Читать книгу: «Академия чародейства и проклятий 3: Война света и тьмы», страница 4

Глава 3

Я ерзала в кресле, чувствуя, как личина жены моего папаши сильно колет кожу. На мне было ее платье, унаследованное от нее на случай, если меня спросят о том, кто я. Вальдо положил свою руку мне на колено, и от этого прикосновения мне стало не по себе. Я хотела вырваться, но его крепкое захватывающее прикосновение придавило меня к месту.

– Не ерзай, – шепнул он, его голос был низким и уверенным, как и он сам.

У меня все внутри сжалось. Я скинула его руку, желая избавиться от этого контакта, который лишь подчеркивал всю мою уязвимость.

Зал заседания наполнился ожиданием, и в этот момент вошел судья. Старик лет пятидесяти с сединой и длинной белой бородой, которая внушала доверие своим собственным весом. Это был тот редкий момент, когда я чувствовала себя незначительной и ничтожной.

– Он маг? – шепнула я Вальдо, наивно надеясь, что этот ответ сможет как-то изменить ситуацию.

– Оборотень, – ответил он со сдержанным интересом, не глядя на меня.

Я удивилась. Оборотень. Это было неожиданно. Следом вошла Миранда, ставшая врагом номер один после прежних часов, проведенных с ней в классе. Эта шатенка, преподаватель, которую я когда-то обожала, теперь была главной обвинительницей, выступающей на трибуне. Я знала, что ее сердце полно презрения ко мне, и это чувство накаливалось так же, как и страх перед скорой встречей с Эдвардом.

За ней последовали стражи, которые несли Эдварда, как груз, который был слишком тяжел для них. Его длинные серебристые волосы были сейчас коротко острижены, а его голубые глаза излучали не прежнюю уверенность, а горечь и разочарование. Я едва могла удержаться от порыва встать, но Вальдо крепко схватил меня за руку и дернул на место.

Зал заседаний наполнялся напряжением, словно воздух становился густее с каждым вдохом. Я сидела, словно приклеенная на краю кресла, невольно играя подолом платья жены Вальдо. Этот кусок ткани не принадлежал мне, как и сидящий рядом мужчина, держащий меня за руку. Все это было чужим, как и моё новое существование между миром живых и мёртвых.

– Сядь ровно, – шептал Вальдо, придавая своей речи оттенок раздражённой отеческой строгости, но для меня это звучало, как насмешка. Его слова эхом отдавались внутри, заставляя губы плотнее сжаться, чтобы не сорваться на саркастический ответ.

– Не командуй, – прошипела я сквозь зубы, но всё же выпрямилась. Это не для его удовлетворения. Это потому, что я сама должна казаться сильнее, чем есть.

Вальдо едва заметно улыбнулся, отпуская мою руку, как будто победил в невидимой игре. Но это не его победа – моя ненависть к нему бессмертна, как и я теперь.

Глаза Миранды сверкают ледяной яростью, когда она поднимается на трибуну. Я чувствовала на себе её взгляд, как укол кинжалом. Как же я раньше могла обожать эту женщину? Теперь в её лице я видела лишь куклу сплетённых идеалов белой магии, идеалов, которые стерли право на существование моей тёмной стихии.

– Суд теперь открыт, – проговорил судья своим глубоким и одновременно обыденным голосом, вырывая меня из воспоминаний.

Его металлический молоток с глухим стуком встретился с деревом. Каждый в зале – от осветителей до стражников – замер. Эдварда подводят к трибуне. Его голова склонена, плечи опущены – он кажется меньше, чем я его запомнила. Этот человек когда-то казался мне чем-то вроде идеала, но теперь он почти неузнаваем.

– Эдвард Гейн, – голос судьи звучит тяжело и медленно. – Вам предъявлено обвинение в использовании магии теней и распространении её учений среди студентов Академии. Вы понимаете, чем это грозит?

– Понимаю, – голос Эдварда срывается, но в этой ноте есть стальная решимость. Он поднимает голову, его взгляд находит мой. Это как фантомное прикосновение, пробуждающее старые воспоминания.

– Эдвард, – Миранда начинает, холодно выплёвывая его имя. – Мы здесь не для воспоминаний. Ответь на наши вопросы. Как долго ты скрывал свою приверженность магии теней?

