Читать книгу: «Сквозь войну и руины», страница 18

Глава 18. Изгнание

Скайфелл – начало зимы, год 3081-й после Падения

Дейн, упираясь локтями в колени и вытянув ноги, наслаждался ласковыми лучами полуденного солнца. Он не мог вспомнить, когда в последний раз сидел на берегу и слушал негромкий шум прибоя. В детстве он делал так почти каждый день.

Когда он покинул дом, едва ли не самым трудным для него оказалось научиться спать, не слыша шума волн, ударявших в Абаддианские скалы.

Он наполнил легкие океанским воздухом, ненадолго задержал его в груди и медленно выдохнул. Потом поглубже зарылся ногами во влажный песок, чувствуя прохладные прикосновения воды, когда ленивые волны набегали на берег. Прошло немногим более двух недель с того дня, как они вернули Скайфелл. И вот он сидел и ждал, ничего не делая, пока его народ проливал кровь за свою свободу. Он не винил Элайну за просьбу побыть в стороне, пока она собирала заседание совета. Он понимал ее: возникла весьма деликатная ситуация. И положение не становилось проще.

– Она готова к встрече с тобой.

Дейн открыл глаза и увидел Меру, которая стояла рядом с ним и смотрела на океан. Легкий бриз раздувал ее длинное белое платье.

Даже прежде, до того как много лет назад покинуть Скайфелл, Дейн редко видел ее в платье. Это не имело значения. Платья, туника, доспехи – она оставалась для него такой же необходимой, как сердце.

– Как она?

– Нервничает. – Мера не отрывала взгляда от набегавших на берег волн.

Дейн рассеянно кивнул.

– Она мне не доверяет, – со вздохом сказал он.

– Не полностью, – ответила Мера, сев на песок рядом с Дейном. – Но она пытается. Ты отсутствовал очень долго, и все это время она сама прокладывала свой путь. Элайна нас объединила. Однако она не глупа и понимает, что найдутся желающие разрушить то, что она создала, используя твое возвращение. Потерянный сын Дома Атерес. Старший наследник Аркина и Илии. Ты имеешь полное право занять место главы Дома. Никто не в силах это отрицать.

– Я его не хочу. И не заслужил стать главой Дома.

– Множество людей не заслужили того, что они имеют.

Наступила тишина, которую нарушал лишь тихий плеск волн.

Мера вздохнула.

– Я тебе верю, – сказала она. – Ты уже не тот, кто покинул Волтару двенадцать лет назад. Но твое сердце осталось прежним. И я знаю, что ты готов, как и тогда, использовать все возможности, чтобы защитить Элайну.

– Я умру за нее.

– Знаю, что именно так ты и поступишь, если потребуется, – сказала Мера. – И она тоже знает. Но за то время, что ты странствовал, очень многое изменилось. Целый ряд людей смотрит на Элайну так же, как смотрели на вашу мать. Она сильная и жестокая – в точности как Илия. Те, кто следуют за ней, готовы сопровождать ее до бездны и обратно. Но есть и такие, кто ищут власти. Акулы ждут первых признаков крови. А сейчас вы с Элайной – запах крови в воде. Если Дом Атерес проявит хоть малейшую слабость, соотношение сил может резко измениться. И тогда другой Дом встанет во главе Волтары. И даже внутри вашего Дома имеются свои змеи. Я уже не говорю о Малых Домах, жаждущих возвышения.

Дейн уселся поудобнее и прищурился.

– Кто? – Если он намерен служить Элайне, ему следовало получше узнать ее врагов.

– Рейнан Сарр, Тарик Балиир и Гера Малик, пожалуй, самые заметные. Каждый из них поддержал восстание, но из этого еще не следует, что они на стороне Элайны.

– Я знаю Тарика. Он служил моему отцу. В ту пору он был хорошим человеком.

– Хороший или плохой, но он предпочтет видеть во главе Дома Атерес тебя, а не Элайну. В минувшие годы Тарик не раз становился жертвой яростного темперамента твоей сестры и, кроме того, он не из тех, кто готов подчиняться тому, кто намного младше его.

Дейн кивнул, задумчиво постукивая большим пальцем правой руки по четырем остальным.

