Отзывы на книгу «Прощальный вздох мавра», страница 2

Удивительно-пряная смесь Востока и Запада, где преобладает все же ориентальные нотки. Салман Рушди абсолютно заслуженно обласкан премиями, критиками и читателями - огромное полотно *Прощального вздоха Мавра* великолепно продумано и написано магически-богатым языком, который играет красками, смыслами и дышит жизнью. Роман, в какой-то мере, даже избыточен, он переливается через буферные границы страниц и как сама реальность завоевывает пространства там, где заблагорассудится.

*Прощальный вздох* - хаос и упорядоченность в безумном танце на обрывистом берегу, семейная сага, которая начинается как восточная сказка и заканчивается локальным апокалипсисом очень в духе современного глобализированного мира, но опять же в декорациях старых как мир, на фоне интернационального могильного камня R. I. P. с бессмертно-тщетной надеждой на мир и покой. "Цивилизация есть ловкость рук, скрывающая от нас нашу собственную природу..."

Книга о вечном лабиринте нашей души, куда солнечный свет проникает лишь периодично и местами, о дантевском аде с индийским колоритом, о прощании со старым миром на пороге неизвестного и пугающего завтра, лютеровских поисках двери, на которую можно прибить историю своей жизни, об ожидании Иисуса на Масличной горе своих преследователей, и о любви, и о смерти... Волшебное окошко в давно забытой детской распахнется на миг и захлопнется вновь - было, не было...

Добрая звезда светит нам всегда… мы глядим в вышину и надеемся, что звезды глядят оттуда на нас, мы молимся о путеводной звезде, прочерчивающей в небе путь нашей судьбы, но это гордыня наша и ничего больше. Мы смотрим на галактики и влюбляемся, но для Вселенной мы значим куда меньше, чем она для нас, и звезды остаются на своих кругах, как бы мы ни мечтали об ином. Да, конечно, если достаточно долго взирать на небесное колесо, можно увидеть вспышку падающего и умирающего метеора. Но это не та звезда, за которой стоит следовать, – просто камень, которому не повезло. Судьбы наши здесь, на земле, и нет для нас путеводных звезд.

Разумеется, я много слышала об авторе в связи с мусульманскими преследованиями, но до этого никогда не читала его книг. И вообще не думала, что имеет какое-то отношение к Индии. Представлялось, что он пакистанец, или иранец, или какой-то другой представитель исламского мира... Теперь знаю, что он, по крайней мере, отлично знает страну, о которой пишет. Мне есть с чем сравнить, поскольку так уж вышло, что я за последние два-три года прочитала сразу несколько книг индийцев или авторов, писавших об Индии. У каждого из них - своя, особенная Индия. Салман Рушди показал мне свою, уже знакомую и совсем неизведанную, странную многоликую Индию, наполненную болью и красотой, преступлениями и предательствами, богатством и нищетой, вонью и ароматом специй, сильными женщинами и потрясающими картинами. Надо сказать, что я в последнее время очень люблю такие книги, которые заставляют включаться другие органы чувств. Тут я практически стала соавтором Салмана Рушди, в своем воображении рисуя картины Ауроры Загойби, и даже пару раз ловила себя на мысли проверить, а не существовала ли такая художница в действительности... Ну а кроме того, он действительно увлек меня рассказом о темной истории странной семьи, которая вобрала в себя столько несчастий и красоты, любви, ненависти, смерти, войны, богатства, всего того, что случается и в обычных историях о жизни - но, разумеется, не в таких количествах... Впрочем, и эта метафора понятна. Обычное приготовление пищи требует щепотки перца, кардамона, гвоздики, тмина, да и любых других специй... В истории Мавра - и всей его семьи, торговавшей пряностями - перца - плантации, тюки и склады... Где уж тут задуматься о разумной дозировке?

