Читать книгу: «Паладин развивает территорию. Том V», страница 4

Глава 358. Вкус жизни!

Спустя сутки Виктор сидел в поезде, который шёл в Хитмор, столицу графства Шерманин.

В просторном вагоне вместе с ним ехали Сильвия с детьми, Клиосса и Лиония, а также множество слуг, тихо ходивших взад и вперёд, обслуживая господ.

В этой поездке супруга герцога планировала представить своих детей и будущих наследников герцогства вассалам, Лиония возвращалась в империю, а графине просто было скучно.

Лорд сидел на кожаном диване и смотрел в хрустальное окно от пола до потолка, по которому время от времени мерцали руны усиления.

Он попросил свою семью дать ему время подумать, поэтому они не приближались, давая Виктору пространство, ну или почти давая, так как не все дети хотели быть вдалеке от отца.

Пока Адель и Анна играли в куклы на полу рядом с ним, Бьёрн сидел с книгой в руках на соседнем кресле, и единственный ребёнок, который оказался подальше от него, был Александр, мирно спавший в люльке рядом с матерью.

В вагоне можно было слышать голоса общающихся между собой женщин, шелест листов книги, которые перелистывал Бьёрн, а также звуки, издававшие сам поезд.

Размеренный стук колёс успокаивал людей, но лорда этот звук очень напрягал.

Всё дело было в новостях, которые он узнал перед отправлением.

Уже вид полуразрушенного вокзала мог расстроить кого угодно, но хуже всего было то, что Алиса сообщила о плохом качестве бетонных шпал, которые под тяжестью поезда очень быстро разрушались.

Только услышав это, Виктор вспомнил, что на Земле шпалы были не просто бетонными, но и делали их по особой технике.

Внутри каждой из них находились металлические струны, которые натягивались и закреплялись держателями, а затем заливались бетоном.

Когда раствор застывал, держатели снимались, и струны, стремясь вернуться к своей первоначальной длине, сжимали бетон.

Таким образом, когда после укладки по ним проезжали поезда, они предотвращали появление трещин.

Лорд совершенно забыл об этой маленькой, но крайне важной детали.Сам по себе бетон не настолько прочен, чтобы выдерживать тяжёлые поезда, особенно в этом мире, где он сделал их почти в два раза выше и шире.

Теперь необходимо было в условиях восстановления вотчины и нехватки человеческих ресурсов не только изменить способы производства шпал, но и раза в три или даже четыре расширить их выпуск, так как новая технология сильно сократит количество выпускаемого продукта, а вслед за ним упадут темпы прокладки путей.

Камердинер Бриссон, стоявший рядом со своим господином, уловил лёгкое движение руки Виктора и тут же, развернувшись, направился в конец вагона, где стоял красивый деревянный шкаф во всю стену.

Забрав из него магические письма и письменные принадлежности, он вернулся обратно и положил всё перед своим господином, а затем стал ждать новых указаний.

Лорду в последнее время нравилось, что этот человек находится рядом с ним, так как тот мог по малейшему движению понять, что нужно сделать, и это действительно было удивительным.

Взяв перо в руки и макнув его в чернильницу, Виктор вытащил из кипы документов бумагу с пометкой МПиС (министерство путей и сообщения), а затем написал коротко: «Используйте древесину до моего возвращения».

Это был единственный способ выйти из положения, чтобы сократить расходы при переходе на новый тип шпал и не останавливать прокладку путей.

До сих пор ему было довольно просто внедрять технологии, потому что он точно знал конечный результат, но всё это только до тех пор, пока лорд не ошибётся.

Пропускались целые ветки технологического развития, которые могли позволить избежать этого, и он вновь вёл континент в ту же ловушку, в которую жители этого мира попали, исследуя магию.

Они стремились к совершенству и, избегая мелких, как им казалось, ненужных исследований, загнали себя в тупик.

Виктор, закончив с письмом, пододвинул его к Бриссону, а следом достал из лежавших на столе другое, с пометкой «Мэрия».

Сидя с пером в руках, он не знал, как коротко и доходчиво объяснить, чего ждёт от своего губернатора, так как на бумаге было мало места, а делать эти письма было чрезвычайно сложно.

Посидев несколько минут, лорд макнул перо в чернильницу и написал: «Создать отделы изучения земли и почвы, железной дороги и логистики».

