Читать книгу: «Стерва в д(т)еле», страница 3

ГЛАВА 5. Путешествие в логово змей, или Привет, гарем!

Оказалось, меня ждала не просто повозка, а целый обоз, гружённого сундуками и тюками – моим, вернее, приданым Айлинэ Ольхинской. К этому привыкнуть ещё предстояло.

Я сидела на мягкой лавке внутри, а рядом, притихшие и напряжённые, расположились Радима и Шакир Доев. Атмосфера была такой плотной, что, казалось, её можно потрогать. Они старательно избегали смотреть на меня, а я молчала, давая им возможность самим начать этот неудобный разговор.

Пусть разгребают то, что натворили.

Дорога тянулась бесконечно. Пейзажи за окном кардинально отличались от привычных моему глазу. Никаких родных берёзок или бескрайних золотых полей. Здесь были странные, высокие деревья с причудливыми кронами, непривычные травы, отливающие диковинными оттенками, и изредка пролетали птицы с оперением ярче радуги. Всё это напоминало декорации к очень дорогому, но крайне сюрреалистичному фильму.

Наконец, Шакир Доев не выдержал тишины, прерываемой лишь мерным скрипом колёс. Его голос был напряжённым:

– Мы… должны многое вам объяснить, Алина.

– Было бы неплохо, – подтвердила я ровным голосом, стараясь придать ему максимум невозмутимости. – И желательно без обмана на этот раз. Или вы предпочитаете, чтобы я узнавала всё в процессе, путём проб и ошибок? Тогда спешу вас заверить, что в этом случае за ошибки отвечаете вы. И последствия могут быть… непредсказуемыми. Учитывая моё совершенно непредсказуемое состояние… – получилось очень внушительно и грозно.

Шакир нервно сглотнул. Кажется, моя новая, слегка ледяная манера общения ему совершенно не нравилась. Впрочем, как и мне, вся эта ситуация.

– Мир наш называется Вивария, – начал он, словно читая заученный урок. – Делится на несколько больших материков, мы зовём их пластами суши, что разделены Большой Водой. Мы находимся на Юго-Западном пласте. Климат здесь умеренно-тёплый. Государство наше зовётся Раменским, правит им великий князь князей Миролюб Всемилович.

– Отлично, с географией и правлением разобрались. Тепепрь более точечно: если я – княжна Ольхинского княжества и вхожу в состав Раменского государства, вопрос, сколько ещё княжеств туда входит и кто ими управляет?

– Девять княжеств, каждым из которых управляет удельный князь. Они полноправно владеют своими землями, своими вотчинами. И Раменское государство считается весьма богатым… Но наше – Ольхинское княжество… оно… – он запнулся, не решаясь произнести очевидное.

– Разорённое, – закончила я за него, не без сарказма. – Из-за неудачных дел моего… отца. И его смерти. Так что брак с князем Седриком – вынужденная мера. Чтобы земли не отобрали, а долги простили. Я всё правильно предполагаю?

– Всё так, княжна, – подтвердил Шакир Доев, заметно нервничая и метнув на Радиму задумчиво-испуганный взгляд. – Ваш батюшка… князь Юмаш…

– Юмаш Ольхинский? – попробовала я не самые удобные для запоминания имена на язык.

– Так и есть, – подтвердила Радима тихим голосом. – А его отца звали… Ольх. Князь Ольх. Вы… Айлинэ Ольхинская.

– Хорошо, – кивнула я. – Князь Ольх. Мой… то есть, дед Айлинэ. А Юмаш… отец, и он разорён. А где он сам?

– Погиб, княжна, – тихо обронил Шакир Доев. – И вы остались без отца. Без защитника. Без князя.

– Сама управлять княжеством не могу? – догадливо уточняю.

– Правят князья, а женщины…

– Разменная монета, – за него договариваю я.

– Брак с князем Седриком Подольским принесёт вам… опору. И защиту вотчины. Поможет вернуть княжеству лицо и средства к существованию.

– А у моего княжества, – я уже начинала себя воспринимать как княжна… как Айлинэ, – было с лицом? Оно было богатым?

