Читать книгу: «Дикарь с окраины вселенной»

– Шагай, шагай! – пропыхтел коротышка Сенька. – Это тебе не макивару ногами лупить. И даже не медитировать после тренировки. Тут, понимаешь, ногами работать надо. Тут всё с умом.

– Сеня, когда ты, наконец, заткнёшься? – не выдержал Кирилл.

– И не надейся! Разговор дорогу сокращает.

– Так то разговор, а у тебя сплошной монолог. Беспрерывный, к тому же.

– Сколько нам ещё пилить? – проворчал Сенька. – Спроси у Бориса, а?

Спрашивать Кирилл не стал. На последнем привале старший группы сказал, что осталось километров пять. Если бы путь пролегал по равнине, они уже давно были бы на месте, но поскольку их группа продиралась по непролазным таёжным чащам, оставалось надеяться, что долгий переход закончится к вечеру. Хорошо, если засветло.

– И вообще, нечестно груз распределили, – нашёл новую тему Семён. – Ты вон какой здоровенный, а я тебе почти по пояс. Значит, и рюкзак твой должен быть вдвое больше моего.

Кирилл остановился, подождал, пока приятель нагонит его, и ткнул ему под нос фигу.

– Видел? Потому что за свои идеи надо отвечать. Кто придумал отправиться в этот поход к чёрту на рога? Ты. А я зачем-то поддался на твою провокацию. Эх, надо было оставаться в городе.

Кирилл лукавил – если не считать изнурительного пешего пути, ему пока всё нравилось: и живописная тайга, и погода, и компания, с которой его познакомил неугомонный Сенька. И даже сама причина, по которой он, Кирилл Костров – человек сугубо городской, оказался посреди глухой тайги, уже не казалась такой бредовой.

Началось с того, что Сенька, натура легковоспламеняющаяся, после неуспешных занятий рукопашным боем, куда он увязался вслед за Кириллом, вздумал заняться спелеологией. Нашёл парней, которые уже не один год ходили в пещеры, и, мало того, что затесался к ним в компанию, так ещё и умудрился уговорить друга отправиться за тридевять земель на окраину Верхнеустюжинского заповедника. До этого момента Кирилл не слышал ни о пещерах, затерянных где-то посреди глухой тайги, ни о самом заповеднике. Но, сам себе удивляясь, согласился на Сенькино безумное предложение и взял на работе отпуск.

Путь до заповедника занял три дня – сначала на поезде до станции Верхнеустюжинской, затем на пойманной попутке до границы заповедной зоны. А потом пешком. К настоящему моменту Кирилл прошагал с огромным рюкзаком по первобытной тайге вот уже двадцать километров. Позади пыхтел невысокий Сенька и беспрерывно трещал всю дорогу. Заткнуть его не было никакой возможности, а потому приходилось терпеть. К счастью, через два часа группа из трёх бывалых и двух новоиспечённых спелеологов-любителей прибыла к небольшому озеру – основному ориентиру, на север от которого следовало искать пещеры.

Кирилл с облегчением сбросил тяжеленный рюкзак на землю и отправился вместе с Борисом и Сергеем искать вход в пещеру. Без них Кирилл до конца отпуска не нашёл бы вход – он-то ожидал увидеть огромную дыру в горе, куда может въехать целый автобус. А пещера оказалась обычной тёмной норой метра полтора в диаметре, вход в которую зарос кустарником с резными листьями, а сверху был прикрыт шапкой вьющегося плюща.

– Ты уверен, что нам нужна именно эта дырка? – с сомнением спросил он у Бориса – старшего группы.

– Не переживай – мы не ошиблись. Внешний вид ни о чём не говорит, – усмехнулся тот. – Главная красота внутри. Да вот, сам посмотри – кострище старое. Наверняка осталось от парней, которые мне и рассказали об этом месте – они здесь были два года назад. Ну, давайте перетаскивать сюда вещи. А завтра пойдём в первый заход.