Герцог даже понятия не имел, как это поймёт Леситор Крейн, но надеялся, что тот его сможет удивить, как в случае с огнеборцами, которых старик придумал, не имея никакой информации о них.

Отложив перо, Виктор пододвинул письмо к краю стола, а затем обратился к камердинеру:

– Принеси бумагу для черчения и письменные принадлежности.

Бриссон, поклонившись, ушёл, а две девочки, услышавшие про черчение, сразу засуетились под ногами и, поднявшись, полезли на диван к отцу, отчего лорд, усмехнувшись, стал помогать им.

Он знал про их любовь к рисованию и всегда старался учитывать их желания при создании очередного проекта.

Так, на рыболовецких кораблях и даже на линкоре появились декоративные конструкции, которые не несли никакой другой смысловой нагрузки, кроме красоты.

Девочки добавляли что-то вроде украшений на бортах в виде животных, а на линкоре добавили на нос корабля галеонную фигуру, изображавшую льва с крыльями, как питомец Рагнара.

Анна, взобравшись на колени и отложившая свою куклу, с нетерпением ждала, когда принесут предметы для рисования, в то время как Адель и вовсе залезла на стол, ожидая того же.

Виктор не прекращал улыбаться, наблюдая за такой непосредственностью, когда услышал практически одновременный вопрос девочек, который они задали милыми голосками:

– Папа, а что мы будем рисовать?

Лорд потрепал их по золотым волосам, а затем многозначительно произнёс:

– Летающий корабль!

Девочки большими голубыми глазами смотрели на отца, который сообщил им что-то волшебное, что они слышали только из сказок.

Анна, развернувшись к нему, замерев, продолжала разглядывать его лицо, словно надеясь поймать на обмане, ведь он часто подшучивал над ними.

Вскоре поняв, что её не обманывают, она мило пролепетала:

– А ты пойдёшь спасать маму Ронана на нём?

Хотя ему было больно думать о том, что Линея находится вдали от него, Виктор улыбнулся ещё шире, поняв, что его дети заботятся друг о друге.

Ронан был самым мягким ребёнком в семье, за что его любили все остальные дети и часто заботились о нём, так как его мать уже долгое время не могла быть рядом с ним.

Погладив Анну по голове, он, кивнув, ответил:

– Она в безопасности. Её не надо спасать, и очень скоро мы все отправимся к ней. Хорошо?

Девочки, услышав, что с матерью их брата всё хорошо, счастливо заулыбались и, кивая, стали готовиться к рисованию, потому что Бриссон уже раскладывал бумагу на столе, стараясь не потревожить никого.

Тем временем Виктор вновь попытался связаться с Линеей, но, как и всегда, у него ничего не получилось. С тех пор, как она впала в спячку, вся связь с ней полностью оборвалась, и не было никакой возможности это исправить.

Не улучшало ситуацию и то, что ни один из драконидов не появлялся в вотчине, что могло бы позволить открыть портал в их земли и навестить девушку.

Единственным способом добраться до их континента оставался исключительно линкор, и лорд делал всё, чтобы ускорить его строительство.

Наконец отбросив все посторонние мысли, он взял в руки карандаш, и пока девочки по краям бумаги начали выводить какие-то каракули, Виктор стал создавать проект дирижабля.

Как поезд и линкор, этот вид транспорта был крайне важен, так как на континенте было очень мало рек для судоходства, связанных между собой, а дирижабль мог позволить перевозить грузы и пассажиров туда, где отсутствует железная дорога.

Городов и деревень на континенте десятки тысяч. При всём желании нельзя повсюду организовать прокладку путей, поэтому требовался иной вид транспорта, причём массовый.

Виктор хотел сделать не просто дирижабли, которые окажутся транспортом по типу самолётов на Земле: дорогим и в ограниченном количестве.

Он планировал сделать их больше похожими на автомобили, чтобы каждая деревушка могла купить себе свой и использовать его для сообщения с крупными населёнными пунктами.

Именно таким этот мир видел герцог и хотел сделать его более фэнтезийным, как в тех аниме, которые видел ещё в прошлой жизни.

***

Некромант Тошин в грязном белом халате стоял, склонившись над микроскопом, стараясь разглядеть в камне слияния начало рун, но это было практически невозможно.

