Читать книгу: «Муар», страница 8

Сон был настолько ярким и реальным, что, открыв глаза, девушка еще ощущала мелкую, пронизывающую до самых кончиков пальцев дрожь. Вдыхая пахнувший хвоей сухой воздух и вслушиваясь в звуки ночного леса, она пыталась запомнить как можно больше из того, что ей сейчас привиделось. Но как бы она ни старалась, видения таяли, оставляя после себя лишь эмоции. Несмотря на то, что ночь оказалась относительно теплой, Лесю колотил мелкий озноб. Выбравшись из шалаша, она подошла к костру и протянула к огню ладони.

– Что случилось? Не спится? – Андрей все так же сидел на подстилке из еловых лап, пристроив на коленях автомат.

– Сколько сейчас времени? – спросила девушка, зачерпывая из котелка чай.

– Откуда ж я знаю? Часов нет. Но если на вскидку, то часа три или четыре. Ты что вся трясешься? Замерзла? Возьми мою куртку и ложись иди. Или, вон, этого, – он кивнул на развалившегося возле огня пса. – С собой утащи. Он теплый, как грелка.

– Нет. – Девушка поежилась. – Я не хочу больше спать. Ты иди, ложись, я посижу, покараулю.

– Да что случилось-то? Ты можешь толком объяснить?

– Толком не могу. – Улыбнулась девушка, отхлебывая из кружки чай и смешно морщась. – Фуу… Ищи уже травки свои быстрее, а то эту бурду пить невозможно!

Некоторое время они сидели молча, слушая, как трещит костер и шумит ветер в кронах высоких деревьев.

– Знаешь, мне сейчас… – Девушка на мгновение задумалась, подбирая в голове подходящее, наиболее соответствующее ее состоянию слово. – Привиделось… во сне… Я видела, только совершенно все забыла, остались лишь…

– Эмоции? – перебил ее Андрей.

– Да. А ты откуда знаешь?

– Быть не может?! – Мужчина задумчиво почесал затылок, затем забросил в огонь еще несколько сухих толстых веток и пристально посмотрел на девушку. – Здесь нет поблизости городов… Нет даже единичных заброшенных корпусов… Откуда тогда?

Леся испуганно поежилась.

– Ты чего? При чем тут города? Я тебе говорю, что мне странное что-то приснилось, а ты про города.

– Тебе приснилось то, что было с тобой до того, как ты оказалась здесь.

– Ага. Ничего не поняла.

– Ладно, извини, напугал тебя, да?

– Есть немного. Объясни теперь попроще и по порядку.

– Такие сны снятся, когда где-то поблизости находится обширная радиационная зона. То, что ты видела, – твоё прошлое. Эти сны обычно плохо запоминаются, но остаются яркие ощущения и эмоции от них. Если полчаса назад ты буквально увидела саму себя, значит, где-то здесь что-то есть.

– И что это нам даёт?

– Это, Леся, даёт нам шанс найти что-то полезное. Возможно, неподалёку продовольственный склад или медицинская лаборатория. В любом случае, будь то консервы или лекарства – всё одинаково хорошо.

– Ты в своём уме? Там же радиация!

– Радиация снаружи. Во внутренних корпусах таких резерваций установлены противорадиационные сплавы. Нам нужно просто найти вход в этот бункер. Дозиметр был бы очень кстати.

Леся подошла к шалашу, достала рюкзак и, порывшись в нём, протянула Андрею блестящую чёрную коробку.

– Такой подойдёт?

– Ух ты! Вот это класс! – Мужчина радовался, как ребёнок, получивший подарок. Девушке на миг даже показалось, что он сейчас захлопает в ладоши. – Почему ты раньше не сказала, что он у тебя есть?

– А ты не спрашивал, – пожала она плечами.

Мужчина молча достал карту и несколько минут внимательно изучал её, что-то прикидывая и отмечая.

– Леся, подойди сюда, – наконец сказал он. – Покажи мне хотя бы приблизительно, где находится пустошь, на которой на вас напали сектанты.

Девушка смотрела на карту, освещённую отблесками костра, пытаясь понять, где они находятся. Так ничего и не поняв, она всё-таки спросила Андрея:

– Я не понимаю. Покажи хотя бы, где мы сейчас находимся? И где деревня с призраками, тогда я смогу сориентироваться.

Мужчина уверенно провёл пальцем по тонкой пластиковой карте.

