– Открою вам секрет – среди астронавтов нет никого с аугментациями. Импланты пока что не выдерживают стартовых перегрузок. Все что вы видите – настоящее!

Нулджи изящным жестом указала на свои формы, камера послушно описала полукруг. Кай начал пятиться к выходу из лаборатории. Дверь оказалась заперта.

– Следующий вопрос. «Зачем вы обманываете…» Так. Извините, но на такое я не отвечаю. Если вы не верите космические полеты – ваше право. Нет, Земля не плоская, мы ее видели на орбите. Извините, я не хочу банить никого из зрителей, поэтому просто игнорирую такие вопросы. Договорились?

– Ну и под конец эфира у меня для вас сюрприз! Если это видео наберет больше пятидесяти тысяч просмотров, то следующий эфир я проведу в очень необычном костюме! Подсказка: это героиня из фильма прошлого века. Для этого образа я заказала себе, прямо с Земли, узорчатое золотое бикини, золотой пояс, длинную юбку с разрезами, и обруч на шею с цепочкой. Все это мне прислали друзья из одного магазина, ссылочка на него в описании.

Нулджи накрутила косу на палец и прижала к виску.

– Если не догадались, то поделитесь моим видео в вашей сети, и уже через шесть земных дней узнаете ответ! Присылайте новые вопросы, подписывайтесь на мой канал…

Умом Кай понимал, что эфир не мог длиться дольше пяти с половиной минут. Именно таков был предел пропускной способности канала связи. Это он знал от Майка, вместе настраивали. Но сейчас ему показалось, что трансляция длилась целую вечность.

Сказав положенные слова прощания, Нулджи щелкнула пальцами. Лампы потускнели, экраны погасли. Камеры выключились и свернулись на штангах, как дикие змеи.

– Привет, Кай! Как тебе эфир? Ты что-то хотел?

Кай собирался поговорить про перспективы научной работы станции. Но сейчас выдавил только:

– Нулджи… Зачем это все?

– Ты про социальный капитал? Так это же часть нашей работы! Все ради науки, Кай. Тебе проще, у тебя железки. А я с людьми работаю. Один такой эфир позволяет привлечь до миллиона новых подписчиков. Больше общественного внимания – больше финансирования. Прямая взаимосвязь! Могу тебе цифры показать. Или у Марии спроси, она мне аналитику вовлеченности делала.

– Но это же не настоящая наука! – Выдавил из себя Кай.

Профессор нахмурилась.

– Обидно такое слышать. В конце концов, мы работаем для людей Земли. Мои зрители – те самые простые люди. Ради которых все наше исследование. Мы одна команда, Кай!

– Ребята говорят, что станцию скоро закроют. Когда запасы платины иссякнут…

Нулджи изящно пожала плечами. У нее что, даже майки под халатом нет?

– Если закроют, нас переселят на Блюдце. Там веселее, новые темы для роликов.

Сумбурно извинившись, Кай вылетел из двери. Кажется, расстояние от лаборатории до комнаты он преодолел за три прыжка.

Через десять часов, на следующий календарный день, Кай зашел в рубку к Майку.

Невысокий, вечно улыбающийся, Майк сидел за консолью передатчика. Рядом остывала кружка синтетического чая. Могло показаться, что специалист по связи и информационным системам погружен в работу: мерцали индикаторы и сообщения, стрелки виртуальных циферблатов дрожали в красной зоне нагрузки, на экране одновременно светились логотипы Блюдца, Хьюстона, Артемиды-1 и Илон-сити. Он глубоко надвинул огромные наушники и увлеченно махал руками над консолью.

Но Кай достаточно хорошо знал связиста, чтобы понять – Майк ничем не занят. Передача сигнала идет в автоматическом режиме, от человека корректировок не требуется. Вот будь на экране эмблема корпорации…

– Привет, Майк! Не занят?

Майк взмахнул руками, едва не опрокинув кружку. Подлетел из кресла, обнял и расцеловал Кая. Тот ответил на объятия – так было принято у связиста на родине.

– Кай, солнышко! Что так давно не заходил? Не занят, совсем не занят! Это эфир нашей Нулджи передается, весь канал забит. Для тебя я совершенно свободен! Ну давай, расскажи мне, как твои отважные дроны бороздят просторы нашего астероида!

Кай собирался ответить кратко и деловито. Но сам не заметил, как четверть часа пил с Майком кислый чай, пересказал разговоры с Николаем, Фернандо и Нулджи, и делился своими опасениями о закрытии станции. Майк сочувственно вздыхал, кивал, подливал напиток, а в конце успокаивающе потрепал по коленке.

– Дружище, я сам ничего не знаю. Все серьезные сообщения приходят под паролем. Их даже Марго прочесть не может, только Александр. Александро.

Как обычно, Майк оговорился в имени начальника станции. Кай подозревал, что добрый и ласковый связист был давно и безнадежно влюблен в своего руководителя. Когда тот объявил о смене идентификации и добавил к имени букву, Майк переживал это как личную трагедию. Кай видел, как мучается приятель, но все никак не решался его об этом спросить.

– Майк, у меня к тебе просьба, – Кай глубоко вздохнул, собираясь с духом.