Его действия напоминали человека, который хочет найти место начала прозрачной клейкой ленты, чтобы поддеть её ногтем и начать разматывать.

Только вот тут ситуация была сложнее, так как это начало было гораздо тоньше и не то что подцепить ногтем, его даже глазу под микроскопом невозможно было разглядеть.

Камень не отзывался ни на ману, ни на энергию мёртвых, что будоражило некроманта, и он даже не замечал, что лаборатория сильно изменилась с тех пор, как взорвался Папа.

Комнаты почти полностью восстановились, а герметичные выходы вновь заработали, что позволяло выйти отсюда в любое время.

Также Тошин не заметил Иггдрасиля, который стоял в комнате позади него, наблюдая за всеми действиями учёного.

Мальчик, долгое время неподвижно стоявший за его спиной, подошёл ближе и аккуратно похлопал по спине, но даже так некромант не сразу отреагировал.

Лишь спустя несколько минут он обернулся и, глянув на гостя, улыбнулся, словно был рад видеть его.

Иггдрасиль заговорил тоненьким голоском.

– Отец просил присматривать за вами и хотел знать, как продвигаются ваши исследования по изучению человеческого организма?

Тошин, в голове прокрутив всё, что успел изучить, быстрым шагом покинул лабораторию, а спустя пять минут вернулся с грудой бумаг и положил их на стол перед мальчиком.

Хотя он не знал, что это за существо перед ним, но от него исходила странная энергия, которая не несла ни угрозы, ни радости.

Что-то естественное, словно это сама природа.

Иггдрасиль, безразлично взглянув на кипу бумаг, перевёл взгляд на некроманта, а затем вновь заговорил.

– В бумагах нет необходимости, вы должны пойти со мной.

Прежде чем Тошин успел задать вопрос, между ними начали расти корни деревьев, которые быстро обретали вид кресла, и уже через минуту появилось какое-то сферическое устройство, сделанное полностью из дерева, куда явно должен сесть человек.

Мальчик перед ним указал своим пальчиком и приказал сесть в него, что некромант сделал без лишних вопросов.

Странно, но он совершенно не мог отказать ему, и казалось, прикажи тот умереть, Тошин бы это сделал.

Мужчина влез в устройство и лёг на очень комфортную подстилку, которая слегка массировала его спину.

Вскоре он вновь услышал голос ребёнка.

– Закройте глаза, и чтобы ни происходило, не сопротивляйтесь, иначе будет только больнее.

Некромант закрыл глаза, и в ту же секунду его сознание устремилось куда-то вдаль.

В теле ощущалась небывалая лёгкость, и даже вернулись чувства, которых у него не было уже долгие столетия.

Мужчина не помнил, как они называются, но это было восхитительно. В нём бушевали эмоции, словно у ребёнка, оказавшегося на аттракционах.

Спустя время, которое Тошину показалось годами, он очутился на зелёном лугу, где вдалеке виднелась белокаменная деревушка, на окраине которой на небольшой лавочке сидел мужчина с сигаретой во рту.

Некромант сначала смотрел на него, а затем, вспомнив кое-что, посмотрел на свои руки и отшатнулся назад.

Он был одет в белую мантию, но удивило его не это, а то, что его руки имели здоровый цвет, к тому же они чувствовали тепло солнца и дуновение ветра.

Незаметно для себя Тошин улыбнулся, а затем рассмеялся и уже через секунду хохотал, как безумный, крутясь вокруг себя и стараясь разглядеть своё тело.

Всё его нутро готово было вырваться наружу от счастья, и мужчина даже не мог контролировать свои эмоции, но что важнее, не хотел их контролировать.

Жить сотни лет без чувств было легко, когда ничего не ощущаешь, но вот все человеческие эмоции вернулись, и он осознал, чего был лишён, а вместе с тем понял, что всё это ему вернули.

Неясно, как и кто, но ему было безразлично, он просто радовался этому и не хотел останавливаться.

Сидевший на лавочке Александр Шерманин с сигаретой во рту смотрел на безумного человека вдалеке и решил, что его сын ещё кого-то спас или это очередной гость, похожий на тех эльфов с рогами, которые тут регулярно появляются, но ни с кем не общаясь, вскоре покидают пространство.

Вытащив почти докуренную сигарету, граф ещё раз с любопытством взглянул на неё.