К тому времени, когда от солнца остались только багровые блики на верхушках деревьев, лагерь уже был разбит. Сенька свирепо отмахивался от комаров и пытался как можно плотнее закутаться в куртку, чтобы оставить минимум места, куда мелкие кровососы могли бы его укусить. Борис и Сергей подготавливали верёвки и крепления, Николай проверял аккумуляторы для фонарей. Кирилл сидел у костра и глядел на огонь, весело лижущий стенки четырёхлитрового котелка. Завтра он впервые опустится в пещеру и, быть может, найдёт там такое, чего ещё не доводилось видеть никому из людей.

*****

Два флота маневрировали в пограничье, стремясь занять наиболее выгодную тактическую позицию. Группы кораблей перемещались от одной звёздной системы к другой, после чего аналитики обеих сторон отслеживали перемещения противника, оценивали новую ситуацию и передавали командованию свои выкладки. Манёвры враждующих флотов вскоре должны были прекратиться – свободный космос между Коалицией Джани и Сообществом Хизариум вовсе не бескрайний. И встреча произошла у системы двойной звезды Китанор.

Брюхоногие обитатели Китанора вышли на связь с враждующими сторонами, умоляя их устроить сражение подальше от их звёздной системы. Но на кону у омиан и хизареков стояло слишком много, чтобы принимать в расчёт дальнейшее существование жителей независимой системы, до сих пор не присоединившейся ни к одной из сторон.

Огромные корабли-матки Хизариума, первыми приблизившиеся к внешним границам Китанора, рассеивали в пространстве миллионы мобильных зондов, на каждом из которых был установлен нейтринный уловитель. Близость двойной звезды гарантировала, что пойманный и перенаправленный нейтринный поток будет мощным, а время, потраченное на его создание – минимальным. Остальные корабли: линкоры, быстроходные эсминцы, громоздкие контейнеровозы, суда технической помощи – все они теснились около кораблей-маток. В предстоящем бою единственной их задачей было не допустить вражеские истребители до своих кораблей-маток, а в случае успешного завершения битвы – разгромить остатки флота противников, когда созданный звёздный маятник разнесёт корабли-матки Коалиции Джани в клочья. В случае же неудачи что от крохотных истребителей, что от линкоров одинаково толку ни будет.

Флот омиан, опоздавший занять выгодную позицию, начал строить оборонительные сети. Коалиционные сетевики подготавливали собственные нейтринные уловители для отражения атак Хизариума и, по возможности, перехвата посланной ими энергии.

С обеих сторон из неуклюжих и объёмных транспортников начали стартовать штурмовики, чьей задачей было находить и уничтожать нейтринные уловители противника. Они были не столь быстрыми и маневренными, как истребители, но имели большой запас хода и неплохую броню. На штурмовиках не было сверхмощного оружия, зато имелись несколько турелей гипер-лазеров, позволявших не только уничтожать зонды-уловители, но и выигрывать в ближнем бою у противника, существенно превосходящего по классу вооружения.

Сообщество Хизариум, уступающее Коалиции по количеству и составу кораблей, в преддверии грандиозной битвы обратилось к Наёмным мирам с просьбой об аренде боевых кораблей. Старейшины наёмников категорически отказались давать линкоры и крейсеры, зато предоставили в распоряжение хизареков великое множество кораблей лёгких классов. И теперь среди чёрных хизарекских судов можно было заметить размалёванные ционнийские эсминцы, серебристые валанитские истребители и черно-зелёные штурмовики Маликса. Некоторые корабли наёмников выглядели нелепо и как-то несерьёзно, зато их пилоты имели степень совместимости со своим кораблём от тридцати до сорока процентов, о чём и хизарекские, и коалиционные пилоты могли только мечтать. Старейшины наёмников брали в свои ряды только лучших.

На одном из таких штурмовиков находился Беган Онтер – шеф-полковник службы безопасности флота сообщества Хизариум, хотя его место согласно боевому расписанию было на флагмане. Пилот штурмовой машины, перед боем узнав о пассажире и его охраннике, лишь пожал узкими плечами, а в ответ на недоумённый вопрос напарника, почему он согласился, сказал "А куда было деваться? Мы же у хизареков в найме. К тому же, хотят рисковать своими узкими макушками – пусть рискуют". Подобный вопрос задала начальнику и охранница, облачённая в полный боевой комплект.