Это бывает так редко - безоговорочная любовь с первой книги. На livelib'е просто преступно мало читателей Салмана Рушди, а ведь он волшебен, легок, сказочен, экзотичен, талантлив, интересен, и при этом всемирно признан и известен. И все-таки по порядку. "Прощальный вздох мавра" - семейная сага в жанре магического реализма, тонкий, чуть слышный налет мистики смешивается с необычным, незнакомым колоритом Индостана. Салман Рушди разворачивает перед нами великолепное полотно жизни семейства да Гама-Загойби, написанное сочными, яркими, острыми и пряными красками Индии. Рассказчиком выступает Мораиш, записывающий историю любви своих родителей Ауроры и Авраама. Перед нами проходят члены этого удивительного семейства от прадеда Мавра неудавшегося ученого Франсишку да Гамы до главного героя и последнего оставшегося в живых Зогойби - Мораиша «Мавра», живущего и стареющего в два раза быстрее обычного человека. Яркие образы героев проносятся перед глазами читателя в бешеном танце, ведь в этой семье никто так не смог остановиться до полного самоуничтожения. Среди персонажей нет проходных, они все уникальны, неповторимы, ты живешь с ними, взлетаешь ввысь в моменты триумфа, трепещешь и падаешь на самое дно. О! Они еще долго будут со мной: богоподобная, безумно талантливая художница Аурора, бесконечно влюбленный в нее властитель теневого Бомбея Авраам, прекрасная Ина, феминистка Майна, монашка Мини, Мораиш с правой рукой кувалдой, властная Эпифания, Ума – человек или злой дух?, одноногий привратник Ламбаджан Чандивала (я буквально влюбилась в индийские имена!), и даже чучело собаки с именем премьер-министра страны Джавахарлал. Все герои неистово любили, творили, занимались бизнесом, страдали и мучили друг друга, они воздвигли свой особый мир – рай только для себя в поместье «Элефанта» и сами же обрушили его на свои головы.

«Христианство, португальство, еврейство; на древних плитках – похабное действо; бойкие женщины в юбках – не в сари; мавританские цари-государи… и это Индия? … Да, милые вы мои, да сахибы и прочие джентльмены, - именно так. И я не позволю ни могучему слону Большинства, ни слону помельче – Главному из Меньшинств – раздавит неуклюжими ногами мою историю. Разве мои персонажи, все до одного, не индийцы? То-то же; значит, и эта повесть – индийская повесть.»

Действительно среди героев нет ни одного традиционного, стереотипного индийца, здесь есть: богемные художники, бизнесмены, модели и актрисы, политики, бандиты; есть евреи, потомки португальцев, католики, атеисты; никаких брахманов, каст и священных коров. И тем не менее вот она передо мной – Индия XX века, во всей ее полноте и разнообразии, история борьбы за освобождение от Британии, политические фигуры, изменения в обществе и людях. Рушди пишет об Индии так, что проникаешься глубоким интересом к этой уникальной стране, ее культуре, религии и истории. А какой великолепный язык у Рушди! Сочный, образный, вкусный, сладкий, хочется смаковать фразы, расшифровывать символы и намеки, но буквально нет сил остановиться и замедлить чтение. Повествование плетется как кружево, то забегает вперед, то отступает назад, но не отпускает ни на минуту, не дает выдохнуть, эта история рассказывается воистину на последнем вздохе! Кроме чисто эстетической литературной ценности и увлекательного сюжета, привлекает многоплановость романа. В нем тесно переплетены мотивы материнства, любви, творчества, культуры, самоидентификации в меняющемся мире. Перечная любовь Ауроры и Авраама и уничтожающая страсть Мавра и Умы надолго останутся для меня примером, самых небанальных, искренних, всепоглощающих и трагических чувств в литературе. Сквозь все повествование красной нитью проходят картины Ауроры, ее творчество от расписанной в детстве комнаты до последней картины «Прощальный вздох Мавра». В картинах тонко передается состояние Ауроры, изменения в семье и окружающем мире. Описание же самих картин, как мне кажется, достойно отдельного искусствоведческого исследования. В чем-то книга перекликается с одной из самых знаменитых семейных саг XX Маркеса «Сто лет одиночества», в чем-то Рушди напомнил мне Орхана Памука (скорее всего богатым национальным колоритом и новой для меня культурой), но роман абсолютно самобытен и уникален. А впереди у меня – «Дети Полуночи», книга признанная лучшим романом Салмана Рушди и удостоенная «Букера Букеров», я вся в предвкушении.

В конечном счете все, что остается от нас, — это легенды, наше посмертное существование сводится к нескольким полузабытым историям. И в самых лучших из старых сказок, в тех, что мы готовы слушать вновь и вновь, непременно есть любящие, это верно, но лакомей всего для нас те места, где на их счастье ложится мрачная тень. Отравленное яблоко, заколдованное веретено, Черная королева, злая ведьма, ворующие детей гоблины — вот оно, самое-самое.

Именно это "самое-самое" Салман Рушди – "Южная Звезда", провозвестник "Эпико-Мифо-Трагикомико-Супер-Эротико-Высоко-Забористо-Пряного Искусства", объединяющим принципом которого является "Цвет-Сюжет-Линия" – и вываливает на голову читателя, не щадя никого и ничего не скрывая, не признавая запретов и наплевав на стереотипы. Никаких больше секретов. Все написано и пригвождено.