В этом мире курение стало его своеобразным развлечением, не имевшим ничего общего с настоящим, так как она имела аромат трав, которые ему нравились, ведь он понятия не имел, какие вкусы имеют сигареты на Земле.

Образ этого предмета попался ему во сне, а когда проснулся, он увидел красную пачку сигарет «Мальборо», лежавшую на тумбочке рядом с кроватью.

Словно зная, что делать, он прикурил её и теперь употреблял регулярно, а каждый новый день перед ним появлялась ещё одна.

На самом деле в этом пространстве появлялись многие странные вещи, которые он не мог понять, но они явно для чего-то должны были использоваться.

Он не знал и не мог знать, что Виктор, думая о многих вещах из своего мира, находясь в виртуальном пространстве, оставлял их след здесь, а мир это всё воссоздавал.

Именно так хранители с других континентов создавали это место, ведь всё пространство соткано из их воспоминаний и ощущений, и ничего из находящегося здесь не является материальным.

По этой же причине Иггдрасиль привёл сюда Тошина, чтобы тот проводил свои эксперименты, что должно было их ускорить, а также для того, чтобы он сохранял свои исследования в создаваемой сознанием древа библиотеке, к которой Виктор сможет получить доступ из любого места на континенте, где мальчик создаст для него устройство входа.

То, о чём мечтал лорд долгое время, пусть и в довольно своеобразном виде, начало появляться здесь – глобальная сеть интернет.

Глава 359. Какая должна быть реакция?

Пожилой губернатор Леситор Крейн, одетый в костюм тройку, находился в здании торговой гильдии, где ему выделили кабинет.

Мэрия была частично разрушена, и в данный момент её ремонтировали, а единственным подходящим местом, где он мог бы работать, оказалось в торговой гильдии.

Хотя здесь было шумно, как на рынке, так как купцы толпами приходили к Воркату, Леситор Крейн относился к этому спокойно.

Сидя за простеньким деревянным столом в скромном помещении, мужчина худощавыми руками перебирал документы, когда, постучавшись в дверь, к нему вошёл его верный дворецкий.

Такой же пожилой, как и его господин, высокий мужчина, одетый в новенький фрак, поклонился, а затем, подойдя к столу, положил магическое письмо перед губернатором, после чего, оглядевшись, пожаловался ему:

– Ваше превосходительство не должны работать в таком недостойном месте!

Уже нахождение рядом с купцами слуга считал оскорбительным для бывшего графа, а работа рядом с ним, по его мнению, и вовсе унижала достоинство дворянина.

В этом были все дворецкие этого континента, которых можно было считать хранителями этикета.

Обученные с детства следовать правилам, для этих людей было невозможно отступать ни на дюйм от них.

Дворяне могли себе многое позволить, что являлось нормой, но дворецкий ревностно оберегал своего господина и в любой момент готов был расстаться с жизнью, лишь бы не допустить, чтобы тот потерял достоинство.

Мало кто этого мог понять, но даже герцог в любом королевстве или империи действовал с оглядкой на дворецкого, который следил за каждым его шагом с самого детства.

Такой слуга не просто нанятый персонал, это скорее член семьи, наставник и учитель, который до самой смерти будет служить одному дому.

Бывали случаи, когда дворецких изгоняли из семьи за какой-то проступок, и чаще всего такие слуги кончали жизнь самоубийством, потому что не могли принять себя в любой другой роли.

Леситор давно привык к причитаниям своего слуги и, по правде говоря, даже не представлял свою жизнь без этого человека, который вечно недоволен всем вокруг и не стесняется этого высказывать.

Развернув письмо, губернатор прочитал сообщение от Виктора и удивлённо перечитал его: «Создать отделы изучения земли и почвы, железной дороги и логистики».

Порой губернатора ставили в тупик просьбы лорда, как, например, найти другое применение Площади Законов, вместо того, чтобы устанавливать там очередной памятник герцога.

Ему тогда знатно пришлось поломать голову, так как все его идеи сводились к возвеличиванию Виктора, но в результате он решил организовать там ярмарочную площадь, чтобы отдать дань уважения её первоначальному назначению и позволить проводить крупные мероприятия в случае необходимости.

Теперь же лорд просил создать структуры, которых никогда не существовало в этом мире, а главное, Леситор понятия не имел, что они должны изучать.