– Было, – встряла в разговор Радима, – пока Юмаш Ольхинский не довёл его до грани разорения. Он погиб несколько лет назад, оставив Айлинэ огромные долги. Только исполнилось ей восемнадцать, как встала необходимость спасать земли и людей. Единственный способ – брак с соседним, более богатым княжеством. Княжеством Подольским. Княжеством Подольским, которым владеет князь Седрик Подольский.

– Он так силён и уважаем? – нахмурилась я, всматриваясь в лица Радимы и Шакира. – Или жесток и ненавистен своим подданным?

– Нет, что вы?! – возразил казначей. – Седрик Подольский – уважаемый князь, только… стар. Ему семьдесят девять лет, – произнёс Шакир Доев с какой-то странной интонацией.

Я поперхнулась воздухом. Моё новое, юное тело закашлялось.

– Семьдесят… Сколько?! – Я смотрела на них, хлопая ресницами. Мозг отказывался принимать эту информацию. От красавца, пусть и воображаемого, Грегора до… почти восьмидесятилетнего дедушки?!

– Семьдесят девять, – повторил казначей, не дрогнув.

Вот это поворот! Вот это я попала!

Мой актёрский талант, кажется, ждали серьёзные испытания. И не только актёрский.

– И я… вышла за него замуж? – прошептала я, чувствуя, как кровь отхлынула от лица. Но не от ужаса. От абсурдности ситуации. От того, что мой “принц” оказался… таким.

– Да, Айлинэ, – кивнула Радима, впервые обратившись ко мне по имени княжны. – Чтобы спасти вотчину. Брак с Седриком был единственным выходом. Вот только на земли Ольхинского заглядывались и другие. И брак с Седриком не по нраву ещё большему числу людей. Так что вам… Айлинэ… будет очень сложно выживать там. Но придётся. По крайней мере, пока я не придумаю, как вас вернуть обратно.

– В голове не укладывается. Я вышла за древнего старика, чтобы он спас моё княжество… Ладно, он мне нужен, но что я ему могу дать? – спросила я, предчувствуя подвох. Ни один мужик в здравом уме не женится просто так, чтобы спасти чужую задницу. Особенно если у него уже есть всё, включая возрастные проблемы.

Парочка снова обменялась взглядами, словно телепатически решая, кто будет вестником дурных новостей.

– Ему нужен наследник. Потому что у него только дочери. А все сыновья, увы, умирали в юном возрасте. Если не считать Арона, – добавил Шакир Доев, словно вспомнив что-то важное. – Он единственный сын князя Седрика, что дожил до зрелости. Но они давно повздорили. Арон ушёл из дома, ещё лет пятнадцать назад, и с тех пор от него не было вестей. Считается, что он… погиб.

– Мило, – шокировано покусала губу я, переваривая услышанное. Сын-изгнанник, считающийся погибшим? Тоже классика жанра. – И что, родить не кому, только я могу? – уточнила на всякий случай, хотя ответ был очевиден.

Но спрашивала я не просто так. Это была моя личная больная тема. Увы, в своём мире природа обделила меня способностью к зачатию. И что такое радость материнства, я не знала. Вначале было больно, но потом я смирилась. И вот теперь, попав в мир, где от меня, буквально, требовалось именно это! Причём от… почти восьмидесятилетнего мужчины. С одной стороны, вроде легче, нагрузка ниже. С другой… морально это было тем ещё испытанием.

– Неужели нет других претенденток на такую лакомую вакансию, как мать наследника княжества Подошлльского?

– Ну как сказать, – замялся Шакир Доев, – у него уже есть две жены и… десяток наложниц, – наконец расщедрился на самую “вкусную” часть информации.

– Две жены? И десяток… – пробормотала я, стараясь осмыслить масштаб новой шокирующей новости. – Это же… целый… гарем.

– Это… часть уклада жизни знатных мужей, княжна, – попытался объяснить Шакир Доев, видимо, полагая, что я деревенская простушка, которая понятия не имеет о светской жизни. – Показывает силу и богатство.