Признаться, меня привлекли слова "магический реализм" и "семейная сага" на обложке – люблю такие вещи, что поделать) На деле же, книга оказалась ни тем, ни другим; или – и тем, и другим вместе взятыми. Первая половина книги действительно семейная сага в духе маркесовского магического реализма. Во второй части автор переворачивает всё с ног на голову – тут тебе никаких жарких историй всеобъемлющей любви и всепоглощающей страсти, приправленных специями – перцем, кардамоном, имбирем или корицей, нет, мой дорогой читатель. Не изволите ли – гангстерский боевик с кучей трупов и реками крови, припорошенный уже другим порошком – белого цвета. Начали за здравие, кончили за упокой, что называется.

Да, безусловно, Рушди удалось создать огромное мозаичное полотно, на котором в причудливом танце переплетаются человеческие жизни с судьбой Индии. Но в то же время, ни один из персонажей не вызвал у меня сочувствия или симпатии; все они с дикими тараканами в голове – у каждого куча комплексов и какой-нибудь капитальный сдвиг по фазе.

В итоге, роман произвел неоднозначное впечатление. С одной стороны, мне очень понравился стиль повествования, тонкий и ироничный; эта история увлекает с первых строк, и читается легко до самого конца, хотя некоторые места слишком затянуты. С другой же стороны, в романе переизбыток грязи и подлости, а общий градус сумасшествия просто зашкаливает. И вот это оставляет негативный след!

Если представить себе визуальный ряд, то я бы сравнила роман с яблоком – красивым, ярким и сочным на вид, а разрезаешь его – так внутри черви копошатся. И впечатление после этого остается соответствующее – тягостное и гнетущее.

Словом, желания продолжить знакомство с автором у меня не возникло.

Книга Рушди напоминает экзотическое индийское блюдо, щедро приправленное специями, но плохо размешанное. Специи в нем попадаются комочками – не успеешь отдышаться от доброй щепотки перца, как следом сразу идет куркума, раскрашивая язык и губы в желтый цвет. Блюдо яркое, пестрое, непривычное, шокирующее на мой европейский вкус. Но с каждой новой ложкой это буйная смесь специй начинает приобретать свой уникальный вкус. Вот зернышко тмина промелькнуло, а вот и кокосовая стружка, и кунжут – немыслимое сочетание в одной книге! Здесь, и "отцы и дети", и великая любовь, и похоть, и гомосексуалисты, и политика, и религия, и искусство – те темы, для раскрытия которых по отдельности - пишутся книги – все здесь собрано под одной обложкой.

Так уж вышло, что эта семейная сага – самая странная и такая непохожая на другие - не просто потрясла мое представление об индийской литературе, об Индии вообще, она перевернула все с ног на голову. Какие женщины живут в Индии Рушди! Какие великие дела они творят! Какие страсти там кипят! И это в той самой Индии, за исключением бедности которой, я думала писать не о чем.

Текст Рушди тяжелый, жаркий, томный, плотный. Сквозь него продираешься с трудом. Слишком много специй, слишком много всего намешано, чтобы все почувствовать, чтобы все понять.

Но вышло вкусно. Как нравится все необычное, что пробуется впервые. Но после такого вкусового буйства хочется передохнуть. Пожевать пересушенный пресный сухарик, например.

Какая-то волшебная атмосфера возникает на страницах этой книги. Вроде бы автор рассказывает о судьбе семейства Зогойби, о любви, о сильных женщинах, о мужчинах, о политике. Но у Рушди это не просто семейная сага. Эта длинная история судеб, переплетенных между собой какой-то особой нитью. И как написана! Словесная вязь как она есть. Потрясающий слог. Мне сложно писать об этом произведении, т. к. не проходит ощущение, будто от меня что-то ускользнуло. Что-то очень важное. Оно витало мистическим облаком, но так мне и не раскрылось. Я не поняла эту книгу до конца. Видимо через какое-то время надо будет её перечитать более вдумчиво. Возможно тогда, я смогу сказать больше. А пока надо мной до сих пор кружит пряный запах специй...

Книги Рушди в общем-то все похожи друг на друга. Это всегда длиннючая повесть о чьей-нибудь жизни, которая начинается как минимум с прадедов героя, проходит через цепь злосчастных событий и череду второстепенных героев с говорящими именами, чтобы потом как-нибудь трагически закончиться. И история эта, конечно же, никак не может быть тривиальной. И ещё до некоторой степени Рушди основывается на реальной истории, так что его книги всегда исторические сказки. Так и с "Мавром". Самая индийская из тех его книг, что я прочитала. Будучи сказками, не всегда обязательно понимать культурный багаж, котором просто заряжены его произведения, но чем шире кругозор читателя, тем больше намёков и шуток писателя можно понять. Причём имеются в виду не только культуры древнейшие, но и вполне современные - типа диснеевских мультфильмов.