– Смотри. Вот здесь ты перестреляла котов. Здесь оставила подругу.

– Она не была моей подругой, – зачем-то поправила девушка, но грусть и сожаление всё равно отразились на её лице.

– Хорошо, пусть так, – тихо произнёс Андрей. – Всё же, где то место, на котором находится разграбленная пустошь?

– Вот здесь, – ткнула в карту пальцем Леся.

– Уверена?

– Да, уверена. Если коты здесь, а мы сейчас вот тут, то пустошь должна быть в этом месте.

– Молодец! – Мужчина обнял её за плечи и притянул к себе, крепко обняв. Это было так неожиданно и в то же время естественно, будто они знакомы целую вечность. Его лицо оказалось настолько близко, что внутри неё поднялось что-то горячее и разлилось по телу тёплой волной. Освободившись из крепких объятий, но продолжая пристально смотреть ему в глаза, Леся негромко спросила:

– Ты вообще собираешься спать сегодня?

Он улыбнулся в ответ и отрицательно покачал головой, снова притянув девушку к себе. Накинув ей на плечи куртку и проведя рукой по растрепанным волосам, произнёс:

– Скоро начнёт светать. Давай собираться. Когда станет чуть светлее, пойдём. Согласна?

К полудню они вышли на широкую асфальтированную дорогу, сквозь трещины которой пробивалась трава, а в некоторых местах даже устроили свои гнёзда мыши или другие мелкие существа. До точки, которую отметил Андрей, они должны были дойти часа через два, если идти лесом. Однако найденная дорога сократила это время вдвое.

Андрей полагал, что там, куда они идут, может находиться стратегический бункер. Если им удастся найти вход, они смогут пройти на базу, где хранится заветный МТЛБ, подземным путём.

Лесю всё это немного смущало. Ей казалось, что это мальчишество. Даже если этот бункер и есть. Андрей утверждал, что, судя по показателям дозиметра, радиационная зона – это центральная станция управления бункером, находящаяся севернее от их текущего местоположения. Если двинуться чуть западнее, то запасные и аварийные выходы – километров на три-пять дальше. В центральный отсек, естественно, идти нельзя, так как уровень радиации там, скорее всего, зашкаливает. А вот резервные выходы поискать – вполне себе выполнимая задача. Девушка же смотрела на всю эту затею более чем скептически. Но… кто его знает… вдруг и действительно найдется?

Стоя перед широкой, местами проржавевшей, обыкновенной металлической дверью, не имевшей даже стандартного кодового замка, Леся с крайним недоверием покосилась на Андрея.

– Это что?.. Это оно? – Девушка осторожно толкнула дверь рукой, та свободно открылась. Словно кто-то старательно и регулярно смазывал ей петли. – Ерунда какая-то. Я, конечно, не много знаю про все эти бункеры и прочие подобные укрытия. Но что-то, вот прям сильно так, подсказывает мне, что двери они имеют совсем не такие…

Андрей, осторожно всматриваясь в темноту открывающегося перед ним коридора, сделал шаг вперед.

– Подожди! – Девушка сунула ему в руку фонарик. – Я, как-то, если честно, боюсь туда идти.

– Значит, не ходи. Подожди меня здесь. Я осмотрюсь и вернусь назад.

– Ну уж нет! Я с тобой! – Поправив на плечах лямки рюкзака, девушка сделала шаг в темноту пахнущего сыростью и плесенью коридора. Андрей жестом остановил ее.

– Лесь, я прошу тебя. Останься здесь. Во-первых, что там – он показал внутрь прохода – неизвестно. Мне было бы спокойнее, если бы ты пока не лезла туда. И за входом, заодно, посмотреть не помешает. Автомат с предохранителя сними и жди.

Поразмыслив пару минут, девушка неохотно кивнула, соглашаясь с его доводами.

– Кобеля придержи, чтобы за мной не увязался, – сказал напоследок мужчина и, щёлкнув фонариком, быстро скрылся в темноте коридора.