– Показывает рассадник интриг и болезней, – парировала я тут же, не сдержавшись. Мой внутренний голос, закалённый современными реалиями и… турецкими сериалами, тут же включил режим эксперта. – В моём мире… к такому относились… очень негативно. Конкуренция за внимание, за положение, за наследство… Это же постоянная война без правил! Особенно если речь идёт о наследниках! И особенно если князь… кхм… в возрасте. Кто там будет заправлять всем? Жёны? Наложницы? Их прихлебатели?

Радима и Шакир снова молчали. Кажется, моя реакция – отсутствие слёз, ужаса и обморока, зато присутствие язвительных замечаний и подозрительно глубокого понимания ситуации – была… неожиданной. Наверное, они ждали послушную овечку, которую можно спокойно вести на заклание. Получили… ну, получили.

– Выжить в таком месте будет… сложно, – проговорила я вслух, больше для себя, чем для них. – Очень сложно. Особенно если этот брак не нравится… многим, как вы сказали. Он ведь не нравится?

Шакир Доев кивнул.

– Есть те, кто засматривался на земли Ольхинского княжества. И те, кому не нравится усиление Подольских через этот брак. И те, кто… внутри замка… боится, что вы родите наследника и измените привычный порядок. Не забывайте и про дочерей князя Седрика. Им тоже наследники от новой жены не нужны.

Вот оно. Главная угроза – не внешние враги, а те, кто будут рядом. Жёны, наложницы, дочери… Кто там ещё? Прислуга? Бояре при князе? Все, у кого есть хоть какая-то выгода от существующего порядка или кто может пострадать от моего появления. Прямо-таки змеиное гнездо.

– Милейшая обстановка для выживания. А Радима пока не знает, как меня вернуть, – продолжила я, подводя итог. – Значит, мне придётся выживать. Долго. И главное – забеременеть. От князя Седрика, которому… почти сто лет, чтобы получить наследника. И для своего княжества, и для его. Особенно если родится мальчик. Стойте, а сколько у вас живут? Может, семьдесят девять, у вас… молодой мужчина? – с надеждой уточнила я.

– Увы, в нашем мире мужчины в его возрасте уже считаются пожилыми. Редкие доживают до ста.

– Хм, как и у нас, – чуть взгрустнула я. – А значит, мне предстоит миссия «едва ли выполнима»! – я опять погрузилась в глубокие раздумья.

Я, Алина Бережная, тридцатипятилетняя попаданка, которая в своём мире не могла иметь детей… Теперь должна забеременеть от семидесятидевятилетнего старика, в чужом мире, в теле восемнадцатилетней девицы, в окружении смертельно опасных конкуренток, которые готовы перегрызть глотку за каждый взгляд князя.

Вот это поворот! Вот это сюжет! Даже в самых смелых театральных постановках такого не придумаешь!

Я почувствовала, как по коже побежали мурашки. Не от страха. От… азарта? От вызова? Мой мозг заработал с удвоенной силой, переключаясь в режим «выживание и стратегия».

– Ладно, – сказала я, откидываясь на спинку повозки. – Где наша не пропадала… И не в таком логове змей крутилась. Я три года турецкие сериалы смотрела! Гарем? Ха-ха-ха! Да я им такой мастер-класс по выживанию устрою, что они сами разбегутся! Или выстроятся по струнке!

Мой смех звучал немного истерично, но я не могла остановиться. Это было слишком абсурдно. Слишком дико. Слишком… похоже на меня. Влипнуть в самую невероятную историю и попытаться выйти из неё с максимальной выгодой.

– Надеюсь, вы уже поняли, что призвали не послушную овечку, обречённую на заклание? – я посмотрела на них, и мои глаза, наверное, блестели нехорошим огнём. – Вы призвали… – я задумалась, подбирая правильное слово, которое они поймут в этом мире, но которое отразит всю суть происходящего. – Вы призвали… беду на свою голову. Большую беду. И теперь вам придётся с ней справляться.

Я почувствовала, как внутри меня что-то щёлкнуло.

Принятие. Не смирение, нет. Принятие ситуации как стартовой точки для новой игры.

Правила дикие, ставки высоки, но я умею играть. И умею выигрывать.

Шакир Доев и Радима непонимающе уставились на меня.