– Господин шеф-полковник, зачем мы здесь? Тут тесно и воняет маликсами.

Действительно, в воздухе штурмовика отчётливо ощущался некий мятный привкус, присущий атмосфере Маликса. Шеф-полковник, сидя в глубоком анатомическом кресле, оторвал взгляд от небольшого обзорного инфошара.

– Майор, на этом штурмовике есть место для восьми десантников ростом с маликсов или для двух пассажиров хизареков. Как вы думаете, почему я взял с собой вас, а не Воко?

Мутант-гаргиец Воко вот уже сорок стандартных циклов был бессменным телохранителем Онтера. Майор службы охраны святынь Хизариума Алиа Лованн посмотрела в бирюзовые глаза собеседника, словно пытаясь прочитать в них ответ.

– Не могу знать, господин шеф-полковник.

– Потому что ты – моя племянница, Алиа, – мягко сказал Онтер. – А у меня очень нехорошие предчувствия насчёт исхода сегодняшней битвы.

Алиа Лованн растерянно сняла бронированные перчатки.

– Ты же знаешь, я очень редко ошибаюсь в таких вещах. Потому и решил перестраховаться. К тому же, здесь, хотя и тесно, но не так уж плохо – во всяком случае, температурный режим корабля маликсов вполне комфортабелен для хизареков. Окажись мы на штурмовике под управлением хенков, уже замёрзли бы.

– Дядя, – отбросив официальный тон, сказала Алиа, – но тогда почему ты не остался на флагмане? Там безопаснее, чем в этой жестянке. Тем более что с минуты на минуту мы можем попасть в перестрелку между штурмовиками.

– Другого способа уйти с флагмана не было, – буркнул Онтер. – Адмирал, видимо, что-то заподозрил и приставил ко мне охрану. К счастью, шеф-администратор – мой старый друг, и включил в число охранников тебя.

– И теперь мне грозит трибунал за дезертирство перед боем, – проворчала Алиа. – Как, впрочем, и тебе.

– Тебе-то беспокоиться не о чем – ты выполняла мой приказ. Ладно, оставим это – возможно, оправдываться будет не перед кем. Нам бы уцелеть в грядущей бойне.

– Всё так плохо?

– Подозреваю, даже хуже. Кое-какие донесения наших агентов заставляют меня думать, что омиане приготовили что-то весьма неприятное. Но на мою аналитику начальство не обратило внимания. Идиоты жирные. Пришлось действовать по-своему. У нас с тобой есть шанс выбраться: во-первых, маликсы всегда комплектуют свои корабли так, что те без труда могут перепрыгнуть без дозаправок на другую границу цивилизованных миров – лишь бы позволяло мастерство пилота. А во-вторых, пилот этой жестянки – лучший среди всех. Во всяком случае, так уверяли старейшины Наёмных миров. Судя по его анкете, совместимость с кораблём – сорок пять процентов.

– В самом деле? –надбровия Алиа поднялись. – Впечатляет. Но это не спасёт нас от залпа джанийских гипер-лазеров. Уверена, что на стороне Коалиции тоже имеются наёмники, а, значит, шансы равны.

– Ошибаешься, – усмехнулся Онтер. – Все наёмники лёгких классов кораблей воюют на нашей стороне. Мы заплатили старейшинам Наёмных миров столько, что скупили у них все средние и лёгкие корабли, даже старьё. Поэтому старейшины в любом случае не стали бы слушать посланников всевечного Джани, чтоб он сдох! Нашему пилоту предстоит драться только с джанийцами, а в этом он превосходит их. Деактивируй доспехи и садись в кресло, скоро… А, вот и началось!