Отправив дворецкого вызвать Алису, Прата и Гелдора, которые имели отношение к вышеуказанным направлениям, мужчина пошёл договариваться с Воркатом о выделении зала переговоров для проведения совещания.

Спустя два часа три человека и один дворф сидели друг напротив друга в зале для особо важных персон гильдии, за длинным массивным столом в мягких дорогих креслах, окружённые слугами, которые разносили напитки для них.

Бывший староста деревни Прат, одетый в свои лучшие одежды, со страхом смотрел на присутствующих, так как его уже очень давно не приглашали на важные собрания, и он вплотную занимался возделыванием земель, помогая своим опытом другим крестьянам.

Хотя этот худощавый мужчина с редкой седой бородой не знал и не мог этого знать, но «мертвецы» никого не выпускали из виду, если те имели хотя бы минимальную пользу для герцога.

Теперь, когда численность шпионов превышала полторы тысячи человек, Виктор передал им задачи по охране своих секретов и защите критически важных людей.

Им также были переданы книжные пособия, которые лорд разработал на основе всех своих знаний с Земли, благодаря чему они смогли многое узнать о том, как мыслят преступники и на что нужно обращать внимание.

Хотя между двумя мирами и была большая разница, но преступления и шпионаж совершали одинаково.

Прат, сложив руки на коленях, теребил свою одежду, стараясь собрать её так, чтобы она не запачкала кресло, в котором он сидит.

Тем временем Гелдор обратился к губернатору в свойственной ему манере.

– Не успел один «король» уехать, ты решил стать новым? Давай быстрее говори, что происходит, и я вернусь к работе! – намекая на Виктора, заворчал дворф.

Леситор усмехнулся и попросил дворецкого передать сообщение лорда, а пока они, прочитав, пытались понять, что происходит, он тихо пил чай, следя за их реакцией.

В какой-то момент, заметив смущение Прата, который не умел читать, губернатор обратился к нему.

– Вам не стоит так нервничать. Лорд хочет знать, что вы знаете о земле и её возделывании, чтобы лучше понять, как крестьянам на ней работать.

В этот момент седовласый старик готов был рухнуть на пол и просто молить о пощаде, потому что казалось, что у него просто не выдержат нервы от напряжения.

Дворф со своей стороны, бросив на стол лист бумаги, поднялся с кресла и направился к выходу, по пути проклиная всю людскую расу и лорда.

– Чёрт бы побрал людей. Придумают какую-нибудь ерунду и отвлекают от работы! Этот малец опять что-то затеял, а я должен срываться и бежать по его прихоти!

Гелдор вышел из комнаты и, громко хлопнув дверью, покинул собрание.

Никто его не собирался останавливать, потому что в этом были все дворфы, и никто их не мог заставить действовать иначе.

Алиса, одетая в зелёное платье, закрывавшее всё, от шеи до пят, сидела с задумчивым лицом, пытаясь понять, что имеется в виду под логистикой, ведь в этом нет ничего нового.

Существуют дороги, и их используют. Прямо сейчас бетонная дорога прошла до Хитмора и теперь должна была разойтись по всему графству и уйти на север в сторону столицы королевства.

Всё это лорду и так известно, поэтому она понятия не имела, что тут улучшать.

Леситор, заметив, что рыжеволосая девушка ушла в свои мысли, обратился к Прату, который, казалось, немного пришёл в себя.

– Вы ведь знаете, как возделывать землю, а эльфы хорошо разбираются в травах. Возможно, вы смогли бы научиться у них чему-то?

Старик опять занервничал, когда с ним заговорили, но, услышав про знакомую для себя тему, кивнул в ответ, а затем аккуратно заговорил с аристократом, хотя это и выглядело довольно комично, учитывая его манеру речи.

– Мой господин. Эльфы живут ведь в лесу? А шо, ежели они не захотят общаться с простолюдином? Коли это воля лорда, я повинуюсь, но не уверен, шо они послушают меня.

В отличие от городских жителей Балтес, деревенские плохо понимали, как устроена их вотчина и правила в ней.

Они даже не желали покидать свои места жительства, чтобы лишний раз не навлечь беды, поэтому, как живут остальные жители территории, узнавали лишь из слухов.