– А Гера Малик – дочь Верана Малика, верно? Моя мать страдала от ее матери, словно от занозы в боку. Вероятно, яблочко от яблони недалеко упало.

Мера нахмурилась и покачала головой.

– Гера может стать сильным союзником. Она теперь всадник виверна. Многие ее уважают. Но Гера часто расходится во мнениях с Элайной.

– Рейнан Сарр? Я никогда не слышал о ее Доме.

– Сарр – Малый Дом, чьи владения находятся в четырех днях пути от Скайфелла. Рейнан, две ее сестры и их отец дали клятву верности Дому Атерес без малого семь лет назад. Ее отец назначил Рейнан главой Дома два года спустя, после чего она собрала немало сторонников среди вассалов Дома Атерес. Она хранила абсолютную верность Барену.

– Дерьмо.

– Согласна.

– Ладно. – Дейн вытащил ноги из песка, жалея о прервавшемся общении с океаном, решительно встал и протянул руку Мере, взявшей ее без колебаний. – Давай пойдем и расскажем всем, что я жив.

* * *

Дейн последний раз присутствовал в Зале совета Скайфелла в то утро, когда мир рухнул. Когда-то он мечтал стоять в центре Зала и обращаться к свободным гражданам Волтары. Мечта, до которой, как он надеялся, доживут его отец и мать.

Зал представлял собой массивное круглое сооружение с колоннадой по периметру и красным каменным крыльцом. Над колоннадой зал заканчивался куполообразным потолком с отверстием посередине.

Дейн сделал глубокий вдох, оглядывая зал.

– Они уже внутри, – сказала Мера с мягкой улыбкой.

Она не предлагала поспешить, просто ставила его в известность.

Дейн не переживал из-за необходимости увидеть собравшихся в зале мужчин и женщин. Он успел поучаствовать в таких делах, видел многое и навсегда разучился нервничать в подобных ситуациях. Однако он боялся подвести Элайну.

– Пойдем, – просто ответил он, кивнув.

У входа в зал стояли шесть стражей, по три с каждой стороны дверей, каждый держал в руках валину из ясеня и круглый щит. Дейн обратил внимание, что под кольчугами на них надеты рубашки с цветами разных Домов. Без сомнений, это была работа Элайны. Стражи вопросительно посмотрели на Дейна, но расслабились, как только узнали Меру, и жестом предложили им войти.

Главные двери открывались в длинный коридор, служивший вестибюлем для центрального атриума. С двух сторон его украшали колонны с каннелюрами, далее шли проходы и лестницы, выходившие в отдельные помещения и склады, другие вели на многоярусные балконы, смотревшие на центральный атриум. Высокие терракотовые вазы с ярко-зелеными растениями стояли у каждой второй колонны. В конце длинного коридора находилась пара деревянных дверей, окованных железом.

Когда Дейн и Мера направлялись ко входу, до них доносились голоса, усиленные естественной акустикой зала. Не используя Искру, Дейн не мог различить отдельных слов, но сразу понял, что людей в зале собралось довольно много. Он приложил ладонь к шершавому дереву дверей, затем кончиками пальцев коснулся прохладного железа. Мера все с той же мягкой улыбкой дотронулась до его плеча, склонила голову и жестом предложила входить.

Как только Дейн распахнул двери, на него обрушился шум разговоров, но все мгновенно смолкли, и он почувствовал, как холод сжал его сердце. Он не сомневался: несмотря на все усилия Элайны, слухи о его возвращении уже распространились.

Центральный зал имел сто футов в диаметре. Пол был выложен большими плитами из красного камня, тщательно подогнанными друг к другу. Основная часть главного зала находилась внутри круга колонн, на которые опирались балконы, а между ними и стеной шла галерея в несколько футов шириной. Балконы венчал украшенный каменными инкрустациями купол с отверстием в центре, чтобы внутрь проникал солнечный свет. Кроме того, в канделябрах, прикрепленных к колоннам, горели свечи.

Балконы пустовали, но в зале собралось больше сотни человек в одеждах цветов Больших и Малых Домов, они разбились на небольшие группы, шептались и глазели по сторонам.