Беда? На их голову? Они явно не ожидали такой реакции.

– Плевать мне на гарем, – я расплылась в хищной улыбке. – Да я там такой порядок наведу, что вы меня ещё проклинать будет за тот день, когда сюда… призвали. И заодно помолюсь за душу Айлинэ, чтобы она не сошла с ума от того, что я собираюсь вытворять в её теле.

Моё новое тело задрожало не от страха, а от предвкушения.

Ну что ж, сцена готова, актёры на местах. Пора показать им, что такое настоящая Стерва в (д)теле.

Гарем говорите? Две жены? Десяток наложниц? Старый князь? Ну-ну. Места в первом ряду занимайте, дамы. Шоу начинается.

ГЛАВА 6. Краткий курс в историю: секретики Ольхинских заговорщиков

Воздух в повозке словно наэлектризовался после моей тирады. Радима и Шакир сидели притихшие, насторожённые. Видимо, они уже сто раз пожалели, что связались со мной. Ну, ничего. Это только начало.

– Итак, вернёмся к… детопроизводству, – начала я, стараясь придать голосу деловитость. – Мне нужно забеременеть. От князя. Которому, повторюсь, почти восемьдесят. Я, конечно, не специалист по геронтологии, но… есть у меня смутные сомнения насчёт его… эм… фертильности? Способности к… воспроизводству?

Шакир покраснел. Радима отвела взгляд.

– Княжна… Его светлость… он, конечно, в летах. Но он… крепкий. И надежда… есть. Лекари уверяют, что…

– Лекари уверяют то, что князь желает слышать, – фыркнула я. – Я – актриса. Я знаю, как люди говорят то, что от них хотят. Но ладно. Допустим, надежда есть. Значит, мне предстоит… кхм… провести с ним брачную ночь. И, возможно, последующие ночи. До тех пор, пока результат не будет достигнут.

Шакир кивнул, всё ещё красный как рак.

– Это… ваша супружеская обязанность, княжна. И… производственная необходимость.

– Я поняла. Производственная. Как на заводе. Только вместо деталей – наследник. А вместо станка… – я выразительно посмотрела на Шакира. – Ну, ты понял.

Он дёрнулся. Видимо, ассоциации ему не нравились.

– Хорошо, – продолжила я. – Теперь второй вопрос. Вы сказали, Радима пока не знает, как меня вернуть. И нужны древние свитки в архиве князя. А если… Радима не найдёт? Если свитки не помогут? Если… меня нельзя вернуть?

Радима, наконец, заговорила, её голос был тихим, но твёрдым.

– Я не могу дать гарантий, княжна. Перемещение между мирами… это не простое колдовство. У меня есть только теоретические выкладки. А в архиве Седрика Подольского… там могут быть записи древних магов. Тех, кто, возможно, сталкивался с подобным. Но это… долгий и сложный путь. Я не могу обещать, что найду решение. И не могу обещать, что это будет быстро.

Её слова повисли в воздухе, тяжёлые и холодные. Вот он, реальный расклад. Я здесь, в этом теле, в этом мире. Возможно, навсегда. Мысль об этом была пугающей, но… и освобождающей одновременно. Если нет пути назад, то нужно жить вперёд. Здесь. Сейчас. Максимально комфортно и безопасно для себя.

– Значит, так, – подытожила я, мотая на ус каждое их слово, каждый жест, каждую недоговорку. – Возвращение – лотерея с туманными сроками. Мне нужно выжить в змеюшнике, родить наследника старику… и при этом быть начеку, потому что меня использовали и могут использовать дальше.

Я посмотрела на Радиму. В её глазах читалось нечто большее, чем просто тревога. Какая-то скрытая цель, которую она не озвучивала. И Шакир… его влюблённость в оригинальную Айлинэ, его участие в этом…

Что им было нужно на самом деле? Захват княжества Ольхинского? Власть в Подольском? Или что-то ещё?

«Пусть думают, что я им слепо доверяю, – подумала я. – Пусть думают, что я верю им, и они для меня – всё. Пусть обманываются, что из-за этого могут меня легко контролировать. Но я не такая. Я умею притворяться. И я умею играть по своим правилам. Даже если их нет.