Взгляд Эдварда потускнел, его губы приоткрылись, но слова не шли. Я могла увидеть, как затихли его мысли, заполнившись воспоминаниями о нашей общей истории.

– Я сама отвечу, если пожелаешь, – её голос кажется медом, капающим в чашу с ядом. – Мы все знаем, что ты научил тёмному искусству Клариссу Рене и других учеников. Кто они?

Сердце будто начинает бешено стучать, когда я встречаю пристальный взгляд Миранды. Она знает, возможно, подозревает. Её слова летят, как кинжалы, и я чувствую себя на прицеле.

– Я видел её сестру по магии теней до её кончины. Чья вина здесь очевидна, дорогая Миранда? Если честной душе не достичь – приручить смерть, смерть обманули?

Я неожиданно почувствовала, как мороз пробежал по моим венам. Он говорил об Айрис? Словно я наткнулась на аркан, посылающий меня в пучину воспоминаний. Моё сердце сжалось, когда я вспомнила ту ночь, ту необходимость, когда я убила свою «сестру». Подавленность накрывала меня, едва сдерживаемая внутри.

– Как ты смеешь нам лгать?! – закричала Миранда, демонстрируя свою истинную сущность. Её лицо искажалось от ярости. – Ты не представляешь, какая угроза исходит от таких, как ты!

В тот момент, словно войдя в тринадцатый круг ада, я ощутила напряжение в воздухе. Только теперь, понимая, что вокруг меня собирались стороны с оружием наготове, я поняла, что выбор между добром и злом для некоторых больше не существовал. Они были лишь инструментами в игре, где искали только мою гибель.

– Я не лгу, – произнёс Эдвард, в его голосе была решимость, способная разрушить глыбы. – Я натренировал их, как тренировали вас, но то, что случилось с Клариссой, – результат горькой измены.

Я обернулась к Вальдо; его рука была напряжена, и его брови сводились в знак глубокого разочарования.

– Ты не должна вмешиваться, – прошептал он, и я почувствовала тот воздух, который пронзает всю душу. – Я не могу позволить, чтобы они узнали правду.

– Почему я должна молчать? – не удержалась я от вопроса. – Зачем мы здесь, если не для того, чтобы бесполезные обвинения были развеяны?

Вальдо замолчал, его взгляд наконец пересекся с моим, и в его глазах я увидела гнев, да, но и что-то другое – заботу? Или, может быть, страх потерять то, что он только что обрел? Он отвернулся, будто мои слова ранили его.

Посреди зала раздался резкий голос Миранды, поглотивший всю тишину.

– Назови имена всех учеников, кто обладает магией теней! – крикнула она, указывая перстом на Эдварда, как если бы собиралась его судить заживо. Ее голос звенел, словно клинок, готовый к удару. – Кого еще ты тренировал?

Я почти не могла дышать. Внутри меня тлело желание броситься на Миранду, но отечность моей новой природы сдерживала меня. Вальдо сжал мою руку, как будто пытаясь впитать успех в грядущей битве.

– Я не обучал никого! – сквозь зубы произнес Эдвард, его лицо успокаивалось лишь частично. – Магия теней – это не просто навыки, это наследие.

– А, да-да, конечно, ваше высочество! – Миранда язвительно усмехнулась. – И откуда же, по-твоему, взялась эта магия? Обоснуй свое дивное священство, Эдвард!

Невольно, я вспомнила свою жизнь до смерти, как я обрела силы, о которых когда-то не могла и мечтать. Закрывая глаза, я ощущала, как магия теней толкается ко мне с каждым вздохом.

Миранда усмехнулась, звук ее голоса был как удар линейки по дереву – резкий и уничижительный.

– Молчишь? – Она шагнула вперед, держа глаза по-прежнему прикованные к Эдварду. Ее губы искривились в презрительной улыбке. – Тогда ответь: откуда ты взял свою магию? И кто наследник вашей так называемой линии?