Некоторых Дейн узнал: Вин, глава Дома Герак; Сенья, глава Дома Дерингал. Оба руководили своими Домами еще при жизни родителей Дейна. Тут и там он видел знакомые лица: солдаты, политики, аристократы. Черное – Дом Вакира, желтое – Тебал, бледно-голубое – Кораклон. Присутствовали все. Тем не менее Дейн не нашел глав Дома Вакира или Тебал – во всяком случае, тех, кого он мог бы узнать.

Но он сильно удивился бы, если бы главы всех Больших Домов – за исключением Кораклона – не появились бы сейчас, когда Элайна действительно могла выполнить свое обещание и освободить Волтару.

Все так привычно и хорошо знакомо – и в то же время совсем другое. Единственным, что помогло ему слегка расслабиться, было ощущение, что такие же чувства читались во взглядах многих других собравшихся.

Некоторые никогда не встречали Дейна, другие знали с детства. Он изменился с тех пор, как они в последний раз его видели, и теперь он замечал неуверенность в их глазах.

– Идем, – прошептала Мера, когда шум в зале стал снова усиливаться.

Она жестом предложила Дейну следовать за ней и направилась к центру зала, где находилась Элайна.

Возле его сестры стояло пятеро мужчин и четыре женщины. Среди мужчин Дейн сразу заметил блестящие глаза и морщинистое лицо Марлина Аркона – стюарда Дома Атерес. Как только Марлин его увидел, он тепло улыбнулся и коротко кивнул. Дейн также узнал мужчину справа от Марлина – Тарика Балиира, о котором упоминала Мера. По отсутствию удивления и широкой улыбке на бронзовом лице Тарика, появившейся, когда он встретился взглядом с Дейном, тот понял, что он наслышан о его возвращении. Лишь седые волосы свидетельствовали о том, что этот мужчина прожил более шестидесяти лет. Остальных мужчин Дейн не узнал.

Гера Малик стояла справа от Элайны. Ее тело было сильным и стройным, она брила виски, а черные волосы заплетала в тугую косу. Пальцы и руки покрывали татуировки всадницы виверна. Дейн понимал, почему люди на нее смотрели – ее окутывала аура уверенности. Остальных трех женщин он не знал, но две из них также имели вытатуированные знаки всадниц вивернов, из чего следовало, что третья из них, светловолосая и плосконосая, – Рейнан Сарр, та, что хранила яростную верность Барену.

Когда Дейн пересекал центральную часть атриума, следуя за Мерой, он встретил взгляд Элайны, и у него замерло сердце. Он не мог представить, что наступит момент, когда он будет смотреть на свою сестру и не чувствовать гордости из-за того, какой женщиной она стала. Малик и Сарр излучали уверенность в себе, но Элайна превратилась в пылающий маяк. Она стояла в своих черных доспехах с завитками оранжевой эмали спереди, на бедре висел меч, ноги обуты в тяжелые сапоги. Оранжевое пламя Дома Атерес украшало кольчужную юбку, дополняли картину черные татуировки на руках. Она выглядела полностью готовой к войне. Элайна походила на Виндарии.

Дейн кивнул сестре, когда проходил мимо нее, и занял место рядом с Мерой, но в ответ получил лишь слабую улыбку.

– Мы собрались здесь все, – сказала Элайна, поднимая вверх обе ладони, чтобы заставить замолчать толпу, сделала паузу, оглядывая всех, потом повернула голову и посмотрела на женщину в черной длинной тунике, украшенной белыми вышитыми спиралями. – Я надеялась, что сегодня мы увидим Тулу Вакиру. – Женщина покачала головой.

– Тула все еще отказывается принять чью-либо сторону. Что ж, это не имеет значения. Да, она является главой Дома Вакира, но народ с вами. – Женщина поднесла к груди сжатый кулак. – Клинком и кровью Виндарии. Народ Лострена принял сторону Дома Атерес. Ради Волтары.

Элайна кивнула, не выдавая своих эмоций, и повернулась к мужчине в желтой тунике и кирасе из полированной стали.

– А что Майрон Тебал? Он еще не решился принять нашу сторону? – продолжала она.

Мужчина сделал глубокий вдох перед тем, как посмотреть Элайне в глаза.