Я улыбнулась. Криво, наверное. Но искренне. В конце концов, это было грандиозное приключение! Остросюжетное, с элементами бытового фэнтези… И юмором. Обязательно юмором, потому что без него в таком дурдоме не выжить.

– Хорошо, – повторила я. – Я принимаю условия. На время. Вы, Радима, ищите свои свитки. Вы, Шакир… занимайтесь своими делами. А я… я буду готовиться к… производственной необходимости. И к жизни в вашем… удивительном мире.

Я закрыла глаза, откинувшись на спинку повозки. Моё тело было молодым и полным сил. Тело Айлинэ. Но внутри – я. Тридцатипятилетняя Алина Бережная. С её опытом, её цинизмом, её чувством юмора и её неистребимым желанием жить. И выжить.

Вот только… если Радима не найдёт способ вернуть меня… Что тогда? Что будет с моей семьёй? С мамой? С папой? С Андреем? Эта мысль кольнула болью, заставила сжаться. Но я тут же отогнала её. Сейчас главное – настоящее. Выжить. А потом… потом будем думать. Я всегда решала проблемы по мере их поступления. И эта проблема была… монументальной.

Повозка продолжала свой путь. Впереди ждал замок.

Семидесятидевятилетний муж.

Гарем.

Интриги.

Дорога тянулась нескончаемо. Несколько дней в повозке, обитой тяжёлым, теперь уже порядком запылённым бархатом, который казался мне до тошноты затхлым. Мир за окном мелькал однообразными картинами – то бесконечный, дремучий лес, то широкие, но какие-то безжизненные поля под чужим, равнодушным небом. Я сидела, прижавшись к мягкой спинке сиденья, пытаясь отстраниться от реальности, в которую меня зашвырнуло с такой бесцеремонностью.

Рядом сопел Шакир Доев, обмякший в дремоте. Радимa сидела напротив, выпрямив спину, и пялилась в окно с таким сосредоточенным видом, будто видела там не унылые деревья и кусты, а расписание рейсов до моего родного мира. После того разговора про «производственную необходимость» и её неспособность отправить меня домой сию минуту, между нами повисло напряжение, плотное и колючее, как непрочёсанная овечья шерсть. Я молчала, анализировала услышанное. Они использовали меня, это очевидно. Им нужна была Айлинэ, нужна была её юная плоть для брака и для продолжения рода. А раз Айлинэ мертва… Я сгодилась. Как временная замена. Как инкубатор. Приятно, чёрт возьми, чувствовать себя ценным кадром!

Но почему Радима не может отправить меня назад? Она смогла мою душу выдернуть из моего мира и, как я поняла, сделала это без особой подготовки, при первой же необходимости… Поэтому я и не верила, что она не знает, как это исправить. Или не хочет? Если и правда не знает, то я в ещё большей заднице, чем думала. Если не хочет… Значит, у неё есть какой-то свой план, где моё возвращение не предусмотрено. Может, этот план куда масштабнее брака старого князя и юной княжны? Может, дело не только в Ольхинском княжестве? Или дело только в нём, но для реализации нужна я – живая, функционирующая Айлинэ? От огромного количества вопросов трещала башка.

Я мотала на ус, делая вид, что размышляю о превратностях судьбы и своём ужасном будущем в гареме. Внешне я, наверное, выглядела бледной и напуганной – ну, по крайней мере, старалась выглядеть. Внутренне же кипела. Актриса во мне репетировала разные сценарии развития событий, просчитывала ходы. Гарем? Ха! Выживать в токсичных коллективах – это мой профессиональный навык. А уж на почве борьбы за мужика, – пусть и старого, – и за место под солнцем – это, вообще, классика.

Мы ехали в составе большого обоза. Впереди – несколько вооруженных всадников из свиты Седрика, видимо, присланных навстречу. Позади – пара телег с пожитками и ещё несколько воинов. Наши с Шакиром и Радимной личные стражники ехали рядом с повозкой. Всего человек десять вооруженных людей. Не армия, но для сопровождения княжны – вполне прилично. Мне так казалось, ровно пока… повозку резко не тряхнуло, потом ещё раз, сильнее. Я ударилась плечом о стенку. Послышались крики снаружи. Не просто крики, а вопли – резкие, полные страха и боли.