Оставшись возле распахнутой двери, Леся некоторое время просто бесцельно ходила туда-сюда, время от времени одёргивая пса, который то сидел словно каменное изваяние и пялился в темноту дверного проёма, то, сорвавшись с места и отчаянно гавкая, стремился догнать хозяина. Леся несколько раз успевала поймать его уже на самом входе в тоннель. Вот и в этот раз, схватив псину за косматую шкирку и оттягивая от входа, неожиданно услышала голоса. Совсем тихие, словно кто-то переговаривался, опасаясь быть нечаянно услышанным. Присев на корточки, обхватив за шею собаку, затихла и прислушалась. Разговаривающие, словно догадавшись, что обнаружены, тоже затихли. Просидев так некоторое время в обнимку со своим дико воняющим псиной приятелем, пришла к выводу, что всё же ей померещилось. Поднявшись и поправив автомат на плече, решила развести костёр. Просто так, чтобы не скучно было. Травы вокруг оказалось предостаточно, а вот деревьев… Деревьев не было. Немного в стороне, на возвышенности, образующей нечто вроде холма, обнаружились заросли довольно плотного кустарника. Пожалуй, сойдёт, тем более всё равно другого ничего в этом месте не растёт.

– Слушай, псина, – обратилась она к собаке. – Пойдём кусты драть! Ну, не могу я просто так возле этой двери больше болтаться! Всякие мысли в голову лезут, голоса уже мерещатся!

Направившись в сторону холма, обернулась и, убедившись, что собака следует за ней, ускорила шаг. Всё же надолго оставлять вход без присмотра не хотелось.

У самого подножия трава оказалась настолько густой и высокой, что доходила девушке почти до пояса. Псины же совсем не было видно. Забравшись в густую растительность, он самозабвенно занялся ловлей мышей и лягушек. «Что ж, пусть развлекается», – пронеслось у неё в голове. – «Хотя бы за Андреем вдогонку кидаться не будет». Буквально через пять минут, когда девушка, изрядно исцарапав руки, наломала нужное ей количество сухих веток, на самой верхушке холма раздался отчаянный визг, разбавленный немалой долей ужаса в частотном спектре. От неожиданности Леся оступилась и со всей дури рухнула в траву. Хворост разлетелся в стороны, перед лицом прошмыгнула жирная мышь, а в задницу, трясясь и повизгивая, торпедой влетел пёс. Слегка придя в себя, она встала и, аккуратно раздвигая руками стесняющую движение растительность, направилась в ту сторону, откуда донёсся крик. Правильнее, конечно, было бы вернуться и, тупо выставив перед собой оружие, ждать дальнейшего развития событий. Но ей почему-то казалось, что тот, кто минуту назад истошно визжал наверху, боится сейчас ничуть не меньше её самой. А скорее всего, даже ещё и больше. Вон столько ужаса было в том крике! Забравшись наверх, она осмотрелась. Кусты… Трава… В этом буреломе можно сутки копаться и так ничего не найти. Да и продираться сквозь колючие кусты не слишком хотелось. Потому, не особенно раздумывая, девушка громко крикнула:

– Кто вы? – В ответ не донеслось ни звука, лишь ветер шуршал в листьях иссохшегося кустарника, да было слышно, как пищали под ногами слишком уж упитанные мыши. Девушка вскинула автомат и передёрнула затвор.

– Выходите уже! Ну или хотя бы скажите что-нибудь! Считаю до трёх и стреляю! – Через секунду добавила: – Снесу сейчас эти кусты к чёрту, вместе со всеми, кто там в них засел!

Данное заявление возымело положительный эффект. Где-то в самом центре бурелома что-то зашевелилось, зашуршало и поползло в её сторону. Леся подумала, что сейчас ей, наверное, следовало бы испугаться. Но страха, что удивительно, совершенно не было. Спустя минуту в поле зрения появилась нечто. Нечто передвигалось на четвереньках, старательно оползая колючки и буквально тараня головой особо густые заросли. Следом ползло ещё одно, но значительно меньших размеров. Девушка смотрела на это во все глаза и никак не могла понять, что или вернее, кто это. Вскоре первое существо, успешно выбравшись из зарослей, Очень медленно, с некоторой опаской поднялось на ноги. Следом подползло второе и также приняло вертикальное положение. С минуту стояла полная тишина. Лесе показалась, что даже мыши в траве замерли в ожидании дальнейшего развития событий.

– Не стреляйте, пожалуйста. – Женский испуганный голос прозвучал в этой ситуации так же неожиданно, как и то, что произошло дальше.

Существо, медленно подняв руки, скинуло с головы капюшон, больше всего напоминающий мотоциклетный шлем комбинированного типа, расстегнуло молнию длинного брезентового плаща тёмно-песочного цвета и стянуло с рук плотные кожаные перчатки. Перед Лесей стояла молодая женщина, навскидку двадцати с небольшим лет, рядом с ней, также стянув с себя всю эту абстрактную амуницию, испуганно жался мальчик лет пяти.