– Он сказал, что не станет повторять ошибку своего отца и не верит в фальшивые обещания еще одного Атереса. Он утверждает, что восстание будет раздавлено, как предыдущее, и то, которое случилось еще раньше. Всех, кто его поддержит, сожгут в собственных домах. Он открыл доки в Мирефолле кораблям Империи и дал приют уцелевшим лорийским солдатам.

– Трус! – взревела Сенья, глава Дома Дерингал, ее длинная светлая коса лежала на плечах, ярким пятном выделяясь на фоне бронзовой кирасы.

Со всех сторон раздались крики, многие поддержали ее слова.

– Мы возьмем Мирефолл штурмом! – взревел мужчина в светло-голубых цветах Дома Кораклон.

В груди у Дейна вспыхнула ярость, как только он увидел голубые цвета Дома Лорен.

Дейн оглядел яростные лица собравшихся в атриуме: все кричали, предлагая свой способ решения проблемы. Он снова перевел взгляд на Элайну, молча наблюдавшую за происходящим. Через несколько мгновений его сестра подняла руки, и в зале наступила тишина. Она посмотрела на женщину в желтой тунике, которая говорила в самом начале.

– Кирайя, какое количество людей из Дома Тебал и их вассалов готовы встать на нашу сторону в случае сражения?

Женщина покачала головой.

– Не больше двух или трех тысяч. Майрон отравил их умы, они против восстания и рассчитывают на благосклонность Империи. Он рассказывает истории про Штормовое Поле. И преподносит Выжженный город в качестве примера того, что случится, если мы выступим против Лории. Он называет тебя разжигательницей войны.

Снова послышались крики, и Дейн сжал кулак. Перед его мысленным взором возникло пламя пожаров и крики умирающих, эхом разносившиеся в ночи. Как смеет этот Майрон использовать ту трагедию в своих корыстных целях? Он с трудом заставил себя промолчать. Ему даже пришлось закусить щеку, чтобы прийти в себя. Он видел, что Мера наблюдала за ним краем глаза.

– Разжигательница войны? – воскликнула Элайна, выходя в центр атриума. Ее взгляд не оставался прикованным к собеседнице, напротив – она изучала толпу. – Майрон Тебал может называть меня, как ему будет угодно. Слова ничего не значат!

По залу прокатился гул согласия.

– Империя слишком долго нас угнетает. – Дейн видел, как напряглись челюсти Элайны. – Они забрали моего брата Оуэйна, когда ему исполнился всего лишь год. И так же поступили с тобой, Сенья. И с тобой, Гера. И со всеми семьями Волтары после первого восстания, всех наших детей и братьев они отправили в свою армию. Они лишили нас родных. Империя использует их как оружие, питающее наш страх. Когда вы в последний раз видели уроженца Волтары, владеющего Искрой? Они собирают урожай из наших подростков. Подрезают нас, как деревья. Они оставляют детей голодать, наполняя свои корабли нашим зерном и фруктами. Так что называйте меня разжигательницей войны, потому что я хочу войны! – Мышцы на шее Элайны напряглись, руки сжались в кулаки. – Я хочу жить в мире, где наши дети будут в безопасности и каждый сможет сделать свой выбор. Кто из вас готов встать рядом со мной? Настало наше время. Теперь все мы должны определиться. Кто из вас готов сражаться, клинком и кровью, чтобы нашим детям и детям наших детей не пришлось пережить то, что пережили мы?

Атриум взорвался. Рев и крики отражались от стен, подкованные сталью сапоги стучали по камню, кулаки с грохотом били в кирасы.

– За Волтару! – взревела Элайна.

– За Волтару! – Дейн обнаружил, что тоже кричит, кровь вихрем летела по его венам.

Когда крики, наконец, смолкли, вперед выступила Рейнан Сарр.

– А как быть с Драконьей гвардией? – спросила она.

Ее слова вызвали новые громкие возгласы в толпе.

Элайна повернулась к Рейнан, бросив взгляд на Дейна.

– А как быть с Драконьей гвардией, Элайна Атерес? – повторила Рейнан. – Именно Драконья гвардия подавила первое восстание. Ее дралейды и драконы убили твоих родителей. После атаки Драконьей гвардии погибло население Штормового Поля. Как ты собираешься остановить их теперь? Потому что только глупец последует за тобой в бездну.