Про эту книгу я думаю, что когда иранские исламисты объявили войну Салману Рушди, они поступили по-своему благородно. Они объявили войну не слабому и беззащитному писателю, а сильному и жесткому войну. Человеку, готовому к битве, и неплохо вооруженному.

Книга начинается с того, что умирающий и абсолютно раздавленный мавр обещает нам рассказать историю свою и своей семьи. История будет длинной: от португальских владений в Индии в 19-м веке до терактов в Бомбее в 1993-м. И в этой истории мавр не пожалеет никого, и себя в первую очередь. Большинство персонажей книги интересные и плохие люди, по-разному интересные и по-разному плохие, но чистых и хороших почти нет. Постепенное нарастание ада и ужаса по ходу книги, в нем виноваты все, все кидали дрова в этот костер.

В "Прощальном вздохе мавра" есть несколько любовных линий, а еще много страсти и секса, но лиричным мне показался ровно один абзац. Там Рушди пишет про Бомбей, и про то, почему в Бомбее единственном из крупных городов Индии никогда не было ни терактов, ни резни. Ощущение, что этот отрывок он написал до всей остальной книги и наверное до 1993-го, настолько он наполнен спокойной любовью и нежностью. А когда его родной город взорвался, он ответил всем, и мусульманам, и индуистам, и христианам, и иудеям, и политикам, и эксцентричным художникам, и игрокам в крикет, и беднякам, и болливуду.

А еще эта книга совсем про другое. Не про историю, и не про политику, а про вымышленную великую художницу Аурору Зогойби, мать главного героя. То что она дьявольски сложный и объемный персонаж, это полдела, главное другое, по ходу книги, через каждые условно страниц двадцать, мы читаем длинное описание очередной ее картины. Как Рушди сделал, что я реально все время именно читал, а не пробегал по диагонали эти описания, я не знаю. Нужно быть великим художником, чтобы этот трюк удался.

И как бы у книги миллион недостатков, но достоинства их настолько спокойно перебивают, что не буду тут о них писать.

Иногда название книги полностью задает её тональность, как в данном случае. Это некий камертон, по которому настраивается весь текст: печальный, как прощание, ускользающий, как вздох, полный тайн, как само слово «мавр», похожее на музейную древность. Такая она и есть, исповедь, завещание, последняя воля человека, «прощальный вздох по утраченному миру». Начинается же она очень издалека, задолго до рождения главного героя. Начинается с перца. Да-да, именно он заставил когда-то искать и открыть волшебную страну Индию в поисках её главных сокровищ – специй. «…хотя как можно было нас открыть, если никто нас до этого не закрывал?» Пряностями пропитана вся история Мораиша Зогойби, нашего рассказчика, прозванного Мавром, ведь и богатство семьи базировалось на выращивании и продаже специй, да и сами события получили решительный поворот буквально на мешках с перцем. Так всё и происходило: остро, ярко, жгуче, часто обжигающе, с перчинкой. Так оно всё и описано: текст щедро сдобрен красивостями, которые создают его сложный, вычурный вкус, который понравится любителям множества составляющих, тесно переплетённых между собой. Наверное, такие книги, в которых магический реализм часто обязательный элемент, особенно органичны для писателей экзотических стран. Закрадываются порой мыслишки: «Кто их знает, этих людей, придумавших богов со множеством рук и головой слона… Вдруг у них и правда всё так заведено?!» В истории Мавра, которую он расскажет, начиная от прадедов, много странного и загадочного, можно только догадываться, где правда, а где вымысел, а в его родных – "много красного перца чили", как скажет его родная мать. Мать – выдающаяся художница своего времени, урождённая Аурора да Гама (её предок тот самый Васко да Гама). Именно ей, пожалуй, уделено больше всего внимания в тексте, именно с ней складываются у Мавра такие сложные, изломанные, болезненные отношения, где от любви до ненависти один шаг. От любви материнской к долгожданному сыну, наследнику огромной империи, пропахшей специями и кровью, запахом красок и дымом сгоревших плантаций, до ненависти дикой, когда рвутся все нити, ломаются судьбы. Её картины – тоже герои романа. Иногда казалось, что их описанию писатель уделяет слишком уж много внимания, казалось, что текст словно зависает, но в финале этому найдётся такое объяснение, которое заставляет лишь восхищаться замыслом автора. Самого Мавра автор тоже наделил такими небывалыми чертами, которым можно только удивляться, только жалеть этого пленника такого странного тела, которому так много было дано от рождения, но, пожалуй, ещё больше отобрано. В этой объёмной семейной саге нашлось место огромному количеству персонажей, как главных (членов клана), так и второстепенных. С главными иногда происходят настоящие метаморфозы, как в древних мифах, то под воздействием событий исторических, то под воздействием собственных страстей. Где же, когда они подлинные, настоящие? Читателю предстоит не раз поменять своё мнение вслед за Мавром, который тоже часто ошибается иногда в самых близких людях. Увы, часто и истории, и судьбы заканчиваются весьма драматично. Индия – не только фон, на котором разворачивается сложная, яркая, вычурная, как мехенди, прощальная песнь. Это какая-то стихия, на которую люди пытаются воздействовать, но вот кто кого? Здесь много упоминаний подлинных исторических событий, реальных имен вроде Джавахарлала Неру, семьи Ганди, в то же время их трактовка даётся с таких позиций, словно придуманные герои играют в них почти решающую роль. Книга пропитана любовью к Индии.