Я почувствовала, как воздух вокруг стал тяжелым, как будто каждое слово Миранды обладало магией, способной давить на грудь. Я вспомнила свои собственные уроки с Эдвардом, как он говорил мне, что магия теней приходит не просто через обучение. Она – симбиоз души и… чего-то более древнего. Я хотела бы вспоминать это с теплотой, но каждая деталь нашего прошлого теперь была прикована к невыносимой боли. Я умерла. Умерла за магию, которой знала слишком много.

Эдвард молчал, его лицо было плохо читаемым, но я поняла, что это был тот момент, когда ему нужно было говорить.

Мой взгляд вернулся к Вальдо. Он поймал его, в его глазах было что-то вроде предупреждения. Его рука едва заметно коснулась моей.

– Не делай этого, – сказал он так тихо, что только я смогла услышать.

– Делать что? – выпалила я, не осознавая, как в моей голове закрутились мысли. Я не могла просто молчать и наблюдать, как Эдвард подвергается всей этой мерзости.

– Чего ты молчишь, Эдвард? – снова напала Миранда. Ее взгляд горел, как полыхающий огонь. – Слова тебя покинули? Или, быть может, ты боишься сломать свою несправедливую оболочку?

– Хватит, – произнес судья, прерывая ее поток обвинений. Его голос был строгим, но я заметила, как его собственная неясность чуть-чуть искажала выражение лица.

Я увидела, как Эдвард собрался с силами, его плечи выпрямились, и он поднял голову.

– Я учил Кларису не просто управлять магией теней, а понимать ее суть, – его голос звучал твердо, но я видела, что каждая буква давалась ему нелегко. – Если кто и должен ответить на вопросы о магии этой линии, то это я.

Мое сердце забилось быстрее. Какие последствия это могло иметь для него?

– Ты?! – закричала Миранда, гнев и презрение в ее голосе перемешались в ядовитом коктейле. – Ты – оскверненный! И твоя так называемая магия запрещена в этом мире! И ты это знаешь.

Я почувствовала, как Вальдо снова коснулся меня, на сей раз обняв, словно делая щит вокруг меня. Крепко стиснув зубы, я с трудом держалась. Но в глубине души что-то теплело, ведь в этот момент, несмотря на все, я не была одна.

– Ваша ненависть не сможет затушить черную правду, – холодно произнес Эдвард. – Я не отвечаю за магию, я только учил, как с ней обращаться. Эта война ведется давно, и истина, как всегда, лежит в тени.

Слова Эдварда рыкнули в воздухе, словно вызов. Я прислушивалась к каждому его движению, каждое его слово рвалось наружу, подтверждая его правоту и глупость ОБМ.

Миранда подготовилась ответить, но в зале вновь воцарилось молчание. Каждый из присутствующих поразительно осознавал, что в этом конфликте зазвучит нечто большее, чем просто обвинение, но их было слишком много; за что они боролись?

Судья заговорил, его голос звучал, как приговор:

– Суд постановляет: Эдвард Гейн, за совершение магии теней и за причастность к подготовке злоумышленных действий, вы проговариваетесь к казни.

Внутри меня все перевернулось.

– Нет! – неожиданно вырвалось у меня.

Боже, что я сделала?

Я резко повернула голову к Вальдо. Его глаза встретились с моими, наполненные смесью ужаса и гнева.

– Клариса! Молчи! – прошептал он резко, дернув мою руку.

Но теперь уже было поздно. Слишком поздно. И вот я стою. Сама не знаю, откуда взялась решимость, которая сковывала мои ноги при попытке оставаться незамеченной всё это время. Подняв голову, я встретила на себе десятки взоров. Вальдо в отчаянии попытался предотвратить беду.

– Миссис Эльфрида Старквей? – голос судьи разрезал напряжение, как лезвие кинжала. В его голосе витал холодный интерес. – У вас есть какие-то вопросы?

Кажется, я застыла на месте. Миллион эмоций бурлили под маской хладнокровия, пока Вальдо попытался сохранить для нас обоих жизнь.

– Нет, ваша судейская милость, – перебил он, не оставляя мне возможности ответить. Затем мгновенно поднялся на ноги и, схватив меня за руку, добавил: – Прошу нас простить, моей жене стало плохо. Извините нас, пожалуйста.

Я не успела ничего сказать, но это и не требовалось. Вальдо резко вытолкнул меня из зала, прежде чем судья смог огласить возражение. Его хватка была железной, и на мгновение я подумала, что он просто разорвет мою руку из чистой ярости.

