Читать книгу: «Организация работы с обращениями граждан в истории России. Учебное пособие», страница 4

Особая роль в организации делопроизводства в XVI–XVII вв. принадлежала думным дьякам, которые обычно выступали докладчиками на заседаниях Боярской Думы по вопросам челобитий и текущим делам приказов, они же давали справки и представляли мнения для составления думских приговоров. Думные дьяки занимали как бы промежуточное положение в социальной иерархии: с одной стороны, их положение приближалось к дворянским кругам, что давало возможность пользования служилыми привилегиями и повышало престиж, с другой – происхождение из приказных было гарантией профессионализма и компетентности. Для думных и приказных дьяков основным документом о назначении являлся царский указ, записанный в книгу Разрядного приказа.

Во главе приказов стояли «начальные люди» (приказные судьи²⁶), назначаемые царем из думных чинов Боярской Думы. Судья приказа представлял царю «сказки» (доклады)²⁷. В приказном письмоводстве судьи не принимали участия и своих рук к документам «не прикладывали». В ведении судьи состояли дьяки – от трех до 10 человек. Для дьяков, в отличие от приказных судей, работа в приказных учреждениях превращалась в постоянную профессию, приносившую им основной материальный достаток. Главными функциями дьяков были ведение финансовых вопросов и контроль за деятельностью подьячих. Дьякам обычно принадлежали пометы на документах. Однако функции дьяков не выходили из-под контроля судей приказов. Судьи и дьяки за свою работу никакого жалованья не получали. За верную службу их мог одарить только царь.

Помощниками дьяков и главными делопроизводителями выступали «письмовые головы» разных рангов – подьячие, которые в соответствии со стажем работы делились на «старых» (старших), «середних» и «молодших» (младших). В крупных приказах подьячие объединялись в «столы» – структурные подразделения приказов, причем деление на столы производилось не только по роду дел, но и по территориальному принципу. Столы служили организующим звеном делопроизводства. Столы, в свою очередь, делились на «повытья»²⁸, создававшиеся в основном по территориальному признаку. В приказах с небольшой численностью приказных людей деления на столы не было, а взамен его существовало деление только на повытья²⁹. Подьячие сидели в приказах десятки лет, сменялись постепенно и были настоящими хранителями приказных порядков и знатоками финансовых и правовых аспектов различных дел, а также правил письмоводства того времени.

На местах, в уездах административная и судебная власть принадлежала воеводам. Все челобитные рассматривались в приказных (съезжих³⁰) избах, исполнявших роль воеводских канцелярий. Итогом воеводского рассмотрения челобитий был приговор («присуд»), в котором излагались содержание просьбы или жалобы, аргументы ответной стороны и окончательное решение. При получении «изветных» челобитных от помещиков о наличии «измены» у их крестьян воеводы были обязаны произвести сыск по делу и отписать о его результатах царю, обеспечить содержание подозреваемых в тюрьме до государева указа. Но воевода с аппаратом приказной избы мог разрешать только частные вопросы, поэтому чаще всего сам челобитчик отвозил свою жалобу или просьбу в один из московских приказов³¹. По мелким гражданским делам население, конечно, предпочитало судиться на месте у воевод, так как поездка в Москву могла стоить дороже иска, но ничто не мешало истцу, а в известных случаях и ответчику потребовать рассмотрения дела на Москве в приказе. Нередко по спорным делам из столицы посылали служилого человека, который разбирал дело на месте, а решение принимали в Москве.

В порядке подачи челобитной, установленном в Московском царстве, важную роль играли «площадные подьячие», действовавшие под надзором приказов в палатках («площадных избах») на городских площадях, а в небольших городах под надзором воевод в приказных (съезжих) избах. Численность площадных подьячих определялась специальным указом царя, например, в больших городах она достигала 12 человек, а в Москве в конце XVII в. такая артель состояла из 24 писцов, оказывавших письменные услуги любому желающему на Ивановской площади Кремля³². Труд «площадных подьячих» был востребован, поскольку по целому ряду сделок требовалась только письменная форма договора, а по некоторым – особые виды документов: «крепость» и «кабала». В Москве и ряде других крупных городов челобитчики могли обратиться к «площадному подьячему», который за определенную плату, называвшуюся «писчее» или «могарыч», оформлял челобитную и другие документы в соответствии с существующими правилами³³. При составлении «площадными подьячими» документов они непременно вписывали туда свидетелей. Поэтому обычно челобитная заканчивалась заверительной надписью подьячего: «К сей челобитной руку приложил…», а также указывались имена послухов (свидетелей), место и время составления челобитной³⁴.