Читать книгу: «Завтрак для фанатки», страница 6

Вся компашка промаршировала за мной и остановилась, пока я осторожно присела в сугроб, а потом легла на него спиной, показывая, как все просто. Лиззи и Брендон пожимали плечами:

– И что дальше?

Я вытянула руки вдоль туловища и стала водить ими по снегу, словно бабочка крыльями.

– Ну, чего вы стоите? Ложитесь! – скомандовала я. – Ангелочков делают лежа!

Восемьдесят килограмм совершенства упало прямо на меня, выполняя команду. Я выставила руки вперед и опешила от такой наглости Джонатана. Он игриво улыбался и рассматривал мое лицо, наши носы почти касались друг друга, и я не могла поверить, что это происходит со мной, потому что несколько минут назад я злилась, пытаясь что-то вспомнить. В это время Лиззи подошла к нам и плюхнулась рядом на чистый девственный снежок. Я видела, как она вытянула руки вперед к своему парню и прокричала:

– Брендон, иди ко мне! Я тоже хочу делать ангелочков! – потом повернулась ко мне и, подмигнув, сказала: – Это так эротично выглядит со стороны…

«Эти бритиши невыносимы! – думала я. – Причем в прямом и переносном смысле!»

Я повернулась к Натану, который стряхивал снежинки с моего шарфа, и, встретившись с ним глазами, вспомнила. Я вспомнила, как он говорил эти слова, пока я засыпала в комнате после разговора. Он сказал, что не верит мне, что знает, что мне что-то нужно от его семьи, от него в частности, что я не та, за кого себя выдаю… Он решил, что я сплю и не слышу, в то время как я еще находилась в пограничном состоянии между сном и дремотой.

– Слезь с меня сейчас же, – сказала я и пихнула его в грудь. – Вы что, реально не знаете, как делаются ангелочки?!

Последняя фраза адресовалась всем бритишам и особенно тому, кто так нежно придавливал меня к земле.

– Ну, исходя из того, что их делают лежа, то… – усмехнулся Джонатан.

– Ты, идиот! Встань сейчас же! – Я еще раз толкнула его, но он не сдвинулся с места, посмеиваясь и удерживая меня за плечи. Это была какая-то глупая игра, которую я не хотела ни принимать, ни понимать. Оставалось только отвернуться, пряча взгляд от Коула, и сдерживать слезы, вспоминая его слова.

– Лиззи, вставай! Ты замерзнешь, – беспокоился Брендон, но она только смеялась и протягивала руки к парню. Девушка веселилась на полную катушку, чего я не могла сказать о себе. Меня пугала данная ситуация. И еще то, что Коул ожидал от меня. Нужно было еще раз повернуться и встретиться с ним взглядом, но в тот момент, когда я начала поворачиваться, моя щека вспыхнула от его горячего дыхания, а потом вспыхнула и я, когда поцелуй задержался на моих губах. Наши глаза встретились, но я ничего не видела.

– Упс… – произнес Натан, широко улыбаясь, и начал медленно подниматься.

Холод пробирался за воротник, зубы постукивали, и я не могла понять, что чувствую. Эти английские горки от полного падения в пропасть до взлета на небеса совершенно обескураживали, не давая мыслить разумно, хотя, возможно, во всем был виноват алкоголь. Я вздохнула… Сама пока еще не понимая, от облегчения или досады. Неужели он меня поцеловал? Может, он просто пытался подняться и задел? Не мог он меня намеренно поцеловать!

Пока я размышляла, кутаясь в шарф и рассматривая снежинки, падающие мне на лицо, три пары глаз изучали меня сверху в недоумении.

– Что? – спросила я, разводя руками. – Я же не виновата, что вы не знаете, как делать ангелочков.

– Ну, мы… – начал кто-то из них, но тут же замолчал. Я подумала, что они забыли английский.

– Теперь придется идти к другому сугробу, чтобы показать вам, как их делать, – надулась я. – Дайте руку, чтоб подняться.

Глава 10
Нас утро встречает прохладой

 
День, который плохо начат,
Не храни, тоскливо ноя,
Потому что и удача
Утром спит от перепоя.
 

И. Губерман

Руку подал Джонатан, она была такой же ледяной, как и моя. И мой взгляд наверняка обдавал холодом, поэтому парень поежился и отпустил меня.

«Надо же, не умеют делать ангелочков!» – возмущалась про себя я, подводя их к новому сугробу. Потом плюхнулась на спину, избегая встречаться с удивленными глазами кого-либо из них, и стала водить руками и ногами по снегу. Джонатан вновь помог мне встать, поднимая за руку.