Мы оказались в темных коридорах здания суда. Здесь, в тени, я могла чувствовать себя немного свободнее, но тяжесть его взгляда, обращенного ко мне, была хуже любого преследующего света.

– Ты понимаешь, что ты только что сделала? – его тихий голос был полон ярости. – Ты забыла, кого мы пытаемся обмануть? Они бы убили тебя прямо там!

– Я… – начала запинаться, осознавая, что не могу дать разумного ответа. Все мои действия были совершены бездумно, под напором боли, ярости и отчаяния. – Я не могла просто сидеть и смотреть, как его казнят! Он… он не виновен!

– Без разницы, – прошипел Вальдо, его глаза сузились. – Если бы ты раскрыла себя, Миранда бы уже поставила свою ногу на твое горло и насладилась моментом.

Миранда… это имя обожгло мой мозг, как раскаленное железо. Предводительница белых магов, убийца, отчаянно жаждущая уничтожить все следы магии теней, включая меня. Она забрала все, что у меня было. И теперь, под личиной другого человека, я должна была скрывать свою возрожденную сущность от тех, кто так желал моей окончательной погибели. Любая ошибка, любая глупая фраза… И кто знает, что они сделают, обнаружив, кто я на самом деле.

– Пошли, – резко произнес Вальдо, прерывая ход моих мыслей. Кажется, казнить меня лично он бы сейчас не отказался, если бы не был столь сосредоточен на общем плане.

Он резко схватил меня за руку и повел дальше. Я лишь успела спросить:

– Куда мы идем?

Он не ответил. Вместо этого, простым взмахом руки, он создал черный, мерцающий портал. Тени, извиваясь, чудились живыми, его сияние было холодным и жутким. Меня бросило в дрожь, прежде чем он толкнул меня внутрь. Все вокруг замерло на мгновение. Тьма поглотила меня, как будто я вырвалась из одной ловушки, только чтобы попасть в другую.

Когда я вышла по другую сторону портала, то обнаружила себя в знакомой, даже слишком знакомой комнате – кабинете Эдварда. Некогда этот мощный директор Академии был для меня молитвой к ночи и проклятием для света. Он обучил меня магии теней… помог мне раскрыть её силу. А теперь его судили, а те, кто ненавидел его, торжествовали.

Комната совершенно не изменилась. Большой массивный дубовый стол стоял в центре, за ним возвышалось огромное кожаное кресло. Полки шкафа были уставлены книгами, покрытыми слоем пыли, которого я не помнила раньше. В окне дрожал свет утренних огней, но я неосторожно поймала своё отражение в стеклянной поверхности. Действие эликсира крови Эльфриды сошло на нет. Моё лицо… моё истинное лицо… Проклятие! Если кто-то успел увидеть…

Вальдо прошел внутрь, скрестив руки на груди, и, бросив задумчивый взгляд на мой профиль, упал в кресло за столом, как будто тяжесть моего идиотизма заглушила даже его желание продолжить мне выговаривать.

– Ступай к себе, – сказал он, устало закрыв глаза и сжав пальцами виски. Его голос звучал глухо, но я видела, как под маской усталости бурлила злость. – Позже обсудим твое наказание.

Я смотрела на него, почувствовав, как кровь закипает в моих жилах. Наказание? Выходит, он до сих пор считает, что имеет право меня воспитывать? После всего, что сделал? После всей этой лжи, которой кормили меня на протяжении шестнадцати лет?

– Какое ещё наказание? – возмутилась я, не в силах сдержать себя. Моя кровь кипела, несмотря на моё положение. Я снова становилась той девчонкой, которая бессмертно спорила с миром. – За что?! За то, что я попыталась помочь? Он невиновен, и ты сам это знаешь! Что ты от меня хочешь?

– Наказать тебя за глупость, – холодно прервал он, не разомкнув рук. Его голос звучал едва ли громче шепота, но каждое слово, казалось, било по мне невидимой плетью. – Ты поставила под угрозу не только себя, но и всех нас. Ты думала, что сможешь играть с Мирандой? Она из тех, кто уничтожит тебя без раздумий! Её клинок уже касался твоего сердца однажды, и теперь ей ничего не стоит снова прекратить твоё существование. Ты желаешь второй смерти?

