку Церковь, как Мария, вновь и вновь рождает Христа. Итак, следует говорить о взаимозаменяемости и дополнительности утверждений: «Церковь есть матерь» (Ecclesia mater) и «Мария есть Матерь Церкви» (Mater Ecclesiae).

1.3. Дева

Этот аспект применительно к Дщери Сиона наиболее редко встречается в Ветхом Завете. Это связано с тем, что девственность – типично христианская ценность. В Ветхом Завете девство считалось несчастьем или даже проклятием. Пророки называли Израиль девой, когда они хотели сказать о его поражении врагами (ср. Ис 47, 1–3; Иер 18, 13; 31, 4.21; Ам 5, 1–6). Все же они давали понять, что Израиль может быть девственным при условии сохранения верности Завету.

Мария была названа девой в момент Благовещения из-за Ее телесной и духовной верности Богу. Трудно найти доказательства того, что Она якобы ранее принесла обет целомудрия. Максимум, что можно утверждать, это что Она была открыта всему, что Бог для Нее предназначил (св. Фома Аквинский говорил о жажде девства). Бог сохранил Ее девственность, чтобы дать знамение зачатия Сына Божьего от Духа. Поэтому Отцы Церкви усматривали в Деве Марии (послушная, верная и т. п.) противоположность тому, что в Книге Бытия сказано о Еве.

2. Мария в Новом Завете

В Новом Завете есть более десяти фрагментов о Деве Марии. Как община верующих по вдохновению Святого Духа распознавала исполнение обетований Божьих и как она видела в них роль Матери Иисуса в Церкви? Стоит присмотреться к конкретным текстам в соответствии с хронологией их возникновения. Авторы Библии не писали биографии Девы Марии. Они упоминают о Ней в провозглашении Евангелия и в катехетических наставлениях в разное время и в разных обстоятельствах.

2.1. Жена. Богословие св. Павла

Святой Павел, редактируя ок. 49 года Послание к Галатам, написал: «Но когда пришла полнота времени, Бог послал Сына Своего, Который родился от жены, подчинился закону, чтобы искупить подзаконных, дабы нам получить усыновление» (Гал 4, 4–5).

Этот текст – самое древнее свидетельство Нового Завета о Деве Марии. Здесь не упоминается Ее имя, а говорится о рождении Сына Божьего от «жены», женщины (gynaikos). Выражение «полнота времени» (to plēroma tou chronou) хронологически означает центр всей истории человечества и ее предельное значение, то есть указывает на ее эсхатологическую перспективу. Структура данной перикопы являет некоторый парадокс. Рожденный под Законом освобождает от Закона. Более того, рожденный в униженном состоянии («рожденный от жены») возносит человека до уровня богосыновства. Из этого можно сделать вывод, что способ рождения в подчинении Закону и рождения от жены есть нечто необычное в сравнении с рождением любого другого человека. Ближе всего к этой тайне Иисуса Христа находится та самая Жена-Мария, Которой была поручена миссия материнства.

2.2. Мария. Богословие св. Марка

Незадолго до разрушения Иерусалима в 70 г. н. э. было составлено Евангелие от Марка. Оно включает в себя два фрагмента, касающиеся Матери Иисуса. Евангелист упоминает Ее имя (греч. Maria; евр. Miryam). В центре внимания евангелиста находится Иисус Христос (Мк 1, 1: «Начало Евангелия Иисуса Христа, Сына Божия»). Оно показывает непонимание Иисуса Его ближними и отвержение Его в Назарете. Прежде всего, евангелист подчеркивает неверие Его родственников.

а) Мк (3, 31–35): «И пришли Матерь и братья Его и, стоя вне дома, послали к Нему звать Его. Около Него сидел народ. И сказали Ему: вот, Матерь Твоя и братья Твои и сестры Твои, вне дома, спрашивают Тебя. И отвечал им: кто матерь Моя и братья Мои? И обозрев сидящих вокруг Себя, говорит: вот матерь Моя и братья Мои; ибо кто будет исполнять волю Божию, тот Мне брат, и сестра, и матерь».

Этот фрагмент присутствует во всех синоптических евангелиях (Мф 12, 46–50; Лк 8, 19–21). С точки зрения мариологии два вопроса требуют рассмотрения: «Кто такие братья Иисуса?» и «Как следует понимать высказывание Иисуса?».

В Новом Завете семь раз упоминаются «братья» (adelphoi) или «сестры» (adelphai) Иисуса. В истории интерпретации евангельского текста появилось три объяснения этому. Первое из них утверждает, что речь идет о детях Марии и Иосифа, родившихся после рождения Иисуса (точка зрения Гельвидия); второе – что здесь подразумеваются дети Иосифа от его первого брака (точка зрения Епифания); третье – что речь идет о родственниках Иисуса (так считал св. Иероним). Последняя точка зрения – правильное толкование выражения «братья Иисуса». Нигде в Новом Завете «братья» и «сестры» Иисуса не называются «детьми Марии». У Марии кроме Иисуса не было детей. Тем не менее Она поддерживала тесные связи со своими родственниками, как предписывал обычай. С таким широким пониманием существительного adelphoi в смысле «родственники» мы встречаемся, между прочим, в Быт 13, 8; 14, 14–16; Рим 9, 3; Мф 5, 22–24).

Что касается речения Иисуса: «… кто будет исполнять волю Божию, тот Мне брат, и сестра, и матерь», – то его следует понимать как отодвигание на второй план родственных связей. Вовсе нет необходимости усматривать это речение как «направленное против Марии». Мария не была отторгнута Сыном, но Сын указал на суть величия Своей Матери: Она исполняла волю Божью. В то же время слушатели были склонны усматривать величие и значимость Матери в естественных родственных связях, которые действительно единили Ее с Иисусом. Ее же Сына воспринимали как «вышедшего из себя» (Мк 3, 21). Однако Иисус, говоря о братьях и сестрах, указывает на сверхъестественные узы, т. е. на слушание слова Божьего и его исполнение. Именно это созидает новую семью общины Иисуса.

б) Мк 6, 1–6: «Оттуда вышел Он и пришел в Свое отечество; за Ним следовали ученики Его. Когда наступила суббота, Он начал учить в синагоге; и многие слышавшие с изумлением говорили: откуда у Него это? что за премудрость дана Ему, и как такие чудеса совершаются руками Его? Не плотник ли Он, сын Марии, брат Иакова, Иосии, Иуды и Симона? Не здесь ли, между нами, Его сестры? И соблазнялись о Нем. Иисус же сказал им: не бывает пророк без чести, разве только в отечестве своем и у сродников и в доме своем. И не мог совершить там никакого чуда; только на немногих больных возложив руки, исцелил их. И дивился неверию их; потом ходил по окрестным селениям и учил».

Евангелист уточняет реакцию жителей Назарета на учение Иисуса: неверие и соблазн. То, что они называют Иисуса «сыном Марии», – выражение пренебрежения (это словосочетание встречается в Евангелиях только один раз). В параллельных текстах синоптических Евангелий говорится о «сыне плотника» (Мф 13, 55) и о «сыне Иосифа» (Лк 4, 22; а также Ин 1, 45; 6, 42). Как это упоминание о «сыне Марии», так и информация о братьях Иисуса у св. Марка не говорят о том, кто есть Иисус и Его Матерь; все это говорит только о реакции соотечественников Назарянина и их мнениях о Нем. В те времена было принято говорить о человеке, ссылаясь на имя его отца. В определенном смысле можно признать, что определение «сын Марии» косвенно подтверждает девственное рождение Иисуса (в пользу этого мнения также высказывается и Коран⁴).