Лошади заржали, забились. Мы остановились рывком. Шакир Доев встрепенулся, сон как рукой сняло. Радимa дёрнулась, её глаза, обычно мутные, стали острыми и настороженными.

– Что там?! – сиплым от сна и страха голосом прохрипел Шакир.

Дверца повозки распахнулась. В проёме возникло перекошенное от ужаса лицо одного из наших стражников.

– Нападение! – не то проорал, не то хрипел, и тут же его отбросило назад с глухим стоном. В его груди торчала… Стрела? Да, это была стрела!

Звуки битвы ворвались в повозку, оглушая: лязг металла о металл, треск ломающихся копий или древков, дикие, звериные вопли нападающих и хриплые крики боли наших воинов. Запах – резкий, металлический запах крови, смешанный с пылью, потом и запахом испуганных животных – ударил в ноздри, вызвав позыв к рвоте.

Мозг моментально переключился на базовые программы: «беги», «прячься», «замри». Моё тело замерло, пригвождённое к сиденью. Это не репетиция. Это не съёмки исторического фильма, где бутафорская кровь и каскадёры. Это по-настоящему. Здесь убивают. Ужас сковал, пронзил ледяной иглой от макушки до кончиков пальцев.

Я отшатнулась от открытого проёма повозки, вжимаясь в спинку сидения и испуганным взглядом выхватывая сражающихся мечами мужчин. Снаружи был ад. Через открытую дверцу я видела обрывки жуткой картины. Люди, которых несколько минут назад я видела живыми, идущими рядом с повозкой, лежали на земле – неподвижно или корчась от боли.

Мимо повозки, шатаясь, пронёсся воин, споткнулся о чьё-то тело и упал на землю. Из бока его доспеха, в месте, где, видимо, не было кольчуги, торчала стрела. Его лицо, молодое, ещё почти мальчишеское, было серым от боли и шока. Глаза были стеклянными. Он попытался дотянуться до стрелы, но обессиленно уронил руку. Кровь… её было очень много. Она быстро впитывалась в пыльную дорогу, превращая её в тёмно-бордовую грязь. Мой желудок скрутило, я почувствовала, как желчь подступает к горлу.

Я слышала, как Радимa что-то быстро шепчет на незнакомом языке, её пальцы сплетались в какие-то странные жесты. Наверное, отгоняла злых духов… Но уж лучше бы колдовала, хоть и сказала, что в мире нет магии. Шакир дрожащими руками пытался вытащить меч из ножен, но его пальцы не слушались. Паника… Она заразна. Я чувствовала, как она пытается захватить меня, парализовать.

И тут что-то щёлкнуло. Не паника, а… инстинкт. Не бежать, не прятаться, а сделать что-то. Как на съёмках, когда гримёр замазывал синяки, а я вспоминала, как мама, врач, учила обрабатывать раны, накладывать жгут. Как папа, тоже врач, рассказывал про первую помощь при переломах и вывихах. Как сама ходила на курсы массажа, которые включали элементы реабилитации и базовой травматологии. Врач в семье – это, оказывается, полезный навык даже в другом мире.

Радима уже выбралась из повозки. Она быстро двигалась среди лежащих на земле, что-то бормоча. Она пыталась остановить кровь, облегчить боль, используя какие-то тряпки и, кажется, прикладывая к ранам листья или стебли. Но раненых было много, слишком много для неё одной.

Я толкнула дрожащую руку Шакира, который, наконец, вытащил меч, но продолжал сидеть в повозке, прижимая его к груди, как игрушку.

– Сидите здесь, если боитесь! – резко бросила я. – Я пойду! Помогу Радиме!

– Куда?! Алина… Вы же… княжна! С ума сошли?! – шипел мне в спину он, бледный как смерть. – Там опасно! Айлинэ…

– Опасно – это сидеть и ждать, пока вас прирежут, – огрызнулась я, уже спрыгивая с повозки, подальше от основной сечи.