– Нет, – выдавила я, но нотка дерзости всё же проскочила в моём голосе.

Он открыл глаза и метнул в меня взгляд, полный ледяной ярости.

– Ты ведь понимаешь, что единственная причина, почему я сидела под чужим лицом и терпела всё это, – это защита моей собственной жизни?! – мои пальцы непроизвольно сжались в кулаки, и я сделала шаг вперед. – Разве я для тебя – что-то большее, чем инструмент?

– Замолчи, – прошипел он, не поднимая головы. Но я видела, как его спина напряглась, а полоски напряжения прорезали воздух вокруг него. – Твоя жизнь сейчас весит больше, чем моя. Если узнают, кто ты на самом деле…

– Если узнают, кто я такая?! – оборвала я его. – Это ты решил не говорить никому, что я вернулась. Это ты решил, что лучше всего спрятать меня за тонной лжи, пока ты играешь в свои игры! Ты, отец, – последнее слово слетело с моих губ с ядовитой насмешкой, – должен больше, чем кто-либо, знать, что я никогда не подчинюсь. Особенно тебе.

Вальдо поднял взгляд. Его глаза, яркие, зеленые, стали в этот момент почти пугающе холодными черными. Это был взгляд существа, которое прожило века, привыкшее оказывать влияние на судьбы других – не через любовь или привязанность, а через страх и манипуляции.

– Ты даже не представляешь, какая цена сейчас стоит за твоё существование, – прошептал он, в его голосе проскользнули нотки усталости. – Погубишь себя – и ты, и я, и все, кто верит в равновесие между нами и этими пресловутыми «белыми магами», исчезнем с лица земли.

Я чувствовала дрожь в руках, но не знала, что больше нервировало меня: его слова или моя собственная растущая ярость. Вальдо буквально воплощал собой всё, что я ненавидела. Он был вампиром, моим отцом, моим врагом и, одновременно, единственной фигурой, которая сейчас сдерживала хаос на грани.

– Ты прекрасно понимаешь, что происходит, – продолжал он, голос снова стал ледяным. – Если бы ты просто сделала то, что я сказал, то не возник бы ни хаос, ни угроза разоблачения. Но нет. Ты всегда выбираешь путь бунта, будто за это с тебя кто-то снимет вину.

– Вина? – хмыкнула я, склонив голову. – Ты действительно думаешь, что я способна на те преступления, в которых обвиняют меня и магию теней? Посмотри в зеркало, Вальдо. Если ты ищешь виновных, ты найдёшь одного прямо в этом кресле.

Он медленно поднялся, мощь его фигуры заполнила весь кабинет, вытесняя воздух вокруг. Я поддалась чуть назад, почувствовав, как его аура – тяжелая, густая, словно кровавый туман – нарастает в пространстве.

– Я устал от твоего самоубийственного упрямства, – с расстановкой выговорил он. – Неважно, что ты чувствуешь к этому миру – ненависть, отчуждение или желание сбежать. Пока мы с тобой существуем, выбора нет. Ты либо играешь по этим правилам, либо тебя сотрут. Твоей ярости будет недостаточно, чтобы уничтожить систему, ни сейчас, ни позже. Ты не готова.

Он перевел взгляд на окно, оставляя меня в болезненной тишине. Моё сердцебиение убегало вперёд, а дыхание стало рваным. Он прав? Или я просто была слишком наивной, думая, что смогу что-то изменить?

Но вместо слов я сказала глухое:

– К себе… значит?

Он кивнул, не глядя на меня. Его усталость стала более заметной, едва переносимой. С тяжёлой головой я направилась к двери, но перед тем, как уйти, бросила последнее:

– Я не принимаю тебя ни за своего отца, ни за своего спасителя. Не забывай об этом.

– Тогда будь полезной. Делай, что велено. И держи свой глупый язык за зубами, пока я не скажу иначе.

Я прикусила губу, сдерживая слова, которые рвались наружу. Я ненавидела его, ненавидела эту маску покорности, которую приходилось носить. Но я ничего не могла сделать. Морща губы в тени своего возмущения, я молча отвернулась и будто выпила яд горечи, уходя со шлейфом униженной злобы.