Конечно же, Майк бросился заверять, что сделает для друга что угодно.

– Давай отправим дрона в четвертый сектор?

Майк поперхнулся.

– В четвертый? Сами, без распоряжения? А как же программа, маршрут, подготовка?

Вся территория вокруг базы была разбита на восемь квадратов, с длиной стороны в пять километров. В первом секторе, условно на север от купола станции, находился «космодром» – место взлета и посадки грузовых кораблей, а также станция по производству топлива. Справа и слева, во втором и восьмом, были натыканы коробки ангаров, хранилищ, ремонтной мастерской и автоматической фабрики первичной обработки. Именно там работали Фернандо, Николай и Кай. Раньше, когда руды было много. Седьмой сектор, на условном западе от станции, был резервным полем, ровной площадкой «на всякий случай». В шестом, пятом и третьем шла активная добыча платиновых руд.

Четвертый сектор был терра инкогнита. За первый месяц разведки в нем пропали три робота и несколько дронов. Большой автоматический бур, просто проезжая мимо, заглох и отрубился от управления. Фернандо и Кай вынуждены были ехать к нему на ровере и вести машину назад в ручном режиме.

Вопреки ожиданиям Кая, ни Нулджи, ни Александро не заинтересовались аномальной зоной. По молчаливому согласию всех членов экспедиции этот угол просто начали обходить стороной. Из пятого сектора в третий Фернандо отправлял машины кругом. Майк следил, чтобы траектории взлета и посадки челноков не проходили над этой зоной. Николай Андреевич рассказал про магнитные аномалии, выдвинул пару теорий геологического характера, но никаких советов не дал.

– Да, Майк, туда. Смотри, это единственное направление, про которое мы еще не знаем. Я всю ночь не спал, думал. Если залежи руды есть на юге и на востоке, то и на юго-востоке должны быть. Подземные жилы не прерываются, мне Николай Андреевич говорил!

Майк принялся его отговаривать. Кай был готов и вывел на экран расчеты. Никакого нарушения приказа не будет, потому что не было запрета. Дополнительных расчетов маршрута не потребуется, базовая программа геологической разведки зашита в памяти роботов. Даже наладки устройств не требуется – вся техника у него протянута, хоть вокруг астероида ехать!

– Про потерю сигнала я тоже подумал. Мы будем следить за машиной в реальном времени. Включим резервный радиоканал. Если сигнал начнет слабеть, сразу дам задний ход. В крайнем случае сгоняю туда на ровере. Мы ничем не рискуем! Можем разведать еще одно богатое залегание, Фернандо будет чем заняться еще несколько месяцев. А если повезет, то найдем что-то еще интереснее!

Кай ходил взад-вперед по рубке, маша руками. На лбу выступил пот, щеки раскраснелись. Переводя дыхание, он умоляюще посмотрел на Майка. Тот был непохож на себя: хмурился, что-то бормотал под нос. Потом заулыбался и игриво махнул рукой.

– Не могу я отказать мужчине, у которого так горят глаза! Будет тебе резервный радиоканал.

Связист потянулся, встал с кресла, стянул с шеи наушники.

–Настраивай здесь все, что нужно. Я схожу еще чаю налью. Тебе принести?

Кай бросился к панели управления. Кажется, Майка не было довольно долго. Кай успел активировать дрона-разведчика, прогнать диагностику, прогрузить задачу и маршрут, выставить каналы управления, и только тогда связист вернулся в рубку с термосом в руках.

Майк разлил по кружкам ароматную синтетику.

– Ну, давай. Как говорили твои предки, «поехали!»

Послушный программе дрон вылез из ангара, покатался вперед-назад, и бордо пополз. Пока ничего интересного, обжитая территория.

Координаты на экране сменились, вместо тройки загорелась четверка. Кай вспомнил, что нужно дышать.

– Майк, гляди. Линий металлов на спектрометре пока нет… Магнитометр скачет… Скоро точка, после которой отрубалась связь. Майк, проверь, все работает?

Связист с улыбкой отвернулся к своей панели. Кай всем телом подался к экрану, как будто мог помочь роботу ехать вперед.

Показания менялись, некоторые значения замигали желтым и красным. В строчках экспресс-анализа появились значки нежданных химических элементов. Кай краем глаза заметил обозначения иридия, никеля, меди. Титана? Не может быть, показалось. Дрон ехал под уклон, направляясь к широкому проходу между двух холмов. Кай завороженно глядел на картинку. Что-то в изображении было неправильно. Найдя кнопку движения камеры, он махнул пальцем по панели. Ракурс обзора поменялся. Ошибки быть не могло.

– Силы небесные… Майк, ты глянь!

Камни, по которым ехал дрон, были ровной прямоугольной формы. Чуть скошенные по краям, плотно подогнанные друг к другу плитки. Покрытые слоем пыли, со сколами и трещинами, но совершенно точно – прямоугольные. Дрон ехал по ним, как наземная машина по трассе. Кай вскочил и заметался по рубке. Немедленно прыгнуть в скафандр и бежать наружу! Увидеть феномен своими глазами. Даже не феномен – величайшее открытие! Это же…