Корабль тряхнуло, когда он вывалился из чрева гигантского транспорта. Алиа Лованн поспешно устроилась в кресле, которое тут же приняло форму, удобную для расы хизарек. Беган Онтер, не обращая внимания на возросшие перегрузки, надел на остроконечную голову обруч ментальной связи и попытался установить связь с пилотом. Однако ни пилот, ни его второй номер не отвечали, подготавливаясь к предстоящей боевой операции. Наконец ему удалось пробиться к второму номеру и оружейнику в одном лице.

– Чего надо? – раздался в голове Онтера нетерпеливый вопрос.

– Как ты обращаешься к высшему? – моментально вскипел хизарек.

– То есть, я – низшее существо? – уточнил оружейник.

– Я хотел сказать, что надо правильно обращаться к шеф-полковнику флота Хизариума, у которого вы состоите в найме, – тут же поправился Онтер, хотя, разумеется, имел в виду совершенно другое. Но сейчас было не время и не место обсуждать расовое превосходство хизареков над маликсами.

– Быстрее, шеф-полковник, что вам нужно? У меня полно целей, которые ждут, чтобы их уничтожили. Я поспорил с парнями, что в этот раз набью не меньше десяти тысяч уловителей, что, согласитесь, требует времени.

– На этот раз вам придётся забыть о пари, – прервал оружейника Онтер. – Скажите пилоту, чтобы он уводил корабль к краю зоны джанийских уловителей.

– Для чего? Равис – свободный охотник, и сам решает, где ему вести бой.

– Вы забываетесь, солдат! Сейчас, я ваш командир! Это – приказ!

Прошло несколько секунд, прежде чем послышался ответ маликса.

– Выполняем.

До Онтера донеслась слабая мысль "высокомерная тварь", и связь оборвалась. Шеф-полковник был убеждён, что маликс специально запоздал с отключением связи, но оставил выяснение отношений "на потом".

– …какого ты разрешил ему подключиться? – негодовал на напарника Равис – пилот штурмовика. – Теперь, если мы ослушаемся, он подаст рапорт в трибунал старейшин о невыполнении приказа. Забыл, как без корабля сидеть? Хочешь, чтобы "Шенну" отобрали?

Барр Хайнер лишь виновато пожал узкими плечиками – маликсы были расой, в число достоинств которой физическая сила не входила.

– Ладно уж, занимайся своим делом, – проворчал Равис, разворачивая штурмовик туда, где поисковые сенсоры предполагали границу поля джанийских уловителей.

"Шенна" – корабль, с которым Равис почти наполовину ассоциировался, плавно рванулась прочь от гигантской круговерти, образовавшейся из крошечных огоньков джанийских и хизарекских штурмовиков. По пути Барр Хайнер, ассоциированный с орудийной системой корабля, отслеживал показания поисковых сенсоров и уничтожал нейтринные уловители противника – оружейник уже не питал надежды выиграть пари, но выходить после боя совершенно "сухим" тоже не желал. К тому же, чем меньше будет работоспособных устройств у джанийцев, тем больше шансов на победу у Хизариума.

С тех пор, как учёные открыли возможность использовать в немирных целях энергию, излучаемую звёздами, космические битвы изменились. Эра поединков эскадр и флотилий ушла в прошлое – теперь в большой военной политике всё решало количество нейтринных уловителей и мастерство построителей боевой сети.

Потоки нейтрино, излучаемые звёздами, пронизывали любые физические объекты и уносились в тёмную бесконечность Вселенной, чтобы когда-нибудь быть пойманными очередной звездой и спустя некоторое время вновь отправиться в путешествие. Но некоторые из них попадали в уловитель, структура которого позволяла отразить поток нейтрино и направить его на другой уловитель. В результате многократно усиленный поток энергетических частиц формировался из множества источников и превращался в убийственное по своей силе оружие, за долю секунды превращавшее в бесполезный хлам армаду бронированных военных судов. После битвы с участием "нейтринщиков" уцелевшие корабли проигравших можно было сосчитать по пальцам.