– Пожалуйста, не стреляйте, – повторила незнакомка. – Мы с сыном здесь одни. У нас нет никакого оружия. Прошу вас, опустите автомат. Кирюша очень боится…

Леся медленно убрала «Вал» за плечо. После того как ствол автомата перестал смотреть в их сторону, женщина с облегчением вздохнула.

– Спасибо, – чуть слышно произнесла она.

Леся же, сбросив оцепенение, ошарашенно выдала:

– Вы что, люди? – Глупее вопроса, конечно, придумать было сложно. Но девушке в голову словно запихнули кусок мягкой ваты, и думалось как-то запоздало и совершенно не последовательно. Мальчик испуганно жался к ногам женщины. Та, в свою очередь, безостановочно гладя его по вихрастой белобрысой голове, продолжала стоять и заворожённо смотреть на Лесю.

– Мы увидели вас, когда вы ещё шли по дороге, километрах в двух отсюда, и решили спрятаться… на всякий случай, – запинаясь почти на каждом слове, произнесла она.

– А? – девушке показалось, что она сейчас ослышалась. – Километров? То есть это как?

– Понимаете, – она всё так же стояла на том месте, где совсем недавно выползла из бурелома. – Понимаете… Кирюша очень хорошо видит… У него зрение очень хорошее…

– Да уж… – выдохнула девушка. – Здесь уж точно не поспоришь. Чем дальше, тем больше офигеваю. Ладно, пойдём. Там поговорим. – Она махнула рукой в сторону оставленного ею прохода в бункер.

Устроились прямо на земле, недалеко от полуоткрытой двери. Набросав побольше мягкой травы, соорудили себе что-то вроде матраса. Как только подошли ко входу в бункер, Леся предложила им воды и последнюю, оставшуюся у них с Андреем банку консервированной рыбы. На что получила ответ, что подобного добра у них с сыном хватает предостаточно, даже можно сказать, с излишком.

– Мы нашли эту дверь месяца три назад, – тихо рассказывала Теона. Она вообще всегда говорила тихо, и Лесе казалось, что это просто привычка. Эта молодая женщина элементарно боится произносить слова громче. И, скорее всего, если бы это было возможно, вообще перешла бы на язык жестов, дабы какими бы то ни было звуками не привлекать к себе хоть малейшее внимание.

– Когда пришли, она была ещё закрыта.

– На что же? – поинтересовалась Леся. – Я не увидела на ней даже элементарного амбарного замка.

– Она на магнитном держателе, а вводная панель – немного левее. Вы её не заметили, потому что не искали. А мы с Кирюшей стали искать и нашли. У нас три дня ушло на то, чтобы подобрать код.

– Каким же это образом вам удалось код подобрать? – С явным недоверием и сарказмом поинтересовалась девушка. – Это же миллион комбинаций! Тут не то что три дня, тут три года мало будет!

– Тут такое дело… – Женщина виновато опустила глаза. – Кирюша… Он… Он очень хорошо не только видит, но и слышит тоже… Не так, как все.

– Понятно. – Выдохнула девушка, устало проведя ладонью по лицу. – Видит, слышит, нюхает. Что он там ещё у вас может? Не летает, случаем?

– Я понимаю вас, Леся. Вы, вероятно, сейчас считаете меня свихнувшейся бабой. Но я могу всё вам объяснить, наш с Кирюшей случай скорее закономерность, нежели исключение, а что касается замков, то все вводные панели здесь механические. Когда две из шести цифр совпадают, происходит характерный щелчок. Обыкновенный человек его вряд ли услышит. А вот мой сын сможет различить. Но Кирюша ещё ребёнок, ему пять лет. Поэтому на открытие одной двери у нас с ним может уйти от двух-трёх дней до тех же двух-трёх недель.

– Откуда же он у вас такой весь из себя особенный взялся? – Произнесла Леся.

Теона погладила мальчика по голове, поправила ему курточку и произнесла:

– Сынок, иди поиграй с собакой. Познакомься с ней поближе. Иди, не бойся.

Она улыбнулась, глядя на сидящего неподалёку пса, который во все свои круглые янтарные собачьи глаза сейчас заинтересованно пялился в их сторону.

– А как её зовут? – спросил мальчик.

