Сын негодяя

Я хотел Наполеоном сделаться. Достоевский "Преступление и наказание"

Роман Соржа Шаландона "Сын негодяя" в длинном списке Ясной поляны 2024. Самая неожиданная французская книга о Второй мировой. Герой-рассказчик журналист и сын человека, все его детство рассказывавшего о своем участии в Сопротивлении. Первый удар по образу героя-отца нанес дед, обронив как-то, что тот "был не на той стороне". В ответ на расспросы мальчишки, папа прекратил общение со своим отцом и рассказы о военных подвигах.

До 1983 года, когда уже взрослым, герой прослушал на автоответчике надиктованное задыхающимся отцовским голосом сообщение, из которого следовало, что тот был в Шарлемане - такой французский аналог власовцев. Чудовищный удар, сын потребовал объяснений и он их получил, отец признался, что во время войны служил в войсках СС, уточнив - за пределами Франции. Последнее важно для обоих: соотечественников он как-бы не убивал, а конец войны встретил, защищая от большевиков обреченный Берлин, и раненные товарищи умирали у него на руках. На смену героизму маки пришла чудовищная, но в каком-то смысле не менее притягательная романтика нацизма.

Нет, это тоже не было правдой. Подлинная истина об отце открылась сыну позже и оказалась историей патологического лжеца, одержимого наполеоно-манией оставить след в истории, если в чем и гениального - так в изворотливости и умении выходить невредимым из ситуаций, стоивших другим свободы и жизни. Параллельно камерной истории отца и сына, в романе разворачивается большая - суд в 1987 над нацистским военным преступником Клаусом Барби (не путать с куклой Барби, во французском фиксрованное ударение на последний слог, и в прежней нашей традиции лилльский палач писался "Барбье"). Сорж освещает процесс как журналист, отец присутствует на заседаниях зрителем, с фальшивой орденской ленточкой Почетного легиона, изображая борца Сопротивления.

От свидетельских показаний перехватывает дыхание и слезы наворачиваются, но всякий раз, находя глазами отца, сын видит лишь циника, играющего роль, который как-то в сердцах бросил: "Примерно один процент французов был в сопротивлении, примерно один стал коллаборационистами, остальные во время войны сидели с удочками". Невольно вспоминаются десятки прочитанных французских книг, в которых каждый первый боролся против фашистов, и задаешься вопросом, как такая героическая нация сдалась в 24 часа? Уникальность книги в этом, а не в хитросплетениях отцовско-сыновних отношений и лабиринтах лжи, которыми отец заставляет блуждать рассказчика.

Скорее наоборот, эти лабиринты отражение порождаемой войной в умах и сердцах неразберихи, общей дезориентированности людей, крайним выражением которой стали метания молодого дурачка между армиями. Впрочем, вы можете составить о романе собственное мнение, которое совсем не совпадет с моим, его электронная версия есть на Букмейте и Литресе

За не самой броской обложкой таился довольно увлекательный процессуальный роман о реальном слушании дела Клауса Барби, шефа гестапо города Лиона, и на этом фоне рассказчик выясняет куда более личную и нелестную историю собственного отца. Такой художественный приём помогает не только акцентировать внимание на деталях поведения настоящего антагониста романа, но и ярче показать психологическое состояние в момент столь долгого морального падения, так и не позволившее выяснить правду через раскаяние. Отец рассказчика (был впечатлён, узнав, что это практически автофикшен, не художественная книга с упоминанием исторических личностей) — гонимый то ли страхом, то ли отчаянием французский коллаборационист, выбравший для себя путь непротивления во время немецкой оккупации, несколько раз дезертировавший и побывавший на разных сторонах, а позже даже получивший на всякий случай коммунистическое удостоверение. Осуждать ли человека с нарциссическим расстройством, прожившего долгие годы в иллюзии о том, как он браво сражался на самых разных полях войны — решение за читателем, но от таких историй, безусловно, нельзя отводить взгляд, ведь, как известно, даже самые тёмные фломастеры добавляют глубину и подсвечивают многогранность нарисованного мира.