Хизарекские сетевики плели узоры, присоединяя всё новые и новые уловители к уже созданной структуре, и любая ошибка в конфигурации сети могла привести, как минимум, к невосполнимой потере времени, а как максимум – уничтожению собственного флота. Тысячи штурмовиков, подобных "Шенне", рассеялись на огромном пространстве, уничтожая вражеские уловители, и на каждом из них пилот ждал контрольного сигнала об отступлении. Потому что никто не желал оказаться между своими уловителями и неприятельскими кораблями в тот момент, когда звёздное оружие наберёт достаточную мощность и заработает.

В нынешней схватке преимущество в позиции было на стороне флота Хизариума. Возможно, сообщество Хизариум одолело бы превосходящий по численности флот Коалиции. Возможно, после этой битвы всевечный Джани, правящий Коалицией уже более пятисот циклов, был бы свергнут. Возможно, миры Хизариума стали бы новой метрополией, куда стекались бы богатства со всех уголков обитаемой Вселенной. Возможно…

Но всё обернулось иначе.

Битва началась странно: штурмовики Коалиции вместо того, чтобы охотиться за уловителями противника, понеслись в бессмысленную атаку на укреплённый центр противника, а за ними двинулись и более мощные суда. Равис, уводивший "Шенну" далеко от центра зоны боевых действий, только подивился безумству джанийских пилотов – едва те приблизятся на расстояние уверенного залпа основного калибра хизарекских флагманов, и от них останется только раскалённый пепел. И "звёздный маятник" останется без работы. Зачем?

Откуда Равис мог знать, что коалиционные суда вооружены новыми излучателями, позволявшими вносить пси-помехи в слаженную работу тандема "пилот-корабль"? Эта новейшая разработка джанийских военных не просто свела к нулю преимущество асов из Наёмных миров над пилотами Коалиции, но и нарушила работу гигантских кораблей-маток, внутри которых хизарекские сетевики уже почти собрали "звёздный маятник".

Штурмовики первыми почувствовали на себе действие нового оружия джанийцев. Небольшие корабли охотников за уловителями вдруг начали бессмысленно метаться из стороны в сторону, пилоты теряли контроль над кораблями, в закодированных каналах связи слышалась многоголосая ругань на десятках языков.

Сознание Барра Хайнера внезапно оказалось вышвырнутым из ассоциации с оружейной системой. Он удивлённо распахнул глаза – такого ещё никогда не случалось. Тембр работы двигателей "Шенны" тоже изменился. Барр с тревогой посмотрел на товарища. Равис, обычно управлявший кораблём с безучастным видом, морщился и ёрзал в кресле, словно ему что-то мешало.

– Эй, что слу…

Корабль резко мотнуло в сторону, Равис застонал – его лицо исказила гримаса боли. Барр Хайнер попытался вернуться к ассоциации с оружейной системой "Шенны", но его сознание натолкнулось на какую-то невообразимую мешанину образов и символов. Хайнер тоже застонал – его мозг отказывался принимать такую абракадабру, и это причиняло настоящую физическую боль. А ведь он сотни раз уже управлял именно этой батареей гипер-лазеров и знал её характеристики, как свои тонкие и слабые пальцы. Хайнер ещё трижды пытался воссоединиться с оружейными батареями – безуспешно. После четвёртой попытки он потерял сознание.

"Шенну" трясло и швыряло, двигатели её работали вразнобой – корабль, словно полуослепший, рывками удалялся от наступающих джанийских кораблей. Атакующий клин начал рассыпаться – джанийские штурмовики, словно падальщики, разлетались в стороны, уничтожая обездвиженных хизарекских охотников за уловителями.

Вслед за "Шенной" бросился один из таких "стервятников", надеясь по-быстрому прикончить беспомощного противника и принять участие в дальнейшем избиении хизареков. Однако пилот Коалиции не угадал – Равис, корёжась от боли и судорог, сумел взять под контроль обезумевший корабль, и "Шенна" рванулась в открытый космос. Джанийский наводчик ругнулся на новое оружие, поле которого не сумело остановить беглеца, и посоветовал своему пилоту возвращаться в общую битву – там было больше шансов отличиться, чем гоняясь за одиноким штурмовиком.