Эльфы для них – это совершенно иная, более развитая раса, которая никогда не опустится до общения с простолюдинами. И это то, чего никто не мог понять, даже просвещённый во многих вещах герцог.

Виктор думал, что многое исправил, но это было не совсем так.

Многие его подданные до сих пор жили по старым правилам, и это почти невозможно изменить. Всё, чего они хотят, – просто дожить свой век в спокойствии, по возможности не пересекаясь ни с кем, у кого есть хоть толика власти.

Крейн по-доброму улыбнулся, а затем попытался успокоить старика.

– Я отправлю вас к эльфам, они покажут вам, как выращивают свои травы, а вы посмотрите, что они делают с землёй и как сажают. Не стоит беспокоиться, если не получится. Просто посмотрите и потом расскажите, что увидели.

Как только губернатор замолчал, Алиса вскочила со своего места и, не прощаясь, направилась прочь из комнаты, явно куда-то торопясь.

Леситор с удивлением смотрел в спину девушки, но потом, усмехнувшись, пробормотал себе под нос:

– Кажется, что-то поняла…

Губернатор отпустил следом и Прата, а сам с удовольствием продолжил пить чай.

Ему было весело и интересно наблюдать за тем, что происходит в Балтес.

Здесь каждый день происходило что-то, чего он не видел за всю свою долгую жизнь, а главное, новые идеи всегда реализовывались и влияли на жизнь людей, делая её лучше.

***

Тем временем Виктор прибыл в Хитмор и с первых секунд своего пребывания столкнулся с холодным обращением брата и мачехи.

Хотя встретили их на вокзале со всеми почестями и даже устроили приветственный ужин, пригласив множество вассалов Шерманин, весь вечер он наблюдал отрешённость своих родственников.

Он понимал, почему у них такая реакция на него, ведь они узнали, что в теле Виктора совершенно посторонний человек, но не мог понять, почему они так реагируют.

Их и до этого не связывали какие-либо тёплые чувства. Вся их связь – это скоропостижно почивший Александр Шерманин, отчего казалось, что они должны воспринять это куда лучше.

Однако всё время, что он находился с ними в одном помещении, те старались не смотреть на него и держались в стороне, чтобы даже не разговаривать с ним.

Это не осталось незамеченным и людьми, пришедшими на ужин, которые могли наблюдать холодность в отношениях герцога и семьи графа, разумеется, семья лорда также обратила на это внимание.

Сильвия, видя такое отношение к мужу, на ужине сделала вид, что плохо себя чувствует, и увела его, оставив Лионию и Клиоссу присутствовать вместо себя.

Пока семья Леомвиль отправилась в спальню, графиня, дождавшись завершения приёма, вызвала Андроса и Мелису на разговор.

Усевшись в большом кожаном кресле в напротив камина, в уютной небольшой гостиной, одетая в чёрное платье, усыпанное бриллиантами, женщина сидела, закинув ногу на ногу, дожидаясь свою сноху и внука.

Лиония, одетая в белоснежное платье, по дизайну точно такое же, как у графини, также присутствовала здесь, но это скорее было от скуки, потому что ей не было дела до того, кто теперь руководить семьёй Шерманин и вообще до всего графства.

Она просто привыкла к обществу Клиоссы, и ей нравилась эта женщина, поэтому хотела посмотреть, с чего она так злится, ведь на прямые вопросы та не отвечала.

Стоя у дальнего окна, герцогиня смотрела на улицу, где шёл ливневый дождь, ознаменовавший конец лета и начало затяжной осени.

Горничные подносили им закуски и осторожно подливали вино в бокалы, стараясь не оплошать перед графиней, так как её лицо явно говорило о страшном негодовании.

Вскоре Мелиса и Андрос, постучавшись, вошли в комнату.

Мелиса, одетая в пышное дорогое бирюзовое платье, прошла к Клиоссе и села в кресло рядом с ней, в то время как граф в чёрном мундире с серебряной перевязью, подойдя ближе, остался стоять, ожидая объяснения, зачем его вызвали.

Клиосса, глядя на огонь в камине, со злостью произнесла:

– Мой сын идиот, женился на идиотке, и они вместе породили идиота!

Лиония, стоявшая у окна, чуть не рассмеялась, услышав столько оскорблений за один раз.