Леся улыбнулась, вспомнив, что пёс у них так до сих пор и остался просто псом.

– Я не знаю, малыш. Если хочешь, придумай ему имя сам!

– Я у него тогда спрошу, как его зовут? Хорошо? – вопросительно посмотрел на девушку мальчуган.

– Конечно… Спроси… – Леся от подобного заявления растерялась окончательно. – Он что, и с собаками болтать умеет? – нервный смешок слетел с её губ.

– Нет, что вы! Этого он вряд ли умеет. Это он так… Болтает всякие детские глупости.

Когда мальчик отошел на значительное расстояние от них, Теона продолжила:

– Знаешь, Леся, наша с сыном история… Она довольно короткая, несмотря на то, что длинной, как ни странно, в целую жизнь.

– Теона, – перебила её девушка, – может, достаточно уже мне «выкать»? Мы сейчас находимся чёрт знает где. Сидим на жухлой траве, напротив самого настоящего бункера. С оружием. Наблюдаем за пятилетним ребенком, который видит на два километра вперед и вполне возможно, прямо сейчас треплется о жизни с собакой, которая и на собаку-то весьма отдаленно похожа. Так что к черту, может, все эти проявления хорошего тона?

– Да. Ты права, – немного подумав, ответила женщина. – С чего начать, даже не знаю.

– Не знаешь с чего? Начинай, значит, сначала, – рыкнула на нее девушка и невольно покосилась на белобрысого мальчугана, который, обняв псину за кудлатую холку, что-то самозабвенно нашёптывал ему на ухо.

– Я родилась в пустоши, которая находилась много севернее этих мест, – начала свой рассказ Теона. – Здесь можно сидеть на одном месте по пять-шесть лет, выращивать горох с морковкой и ни о чём не думать. Там, откуда я родом, земля не такая урожайная, да и климат не особо благоприятен. За каждый кусочек более-менее стоящего чернозёма разворачиваются нешуточные войны. Иногда даже в прямом смысле этого слова. Когда мне было шестнадцать, на нашу пустошь напали. Нет, это были не сектанты и не разбойники, это были такие же кочевники, как и мы. Дело было в том, что их было значительно больше, чем нас. В итоге мужчин перебили, женщин и детей разогнали, а девчонок вроде меня оставили себе. В качестве развлечения. Ну, ты понимаешь, о чём я. Развлекала я их долгих четыре года, пока в один из переходов мне не удалось сбежать. Нас ведь не на цепях держали, потому как и бежать-то особо некуда было. Когда остановились на очередную проверку земель на годность, я драпанула в лес. Представляешь? Одна. Без оружия, еды, воды и даже без тёплой одежды. Единственное, что я обязательно прихватила с собой, был авторосжиг. Может быть, только благодаря ему я и не окачурилась там в первые несколько дней. Естественно, страшно было до задницы, но это всё равно лучше, чем каждую ночь терпеть на себе нового мужика, а иногда и не одного. Своих баб они берегли, твари, жалели их, рождаемость контролировали. А на нас им было плевать. Из тех пятнадцати девчонок, что они прибрали себе, четыре года протянули лишь трое, включая меня. Остальные либо погибли от побоев, либо скончались в родах. Одна из девчонок, совсем молоденькая, банально простудилась. Возиться с ней желающих не оказалось, и её просто отвезли поближе к городу и выбросили. Но там, знаешь, собаки дикие, мутанты… Я видела их… Я… Ладно, по порядку.

Теона на мгновение задумалась, словно вновь оказалась в том страшном для неё времени. После чего тихо, стараясь, чтобы мальчик не особенно обращал внимания на её рассказ, продолжила:

– Спустя две недели я вышла к людям. Незнакомое, малочисленное поселение, даже пустошью не назовёшь. Они там баранов каких-то достали где-то и усиленно их разводили. Меня приняли, но лишь до тех пор, пока не стало понятно, что я беременна. Они недолго думали, обрадовались. За моего новорожденного ребёнка сектанты предлагали им целую дойную козу.

– А что, сектанты ещё предлагать умеют? – удивилась Леся. – Я думала, они приходят, убивают всех нафиг и берут то, что им нужно.