Элайна шагнула к Рейнан, не сводя с нее пристального взгляда. На миг Дейну даже показалось, что сестра сейчас атакует женщину. Но вместо этого, взглянув на Дейна, Элайна прошла мимо нее.

Она остановилась в нескольких футах от своего брата и Меры.

– Только глупец станет повторять ошибки прошлого. – Она обернулась к Рейнан, стоявшей в центре зала, под отверстием в потолке. – Драконья гвардия не будет для нас проблемой.

Рейнан приподняла брови и посмотрела на Элайну. Она напоминала волка, поймавшего кролика в ловушку.

– А теперь ты стала прорицательницей, Элайна Атерес? Стоило тебе убить брата – и ты стала видеть будущее? Ты полагаешь, что мы поверим тебе на слово?

Правая рука Элайны сжалась в кулак, она прищурилась.

Она тебя провоцирует! Не поддавайся. Дейн потянулся к Искре. Если до этого дойдет, он будет действовать без колебаний.

Элайна сделала глубокий вдох и не спеша выдохнула. Ее пальцы разжались.

– Ты думаешь, что способна мной вертеть, Рейнан? Твоя одержимость Бареном всем известна. Даже теперь, когда его больше нет с нами, ты продолжаешь боготворить его, как бездомный щенок бывшего хозяина. Нет, я не прорицательница. Но я пригласила тебя сюда не просто так. Как всем вам прекрасно известно, война за свободу уже началась. – Многие кивали, другие негромко хлопали в ладоши. – Мы изгнали Империю из Скайфелла и Айронкрика, а также со всех земель, что расположены между ними. Далее мы начнем наступление на Лострен и Мирефолл.

– Мы это знаем, – резко ответила Рейнан и покачала головой. – Но мы все еще беззащитны перед Драконьей гвардией, когда они придут, чтобы нам отомстить. А они обязательно придут.

Элайна холодно посмотрела Рейнан в глаза.

– После Мирефолла мы займем крепость Акерона. Именно за ее стенами прячутся консул Ринда и Лорен Кораклон, дожидаясь подкреплений. Армию Лории ожидали здесь уже несколько недель назад. Ты знаешь, почему она до сих пор не появилась, Рейнан?

– Во имя богов, откуда я могу знать причину ее отсутствия? Проклятие! Что ты хочешь сказать? – спросила Рейнан.

Элайна улыбнулась. Дейн с огромным трудом сдержал смех, глядя на высокомерие сестры. Она обладала талантом к драматическим жестам, как и их мать.

– Друзья мои, я кое-что от вас скрыла. – В этот момент волосы на затылке Дейна встали дыбом, а Элайна развела руки в стороны, подняв их ладонями вверх. – В отличие от Рейнан, мне известно, почему имперские войска до сих пор не прибыли. Но не мне должно открыть вам причину.

По залу пробежал ропот удивления и раздражения.

– И в чем смысл твоего театрального представления? – спросил мужчина в черных цветах Дома Вакиры.

Элайна не обратила и малейшего внимания на его слова. Она повернулась к Дейну и протянула руку. Все взгляды обратились к нему.

Шепот пронесся по атриуму. А у Дейна задрожало и сжалось все в груди, заныл желудок – он понял, что сейчас его стошнит. За последние десять лет он видел вещи, ломавшие многих, видел смерть, потери, пытки и боль. Но ничто не могло подготовить его к тому, что происходило сейчас. Сделав глубокий вдох, он шагнул вперед, его сердце, точно мощная прибойная волна, ритмично билось о ребра.

Он посмотрел в глаза Элайне и сжал ее руку.

Дейн увидел во взгляде сестры страх и тревогу: возвращая ему имя, она ставила под угрозу дело своей жизни. Элайна кивнула брату. Они обсуждали этот момент множество раз, однако он не чувствовал себя полностью готовым.