– Вот! Смотрите! – указала я на снег. – Видите! Примятый снег похож на ангелочка!

Мои спутники переглянулись и разразились громким смехом. Смех был такой, что в доме, возле которого я пыталась изобразить ангелочка, стали зажигаться огни в окнах.

– Хватит смеяться! – цыкнула я. – Сейчас кто-нибудь вызовет полицию, и мы продолжим вечер в участке.

Они попытались сдержать смех, но это им плохо удавалось, кто-нибудь фыркал от давившего приступа.

– Ну… Не знаю… – оправдывалась я. – Мы у себя дома всегда делаем так ангелочков на снегу.

Хохот разразился с новой силой, и я тоже рассмеялась, понимая, что лондонский снег вряд ли так часто располагал его жителей к игре в снежки или вот такому способу делать ангелов. Для Лондона на улице стоял ужасный холод, и все уже немного примерзли, так что Брендон стал тащить Лиззи домой, обещая показать, как делаются ангелочки в более подходящем и теплом месте, а нам оставалось только попрощаться с ними и помахать отъезжающему такси.

Я и Джонатан шли молча до двери. Я не знала, о чем думал он, но я определенно возвращалась мыслями к этому случайному поцелую, который стал просто неожиданностью для меня после всего того, что я вспомнила и почувствовала в пабе. Я почти уже решила, что могу возненавидеть этого парня за его слова и поступки, а потом случилось это… И теперь я пребывала в растерянности.

Я повернулась и через плечо посмотрела на Коула. Он улыбнулся, но тут же стал серьезным и задумчивым. Может быть, он думал о Скарлетт? Или о том, что совершил ошибку? Или о том, что все еще не верит мне? В любом случае каждый из этих вопросов расстраивал меня. А я, кажется, начинала понимать, что Натан не такой милый и очаровательный, как на обложке Men’s Health.

Снимая верхнюю одежду в холле, мы тоже молчали. И эта тишина между нами давила и угнетала.

– Хорошо повеселились, – не удержалась я.

– Да, – ответил Натан.

– Твой друг очень веселый человек, – продолжила налаживать разговор я.

– Да, – согласился он.

На этот раз парень хотя бы посмотрел в мою сторону, но, как всегда, что-то обдумывая.

– Он тебе понравился? – неожиданно спросил он.

– Да, он просто душка, – озорно ответила я.

– Рад за вас.

– Что ты имеешь в виду? – Теперь пришла моя очередь удивляться.

– Рад, что вы друг другу понравились, – равнодушно объяснил он. – Спокойной ночи.

Я хотела что-то сказать, открыв рот, но Джонатан направился к лестнице. Я посмотрела на его удаляющуюся спину и тоже стала подниматься, направляясь в свою комнату.

– До завтра, – пролепетала я, проходя мимо него.

– Угу… – ответил он через плечо, криво усмехнувшись.

«Наверное, просто перепил», – подумала я, больше не найдя никакого объяснения происходящему. Эта смена настроения просто пугала, но думать об этом или о том, насколько насыщенным был сегодняшний день, не было сил.

* * *

Кто придумал после пробуждения желать доброго утра?! По себе знаю – утро добрым не бывает. Смена часовых поясов, алкоголь, новая обстановка и парень за стеной, который недавно говорил, что не верит мне, а потом поцеловал в губы, не способствовали в это утро хорошему настроению. Встала по будильнику, и то только потому, что мама говорила в детстве, что спать весь день неприлично. К какой бы там матери отправить это приличие и будильник вместе с ним?

А я думала, что только в шестнадцать чувствуешь себя так паршиво, когда не знаешь, чего ждать от нового дня. Хорошо, что вчера я не перебрала со спиртным и физическое состояние вполне в норме, в отличие от Лиззи, которая мешала мартини с пивом и виски.

Принимая душ, я тихо напевала и думала обо всем произошедшем: о Коуле, о Томе, о том, что чаще всего люди совершенно не такие, как мы их себе представляем при первой встрече. Я очень расстроилась из-за Натана, потому что эти слова действительно ранили. Конечно, я не могла так быстро стать близкой подругой его семьи, но немного доверия заслуживала, потому что я не хотела сделать им ничего плохого.