С улыбкой на лице обернувшись к своей подруге, женщина сделала глоток вина из хрустального бокала и продолжила наблюдать за представлением.

Мелиса тем временем чувствовала, что её сердце выпрыгнет из груди.

Она страшно боялась разгневанную свекровь, а осознание того, что та является легендарным рыцарем, не делало ситуацию проще.

Если Клиосса разозлится и просто убьёт её, никто не сможет даже отомстить, и той нет причин чего-либо бояться.

Осторожно Мелиса попыталась выяснить, чем так разгневала графиню.

– П-прошу прощения, чем мы вас так расстроили, что вы оскорбляете нас?

В ту же секунду Клиосса гневно обернулась к ней.

– Вы, два ублюдка, смотрели на Виктора, как на врага! На человека, который спас ваши никчёмные задницы! Да будь я на его месте, просто дождалась, пока ваши вассалы убьют тебя, идиотку, и твоего сына-недоноска, а затем перебила всех дворян в графстве и забрала себе графский трон!

Мелиса и Андрос чуть не задохнулись от негодования, а Лиония уже с трудом сдерживалась, чтобы не взорваться хохотом, наблюдая эту картину.

Наконец граф решил заступиться за свою мать и попытался возразить.

– Мы не смотрим на него, как на врага, а просто… – он пытался подобрать слова, чтобы объяснить свои чувства, и, немного подумав, громко добавил: – Это ведь не настоящий Виктор! Как мы можем принять его?!

Лиония, с интересом наблюдавшая за происходящим, немного смутилась от услышанного, и её хорошее настроение улетучилось за секунду.

Женщина могла сказать, что она в том же положении, что и эти двое, ведь Виктор не её настоящий сын. Просто получалось, что она родила оболочку для чужого сознания, но, с другой стороны, герцогиня и не знала прошлого Виктора, а всегда была знакома только с нынешним.

Тем временем Клиосса вновь заговорила и обратилась к Андросу.

– Грёбаный ты недоносок. Вместо того, чтобы ходить и целовать следы на земле, оставленные сапогами твоего брата, который из такого, как ты, отребья сделал настоящего графа и всячески помогал, рискуя перед советом дворян. Ты смеешь что-либо говорить? Где ты был, когда его сослали на отдалённую территорию? – сказав это, она перевела взгляд на Мелису и обратилась к ней: – Где вы оба были, когда он кровью зарабатывал себе репутацию на поле боя и расплачивался за помощь вам?

Графиня со злостью бросила бокал в камин и, подскочив с кресла, направилась прочь из комнаты, не желая находиться с такими идиотами в одном помещении.

Она видела, что Виктор никогда не метил на место графа, но это не значило, что он должен помогать Андросу, а значит, делал это, потому что хотел, потому что чувствовал какие-то обязательства перед Шерманин, как их часть.

Всё, что он делал, влияло на графство, королевство и даже на весь континент, а ему не готовы были простить одной вещи, от которой людям ни тепло ни холодно.

В её понимании, это всего лишь повод, чтобы мелочным людям оправдать свою зависть в адрес успешного человека, которым являлся Виктор.

Теперь, когда они среди моря его достоинств нашли один недостаток, им было просто забыть обо всём остальном и сосредоточиться исключительно на этом.

Поэтому графиня не просто негодовала, она презирала этих двоих и, не окажись они её родственниками, убила не раздумывая, потому что, в отличие от лорда, не привыкла никому давать второго шанса.

Мелиса и Андрос с белыми, как мел, лицами продолжали оставаться на своих местах, боясь шевельнуться.

Они не ненавидели Виктора и даже не чувствовали к нему неприязни, просто не знали, как к нему относиться, что графиня приняла за ненависть.

Однако даже знай она об этом, ничего бы не изменилось, так как в её понимании эти двое обязаны лорду жизнью, поэтому, чтобы тот ни совершил, они должны это принять и забыть.

Лиония, стоявшая у окна, видя их лица, поставила бокал на стол и направилась на выход, желая поговорить со своим сыном.

Герцогиня только что поняла очень важную для себя вещь. Когда-то она бросила своего сына, хоть и не по своей вине, и теперь история повторялась, а она вновь не поддержала его.

Пусть Лиония и оставалась рядом с ним, но всё же в глубине души сомневалась. Сомневалась ровно до этого разговора, и пора было это исправить.