«Христианство, португальство, еврейство; на древних плитках похабное действо; бойкие женщины в юбках – не в сари; мавританские цари-государи… И это Индия?! Бхарат-мата, Хиндустан-хамара*, это она?»

Это сложная любовь – через боль. Роман оставляет такой же сложный букет ощущений, как блюдо со множеством пряностей: не сразу в них разберёшься, каким-то порадуешься, какие-то захочешь запить водой – обжигают. Но помнить будешь так же долго.

* Индия-мать, наша Индия (хиндустани).

Интересно, насколько влияют на наше восприятие той или иной книги та информация, которая нам, например, говорит, в каком жанре она написана?

Краем глаза я видела, что жанр ''магический реализм" не чужд этому произведению Рушди, но поскольку я сама не чужда этому жанру, я даже не стала на этом зацикливаться. Но чем дальше в лес, тем больше дров, и мне начали приходить на ум какие-то аналогии то с "Шоколадом на крутом кипятке", то с Исабель Альенде, то даже с Маркесом, настолько и настроение, и манера изложения - ну прям все то, что так нравится мне в этих книгах.

И скажу честно - я этого никак не ожидала от автора, происхождением своим обязанным - как он сам ее называет - Индустану. И это меня порадовало, особенно, вспоминая, как я побаивалась его читать.

Ну правда, чего можно ожидать от запрещенного автора - пусть и религиозной верхушкой мусульманского государства - и даже приговоренного за одну из своих книг к смертной казни? А вот это, оказалось, отнудь не показателем. Конечно, где мусульманский мир, а где мы - мир христианский, но сдается мне, что и фильм "Страсти Христовы" достаточно жестокий, более чем реалистичный - а он напрямую рассказывает о жизни Иисуса, но тем не менее глава католической церкви выразил свое одобрение Мелу Гибсону, несмотря на претензии общественности к тому, что фильм может оказаться причиной разжигания межрелигиозной вражды. Ну а в Иране не мелочатся - не по канону, все, повесить, и дело с концом, чо тут рассусоливать? Нету тела - нету дела.

Возвращаясь к истории семьи, которую нам преподносит автор и которая ведет свое начало аж от португальцев, но хоть и не все подробности, быть может, к счастью, нам доведется увидеть, но как и во всех подобных историях имеется некая путанность. А что вы хотите от представителей семьи, носящих фамилию да Гама?

Для вящего эффекта местом действия избран Бомбей. Ну если и не совсем до наших дней доходит финал, так почти - что такое пара десятилетий, когда за собой рассказываемая история имеет не менее трех-четырех столетий?

Ну а Бомбей - насколько по разному можно взглянуть даже на Бомбей наших дней. Тому подтверждение - прочитанный только-только "Шантарам". Честно, даже не подгадывала, как-то в руку все так легло, но зато и есть с чем сравнивать. Красочная разноголосица из разных национальностей, разного цвета кожи, социального и прочего состояния.

А тут - вроде как настоявшееся бренди, но как обманчиво легко оно ударяет в голову, так кружит её и заставляет поверить порой в невозможное! Вот именно такой Бомбей здесь и предстанет пред нами, да еще со всеми хитростями. А как же предрассудки! О, этой мелодраматичности предрассудков будет посвящено немало места!

Старинная семья, в истории которой экстравагантных, а порой граничащих с сумасшествием поступков предостаточно. К чему приведет все это? К вырождению? К перерождению? Цивилизация сыграла неплохую шутку с этой семьей, когда ее последние представители, отец и сын оказались в чем только не замешаны! И сын, который сам по себе оказался нехилой шуткой природы, и отец, наконец представивший нам обе свои личины.