– Да разные они бывают. Эти вот тихие были. Козу им не надо было, а младенца очень даже необходимо… Оттуда сбежать оказалось гораздо сложнее, заманчивый образ козы заставил их запереть меня в подвале. И для того, чтобы вырваться оттуда, мне пришлось изрядно замарать руки в крови. В итоге, уже почти перед тем, как Кирюшке появиться на свет, я совершенно случайно вышла к городу. Знаешь, мотаться по лесам на последнем месяце беременности – это я тебе скажу, занятие не из самых приятных. Я недолго думала. Я устала намного сильнее страха. Тем более, я видела, что собачьи стаи вблизи городов вполне себе нормально живут. Не дохнут и не мутируют, спят, жрут, плодятся и жизни радуются. И чем я хуже собаки? Самым сложным оказалось их обойти, чтобы зайти в город, но я справилась. Кирюшка родился спустя неделю после этого.

– И ты не боялась радиации?

– Есть некая сыворотка. Я узнала это от разведчиков, которых встретила в том же городе. Одной инъекции хватает на две с половиной недели пребывания в радиоактивной зоне. Это не панацея, конечно, но хотя бы не сдохнешь и неизвестно в кого с хвостом и копытами не превратишься. Если знать, у кого и на что эту штуку можно выменять, то в городе вполне можно какое-то время даже жить. Но об этом я тоже немного позже узнала. Ребёнок родился, а идти мне всё равно было некуда.

– Почему же ты тогда ушла оттуда? – Леся то и дело посматривала на дверь бункера. Прошло уже достаточно времени, а Андрей всё не появлялся.

– Ушла, потому что увидела ИХ. Именно увидела, а не послушала рассказы и жуткие истории очевидцев. Знаешь, впечатлило… – Теона зябко передёрнула плечами. – Когда своими глазами видишь, как стремительно меняется двух-трёхлетний ребёнок, это даёт тебе настолько мощный пинок под зад, что летишь из радиационной зоны с реактивным ускорением, не обращая внимания даже на обступившие город стаи собак. Видимо, скорость такая значительная, что псы просто не успевают заметить. – Она кисло усмехнулась и ненадолго замолчала, глядя на играющего с собакой мальчика. – Мы прожили там восемь с половиной месяцев, прежде чем ушли. Видимо, этого хватило: мой сын не такой, как все. Когда люди понимают это, то первое, к чему они начинают активно стремиться, – это удавить гадёныша, пока из него не выросло что-то пострашнее. Он видит и слышит в разы лучше любого человека, иногда разговаривает с кем-то, кого я разглядеть не в состоянии. Но в остальном – это милый добрый мальчишка.

– Где же вы жили всё это время после того, как ушли из города? – С каждой новой фразой этой несчастной, измученной, но не сломленной женщины в груди у Леси что-то сжималось, причиняя почти физическую боль. К горлу подступал комок, а глаза обжигали колючие слёзы.

– Да где придётся. Однажды нашла довольно хорошую заброшенную избу, мы прожили в ней почти два года. Так бы и жили там, но поблизости объявились коты, поэтому пришлось срочно уходить. Очень жаль было оставлять вещи, что пришлось бросить, но нести с собой всё, что накопилось за два года, – это просто нереально. Потом был контейнер из медицинской лаборатории, бесчисленное количество шалашей и землянок. И вот совсем недавно мы вышли на это… Этот… В общем, я не знаю, что это такое, но это – сказка! Леся, чего тут только нет!

– Да… Андрей говорил, что это спецфортификационный объект. Язык сломаешь. Бункер, в общем.

Леся уже всерьёз переживала: прошло почти четыре часа с тех пор, как мужчина скрылся в туннеле. Что можно делать там столько времени? Мальчик подошёл сзади совсем тихо, положив маленькую тёплую ладошку на её плечо, и негромко, но очень уверенно произнёс:

– Тётенька, вы не волнуйтесь, он скоро придёт. Он сейчас возле той, последней двери, которую у меня открыть не получилось. У него тоже не получится, и он вернётся.

Леся погладила мальчугана по щеке.

– Спасибо, мой хороший. А откуда ты об этом знаешь?

Мальчик недоумённо пожал плечами, словно она спросила у него, почему небо голубое, а трава зелёная.

– Я слышу его. Сейчас он ещё немного понажимает на замок, потом ему надоест, и он придёт сюда. Тётенька, а можно я с ним? – Мальчик ткнул худеньким пальчиком в пса. – Вон за тот холм сбегаю? Там тааакой кузнечик есть! – Он широко раскинул руки, стараясь показать, какого именно размера насекомое обитает за холмом.