Услышав шум открывающейся двери, я перестала петь и выглянула из-за шторки, но оказалось, что дверь закрыта, и звук, который я услышала, тоже мне показался. Клер предупредила, что уедет по делам, Ричард на работе, а Натан на съемках, поэтому я продолжила петь под душем, заканчивая утренние процедуры и размышляя о том, как мне теперь себя вести с последним из них.

Покидая туалетную комнату, я поняла, что мои слуховые галлюцинации более-менее реальны, звук исходил снизу, с первого этажа, поэтому я осторожно стала спускаться по лестнице, чтобы не спугнуть выдуманного моим воображением вора. В холле стояла подставка для зонтов, и я схватила первый попавшийся с выгнутой ручкой, похожий на трость. Потом представила себя со стороны: в пижаме, с зонтом в руках, с мокрыми волосами. И сама чуть не рассмеялась в голос. Зонт вернулся на место, а я стала пробираться к кухне, стараясь не шуметь. И в этот момент:

– Чего крадешься?! – напугал меня голос материализовавшегося из кухонного проема Джонатана. – Иди завтракать.

Я вздрогнула, мысленно ругая его последними словами, но все же расплылась в улыбке:

– Хорошо. Я сейчас.

«Джонатан дома! Что он делает здесь? Как он напугал меня! Он подмигнул мне?» – Я семенила по лестнице вверх, перепрыгивая с одной мысли на другую, которые не давали мне шанса вести себя с ним как с обычным парнем из Ноттинг-Хилла.

Увидев в зеркале свое отражение, я только развела руками: волосы сырые, топик тоже намочился, дурацкие пижамные штаны все помятые, вероятно, моя участь – это встречаться с мужчиной моей мечты в самом неприглядном образе, чтобы никогда и не мечтать ему понравиться, хотя со вчерашнего дня я еще не решила, а хочу ли я сама ему нравиться. Поэтому при выборе одежды я руководствовалась холодным рассудком, который на некоторое время покидал меня в этом странном городе дождей и туманов. Надела джинсы и какую-то футболку. Волосы закрутила в пучок и вернулась в кухню, где никого уже не было.

– На плите разогретое молоко. На столе коробка хлопьев. Кофе в кофеварке. Приятного аппетита, – раздался голос из гостиной.

– Спасибо, – ответила я. – А ты?

– Я закончил.

– А…

Пришлось принимать пищу в одиночестве, но не в полном смысле этого слова, конечно. Джонатан находился где-то за стеной и мог слышать, как я буду чавкать, поэтому я осторожно налила в глубокую тарелку молоко и насыпала хлопьев, потом придвинула корзинку со сдобой и стала есть хлопья вприкуску с рогаликами, стараясь не шуметь и не думать о том, что съем со злости всю его любимую сдобу.

Мысли в этот момент посещали самые разнообразные, начиная с того, почему Коул не на съемках, заканчивая тем, почему он не предпринимает больше попыток поговорить со мной, ведь сейчас подходящий случай, нас никто не услышит. Еще я думала о Скарлетт и их отношениях, о том, что неправильно быть с одной девушкой и целовать другую, валяясь с ней в сугробе. Хотелось не думать о том, что Джонатан хороший актер и играет с легкостью в повседневной жизни, думать о том, что для него нет различия, где съемочная площадка, а где жизнь с ее несовпадениями со сценарием.

Парень появился в кухне так же внезапно, как и исчез, отчего я уже второй раз чуть не подавилась его любимыми рогаликами. Он схватил один и, удаляясь, бросил через плечо:

– Если что, я в своей комнате…

– А если что – это что? – сыронизировала я.

Он остановился и развернулся ко мне лицом.

– Если тебе что-то понадобится, – уточнил он, и уголки его губ слегка приподнялись в улыбке, хотя глаза устало смотрели мимо меня, отчего я поежилась, прогоняя холодок, крадущийся по спине.

Закончив завтрак, я сполоснула за собой посуду и прошлепала в гостиную, где включила убийцу времени – телевизор. Переключая каналы, я наткнулась на фильм с участием Джонатана Коула, где он играл впервые шестнадцатилетним парнем. Это была очень милая роль, после которой его заметили в Голливуде и он стал тем, кем он стал. Тем, кто стал нужен мне и еще миллионам девушек по всему миру. Страшнее картины себе и нарисовать сложно, одно дело – соперничать всего лишь с одной девушкой, другое – с миллионами его фанаток, таких же сумасшедших, как я сама.