Дверь с глухим стуком закрылась за мной, и я оказалась в коридоре. Его слова крутились в голове, как занозы. Был ли он прав? Мог ли главнокомандующий Белой магии, Миранда, действительно уничтожить меня так быстро, если бы правда всплыла?

Моё отражение в зеркальной вставке ближайшей стены дало ответ. Красные, яркие глаза, белые как снег волосы, чужое лицо. Без магии теней, которая когда-то была для меня всем, я была просто оболочкой.

Но даже без магии теней я оставалась человеком, для которого каждая тень Академии Чародейства и Проклятий нашёптывала одно. Миранда уничтожила меня. Эдварда выкинули за грязные тайны. Теперь Вальдо правит всем этим хаосом.

Это моя тень. И я верну её, даже ценой собственной жизни.

Глава 4

Сегодня Бэт пришла с занятий позже обычного. Её шаги прозвучали в коридоре, четкие и быстрые. Мне даже не нужно поворачиваться, чтобы понять, что она буквально кипит от эмоций. Хлопнула дверь, и, конечно, первой её реакцией стало неукротимое любопытство.

– Ты где была? – Её голос звенел озадаченностью и легкой ноткой укора.

Она сбросила вещи на свой стол. Учёба занимала всю её душу, но я совсем не разделяла этого пыла. Как и самого желания жить обычной жизнью. Для меня это в прошлом.

– Я была в суде, – сказала я размеренно, словно это было самое обыденное занятие за весь день. Словно я всего лишь сходила в магазин за хлебом.

Она застыла. Её тёплый взгляд стал цепким и подозрительным, а в воздухе вдруг повисло напряжение. Такое густое, что его можно было ощутить кожей.

– Что? Как ты туда попала? – её голос задрожал.

Я лениво повернулась к ней лицом, лежа на своей постели. Её реакция неизменно заставляла меня чувствовать нечто наподобие мимолётной жалости. Но только мимолётной.

– Я пришла туда с Вальдо, – сказала я, растягивая слова.

Её глаза расширились. Столько эмоций в одном взгляде: шок, возмущение… и странное непонимание.

– Ты же его ненавидишь, – при этом Бэт стиснула кулаки.

– Ненавижу, – подтвердила я спокойно. – Но это не отменяет того, что он мой отец.

Эта правда всё ещё горчила в горле.

– Но зачем ты… Как ты… – начала было Бэт, но замолчала. Пыталась справиться с эмоциями, но, похоже, они одерживали верх.

Вместо ответа я взяла подушку и повернулась на спину. Картинки из того самого суда вновь заполонили мой разум. Они всплывали нежеланно, словно капли крови, растворяющиеся в воде.

– Эдварда казнят, – сказала я наконец. Сухо. Без проблеска сожаления в голосе, хотя внутри всё скручивалось тугим узлом.

Бэт ахнула, её глаза моментально наполнились слезами. С сумкой, которую она только что держала, произошло нечто жуткое: она словно выскользнула из её рук и рухнула с глухим стуком на пол. Девушка поскользнулась на собственных эмоциях, буквально упала на кровать рядом.

Я лежала на кровати, в то время как Бэт захлебывалась эмоциями. Её слёзы не просили у меня утешения – они взывали к справедливости. Сумка на полу, скомканное одеяло, рваная тишина между её рыданиями. Она падала, а я оставалась стоять. Упрямо, стоически. Но внутри… внутри всё тряслось.

– Как… как это возможно? Эдвард? Он же… он…

Она не могла закончить фразу. Её рыдания словно отыгрывали за меня мой долг перед эмоциями. Но плакать… не сейчас. Не могу. Во мне будто выжгли эту часть вместе с жизнью, когда Миранда вонзила охотничий нож в моё сердце. Все считали меня мёртвой. И так было проще. И ей, и другому миру.

Я тихо соскользнула с кровати, обошла её, упёршись спиной в прохладную стену.

– Он знал, чем рискует, когда использовал магию теней, – сухо напомнила я.