Но если некоторые пилоты Хизариума, подобно Равису, сумели хотя бы частично восстановить контроль над машинами, то сетевики – создатели звёздного маятника, оказались полностью отрезаны от уловителей. Оружие, почти готовое к применению, в один момент рассыпалось на независимые составляющие, и потоки сверхбыстрых частиц, готовые обрушиться на джанийцев, освободились из плена. Зато сеть, сотканная специалистами Коалиции, продолжала действовать, и хотя её изначально готовили для обороны, джанийцам понадобилось совсем немного времени, чтобы перестроиться для атаки.

Всевечный Джани наблюдал через спецканал из столичного мира за избиением наглых хизареков. И он не отказал себе в удовольствии отдать приказ о включении "звёздного маятника".

– Запускайте, – кивнул он головой, и мясистые наросты над глазами, присущие расе омиан-перворождённых, колыхнулись. – Уничтожить всех! И пленных не брать!

Командующий коалиционным флотом адмирал Краас вскинул руку в подтверждение приказа.

– Начали! – проревел он.

Команда была мгновенно разнесена пси-ретрансляторами на сотни боевых постов. Сетевики, объединившиеся в один гигантский сверхмозг, сфокусировали потоки звёздных частиц, до этого момента с невообразимой скоростью метавшихся между уловителями, в одну точку – туда, где были корабли противника. И перенаправленная звёздная энергия обрушилась на флот Хизариума.

За долю секунды шестьдесят линкоров превратились в плазменные шары. Ещё несколько мгновений, и начали взрываться неповоротливые корабли-матки, а вокруг них сотнями и тысячами вспыхивали, словно мотыльки в пламени, эсминцы и истребители. Там, где только что находился хизарекский флот, на несколько мгновений вспыхнула крохотная звезда и тотчас погасла.

Джанийские сетевики продолжали жечь корабли противника – тех, кто уцелел после основного залпа. Пилоты Хизариума, ещё не пришедшие в себя после ментальной атаки, разрушившей их связь с кораблями, были окончательно деморализованы гибелью основной части флота, а потому представляли собой лёгкие цели.

Наёмники, имевшие ассоциацию с навигационными системами выше тридцати процентов, первыми сумели восстановить свои способности к управлению, и начали выводить корабли из-под ударов. Но уйти от всевидящего ока джанийских наводчиков удалось немногим – слишком быстрым и ужасным оружием был "звёздный маятник". К тому же, приказ всевечного Джани был краток и категоричен – "пленных не брать".

Едва ли несколько десятков штурмовиков смогли выбраться в "полумёртвую зону" – куда джанийцы не могли сфокусировать большие потоки звёздной энергии. Пилоты кораблей из Наёмных миров решили, что бегство – это самый лучший выход, тем более что с уничтожением флота Хизариума контракт можно было считать расторгнутым.

– Мой император, флот врага уничтожен! – доложил суверену адмирал Краас.

Всевечный Джани смотрел на командующего с непроницаемым выражением лица. Адмирал содрогнулся. Когда император смотрит так на своего подданного, это может означать только одно – тот больше не жилец. К счастью для адмирала, на сей раз Джани направил гнев в другую сторону.

– Вижу, что вы неплохо справились, – сказал, наконец, всевечный. – Однако приказ мой выполнили не до конца. Некоторые корабли мерзких хизареков уцелели.

– Это не хизарекские суда, господин, – рискнул объяснить Краас. – Это наёмники. Они сумели преодолеть действие ментального модулятора и вернули контроль над своими кораблями. Жалкие остатки, пусть летят. В другой раз остальные…

– В другой раз командовать флотом я отправлю другого, – тихо сказал Джани. – Того, кто чётко выполняет приказы своего господина. Я же сказал "уничтожить всех". Что непонятно, адмирал?