Неожиданно в диалоги на экране вклинился потусторонний звук, исходивший с верхнего этажа дома. Слышно было не очень хорошо, но звук перебираемых струн заставил меня отключить звук телевизора и прислушаться, но и этого было недостаточно, стены глушили мелодию, поэтому я поднялась и остановилась возле двери Натана. Тема явно была не закончена. Обрывая ее, он начинал играть заново. Я готова была описаться от счастья, стоя там, возле его двери, слушая, придвигаясь все ближе, прислоняя ухо к двери, которая случайно оказалась незапертой, отчего я снова незвано ввалилась в комнату Джонатана. Он насторожился и перестал играть.

– Разве тебе в детстве не говорили, что подслушивать некрасиво? – Он был раздражен. – По-моему, у тебя входит в привычку забираться в мою комнату без приглашения.

– Прости… Прости… Я не хотела… Это вышло случайно, – оправдывалась я. – Я прикрою дверь и больше не буду тебе мешать.

«Какая же я дура беспросветная!» – ругала я себя, заливаясь горячим румянцем.

– Ты не мешаешь, – задумавшись, проговорил он. Потом потер лоб, размышляя. – Послушай…

Парень хотел сказать что-то еще, но не успел, раздался звонок в дверь.

– Кто это? Мне открыть? – спросила я, немного приходя в себя.

– Да, пожалуйста.

Я почти вышла из комнаты, но остановилась, повернулась и, выдохнув, спросила:

– А что ты хотел спросить?

Звонок раздался снова, Джонатан нахмурился:

– Ничего… Не думай об этом. Ерунда.

Когда говорят «не думай об этом», волей-неволей начинаешь обо всем задумываться. Что там такое творилось в голове у этого парня, мне понять было не по силам. Почему он постоянно находился в таком напряжении и задумчивости, я не могла постигнуть. Может, это из-за ролей? Ведь я не знала, как актеры готовятся к роли, что они делают, как настраиваются. Что необходимо предпринять, чтобы перевоплотиться в другого человека, с другими мыслями и поступками. Может, он обдумывал все это?

Как бы там ни было, я все время попадалась ему под руку, все время мешала. И от этого ненавидела себя за то, что я слишком любопытная и навязчивая.

В дверь опять позвонили, и я, выглянув в окно, увидела там Тома, который улыбался кошачьей улыбкой.

– Привет, – сказал он, когда я открыла дверь, впуская его.

– Привет, – ответила я и тоже улыбнулась. – Проходи.

– Прекрасно выглядишь, – сделал комплимент он и прошел в холл.

– Спасибо, – смутилась я. – Ты тоже.

– Ну, это вряд ли. Я вчера столько выпил, что голова трещит ужасно.

Я тактично промолчала, рассматривая пуговицы на полупальто друга Коула. Он выглядел сногсшибательно в этом черном незастегнутом полупальто, узких черных джинсах и высоких ботинках с пряжками.

– Кто там пришел? – раздался голос Натана сверху.

– Это Том! – крикнула я.

– Это я, – подтвердил Том, снимая темную шапочку и приподнимая упаковку пива. – Я принес пива.

В холл спустился Натан, я улыбалась, посматривая то на одного, то на другого, чувствуя себя лишней. Они пожали руки и толкнули друг друга плечами, засмеявшись. От этого звука я вздрогнула.

– Как дела? – спросил Натан и покосился на меня.

– Нормально, – ответил Том. – Чем занимаетесь?

– Да… Пф-ф-ф… Собственно… ничем, – развел руками Коул, задевая меня и извиняясь на автомате, обнял за плечи.

– Я смотрю телевизор, – задумчиво ответила я, пытаясь сбросить руку Джонатана.

– И что там? – заинтересовался Том, только, скорее, его интересовало то, что делает рука его друга у меня на плече. Даже брови парня удивленно приподнялись.

Но Том тут же нашелся, протянул упаковку пива Коулу, предварительно вытащив из нее одну бутылку для себя, и внимательно стал слушать, что я скажу.

– Я смотрю тот старый фильм, – неуверенно произнесла я. – Там Джонатан играет этого парня, которому шестнадцать лет.

– О! – воскликнул Том. – Очень интересный фильм. Ты поклонница мистера Коула?

Я смущенно заулыбалась.

– Немного.

– Ну все, Том, хватит устраивать клоунаду, – непонятно на что разозлился Натан и, схватив Тома за рукав, потащил за собой. – Пошли наверх.

Вспомнив, что я только что сунула нос в святая святых и, по-моему, еще не прощена, я опустила глаза, стараясь стать незаметной и справиться с обидой.