– Во всей Эфирии началась война, – сказал Дейн, чувствуя, как продолжает отчаянно стучать сердце. – Не только мы сражаемся за свободу. В Илльянаре, по всей провинции идут бои. В Дрифейне горит Арисфолл. В Карвахоне, в Бухте Света, пылают корабли Империи. В Аркалене Йаррин занят повстанцами, назвавшими себя «Свободной нацией оммирона». А на Севере араки опустошают земли Империи. Десятки тысяч бегут из небольших городов и деревень, расположенных у подножия Мар-Дорула и Лоддара, пытаясь найти спасение в городах. Ты хочешь знать, почему Драконья гвардия не будет проблемой? Волтара не будет сражаться одна. Вся Эфирия поднялась. Империя ведет войну на многих фронтах, с каждой нацией, отсюда и до Ан-Наслы. Драконья гвардия не может находиться одновременно в разных местах. Мы не в силах все предвидеть, но сейчас самое подходящее время для освобождения Волтары.

– Кто ты такой, чтобы говорить это нам? – спросила женщина в длинном льняном платье цветов одного из Малых Домов – Дейн его не узнал. – Откуда получены донесения?

Дейн открыл висевшую у него на боку сумку и вытащил оттуда стопку вскрытых конвертов.

– Донесения пришли от моих агентов по всему континенту. Вот это, – сказал он, протягивая один из конвертов задавшей вопрос женщине, – из Дрифейна. Его написал Бэрд Канар, правая рука принца-мятежника Аллерона Хелмунда. А это, – сказал он, протягивая конверт с разноцветной восковой печатью Рейнан Сарр, – от Аурелиана Анимара из Аркалена. Он возглавляет Свободные нации оммирона. – Дейн продолжал раздавать конверты, пока не добрался до самого нижнего. – Вот последнее послание – оно от Эйсона Вирандра.

И снова атриум зашумел, но очень скоро наступила тишина. Очевидно, все хотели знать содержание последнего письма. Элайна предложила придать происходившему театральность. Дейн решительно возражал. Но ему так и не удалось настоять на своем. Сейчас тем не менее он бы не смог сказать Элайне, что она не права.

– Какое нам дело до Эйсона Вирандра?

– Именно Эйсон Вирандр начал эти восстания, – продолжал Дейн. – Именно он открыл дорогу к свободе Волтары. Вы слышали разговоры о новом дралейде? Так вот, он существует. Появился всадник дракона. Его зовут Кейлен Брайер, и он выступает против Лорийской Империи.

– Что сможет сделать один дралейд против девятерых? Он ничего не изменит! – крикнул мужчина из задних рядов.

– Один? Возможно. Но он верхом на драконе, и, когда рядом с ним будут всадники на вивернах Волтары, а также свободные волтаранцы, все изменится. Впервые за последние четыреста лет появился дралейд, выступивший против Империи. Тот, кто атакует врага вместе с нашими виндари. Это наш шанс подняться и сразиться клинками и кровью.

Люди кивали и соглашались, Рейнан Сарр повернулась к Дейну и покачала головой, протягивая ему обратно письмо.

– Это письмо мог написать кто угодно, – заявила она. – Неужели ты думаешь, что мы отправимся воевать, опираясь на слова чужака? Если мы отступим сейчас, то можем рассчитывать на милость Империи, но, если продолжим и проиграем, они нас раздавят.

Дейн шагнул к Рейнан, заглянув ей в глаза.

– Я вовсе не чужак.

– И кто же ты тогда? Никогда не видела здесь твоего лица.

Некоторое время Дейн смотрел на Рейнан, потом повернулся к Элайне, и девушка после короткого колебания кивнула. Дейн обхватил пальцами край куртки и непроизвольно напрягся. Он очень долго ожидал этого момента. Сделав глубокий вдох, он распахнул куртку и показал знак Дома Атерес на левой стороне груди, вытатуированный там, когда он был ребенком. Собравшиеся удивленно зашумели.

Дейн видел, что его узнали прежние знакомые.