Краас хотел было сказать, что после убедительного разгрома хизареков, расправа над кораблями наёмников приведёт к тому, что Наёмные миры перестанут сотрудничать с Коалицией. И что это только усилит позиции противников, которые придут вслед за хизареками, потому что лучшие корабельные верфи по-прежнему находятся под контролем старейшин Наёмных миров. Но передумал – когда на кону стоит собственная пупырчатая шкура, не время указывать господину на ошибки. К тому же, у императора, наверное, имеются какие-то скрытые козыри, раз он так смело сбрасывает со счетов Наёмные миры.

– Господин, будет выполнено.

– И ещё: направьте "звёздный маятник" на Китанор – эти брюхоногие слишком много о себе возомнили. Я им предлагал встать под мою руку. Они отказались, теперь пусть пеняют на себя.

Краас шумно сглотнул: одно дело – воевать с вооружённым противником, и другое – наказывать хотя и отсталый, но суверенный мир, который никоим образом не вмешивался в чужую драку. Это уже пахнет военным преступлением. Но, конечно, возразить всевечному не посмел.

– Я хочу объявить, что одержал абсолютную победу, и любой, кто встанет мне поперёк пути, будет уничтожен. Китанор будет уроком другим строптивцам.

Спецканал оборвался. Адмирал Краас отёр лоб. Старшие офицеры стратегической службы, присутствовавшие при разговоре, сосредоточенно уставились в полупрозрачные карты боевых действий и делали вид, что не замечают какого цвета пот у шефа. Потому что фиолетовый цвет пота означал: существо расы бронори, к которой принадлежал адмирал, перенесло сильнейший приступ страха.

– Послать в погоню по три… – обернулся Краас к первому помощнику. – Нет, трёх мало – случайностей быть не должно. Пошлите по десятку малых кораблей за каждым уцелевшим беглецом. Уйти ни один не должен. Выполнять! Теперь…

Адмирал умолк, собрался с духом и продолжил:

– Приказываю развернуть фокусировку "маятника". Объект – пятая планета.

Пока сетевики выполняли приказ адмирала, карательные команды уже отправились на охоту. Корабли наёмников разлетелись кто куда, но у каждой из команд был "след" – прибор, позволявший с некоей долей погрешности определить направление гиперпрыжка преследуемого. Коалиционные военные, одержавшие немало побед за историю существования государства, очень хорошо умели пользоваться "следом", а потому адмирал Краас всего лишь через три часа получил доклад – шестьдесят пять вражеских кораблей уничтожены. Скрыться удалось только одному – беглец серией гиперпрыжков удрал куда-то за окраину полуцивилизованных миров, но карательная эскадрилья продолжает преследование.

Адмирал пришёл в ярость, отчего пупырышки на его лице стали вдвое больше.

– Если не догонят – пусть лучше совсем не возвращаются!

Начальник истребительной службы хотел было напомнить, что совместимость с кораблями у хизарекских пилотов гораздо ниже, чем у пилотов Наёмных миров, а потому они не смогут выдержать такое же количество гиперпрыжков с такой же дальностью. Но, взглянув в бешеные глаза адмирала, оставил сведения при себе и лишь молча отдал честь, подтверждая приказ.

Флот джанийцев начал перегруппировываться в походный порядок, и вскоре пространство у системы Китанор опустело. На месте битвы были оставлены несколько кораблей техпомощи и охранения – встречать последнюю карательную команду. Обугленная и изуродованная пятая планета системы – колыбель брюхоногих китанорцев, продолжала свой путь вокруг двойной звезды, вот только разумной жизни на ней уже не было. Адмирал Краас педантично выполнил приказ всевечного и вскипятил Китанор, превратив его поверхность в горящий ад.

*****

– Равис! Очнись!

Барр Хайнер осторожно потряс пилота. Тот остался недвижим, и только на его иссиня-бледной шее еле заметно пульсировала тонкая жилка, доказывающая, что Равис Торн жив.

Удирая от преследующих их джанийцев, Равис увёл "Шенну" куда-то далеко за границу полуцивилизованных миров. На третьем или четвёртом прыжке оружейник потерял сознание – при том, что он не управлял кораблём. Каково же пришлось Равису? Удивительно, что он вообще выжил после таких физических и ментальных перегрузок.