Но ведь он был моим наставником. Единственным человеком, который знал, что такое магия теней, как её использовать. И как с ней бороться. Я всегда считала его своим единственным спасением, единственным человеком, кто мог принять меня такой, какая я есть. До происшествий, до смерти, до всего этого.

– Почему ты так спокойно говоришь? – взревела Бэт, оглашая мою молчаливую боль. – Тебе его не жалко?

– Жалко, и очень, – ответила я, сжимая кулаки. – Но я ничего не могу сделать. Я не могу отменить его приговор. Я не смогу просто ворваться и убить всех белых магов – мне этого не позволят. Я не могу даже надеяться на спасение. Если кто-то из Общества Белых Магов узнает, что я жива, я умру быстрее, чем Эдвард.

Глядя на Бэт, я увидела то, что сама когда-то потеряла: жизнь. У неё она кипела, билась наружу, кричала. Моё сердце, которое едва бьётся теперь – наполовину вампир, наполовину умирающая память о человеке – не могло этого принять. У меня просто больше нет права на чувства.

Я быстро подошла к окну, чтобы избежать её взгляда, полу заплаканного, полу яростного. За стеклом простирался солнечный, холодный мир Академии, целиком и полностью подчинённый Вальдо. Вампиру, которого я ненавижу до глубины своей замерзшей души. Он играл в свои игры, выдавал приказы, вершил судьбы – как ныне вершит судьбу Эдварда. И я ничего не могу с этим сделать.

– Он знал, что так будет, – пробормотала я, скорее самой себе. – Когда коснулся магии теней, он знал, что рано или поздно это приведёт его к нему. К суду. К приговору. – Я повернулась к Бэт. – Они казнят его утром.

Мои слова, сухие и безэмоциональные, словно запечатали её отчаяние, превратив его в слепую ярость.

– А ты? Ты просто позволишь этому случиться? Ты позволишь ему умереть?! Он был твоим наставником! Он помог тебе! Ты обязана ему всем, чем только можно быть обязанной!

Её слова отдаются эхом в моей голове, но не находят отклика в сердце. Я сжала кулаки, чувствуя, как ногти врезаются в ладони.

– Я уже умерла, – произнесла я наконец, тихо, но твердо. – У меня нет ни силы, ни власти. Я – тень. Половина вампира, половина призрака собственной прошлой жизни. Магии теней больше нет. А это значит, что я – ничто.

Единственное, что есть у меня, – это память. Память о том, как Миранда вонзила нож мне в сердце. О том, как мир рухнул вокруг меня, а потом построился заново – и уже без моего места в нём.

Бэт тяжело вздохнула. Мы обе знали, что я права.

– Что ты будешь делать? – наконец спросила она, её голос теперь дрожал, но уже не от гнева, а от страха.

– Сначала… дождусь утра, – ответила я.

Лишь тогда, когда тень и вампир во мне примут решение действовать, я пойму, что должна делать. Или кем должны стать остатки того, что ещё зовут мной.

– А что дальше? – спросила Бэт, её голос дрожал, словно хрупкий хрусталь, который вот-вот разобьётся. Вопрос завис в воздухе, как густой туман, обволакивающий нас обеих.

Я смотрела сквозь окно, в вечернее небо, где звёзды начинали мерцать в безмолвии, а луна, полная и сияющая, напоминала о том свете, который я никогда не смогу коснуться. Бэт ждала ответа, её глаза полны искренней заботы, но я была парализована собственными размышлениями.

– Не знаю, – наконец ответила я, и этот ответ вызвал у меня грусть. – Может быть, я просто стану тенью, которая будет бродить по этому миру и пытаться понять, в чём действительно заключалась моя жизнь.

Я отстранилась от окна и села на край кровати; моё отражение в зеркале как будто мираж, который болтается между двумя мирами. Половина вампира, половина призрака – я была не чем иным, как отголоском собственного я. Я вспомнила, как когда-то мечтала стать могущественной, но у того высокого стремления была другая сторона – её изнанка.

– Ты не можешь просто сидеть и ждать, – возразила Бэт, её голос поднялся. – Эдвард был твоим наставником, он дал тебе надежду, когда всё казалось потерянным! Ты должна помочь ему, если он действительно невиновен!

– Невиновен? – усмехнулась я. – На его совести столько грехов, сколько звезд на небе.