– Меня зовут Дейн Атерес. Моим отцом был Аркин Атерес. Мою мать звали Илия Атерес. С палубы имперского корабля, со связанными руками, я наблюдал, как Драконья гвардия сожгла Штормовое Поле. Я слышал крики умиравших детей. Ощущал запах горевшей плоти. Находился рядом, когда убивали моих отца и мать. – На него накатила боль, когда он вспомнил ту ночь. Дейн сжал кулаки, чувствуя, как в уголках его глаз появляются слезы. Теперь его голос наполнился гневом. – Меня изгнали из Волтары, пообещав, что в случае возвращения моих брата и сестру повесят у меня на глазах. Двенадцать лет я скитался. И все время выслеживал тех, кто отравил жизнь моего народа. С помощью Эйсона Вирандра я добился своего – их тела преданы земле. За исключением одного – Лорена Кораклона. Именно он в ответе за смерть моих родителей и всех, кто погиб в тот день и в последовавшие за ним. Двенадцать лет меня не было, и вот наконец-то я вернулся домой. – Дейн повернулся к Элайне и прижал сжатый кулак к груди. – И я горд стоять рядом с сестрой, когда она ведет за собой не только Дом Атерес, но и всю Волтару к свободе, о которой мы мечтали. За Волтару!

– За Волтару!

* * *

Когда все успокоились после признания Дейна, разговор зашел о политике и обеспечении армии. То есть о вещах, в которых Дейн не разбирался: они его не интересовали. Он знал смерть. Сам стал виновником гибели семисот сорока шести человек. Но никогда не вел за собой армии. Он не имел ни малейшего представления о том, сколько зерна требуется, чтобы накормить пятьдесят тысяч солдат, или сколько фургонов смогут доставить это зерно. А также как перевозить палатки, поддерживать мораль, или сколько кузнецов необходимо, чтобы обеспечивать подковами лошадей.

Подобные вопросы должны решать люди, лучше подготовленные, чем он.

К тому времени, когда Дейн, Элайна и остальные покинули атриум, солнце уже опустилось за горизонт, раскрасив небо в яркие оранжевые и голубые цвета. Дейн расставил руки и закинул голову назад, чувствуя, как потрескивают кости и болят мышцы после слишком длительного покоя.

– Дейн.

Он повернулся и увидел Сенью Дерингал.

Он не знал, сколько ей лет, но Сенья возглавляла Дом Дерингал еще при жизни его отца. Теперь, когда она стояла совсем рядом, он видел, что время оставило свой след на ее бронзовой коже, а в густой золотой косе появились седые пряди. Она также брила виски. И все же в бронзовой кирасе, зелено-золотых кольчужных юбках Дома Дерингал и с мечом на бедре она выглядела столь же воинственной, как в тот день, когда Дейн впервые ее увидел. Толстую черную линию, шедшую вдоль ее левой руки, рассекали четыре черных кольца. Мастер клинка. На теле имелись и другие многочисленные татуировки.

Только два Больших Дома называли Скайфелл своим. Один – Дом Атерес, второй – Дом Дерингал. Но, несмотря на их соседство, или благодаря ему, Сенья Дерингал и ее супруг, Ларанд, являлись ближайшими союзниками Аркина и Илии. Они множество раз сражались бок о бок с другими Большими Домами. Сенья даже помогла Элайне появиться на свет, когда Илия рожала.

– Миледи. – Дейн склонил голову, слегка поклонившись от пояса. – Рад видеть вас рядом…

Дейн задохнулся, такими сильными оказались объятия Сеньи, и в какой-то момент испугался, что она сломает ему ребро.

Даже после того, как из атриума стали выходить люди, она продолжала его обнимать, упираясь подбородком в его плечо. Когда она оторвалась от юноши, ее заблестевшие глаза стали красными.

– Ты стал очень похож на отца. – Она покачала головой и стерла набежавшую слезу. – Ты жив. Благодаря милости Акерона.

– Я рад снова видеть вас, Сенья. Ларанд в порядке? А как ваши сыновья, Маркан и Варсил?

Сенья покачала головой, ее губы задрожали, и глаза снова наполнились слезами. Она так печально улыбнулась, что сердце Дейна сжалось.

– В ту ночь, когда… ты… они… Стормхолд.

Дейну вдруг показалось, что он задыхается.

– Сенья… я…

– Не надо, – сказала женщина, коснувшись ладонью щеки Дейна. – Я так долго предавалась горю, что теперь мне кажется, будто во всем мире его уже не осталось. – Глаза Сеньи, все еще влажные, блестели в свете заходившего солнца, когда она смотрела в лицо юноши. Она вздохнула и повернулась так, чтобы видеть Элайну, Дейна, Меру и остальных представителей Дома Атерес, стоявших за ними. – Я покончила со скорбью. Клянусь Акероном и Нероном, клинком и кровью, Дом Дерингал будет всегда следовать за тобой, Элайна Атерес. Свобода или погребальный костер! Я не остановлюсь, пока не получу одно или другое.