Хайнер бросил взгляд на экран навигатора и тяжело вздохнул – где они сейчас находились, он понятия не имел. Ответ на этот вопрос мог дать только сам Равис Торн, поскольку навигационное оборудование корабля, напрямую связанное с личностью пилота, оказалось заблокированным и выдавать какую-либо информацию отказалось.

– Что с ним? – послышался вопрос по ментальной связи.

Хайнер обернулся – в узком коридоре стоял хизарек. Позади него виднелась фигура охранницы в боевых доспехах.

– Не знаю, – вслух ответил оружейник, не сомневаясь, что лингвотранслятор переведёт хизареку сказанное. – Я потерял сознание во время боя. Равис, судя по всему, тоже.

– Я спрашиваю не про пилота, а про навигатор, – тон, переданный лингвотранслятором, был презрительным. – Что с ним?

Хайнер, несмотря на отвратительное самочувствие, начал закипать. Хизареки всегда были чванливой расой, гордящейся своим происхождением едва ли не от самих легендарных тинтартов. При этом умели оскорблять так искусно, что придраться к словам хизареков было сложно, а ответить достойно, и вовсе, практически невозможно. Однако Хайнер всё же попытался.

– Вам следовало бы поинтересоваться в первую очередь здоровьем пилота.

– Молчать! – проскрежетала охранница. – Как ты смеешь разговаривать с шеф-полковником флота Хизариума в таком тоне, тварь?!!

– Ну, во-первых, никакого флота Хизариума больше нет…

Хайнер не договорил – длинная рука охранницы молниеносным движением выхватила из наколенной кобуры парализатор.

"Одна из самых мощных ручных моделей, – отметил маликс, глядя на оружие. – Если она выстрелит, я скончаюсь в страшных конвульсиях".

Видимо, его самоконтроль нарушился, и мысль просочилась в лингвотранслятор, потому что шеф-полковник Онтер криво усмехнулся и произнёс вслух:

– Не выстрелит, не бойся. Она знает, насколько низкий болевой порог у маликсов. Алиа, детка, покажи ему, кто здесь хозяин.

Охранница не стала подходить к Хайнеру – она просто вытянула длинную руку и ткнула стволом парализатора его в грудь. Возможно, для хизарека этот удар был несильным, но щуплый маликс отлетел на другой конец рубки. Хайнер, задыхаясь от боли, с трудом поднялся.

– А теперь ты ответишь на вопросы господина шеф-полковника, – прорычала охранница. – Уважительно, как и полагается низшему существу, когда к нему обращается хизарек.

Хайнер с трудом заблокировал яростные мысли, которые могли быть услышаны хизареками посредством лингвотранслятора.

– Где мы?

– Не знаю.

– Где джанийцы?

– Неизвестно. Скорее всего, отстали. Иначе нас бы уже превратили в пыль.

– Не забывай добавлять обращение "господин", тварь! – прорычала охранница.

Онтер подошёл к навигационному пульту и попытался сделать пару запросов – в главном окне не появилось ни символа.

– Что с навигатором?

– На это может ответить только Равис, а он, как видите, без сознания, – ответил оружейник и, глянув на наставленный на него парализатор, добавил: – Господин.

– Приведи его в чувство.

Поскольку именно это Хайнер и собирался сделать до прихода пассажиров, сейчас он не стал мешкать. Первое, что требовалось проверить – почему система обеспечения жизнедеятельности до сих пор не вернула пилота в нормальное состояние. Хайнер был ассоциированным оружейником и бортинженером, но при случае мог поработать и медтехником, правда, не очень квалифицированным.

Он подключился к корабельной системе, нашёл медблок и принялся изучать данные. Хизареки смотрели на маликса, с тревогой ожидая результатов проверки. Наконец Хайнер открыл глаза и устало потёр виски.

– Всё плохо. Корабль не может больше нормально функционировать. Равис выжал себя до предела, и медсистема "отключила" его.