– Мы еще увидимся, – сопротивлялся натиску Натана Том.

– Конечно. Я в гостиной, если что! – сыронизировала я, ох уж это желание всегда ставить точку последней в разговоре.

Коул повернулся, и его нахмуренные брови приподнялись в удивлении, а губы приоткрылись, чтобы что-то сказать, но он тут же передумал и со вздохом замотал головой.

– Том? – позвал он.

Я вернулась в гостиную и тупо уставилась на экран. Там милый мальчик с немного угловатыми движениями и длинными волосами что-то рассказывал понравившейся ему девочке, которая совершенно не хотела его слушать. А я хотела реветь от непонимания, еще больше заливая этот город ненужной влагой. Мне хотелось знать, что происходит. Мне хотелось сбежать от серьезных глаз и недоверия Натана. Мне хотелось того, чего я не могла получить.

Вскоре ко мне присоединился Том, который плюхнулся рядом на диван и, нагло рассматривая меня, спросил:

– Все еще идет?

– Да, – тихо ответила я, стараясь не краснеть под его взглядом.

– Грустишь?

Он вел себя настолько естественно и немного нагло, что это не могло не нравиться. Руку он закинул на диван, и я чувствовала это почти объятие, которое мне нравилось. Мне действительно нравилось чувствовать себя красивой и нужной. Мне было приятно из-за того, что я нравлюсь Тому, а не стучусь в закрытые двери, расшибая лоб.

– Не знаю… – вступая в игру, ответила я.

– Никто тебя не развлекает? – Он коснулся моих волос, наматывая выбившуюся прядь на палец.

– Да нет. Что ты. Завтра мы с Лиззи пойдем в музей, а потом Клер обещала показать интересные уголки Лондона, – объясняла я. – Просто сегодня день выпал, за окном противная погода, а я не привыкла сидеть и тупо таращиться в телевизор.

Пришлось повернуться к нему лицом, чтобы видеть его ярко-синие глаза, этот хитрый взгляд и острую линию подбородка, присущую только англичанам.

– И чем ты любишь заниматься? – Он внимательно слушал или делал вид, что слушает, опираясь на кулак.

– Гулять люблю, читать книги…

– У Коулов прекрасная библиотека. Спроси Натана, он даст что-нибудь почитать, – и он провел рукой по воздуху над головой.

– Не хочу, он сегодня слишком раздраженный и злой, – пожаловалась я.

– Я не злой, – послышался голос Джонатана за спиной.

«Черт! И зачем я только это сказала?» Баллы королевы лохушек так и сыпались в мою призовую корзину.

– Я просто… У меня голова болела, – он потер руками виски.

Натан присел на соседний диван и впился в меня глазами, я пыталась выдержать его взгляд изо всех сил, и в этот раз у меня получилось. Коул откинулся на спинку дивана и посмотрел на экран телевизора.

– О боже, – простонал он. – Можно это выключить?

– Нет, не выключай, – ехидничал Том. – Сейчас будет самое интересное.

Я взяла в руки пульт, готовая в любую секунду выключить телевизор, но Страуд выхватил его из рук.

– Том… – укоризненно посмотрел на него Натан.

– Что? – как ни в чем не бывало ответил его друг. – Ты нам мешаешь, мы смотрим очень интересный фильм.

Его рука легла мне на плечо, и он придвинулся ближе, так, что я чувствовала и тепло его тела, и запах парфюма.

– Ах, мешаю! – взорвался вдруг Коул, зачесывая рукой волосы назад. – Извините!

Он вскочил с дивана и парой шагов пересек гостиную, скрываясь за дверью. Гулкие шаги раздавались на лестнице, потом громко хлопнула дверь, и все затихло.

– Я… – В горле стоял ком, а в мыслях суета.

– Пусть побесится, – сказал спокойно Том.

– Но… – Я развернулась и посмотрела в проем двери.

– Просто что-то у него там с ролью не ладится. Это пройдет. Вот увидишь, к вечеру все будет так, как будто вообще ничего не было.

Я сидела и молча переваривала то, что сейчас произошло. Мне совершенно не хотелось огорчать Коула, но чувство, которое я испытывала сейчас, заставляло поверить, что я сделала что-то плохое и в то же время веселое.

– Кстати. Раз ты сегодня не занята… – загадочно улыбался Том, прищурив глаза. – То… может… ты согласишься пойти с нами вечером в клуб? Как тебе такая идея?

И он еще ближе придвинулся ко мне.

– Я…