Сенья протянула руку, и Элайна ее сжала.

– За Волтару.

Сенья склонила голову.

– За Волтару. – Она придвинулась ближе и понизила голос до шепота. – Моя королева.

Потом коротко поклонилась и ушла, а за ней последовала ее свита и вассалы, оставив Элайну смотреть ей вслед.

– Миледи. – Одна из всадниц виверна, стоявшая рядом с Элайной, положила руку на ее плечо. – Сейчас нам следует вернуться в Редстоун. Скоро стемнеет, и, хотя мы овладели городом, здесь пока небезопасно.

Элайна кивнула, глядя не отрываясь вслед Сенье.

Короткое путешествие из атриума в Редстоун стало одним из самых странных в жизни Дейна. Пока Рейнан Сарр и ее приверженцы хмурились и выражали неудовольствие, как будто над ними висела темная туча, Гера Малик шагала молча, а Тарик Балиир не закрывал рта. У него образовалось множество вопросов. Где был Дейн? Что видел? Почему вернулся?

Дейн не мог лгать. Энтузиазм Тарика оказался заразителен.

– Я вернулся к своей семье, – ответил Дейн, глядя на Элайну. – Ради Волтары.

– Совершенно верно, милорд. – Тарик энергично закивал головой. – Позволено ли мне сказать, что ваше возвращение для нас большая честь. Когда ваша мать даровала Дому Балиир место в Доме Атерес, я дал ей клятву, что никогда не отступлю, и мой Дом будет всегда следовать за ней. Возвращение ее старшего сына принесло мне огромную радость.

– Моя мать всегда тебя уважала, Тарик. Она много раз это повторяла. Я никогда не сомневался в верности Дома Балиир. И я очень рад, что вернулся домой.

Когда они свернули за угол, стали видны стены Редстоуна, вдоль всей длины которых в нишах стояли статуи. С верхней части стен свисали фонари, последние лучи солнца поблескивали на бронзовых кирасах стражи на бастионах.

– Что за шум? – спросила одна из всадниц вивернов, наклонив голову.

Сначала Дейн не понял, что имела в виду женщина, но вскоре сам услышал высокие мелодичные звуки. Струны.

– Похоже на музыку. – Дейн открыл себя для Искры.

Теперь, когда в городе отсутствовали маги Империи, он мог не бояться, что его почувствуют и обнаружат. Он выбрал тончайшую нить Воздуха и позволил ей проследить звуки от его ушей до их источника.

– Она доносится из крепости.

Элайна повернулась к Мере и к Марлину: тот покачал головой и пожал плечами.

– Пойдем, – сказала Элайна, ускоряя шаг. – Посмотрим, что там происходит.

Звуки музыки становились все громче и отчетливее по мере того, как они приближались к воротам. Дейн узнал песню. «Возвращение Ардура Валина».

– Мелодия мне знакома, – сказала Элайна. – Но не могу вспомнить песню.

– Она рассказывает историю Ардура Валина. – Теплая улыбка появилась на лице заговорившего Марлина, который переводил взгляд с Дейна на Элайну и обратно. – Он являлся основателем древнего Дома Волтары, ныне давно исчезнувшего. И первым волтаранцем, объединившим все Дома под властью одного короля. Твой отец пел ее тебе, когда ты уставала.

Стражи, стоявшие у ворот, расправили плечи и застучали тупыми концами валин о землю, когда группа проходила мимо них.

– Клянусь именем богов, что… – начал Дейн.

Он разинул рот, когда прошел в ворота.

Повсюду в саду цитадели на столбах висели зажженные лампы, некоторые даже болтались на ветвях апельсиновых деревьев. Вдоль тропинки, выложенной красно-коричневыми каменными плитами, стояли масляные горелки. Тропинка вела через центр сада к воротам главного дома. Куда бы Дейн ни взглянул, везде стояли люди, одетые в бело-оранжевые туники, с деревянными кружками в руках. Многие танцевали и пели под музыку двух бардов, расположившихся в траве на дорожке, под одним из апельсиновых деревьев.