– Но он не был виновен в твоей смерти! – Бэт прижала руки к груди, её глаза наполнились слезами. – Ты же знаешь, что это была Миранда! Эдвард лишь… Наставлял тебя…

Я закрыла глаза, вспомнив тот момент, когда нож вонзился в моё сердце. Боль и предательство. И я вновь ощутила её в своем сердце, как будто это произошло вчера.

– Как я помогу ему? А если моя магия не вернется? Если Миранда узнает, что я жива, тогда что? Может она оставит меня в покое, если Вальдо заплатит за свои преступления? Все эти вопросы, как вихрь в голове. Я не знаю, что делать, не знаю, кем я на самом деле являюсь…

– Тогда сделай то, что ты умеешь лучше всего, – произнесла Бэт, теперь уже спокойнее. – Борись с правдой, ищи её. Магии теней может и не существовать в тебе, но ты не должна себя недооценивать.

Я смотрела на неё, сердце сжималось от осознания, что она права. Несмотря на всё, даже без магии, я могла иметь право на правду. Я думала о дальнейшем. Что если я смогу найти способ оказать влияние на эту тьму вокруг? Может, если я верну себе магию, я смогу вытянуть Эдварда из этого безумия.

– Я сделаю это, – произнесла я, и в голове сразу же заплясали образы – старые уроки, тайные мантры, которые Эдвард учил меня шёпотом.

Бэт кивнула, её глаза наполнились надеждой.

– Ты не одна, – сказала она, её голос стал мягче. – Мы найдём способ, как это сделать вместе. Это не только твоя борьба, это наша борьба.

– Я попробую вернуть магию, – произнесла я с новой решимостью. – Я стану тенями, которыми владею, и не позволю погибнуть тем, кто действительно помогает.

– Другое дело, – сказала Бэт, её взгляд стал напряжённым. – Но как ты вернешь её?

– Пообщаюсь с папочкой, – усмехнулась я, хотя в глубине души понимала, что переговоры с Вальдо будут не из легких. Но у меня больше не было выбора. – Пожелай мне удачи, – добавила я, чуть-чуть вздернув подбородок.

Я отошла от окна, бросив последний взгляд на Бэт, и направилась к двери.

– Удачи, – тихо произнесла она, в её голосе звучала печаль, словно предчувствие неизбежного.

Собравшись с мыслями, я покинула здание общежития, вдыхая свежий воздух, пытаясь избавиться от раздумий о своем новом статусе и странной связи с Вальдо. Бегом направилась в учебный корпус, надеясь найти своего «папочку» в его кабинете, в окружении его грязных делишек и переплетённых теней.

Когда я достигла здания академии, мой пульс учащался, и внутри меня сыпалось множество эмоций: страх, ненависть, но также и надежда. Я поднялась по лестнице, слыша, как мой шаг резонирует, как будто каждый звук подчеркивает важность момента. Я знала, что за этой дверью меня могла ждать невероятная сила. Возможно, мне удастся изменить предначертанное.

Тьма окутала коридоры Академии, словно живая сутолока теней, – забавный штрих, если подумать, ведь я сама собиралась стать частью этих теней. Мои шаги гулко отдавались эхом, но я не обращала на это внимания. Сердце стучало слишком громко, чтобы услышать что-то еще.

Поднимаясь к его кабинету, я ловила каждую деталь вокруг, словно искала поддерживающие детали реальности: треск ламп под потолком, быстрые тени других учеников, неровная линия на выщербленной стене. Это забирало немного тревоги – сосредоточиться на малом, чтобы не задыхаться от мыслей.

Я оказалась перед его дверью даже быстрее, чем ожидала. Гравировка на темном дереве, за которой прятался его мир, казалась холодной и злой, словно насмешка: «Директор». Отказавшись дать себе даже секунду на раздумья, я толкнула дверь.

Вальдо сидел за огромным столом. Его силуэт буквально впадал в тени, окутывающие комнату, словно он был их частью, а не просто командовал ими. Его руки удобно лежали на подлокотниках кресла, и это спокойствие раздражало. Он поднял глаза от какого-то старого манускрипта, и холодный взгляд заставил мое горло пересохнуть.