Это небольшой роман, и он хорошо написан, но я читала его мучительно долго. Вроде бы ничего не объединяло меня с главным героем: я рано разочаровалась в собственном отце, но у меня никогда не было поводов считать его негодяем. Разве что маленьким негодником (не по возрасту, а по качеству), но кто идеален? И все-таки читать было сложно, хотя автор пишет максимально отстраненно, «объективно», не выжимая у читателя слезу. Только факты, только фиксация собственных эмоций и переживаний, только бесконечные вопросы. А вопросы эти не могут не возникать: каково это, когда узнаешь, что твой отец – этакий Феликс Круль, патологический лжец, бегавший из армии в армию во время Второй мировой и не испытывающий по этому поводу ни малейшей неловкости? Тот, кого ты считал героем (хоть и достаточно злым и противным), оказался дешевкой. Как это возможно? Почему его не разоблачили? И что с этим делать сейчас? Параллельно с исследованием жизни отца главный герой – судебный журналист – принимает участие в процессе над шефом лионского гестапо Клаусом Барби. Барби – хладнокровный убийца и настоящий садист, и хотя автор очень корректен в описаниях его деяний, читать это все равно тяжело. Впрочем, большой вопрос, кто из двух персонажей – папенька или лионский мясник вызывает большее отвращение (оба два). Внешне очень простой, но ставящий сложные вопросы роман, сильно пересекающийся с сегодняшним днем.

Эта книга не о войне, не о холокосте, не о судебном процессе. Эта книга - о нарциссическом расстройстве личности отца автора. При этом кажется, что заболевание передалось и самому автору. Судебный процесс, страшные истории жертв нацистского режима - это все фон для главной истории - истории разоблачения отца! Отец - лжец, пытается выглядеть "героем", хочет произвести впечатление, агрессивен, труслив и не способен на чувства. Автор - сын, думавший, что отец был в СС, на самом деле даже разочарован, что тот там не был, разочарован его трусостью и перебежками, его не-геройством. На мой взгляд, сын должен был бы радоваться, что отец обычный, пытался выжить, никого не убил и не сдал. Пусть он и врал всю свою жизнь о своих героических поступках. Он больной человек, у него явно нарциссическое расстройство личности с ложным "я", ощущением своей грандиозности, он пускает пыль в глаза и сам верит в придуманный образ, хочет, чтобы им восхищались. Страшнее всего для нарцисса - его разоблачение. Автор - сын разоблачает отца, испытывая страх перед ним, ненависть к нему, весь роман он детально приводит факты и доводы, просачиваются негативные эмоции именно к поведению отца, а не к поведению нацистов. Он на самом деле даже злится, что отец - не герой СС, а заурядный трус. На процессах он следит не за процессом, а за отцом. Его не столько трогают истории выживших, сколько его сведения счета с отцом. И он разоблачает отца - для того это смерти подобно. Автор мстит своему отцу, ему недостаточно разоблачения самого отца, он еще выпускает книгу. Он побеждает отца. Уничтожает. Но и он сам - нарцисс. Даже название книги: " Сын негодяя" - говорит о том, что отец - негодяй, а сын нет. Что сын первый. Лучший. Спасибо автору за подробное иллюстрирование НРЛ. Эта книга должна быть наглядным пособием по психологии. Не более. Жертвы нацизма - это лишь фон для мести своему отцу.

Автобиографический роман военного журналиста о сложных отношениях между отцом и сыном.

Это реальная история!

В мае 1987 года, когда в Лионе начался судебный процесс над нацистским преступником Клаусом Барби, сын узнал, что все подвиги, про которые рассказывал отец, это фарс и выдумка. 

И вот тут начинается не один, а сразу два судебных процесса, один из которых личный процесс сына над отцом. 

Книга читается легко, но психологически местами трудно.

Тема все-таки сложная, нацисты, дети… 

Суть, конечно, это отношения между отцом и сыном и ложь отца на протяжении всей его жизни, но и судебный процесс именно над Клаусом Барби описывается хорошо. 

Интересно наблюдать как ведет себя отец во время процесса и что испытывает при этом его сын, смотря на него.